355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Яков Волчек » Проводник СРС » Текст книги (страница 6)
Проводник СРС
  • Текст добавлен: 6 сентября 2016, 23:21

Текст книги "Проводник СРС"


Автор книги: Яков Волчек



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Так вот, милиционер: ты учти, что мы от Мишки-Зверя работаем. Тебе лучше с нами разойтись по-хорошему. Как ты знаешь, люди один лишь раз живут на белом свете.

– Испугали! – холодно произнес Андрей. – Вот объясните-ка лучше: вы за товаром шли или за деньгами? Почему из вещей почти ничего не взято?

Бандиты переглянулись:

– Шли за барахлом. А деньги попались – и с барахлом не стали связываться. Ты ведь не следователь, зачем допытываешься?

– Много ли вы могли унести на руках! – с нарочитым презрением сказал Андрей. Он хотел заставить преступников разговориться.

– И носить бы не стали! – Парень с бакенбардами плюнул со скалы вниз. – Зачем носить? Мы не амбалы. С нами такой хозяин работал, что нашел бы тут же, в селе, куда спрятать.

– Ты помолчи! – строго оборвал его маленький.

– А что? Этот милиционер – человек свойский. Он нас отпустит. Верно я говорю?

Андрей не стал им отвечать.

– А что ж за человек с вами работал?

– Да ты его не знаешь.

– А где деньги? У него?

– Вон чего тебе надо! Денег нету.

– А кто из вас сторожа убил? – Андрей решил пока не говорить им, что дед Вахтанг жив.

Парень в черном костюме старательно разглаживал свои бакенбарды.

– Кто же будет убивать? Разве мы не знаем, что за мокрое теперь полагается высшая мера.

– Любопытный какой милиционер! – с усмешкой проговорил маленький.

Карлос стоял чуть в стороне и внимательно следил за бандитами. Он все-таки побаивался их. В руке он держал большой камень. Андрей подозвал его.

– Сходи в пещеру. Посмотри, нет ли там для нас чего-нибудь интересного.

Мальчик бросил камень и юркнул в темный проход.

– Да ничего там нету, – лениво сказал маленький. – Ну, милиционер, идти нам или как?

Андрей держал в руке пистолет.

– Охраняй! – приказал он собаке.

Карай обошел бандитов и лег в напряженной позе поперек горной тропки. Все было в порядке.

Карлос вышел из пещеры, брезгливо держа кончиками пальцев какую-то ветошь.

– Вот что я нашел, а интересного ничего нету.

Парень с бакенбардами забеспокоился:

– Гляди, что отыскал! Мой старый костюм, который порвался. А ну, давай сюда!

Карлос даже не взглянул на него.

– Разверни, пожалуйста, – попросил Андрей.

Мальчик развернул – и отшатнулся. На рукаве и правой поле пиджака были следы крови.

– На гвоздь напоролся! – с гневом сказал Андрей. – Этот пиджак – он против тебя покажет на суде… Стоять! – крикнул он, когда заметил резкое движение бандита. – Вы разве люди? В вас ничего человеческого нет! – Он снова обернулся к Карлосу. – Придется тебе обыскать карманы.

Мальчик стал выворачивать карманы пиджака. Из внутренних карманов посыпались какие-то свертки. Андрей надорвал газетную бумагу и на одном из свертков – под ней были деньги. Он снова уложил пачку с деньгами в карманы и передал Карлосу.


– Смотри, милиционер! – значительно произнес маленький.

– А ну, вперед! – Андрей поднял пистолет. – И не оглядываться! Бежать не думайте – положу на месте. Шагом марш!

Спускаться вниз по такой крутизне было труднее, чем подниматься. Шли быстро.

– Куда мы их теперь поведем? – шепнул Карлос. Глаза у него блестели, ноздри раздувались. – Это разве люди! – презрительно повторил он вслед за Андреем.

– Сдадим их на руки оперативникам из районного отделения милиции. Пусть их в город отправят…

Карай шел за преступниками, яростно рыча каждый раз, как только кто-нибудь из них пытался обернуться назад…

– Какая у вас собака! – Мальчик восхищенно качал головой.

