Текст книги "Минский детектив"

Автор книги: Яков Шелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Минск

У славного города Минска уже то мощное преимущество по сравнению с итальянской Венецией, что на работу можно попасть быстрее на машине или бегом, чем на лодке. И даже отсутствие Тихого океана под окнами домов выгодно отличает Минск от Майами или Сингапура, где гигантские волны цунами ежегодно уносят часть рабочего класса назад в океан вместе с народным добром. А Болгария потому бедная, что у нее есть золотые пески, и все население проводит в основном свое время там, а не на складе, на фабрике или в цехе. Нет, что и говорить, для работы в Минске созданы все великолепные условия, – ни гондол, ни цунами, ни пекла, ни золотого песка, ни серебряного. Если хочешь отдохнуть и развлечься, пожалуйста, езжай в Венецию, Майами, Сингапур, Болгарию, но вернись вовремя на работу.

Кроме удачного географического положения на карте мира, Минск – город небольшой и компактный. Это не Севастополь, растянувшийся на 50 километров по скалистой земле. И не Москва, где на работу надо ехать целый день, и потом целый день обратно. А пока едут, то спят и едят прямо в метро, а на работу все равно приехали уставшими и голодными…

В Минске все просчитано, выверено и построено с одним единственным расчетом – быстрее попасть на работу и приступить к делу. К примеру, почему у трактора «Беларусь» большие колеса? Чтобы скорее выехать в поле и начать посевную. Широчайшие проспекты имеют ту же цель – чем меньше дорожных пробок, тем быстрее сесть за письменный стол.

Но в Минске достаточно красивых потрясающих мест для отдыха и развлечений и потому нет нужны так далеко ехать, – в Турцию или в Грецию, в Бангладеш или на Тайвань. Эти места можно посмотреть по телевизору. А в Минске кругом чудесные парки, рестораны, зоны отдыха, качели, карусели, пляжи, санатории и курорты. И вокруг города множество красивых озер и рек, прудов и болот, – отдыхай, сколько хочешь…

И хотя город населен белорусами, как окрестные леса опятами и боровиками, но все они не похожи друг на друга, а наоборот, каждый в своем роде: со своей мечтой, своей семьей, своим делом, своим вкусом и своим представлением о мире. Только нет у белорусов чувства перелетной птицы. Будь оно у них развито, как у соседних народов, в стране не осталось бы никого. Но где лучше, чем в плодородной, умеренно – континентальной, цветущей, васильковой стране? Неужели в победившей фашизм, коммунизм, расизм Америке? А тем более в богатой России?

Можно заслушаться, с каким удовольствием белорусы распевают эту песню:

А я остаюсь с тобою,

родная на веки страна.

не нужен мне берег турецкий,

и Африка мне не нужна…

Впрочем, остальные люди этой маленькой страны мало отличаются от минчан, такие же трудолюбивые, открытые, порядочные, с благими целями и добрыми намерениями.

Но не все, ой, не все…

Бег от старости

Пожилой мужчина, точнее сказать, щуплый дедушка лет 95, среднего роста, с коротким ежиком седых волос, но крепкий и жилистый, одетый в спортивный костюм синего цвета и черные кроссовки, бежал от старости по грунтовой дорожке огромного парка имени Челюскинцев, что находился в знаменитом на весь мир городе Минске. Было еще довольно рано, солнце недавно взошло и стояло в зените. С утра был довольно продолжительный дождь, но затем снова выглянуло солнце и стало весело, тепло и уютно. В летнем воздухе носились жуки и ласточки, стрекозы и самолеты.

