Текст книги "Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Г. Фитингоф)"

Автор книги: Ян Ларри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да бегите же вы, чёрт возьми! – рассердился профессор. – Бегите! Что вы стоите? Ну что? Что?

– Река! Тут река!

– Где?

Профессор подбежал к ребятам. Впереди тянулась цепь невысоких холмов. За холмами синела река.

– Переплывёте? – быстро спросил профессор, тяжело переводя дыхание.

Карик и Валя переглянулись и разом ответили:

– Переплывём!

– Конечно, переплывём!

– Тогда – вперёд! Мы спасены! Профессор взбежал на крутой холм.

– Ныряйте! – крикнул он. – Плывите на тот берег! – И, взмахнув руками, бросился с обрыва в реку.

– За мной! – услыхали ребята.

Не раздумывая больше ни одной минуты, Карик и Валя нырнули следом за профессором.

От холодной воды захватило дух. Карик выскочил пробкой на поверхность и быстро осмотрелся.

Впереди, отдуваясь и фыркая, как тюлень, плыл профессор. Лысая голова его сверкала на солнце, словно полированный бильярдный шар.

Загребая торопливо руками, Карик и Валя плыли за профессором.

Но он, кажется, не видел ребят. Он вертел головой, выпрыгивал из воды, осматривался.

– Эге-ге-ге! – кричал Иван Гермогенович. – Где вы?

– Здесь!

– Здесь!

– Не отставайте!

Карик и Валя били руками по воде. Напрягая все силы, они старались догнать Ивана Гермогеновича, но он, как видно, был отличным пловцом. Расстояние между ним и ребятами увеличивалось с каждой минутой. Профессор уже подплывал к другому берегу, а Карик и Валя были ещё только на середине.

Валя что-то крикнула. Тогда Иван Гермогенович повернул обратно и, поравнявшись с ребятами, поплыл рядом с ними.

– Ну как? – с беспокойством спрашивал он. – Не устали? Доплывёте?

– Доплывём! – еле выдохнула Валя, пуская пузыри.

Карик повернул голову назад; он больше всего боялся, как бы красные муравьи не пустились в погоню вплавь. Карик видел, как они суетились на берегу, подбегали к реке, наклонялись к самой воде, осторожно вытягивая лапы, точно собираясь плыть, но тотчас же пятились назад.

Никто из них не решался войти в воду. Измученные путешественники добрались до другого берега и, шатаясь от усталости, побрели к полосатым камням.

Ребята сели на камни.

– Вот так война! – сказал профессор, выжимая воду из бороды.

Карик и Валя промолчали.

Они смотрели не отрываясь на тот берег, где взад и вперёд бегали красные муравьи.

– А эти не плавают… муравьи? – спросила Валя, вытирая лицо руками.

– Нет! – успокоил девочку Иван Гермогенович.

– А я, – сказал Карик, тяжело переводя дыхание, – а я читал, что они, цепляясь друг за друга, устраивают мосты и так переходят через реки.

– Верно! – кивнул головой Иван Гермогенович. – Однако их не так много, чтобы они могли построить такой мост… А вообще-то…

Профессор озабоченно взглянул на обложенное тяжёлыми грозовыми тучами небо и круто повернулся к берегу.

– Нам, друзья мои, грозит другая опасность. Сейчас хлынет такой дождище… Ай-ай-ай… Мы должны укрыться где-нибудь… И как можно скорее.

Валя засмеялась:

– Так ведь мы же все равно мокрые. Чего нам теперь бояться?

– Ты забываешь, – сказал Иван Гермогенович, – что теперь первая же капля дождя сшибёт нас с ног, а следующие капли вколотят в землю. Ну-ка, друзья мои, смотрите лучше по сторонам, нет ли тут-поблизости надёжной крыши, где можно переждать дождик.

Не успели путешественники отойти от реки, как небо потемнело, над вершинами травяных джунглей прошумел холодный ветер, и частый, крупный дождь забарабанил по листьям.

Но это были только первые капли.

– Скорей! – крикнул профессор. – За мной, друзья мои!

Он кубарем покатился вниз по крутому спуску, потом быстро вскочил и побежал дальше.

Ребята помчались за профессором.

Их голубые плащи развевались от ветра. Зонтики трепетали. Тонкие ручки зонтов выгибались дугой.

Вдруг профессор круто свернул в сторону.