– Ну, не завидуй! – Андрей потрепал Карлоса по плечу. – Я посмотрю, подумаю, может, смогу для тебя щенка раздобыть…

…Гости Микаэла все еще угощались шашлыком и долмой, когда Андрей подошел к ковру.

– Явился наконец! – Микаэл испытующе глядел на него. – Ну, выпить, закусить…

– Выпить и закусить можно, – согласился Андрей, но сам отклонил стаканчик, который поднес ему Микаэл. – Вот ведь как случилось, – говорил он и все время глядел на Микаэла, – пришли грабители в магазин, думали товаров набрать и укрыть в знакомом доме поблизости. Пришли, а в магазине наткнулись на деньги. Почему не взять деньги вместо товаров?

– Да ты выпей! – раздраженно настаивал Микаэл. – Эту всю историю мы знаем.

Андрей снова отвел его руку со стаканчиком.

– Сторожа хотели убить, потому что честный человек, мог бы оказать сопротивление. Для чего жалеть старика? А к большому камню были заранее принесены ходули… Вот хотелось бы узнать, кто это принес туда ходули? – Андрей обратился прямо к Микаэлу: – Как вы думаете?

– Что ж мне об этом думать, – угрюмо отмахнулся Микаэл. – Пусть об этом Грикор Самвелян думает.

– Нет! – Андрей поднялся с места и схватил Микаэла за руку. – Теперь уж тебе не выкрутиться, не свалить свою вину на другого…

Через полчаса Андрей заводил свой мотоцикл во дворе сельсовета. Геворк стоял рядом и курил папиросу.

– Видишь ли, – говорил Андрей, – все было так запутанно, что я решил: путает опытный человек, который знает, как оберегаться от сыскной собаки. А кто здесь это знает? Только Микаэл. Но это было лишь подозрение, а на правильную линию меня навели ходули, которые я увидел у сына Микаэла. Для чего подростку две пары ходуль, когда он и на одной как следует ходить не умеет? Ну, я улучил момент, спросил у мальчика, а он отвечает: «Папа много ходуль сделал, но мне только две пары дал». Дальше уж клубок сам стал разматываться. Бандиты эти, видишь ли, они давно поддерживают с Микаэлом связь. Кто знает, сколько у них совместных преступлений сделано… Такие, как Микаэл, любят загребать жар чужими руками.

– Почему ты раньше мне этого не рассказал? – сухо спросил Геворк.

– Ну, тогда я и сам не все знал. Были только некоторые соображения. И ты разве давал говорить?

Андрей наконец завел мотоцикл, но тут же выключил мотор. Было еще одно дело, которое он решил выполнить, прежде чем уедет из села. Он вышел за ворота. На улице, под тенистым деревом, сидели мальчики.

– Карлос! – крикнул он. – Вот не хотел уезжать, пока с тобой не попрощаюсь. – Он подошел ближе. – Спасибо за помощь!

Карлос даже побледнел – он не ожидал такого признания своих заслуг в присутствии чуть ли не всех мальчишек села.

– А будет то, что вы обещали?

– Обязательно! Пришлю тебе хорошего щенка. Вырастет – станет не хуже Карая. И книгу пришлю, как его надо выращивать и воспитывать. А ты мне пиши!

Он обнял мальчика. Потом откозырнул всей компании и пошел во двор сельсовета. Тут он сел за руль, приказал Караю прыгнуть в коляску.

– Так, – сумрачно проговорил Геворк, как только увидел его. – Ты у меня подучился, теперь, выходит, мне начинать у тебя учиться… – Он не выдержал этого тона и легонько ткнул Андрея в грудь кулаком. – Молодец! Честное слово, молодец!

Андрей смутился, стал шарить по карманам. Вот не вовремя куда-то пропали папиросы…

– Ну, поехали, – сказал Геворк.

И два мотоцикла с колясками, в каждой из которых сидела собака, выехали из села на шоссе.

– Из этого дела надо извлечь уроки, – говорил на следующий день капитан Миансаров на собрании проводников служебных собак своего питомника.

Собрания устраивались раз в неделю и, так же как на заводах и в учреждениях, именовались «производственными совещаниями».