Так, прогуливаясь по аллее парка имени Челюскинцев и наслаждаясь пением птиц, дедушка внезапно увидел среди густых деревьев стройного мальчика лет, может быть, десяти, который стоял к нему спиной и справлял, как понял дедушка, малую нужду. Деда, воспитанного в духе коммунизма, охватило понятное негодование, и это притом, что кругом в парке имелись общественные туалеты, как минимум два. Он изменил маршрут следования и направился в сторону нарушителя установленного батюшкой – президентом порядка и общественного спокойствия. Но, не доходя шагов тридцати до мальчика, он, к своему удивлению, увидел, как тот сунул руку в карман своей серой курточки, что-то достал оттуда, и поднял ее. Дед остановился и вгляделся. Немного выше головы мальчика в широком старом дубе, перед которым он стоял, было небольшое дупло. Дед понял, что худенький мальчик находился здесь совсем по какой-то другой причине, и отпрянул за дерево. Ему, воспитанному в духе коммунизма, не пристало следить за другими людьми, но приглядывать следовало. Через несколько мгновений, когда дедушка выглянул из-за дерева, мальчика уже не было. Любопытный дед, бывший военный разведчик, оглядываясь по сторонам, подошёл к дубу и запустил костлявую руку в дупло. Пальцы нащупали небольшую бумажку и выудили ее из дупла, а старческие, но дальнозоркие глаза, впились в ее текст. Там стояло только одно слово, написанное на машинке: «Олигарх».

Дед изумился, оглядев бумажку со всех сторон. «Олигарх? Это такие нынче детские игры? Играют в олигархов? Нет, такого при Сталине не было. Какие были у меня игрушки? – пронеслись у него в голове воспоминания. – Возьмешь половинку кирпича, отобьешь молотком один угол и получатся кирпич, похож на машину. Можно представить себе или «Полуторку», или «Опеля».

Он, почесав седой затылок, положил записку назад в дупло, выбежал снова на дорожку и продолжил свой бег от старости в сторону дома.

Этот бег, конечно, не был в строгом смысле слова бегом, это он так сам его громко называл, а на самом деле это был даже не бег трусцой, а просто прогулочный шаг, да и то не спеша, вразвалку. Своему здоровью и преклонным годам он был обязан не прогулкам, довольно редким, и, тем более, не бегу, а испытаниям, которые выпали на долю его поколению и ему самому. Многие его сверстники не выжили в голодное время. Другие, пережив голод, умерли в сытое время от последствий голода. Одни погибли в войну. Другие, пройдя горнило войны, умерли от ран, полученных на войне. Дед прошел все испытания: и голодал, и воевал, и был ранен, но выжил, закаленный, несгибаемый, крепкий.

«Какая-то детская игра», – решил дед про мальчика с запиской, пришел домой и вскоре забыл об этом случае.

Через два дня все передачи радио и телевидения начались с сообщения, что пропал миллиардер, олигарх Петр Олегович Петрушевич. Утром, якобы, его охрана с удивлением обнаружила отсутствие олигарха в его роскошном замке на краю деревни Солнечный, что находится недалеко от столицы. Кто-то из охраны, вроде бы, слышал спросонья звук вертолета, но решил, что это стрекочут кузнечики, и снова уснул. А утром выяснилось, что гудели не кузнечики…

Дед опешил. Он снова вспомнил про мальчика за деревом, дупло, в которое он положил записку с одним словом «Олигарх». Были ли эти события связаны? Означало ли это слово начало крупномасштабной операции по похищению олигарха? В любом случае дед почувствовал, как и вся страна, что осиротел. Не было больше олигарха, отца, кормильца. Он кормил экономику деньгами, а она кормила людей хлебом, колбасой и салатами. «Что будем кушать завтра? Что пить? Что обувать?» – забеспокоился дедушка.

Но не зря он прожил долгую жизнь и бегал от старости, жизнь его многому научила, и у него был все еще острый аналитический ум. Он сразу связал записку от мальчика и исчезновение олигарха. Но на всякий случай подошел к окну и выглянул из него. Двор, окруженный пятиэтажками, был пуст. Вдали, в новом микрорайоне, высились небоскребы, и были они похожи на Нью-Йорк. Этот район так и назывался Нью – Минск. «Нет, такого при Сталине не было», – подумал снова дедушка и решительно стал собираться. Он быстро надел лучшие штаны образца 1943 года, нацепил на пиджак орден Красного знамени и помчался в городское отделение полиции. Но уже на пороге отделения, он внезапно передумал, повернул оглобли и помчался в другую сторону, к зданию министерства внутренних дел республики. Это было серое, мрачное, приземистое здание, издали похожее на Бастилию. На вахте его знали. Эту историю про деда знали все. А именно: когда нынешний глава МВД страны, генерал Георгий Матвеевич Метла, был еще маленьким мальчиком, он часто сидел на коленках у нынешнего деда Матвея Карповича. В то время дед будущего генерала и Матвей Карпович прошли бок о бок всю войну, в составе 1 Украинского фронта брали Берлин и Прагу, и вернулись домой израненные, контуженные, но живые.