– Сюда, ребята! – крикнул он, подбегая к серой высокой скале, которая вздымалась над долиной, точно силосная башня.

Вверху на скале лежала огромная тёмно-коричневая глыба.

Издали всё это было удивительно похоже на исполинский гриб.

Профессор подбежал к подножию этой странной скалы и, запрокинув голову, быстро осмотрел её.

– Ну, право, это чудесно! – сказал он, потирая руки.

Карик и Валя подбежали к Ивану Гермогеновичу и разом крикнули:

– Что это?

– Что за скала?

– Не узнаете? – спросил профессор. – А ну-ка, взгляните на это чудо получше.

Скала уходила высоко в небо, и чем дальше поднималась, тем она тоньше становилась.

Вверху, на высоте десятиэтажного дома, висела круглая пористая крыша. Она опускалась, точно поля огромной шляпы, намокшей от дождя. Чёрная тень падала от крыши до середины столба.

– Гриб! – закричала Валя.

– Ну, конечно, гриб! – рассмеялся Иван Гермогенович.

– А интересно, какой гриб? – спросил Карик. – Белый, подберёзовик, мухомор, сыроежка?

Иван Гермогенович открыл рот, собираясь ответить, но тут хлынул проливной дождь. Голос профессора потонул в громовом шуме ливня.

Такого дождя ни профессор, ни ребята не видели ещё никогда в своей жизни.

В воздухе со свистом и воем проносились тяжёлые водяные шары и с грохотом падали на землю. Комья земли взлетали вверх, точно от взрыва снарядов. Не успевала грязь осесть на землю, как сотни новых водяных шаров, грохоча и воя, врезались в почву, взрывая её, разбрасывая, разбрызгивая.

Потоки воды обрушились на землю. И скоро мутная водяная завеса закрыла от путешественников весь мир.

Воздух внезапно похолодел.

Поёживаясь и поджимая ноги, профессор и ребята стояли, как гуси на льду.

Леденящий ветер поддувал сбоку, обдавая путешественников холодными брызгами.

– Хол-л-лодно! – лязгнул зубами Карик.

– Скверно, друзья мои, – сказал Иван Гермогенович, передёрнув плечами. – Этак мы совсем окоченеем. Надо найти подветренную сторону гриба. Вот что… Ты, Карик, иди направо, а ты, Валя, налево. Сборный пункт здесь. Взгляните, нет ли тут получше местечка… Ну, марш!

Выбивая зубами барабанную дробь, ребята побежали вокруг гигантского гриба.

Валя обогнула толстый выступ грибной скалы. Ветер дохнул ей в спину и пропал.

За выступом было тихо.

Тут под ногами лежали сухие жерди и бревна. Земля была тёплая. Ступая по ней озябшими ногами, Валя почувствовала, как она сразу же стала согреваться.

Это было самое сухое и самое тёплое место под грибом, но только немного темноватое. Невысоко над землёй толстая кожа гриба лопнула и свешивалась, точно навес над крыльцом, затемняя землю. Валя забралась под навес.

– Сюда! Ко мне! – закричала она. – Палатку нашла! Здесь палатка! Идите ко мне!

С разных сторон гриба подбежали к Вале профессор и Карик.

Укромный уголок под навесом им сразу понравился.

– Ну, – сказал профессор, – все хорошо, конечно, что хорошо кончается. А ведь, если бы не река, муравьи растерзали бы нас. И поделом! Они занимались своими делами, а вы напали на них, стали бросать в муравьёв камни, драться с ними, убивать их. Что же им оставалось делать? Только защищаться.

– Но они же первыми напали на бедных чёрных муравьёв, – сказал Карик. – Они же убивали чёрных, отнимали у них детей. Разве можно смотреть на такое сложа руки? Я теперь без пощады буду уничтожать муравейники рыжих бандитов.

– Вот это уж я не одобряю! Глупо! Очень глупо! Разоряют муравейники только бездельники и глупцы. Все муравьи в наших лесах – наши друзья. Они защищают леса от вредителей, помогают лесу лучше расти, и потому муравьёв надо охранять, а не уничтожать.

Профессор положил руку на плечо Карика.

– Между прочим, – сказал Иван Гермогенович, – итальянцы покупают для своих лесов гнезда муравьёв в Австрии. Полные грузовики с муравьями отгружает Австрия для лесов Италии ежегодно. А ты хочешь разорять, уничтожать муравьёв.

