Текст книги "Как Боги - 4 К убежищу Благих (СИ)"

Автор книги: Ягода Лесная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Как же Каро предупредить? И не натворит ли он глупостей, когда узнает? – терзалась Зира. – Но что я, разве у моего мальчика не хватит ума, чтобы избежать опасности? – утешала она себя. Вот когда она по-настоящему пожалела, что так и осталась неграмотной. Могла бы написать сыну записку, а теперь придется передавать через хозяйку дома, да так, чтобы она не догадалась, в чем дело, а сын все понял.

Доставив Тину домой и передав на попечение соседки, хэла Норис вместе с дружинниками Мельдора поспешил к злополучной хижине. Потрясенный гибелью сына, он сам взялся расследовать происшедшее. Осмотрев свой домик, он убедился, что сэнги жили там уже долгое время, кто-то доставлял им еду, да и вряд ли они сами додумались обосноваться в нем.

Расспросы жителей поселка мало что дали, лишь соседка Тины рассказала главе совета по безопасности странную историю о том, как его жена обманом забрала малыша Норти.

На первый взгляд, вырисовывалась вполне логичная картина: Каро подговорил мать забрать сына Тины, чтобы заставить свою возлюбленную прийти в уединенную хижину на берегу озера. Но интуиция подсказывала Норису, что за всем этим кроется нечто большее, нежели дурацкий поступок влюбленного мальчишки.

Так и не найдя ответов на свои вопросы, глава совета по безопасности возвратился в Дорбор. Он думал, как сообщить жене о гибели Каро. Но, несмотря на поздний вечер, ее опять не оказалось дома. По словам тетки, Зира вернулась уже после обеда, и вскоре опять уехала, не сказав, куда. Не появилась она и на следующий день, поиски и расспросы в городе также ничего не прояснили.

Тогда хэла Норис вновь отправился в Мельдор, чтобы побеседовать с Тиной.

Проходя от калитки по усыпанной мелкой галькой дорожке, на этот раз он обратил внимание на искусно обустроенный дворик перед ее домом. Небольшой сад с молодыми деревьями и кустами, обложенный камнями маленький пруд с бутонами водяных лилий, составленная из нескольких валунов горка, почти сплошь покрытая побегами и яркими цветами ползучих растений – все это свидетельствовало о тонком чувстве природы и художественном вкусе хозяйки.

Норис постучал в дверь и услышал вполне бодрый голос:

– Заходите!

Тина лежала в постели, он подошел, поздоровался и спросил, все ли в порядке и не нужна ли помощь.

– Нет, мне соседка помогает, Дара, – ответила хэла. – Норти сейчас у нее.

– Это хорошо, что у тебя такая соседка.

– Да, благодаря ей я вообще жива и у меня есть сын. Когда мы пришли сюда из земли Марн, было очень трудно. На этом месте стоял густой лес. Хотя и в дороге было не легче. До сих пор удивляюсь, как вообще дошла. Я тогда ждала ребенка, а есть было нечего. Дара делилась со мной, чем могла, все-таки у них была лошадь и козы. Мы взяли участки по соседству. Она поселила меня в своем доме, потому что в первую очередь строили тем, у кого много детей, а у нее их было четверо. Потом я узнала, что мой муж, он остался защищать Марн, погиб...

– Сколько же семей разрушило проклятое нашествие... – подумал хэла Норис. Он выслушал уже немало подобных незамысловатых историй, но всякий раз не мог удержаться от искреннего участия. Впрочем, он не только сочувствовал, но делал все, что мог, для победы над жестоким врагом.

– Видимо, все же слишком мало делал, – мысленно укорил себя он. – Иначе не проникли бы лазутчики сэнгов в сердце Свободных Земель...

– Если бы не Дара, не знаю, что бы со мной было, – продолжала Тина. – Я вышла замуж незадолго до того, как сэнги вторглись в землю Марн. Когда я узнала о муже, я вообще не хотела больше жить. Я не видела смысла бороться за выживание в гибнущем вокруг меня мире. Дара отвоевала меня у смерти. После родов я была такой слабой, что не могла встать с постели. Она ухаживала за мной, отрывала лучшие куски от своих детей, чтобы у меня было молоко для Норти. А ведь она тоже ждала ребенка. Ее дочь всего на полгода младше моего сына. Скоро мы породнимся. Я удочерю ее девочку, и наши дети вместе пойдут в школу хэла.

Слушая Тину, Норис удивлялся, насколько свободно и непринужденно он чувствует себя в ее доме. Казалось, здесь даже дышится легче. Несмотря на суровую и полную трудов жизнь, молодая женщина сумела сотворить чарующее пространство неброской, но изысканной красоты и гармонии.

– И когда же ты успела создать все это великолепие? – не удержался он от восхищения.

– Я всегда любила делать такие вещи, – улыбнулась Тина

– Порой кажется, что нет больше сил, и даже надежду теряешь, а потом встречаешь того, кто возрождает в тебе веру, что любовь и красота – сильнее смерти! – с ответной улыбкой произнес Норис, но голос его дрогнул от затаенной боли.

Когда глава совета по безопасности вышел из дома, он увидел идущую навстречу женщину, очень похожую на Тину, только старше. Высокого роста, она была худощава и легка в движениях. Одетая просто и скромно, без пышной свиты, так что не знающий ее в лицо человек вряд ли признал бы в ней правительницу, она шла в сопровождении стражника из телохранителей при Совете Мудрейших.

Норис поприветствовал мать Тины, а она поинтересовалась, нет ли у него неотложных дел. Она попросила подождать ее, чтобы вернуться вместе в Дорбор, потому что хотела обсудить с ним по дороге некоторые вопросы.

Зира так и не появилась. Обеспокоенный муж заглянул в ее комнаты. Он сразу же обратил внимание на разворошенные и кое-как прибранные вещи, что было не похоже на его супругу, всегда добивавшуюся идеального порядка в доме. Он поднял сползшее на пол покрывало, и наткнулся на небольшую круглую палочку, испещренную позолоченными узорами. Приглядевшись к ней, Норис определил письмена на языке сэнгов.

– Как это могло сюда попасть? – недоумевал он. Такую палочку всегда носили поклонники Алтху, чтобы очертить ею вокруг себя перед тем, как встать на молитву своему божеству.

В одном из углов Норис нашел обрывок листа бумаги. Он вгляделся в сохранившиеся на нем строки, узнал почерк Каро, и похолодел – это был пересказ его беседы с уполномоченным Совета Мудрейших хэла Арисом.

Глава совета по безопасности перерыл весь дом, но не нашел ничего больше, зато обнаружил пропажу драгоценностей и некоторых вещей своей жены.

Он проклинал себя за слепоту, усматривая во всем происшедшем исключительно собственную вину.

– Она всегда была чужой, а я обманывал самого себя, не желая признавать этого. Но сын...

Норис вспомнил рассказанное Тиной и попытался утешить себя: – Слава Благим, у него хватило сил сделать правильный выбор хотя бы в последние минуты свой жизни...

– Как я посмотрю в глаза тем, кто сражался рядом со мной, доверяя мне свою жизнь? Буду требовать себе самой тяжкой кары...

Глава совета по безопасности стал приводить в порядок все дела, прежде чем передать их другому. Он принялся разбирать сундук, где хранились секретные документы, и застыл, как громом пораженный. Так вот, значит, что было причиной катастрофы в Антлани...

Тина сидела на полу перед большим листом бумаги. Рядом с ней примостился маленький Норти, увлеченно прилепляя квадратики, нарезанные из соломки, на смазанный клеем контур рисунка. Через несколько дней хэла собиралась вернуться к своей работе в школе, а пока наслаждалась общением с сыном целыми днями напролет. Она не заметила, как распахнулась незапертая дверь и обернулась лишь на звук шагов.

– Ой, Тина, тут такое! – Мила, ее подруга, ворвалась в дом, забыв постучаться. – Ты даже представить себе не можешь!

– Да что случилось-то? Говори! – удивилась Тина.

– Твой Каро...

– С какой это стати он мой? – возмутилась хэла.

– В общем, Каро вместе со своей мамашей оказались изменниками, передавали сэнгам важные сведения прямо из канцелярии главы совета по безопасности!

– О, Благие... – только и смогла вымолвить Тина.

– Нет, ты только представь себе, докатиться до того, чтобы предавать отца и мужа! – дальше Мила начала рассказывать, как ее супруг, часто бывавший в Дорборе, узнал об этом.

– Тина, да ты не слушаешь меня! – с упреком произнесла она в ответ на молчание подруги.

– Прости, я не могу говорить сейчас...

Как только Мила ушла, Тина отвела сына к соседке и попросила у нее верховую лошадь. Всю дорогу в Дорбор она думала только об одном.

– Каково ему сейчас? Даже представить страшно!

Поддержать в трудную минуту – это было то немногое, чем она могла отблагодарить хэла Нориса за свое спасение. Какое-то необъяснимое душевное сродство неудержимо влекло ее к этому человеку. Тина вспоминала, как он нес ее на руках до дороги в Мельдор, и исходящее от него ощущение спокойной уверенности и надежности наполняло ее надеждой. Она упрекала себя, но ничего не могла с этим поделать...

Перекинувшись парой слов со стражником у входа в здание совета по безопасности, хэла взбежала по лестнице и постучалась. Не дожидаясь приглашения, она толкнула дверь и вошла.

Глава совета сидел за столом. Перед ним лежали какие-то бумаги, но ему явно было не до них. Тина едва узнала его, хотя видела совсем недавно. Потемневшее лицо, ввалившиеся глаза, потухший взгляд... Все, что она собиралась сказать, начисто вылетело из головы.

– Я узнала... И я приехала, вот... – чуть ли не заикаясь, Тина мучительно подбирала слова, не в силах выразить обуревавшие ее чувства.

– Я рад, что с тобой все в порядке, – перебил ее хэла Норис. – А теперь уходи! Я уже осудил себя.

Услышанное отозвалось в ней яростным протестом:

– Вот как? Хочешь бежать с поля боя?

– У меня нет права жить, когда по моей вине погибли доверившиеся мне люди!

– Значит, пусть гибнут еще? Из-за того, что вместе с тобой пропадут твои знания и опыт?

– О, Благие... – пробормотал Норис, шагнул к окну и застыл, глядя вдаль и не осознавая, что там видит.

– Ты научишь меня всему, что знаешь, – нарушила, наконец, молчание Тина. – Мы не можем вернуть тех людей, но мы можем сделать, чтобы их смерть не была напрасной... Сэнги должны убраться с нашей земли! И так будет, обязательно будет! Мы все равно победим, вот увидишь!

Переправа через Арсу стоила путешественникам изрядных неприятностей: Лина утопила мешок с провизией, а у Марка лошадь повредила ногу и захромала. Углубившись в лес, который на этом берегу был гораздо гуще и обширнее, они шли, пока совсем не стемнело. Вымокшие и измотанные, они нарезали хвойных веток и улеглись на них, тесно прижавшись друг к другу и накрывшись плащами.

Хэла проснулись в серых предрассветных сумерках. Дрожа от утреннего холода, они наскоро перекусили последними размокшими сухарями и двинулись дальше под моросящим дождем. Ближе к полудню хэла Арис решил остановиться, по его расчетам они достигли середины леса.

– Ну и что мы теперь есть будем? Листики и травку? – спросил Марк, выразительно поглядывая на Лину.

– Можно еще корешков накопать! – ответила она.

– И далеко мы на такой диете уйдем?

– На худой конец, лошадь твою съедим! – усмехнулась девушка.

Она вызвалась поискать в лесу что-нибудь съедобное. Не самое подходящее время для охоты, но вдруг повезет? Да и зелени можно нарвать. Но, увы, ее старания не увенчались успехом. Живность, по всей видимости, попряталась из-за дождя, а съедобными растениями этот лес явно не изобиловал: ей не встретились ни заросли утиного лука с сочными луковицами, ни земляная груша.

В конце концов, Лина собралась повернуть назад. Лишь пучок съедобных трав да несколько кустиков оркса с жалкими тощими корешками составили ее добычу. Запихнув в рот несколько безвкусных листиков, которые еще больше раздразнили чувство голода, она оглянулась вокруг и решила пройти еще немного, чтобы осмотреть видневшуюся между деревьями небольшую прогалинку.