По причине своей знаменитости, дед Матвей прошел все кордоны охраны и влетел в кабинет к повзрослевшему и дослужившемуся до звания генерала – полковника бывшему младенцу.

– Жора, привет! – приветливо поздоровался дедушка.

Генерал обомлел, увидел деда в полной боевой выкладке, то есть в галифе, мундире при орденах и настроенного очень воинственно. «Неужели собрался снова воевать?» – мелькнула у него мысль. – Но с кем!?»

Глава МВД республики был высоким, крепким и жилистым, в его лице было что-то от фельдмаршала Багратиона: узкое лицо, длинный заостренный подбородок, треугольный вырез ноздрей, прямой нос, гладко выбритые щеки, и крупные залысины. Но цветом глаз он был похож скорее на Александра Пушкина: они были коричневые. Его звание легко было узнать, так как на нем был мундир с погонами генерала – полковника.

Он вскочил со своего вращающегося кресла из-за большого стола, подошел к деду, обнял его и усадил в кресло напротив.

– Рассказывайте, дорогой Матвей Карпович, что случилось? Хотите минералки?

У него был густой властный бас.

Дед от минералки отказался, ссылаясь на то, что в последнее время стала появляться сильная изжога.

– Я минералку не пью, – сказал он. – Я пью только…

Генерал достал из невысокого шкафа у стены кабинета бутылку коньяка пять звездочек «Бобруйский», две рюмки, поставил на стол, налил обе до краев и сказал:

– Выпейте, Матвей Карпович, на здоровье!

– Благодарствую, товарищ генерал, – ответил важно дед и выпил обе.

Генерал едва заметно улыбнулся.

– Так что случилось, Матвей Карпович? Что Вас привело ко мне? – спросил снова генерал, тревожно глядя на верного друга своего знаменитого деда.

И дедушка, чувствуя всю значимость своего открытия, уселся поудобнее в кресле, одновременно с удовлетворением чувствуя, как тепло от коньяка расходится по телу, и подробно рассказал про мальчика, про записку, про олигарха.

– Такого при Сталине не было, – заключил он свой подробный рассказ.

– Нужда, мальчик, записка, олигарх… – задумчиво повторил генерал. Он снова поднялся из-за своего стола и принялся расхаживать по кабинету, о чем-то думая. Дед с кресла с тревогой наблюдал за ним.

– Нужда была ошибочная! – уточнил на всякий случай дед.

– Разумеется, – ответил генерал в глубокой задумчивости. – Странная история! Я вижу тут прямую связь событий!

– Я тоже так думаю, – отозвался дедушка, одобрительно кивая седой головой, чувствуя благотворное действие коньяка на мышление.

– Мы, конечно, разберемся, Матвей Карпович. В любом случае Вам огромное спасибо за бдительность и острую наблюдательность!

– Старая школа!

– Но одна к Вам просьба, Матвей Карпович, сможете показать нашим сотрудникам то место в парке, где находится дуб с запиской?

– Яволь, хоть сейчас! – охотно согласился дед.

Генерал тут же кому-то позвонил и властно распорядился командным голосом. Во дворе завыла сирена. Матвей Карпович обнялся на прощание с генералом, и затем, в сопровождении незнакомого полковника спустился на лифте с третьего этажа вниз. Они прошли вестибюль, но вышли во двор министерства. Там уже стоял бронетранспортер и группа из 6 волкодавов во главе с майором.