Капитан Миансаров строго оглядел всех присутствующих, а их было здесь немало: двенадцать испытанных проводников служебных собак – начиная с самого юного, младшего лейтенанта Ашота Енгибаряна, и кончая самым пожилым, сорокашестилетним капитаном Хореном Топчибашевым. Он остановил взгляд на Андрее.

– Лейтенант Андрей Витюгин подошел к этому делу ответственно и умно! – Это была высшая похвала в устах капитана Миансарова. – Лейтенант Витюгин не удовлетворился выводами, которые лежали сверху, а, словно бурав сквозь дерево, начал пробиваться вглубь… – Миансаров перевел свой строгий взгляд на Геворка, – чего, к сожалению, нельзя сказать о старшем лейтенанте Геворке. Этот вел себя так, будто очень стремился получить от меня дисциплинарное взыскание! Как это не выслушать совета или мнения своего товарища, хотя бы он даже был младше тебя по званию! Неподобающее для офицера милиции самомнение и чванство! А результат? Офицер чуть было не подтвердил ложное обвинение!

Оба – и Андрей и Геворк – сидели, низко склонив голову: один от смущения, другой от стыда.

– Ну, перейдем к более серьезным выводам, – сказал начальник. – Хотелось бы спросить у Андрея Витюгина: понимает ли он, по каким следам шел вчера?

Андрей поднялся. Он не любил выступать на таких собраниях. Но уж тут ничего не поделаешь, надо было говорить.

– Я навел справки насчет этого Микаэла, – сказал он, – и вот я узнал, за что он был отчислен из милиции. Оказывается, он использовал свою милицейскую форму – и если видел, что где-нибудь стоит очередь за дефицитным товаром, так все брал без очереди: например, новейшие радиоприемники – на них всегда большой спрос. И тут же перепродавал с выгодой. Начал с малого, а потом приловчился спекулировать. Его выгнали с работы. В селе он тоже жил так, чтобы урвать лишнее, поживиться за счет чужого труда. Некоторые там были ему деньги должны. Он стремился советских людей опутать копейкой. И вот он из-за своего корыстолюбия докатился до злостных преступлений. Так что теперь одним преступником будет меньше…

Капитан Миансаров одобрительно кивнул.

– И это еще раз подтверждает, – сказал он, закрывая собрание, – что каждый проводник служебно-розыскной собаки – хотя люди о нем почти ничего не знают – тоже работает для нашего будущего.

СВОБОДНЫЙ ВЕЧЕР

Мне давно уже хотелось побывать на одном из производственных совещаний, которые раз в неделю проводились в питомнике. Надо было получить разрешение от капитана Миансарова. Андрей обещал это устроить. Но ждать мне пришлось довольно долго.

Обычно дня не проходило, чтоб Андрей не забежал ко мне. Вдруг он пропал – не появлялся почти неделю. Я звонил по телефону в питомник, все не мог его застать. Наконец, по моей просьбе, к телефону подозвали Геворка.

– Жив и здоров твой Андрей, – сказал Геворк. – Скоро увидитесь. Чем дольше разлука, тем радостней будет свидание…

Андрей пришел в пятницу после обеда. Было в нем что-то необычное. Он похудел, скулы выдавались еще больше, чем всегда. Мне бросился в глаза его галстук – красный с зелеными разводами. Он не терпел никакой стесняющей одежды, но нацепил в эту жару костюм из желтоватой китайской чесучи, туго зашнуровал белые туфли из лосевой кожи.

– По какому это поводу ты нарядился? – спросил я.

Он покраснел.

– Разве нехорошо? – проговорил он, выкатывая свои и без того выпуклые глаза. – Не всегда же ходить по казарменному…

– Да уж чего лучше! Поставить тебя на витрину, под стекло: образцово-показательный, милиционер Андрей Витюгин в час заслуженного отдыха… – Я был сердит и потому дразнил его. – Где ты пропадал?

Андрей внимательно рассматривал себя в большом зеркале.

– Имел пять суток домашнего ареста, – сообщил он как бы между прочим, протирая одеколоном порезанную во время бритья щеку.

– За что?

– За очеловечивание собачки, – объяснил он очень серьезно. – Правильно дали. Что правда, то правда – я Карая иной раз балую… – Он критически прищурился. – Слушай, нет ли такого способа завязать галстук, чтоб он не топорщился?

Я стал перевязывать ему галстук.

