Текст книги "Время Зверя"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 16
МАЙ БУДУЩЕГО ГОДА. ЗАДАНИЕ

После встряски в бильярдной Даша не могла сомкнуть глаз до самого утра, а с рассветом ожил телефон, и девушке стало вовсе не до сна. Первым объявился непосредственный начальник. Корнилов назначил подчиненной встречу в недорогом кафе, ничуть не смущаясь, что после вчерашних событий этот конспиративный прием потерял всякий смысл, и проще было бы встретиться прямо в квартире или на реальном рабочем месте. Девушка с тоской взглянула на свое отражение в зеркале и поплелась в ванную. Даже после бессонных ночей она старалась выглядеть прилично. К тому же, Корнилов всегда относился к ней немного предвзято, и Даша не собиралась демонстрировать ему свои слабые стороны.

– Что мы имеем в активе? – сделав пару глотков кофе, спросил майор, когда они расположились за столиком в дальнем углу заведения.

– Только предварительную расшифровку записи и клинический интерес военных к моей персоне, – ответила Даша. – Не пойму только, почему они так и не выкрали эту злосчастную дискету?

– По словам Бори, они пытались, – ответил Корнилов.

– Вы о летающих предметах? Военные нашли способ превращать своих разведчиков в людей-невидимок? Почему же нам об этом не известно? Куда смотрел наш научно-технический отдел?

– Это вопрос номер два, – качая головой, сказал майор. – В данный момент меня беспокоит повышенный интерес Андреева лично к тебе и посланию от покойного Романа.

– Я так и не поняла, что Рома хотел мне подсказать, – ответила Даша, – а без этого нам не выяснить причину, по которой Андреев идет на такие серьезные шаги, как перестрелка с федеральными агентами...

– Спираль, Зверь и какая-то клякса, – Корнилов покачал головой. – Не густо.

– Тем не менее это стоило Роману жизни, – сказала девушка.

– Ты думаешь, его убили потому, что он раскрыл какую-то тайну?

– Версия о том, что он просто узнал налетчика, кажется мне неполной, – подтвердила Даша.

– А по-моему, этого вполне достаточно, – возразил майор.

– Обычно так и бывает, – согласилась девушка, – только я проверила компьютер Ромы и не нашла там никаких упоминаний о проведенной им перед смертью работе. А ведь он просидел над расшифровкой записи не меньше трех часов и даже отправил мне сообщение. Тот, кто выкрал диск, еще и стер все данные в машине Романа.

– Военные задумали что-то глобальное, и мне почему-то кажется, что деятельность вашего проекта была бы остановлена в любом случае, рано или поздно, – Корнилов произнес это так, словно анализировал Дашины слова не одну секунду, а минимум сутки. – Так или иначе, но с задания тебя придется снять.

– Я против, – возмущенно шепнула Даша. – Обещаю быть предельно осторожной, только дайте мне закончить расследование. Я уже почти вывела на чистую воду одного из подозреваемых!

– Никакого расследования не будет, – майор покачал головой. – Большее дело проглотило меньшее, как щука плотву. На основе улик, которые мы имеем по делу о происшествии в лаборатории, никого не прижмешь. Источник в окружении министра обороны сообщил, что второго диска не существует. У твоего Ивана Ивановича был оригинал. Получается, что, кроме пары зарисовок и «Зверя», у нас нет ничего. Убийца действовал профессионально: никаких следов, свидетелей или зацепок. У всех сотрудников железные алиби. Например, твой «подозреваемый» – Андреев был на виду, а старички пили в кабинете вашего шефа, и каждый их тост записан внутренними телекамерами...

– Алиби у всех, кроме меня? – Даша криво улыбнулась.

– У тебя тоже, – успокоил ее Корнилов. – Ты имеешь предосудительную, но весьма удачную в сложившейся ситуации привычку маячить в нижнем белье перед раскрытым окном. В момент происшествия ты металась по спальне в поисках лифчика, это записано нашей группой наблюдения.

– Козлы, – невольно вырвалось у Даши.