Майор, высокий, крепкий, худой, козырнул деду и предложил ему на выбор: «ландровер» или бронетранспортер. Матвей Карпович выбрал бронетранспортер, обстановка все-таки была близкая к боевой. Давненько он не гонял на бронетранспортере по улицам Минска! Жалко, Настя, жена его, не видит сейчас, как он по-молодецки запрыгивает в броневик и велит гнать к месту происшествия. Очень жаль, померла она, любимая Настя, год назад. Со дня Победы были вместе душа в душу. Там, на параде в сорок пятом и познакомились. Тяжело, плохо ему без нее, милой, веселой Насти.

Майор запрыгнул в Ландровер, группа из 6 волкодавов в маскировочных халатах бережно посадили деда на самое спокойное место, и броневик рванул к месту происшествия. Но, не доезжая до парка, морской десант высадился на тротуар и тихо, и незаметно стал подкрадываться к злополучному дубу. Деду, как участнику спецоперации, тоже выдали пятнистый маскировочный халат, он надел его и пополз впереди, показывая дорогу. Он чувствовал себя нужным, он был при деле, он снова, как когда-то, командовал ротой, нет, пожалуй, дивизией, а то и целой армией! Да что говорить про армию, он сейчас смог бы командовать даже 1 Украинским фронтом. Хоть и маловато было двух маленьких рюмок.

Парк оцепили. Прочесали все окрестности, но было поздно: ни самого мальчика, ни его следов не обнаружили. Связисты тем временем монтировали на ближайших деревьях к таинственному старому дубу с дуплом камеры, как дневного, так и ночного видения. На самом верху, в густых ветвях строили места для снайперов.

Закончив работу, волкодавы так же тихо и мирно сели в броневик и вернулись на базу.

Все это было так, как дед Матвей рассказывал своему правнуку, пятилетнему Богдану, посадив его на колени, когда он с мамой пришел к деду в гости на следующий день. На самом деле все выглядело немного иначе. А именно: выйдя от генерала в сопровождении незнакомого полковника дед, спустился вниз, у входа их поджидал невзрачный мужчина в кепке, белой рубашке и белых длинных шортах. Они с Матвеем Карповичем сели в подержанный Пежо и поехали к парку Челюскинцев. По дороге говорили только о погоде. В парке, подойдя к месту закладки сообщения, дед кивнул головой, мужчина в кепке огляделся и направился к дубу. Там он вынул записку, сфотографировал ее, положил назад, вернулся к деду и они пошли назад к машине. По дороге домой говорили только о видах на урожай гречки и льна. Незнакомец отвез деда домой и вежливо с ним простился.

Но как приятно, когда маленький правнук слушает, широко распахнув свои огромные наивные глаза!

У президента

Бизнесмен и миллиардер, олигарх Петр Олегович Петрушевич исчез в ночь с воскресенья на понедельник. Может быть, наутро его бы никто не хватился, если бы экономика страны продолжала функционировать, как отлично работающий желудок, питаемый, разумеется, долларами. Но вся экономика утром вместе с зарей не встала.

Конечно, местные бизнесмены и правительство пробовали, кормить ее другими, кроме долларов, как отечественными, так и заморскими, продуктами. Но без большого успеха. А про грандиозный успех даже говорить было нечего. О гривнах, юанях, или, тем более, рублях, белорусская экономика и слышать не хотела. Ей по нраву были доллары, а от нефтедолларов она просто млела, как женщина от авокадо с орехами или от большого букета красных роз. Вот это была настоящая пища для гурмана! А белорусская экономика была самой настоящей гурманшей, кислые рубли вызывали у нее такую изжогу, что она серьезно опасалась получить язву желудка.

В это же самое утро, когда исчез известный олигарх, президент страны Александр Данилович Калита, поднявшись в прекрасном настроении во весь свой невысокий, а точнее сказать, средний рост, и подойдя к широкому окну большого кабинета, окинул взглядом всю страну и удивился.

Экономика лежала.

Он нажал на красную кнопку.