– Ты свободен сегодня вечером? – спросил он. – Не сможешь ли пойти со мной в одно местечко?

Я был свободен. Кроме того, я всегда любил ходить с ним, особенно если мы брали с собой Карая. Но меня интересовало, куда мы пойдем.

– Тут близко, – ответил он неопределенно. – Хорошо будет, если ты переоденешься. У тебя есть, кажется, белый костюм?

– У меня есть белый костюм, – сказал я. – У меня есть десяток галстуков, и среди них можно даже найти красный с зелеными разводами. Но в такую жару я ничего не надену, кроме рубашки с открытым воротом. И если в таком виде я тебе не подхожу, то ты можешь не брать меня с собой.

Он задумчиво посмотрел на меня, потрогал рукой подбородок.

– Ладно… – Удивительно покладистым он был сегодня. – Надень свою рубаху с открытым воротом. Только, если возможно, поскорее. Мы должны еще зайти на часок в питомник. Капитан Миансаров разрешил тебе присутствовать на производственном совещании. Услышишь, как меня будут ругать…

Вопреки ожиданию, на производственном совещании Андрея не ругали. Капитан Миансаров сказал только, не называя фамилий, что в последнее время отмечены случаи неправильного отношения проводников к служебным собакам. Если это не пресечь, то собака в трудную минуту может подвести своего хозяина. Затем он начал разбор дела, которое в питомнике считалось крупной победой. Героем дня оказался младший лейтенант Ашот Енгибарян, получивший по приказу благодарность и денежную премию.

Коротко говоря, дело сводилось к следующему. На одной из окраин города был обворован ювелирный магазин. Кражу обнаружили только утром. На розыск прибыл из питомника младший лейтенант Енгибарян со служебной собакой Русланом.

Следы преступников привели на вокзал и затерялись на перроне. Енгибарян пришел к выводу, что грабители уехали из Еревана по железной дороге. На этом он мог бы приостановить поиск – раз следы прерывались, то собака становилась бесполезной. Преследование грабителей надо было передать в руки других оперативных работников милиции.

– Но младший лейтенант Енгибарян, – торжественно провозгласил капитан Миансаров, – наш Ашот Енгибарян не склонил голову перед трудностями! У него возник остроумный план. «Преступники далеко не уехали», – решил он, и у него были основания так думать: ограбление носило случайный характер, потери ограничивались сравнительно небольшой суммой. Вряд ли так действовали бы преступники, намеревающиеся уехать в дальние края. А раз так, раз преступники находятся поблизости, то собака должна их отыскать!

Ашот Енгибарян начал осматривать все пригородные поезда, которые возвращались из рейса на станцию. Он переходил с Русланом из одного вагона в другой, и всюду Руслан искал потерянные следы. В первый день не удалось добиться успеха. А чем больше проходит времени, тем собаке работать труднее – ведь следы выветриваются.

Но на второй день утром Руслан в одном из только что прибывших вагонов подал голос. Он почуял след преступников. Теперь часть дела была сделана. Однако оставалось самое трудное – выяснить, на какой станции сошли преступники. Ашот Енгибарян поехал на машине вдоль железнодорожной линии. На каждой станции, на каждом полустанке он выводил Руслана и, покружив в тех местах, где люди обычно сходили с поездов, ехал дальше. Следов пока что не обнаруживалось. А на беду начался дождичек. Для розыска это горе – дождь ослабляет запахи.

По счастью, на ближайшей станции Руслан, выведенный из машины, зарычал. Вот он, след! Руслан повел своего хозяина к пустующему строению. И накрыли преступников в тот момент, когда они чувствовали себя в полной безопасности.

– Вот что значит разумно подойти к делу, – заключил капитан Миансаров.

Ашот Енгибарян стал говорить, что именно капитан помог ему разработать весь план. Но Миансаров, махнув на него рукой, уже читал приказ о награждении проводника служебной собаки младшего лейтенанта Енгибаряна премией за проявленную смекалку.

…– Теперь пойдем за мной, – предложил Андрей, когда мы оставили за собой ворота питомника.

Мы шли по улице, и я задавал бесчисленное количество вопросов, а Андрей отвечал на них то утвердительным, то отрицательным покачиванием головы. В результате такой содержательной беседы мне удалось выяснить, что мы идем в дом, где живет девушка, которую я немного знаю.