– Такая у них работа, – равнодушно ответил майор. – Проект был слишком важен, чтобы обойтись без подстраховки.

– Вы бы лучше установили дополнительное наблюдение за самой конторой!

– Не дерзи, – строго приказал начальник. – Охрана лаборатории находится в ведении военных, так что это их прокол.

– Как удачно! – В голосе Даши прозвучали нотки сарказма. – Тогда военные запросто могут что-нибудь скрывать? Например, личность нападавшего.

– А вот это предположение уже как раз из новой, более грандиозной оперы.

– Так давайте совместим дела!

– Не получится. Любая нестыковка, а при таком подходе они неизбежны, развалит оба расследования. Если ты настаиваешь, что убийцей Романа мог оказаться Андреев, рискну повториться, у него тоже алиби.

– Его засняли сидящим на кухне в одних трусах?

– Ну хватит уже! – Корнилов поморщился. – Его видели в офицерском клубе. Есть минимум два десятка свидетелей.

– От него не пахло спиртным, – задумавшись, сказала Даша.

– Ты это о чем?

– Мы встретились с подполковником в холле лаборатории в четыре утра. Он был свежим, как огурчик, и от него не пахло спиртным. Что же, в таком случае, он делал в клубе?

– Разве нельзя отдыхать без горячительных напитков?

– А вы сами как считаете? – Даша усмехнулась. – Какой нормальный офицер, заехав в клуб, не пропустит хотя бы стаканчик пива?

– Значит, он заехал туда по делу, – сделал вывод Корнилов.

– Вот именно, – согласилась Даша. – По какому? Уж не за тем ли, чтобы обеспечить себе прикрытие? Это Андреев убил Рому, товарищ майор, я уверена!

– Разберемся, – пообещал майор. – Однако решение о твоем переводе уже принято. Сегодня отдыхай. Завтра вечером ты вылетаешь в Н-ск.

– Куда?

– Никогда не слышала о таком городе?

– Далековато...

– Нормально. Там наблюдаются некие странные явления, надо изучить их повнимательнее. Н-ские ребята нас уже забодали. Требуют прислать специалиста.

– Странные явления? – Даша криво улыбнулась. – Какая многообещающая формулировка...

– Там неожиданно объявился господин, который очень энергично взялся за освоение различных потребительских рынков и весьма в этом преуспел, а теперь приступает к строительству мусороперерабатывающего завода.

– Похвальное начинание, – заметила Даша. – Что же в нем странного?

– Внезапность, – коротко ответил Корнилов. – Следует разобраться, откуда возник этот субъект и почему за месяц он положил на лопатки не только всех бизнесменов, но и большую часть чиновников губернии.

– Хорошо, я этим займусь, а вы поклянитесь, что убережете от Андреева хотя бы старичков. Ведь прототип корабля скоро вернется к Земле. Вдруг в момент торможения артефакт проявится снова?

– Мы уже давно наблюдаем за этим министерством, – признался Корнилов. – Ты же видишь, они даже начали огрызаться... Но подполковник Андреев лишь одно из звеньев цепочки. В окружении маршала происходит что-то более масштабное.

– Неужели заговор? – Даша недоверчиво покачала головой. – Ах, да, вы же сказали, нечто «глобальное». И потому вы решили отослать меня на край света?! Чтобы я не сорвала вам операцию, раздражая подполковника своим присутствием? Андреев может вывести на главного злодея?

– Пока не знаю, – ушел от ответа майор. – Ты же видишь, даже исполнители носят звания не ниже подполковника, что в этом случае говорить о теоретиках? Приходится действовать очень осторожно.

– Меня бы туда внедрить!

– Ты уже засветилась, так что – забудь, – отрезал Корнилов. – Отсидишься в Н-ске, подышишь свежим воздухом, заодно покажешь провинциалам, как надо работать... Кстати, ты дискету прихватила?

– Дома, – Даша покачала головой. – Принести?

– Оставь у себя. А лучше – уничтожь. Из Н-ска, если возникнут проблемы, звони только мне...