– Почему экономика все еще лежит? – спросил он своего первого помощника Ивана Семеновича, маленького, толстого, с круглой лысой головой, когда тот вошел, лучше сказать, вкатился в кабинет президента с вечной зеленой папкой подмышкой. – Не пора ли за работу? Уже ведь, по-моему, белый день на дворе!

Президент был не только выше своего помощника ростом, но отличался от него тем, что не был толстым, а имел, скорее, спортивный вид. Он обожал хоккей, а помощник, как он сам признавался, селедку под шубой.

– Бизнесмен исчез, – пояснил помощник. Это пояснение было смутным для президента. Ему самом-то было ясно, почему экономика еще лежит, хотя трудолюбивая, маленькая, добрая страна уже встала, а с ней вместе и солнце, и куры, и гуси. Но ответ был слишком туманным в это ясное солнечное утро для президента, и Александр Данилович уточнил:

– Не вижу, какая тут связь? Ну, исчез бизнесмен, ну, поехал, может быть, с ватагой девиц, купаться на Майами, но при чем здесь наша могучая экономика?

– Так он же ею и руководил, этот Петрушевич! – ответил толстяк удивленно. Его удивление было искренним.

Президент отошел от окна, вернулся к своему большому, заваленному бумагами, столу, подошел к помощнику, смерил его взглядом серых умных глаз и язвительно спросил:

– Он руководил экономикой? Это с каких же пор?

Помощник затоптался на месте, что было признаком того, что он чувствует себя неловко. Ему приходилось объяснять очевидные вещи.

– Да уже давненько… лет, может, эдак, десять! – ответил он, прикинув что-то в уме.

Утро выдалось каким-то странным, и день не принес ясности, и потому президент переспросил, хмуря кустистые белесые брови:

– Он, говоришь, руководил? А ведь до сих пор среди народа считалось, что я руковожу страной! – не сдавался президент.

– Да, с одной стороны это верно…

Помощник все больше терялся под взглядом Александра Даниловича, который становился все более хмурым и недоуменным. А характер, точнее сказать, нрав своего президента, он изучил лучше, чем белка кедровый орешек, и знала, как его разгрызть.

– Разве есть другая сторона? – снова язвительно переспросил президент. «Даже у больших помощников есть маленькие дурости» – подумал он при этом.

– Вроде как бы и нет, а с другой стороны, – есть.

Ему было все труднее поддерживать президента во мнении, что это он руководит, правит, управляет, дает указания, шевелит мозгами, издает мудрые указы. Но он, как опытный дворецкий, добросовестно играл свою роль.

Президент презрительно хмыкнул, взял со стола расческу, причесал свои густые седые волосы, и снова решительно повернулся к первому помощнику, который уже не чаял выбраться из кабинета.

–Заврался ты, Иван, чушь какая-то с этим олигархом… Вот возьмусь я за руководство, тогда и все будет ясно, кто тут погоняет, то есть, руководит!

Помощник вдруг ожил, встрепенулся, даже вытянулся и стал немного выше президента ростом.

– Ой, не надо, товарищ президент, прошу пока воздержаться! – вскричал он испуганно. – То есть Вы, конечно, можете… своей властью… своим умом…

– Ты считаешь, не нужно? – вдруг остановился президент и задумался, глядя на помощника и недоумевая по поводу такой разительной перемены в нем. Как его задели эти слова, что, мол, вот возьмусь я за штурвал.

– Ну, допустим на мгновение, я воздержусь пока от руководства отраслью, а что дальше?

Теперь он глядел в упор на помощника и чувствовал, что с исчезновением олигарха наступили странные события, значение которых он пока не понимал. Но было во всем этом что-то серьезное.

– Надо срочно искать олигарха! – воскликнул помощник, – просто срочно!

– Но куда он мог запропаститься? – удивился президент, – у него, конечно, куча денег, куча охраны, куча девиц… Может быть просто уехал отдыхать?

– В тайне от охраны? Без охраны? На это, я думаю, ни один олигарх пойти не может. Это Вам не президент какой-нибудь, ходить без охраны!

– А если он просто перебрался в другую спальню? Сколько у него спален?