Внезапно хэла заметила странную вещь. Среди сочной весенней травы выделялся немного осевший квадрат, растения на котором почти неуловимо отличались – травинки казались чуть ниже и тоньше.

Лина сломала ветку и воткнула ее в это место. Ветка уперлась во что-то твердое. Тогда она подрезала дернину, отвернула ее в сторону, и раскопала плотно сбитую из досок крышку. Под ней оказалась яма, полная запечатанных глиной горшков. Девушка взяла самый верхний и открыла. Какова же была ее радость, когда под слоем глины и воска оказался мед! Она распечатала еще пару горшков, и в одном из них обнаружила зерно. Лина вернула на место крышку, и поспешила к своим спутникам с радостной вестью.

– По всей видимости, этот тайник заложили при подготовке Марнского восстания, – предположил хэла Арис.

– Наверняка, – согласилась Лина.

– Да уж, вся Антлань была взбудоражена тогда. Кое-кто из высокопоставленных сэнгов поплатился должностью, и даже головой... – произнес Орти.

– Если бы не это восстание, оттянувшее на себя значительные силы врагов, нам не удалось бы отвоевать у сэнгов часть порабощенной земли Тирс с богатейшими запасами железной руды и угля и с реками, на которых стояли самые крупные заводы, – сказал хэла Арис.

Как мы все переживали тогда! – вспоминала Лина, показывая спутникам дорогу к своей находке. – С каким нетерпением ждали вестей из земли Марн! Вы-то как раз отправились туда, – взглянула она на хэла Ариса. – А я осталась в школе...

– И постоянно выражала недовольство по этому поводу! – добавил хэла Арис. – Я так и знал, что рано или поздно ты покинешь Мельдор!

– Нет, я понимаю, что учить будущих хэла очень важно. Но это могут делать и пожилые, и те, у кого маленькие дети, как моя подруга Тина, например. Но я-то...

– Смотрите! – воскликнула вдруг Мика. – Здесь, кажется, кто-то жил!

Хэла тотчас повернули к ней. Между двумя сухими деревьями с обломанными ветвями громоздились обгоревшие бревна заглубленной в землю хижины-полуземлянки. Лина подошла поближе, заглянула внутрь и тут же отпрянула.

– Там кости! – удивленно произнесла она. – Много, и, кажется, человеческие...

– Действительно, человеческие! – подтвердила Мика, склонившись над ямой. Приглядевшись, хэла изменилась в лице. – Среди них были дети, – прошептала она.

– Еще одно злодеяние сэнгов... – констатировал хэла Арис.

Чуть дальше путешественники обнаружили две похожие хижины, с проломленными крышами и частично обрушенными стенами, но пустые. Они возвращались к своему лагерю совершенно подавленные. То, что они увидели, было слишком даже для сильных духом хэла.

– Нужно отметить это поселение на карте, – сказал Орти. – Люди должны помнить...

После еды хэла сразу же отправились в путь.

Лес уже не был сплошным, а перемежался поросшими травой холмистыми пустошами. В низких местах в это время года еще не пересохли ручьи и даже небольшие озерца, к одному из них и направились путешественники.

Они двигались вдоль поросшего густым кустарником берега в поисках места для ночлега. Наконец, Марк приметил узкий проход в гуще кустов, заглянул туда и обнаружил небольшую полянку, выходящую одним краем к воде.

Лина решила поискать птичьи гнезда, в это время года там как раз должны были быть яйца, и углубилась в кусты. Она обогнула буйно разросшиеся, переплетенные между собой ветви и едва не наступила на лежащих на земле людей. Хэла отшатнулась и схватилась за нож, но наткнулась на обращенный к ней полный ужаса и мольбы взгляд молодой женщины-сэнги, рядом с которой притаился не менее перепуганный старик.

Лина оглянулась, но, не обнаружив никого больше, заговорила с незнакомцами на их языке.

Женщина, заметно беременная, еще не опомнилась толком от неожиданности и глядела на нее в полной растерянности, а старик ответил: – После смерти моего сына мы с невесткой идем к дальним родственникам, что живут рядом с большим городом наместника.

– Зачем же вы прячетесь?– удивилась хэла.

– Люди всякие бывают! Всегда найдутся желающие обидеть беззащитных, – дребезжащим голосом произнес старик.

– Ну, нас вы можете не опасаться. Мы просто идем в земли антов в поисках лучшей доли.

Услышав это, сэнга тяжело вздохнула.

– Воистину злую долю ниспослал нам Алтху за наши грехи, – жалобно проговорил старик. – Повелением Великого Хафа нам пришлось покинуть благословенную страну Сэнгтху, мы оставили наши пастбища и дома, наш скот пал или был съеден по дороге, в довершение всему моя жена не вынесла тягот пути и умерла. В горьких трудах влачили мы с сыном наши дни. Мы пасли чужие стада без всякой надежды иметь свои.

Потом пришли анты и изгнали наших владык. Мы же не успели бежать, и изнывали от страха, прощаясь с жизнью и надеясь лишь на быструю смерть. Но анты были милостивы к нам, потому что мы не убивали их. Они дали нам землю и мы построили дом в селении антов. Мы жили среди них и они не притесняли нас. Мы забыли, что такое голод, и мой сын взял себе жену.

Воистину мы согрешили перед Алтху, в изобилии земных благ забыли о молитвах и праздниках, но Он не забыл нас и призвал сына моего в Свои Сады. Нам же пришлось отправиться в долгий путь.

– Но почему вы не остались? Вам бы помогли обязательно, уж от голода бы умереть точно не дали, – удивилась Лина.

– Такова воля Алтху... – прошелестел старик, и замолчал.

Его невестка оказалась гораздо разговорчивее. Осознав, что им ничего не угрожает, она принялась без умолку болтать на причудливой смеси языков антов и сэнгов: – О, мы хорошо жили среди антов. Они нас не трогали. Давали нам еду. Помогли построить дом. Правительница города нас не притесняла.

– И в каком же городе вы жили? – поинтересовалась Лина.

– В городе Кер, – ответила сэнга. – Нас там было... Сейчас скажу, сколько... – задумалась она. – В общем, столько семей, сколько пальцев на двух руках. И все жили хорошо.

– То есть вы не страдали от того, что жили не так, как принято в Сэнгтху? – спросила Лина.

– Мы не голодали. И никто не боялся попасть в рабство из-за долгов, потому что у антов вообще нет рабов. Мы жили по законам антов, зато не боялись, что придут джеры Великого Хафа и заберут наш скот, еду, или вещи из дома. Отец мужа рассказывал, что в Сэнгтху такое бывает... – сэнга всхлипнула и на глазах ее показались слезы. О, она еще многое могла бы рассказать этим чужакам. Вот ведь удача, что на них наткнулись именно анты. Встреча с соотечественниками могла бы закончиться весьма плачевно. Недаром отец мужа так тщательно спрятал в густых зарослях тележку с вещами и маленькую косматую лошаденку...

Нет, не стоит говорить это при отце мужа. Старик будет браниться. Он слишком стар, чтобы побить ее, но выслушивать его упреки и угрозы загробными мучениями вовсе не хочется. А с антами поговорить очень даже приятно. Они всегда слушают с уважением, невзирая на то, что она женщина.

Они вообще ценят своих женщин. И даже их, чужаков, заставляли жить по своим обычаям. Она вспомнила, как покойный супруг однажды разозлился из-за чего-то, схватил ее за волосы и ударил о стену. На ее крики сбежались соседи и прохожие. Как они возмущались! Они сказали, что не потерпят в своем городе такого непотребства и заставили мужа извиниться перед ней.

И ведь извинился! Немыслимо для народа сэнг... Зато мы не голодали. За это можно смириться с чем угодно. И как страшно потерять это... Поэтому наши не приняли лазутчика из земель Сэнгтху, и притащили его к правительнице, связанного по рукам и ногам. Они переругались тогда, одни говорили, что не хотят больше войны, другие – что Алтху накажет. Нас всегда учили: те, кто страдает здесь, будут вечно наслаждаться в Садах Алтху. Только никто еще не вернулся оттуда. А война и голод – это так страшно...

Сэнга не выдержала и разрыдалась во весь голос. Старик кипел от возмущения из-за усвоенных невесткой повадок, но вынужден был сдерживаться, так как понимал, что скоро станет совсем немощным, а кроме нее у него никого нет. Он все же встряхнул невестку за плечо и выругал, пригрозив, что ее могут услышать нехорошие люди. Она кое-как успокоилась, но еще долго всхлипывала и вытирала слезы подолом своей длинной, до пола, юбки.

– Ты ведь не одна? – старик взглянул на Лину испытующим взглядом.

Та не успела сообразить, что ей ответить, как вдруг из кустов вышли Мика и Орти.

– Не бойтесь, здесь только я и вот он, мой брат и ее жених! – произнесла Мика и указала на Орти.

Лина промолчала. С одной стороны, она была возмущена выдумкой сестры, коснувшейся того, в чем она не решалась признаться самой себе, с другой – ощутила вдруг какое-то странное удовольствие от ее слов.

– Ой! – вскрикнула вдруг сэнга и схватилась за живот. – О, Алтху! Неужели мой сын родится без крыши над головой?

Старик опасливо отодвинулся от невестки, ведь у сэнгов рожающая женщина считалась нечистой и оскверняющей одним прикосновением к ней.

– О, Благие, – подумала Лина. – Только этого нам еще не хватало!

– Пойдем к нам! – Мика протянула сэнге руку, она схватилась за нее, встала и пошла за хэла, а та обернулась к старику и сказала: – Я умею лечить и принимать роды, я помогу ей!

По дороге Орти успел шепнуть Лине, что хэла Арис и Марк решили не показываться на глаза сэнгам и те не должны о них узнать.

Пока Мика возилась с сэнгой, Лина и Орти начали готовить ужин.

Не скованная больше присутствием отца мужа, сэнга стала более откровенной. Тем более что Мика, будучи одаренной целительницей, своей манерой общения сразу располагала к себе тех, кого лечила.

– Так хорошо жилось у антов, так нет же! – жаловалась сэнга. – Ему все было мало! И угораздило же его обворовать соседей! В первый раз это сошло моему мужу с рук, а когда он забрался к ним на двор во второй раз, на него случайно наткнулась хозяйка, она вышла проверить, не телится ли корова. Он напал на нее и попытался задушить, но та вырвалась и подняла шум.

Прибежали люди и схватили моего мужа, а утром отвели на суд к правительнице. Она выслушала эту женщину и свидетелей, и приказала повесить его, нашу же судьбу должен был решить сход жителей квартала, где был наш дом. Я упала ей в ноги, умоляя помиловать мужа, но она сказала, что ничего не может сделать, потому что таков закон, которому подчиняются все, от правителей из Совета Мудрейших до последнего бродяги. Некоторые соседи просили за нас, но сход решил, что мы должны покинуть Свободные Земли.

Услышав вместо принятого у сэнгов оскорбительного наименования их страны антское название, хэла пришли в крайнее изумление. Сильно же изменила сэнгу жизнь среди антов...

Тем временем похлебка была готова, и Мика села ужинать вместе с сестрой и Орти. Она звала и сэнгу, но та отказалась, похоже, ей уже стало не до еды.

– Она уже скоро? – спросила Лина.

– Несколько часов, может, до утра, но вряд ли, – сказала Мика.

И действительно, через пару часов раздался плач новорожденного.

– Мальчик? – с надеждой спросила сэнга.

– Девочка! – ответила Мика.

– О, Алтху, за что? – в отчаянии простонала сэнга.

Хэла протянула ей ребенка, но та отказалась взять дочь: – Выбрось ее в кусты! Зачем она мне? – О, Алтху! За что ты так жесток ко мне? – закричала она, и, окончательно потеряв над собой контроль, принялась выть и царапать ногтями лицо.

Мика уже не раз сталкивалась с подобным отношением сэнгов к рожденным дочерям. Ей стало мерзко, но она слишком хорошо знала, что было причиной этого. Ей было жаль сэнгу, чей отвратительный поступок был не столько ее виной, сколько бедой.

Женщина, наконец, затихла. Она попыталась встать, но ноги не держали ее.