Даша едва переступила порог квартиры, как снова зазвонил телефон. Голос абонента был девушке незнаком, однако вышедший на связь мужчина сразу же обратился к ней по имени.

– Даша, уезжайте, – не представившись, посоветовал неизвестный.

– Я вас не совсем понимаю, – ответила девушка. – Что это за игры?

– Все очень серьезно, – возразил мужчина. – Андреев знает о том, что часть информации хранится у вас, и не остановится ни перед чем, чтобы ее вернуть. Вы в большой опасности.

Интонации незнакомца были вполне дружелюбными и искренними, но Даша не спешила ему поверить. Она немного помолчала и наконец предложила:

– Давайте встретимся.

– Это исключено, – ответил неизвестный. – Я понимаю, что у вас нет никаких оснований мне доверять. Однако дело осложняется с каждой минутой. Вы уже знаете, что связь с прототипом гравитонного корабля прервалась?

– Не может быть! – вырвалось у Даши. – Постойте, откуда вы...

– Я в курсе всех событий, – перебил ее собеседник. – Уезжайте, пожалуйста. Только так вы сможете остаться в живых. За Андреевым стоят не просто солидные люди, а целая организация.

– Хорошо, – согласилась Даша, – я уеду прямо сегодня. Но ответьте на последний вопрос: почему вы мне помогаете?

– Считайте, что я отчасти ясновидящий, – усмехнувшись, ответил незнакомец. – К тому же, в Н-ске вас ждет не новое задание, а прямое продолжение текущего дела. Только это будет взгляд с другой стороны барьера...

– Как загадочно, – скептически заметила Даша. – Впрочем, если вы говорите правду и я найду там улики против Андреева и его компании, спешка с вылетом оправдана вдвойне.

– Я понимаю, что вы хотите вытянуть из меня максимум информации, но, к сожалению, я сказал все, что мог, – ответил собеседник. – Удачи вам, Даша.

– Спасибо...

Среди десятка посетителей одного из многочисленных кафе, расположенных в районе аэропорта, не было ни одного случайного человека. Все столики были оккупированы спортивного вида мужчинами в одинаковых черных плащах. Андреев сидел у окна и задумчиво рассматривал здание терминала.

– Она прошла регистрацию, – доложил Михаил, усевшись за столик напротив подполковника. – Сейчас уже, наверное, села в самолет.

– Неужели не было возможности перехватить девицу до посадки? – Андреев раздраженно смял салфетку.

– Аэропорт кишит агентами из ее конторы, – оправдываясь, ответил офицер. – А в пункте прибытия дежурит их опергруппа. Дарью встретят прямо у трапа. Мы ничего не можем сделать.

– Так не бывает, – подполковник поднял на помощника холодный взгляд. – Если девица попадет в Н-ск, вероятность того, что она раскроет тайну обнаруженного учеными артефакта, станет стопроцентной. Ты же понимаешь, что после бегства Зверей ситуация изменилась. Стоит беглецам продемонстрировать свои особые умения, и любому дураку станет ясно, что эта парочка пришла откуда-то извне. Человеческой фантазии на это вполне хватит. Я не допущу, чтобы девица продолжила исследования, начатые ее покойным дружком, и догадалась, что пятно на снимке артефакта и Зверь – одно и то же. Теперь нам придется не только контролировать людей, но и удерживать Зверей от необдуманных поступков... Найти бы того предателя, который разбудил и отправил этих тварей на планету!

– Звери сошли на Землю месяц назад, но до сих пор не совершили ничего предосудительного, – возразил Басманов. – До последнего момента их присутствие не вызвало никаких отклонений в жизни земного общества. Точка состоявшегося события сформировалась лишь сейчас. Выходка тварей немного меняет первоначальный замысел Совета, но ничего страшного в этом я не вижу. Какая разница, спят Звери в своих колыбелях или прохлаждаются на планете, если это не влияет на движение Времени? До очередного заседания Равных осталось целых тридцать шагов. Я думаю, что за этот отрезок Настоящего беглецы устанут развлекаться и будет несложно вернуть их на спираль... А ваши опасения насчет девицы обоснованы при условии, что компьютерщик передал ей полную копию содержимого диска и Даше удастся сравнить видеоизображение с истинным обликом Зверя. Лично я в вероятности такого развития событий сомневаюсь.