– Кто такая?

Нет, заранее объяснять не стоит. Как только я увижу ее, так сразу вспомню, потому что, кто ее хоть раз видел, тот никогда не забудет.

Затем выяснилось, что и сам Андрей идет в этот дом впервые, хотя с девушкой он очень хорошо знаком. И вот для чего я ему нужен: если там присутствует кто-нибудь из родни, я должен поддерживать разговор с тетушками и дядюшками и постараться произвести на них хорошее впечатление. Андрей один среди чужих всегда чувствует себя неловко. Если же там никого нет, то я должен сейчас же уйти. Быть может, там произойдет объяснение, которое переменит всю жизнь Андрея.

– Ах вот как! – воскликнул я тоном глубокого изумления. – Как бы это узнать, что за перемены такие готовятся?

Он искоса взглянул на меня, хмыкнул, и мы пошли дальше по улице.

На людном перекрестке шла бойкая торговля цветами. Андрей остановился. Старичок продавец держал свой товар в оцинкованном ведре с водой. Андрей с глубоким презрением осмотрел все эти яркие букетики и, видимо, ни один из них не счел достойным внимания. Он снова хмыкнул. Мы решительно зашагали дальше по улице, застроенной новенькими особняками. Но через несколько секунд он остановился.

– Знаешь что, – попросил он, – купи какую-нибудь из этих штук, что плавают там, в ведре…

Над влюбленными всегда почему-то принято подшучивать. И я не видел причин изменять эту традицию.

– Может быть, все ведро возьмем?

Он испытующе взглянул на меня, так как принял мое предложение всерьез.

– Нет! Зачем нам целое ведро? Достаточно будет одного или двух букетов.

Когда я принес цветы, он не сделал никакой попытки взять их.

– Ну уж нет! – возмутился я. – Твои цветы, ты и неси…

Он вошел в парадное, завернул цветы в газетный кулек и понес его так, как носят семечки или конфеты.

Чем дальше мы продвигались по этой улице, застроенной одноэтажными и двухэтажными коттеджами из розового вулканического туфа, тем Андрей становился озабоченнее.

– Слушай, Костя, – сказал он хмуро, – ты, конечно, очень остроумный человек, и все такое. Но в том доме, куда мы идем, твое гениальное остроумие может не понравиться. Так ты уж будь, пожалуйста, как все люди, – закончил он язвительно.

Я вздохнул и пообещал.

– Мне будет трудно, – сказал я, – сдерживать свою гениальность, но я постараюсь. Твоя девушка, – сказал я смиренно, – видно, очень уж требовательна, если ей могут не понравиться мои шутки.

– Требовательна! – воскликнул он с негодованием. – Пожил бы ты так, как живет она! Ей со всех сторон достается. Прошлой осенью у нее родители умерли, так она оставила медицинский институт и пошла работать.

– Могла бы и учиться, если б захотела. Там дают стипендию.

– Ты же не знаешь, – у нее на иждивении брат. Она его воспитывает. Пусть брат кончит школу, поступит в вуз, тогда и она возобновит учение. Можешь представить себе такую самоотверженность?

– Нет, нет, не могу, – сказал я.

Андрей с подозрением взглянул на меня. Но, начав говорить на эту тему, он уже не был в состоянии остановиться. Он с восхищением покрутил головой.

– Ну и брат у нее!.. Этот парень, я тебе скажу, – он свое возьмет. Академиком будет.

– Ты знаешь его?

– Нет, она рассказывала. В уме какие хочешь числа множит, стихи сочиняет. Голова у него, дай бог!

– Да, – сказал я, – каждому бы такого родственничка…

Он бросил на меня быстрый взгляд – и умолк.

Мы подошли к розовому домику, – он стоял за железной оградой, заслоненной деревьями.

– Здесь?

– Да, это здесь! – торжественно проговорил Андрей.

– «Привет тебе, приют священный…» – запел я.

– Слушай! – Андрей с сомнением взглянул на меня. – Может быть, ты вообще не пойдешь? Возвращайся-ка лучше домой.