– А если его убили? – предположил помощник и закрыл себе рот зеленой папкой, которую он до этого держал в правой пухлой руке..

– Разве я не запретил убийства в стране? – вспомнил президент. – Дать по морде… то есть по лицу, я еще разрешал, но убийства в моей стране запрещены! Тут вам не дикие Соединенные Штаты. А тем более не бандитская Россия!

– Боже упаси, конечно! – перекрестился помощник, – только не это! Но, я думаю, его похитили! Это был бы лучший вариант. Есть шанс, что он вернется к кормушке…

Александр Данилович вернулся к столу, сел в свое широкое коричневое кожаное кресло, и оттуда смотрел на помощника, который снова стал переминаться с ноги на ногу.

– Было бы лучше, если бы он лежал сейчас где-нибудь в Крыму и жарился на солнце! Бросить экономику в такой ответственный момент, когда вся страна, весь народ смотрит на меня… – задумчиво сказал президент. Он все еще не мог осилить ситуацию, что-то все время от него ускользало. В животе было тревожно.

– Он не настолько безответственный, чтобы лежать на солнце и не думать о народе, то есть об экономике, – возразил помощник и тоже задумался. – Тут что-то не то! Чую, тут чья-то интрига или происки!

Он тоже не знал, что происходит, но только чувствовал, что в стране назревают перемены. Он, как опытный царедворец, был чутким к грядущим переменам, даже если они были ничтожны.

– Может, польская интрига? Они ведь первые мастера на интригу!

Президент в какой-то момент даже пожелал, чтобы это были польские интриги. Это, по крайней мере, объясняло бы тот факт, куда исчез олигарх и почему не встала с колен экономика.

– Или английские происки! Тоже доки на такие закулисные дела! Их просто бульбой не корми, бессовестных!

Было видно, что помощнику президента такие повадки англичан были не по нраву.

– А, кстати, сколько лет, бизнесмену? – поинтересовался президент внезапно.

Помощник наморщил высокий от залысин лоб.

– Лет сорок, я думаю.

Президент снова вскинул на помощника удивленные глаза.

– И он десять лет руководит экономикой? С тридцатилетнего возраста??

– Считать Вы умеете, товарищ президент!

– Умею ли я считать до тридцати? Да я, если хочешь знать, могу до ста досчитать! Один, два, три, четыре…

– Подождите, товарищ президент, у меня предложение!

– Да?

– Надо все силы бросить на поиски олигарха. Экономика без руководства все равно, что растение без полива, женщина без мужа, а Эфиопия без эфиопов.

– А Россия без водки! – подхватил президент, саркастически усмехаясь.

– И без нефти! – поддакнул помощник, хихикая.

Насмеявшись вдоволь, они задумались.

Президент подошел к окну и выглянул, может быть, экономика оживилась? Нет, лежит, словно мертвая. Будто не думает он о ней день и ночь, будто не ухаживали за ней лучшие специалисты: директора заводов и мигранты; будто не толкали ее вперед всем народом на субботниках и даже воскресниках.… Какая неблагодарная тварь! Сколько ни корми, сколько ни пои, сколько ни толкай, а все мало, мало… Уже миллиарды просит.… Но какие есть варианты? У него самого денег нет, ни рублей, ни, тем более, долларов. Гол, как сокол, хотя при власти уже 20 лет. Но все время находятся люди, обвиняющие его в несметных тайных счетах в зарубежных банках. В таких случаях он неизменно отвечал: «Да, есть, если найдете, берите себе, все без остатка, не считая». Но дело было как раз в том, что денег не было, а, следовательно, кормить экономику было нечем. Отсюда следовал еще один вывод: надо куда-то бежать с протянутой рукой и просить денег, ведь сдохнет, зараза, без корма, как лошадь без овса, а заяц без морковки.

– Землю перерыть, но олигарха найти! Стране ведь надо что-то кушать, пить, обувать! – велел, наконец, президент и пошел завтракать. Пока еще было что покушать и выпить.

Помощник шумно, как корова, выдохнул и выскочил за дверь.