– Девица крайне любопытна и способна зайти в своем расследовании как угодно далеко. Мы не можем полагаться на неподтвержденные данные и предположения. У гражданских лиц понятие о дисциплине строится на очень шатком фундаменте. Если Роман решил, что приказ о соблюдении полной секретности надуман, то он вполне мог нарушить запрет своего шефа на копирование информации. Вы готовы дать гарантию, что в предсмертном послании Романа не было ничего стоящего и Даша до сих пор не знает, кто такой Зверь?

– Нет, – офицер отрицательно покачал головой.

– Значит, остается лишь один выход – посадить самолет не в аэропорту, а на военном аэродроме. Пока агенты безопасности сообразят, что произошло, мы уже прилетим и сможем допросить девицу по всей форме. Передайте приказ в Н-ский штаб ПВО, пусть посадят лайнер на поле авиастроительного завода... Ну а по завершению этого дела мы попросим учителя прислать еще нескольких помощников и приступим к репатриации Зверей...

До вылета оставалось всего несколько минут. Даша прошла в конец второго салона и сразу же заперлась в туалете. Там она расстегнула сумку и вынула из нее форменный жакет и юбку. Быстро переодевшись в синюю униформу и нацепив парик, она превратилась в сотрудницу аэродромной службы. Спустившись по второму трапу на землю, Даша ненадолго задержалась рядом с группой техников, а когда доставивший пассажиров автобус начал отъезжать, девушка запрыгнула в открытую дверь его салона. Через пару минут она проникла через служебный вход внутрь здания аэропорта и, пройдя по длинному коридору, юркнула в крохотное подсобное помещение. Там ее уже ожидал Корнилов.

– Следующий рейс через час, – объявил майор, вручая девушке новые документы и билет. – Вот еще ключи и адрес. Официально встречать тебя не будут, так что сядешь в такси с номером 527 и отправишься на квартиру. Оттуда позвонишь мне. Встреча с теми, кто будет тебе помогать, назначена на полдень, в фойе кинотеатра «Прогресс». Связной без напоминаний покажет свои документы, но, кроме того, обязательно упомянет в самом начале беседы «спираль», а потом «Зверя». Именно в такой последовательности. Все поняла?

– Прямо-таки шпионский детектив получается, – Даша усмехнулась.

– Получается, – согласился Корнилов. – И развязка, как во всех хороших детективах, может оказаться самой неожиданной. Так что смотри в оба...

Глава 17
МАЙ БУДУЩЕГО ГОДА. СВАЛКА

– Явсе же не понимаю, господин Адамов, почему именно свалка? – Чиновник земельного департамента снял очки и принялся их протирать. – С вашими связями можно получить гораздо более выгодный землеотвод.

– Это будет мусороперерабатывающий завод, а не отель, – терпеливо пояснил я клерку и поиграл пухлым конвертом с десятком его годовых окладов внутри. – Так вы подписываете разрешение или нет?

Чиновник вздохнул и вывел на бланке замысловатую кривую с множеством бессмысленных завитков. При этом его лицо сохраняло то страдальческое выражение, которое является основным признаком продажности. К конверту он не притронулся, пока я не покинул здание мэрии, и даже час спустя он все еще стоял у окна, напряженно высматривая в потоке проезжающих по проспекту машин экипаж с надписью «налоговая полиция». Никто за ним, конечно, не приехал и номера купюр переписаны не были – здесь я играл по правилам, – поэтому чиновник в конце концов расслабился и с большим удовольствием спрятал гонорар за никчемную землю в карман.