– Нет уж, извини! – возразил я с возмущением. – Человека вытаскивают из дома, заставляют одеваться, бриться. А теперь – «иди домой»! Где ж справедливость?

– Ладно, – угрюмо согласился Андрей. – Я так просто сказал. Пойдешь. Только веди себя сколько можешь прилично.

По чистенькой деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. Андрей долго рассматривал дверь и улыбался. Звонок был на виду, на своем обычном месте, а мой друг все не мог найти его. Тогда я протянул руку и нажал кнопку. Андрей нахмурился.

За дверью послышались громкие голоса, потом прозвучали легкие шаги. Нам открыли. На пороге стояла черненькая девушка – черные волосы, черные глаза, смуглое лицо, белым было только ее платье. Конечно, я сразу узнал ее. Это была моя спутница по прошлогоднему переходу через гору Капуджих – Ева Жамкочян. И она меня узнала. Я хотел было сказать что-нибудь веселое: мол, гора с горой не сходится, а турист с туристом обязательно сойдутся. Но в этот миг я заметил кое-что – и сбился. Во-первых, я заметил, что у Евы заплаканные глаза, а лицо смущенное и растерянное; во-вторых, что Андрей глупо улыбается и излучает сияние и потому не может увидеть и понять, что мы пришли не вовремя. Он неловко разрывал кулек, пытаясь достать свои цветы, но я остановил его.


– Кажется, – сказал я, – нам лучше явиться в другой раз…

Андрей с великим удивлением уставился на меня.

– Нет-нет, – проговорила Ева, – вы останетесь. Но у нас случилась беда. Бывает горе, бывает простая неприятность. У нас – неприятность… – Она попыталась улыбнуться, но губы у нее дрогнули. – Нас обокрали.

В то время я, обогащенный рассказами Андрея, считал себя специалистом по раскрытию всякого рода преступлений.

– Ну, если так, – снисходительно сказал я, – то мы обязательно войдем.

Ева привела нас в большую круглую комнату. На стенах висели ковры. Тут толпилось много людей – видимо, соседи. На все лады обсуждалось происшедшее событие.

Кража была довольно серьезная и, главное, непонятная. Днем в доме производилась уборка. Вещи вынесли в коридор. И вот отсюда, из коридора, воры похитили два чемодана с платьями, бельем и отрезами материи. Самое странное заключалось в том, что Ева все время держала дверь на запоре, замок оказался целым, а никто из посторонних в квартиру не заходил.

– Здесь, наверняка, отмычка поработала, – говорили соседи. – Надо было вам сделать цепочку, как у нас сделано.

– Никакая цепочка не поможет, если нет у людей осторожности, – говорили другие. – Как же это вы не услышали? Ведь, главное, все дома были!

– И откуда берется это жулье? – возмущался инженер, которого я сразу узнал: он часто печатал статьи в нашей газете. – Ведь это не от нужды. Работы сколько угодно. Мы вот строим гидроэлектростанцию, так можем принять хоть сейчас тысячу человек. И специальность даем, обучаем… – Он повторял это, переходя от одной группы к другой.

Соседи оценивали стоимость похищенного имущества. Пропало все лучшее из того, что оставили Еве и ее брату их покойные родители.

– Ничего, ничего, это не так важно, – говорила Ева и храбро улыбалась. – Это не горе, это только неприятность.

Я принялся разглядывать присутствующих. У окна стоял сутулый юноша лет семнадцати-восемнадцати. Двумя пальцами он неумело прижимал к черным тонким усикам папиросу, то и дело ладонью приглаживая длинные волосы, расчесанные на пробор. На мизинце левой руки он носил красный наперсток. Я показал Андрею на этот наперсток. Андрей недобро усмехнулся:


– Ноготь, значит, отращивает. Красоту находит в том, чтоб у него ноготь на мизинце был длиннее, чем у других людей. Это же стиляга! Посмотри на его ботинки… – Ботинки этого юноши возвышались на подошве толщиной в два пальца и были разукрашены немыслимыми узорами. – Посмотри на эти усики! – пробурчал Андрей.

Усики были как две ниточки с черной катушки.

Ева увидела, что мы разглядываем юношу, шепнула:

– Это мой брат.

Андрей с удивлением переспросил:

– Вот этот?