– Куда ты? – спросила Мика. – Полежи немного, пока остановится кровь! Или ты торопишься в Сады Алтху?

Сэнга ничего не ответила. Она легла, закрыла глаза, и вскоре уснула.

Орти давно ушел, а Лина с сестрой сидели у догорающего костра и тихо беседовали.

– Я не перестаю удивляться крайнему невежеству сэнгов в отношении собственного тела, – сказала Мика. – Мало того, что они не знают, в какие дни женщина способна к зачатию, и рожают каждый год, из-за чего половина детей умирает во младенчестве. Так они еще следуют дичайшим суевериям, а вместо лекарств едят и пьют всякую гадость, типа сушеных тараканов или ослиной мочи...

Услышав это, Лина рассмеялась.

– Не вижу тут ничего смешного, – сердито оборвала ее сестра. – Знаешь, скольких я не смогла спасти после такого лечения? Особенно детей жалко, они ведь не виноваты, что родились у этих родителей...

Лина вспомнила нескольких детей-сэнгов, учившихся в школе, где она преподавала. Это были приемыши семей хэла, подобранные на разоренных войной землях. За исключением внешности, они ничем не отличались от детей-антов, хотя отношение к ним все равно оставалось настороженным, учителя уделяли им особое внимание, опасаясь, не проявятся ли в учениках пороки, весьма распространенные среди их бывших соплеменников.

Такого на памяти Лины замечено не было, но анты частенько спорили, что сильнее – кровь предков или воспитание. Впрочем, хэла обычно склонялись ко второму варианту, памятуя о том, в сколь плачевном состоянии находился их собственный народ до встречи с Сынами Неба.

Сэнга проснулась, едва забрезжил рассвет. Она весьма учтиво поблагодарила девушек-ант, и поспешила к отцу мужа, даже не удостоив взглядом свою дочь.

– Они уехали! – послышался голос Марка, и он присоединился к девушкам вместе с хэла Арисом. Вскоре подошел и Орти.

– Что с девочкой будем делать? – спросила Лина.

– Разве мы обязаны быть более милосердными к их ребенку, чем они сами? – возмутился Марк.

– Сейчас решим, – произнес хэла Арис. – Их позиция понятна, – кивнул он в сторону девушек. – Что скажешь ты, Марк?

– Это тяжело, но когда речь идет о судьбе целого народа...

– Орти?

– С одной стороны, Марк прав. С другой, мы – не они! – ответил юноша.

– Мы – не они... – задумчиво повторил хэла Арис.

После некоторого размышления он сказал: – Есть тут поблизости одно надежное место. Я не собирался заходить туда, чтобы не подвергать риску его жителей, но придется. Нам нужна лошадь и припасы, заодно и ребенка пристроим. Я возьму с собой... пожалуй, Лину, а вы пройдете немного на юго-запад и будете ждать нас у начала гряды холмов, вот здесь, – показал он на карте.

– Только бы там не оказалось сэнгов, – с надеждой произнесла Лина, когда они уже подъезжали к небольшому селению на краю леса.

– Видишь горшок без дна на столбе изгороди? – спросил хэла Арис. – Это знак, что в поселении нет чужих.

Тем не менее, они не рискнули двигаться по главной улице и вышли к нужному дому со стороны огородов. Хэла Арис постучал в дверь, за которой тотчас раздались быстрые шаги. Невысокая женщина средних лет открыла им.

– О, Благие, – только и смогла произнести она, прежде чем броситься на шею хэла Арису. Высвободившись, наконец, из ее объятий, тот произнес:

– Познакомься – моя кузина хэла Кира! Староста этого поселения, хотя формально, перед сэнгами эту роль играет другой человек, естественно, мужчина!

Кира улыбнулась и сказала:

– Пойдемте в дом скорее, и не беспокойтесь ни о чем – в нашем селении нет предателей! А о приближении врагов меня предупредят заранее!

Они вошли в дом, осторожно ступая по чистым половикам. Узнав о происшествии с сэнгами, хозяйка сокрушенно покачала головой: – Не в первый раз сталкиваюсь с таким, у нас тут уже две девчонки-сэнги подрастают в семьях антов. Найдется и для этой место!

Она взяла ребенка, и, призвав гостей располагаться поудобнее, ушла, оставив их посреди большой комнаты, судя по всему, гостиной. Лина, ощущая некоторую скованность оттого, что была грязной и пропахшей дымом, не решилась сесть ни на один из покрытых замысловато вытканными покрывалами диванов и опустилась прямо на пол, прислонившись к стене. Сильно уставшая, она даже успела задремать, прежде чем вернулась Кира, чтобы пригласить их к столу.

При взгляде на ее жилище сразу становилось ясно, что это дом хэла: светлые просторные комнаты с высокими потолками, расписанные изящным, и при этом неброским и даже строгим орнаментом стены в гостиной, скромные, но выполненные с большим мастерством и из лучших материалов мебель и домашняя утварь. Только бросалось в глаза полное отсутствие картин и книг.

– Просто стыдно принимать хэла в таком доме, – посетовала Кира, оставшись наедине с Линой. – Но ничего не поделаешь, приходится делать вид, что мы строго соблюдаем их запреты. Сэнги совсем озверели в последнее время, после восстания. Если находят у кого-то книгу или даже лист бумаги с записями на языке антов, сжигают весь дом, иногда вместе с теми, кто в нем жил. В общем, пытаются искоренить нашу культуру. Только все равно у них ничего не выйдет! В нашем поселении есть тайная школа, и все дети учатся. Земля Марн никогда не станет покорной!

На вопрос кузена, не замечено ли в последнее время необычной активности сэнгов, она ответила, что в их места враги уже давно не заглядывали, и вообще, если бы их отряды появились в округе, ей бы сразу об этом сообщили.

– Вероятно, они полагают, что мы не смогли переправиться через Арсу из-за половодья, и ищут нас за рекой, – подумал он.

Впервые за долгое время хэла Арис и Лина хорошо вымылись и спали под крышей на чистых мягких постелях. Но уже на рассвете они отправились в путь. Кира подобрала для них самых быстрых и выносливых лошадей и снабдила всем необходимым в дорогу.

– Ну, как тебе моя кузина? – поинтересовался хэла Арис у Лины, когда они отъехали от селения.

– Просто очаровательна! – ответила Лина. – Я рада, что познакомилась с ней, жаль только, так быстро пришлось распрощаться...

Хэла Арис подумал, надо когда-нибудь рассказать ей, что именно Кира была координатором нашумевшего Марнского восстания. Но, увы, еще не время раскрывать такие тайны...

Женщина, которую все сочли бы красавицей, если бы не печать отталкивающего высокомерия на ее лице, подошла к небольшой усадьбе на тихой улочке Марбора. По ее обветренному лицу и запыленной одежде заметно было, что она приехала в город откуда-то издалека. Местные жители проводили ее удивленными взглядами – надо же, анта, и направляется прямо к великому джеру Тайной стражи, хотя с тех пор, как он обосновался тут, люди стараются обходить стороной весь квартал.

Зира осведомилась у стражников-сэнгов, на месте ли Ят-су, и попросила передать ему, что она просит встречи. Предательница уже достаточно овладела языком захватчиков, чтобы объясняться с ними без чьей-либо помощи.

Получив разрешение подняться к великому джеру, она буквально ворвалась в его покои, и после краткого приветствия сразу перешла к делу:

– Я сделала для вас достаточно много, чтобы рассчитывать на определенное вознаграждение, не так ли?

– Разве тебе мало заплатили? – удивился Ят-су.

– У меня хотели все отобрать! Именно поэтому я пришла сюда! Я даже поместье купить не могу! Они требуют родственника-мужчину, но у меня таких нет!

– Неужели Норис занял давно уготованное ему место в преисподней? – поинтересовался великий джер.

– Я не это имела в виду!

– Так он жив?

– Меня это не волнует больше! Я хотела сказать, что здесь, в Новых Землях Сэнгтху, у меня нет родственников вообще, ни мужчин, ни женщин! То, что мне заплатили, я вынуждена все время носить на себе! Где справедливость? Ваши люди мне клялись, что Алтху справедлив и не оставляет без награды всякого, кто хоть чем-то послужит ему! Разве я мало сделала?