Я наблюдал за его мучениями уже из своей квартирки, покачиваясь в удобном кресле и попивая старый шотландский виски. Я мог бы одним взглядом заставить его сделать стойку на голове, но имитация поступков землян доставляла мне особое удовольствие. Это было, если хотите, моим хобби. Не процесс преодоления жизненных трудностей, ими же созданных, а исследование психологической унификации. Стирания личностных граней под влиянием общественных норм. Сознательного ущемления достойными своей гордости для достижения цели и парадоксально быстрого служебного роста ничтожеств. Я наблюдал за окружающей меня слабоуправляемой человеческой стихией уже месяц, и, честно говоря, такое положение дел мне порядком надоело. Вывод? Нет, для терминальных выводов время пока не наступило. Я не спешил, как это делали безликие. Не могло быть все так уж плохо...

– Как, ты еще не одет?! – возмутилась Надежда, входя в мой кабинет.

Стучать она, по обыкновению, не стала.

– Ты о чем? – Я с недоумением посмотрел на свое отражение в зеркале.

Джинсы и футболка были на мне.

– Мы должны прибыть на прием к губернатору ровно через полчаса! – Она очаровательно оскалилась, демонстрируя два ряда великолепных клыков. – Собирайся немедленно!

Я сокрушенно покачал головой и отставил стакан на журнальный столик.

– Ненавижу галстуки, – проворчал я, поднимаясь из кресла уже облаченным в приятную мужественную внешность сорокалетнего бизнесмена и дорогущий костюм.

– Часы не забудь, – посоветовала Надежда, мельком взглянув на меня через зеркало.

Я защелкнул на запястье платиновый браслет и развел руки в стороны.

– Ну, как?

Умопомрачительная блондинка в шикарном вечернем платье на этот раз улыбнулась мне человеческими губами и, взяв меня под руку, подвела к любимому зеркалу.

– Мы неплохо смотримся в этих хрупких телах, – сказала она и провела тонкими пальцами по изящному бедру, – но самое приятное – их высокая чувственность...

– Ты хотела сказать – чувствительность? – переспросил я.

– Ну что ты за болван? – проворковала она и прильнула к моему плечу. – Разве ты не ощущаешь, какая буря желаний и эмоций бушует в твоих новых артериях?

– В венах тоже, – согласился я, – хотя считаю это заслугой алкоголя...

– Ты практически безнадежен, – Надежда снова улыбнулась и махнула рукой. – Идем, мы опаздываем, а для первого раута это не годится...

Прием у губернатора меня вполне удовлетворил. Разодетые в приличные костюмы мужчины, женщины в вечерних платьях и частично натуральных бриллиантах, вездесущие официанты, секретари и телохранители... Одним словом, ощущалось, что жизнь здесь кипит и пузырится. Правда, в совершенно определенных рамках условной кастрюли политических правил. Попытки эпатажа были жалкими и неубедительными. Какой-то молодцеватый представитель радикальной партии, изо всех сил стараясь подражать своему столичному лидеру, выпил лишнего и начал сумбурную полемику с толстым и плешивым аграрием. Приняв еще по паре рюмок, оба успокоились, и скандал исчерпал себя, так и не начавшись. Я разочарованно вернулся к Надежде и взял ее под руку.

– Слишком мало действия, – сказал я, оглядываясь по сторонам. – Чем-то напоминает дворцовый променад. Ни одного пылающего сердца или мозга, полного бунтарских мыслей. Мне предстоит серьезно потрудиться, чтобы вывести их из состояния глубокой самовлюбленности и подтолкнуть к принятию самостоятельных решений.

– Ты все-таки хочешь продолжить бунт? – лениво спросила она. – Мне казалось, что твоя программа была рассчитана лишь на месяц. Ты считаешь, что заработал недостаточно, чтобы все оставшееся время ссылки почивать на лаврах?

– Валяться на диване целую тысячу шагов? – Я пожал плечами. – Я же умру от скуки!

– Я не дам тебе скучать, – Надежда подошла вплотную и похотливо заглянула в мои зрачки. – Нам еще не пора домой?

– Подожди, – остановил ее я. – Мы даже не поздоровались с губернатором! А если серьезно, отказываться от таких захватывающих развлечений по меньшей мере – глупо. Например, вчера в меня опять стреляли, а сегодня утром я сорок минут отбивался от журналистов... Разве это не весело? Я же главный герой всех местных пересудов и сплетен! Ни за что не откажусь от этой роли. Для предпринимательской деятельности я вспомнил достаточно, соображаю быстрее любого из людей раз в сто пятьдесят, моя способность к преобразованию сути вещей в Пространстве только усиливается. Не вижу причин, которые помешали бы мне грандиозно преуспеть, показав, таким образом, бывшим надзирателям очень длинный нос. Безликие нас унизили и оскорбили, так почему не отнять у них ту же часть души в отместку? Неужели наша гордость стоит меньше, чем гордость крылатых?

– Они наши хозяева, – нетвердо возразила Надежда.

– Ты в этом уверена? – Я спрятал раздражение за улыбкой. – А мне кажется, что они надсмотрщики. Это убеждение дает мне полное право отвергнуть их навязчивую заботу и попытаться наладить свою жизнь по собственному усмотрению...

– А, господин Адамов, – прервал наш спор губернатор. – Наконец-то выпала возможность с вами побеседовать...

– Добрый вечер, Виктор Александрович, – любезно улыбаясь, откликнулся я, пожимая губернатору руку. – Разрешите вам представить Надежду, мою ближайшую подругу и помощницу.

– Очень приятно, – губернатор галантно поклонился. – Надеюсь, сударыня, вы не станете возражать, если мы с господином Адамовым коротко обсудим план его преобразований? – Он обернулся ко мне. – Я понимаю, что завтрашняя, запланированная встреча будет более подходящим моментом для такой беседы, но мне хотелось заранее обсудить ваши предложения, хотя бы в общих чертах.

– Конечно, господин губернатор, – согласился я и, оставив Надежду на попечение какого-то молодого человека, отошел в сторону.

После того, как я вкратце изложил свой бизнес-план, губернатор очень долго молчал, но в конце концов собрался с мыслями и произнес:

– Вы уверены, что ваша установка действительно может переработать весь мусор в... этот металл?

– Я провел уже не одно испытание, и моя уверенность подкреплена результатами экспериментов, – ответил я и протянул ему небольшую пластиковую коробочку.

Губернатор взвесил ее в руке и открыл. Внутри пластиковой упаковки поблескивал килограммовый золотой слиток.

– Но это же полнейший переворот в науке и экономике! – понизив голос, сказал он, пытаясь вернуть коробку мне. – Кроме того, это крайне опасно...

– Я все прекрасно сознаю, но отступать уже не имею права, – ответил я, отводя его руку. – В проект вложено изрядно сил и средств. Если вы опасаетесь, что ваш регион станет ареной каких-либо политических баталий...

– Нет, что вы, я буду только рад сделать из моего субъекта федерации центр мировой экономики, – прервал меня губернатор, все же вкладывая пластиковый контейнер обратно в мою ладонь.

– Вы очень быстро ориентируетесь в ситуации, – сделал я ему небольшой комплимент и спрятал отвергнутый подарок в карман. – Не беспокойтесь, металл будет самого высшего качества и в строго контролируемых количествах. Никакого вреда окружающей среде – производство не радиоактивно, – и даже наоборот, я гарантирую резкое улучшение экологической обстановки и санитарного состояния всех территорий вашего избирательного округа...

– Отлично, – согласился губернатор. – Продолжим завтра?

– Конечно, – не стал противиться я.

– Я должен переговорить еще с некоторыми людьми, – извиняющимся тоном сказал он. – Не возражаете, если позже я присоединюсь к вам и мы закончим вечер за одним столом?

Как я мог отказать самому губернатору? Тем более, такому на редкость порядочному и сообразительному...

– Что нашептал тебе этот добрый молодец? – игриво спросил я Надежду, возвращаясь к ней после беседы.

– Поговори с ним сам, – посоветовала она. – Это весьма занятно.

– В самом деле? – Я удивленно взглянул на стоящего в стороне юношу.

Уходить молодой человек, похоже, не собирался. Более того, он явно ждал, когда я соблаговолю призвать его для беседы. Я не стал испытывать его терпение и кивнул. Парень тотчас приблизился к нам и, немного наклонясь, негромко произнес:

– Вам не следует воплощать в жизнь свой рискованный проект...

– Вот как?! – Я усмехнулся. – Вы говорите от имени каких-то структур или это проявление доброй воли?

– Я говорю от имени Совета Равных, – произнес человек, и тут я понял, почему его глаза показались мне такими странными.

Их выражение было совершенно безжизненным, словно парень принял хорошую дозу наркотиков или накачался алкоголем до самых бровей. Тем не менее его жесты были вполне четкими, а слова связными. Так человек мог говорить, только когда находился не в себе. Вернее – когда вместо него бренным телом пользовался кто-то из безликих. В состоянии «медиума» человек оставался в ладу с инстинктами и координацией движений, но совершенно не владел корой головного мозга. Вот и сейчас вместо по-военному подтянутого молодого человека при определенном желании можно было представить одного из калиброванных безликих: трехметрового гуманоида с огромными белыми крыльями за спиной, в белом же балахоне, с мечом и без единой черты лица...

– Кто ты? – хмурясь, спросил я.

– Ты знаешь, – ответил замаскированный под человека крылатый.

– Если ты не назовешься, я не стану с тобой разговаривать, – пригрозил я, прощупывая тем самым, насколько умудрен опытом мой визави.

Он оказался не слишком хитер и признался сразу:

– Пятьсот второй...

– Ого, ты из учеников? – Я оживился. – Кто приказал вступить со мной в контакт?

– Это не важно, – дальше собеседник повел себя более благоразумно и ничего лишнего не сболтнул. Это навело меня на мысль, что юноша отнюдь не так прост или за его действиями следят. Возможно, кроме ученика, на прием пожаловал еще кто-то из крылатых. – Вы должны вернуться на спираль. Этого требует Совет. Ваше изгнание признано ошибкой...

– Мы останемся здесь, – отрезал я. – Оказавшись на планете, я так много вспомнил и переосмыслил... Вашему Совету тоже было бы невредно периодически спускаться с пружины на грешную твердь...

– Но почему? – удивленно спросил парень. – Что вас тут настолько заинтересовало? Вы готовы променять благолепие спирали на грязь сумасшедшей планеты?

На этот раз он спрашивал явно не по указанию Равных, а из собственного любопытства. Похвальная черта для ученика. Знания лишними не бывают. Даже смертельно опасные. Впрочем, я догадывался, почему Пятьсот второй уже в который раз проявляет инициативу. Он по-прежнему сомневался, что решение связаться с отступниками было верным, и теперь искал этому опровержение или подтверждение. Почему именно у меня? Вопрос был на пять баллов, но ответить на него в тот момент я не мог.

– У меня нет убедительных аргументов и понятных тебе мотивов, – признался я. – Но, если хочешь, я все же попытаюсь объясниться. Только давай условимся, что ты выслушаешь меня, не пытаясь прервать.

– Все исходящее от тебя неверно, – покачав головой, ответил «человек». – Ты устремлен во тьму. Твои мысли – зло. Ты сам воплощение зла. Что ты можешь рассказать мне, посланцу мира и благоденствия?

– Я хочу подарить тебе Слово гармонии, – я ухмыльнулся, представив себе, в какую глубокую кому может погрузить безликого любое из простеньких Слов, которые всплыли на поверхность моей памяти после того, как я сошел на планету. Это были, конечно, не самые сильные Слова, с их помощью нельзя было преобразовать Вселенную, но для «бытового пользования» или в качестве оружия они вполне годились.

Вся беда была в том, что для точного удара следовало заставить противника потерять бдительность. В случае с учеником мне надо было заболтать несчастного юношу, обмануть его и заставить полностью отдаться во власть моего, грубо говоря, заклинания. Я чувствовал, что безликий пока не сдается, и продолжил атаку.

– Кто тебе сказал, что мир и добродетель это бесспорное благо? Разве у монеты может быть только одна сторона?

– Ты меня искушаешь? – догадался собеседник. – Я послан для того, чтобы предупредить тебя от имени Совета. Только и всего.

– Кто знает, для чего Судьба проложила перед тобой эту тропинку, кроме нее самой и Творца? – продолжал наступать я. – Разве тебе может навредить мой короткий рассказ? Или ты не настолько уверен в правоте законов Времени? Послушай и задумайся, насколько они отличны от законов людей. Возможно, тогда ты начнешь понимать мои мотивы? Слушаешь? Нет? Я могу рассказать тебе правду и потому ты боишься?

– Нет, – неожиданно твердо ответил юноша.

– Ты хороший ученик, крылатый, я чувствую в тебе силу... – оставляя его в покое, сказал я.

– Спасибо, но это не имеет значения, поскольку у меня есть другое предложение. Ты вернешься на пружину, просто чтобы тщательно обдумать ситуацию, не расшатывая мир людей своим присутствием. Они и так стоят на краю пропасти. С тобой побеседует сам Иил. Если даже он не убедит тебя в том, что законы Времени все же единственно верные законы во Вселенной, ты вновь сойдешь на Землю. Но не раньше, чем усвоишь хотя бы один урок старейшего. Как тебе предложение?

– Нет, – ответил я. – На спираль я вернусь, лишь когда захочу этого сам. Если старикан намерен убедить меня в справедливости законов Времени, пусть говорит со мной, так сказать, не отходя от кассы. Не могу обещать, что его речи произведут на меня неизгладимое впечатление, но послушать готов...

В отличие от меня, безликие не умели обращать Слово в оружие, и потому даже увещевание Иила не могло быть ничем, кроме увещевания. Как я и предполагал, бежать за наставником ученику не пришлось. Старейшина, кряхтя, поднялся с длинного дивана и неторопливо приблизился к нам. Он находился неподалеку и слышал нашу беседу с самого начала.

Тело старец выбрал под стать своему реальному возрасту. Сухощавый, но пока еще достаточно бодрый старичок замер напротив меня и вежливо улыбнулся, обнажая неплохие зубные протезы.

– Ты отлично устроился в этом пыльном мире, – вместо приветствия заявил он.

Я не стал растекаться перед ним ртутной лужей и достаточно нахально ответил:

– Твоя оболочка едва передвигает ноги. С волей молодых людей ты уже не справляешься?

– Я спешил, – неожиданно прямо ответил старик, – но, прежде чем выбрать оболочку, я проверил вероятности. Ровно через неделю след этого человека теряется во всех возможных вариантах Будущего. Хотя, конечно, даже то, что этот старик и так скоро умрет, не оправдывает моего поступка. Выслушай меня, и мы, возможно, спасем от напрасной гибели множество других землян...

Ответ старца удивил меня потому, что я не помнил ни единого случая, чтобы безликие пытались найти оправдание своим поступкам. Ведь они считали, что правы всегда и во всем. Теперь я слышал подтверждение обратного, причем от самого Иила. Кроме того, в словах старца звучал совсем уж нехарактерный для крылатых гуманизм. Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что времянин просто сделал грамотный тактический ход и пытается убедить меня в том, что он лучше, чем есть на самом деле. И все же побеги посеянных миролюбием старца сомнений заставили меня отказаться от дальнейших препирательств и прислушаться к его словам.

Иил долго и пространно рассуждал об элементарных вещах. Он коснулся сути мироздания, различий между существами, живущими во времени, и теми, кто живет в пространстве, убедительно доказал невозможность объединения измерений в одно, и что от времян требуется строго следовать заветам Творца. Я не возражал, поскольку слушал старца лишь краем уха. Мне не давали покоя гораздо более серьезные проблемы. Я пытался понять, почему такие веские и ранее неоспоримые доводы крылатого теперь стали для меня пустыми фразами? К чему меня подталкивала необъяснимая внутренняя сила, и что за сокровенное знание постепенно поднималось из глубин души? Да и откуда у меня вдруг появилась душа? Вопросов пока было гораздо больше, чем ответов, и демагогия Иила посодействовать мне в поисках истины не могла. Когда он дошел до таких понятий, как любовь и вера, я не выдержал и оборвал его речь.