– Да, это Арсен. Я потом вас познакомлю.

Мы с Андреем переглянулись, помолчали.

– Так, – сказал Андрей. – Хотелось бы в точности узнать, что же все-таки украдено?

Выяснилось, что Арсен, перед тем как вытащить чемоданы в коридор, достал из них, по счастью, два отреза. Эти отрезы были предназначены ему на костюмы. Таким образом, в чемоданах остались главным образом вещи Евы.

– В театр не в чем будет зимой пойти, – сказала Ева с деланно беспечной улыбкой и пожала плечами.

Кто-то из присутствующих посоветовал вызвать сыскную собаку.

Арсен пренебрежительно усмехнулся:

– Стоит ли? Эти собаки ничего не находят. Но за вызов, говорят, надо очень дорого платить. – Он стряхнул пепел и развинченной походкой пошел к столу, чтобы бросить окурок в пепельницу. – Кража – не смерть, – сказал этот юнец с мудрой усмешкой. – Переживем и забудем.

Он явно старался казаться старше своих лет.

– Нет, мы все же попробуем поискать, – мягко проговорил Андрей. – Вот я сейчас приведу собаку…

– Позвольте! – высокомерно возразил юноша. – Я не знаю, кто вы и что вы… Но дайте уж хозяевам самим распоряжаться в своем доме! Я вовсе не хочу, чтобы Ева из своего заработка платила за эту бесполезную собаку. Можно подумать, что она очень много зарабатывает!

– Платить ничего не придется! – отрезал Андрей и потянул меня к выходу.

Мы быстро прошли к трамвайной остановке.

– Что-то по твоим рассказам я себе этого братца совсем иначе представлял, – говорил я, едва поспевая за Андреем. – Во-первых, выглядит старше, чем я думал…

– Ты по внешности не суди. Мальчишки всегда прибавляют себе солидности.

– Ноготь отращивает в наперсточке… Это уж, знаешь, не внешность, а характеристика!

– Мы в такси сядем! – оборвал меня Андрей и жестом подозвал свободную машину, которая проезжала мимо.

Через двадцать минут мы уже ехали обратно. На этот раз с нами был и Карай, удобно расположившийся на мягком сиденье. При всей суровости режима, существовавшего в питомнике, при всех спартанских принципах тамошнего собачьего воспитания этот пес умел ценить комфорт…

Возле розового домика нас поджидал Арсен. Он по-прежнему неумело прижимал к черным усикам папиросу.

– Одну минуту, – сказал он и с опаской поглядел на Карая. – Собака не кусается?

– Не надо трогать – не укусит.

Арсен отодвинулся подальше.

– Только что я узнал от Евы, что вы работаете в собачьем питомнике, – объяснил он. – Но Ева не может принимать от вас такие услуги. Сколько это будет стоить? Может быть, слишком дорого?

– Это ничего не будет стоить.

– Почему? Назовите цену! Я или заплачу, или откажусь.

Андрей засмеялся и направился в дом. Юноша шел сзади, пожимая щуплыми плечами.

– Ты лучше думай о том, как облегчить поиск, – говорил ему Андрей, поглядывая через плечо назад. – В коридоре, наверно, натоптали так, что и след не возьмешь…

– Да, там натоптано, – согласился Арсен. – А что, разве такая собака не умеет искать в людных местах?

– Ну, труднее, меньше шансов на успех, – сказал Андрей. – Ты давно куришь? – вдруг спросил он.

Юноша высокомерно усмехнулся:

– Курю…

– Нет, я потому спрашиваю, что не получается у тебя. Даже и держать папироску как следует не умеешь. И вредно это в твоем возрасте. Сколько тебе лет?

– «Моя милиция меня бережет»! – враждебно сказал Арсен.

– Ты не сердись. Ноготь этот длинный, он тебе для чего нужен? – Андрей насмешливо прищурился. – Может, скажешь – для занятий?

– Да, ноготь, представьте себе, мне нужен для занятий.

– Ботиночки тоже у тебя… – Андрей покрутил головой.

– Да, и ботиночки у меня есть, это вы правильно заметили, товарищ милиционер!

Андрей уловил в его голосе вызывающую интонацию, нахмурился.