– Но, может быть, австрийские муравьи полезные?

– Я уже сказал: все муравьи, живущие в наших лесах, полезны. Они ежедневно уничтожают свыше килограмма вредителей.

– Каждый муравей?

– Каждое муравьиное семейство! За лето они съедают два миллиона вредных гусениц, личинок жуков-вредителей и вредных для леса бабочек. Одно семейство! А ведь в каждой муравьиной колонии живёт двадцать семейств и больше. Подумайте сами, сколько вредителей истребляет в лесах только одна муравьиная колония.

– А их много… этих лесных вредителей?

– Да немало! Более пятисот разных видов, а среди них попадаются такие, как, например, сосновый шелкопряд. Гусеница этой вредной бабочки способна полностью уничтожить огромный сосновый бор за лето.

– А сколько в муравейнике муравьёв? – спросила Валя.

– Примерно три-четыре миллиона. Вообще вполне достаточно, чтобы справиться с нами. Это вы должны знать хотя бы для того, чтобы в будущем не связываться с ними.

– Пока мы сейчас совсем крошечные – конечно, а когда снова станем большими, вряд ли они сумеют победить нас.

– Напрасно ты так думаешь, Карик! Африканские муравьи-кочевники обращают в бегство целые деревни негров. Люди бегут от них, бросая дома, имущество, запасы пищи. А ведь негры – народ храбрый. Они с копьями выходят на бой со львами и слонами. В той же Африке люди нередко отказываются собирать плоды кофейного дерева, если деревья становятся добычей муравьёв-портных.

– А что они шьют? – спросила Валя.

– Так называют муравьёв Берега Слоновой Кости. О, это очень интересные насекомые. Облюбовав кофейное дерево, муравьи-портные стягивают края кофейных листьев, соединяют их вместе, потом один муравей берет в челюсти муравьиную личинку и прикладывает её к соединённым краям листа. Личинка выпускает шёлковую нить, сшивает плотно края, и через несколько минут сшитые шёлком листья превращаются в муравьиную комнату, где они живут и выращивают своих детей. За день муравьи-портные могут превратить все кофейное дерево в гигантский муравейник. И надо вам сказать, эти муравьи так жестоко кусаются, что ни один человек не решается подойти к дереву близко.

– Значит, не все муравьи полезные?

– Полезные только лесные муравьи. Но есть муравьи и вредные. Для человека вредные. В Америке, например, живёт огненный муравей, который уничтожает посевы. На Антильских островах муравьи-листорезы стригут плодовые деревья так, что от них остаются только ветки и сучья.

– Они питаются листьями?

– Нет! Они питаются тоже вредителями-насекомыми, но листья заготовляют для разведения в муравейниках грибов. Этими грибами они выкармливают своих личинок. Однако, по сравнению с аргентинским муравьём, листорезы и огненные муравьи – детские шалости. Живут аргентинские муравьи в стенах, как клопы, людей не кусают, но там, где они появились, нельзя ничего ни положить, ни поставить. Муравьи забираются в банки с вареньем, набрасываются на сыры, колбасы, хлеб, на муку, крупу и другие продукты, причём, как бы ни упаковывали продукты, муравьи все равно добираются до них. Они прогрызают и обёрточную бумагу, и ткани, и кожу. Живёт этот муравей на Лазурном Берегу – так называется местность Франции – и доставляет французам немало неприятностей.

– А их нельзя травить, как клопов?

– Пробовали! Но, – профессор развёл руками, – муравья не так-то легко отравить. Дело в том, что у муравьёв, как у пчёл, погибают только фуражиры-разведчики. А когда муравьи и пчелы видят гибель своих фуражиров, они уже не прикасаются к этой пище.

– Ух, какие хитрые. Умные они, что ли?

– Не скажу, что они умные, но опыт у них есть. Ведь муравьи живут на земле более сорока миллионов лет. На тридцать девять миллионов лет больше, чем человек. А за это время нетрудно научиться чему-нибудь.

– Сорок миллионов лет?! – Валя всплеснула руками. – Это, значит, самые древние насекомые?

– Ну нет! Задолго до появления на земле муравьёв на ней уже резвились тараканы и близкие к тараканам насекомые – термиты; примерно триста миллионов лет назад появились первые тараканы и первые термиты.

Карик спросил, недоумевая:

– Но почему же всё-таки их называют белыми муравьями?

– Кто называет термитов муравьями, тот просто не знает энтомологии. Нет, нет! Термит не муравей. И даже не родственник муравья. У термитов другие родичи. Термит больше похож на таракана, чем на муравья. Да и питается он иначе. Муравьи едят гусениц, личинки жуков, многих насекомых, нападают на змей, не брезгают мёртвыми птицами, лягушками, разводят грибы и тлей. А термит ничего, кроме древесины, не может есть.

– Но почему же термитов называют белыми муравьями?

– Наверное, потому, что у муравьёв и термитов колонии строятся почти одинаково. Но только почти. Однако у термитов сооружения более совершенны, чем у муравьёв. Термитные постройки превосходят сооружения даже пчёл и ос. А по размерам они не имеют равных… В Африке можно встретить термитники до ста метров в окружности. Такие термитники выше человеческого роста и более всего похожи на дома пигмеев, чем на колонии насекомых. Многие колонии термитников издали выглядят, как деревни людей. Иная у термитов и матка. Она по своей величине не меньше сосиски. А яйца откладывает с быстротою пулемёта: по сотне яиц в минуту, вот почему…

– Ай! – закричала Валя, схватив испуганно профессора за руку.

Сверху, из-под крыши грибной шляпки, дождём посыпались на землю толстые белые змеи с чёрными головами. Шлёпаясь о землю к ногам путешественников, они крутились, извивались, как бы норовя укусить их за ноги.

Профессор захохотал.

– Не бойтесь, друзья мои, это же безобидные личинки комаров!

– Эти змеи – личинки комаров?

– Ну да! Обыкновенные личинки грибного комарика. – Профессор протянул руку к шляпке гриба. – Смотрите, как они источили гриб… Вам, я думаю, попадался когда-нибудь червивый гриб. Так это – работа грибного комарика. Точнее, его личинок. Нам он не страшен. У личинок сейчас своя забота… Пока земля мокрая, рыхлая, они спешат забраться поглубже в почву, чтобы превратиться там в куколок, из которых выйдут потом грибные комарики.

Ребята успокоились.

Все снова уселись под грибом и крепко прижались друг к другу.

А вокруг бушевал ливень. Травяной лес валился, пригибался к земле под напором потоков воды. По шляпе гриба дождь барабанил с такой силой, что вверху, над головами, как будто перекатывался гром.

Вдруг Карик закричал:

– Смотрите! Ещё какой-то появился. Ой, он, кажется, к нам подбирается. Кто это?

Вверху по мясистому зонту лениво ползло голое, жирное животное. Оно было похоже на туго набитый грязный матрац. Спина урода лоснилась, словно смазанная жиром.

– Какой страшный! – взвизгнула Валя и быстро юркнула за спину Ивана Гермогеновича.

– Кто страшный? Что ты, Валя? Это же обыкновенная голая улитка. Или, как её ещё называют, простой слизень.

– Он тоже будет падать? Профессор улыбнулся:

– Ну нет! Этот не упадёт. Не ждите! Нечего делать ему на земле.

– Тоже вредитель?

– Слизень-то? Что ты! Слизень – лучший друг гриба. Правда, он уничтожает гриб, но в то же время даёт ему новую жизнь.

– А разве можно быть полезным и вредным сразу?

Профессор погладил бороду и неторопливо ответил:

– Слизень глотает кусочки гриба, в которых находятся споры – грибные семена. Споры эти проходят через желудок слизня, а когда они падают на землю – прорастают. Многие грибы, не будь слизня, встречались бы гораздо реже, чем теперь.

Неожиданно Иван Гермогенович выпрямился, предостерегающе поднял палец вверх. К чему-то прислушиваясь, он посмотрел на ребят и сказал, явно встревоженный:

– Что бы это могло быть? Вы слышите?

Путешественники встали.

Сквозь шум и грохот ливня они услышали какой-то смутный рёв. Казалось, где-то совсем недалеко грохочет о скалы море. Шум прибоя, приближаясь с каждой минутой, становился все громче и громче.

– Гром, что ли? – прошептала Валя, прислушиваясь.

И вдруг в воздухе заревело, загудело. Неизвестно откуда хлынула вода, и вокруг забурлили пенящиеся потоки мутного моря.

Иван Гермогенович и ребята стояли на маленьком островке, плотно прижимаясь к стволу гриба.

Опрокидывая все на своём пути, вода с рёвом мчалась, ломая травяные деревья, пригибая их к самой земле.

Гриб стоял, точно башня на острове, но вода поднималась всё выше и выше, угрожая затопить и остров, и башню.

Она плескалась уже почти у самых ног.

– Где-нибудь тут неподалёку протекает речка, – сказал профессор, – по всей вероятности, она выступила из берегов – и вот…

Он беспомощно развёл руками.

– А нас не смоет водой? – с беспокойством спросила Валя.

Профессор ничего не ответил. Хмуря брови, он молча разглядывал свои ноги, шевеля озябшими, синими пальцами.

Вода подступала.

Она поднималась, как тесто, грозила смыть путешественников с островка, умчать в травяные джунгли и потопить там в каком-нибудь глубоком овраге.

Взглянув на растерявшегося профессора, Карик понял, что Иван Гермогенович уже ничего не может придумать для спасения.

– Послушайте, Иван Гермогенович, – решительно сказал Карик, дотрагиваясь до холодной руки профессора, – мне кажется, положение наше не такое уж страшное.

– Что же ты предлагаешь?

– Надо залезть на гриб! – ответил Карик.

– Да, да, – растерянно забормотал профессор, – попробуем залезть на гриб!

Но, взглянув на круглый толстый ствол гриба, который отвесно поднимался вверх, он вздохнул и грустно покачал головой: забраться на него было невозможно.

Беспомощно разглядывая ствол гриба, Карик вдруг увидел свисающую над головой площадку – лопнувшую кожу гриба. Она висела козырьком, словно крыша беседки, и могла, пожалуй, выдержать всех троих.

– Иван Гермогенович, – крикнул Карик, – а что, если нам забраться на эту штуку?

Взглянув вверх, профессор сказал обрадованно:

– Чудесно! Великолепно! Туда вода не так скоро доберётся. Это же просто замечательно. Скорей, друзья мои. Залезайте ко мне на плечи, а с плеч – на эту площадку.

Дрожа от холода, Карик и Валя вскарабкались на плечи Ивана Гермогеновича, а потом и на выступ гриба. Вскочив на ноги, ребята нагнулись, протянули руки профессору.

– Влезайте, Иван Гермогенович!

Но втащить профессора на площадку ребятам было, конечно, не под силу. Всё-таки он весил вдвое больше, чем Карик и Валя.

Иван Гермогенович добродушно замигал глазами.

– Ничего не выйдет, друзья мои, – сказал он. – Вы уж сидите, а я и тут постою.

Между тем вода поднималась всё выше и выше. Она уже затопила островок, на котором стоял гриб, и подбиралась к ногам Ивана Гермогеновича.

Волны бились о ствол гриба, окатывали дрожащего от холода профессора с ног до головы.

Что же делать?

Плыть?

Но куда?

Пока доплывёшь до суши, окоченеешь. Да и оставить одних ребят Иван Гермогенович не решался.

Он стоял, лязгая зубами, тоскливо поглядывая на бушующее вокруг озеро.

Вода поднялась уже до колен профессора. Сильное течение валило его с ног.

Прямо на него плыли бревна. Они толкали его, больно ударяли по коленям. Ноги Ивана Гермогеновича покрылись ссадинами.

Вода поднялась уже до пояса.

Он стоял, крепко сжав застывшие от холода губы, стараясь уже ни о чём не думать.

«Кажется, – мелькнуло в голове Ивана Гермогеновича, – ребятам придётся одним пробираться домой».

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мёртвый лес. – В поисках ночлега. – Валя находит лесную гостиницу. – Профессор нападает на ручейника. – Первая ночь в новом мире.

– Залезайте сюда! – кричали ребята, с беспокойством поглядывая на Ивана Гермогеновича.

– Ничего, ничего! – ответил он, дрожа от холода.

Вытянув шею и приоткрыв рот, Валя чуть не плача глядела на профессора; Карик, хмуря брови, прикусил губу и отвернулся.

Он понимал, что помочь Ивану Гермогеновичу они с Валей не могут, но в то же время трудно было смотреть без слёз на добряка профессора, который может погибнуть у них на глазах.

Валя заплакала.

– Ну, вот что, друзья мои, – сказал Иван Гермогенович твёрдо, – если со мною случится что-нибудь, не забудьте о маяке. Ищите его, идите к нему, спешите добраться до него как можно быстрее. Вернуться домой вы можете только так, как я уже объяснял вам. Иных путей к спасению у вас нет.

Ребята растерянно молчали. Они как будто не слышали слов Ивана Гермогеновича. По щекам у них катились слёзы.

«Неужели мы останемся одни в этом страшном мире?» – с ужасом думала Валя.

– Мы же погибнем без Ивана Гермогеновича! – побледнел Карик.

Да так бы оно и случилось, если бы дождь не прекратился так же внезапно, как начался.

И все вокруг тотчас же стихло. Только где-то в лесных джунглях падали с шумом редкие капли, да можно было слышать, как шумят бегущие дождевые реки.

По небу ещё мчались грязные, рваные тучи, но уже с каждой минутой край неба становился всё чище и чище, а скоро из-за туч брызнул солнечный свет, и все вокруг засияло, засветилось. Земля задымилась тёплыми испарениями, и они сгущались в призрачный белый туман.

В мутных потоках плыли, крутясь, бревна и вырванные с корнями травяные деревья.

Профессор стоял, широко расставив ноги, отталкивая окоченевшими руками мокрые, скользкие стволы, которые лезли на него, точно живые.

Вода пошла на убыль.

Огромное дерево, плывшее мимо гриба, вздрогнув на волнах, медленно опустилось на землю.

Иван Гермогенович торопливо встал озябшими ногами на мокрый ствол.

– Кончилось! – радостно крикнул Карик.

– Она уходит! Уходит! – захлопала в ладоши Валя. – Смотрите, больше нет воды. Можно слезать…

Иван Гермогенович зябко повёл плечами. Переступив с ноги на ногу, он хрипло закашлял.

– Да, да, слезайте… Надо идти! – сказал он. Ребята проворно спустились на землю.

– Ой, вы совсем замёрзнете! – сказала Валя, обращаясь к профессору. – Давайте побежим. Когда бежишь, всегда становится жарко.

– Хорошо, – кивнул головой Иван Гермогенович, – но сначала посмотрим, в какую сторону нам идти. Ну-ка, Карик, влезь, дружок, на дерево да погляди, где маяк!

– Сейчас, Иван Гермогенович!

Карик подбежал к высокому стволу, покрытому колючками, и, цепляясь за мокрые колючки, быстро полез наверх.

Дерево качнулось.

По листьям, как по водосточным канавкам, хлынули на Карика потоки холодной воды.

Карик вздрогнул, прижался к стволу, но тотчас же встряхнулся, как кошка, и полез дальше.

Вот и вершина травяного дерева.

Она сгибалась под тяжестью Карика, и он тихо покачивался, поворачивая голову то вправо, то влево.

Внизу, насколько хватало глаз, тянулся лес, лес и лес, но теперь он уже был не похож на прежний. Все деревья склонились в одну сторону, как будто подрубленные.

Широкие листья пригибались под тяжестью огромных водяных шаров, точно отлитых из тонкого хрустального стекла. Лучи заходящего солнца отражались на их поверхности багровым светом.

Весь лес горел тысячами огней.

Дрожа от холода, Карик повернулся на дереве и взглянул назад.

Далеко на западе он увидел одинокую мачту. На её вершине безжизненно висел мокрый флаг.

– Вот он! – крикнул Карик, махнув рукой на запад. – Туда нужно. В ту сторону.

– Видим, видим! – закричала снизу Валя. Карик спустился на землю. Путешественники двинулись в путь и скоро углубились в чащу травяных джунглей.

В лесу было тихо.

Изредка с шумом и грохотом падали на землю водяные шары, и снова наступала мёртвая тишина.

Не видно было ни одного живого существа. Вокруг все как будто спало мёртвым сном, словно в заколдованном сказочном царстве.

– А куда же девались эти?… Дождём их убило, что ли? – спросила Валя.

– Кто эти?

– Да разные… Дикие звери…

– Насекомые?… Где-нибудь здесь! – ответил профессор, поёживаясь. – Где-нибудь спрятались.

– Спят?

– Сохнут!

Иван Гермогенович крепко потёр озябшие руки и прибавил шагу.

– Все, кто летает, – сказал он на ходу, – и все, кто прыгает в травяных лесах, сидят после дождя и ждут, когда солнце высушит их, а тогда уж они снова забегают, запрыгают и полетят… Так же терпеливо ждут они восхода солнца по утрам, когда сидят в траве, покрытые тяжёлой росой.

– Вот хорошо! – засмеялся Карик. – Пусть хоть круглый год сохнут, ничуть не пожалею.

– Мы, значит, теперь одни в лесу? – сказала Валя. – А я – то все боялась: вдруг ляжем спать, а ночью они возьмут да нападут на нас. Ну, теперь я не боюсь ничего.

Ребята повеселели.

Они шли, болтая без умолку, потом затеяли игру. Гоняясь по лесу друг за другом, они громко перекликались, прятались за могучие стволы травяных деревьев.

Карик то и дело убегал далеко вперёд, а Валя храбро совала нос в каждую щель, в каждую нору. Она хотела посмотреть, как выглядят после дождя чудовища травяных джунглей.

Профессор следил за Кариком и Валей с нарастающим беспокойством и, наконец, сказал сердито:

– Не думайте, друзья мои, что все насекомые будут теперь сидеть и смирно ждать восхода солнца… Лишь только станет темно, из нор и щелей выползут ночные хищники. А ночные хищники, пожалуй, пострашнее дневных… И вообще я не советую вам соваться в каждую щель.

Ребята переглянулись.

– Мы, – сказала притихшая Валя, – не знали про ночных.

Они взялись за руки и пошли следом за Иваном Гермогеновичем, не отставая ни на шаг, не забегая вперёд.

Солнце зашло.

В лесу стало совсем темно и как-то особенно тихо. Чёрные деревья обступили путешественников стеной. Вверху, над головами, печально шумел ветер. Изредка шлёпались на землю, точно каменные глыбы, тяжёлые капли дождевой воды.

В темноте идти было трудно.

Профессор и ребята все чаще и чаще налетали на деревья, поминутно спотыкались и падали.

– Подождите, – сказал наконец Иван Гермогенович, останавливаясь. – Так мы, пожалуй, заблудимся, да и вообще нам пора позаботиться о ночлеге. Я думаю, лучше всего идти сейчас по лесу цепью, не теряя, конечно, друг друга из вида.

– Темно же, – прошептала Валя. – Мы можем заблудиться!

– Будем перекликаться.

– А потом?

– А потом нужно внимательно искать какое-нибудь укромное местечко… Кто встретит подходящее место для ночлега, пусть крикнет… Согласны?

– Согласны! – разом ответили Карик и Валя. Путешественники разошлись в разные стороны. Валя пошла вдоль широкого ручья. Левее от неё побрёл Карик, а ещё дальше – Иван Гермогенович.

– Смотрите внимательно! – послышался голос профессора.

– Ау-у! – крикнула Валя.

– Ау-у! – отозвался Карик.

Вдруг Вале показалось, что рядом с ней кто-то шевельнулся.

Она побежала, но тотчас же за спиной у неё послышались чьи-то торопливые шаги.

Валя остановилась и спряталась за дерево. Ей стало страшно.

– Ау-у! – закричала Валя.

– Эге-ге-гей! – откликнулись откуда-то из-за деревьев два голоса.

Профессор и Карик были совсем близко. Валя успокоилась и опять двинулась вперёд, но тотчас же сзади снова послышались осторожные шаги.

– Кто? Кто это? – крикнула Валя и, не ожидая ответа, побежала в тёмную лесную чащу.

Она бежала, спотыкаясь, боясь остановиться, не смея оглянуться.

Вдруг в темноте выросла высокая стена. С разбегу Валя чуть было не налетела на неё. Хорошо ещё что она успела вытянуть вперёд руки.

Её ладони упёрлись в холодную каменную глыбу.

– Ау-у! – крикнула Валя.

– Ау-у! – тотчас откликнулся Карик.

Тяжело дыша, Валя пошла вперёд, держась рукой за глыбу. Земля под ногами хлюпала. Ноги увязали в грязи.

Пройдя несколько шагов, Валя остановилась. Перед ней лежала большая, глубокая лужа.

«Обойду её с другого конца», – подумала Валя и, круто повернув, пошла назад.

Она выбралась на сухое место и, ощупывая руками гранитную глыбу, попробовала обойти её, но, сделав несколько шагов, вдруг почувствовала под руками пустоту.

Валя остановилась. В темноте чернел вход в пещеру.

– Сюда! – закричала она. – Скорей сюда! Я нашла пещеру!

Первым прибежал Карик. Взглянув на каменную глыбу, он сказал сердито:

– Какая пещера? Это же камень. Валя подтолкнула брата к чёрному входу, который вёл в глубину каменной глыбы:

– Смотри! Вот и вход в пещеру!

– М-да! – важно кивнул головой Карик. – Ничего! Приличная гостиница!

Это было длинное, немного похожее на сигару каменное строение.

Оно лежало между стволами больших узловатых деревьев; казалось, его сюда принёс и положил какой-то сказочный великан. Оно почти висело в воздухе. Между ним и землёй с трудом можно было просунуть руку.

Карик сложил ладони рупором и закричал:

– Иван Гермо-ге-но-ви-и-ич! Нашли-и-и!

– Ау-у! Иду! Иду-у!

Карик повернулся к Вале. Похлопав её по плечу, он сказал важно:

– Молодец! Это вроде каменного ангара… Кажется, тут и в самом деле можно ночевать… Ну-ка, попробуем забраться туда.

У самого входа в пещеру лежал поваленный дождём толстый ствол. Карик вскарабкался на него и заглянул в тёмную широкую дыру.

– Жалко, нет спичек! – сказал он. – Ничего не разглядеть.

Он подтянулся на руках, просунул в пещеру голову и плечи.

– Ну что там? – нетерпеливо дёрнула его за ногу Валя.

Вдруг Карик, отпрянув назад, кубарем скатился с мокрого ствола.

Одним прыжком он отскочил от пещеры и, схватив Валю за руку, быстро присел за деревом.

– Занято! – зашептал он. – Там сидит кто-то… Огромный… Страшный…

Из тёмного входа высунулись два длинных щупальца, потом появилась чёрная круглая голова. Она посмотрела вправо, влево, качнулась и медленно убралась обратно.

– Видела?

– Ага! Усач какой-то! Что это у него – усы? Да?

– Наверно, усы! Тут они все усатые.

– Надо позвать Ивана Гермогеновича! – тихо сказала Валя.

– Ау! – крикнул Карик.

– Ау-у! – услыхали ребята голос Ивана Гермогеновича. – Да где же вы? Куда идти?

– Здесь! Здесь!

– Сюда!

В лесу зашумели листья, потом послышались грузные шаги и хриплый кашель. Из-за деревьев вышел профессор:

– Ну как? Нашли что-нибудь?

– Нашли!

– Почти нашли! – Валя показала рукой на пещеру. – Это я нашла! – сказала она с гордостью.

Профессор подошёл ближе и постучал палочкой по каменной стене.

– Узнаю… Весьма удачно… Просто замечательно… Это как раз то, что нам сейчас нужно… Прекрасная гостиница для таких путешественников, как мы.

Иван Гермогенович встал на поваленный ствол и заглянул в пещеру.

– Стойте, стойте! – закричал испуганно Карик, схватив его за руку.

– Что ещё? Что случилось?

– Занята гостиница эта… Там сидит какой-то… Раньше нас забрался.

– Головастый такой… Страшный-престрашный, – шёпотом сказала Валя.

– Ничего, ничего, – спокойно ответил профессор, – этого постояльца я хорошо знаю… Старый знакомый… Не пройдёт и минуты, как мы освободим помещение.

Профессор перешёл вброд лужу и остановился около узкого конца каменной глыбы. Присев на корточки, он пошарил по стене руками.

– Так! Так! – услыхали ребята. – Все в порядке! Бормоча что-то себе под нос, Иван Гермогенович направился в чащу леса.

– Куда он? – спросила Валя.

– Не знаю.

– Куда вы, Иван Гермогенович? – крикнула Валя.

– Стойте на месте. Я сейчас… Одну минутку! – послышался в темноте голос Ивана Гермогеновича.

Прошла минута, но профессор не возвращался. Ребята слышали его шаги и бормотание, но что он делал в лесу – понять было трудно.

Наконец профессор вернулся.

– Ну вот и я! – крикнул он, волоча за собой по земле длинную жердь.

Подтащив жердь к каменной глыбе, профессор опять пошарил по стене руками и, нащупав круглое отверстие, сунул туда острый конец жерди.

Карик и Валя следили за каждым движением Ивана Гермогеновича, но никто из них не мог понять, что затеял профессор.