Текст книги "Раритет Гильдебранда"

Автор книги: Ян Флеминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Фидель Барбе с сомнением покачал головой.

– На словах все прекрасно, мистер Крест. Но эти редкие животные. Разве их легко добыть? Смитсоновцам, наверное, нужны гигантская панда, уникальные раковины. А где их взять, если они вымирают или уже вымерли?

Американец с сожалением посмотрел на Барбе.

– Вы рассуждаете, приятель, будто вчера родились. Все дело в деньгах. Вам нужна панда? Купите ее в каком-нибудь захолустном зверинце, у которого нет средств провести центральное отопление в террариум или починить клетку тигра, да мало ли в чем они будут нуждаться. Морские раковины? Вы находите человека; у которого они есть, и предлагаете ему такую сумму, что даже прорыдав неделю, он все равно продаст их вам. Иногда, правда, возникают мелкие осложнения с правительством. Некоторые из этих дурацких зверей охраняются законом. Но тоже ничего страшного. Поясню на примере. Мы пришли на Маэ вчера. Мне был нужен черный попугай с острова Праслен, исполинская черепаха с Альдабары, полная коллекция ваших каури и рыба, за которой мы сейчас направляемся. Попугай и черепаха охраняются законом. Вечером я навестил губернатора, наведя прежде некоторые справки в городе. "Ваше превосходительство, – сказал я ему, – как я понимаю, вы хотели бы построить публичный бассейн, чтобы учить плавать местных ребятишек, О'кей, Фонд Креста даст вам деньги. Сколько надо? Пять, десять тысяч? О'кей, вот вам десять тысяч. Получите чек. – Я выписал его тут же, не сходя с места. – Одна маленькая просьба, ваше превосходительство, – добавил я, не выпуская чека из рук, – так получилось, что мне нужен один черный попугай, который водится только у вас, и одна из альдабарских черепах. Я знаю, что они охраняются законом, но ведь вы не станете возражать, если я отвезу по одной штуке в Америку для Смитсоновского института?" Он было заартачился, но приняв во внимание, что животные нужны для науки и, что главное, чек был все еще у меня, в конце концов согласился, и мы ударили по рукам к обоюдному удовольствию. Вот так-то! На обратном пути я заехал к вашему милому мистеру Абендане, здешнему торговцу, и попросил его приобрести и подержать до моего возвращения попугая и черепаху, а затем между делом поведал ему о каури. И знаете, что выяснилось? Мистер Абендана с детства собирает эти чертовы ракушки. Он показал мне свою коллекцию. Все раковины прекрасно сохранились, каждая отдельно завернута в вату. Среди них было даже несколько изабелл и мапп, на которые он просил меня обратить особое внимание. Увы, мистер Абендана даже не допускает мысли продать их. Они столько значат для него и тому подобное. Какая чушь! Я просто посмотрел ему в глаза и спросил: "Сколько?". Нет, нет, он даже и думать об этом не хочет. Снова чушь. Я вынул чековую книжку и выписал чек на пять тысяч долларов и показал ему. И он не устоял. Аккуратно сложил чек, запрятал его подальше в карман, затем, поверите ли, этот чертов неженка упал и зарыдал. – Мистер Крест развел руками в недоумении. – Он рыдал, как ребенок из-за кучки дерьмовых ракушек. Я посоветовал ему вытереть нос, забрал раковины и поскорее смылся, пока этот чокнутый негодник не застрелился от огорчения прямо при мне.

Милтон Крест откинулся назад с самодовольным видом.

– Ну, что вы теперь скажете, друзья? Я пробыл на островах всего двадцать четыре часа, а уже выполнил намеченное на три четверти. Неплохой результат, а Джим?

Бонд сказал:

– Вас, наверное, наградят медалью по возвращении в Штаты. А что это за рыба?

Крест встал из-за стола и, порывшись в бюро, вернулся на место с листком бумаги.

– Слушайте, – сказал он и стал читать машинописный текст: – "Раритет Гильдебранда. Пойман в сети профессором Гильдебрандом, университет Витватерсранда, у берегов острова Шержен, Сейшельский архипелаг, в апреле 1925 года". – Мистер Крест поднял глаза от бумаги. – Далее шла целая куча разной научной белиберды, которую я распорядился перевести на нормальный язык. Вот что получилось. – Он вновь стал читать: "Это уникальный представитель семейства рыб– белок получил название "раритет Гильдебранда" в честь своего первооткрывателя. Длина – шесть дюймов. Цвет – ярко-розовый с черными поперечными полосами. Спинной, брюшные и анальные плавники розовые. Хвостовой плавник черный. Глаза крупные, темно-синего цвета. При поимке требуется осторожность: лучи плавников, как у других голоцентровых рыб, исключительно острые. Профессор Гильдебранд сообщил, что поймал рыбу на глубине трех футов с внешней стороны рифа на юго– западной оконечности острова". – Милтон Крест бросил листок на стол. – Вот такие дела, парни. Мы плывем за тысячу миль, я трачу несколько тысяч долларов – и все ради того, чтобы поймать заморыша длиной шесть дюймов. А всего пару лет назад эти гниды из налогового управления имели наглость предположить, что мой фонд шарлатанство.

Лиз Крест оживленно вмешалась:

– Но, Милт, нам ведь и в самом деле на этот раз нужно привезти хороший улов. Помнишь, как эти ужасные люди из налогового управления грозились отнять яхту и взыскать налоги за последние пять лет, если мы снова не сделаем выдающегося вклада в науку? Разве не так они сказали?

– Сокровище, – голос мистера Креста был бархатным, – заткнула бы ты свой вонючий фонтан, когда речь идет о моих личных делах. Договорились? Тем же ласковым голосом он продолжил:

– Знаешь, чего ты добилась, сокровище? Заработала маленькое свидание с "воспитателем" сегодня на ночь. Вот до чего ты достукалась.

Девушка закрыла рот рукой. С расширившимися глазами она прошептала:

– О нет, Милт, только не это, пожалуйста.

Через день, на рассвете, они подошли к острову Шагрен. Вначале он появился на радаре – тонкая горизонтальная ниточка на развертке индикатора, а затем на огромном выпуклом горизонте возникло крошечное размытое пятно и стало тягуче медленно расти, пока, наконец, не превратилось в зеленый островок в полмили длиной, окаймленный белым ожерельем прибоя. Странно было видеть землю после двухсуточного плавания в пустынном океане, где яхта казалась единственным одушевленным предметом на фоне бескрайней неподвижной глади. Джеймс Бонд никогда раньше не видел и даже не представлял ясно, что такое полоса экваториальных штилем. Только сейчас он понял, какой страшной опасности подвергались они в эти дни. Гладкое, как стекло, море под бронзовым солнцем, вязкий тяжелый воздух и след редких облачков над краем горизонта – облаков, которые никогда не приблизятся, никогда не принесут ни ветерка, ни благословенного дождя. Какие же проклятья должен был слышать здешний океан веками от мореплавателей, гнущихся под тяжестью весел, продвигаясь наверное лишь на милю в сутки! Бонд стоял на полубаке, наблюдая за летучими рыбами, выпрыгивающими из-под самого форштевня. Сквозь черную синеву стали проглядывать коричневые, светлые и зеленые островки отмелей. Как здорово, что он скоро сможет ходить и плавать, а не только лежать и сидеть. И какое счастье получать несколько часов одиночества, несколько часов вдали от мистера Милтона Креста.

Яхта отдала якорь с наружной стороны рифа на глубине десяти саженей, и Фидель Барбе отвез их на катере на берег. Шагрен был типичным коралловым островом. Рифовая отмель ярдах в пятидесяти от берега, где с мягким шипением опадали длинные волны наката, окружала около двадцати акров леска и мертвых кораллов, поросших чахлым кустарником. При появлении людей в воздух поднялась туча птиц – крачек, олуш, фрегатов. Покружив, они вскоре сеян обратно. Аммиачный залах гуано пропитывал воздух, а растения были белыми от птичьего помета. Единственные обитатели, острова, кроме птиц, крабы бросились наутек: сухопутные с шуршанием забились в liane sans fin (8), а манящие крабы зарылись в лесок.

Белый лесок отражал ослепительное солнце, от которого нигде не было спасения. Мистер Крест распорядился поставить палатку и сидел в ней, куря сигарету, пока с яхты на берег перевезли разное снаряжение. Миссис Крест плескалась на мелководье, собирая ракушки. Бонд и Фидель Барбе надели маски и отправились в противоположных направлениях вокруг острова осматривать риф.

Чтобы отыскать в тропических водах один определенный вид, будь то моллюск, рыба, водоросль или коралл, требуется постоянное и сосредоточенное внимание. Буйство красок, обилие жизни, бесконечная игра света постоянно сбивают с толку. Перед мысленным взором Джеймса Бонда стоял единственный образ – розовой шестидюймовой рыбки с черными поперечными полосами и темно-синими глазами, второй рыбы, которую когда-либо видел человек.

– Если заметите рыбу, – велел мистер Крест, – просто крикните и не теряйте ее из виду. Все остальное – моя забота. У меня здесь в палатке имеется кое-что. Вы такой классной штуки для рыбалки еще не видели.

Бонд остановился, чтобы дать отдых глазам. Лежа на поверхности воды, он расковырял острием гарпуна морского ежа и наблюдал за ватагой пестрых коралловых рыбок, стремглав бросившихся на лохмотья желтой плоти среди острых, как иглы, черных колючек. Чертовски глупо будет с его стороны поймать этот раритет и облегчить жизнь мистеру Кресту! Может промолчать, если он увидит рыбу? Это будет совсем по-детски, а он, между прочим, сейчас, вроде как работает по найму. Бонд медленно двинулся вперед. Его глаза автоматически ощупывали дно, а мысль вернулась к жене Милтона Креста. Весь вчерашний день она провела в постели, из– за мигрени по словам ее мужа. Прикончит ли она его одним прекрасным вечером? Спрячет нож или пистолет и убьет, когда он потянется за своей дьявольской плеткой. Хотя вряд ли. У нее совсем нет силы воли, слишком она забитая. Из породы рабынь. Мистер Милтон Крест сделал правильный выбор. "Сказка" ей слишком дорого обходится. Интересно, понимает ли она, что присяжные наверняка оправдают ее, если им покажут хвост ската? Она могла бы получить все, что имеет, и без этого мерзкого типа в придачу. Может стоит ей подсказать? Черт подери, что за глупость! Ну как он ей скажет? "О, Лиз, если ты хочешь замочить своего муженька, валяй, не стесняйся, все будет окей". Бонд ухмыльнулся под маской. А ну их к дьяволу! Зачем лезть в чужую жизнь. Может она мазохистка и обожает своего мужа. Тоже, впрочем, глупость. Она постоянно живет в страхе. Скорее всего, он отвратителен ей. Впрочем, мало что можно было прочесть в ее покорных голубых глазах, лишь один-два раза вспыхивали они чем-то похожим на детскую ненависть. Хотя была ли это ненависть? Может у нее просто заболел живот? Бонд поднял голову и осмотрелся вокруг. Впереди, футах в ста, из воды торчала трубка Фиделя Барбе. Они почти замкнули круг.

Встретившись, они повернули к берегу и, выйдя из воды, растянулись на горячем песке. Фидель сказал:

– С моей стороны все что угодно, кроме нее. Однако мне повезло. Набрел на большую колонию зеленых пинктад. Это – жемчужницы размером с футбольный мяч. Страшно дорогие. По возвращении я пошлю за ними одно из моих судов. Еще видел голубого попугая фунтов на тридцать. Почти ручной, как все рыбы здесь. Знаете, рука не поднялась убить его. Хотя, честно признаться, стрелять было опасно. За рифом рыскает пара или тройка тигровых акул. Сразу бы явились на кровь. Кстати, я не против чего-нибудь выпить и закусить. А потом поменяемся сторонами и еще раз сплаваем.

Когда они подходили к палатке, Милтон Крест вышел на голоса.

– Пусто, да? – Он сердито почесал подмышкой. – Проклятые москиты. Черт знает что, а не остров! Лиз не вынесла вони и смоталась на корабль. Надо сделать еще один заход и тоже отваливать отсюда. Сами найдете, что пожевать. В холодильной сумке есть пиво. Ну-ка, дайте мне вашу маску. Куда ее надевают? Надо и мне заглянуть на морское дно, раз уж я здесь.

Джеймс Бонд с Фиделем Барбе сидели в раскаленной палатке, запивая пивом куриный салат-оливье, и наблюдали, как мистер Крест бултыхается на мелководье рифа.

Фидель сказал:

– Он прав, эти маленькие острова настоящие вонючие дыры. Кучка птичьего дерьма и крабов и много-много моря вокруг. Только холоднокровные европейцы могут грезить о коралловых островах. Восточнее Суэца вы не найдете ни одного нормального человека, который бы дал за них ломаный грош. У моей семьи около десятка таких островков, в том числе и довольно большие, с деревнями. Копра и черепахи приносят неплохой доход. Так вот, я бы все их скопом обменял на одну квартиру в Париже или Лондоне.

Бонд расхохотался. Он начал было говорить: – Дайте объявление в "Тайме", и вы станете получать предложения мешками... – как вдруг раздался истошный вопль мистера Креста. Бонд философски заметил: – Одно из двух: либо он нашел своего ублюдка, либо наступил на ската, – и схватив маску, бегом бросился к морю.

Американец стоял по пояс в воде ярдах в пятидесяти от берега и возбужденно тыкал пальцем в воду. Джеймс Бонд неспешно поплыл к нему. Ковер водорослей сменился обломками кораллов и одиночными скалами. Дюжина рыб-бабочек резвилась вокруг них, а маленький лангуст вопросительно тянул к нему свои усы-антенны. Из пещеры торчала голова большой зеленой мурены. Не сводя с Бонда внимательного взгляда золотистых глаз, она приоткрыла челюсти и продемонстрировала два ряда игольчатых зубов. Самое удивительное, что волосатые ноги Милтона Креста, увеличенные маской до размера столбов, стояли не далее, чем в футе от челюстей хищника. Бонд, провоцируя, ткнул мурену острогой, но она лишь клацнула зубами по металлу и исчезла в норе. Бонд неподвижно завис, вглядываясь в чащу подводных джунглей. Расплывчатое красное пятнышко, внезапно возникшее на фоне туманной серой мглы, постепенно фокусируясь, приближалось к нему. Оно описало круг прямо под ним, словно демонстрируя себя. Темно-синие глаза равнодушно изучали человека. Рыбка деликатно пощипала водоросли на скале, затем резким броском поймала какие-то крошки в толще воды и, будто покидая сцену, медленно погрузилась в мглистую глубину, растаяв.

Джеймс Бонд отплыл задним ходом от пещеры мурены и встал на дно. Сняв маску, он поднял глаза на мистера Креста. Тот нетерпеливо пялился на него сквозь стекло своей маски. Бонд сказал:

– Все в порядке, это она. Нам лучше потихоньку убраться отсюда. И не волнуйтесь, никуда она не денется, если ее не спугнуть. Эти коралловые рыбы всегда пасутся на одном и том же месте.

Милтон Крест стянул маску.

– Черт возьми, я нашел ее! – торжественно воскликнул он. – Я, черт возьми! – И последовал за Бондом к берегу.

Ожидавшему их Фиделю Барбе он закричал еще издали:

– Фидо, я нашел эту проклятую рыбешку. Я – Милтон Крест, слышите? После того, как два вонючих профессионала проныряли за ней полдня. Я же просто надел вашу идиотскую маску, заметьте, я впервые в жизни надевал этот намордник, зашел в воду и ровно в четверть часа нашел то, что искал. Что вы скажете на это, Фидо?

– Здорово, мистер Крест, просто потрясающе. Но как же мы ее поймаем7

– Ага! – Крест подмигнул им с довольным видом. – У меня есть как раз то, что нужно. Достал у одного приятеля-химика. Это – вещество под названием ротенон. Делается из корней тропических растений. В Бразилии дикари без него на рыбалку не ходят. Они просто капают его в воду над той рыбой, которую хотят поймать и будьте уверены, берут ее голыми руками, как миленькую. Ротенон – разновидность яда. Сужает кровеносные сосуды в рыбьих жабрах. Проще говоря, душит их. На человека не действует, потому что у нас нет жабер, ловко? – Мистер Крест повернулся к Бонду. – Вы, Джим, поплывете туда и будете следить за ней. Смотрите, чтобы эта дрянь не удрала. Мы с Фидо зайдем с тыла, – он описал пальцем дугу, показывая где они будут. – Я вылью ротенон по вашему сигналу. Его понесет течением прямо на вас. Ясно? Но ради бога, не прозевайте момент. У меня только пять галлонов ротенона. Окей?

– Хорошо, – сказал Бонд и не спеша пошел в воду. Он возвращался туда, где только что был. Под водой ничего не изменилось, все были на своих местах, каждый занимался своим делом. Опять из пещеры торчала пятнистая голова мурены, опять маленький лангуст пытался познакомиться с ним. А буквально через минуту, словно они назначали свидание, вновь появился раритет Гильдебранда. На этот раз рыбка подплыла совсем близко к его лицу. Сквозь стекло маски она заглянула прямо в глаза человеку и, словно ужаснувшись того, что увидела в них, стремглав бросилась назад. Еще несколько секунд ее было видно между скалами, а потом красное пятно растаяло в глубине.

Крохотный подводный мирок в пределах видимости постепенно привыкал к человеку. Маленький осьминог, притворившийся обломком коралла, ожил и медленно на ощупь пошел вниз по скале на песок. Желто-голубой лангуст вышел на несколько шагов из– под скалы и с благоговейным изумлением уставился на Бонда. Какие-то совсем мелкие рыбки, похожие на пескарей, щекоча, клевали пальцы его ног. Бонд разломил для них морского ежа, и они наперегонки бросились к лакомству. Он поднял голову и огляделся. Справа ярдах в двадцати стоял мистер Крест с большой плоской флягой в руках.

Бонд отрицательно покачал головой.

– Когда она появится, я подниму большой палец. Тогда сразу же лейте.

– Окей, Джим, вы штурман, а я бомбардир,

Бонд опустил лицо в воду.

Снова под ним мирок, живущий своими маленькими заботами. Но скоро, ради одной единственной рыбы, не очень-то, наверное, и нужной музею за пять тысяч миль отсюда, должны будут умереть сотни, а может тысячи жителей рифа. Он подаст знак, и тень смерти опуститься на них. Интересно, как долго действует яд? Далеко ли он распространяется вдоль рифа? Скорее всего, погибнут не тысячи, а десятки тысяч.

Приплыл маленький кузовок – великолепный красно-черный с золотым шар с крошечными, крутящимися, как пропеллеры, плавниками. Сев на дно, он стал ковыряться в песке. Откуда ни возьмись, материализовалась парочка вездесущих сержантов, привлеченных запахов разломанного Бондом ежа. Полосатые черно-желтые рыбы удивительно напоминали старшинские нашивки.

Кто угрожал рыбьему народцу с этой стороны рифа? Кто здесь хищничал? мелкие барракуды, случайно заплывшая макрель? Но сейчас здесь появился настоящий хищник, человек по имени Крест, он ждет своего выхода не сцену. Он убьет всех, просто убьет, почти что ради забавы.

Две загорелые ноги появились в поле зрения Бонда. Он поднял голову. Напротив стоял Фидель Барбе с большой плетеной корзиной на ремне и рыболовным сачком с длинной ручкой. Бонд сдвинул маску на лоб.

– Настроение как у того летчика над Нагасаки.

– У рыб холодная кровь. Они ничего не чувствуют.

– Откуда вы знаете? Я сам слышал, как они кричат перед смертью.

Барбе равнодушно заметил:

– Эти не закричат. Они просто задохнуться. Что с вами, Джеймс? Это всего лишь рыбы.

– Да, да, знаю.

Фидель Барбе всю жизнь только тем и занимался, что охотился на рыб и зверей. А он, Джеймс Бонд, порой, не колеблясь, убивал людей. Не дрогнула же у него рука застрелить ската. Но хвостокол был рыбой-врагом, а здесь кругом безобидный дружелюбный народец. Народ, люди? Патетическая софистика!

– Эй, – донесся голос американца. – Что там происходит? Сейчас не время чесать языки. Гляди вниз, Джим.

Бонд натянул маску и снова лег на поверхности воды. И сразу же увидел красную тень, всплывшую из туманной мглы. Рыба направилась прямиком к нему, словно на этот раз поверив человеку. Она зависла в толще воды под ним и с любопытством рассматривала его.

Бонд проворчал в маску:

– Убирайся отсюда, черт тебя подери.

Он сильно ткнул ее гарпуном. Рыба стремительно улетела назад в голубую дымку. Бонд поднял голову и со злостью шлепнул по воде кулаком с оттопыренным большим пальцем. И тут же ему стало стыдно за свой нелепый и мелочный обман. Темно– коричневая маслянистая жидкость расплывалась на поверхности лагуны. Было еще не поздно остановить мистера Креста, прежде чем он выльет все, дать ему возможность поймать раритет Гильдебранда. Бонд молча наблюдал, как из канистры стекали последние капли ротенона. Черт с ним, с мистером Крестом!

Поверхность лагуны подернулась маслянисто-свинцовой пленкой. Теперь лоснящееся под солнцем темное пятно разрасталось и, медленно опускаясь вглубь, окутывало риф. Следом за гигантской жаткой смерти по пояс в воде шел Милтон Крест.

– Внимание, парни, – крикнул он весело. – Сейчас она сдохнет где-то прямо под вами.

Бонд опустил голову. Под водой жизнь текла своим чередом, как вдруг с ошеломляющей внезапностью все кругом сошли с ума.

Впечатление было такое, будто всех разом захватил приступ пляски святого Витта. Рыбы описывали мертвые петли и словно опадающие листья опускались на дно, устилая трупами песок. Мурена медленно выползала из своей пещеры с широко раскрытой пастью. Вытянувшись, она встала на хвост, и мягко повалилась на бок. Маленький лангуст трижды судорожно дернулся и опрокинулся на спину. Осьминог отклеился от скалы и, перевернувшись, пошел на дно. А затем все пространство заполнили трупы обитателей рифа, погибших выше по течению. Медленно дрейфовали рыбы вверх белыми брюшками, креветки, черви, раки-отшельники, пятнистые и зеленые мурены, лангусты всех размеров. Словно дуновением смертельного бриза проносило мимо Бонда раскоряченные тела с успевшими поблекнуть красками. Пятифунтовая макрель, судорожно разевая рот, боролась с удушьем. Ниже по течению послышались всплески на поверхности воды – крупные рыбы пытались спастись бегствам. Один за другим на глазах Бонда со скал отпадали морские ежи, оставляя на песчаном дне чернильные пятнышки.

Бонд почувствовал толчок в плечо. Подняв лицо, он встретился с налитыми кровью глазами Милтона Креста. Губы американца были белыми от толстого слоя солнцезащитной пасты. Он нетерпеливо закричал Бонду в стекло маски:

– Где, черт тебя возьми, моя рыба?

Бонд, приподняв маску, сказал:

– Похоже ей удалось смыться как раз перед тем, как ротенон осел на дно. Я продолжаю искать ее.

Не дождавшись ответа, он быстро опустил голову в воду. Масштабы бойни все нарастали, все больше появлялось мертвых тел. Но губительное облако, похоже, стало редеть. Да, если рыба – теперь его рыба, ведь он спас ее если она вернется сюда, то будет в безопасности. Бонд замер. В отдаленной мгле мелькнул розовый проблеск. Рыба вовремя ушла, но сейчас она возвращалась. По лабиринту расщелин кораллового рифа раритет Гильдебранда медленно подплывал к нему.

Не обращая внимания на мистера Креста, Бонд свободной рукой с силой хлопнул по поверхности. Рыба неумолимо приближалась. Сдвинув предохранитель, он выстрелил перед ней. Рыба не реагировала. Бонд опустил ноги на дно и по ковру трупов пошел ей навстречу. Прекрасная розово-черная рыбка остановилась, задрожала всем телом и вдруг сильным рывком подлетела к нему и упала на песок. Она лежала неподвижно. Бонду оставалось лишь нагнуться и подобрать ее. Он не почувствовал даже последних биений хвоста. Рыбка просто заполнила его ладонь, легонько покалывая колючками спинного плавника. Бонд опустил руку под воду, чтобы не поблекли ее цвета. Он подошел к мистеру Кресту и, протянув ладонь, сказал: – Вот.

Отдав ему рыбку, Бонд нырнул и поплыл к берегу.

Вечером того же дня на борту яхты, скользящей по дорожке огромной желтой лагуны, мистер Крест раздавал приказания относительно того, что он сам назвал "попойкой".

– Устроим праздник, Лиз. У нас был ужасный, ужасный день, но мы сбили последнюю мишень и теперь можем послать к чертям собачьим проклятые Сейшелы и вернуться к цивилизации. Как ты посмотришь, если мы возьмем на борт черепаху и этого дурацкого попугая и отправимся прямиком в Момбасу? Оттуда долетим до Найроби, пересядем в большой самолет, и дальше – в Рим, Венецию, в Париж, куда пожелаешь. Ну что скажешь, сокровище? – Он захватил в жменю ее щеки и подбородок и чмокнул в бледные выпятившиеся губы. Бонд взглянул ей в глаза, но они были плотно зажмурены. Крест отпустил жену. Она помассировала лицо. На щеках по-прежнему выделялись белые следы его пальцев.

– Фу ты, Милт, – слабо усмехнулась она. – Ты чуть не раздавил меня. Ты все время забываешь о своей силе. Давай отпразднуем. Мне кажется, мы прекрасно проведем время. А твоя идея насчет Парижа просто грандиозна. Поедем туда, ладно? Что мне заказать к обеду?

– Проклятье, икру, конечно, – мистер Крест развел руки. – Откупорим одну из тех двухфунтовых банок от Гаммахера-Шлеммера – зернистая икра номер десятый. Ну все остальное к ней. А пить будем розовое шампанское. – Он повернулся к Бонду. – Вас устраивает такое меню, приятель?

– Звучит аппетитно, – Бонд решил поменять тему. – Куда вы дели свой трофей?

– Плавает в формалине. Вместе с остальной гадостью, что мы набрали здесь, рыбами, ракушками. Не беспокойтесь, в моем домашнем морге полный порядок. Меня специально обучили хранить образцы. Когда верн?мся в цивилизованный мир, я пошлю эту проклятую рыбу авиапочтой. Но прежде организую пресс-конференцию. Мне необходим большой шум в газетах по возвращении в Штаты. Я уже дал радиограммы в Смитсоновский институт и всем телеграфным агентствам. Газетные вырезки помогут моим счетоводам прищемлять хвост этим подонкам из фискального департамента.

За обедом мистер Крест сильно напился. Впрочем, внешне это почти не проявилось. Круглая массивная голова поворачивалась медленнее. Прикуривал гасшую сигару он чуть дольше обычного и смахнул со стола один стакан. Вкрадчивый богартовский голос стал еще мягче и размеренней. Выдавало его лишь то, что он говорил. Слишком близко к поверхности у этого человека лежала жестокость, патологическая страсть причинить боль. Этим вечером его первой жертвой стал Джеймс Бонд. После обеда Милтон Крест по-дружески растолковал ему, почему Европа, и в первую очередь Англия и Франция утратили влияние. Сегодня в мире, по мнению мистера Креста, есть только три державы: Америка, Россия и Китай. Только они разыгрывают покер, у остальных нет ни фишек, ни денег, чтобы вступить в игру. Он, конечно, допускает, что какая-нибудь маленькая страна, в прошлом относившаяся к высшей лиге, может одолжить мелочь, чтобы поставить свою карту во взрослой игре. Но всем понятно, что это простая вежливость, так в клубе разрешают мной раз поставить на кон разорившемуся прихлебателю. Нет, в Англии приятные люди, неплохая охота и можно поглазеть на старые развалины, королеву и тому подобное. Франция? Единственное стоящее, что там есть, это хорошая кухня и доступные женщины. Италия? Солнце, спагетти, в целом же не страна, а большой санаторий. Германия? Здесь, пожалуй, еще можно встретить настоящих мужчин, но две подряд проигранные войны выпустили из них последний дух. С оставшейся частью мира мистер Крест расправился несколькими короткими замечаниями в том же духе, а затем поинтересовался мнением Бонда.

Джеймс Бонд смертельно устал от него. Он сказал, что точка зрения мистера Креста кажется ему чересчур упрощенной и даже, он бы сказал, наивной. Далее Бонд заметил, что доводы мистера Креста напомнили ему одну довольно остроумную байку об американцах.

– Хотите послушать ее? – спросил он.

– Разумеется.

– Все потому, что Америка от детства сразу перешла к старости, миновав стадию половой зрелости.

Мистер Крест задумчиво посмотрел на Бонда. Наконец он произнес:

– Что я могу сказать, Джим? Довольно тонко подмечено. – Прикрыв глаза веками и подняв подбородок, он повернулся к жене. – Кажется, ты согласна с Джимом, а, сокровище? Я припоминаю, как ты однажды сказала, что в американцах есть что-то от детей. Помнишь?

– О, Милт, – глаза Лиз Крест стали страдальческими. Казалось она прочла свой приговор. – Как ты можешь говорить так? Ты же знаешь, что я, не подумав, сказала один раз о комиксах в газетах. Конечно же, я не согласна с Джеймсом. Во всяком случае он только пошутил. Это ведь шутка, правда, Джеймс?

– Конечно, – ответил Бонд. – Я пошутил, точно также, как пошутил мистер Крест, сказав, что Англии нечем гордиться, кроме руин и королевы.

Милтон Крест по-прежнему, не отрываясь, смотрел на жену. Он проворковал свистящим голосом:

– Чушь, мое сокровище. Почему ты так нервничаешь? Конечно, я пошутил. Он сделал паузу. – Но я запомню это, сокровище, я обещаю тебе помнить это долго.

По оценке Бонда мистер Крест уже влил в себя около бутылки спиртного, преимущественно виски. Он решил, что если американец в ближайшее время не свалится сам, придется помочь ему. Дать в челюсть, один раз, но крепко.

Теперь Фидель Барбе получал свою порцию.

– Когда я впервые увидел твои острова на карте, Фидо, то решил, что ее просто засидели мухи. – Мистер Крест хихикнул. – Даже попробовал сколупнуть мушиное дерьмо ногтем. Потом я немного почитал о них и убедился, что мое первое впечатление было верным. Они ни на что не годятся, признайся, Фидо. Удивляюсь, как умный парень, вроде тебя, может жить здесь. Разве это жизнь попрошайничать на пляже. Правда, я слышал, что кто-то из вашей семейки настрогал больше сотни ублюдков. Может поэтому тебе нравится здесь, а, шалун? – Крест понимающе осклабился.

Фидель Барбе ответил спокойным голосом:

– Это мой дядя Гасток. Его в нашей семье осуждают. Он сильно подорвал наше семейное состояние.

– Как, как, семейное состояние? – Милтон Крест подмигнул Бонду. – Из чего же оно состоит? Из ракушек каури?

– Не только из них. – Столь беспардонная манера американца была Фиделю Барбе в новинку. Он смутился. – Мы неплохо заработали на черепаховой кости и перламутре лет сто назад, когда они были в цене. Но главным нашим бизнесом всегда была копра.

– Ага, а на плантациях вкалывали ваши семейные бастарды. Кстати, неплохая идея. Надо будет и мне завести нечто подобное в моем семейном кругу. – Он взглянул на жену. Уголки его резиновых губ опустились еще ниже. Но прежде, чем он успел произнести очередную грубость, Бонд, отбросив стул, резко встал и вышел из салона на корму, плотно задвинув за собой дверь.

Спустя минут десять он услышал сзади крадущиеся шаги. Бонд обернулся. Со шлюпочной палубы по трапу спускалась Лиз Крест. Она подошла к нему и произнесла вымученным голосом:

– Я сказала, что иду спать, но по пути решила зайти сюда и спросить, может вам что-нибудь нужно. Боюсь, я не слишком гостеприимная хозяйка. Вам удобно спать здесь?

– Да, я всегда предпочитаю свежий воздух. А кроме того, мне нравится смотреть на звезды. Никогда раньше не видел столько звезд.

Она живо откликнулась, словно обрадовавшись его словам:

– А я больше всех люблю пояс Ориона и Южный Крест. Знаете, в детстве звезды казались мне настоящими дырочками в небе. Я думала, что весь мир накрыт большим черным покрывалом, за которым вселенная наполнена ярким светом. А звезды – это обычные дырочки в покрывале, пропускающие лучики света. У детей всегда бывают ужасно глупые мысли. – Она подняла на Бонда глаза, и он увидел в них затаенную тревогу: она боялась получить в ответ грубость.