Мы вошли в дом. Все притихли, когда появился Карай. Ему торопливо уступали дорогу, а он словно и не замечал людей.

Ева, округлив глаза, показала нам место в коридоре, где стояли украденные чемоданы. Карай уже понял, что предстоит работа. Всегда в таких случаях им овладевала целеустремленная сосредоточенность, он переставал суетиться и даже по сторонам не глядел. Что ему теперь до людей, до вкусных запахов, до незнакомой обстановки! Он только терся рыжеватым боком о ногу хозяина, чтобы обратить на себя внимание: не пора ли начинать работу? Андрей подвел его поближе и приказал взять след.

– Эти собаки не очень-то находят, – произнес вдруг Арсен. Он стоял у окна и усмехался. – И даже они часто ошибаются. Смешно было бы, чтобы она нашла. Она просто кинется на первого попавшегося – вот и вся ее работа.

– Ну, посмотрим, – добродушно отозвался Андрей. Он любил, когда перед началом работы ему предсказывали неудачу. Торжество было тем сильнее, чем больше выражалось перед поиском сомнений и недоверия.

Карай потянул носом и забеспокоился.

– Откройте дверь! – попросил Андрей.

Дверь открыли, но это оказалось излишним. Карай не пошел к выходу. Он повертелся на месте, внезапно с грозным рычанием набросился на Арсена и загнал его в угол. Только туго натянутый поводок спас юношу от этой яростной атаки. Карай повернул к хозяину свою острую морду, как бы говоря: «Вот я сделал свое дело – нашел преступника. Бери его, хозяин! А мне дай сахару…» Так уж повелось, что после каждого удачного поиска Андрей подкармливал его сахаром.

Я никогда еще не видел Андрея таким сконфуженным. Он тянул к себе поводок и ни на кого не смотрел. Но даже и теперь он не ударил собаку, как это делают некоторые проводники в минуту злости. Он только подтянул Карая к ноге и шепотом приказал ему:

– Молчать!

Арсен словно прилип к стене. Он был возмущен до предела. И, хотя его папироса упала на пол, он все еще прижимал два дрожащих пальца к своим черным усикам.

– Что же это такое! – заговорил он обиженным и совсем уже детским голосом. – В своем же доме… Уберите эту собаку! Я хочу выйти на улицу.

– Да-да! – с упреком сказала Ева. – Дайте же ему выйти. Эта собака такая страшная… Любой испугается!

– Кто испугался? – фыркнул юноша. – Я, что ли, испугался? – Он подождал, пока Андрей схватил Карая за ошейник, и после этого вышел из угла. – Подумаешь, обыкновенный глупый блохастый кобель!

Андрей молчал.

Мальчишка вышел в парадное, но я заметил, что он не спустился по лестнице, а остановился на площадке. Пришел мой черед вмешаться в это дело…

– В коридоре слишком уж натоптано, – сказал я. – Наверно, когда хозяева узнали о пропаже чемоданов, то бросались искать их и туда и сюда. Собака взяла следы последних ног, которые тут ступали. Давайте попробуем еще раз.

Андрей вопросительно взглянул на Еву. Она кивнула головой и мягко улыбнулась. Значит, не сердится! Андрей весело заговорил:

– След, Карай, след!

С величайшим рвением Карай уткнул свой мокрый нос в угол, долго принюхивался и наконец, полный решимости, обернулся к выходу. Теперь-то уж он не ошибется! Однако он не пробежал и трех шагов, вопросительно посмотрел на хозяина и вдруг принялся – не от души, а как бы нехотя, по обязанности – облаивать Еву.

– Собака безошибочно находит преступников! – насмешливо крикнул Арсен из парадного и помахал в воздухе своим красным наперстком.

Андрей только засопел, но ничего не ответил. Видимо, Ева поняла его состояние.

– Что ж такого, – ободряюще проговорила она, – мы с Арсеном все равно не надеялись вернуть то, что пропало. Пожалуйста, вы не расстраивайтесь!

– Нет, я надеялся! – с вызовом сказал Арсен. – Но теперь я перестал надеяться.

Андрей властно взял Карая левой рукой за ошейник и повел к выходу. Я шел позади и шептал:

– Неудобно! Что ж, мы так и уйдем, ничего не сделав?..


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю