Текст книги "Охота на Сокола"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Он выскочил из М-зоны в коридор и едва не врезался в мягкую, но непоколебимую скалу – в живот обеспокоенного Мамонта.

– Что за шухер, босс? – удивленно пробасил охранник.

Семенов подозревал, что больше всего удивило Мамонта не эффектное появление Семенова из М-зоны, а то, что босс держит на руках Тому. Босс с сожалением выпустил Тамару из объятий. Она встала на одну ножку, сняла туфельку и одернула юбку. Семенов покосился на секретаршу. Теперь она была ему по плечо. Босс опустил взгляд. Она стояла босиком с одной туфелькой в руке.

– Вторую потеряла, – смущенно сказала Тома.

Семенов на мгновение замер. Он впервые видел на ее лице смущение и едва заметный оттенок румянца. Неужели из-за потерянной туфельки? Или ее никогда не носили на руках? Где-то глубоко в душе вновь затеплилась надежда. А вдруг она почувствовала его мысли? Нет, не прочла, к чему фантазировать, а просто почувствовала, что босс уже не желает ее, как вещь для коллекции, а действительно надеется на возникновение более тонкой душевной связи. Почувствовала это по тому, как осторожно он прижимал ее к себе, как неохотно отпускал… Все эти мысли промелькнули обжигающей шаровой молнией и исчезли, оставив на поверхности черствой семеновской души опаленное пятно. Босс мысленно чертыхнулся. Дожил! Не хватало еще влюбиться. Да в кого! В бездушную куклу, способную, не моргнув глазом, уложить в могилу любого, кого прикажет ликвидировать начальник, хоть родного папашу! «Баб надо иметь и бросать!» – вспомнил он наставление одного опытного и авторитетного приятеля, полученное еще на заре пылкой юности. До сих пор так оно и получалось, Семенов относился к женщинам крайне потребительски. Он и сейчас не видел объективных причин для изменения подхода к этой проблеме, но… не видел, когда не смотрел на Тому или хотя бы не думал о ней.

– Что там, босс? – снова спросил Мамонт, выводя начальника из нехарактерного полумечтательного состояния.

– Где этот индеец?! – очнувшись, прорычал Семенов. – В главном зале?

– Жорка? Нет, уже вернулся.

– Жорик, твою мать, отставить! – Семенов обогнул Мамонта и бросился в кабинет.

Жорик мельком взглянул на ворвавшегося в помещение разъяренного босса и судорожно кивнул.

– Сейчас все будет! Ошибочка вышла… сейчас исправлю!

– Ты угробить меня хотел, гаденыш?!

Из коридора послышались два металлических щелчка. Так щелкали флажки предохранителей. За спиной босса возник Мамонт. Мясистые ручищи телохранитель держал под мышками. Так, во всяком случае, казалось. Зачем на самом деле он обнял себя, сложив руки на груди, Жорик знал точно. Обычно Мамонт соображал медленно, но если дело касалось безопасности босса, разгонялся до скорости новейшего интеловского процессора. Программист представил, как Мамонт выхватывает из-под мышек пистолеты и как басовитый дуплет в исполнении «дезерт игл» вышибает несчастному, ни в чем не повинному Жорику все его гениальные, достойные нобелевки мозги. Исход неприемлемый, хотя бы потому, что в этом случае по достоинству оценить их непревзойденное качество и количество уже не сможет никакой Нобелевский комитет. Только ворчливая уборщица.

– Я же хотел как лучше! – испуганно запричитал Жорик. – Чтобы побыстрее… код этот щелкнуть. Хотел не откладывая… Я же не думал, что тут полный запрет на доступ наложен!

– Щенок безмозглый! Не думал он! – Семенов навис над программистом и влепил ему тяжеленный подзатыльник. – Теперь лучше думается?!

Жорик клюнул носом в клавиатуру, а из глаз у него невольно брызнули слезинки. Он шмыгнул носом и вытер ладонью прозрачные капли с экрана компа.

– Я не хотел… – сдавленно прошептал он.

– Не хотел?! – Семенов отвесил ему еще подзатыльник. – Не хотел?!

Он бил с каждым разом все сильнее, но Жорик лишь молча «кивал» и ронял слезы на клавиатуру. Надежд на то, что босса кто-нибудь остановит, у него не было, а сам Семенов обычно останавливался, только когда жертва валилась без чувств.

– Игорь, хватит…

Голос был тихим, но прозвучал, будто гром. Во-первых, Семенова никто не называл по имени, а во-вторых, никто не имел права вмешиваться в его дела, даже если он кого-то убивал, пусть и несправедливо. И вдруг сразу два грубейших нарушения правил в одной фразе.

Трое мужчин обернулись и уставились на Тамару. Мамонт смотрел с сочувствием, Жорик испуганно и благодарно, а босс удивленно. Девушка же смотрела только на Семенова, но не как обычно – холодно и по-деловому, – а совершенно иначе. Ни Жорик, ни тем более Мамонт были просто неспособны описать, как смотрела Тамара – в их лексиконе не нашлось бы нужных слов, – но оба видели, что смотрит она иначе. И Семенов опустил занесенную для очередного удара руку.

«Пропал босс», – мелькнула мысль у Жорика. Программист вовсе не жаждал «продолжения банкета», но до него наконец-то дошло, чему на самом деле он обязан чудесным спасением от нокаута, и Жорик этого не одобрял. Он вообще смутно понимал смысл усложнения взаимоотношений полов. Есть потребность в удовлетворении инстинктивных желаний, ну и удовлетворяй. Подцепи одноразовую подружку в баре или позвони в эскорт-услуги. Можно и просто залезть в порнозону сети и, погрузившись в иллюзию объемного видеоролика, ублажить себя вручную. Жорик чаще всего так и делал. А если возникла потребность в продолжении рода, найди девицу из богатой семьи с хорошей генетической родословной. Чего еще надо? Из-за прочих надуманных глупостей – вроде любви – только проблемы. Если Семенов запал на Тому, жди неприятностей и ничего больше. Спасибо ей, конечно, сейчас, но чуть позже дерьма будет выше крыши, устанешь разгребать.

Размышляя об этом, Жорик не забывал о компе. В голове шумело, в глазах все еще стояли слезы, а пальцы дрожали, но летали над клавиатурой со скоростью урагана. Счет с самого начала шел на секунды, а после перерыва на взбучку и тумаки времени осталось и вовсе в обрез. Система защиты в сердце М-зоны была сделана со всем старанием. Весь отсек взрываться не собирался, но физическое уничтожение основных приборов сопровождалось небольшим пожаром, который противопожарные автоматы должны были потушить посредством откачки из отсека воздуха. В общем-то, если уничтожены приборы, делать в отсеке нечего, и есть там воздух или нет уже – неважно, но там застряли несколько инженеров, в частности Сивцов, и Жорик не без основания полагал, что если он не вытащит из ловушки еще и ведущего специалиста «черных» по «hardware», то разгневанного босса не остановит никакая Тома. Даже если отдастся ему прямо здесь, на журнальном столике, например.

– Чем все это дерьмо нам грозит? – сурово спросил Семенов.

– Приборы, кроме саркофага, мы потеряли, босс. – Жорик поднял на него умоляющий взгляд.

– Не бойся, бить не буду, – Семенов усмехнулся, – пока…

– Но двери я открою. Только… бригаду Сивцова придется откачивать. Они уже минуту без воздуха кукуют.

– Направь туда медиков.

– Уже сделал, босс! – Жорик кивнул и поморщился. Движение отдалось резкой головной болью. – А еще знаете что я думаю? Потеря приборов ничего не значит. Мы бы в любом случае не разобрались, чем на самом деле тут занимались «красные».

– Это почему? Нарыл что-то в главном компьютере?

– Нарыл. Правда, лишь название их нового проекта, но уже одно это говорит о полном провале нашей хваленой разведки. Пока мы сочиняли софты для краденого М-процессора, «красные» работали над… «Соколом»… что это означает в действительности, я себе не представляю. Даже примерно.

– Дьявол! – Семенов схватил Жорика за плечо. – А ну, покажи этот файл!

– Вот, смотрите. Только он похерился весь, кроме первой строки.

– «Субъективная программа контроля и управления «Сокол»…» – прочитал босс. – Что это за чертовщина?

– По-моему, это просто для тумана. Чтобы шпионов с толку сбить.

– Это и есть проект «С», – негромко подсказала Тома. Сегодня она была на редкость многословна – две фразы за полчаса.

– Сама догадалась? – «удивился» Жорик. – Молодец. Только это ничего не проясняет.

– Все равно над этим стоит хорошенько подумать. – Семенов ткнул в клавишу видеорежима.

На экране компа появился вид свинцового отсека изнутри. Ни дыма, ни огня там уже не осталось, но перемигивание красных и синих фонарей под потолком и непрекращающаяся сирена красноречиво свидетельствовали, что вместе с дымом помещение покинул и воздух. Так что находиться в отсеке было по-прежнему опасно для жизни. В поле зрения на секунду попало нечто движущееся. Семенов направил объектив камеры наблюдения вниз. На полу корчился один из пяти оказавшихся в западне инженеров. Он то выгибался назад, вставая на борцовский мостик, то складывался почти пополам, и тогда его синюшно-серое лицо с выкатившимися почти на лоб, полными ужаса глазами оказывалось на переднем плане, закрывая весь обзор. Инженер хватал перекошенным ртом разреженный воздух и рвал свой белоснежный халат вместе с рубашкой, будто надеялся, что, когда он вскроет себе заодно и грудь, через образовавшуюся дыру в легкие поступит гораздо больше кислорода, чем через гортань. Босс переключился на другую камеру, под потолком. Общий вид был под стать чернеющей физиономии задыхающегося инженера. Стены и потолок покрывали сажа и копоть. Все приборы были оплавлены и выглядели экспонатами с выставки «Крупнейшие провалы пожарной охраны». Нетронутым оставался лишь саркофаг, поперек которого свесилось безжизненное тело Сивцова или кого-то из его коллег. Босс развернул камеру в сторону дверей. Несмотря на старания Жорика, двери в отсек пока не открылись и шансы запертых в нем людей таяли, как эскимо в духовке.

– Еще минута – и реанимация не потребуется, – проронил Семенов.

– Пять сек! – заверил программист. – Готово!

Сначала загудели воздушные насосы, затем угомонилась сирена, перестали мигать «тревожные» лампы под потолком, и только потом тяжелые двери разъехались, пропуская спасательную команду. Проворные медики перевернули Сивцова на спину и принялись реанимировать его прямо на месте, благо что крышка саркофага была ничем не хуже операционного стола.

– Руки! – крикнул доктор, прижимая контакты дефибриллятора к груди Сивцова.

От удара током тело инженера подпрыгнуло и выгнулось дугой. Доктор взглянул на экранчик переносного кардиомонитора. Что он там увидел, осталось загадкой, но, наверное, ничего утешительного.

– Триста! – приказал он помощнику и снова прижал контакты.

Сивцова опять подбросило.

– Кислород, – уже спокойнее приказал врач, – и в лазарет. Следующего!

Жорик выдохнул с облегчением. Сивцова откачали. Семенов прошел в дальний угол кабинета и плюхнулся в кресло.

– Аслан, на связь, – приказал он.

Личный смарт босса мгновенно установил «коннект», и на экранчике появилось спокойное лицо начальника охраны.

– Вводная меняется, абрек. Держи смарт на приеме, Жорик сбросит тебе все, что есть по новой теме. Задача – найти двух умников, которые работали над новым проектом в связке с Сухопаровым. А Барковым пусть питерцы занимаются, это не горит. Понял?

– Пока не очень, – признался Аслан. – Что за тема, какие такие умники-шмумники?

– Умные, – отрезал Семенов. – Работай.

– Я объясню, – перехватил разговор Жорик. – Вот название темы, Аслан…

– «Сокол»? – вдруг удивился начальник охраны. – Какая же она новая? Эта тема старше гор.

– Что ты о ней знаешь? – заинтересовался Семенов.

– Почти ничего. Давно это было, еще до вас, босс. Дайте вспомнить… ну да, все верно, десять лет назад ее и прикрыли… за бесперспективностью. Мы тогда немного того… перестарались, грохнули одного субъекта. А потом выяснилось, что без него дальше никак. Вот и закрыло начальство проект. С этого, собственно, раскол и начался. Сначала потихоньку, за кулисами, а потом и в открытую. Ну, да к тому времени вы, босс, уже в команде Сухопарова работали, сами все помните.

– Помню, – согласился Семенов. – Только предыстории я никогда не слышал. Значит, Хозяин в курсе, что это за «Сокол»? Может, он еще и в курсе, чем здесь втихую занимался Сухопаров? Может, он приказал взять Крепость именно из-за этого старого-нового проекта?

– Не могу знать, босс. Это ваши дела. У него спросите.

– Хорошо, – сказал Семенов, но прищурился вовсе не хорошо, а зло и многообещающе. – Спрошу. В свое время. Тамара, твое задание остается прежним. Найди нашего информатора и выжми из него все, что он знает о проекте «Сокол». Жорик, когда закончишь устранять последствия пожара, отправляйся в сеть. Используйте все резервы, но найдите мне этих двоих помощников Сухопарова и установите, что это за «Сокол» такой! А уж после я встречусь с Хозяином, и мы сравним, насколько свежий проект Сухопарова отличается от прежнего, десятилетней давности.

– Сильный ход, – ухмыльнулся Жорик. – Подвинуть Хозяина хотите?

– Заглохни. – Семенов прицелился в программиста указательным пальцем. – Какой я Сивцову срок поставил, слышал? Тебе такой же. Через сутки полный отчет о сути «Сокола» должен быть в моем смарте. Ясно?

– Яснее некуда, – недовольно буркнул Жорик. – Иначе отправите на биржу с волчьим билетом.

– Тебя-то? Нет, тебя я отправлю сразу на кладбище.

Семенов произнес это абсолютно спокойно. И Жорик ему поверил. С одной стороны, боссу, конечно, было невыгодно терять хорошего программиста, но с другой – Семенову стоит только свистнуть, и в очередь выстроится сотня Жориков, ничуть не хуже прототипа.

– Будут, босс, и помощники, и суть проекта. Одного могу вам сразу выдать.

– Кого?

– Баркова, конечно. А вы думали, за красивые глазки Сухопаров хотел сюда его привезти?

– Не факт, что Саня один из этих помощников.

– Я почти уверен, что так. Ну а если и нет, все равно нам от него плясать надо. Выяснить, чем он занимается, почему Сухопаров им заинтересовался, потом состыковать информацию с примерным назначением саркофага и названием проекта, глядишь, что-нибудь и прорисуется, а когда прорисуется, поймем и где прочих помощников сухопаровских искать, и почему Хозяин от вас правду о Крепости утаил. Мне кажется, так будет логично.

– А мне кажется, тебе просто лень по сети полазать.

– Что вы, босс! Это я завсегда! Только… спам в сети лопатить – пустая трата времени. «Язык» нужен. Иначе сто лет будем в трех соснах блуждать…

Глава 5

05 июля, 13 часов 45 минут

На загородную резиденцию секретной службы домик не тянул. После трюка со сменой машин Барков надеялся увидеть нечто загадочно-впечатляющее, например, бункер, уставленный шпионскими приборами и шкафами с оружием, и никак не рассчитывал на обыденность с претензией на домашний уют. Сначала он очутился в тесной прихожей – слева встроенный шкаф для верхней одежды, справа вычурная металлическая стойка, на многочисленных крючках которой, как на рождественской елке, болтались мелочи вроде застиранной кепки, пары зонтиков, синего целлулоидного дождевика и пластмассовой ложечки для обуви. На полу лежал круглый прорезиненный коврик, а с подшитого ламинированной фанерой потолка свисал древний казенный плафон – Саша помнил такие молочные шары еще по школе. Дальше по правой стене белели выкрашенные глянцевой краской деревянные двери, а слева, сразу после шкафа, в глубь стены и вверх уходил длинный марш лестницы на второй этаж. Стены прихожей были обшиты рейкой. Обычная дача, ничего особенного.

Входная дверь скрипнула, и за спиной Баркова появилась Ольга. Почему, приехав раньше, вошла в дом последней, она объяснила коротко:

– «Хвоста» нет.

– Отлично. – Василий прошел вперед и поманил застывших у порога спутников. – Прошу в гостиную.

Последовал за ним только Саша. Ольга, не разуваясь, удалилась за одну из дверей. Александр успел заметить, что там расположена ванная с нормальным умывальником и вполне современной душевой кабиной. Пристрастия хозяина дома становились все более очевидными: плафон и стойка определенно с распродажи, а вот сантехника – не объект для экономии. Это наводило на мысль, что у домика, скорее всего, нет хозяина, а есть хозяйка. Обстановка в гостиной эту версию подтверждала. Чистенькие занавески, вместо практичных жалюзи, прицеплены к невзрачному карнизу и тщательно собраны в подобие драпировки. Они полностью гармонировали с морально устаревшими, но пока не выгоревшими обоями, однако никак не вязались с обшарпанными деревянными рамами и небольшим, пожелтевшим от времени кондиционером, торчавшим на месте форточки. Круглый стол на толстых ножках покрыт белоснежной полимерной скатертью, а вокруг него выстроились древние стулья с мягкими сиденьями, но жесткими, выгнутыми спинками. На столе бошевский чайник, чашки, сахарница, пузатый заварничок, жестяная коробка с чаем, вазочки с конфетами и печеньем – в общем и целом – сельская идиллия. Диван в углу новый (и рисунок его обивки тоже гармонирует с занавесками), а вот телевизор слева от холодного камина еще вакуумный. Но больше всего Сашу удивил ковер. Похоже, что натуральный. Барков едва удержался, чтобы не присесть и не потрогать его рукой. Таких чудес он не видел с самого детства, когда гостил у прабабушки в деревне. Там все было примерно таким же, только на одно чудо больше. У бабули на стене тикали настоящие механические часы с медными гирьками, выполненными в виде елочных шишек на зеленоватых цепях. Часы эти давно уже ничего не отбивали, а кукушки в них не было изначально, но маленький Саша подолгу сидел и ждал, что однажды случится чудо и к мерному «тик-так» добавится громкий бой, такой, как у курантов на Красной площади. Когда прабабушка умерла, часы остановились. Тогда Саша думал, что эти события как-то связаны между собой, и лишь позже, когда подрос, осознал, что часы просто никто не стал заводить. Так они и провисели в доме, где больше никто не жил, пока родители не продали его кому-то под дачу. Барков не уточнял, но, похоже, продали вместе с часами.

Воспоминания, немного грустные, но светлые, помогли расслабиться. Саша еще раз окинул взглядом обстановку и уселся за круглый стол. Да, определенно, хозяина в доме не хватало. Стул под Барковым опасно шатался, а шнур электрического чайника был неумело перемотан синей изолентой. Гармония ситца, флока, ковров и обоев при полном небрежении техникой, за исключением санитарной, – чисто женский подход к хозяйству. Дача мадемуазель Ольги? Возможно, хотя ее-то в любви к обустройству гнездышка и крахмальным занавесочкам заподозрить как раз трудно. Уж очень она не «домашняя». Хотя внешность зачастую обманчива.

Взять самого Баркова. Высокий, худой, белобрысый, с наивными синими глазами, пухлыми губами, мушкой на щеке и совсем не мужественным подбородком. Безобидный «ботаник», да и только. На этом поначалу частенько прокалывались даже опытные забияки и в школе, и в универе. А уж как обманула внешность Баркова четверых подвыпивших шахтеров, когда Саня впервые вывез Лену на юг, приятно вспомнить. Пролетели тогда парни из Николаева, как ежик с одежной щеткой. Лена в то время еще сомневалась, стоит ли связывать всю последующую жизнь с Сашей, как позже она призналась, – боялась принять привычку за любовь, ведь они дружили с детского сада. Но инцидент на берегу Черного моря помог ей определиться. Нет, она не начала относиться к Баркову, запросто уложившему на прибрежный песочек четверых здоровенных мужиков, как к супермену. Даже если бы Саня не вышел из схватки победителем, это не изменило бы ее решения. Важнее в той ситуации было то, что он не отступил, хотя вовсе не рассчитывал на чью-то помощь и не был заранее уверен, что ему пригодятся спортивные навыки. Ведь ребята тоже могли оказаться мастерами каких-нибудь единоборств. Но Саша не дрогнул. Тогда-то Лена и поняла главное – Барков абсолютно надежен. А для женщины это важнее, чем внешность или недюжинная сила избранника. Возможно, важнее, чем любовь… Саше не хотелось так думать, но иногда, вспоминая все эти разговоры, он ловил себя на том, что никак не может осмыслить одно несоответствие: Лена боялась принять привычку за любовь, но при чем тут надежность? Женская логика? Видимо, да. А значит, ломать над этим голову бессмысленно…

Из ванной с полотенцем в руке появилась Ольга. Светлые волосы, мокрые и потому чуть вьющиеся, она зачесала назад, а тонкий комбинезон автогонщицы сменила на шорты и футболку. Фигура у нее оказалась вовсе не такая спортивная, как сначала показалось Саше. Впрочем, когда ее было разглядывать? Макияж Ольга смыла, отчего теперь выглядела вовсе не женщиной-вамп, а милой и беззащитной домохозяйкой. Ранки от лопнувшего стекла она смазала заживляющим кремом. Теперь Барков видел, что ей никак не меньше сороковника, но кошачья грация и светлые волосы скрадывали возраст. Если не присматриваться, ей можно было дать и тридцать, и двадцать – как упадет свет.

Ольга бросила полотенце на спинку стула и занялась сервировкой стола. К чашкам и вазочкам добавились пузатые бокалы и тарелочка с нарезанным лимоном. Похоже, гостя собирались угощать коньяком. Ольга снова удалилась на кухню – за дверь между камином и телевизором – и вернулась с бутылкой «Арарата». Пить в жару Барков не любил, но потугами пожилого кондиционера в домике поддерживалась вполне комфортная температура, и Саша решил, что отказываться не станет. Зачем обижать такую милую хозяйку? Наблюдая, как уверенно она передвигается по дому, Саша сделал вывод, что если эта дача и не ее собственная, то, во всяком случае, бывает она здесь гораздо чаще, чем в фитнес-клубе.

– Молодец, – нарушил молчание расположившийся на диване Климов. – Наблюдаешь, соображаешь, помалкиваешь. Настоящий разведчик.

– Лимоны надо сахаром посыпать. Но только чуть-чуть. Клим, ты обещал встречу с тем, кто ответит на все мои вопросы. Ведь это ваша база?

– База, – подтвердил Вася, пересаживаясь за стол. – Сейчас нервы успокоим и поговорим… Давай по пятьдесят… Оля! Все к столу…

Он разлил коньяк по пузатым бокалам. На четверых.

«Все» вышли из кухни следом за Ольгой. Ими оказался немолодой мужчина самой благообразной внешности: среднего, по современным меркам, роста, плотный, но сохранивший осанку и без малейших намеков на живот. Загорелая лысина, обрамленная венчиком коротких седых волос, и примерно той же длины белая бородка резко оттенялись черными бровями, и этот контраст наряду с осанкой и легкой, пружинящей походкой сбивал с толку. Мужчине можно было дать и шестьдесят, и пятьдесят, а если взглянуть в молодые, внимательные карие глаза, то и все сорок пять, несмотря на седину. Чем-то он напомнил Саше отца – в свои шестьдесят и при центнере живого веса бодрячка, каких мало. Правда, этот седой в отличие от папы в молодости определенно был жгучим брюнетом и свою пенсию, похоже, зарабатывал вовсе не в конструкторском бюро. В каждом движении седого чувствовались продуманность и рациональность. Он, будто старый опытный тигр, внешне ленивый и добродушный, внимательно наблюдал за жертвой и просчитывал все ее действия на десять ходов вперед. Просторная летняя одежда в целом скрывала очертания его тела, но широкие плечи, затянутый на поясе ремень и руки, загорелые, мускулистые, покрытые выгоревшими волосами, выдавали «дедушку» с потрохами. Попробуй встать у такого «старичка» на пути, и тебе несдобровать, будь ты хоть мастером единоборств, хоть бойцом спецназа.

– Здравствуйте, господин Барков, – мужчина протянул руку.

Умеренная громкость и тембр голоса – мягкий, но выразительный баритон – уже не обманули Баркова. Этот человек был не тем, кем казался на первый взгляд. Рукопожатие поставило точку: сухая ладонь, выверенный захват, строго дозированный – килограммов в двадцать, не больше – нажим, никаких характерных для рода деятельности уплотнений, деформации пальцев или мозолей. Совершенное владение языком тела, вернее – его «молчанием». Саша все ждал, что он вот-вот произнесет с шотландским акцентом: «My name is Bond. James Bond». Но двойник сэра Коннери ничего такого не сказал.

– Здравствуйте. – Барков пожал ему руку и смело посмотрел в глаза.

Седой некоторое время изучал Сашу молча и бесстрастно, а затем вдруг расплылся в улыбке, причем вовсе не дежурной, а искренней и дружелюбной.

– Владислав Валерьевич, – представился он. – Друг Васи.

– И Оли? – примерно тем же тоном уточнил Барков.

– И Оли, – согласился седой. – В привычном моему поколению смысле.

– Очень приятно познакомиться с вами, – Саша так и не отвел взгляда, – Владислав Валерьевич…

Седой снова замер, изучая реакцию Баркова.

– Вы, верно, ждете от меня объяснений?

– Жду. – Саша невольно поджал губы и скрестил под столом ноги.

Его немного напрягала странная манера речи Владислава Валерьевича. Если седой хотел расположить визави к дружеской беседе, ему следовало вести себя попроще. Но, видимо, у «старичка» были иные цели и задачи.

– Извольте. – Он снова «завис», глядя на Сашу сквозь маску загадочной полуулыбки.

Баркову уже почти хотелось засветить ему кулаком промеж неестественно черных бровей. Приступ раздражения привел к тому, что Саша проиграл «гляделки». Он невольно опустил взгляд к узорам на скатерти, а когда спохватился, было поздно. Только в этот момент до него дошло, что седой просто поставил наглого юнца на место. Даже не пошевелив пальцем и не делая «страшные глаза», а всего лишь при помощи пауз! Восхищение и сопротивление внутренней силе седого почти соединились в душе Баркова во взрывоопасный коктейль. Но Саша успел прервать процесс за секунду до превращения невинных компонентов в адскую смесь. И, похоже, эта внутренняя борьба тоже не ускользнула от внимательного взгляда опасного «дедушки».

– Вы, Александр, простите, что я столь нетороплив. Возраст, знаете ли… – Владислав Валерьевич сдержал то ли улыбку, то ли ухмылку. – Ваш смартфон включен?

– Что? – Саша не ожидал такого вопроса. – Ах да. Включен. Только при чем тут…

– Позвоните домой.

– Не запеленгуют?

– Нет. Только свяжитесь сразу с мажордомом, не вызывайте видеофон.

Седой откинулся на спинку стула и пригубил коньяк. Пока Саша вызывал свой домашний комп, Владислав Валерьевич успел мимикой сообщить Климову, что букет и вкус напитка его полностью удовлетворяют. Вася ответил полупоклоном – «спасибо, стараемся», – будто это он сам вырастил виноград, а затем выгнал коньяк на домашней винокурне.

Мажордом откликнулся на вызов хозяина почти сразу и первым делом выбросил на экран тревожную заставку: «Неисправность сигнализации! В квартире посторонние!» Саша включил режим мультикартинки. Посторонние сидели на кухне и гоняли чаи, беззастенчиво эксплуатируя бытовую технику четы Барковых. Саша выбрал изображение кухни в режиме трехмерной проекции. Гостей было двое. Оба плечистые и до неприличия похожие на тех «одинаковых», которые выискивали Баркова по закоулкам «Великой Стены». Похожие, несмотря на расстояние. «Одинаковые» ведь были питерцами, а эти москвичи. Складывалось впечатление, что ребят штамповали на одной фабрике, а затем рассылали федеральной почтой по разным городам. Повинуясь пунктам программы безопасности, мажордом направил камеру на стол и дал двукратное увеличение. Между чашками и блюдцами лежали два новейших автоматических «зауэра» с глушителями.

– Знакомые лица? – поинтересовался седой.

– Общий типаж, – уточнил Барков.

– Пусть так, – согласился Владислав Валерьевич. – Но нам важны не лица и даже не типаж, а факт их присутствия в вашей квартире.

– Кто они?

– А вот это не имеет значения. – Седой снова приложился к бокалу, поглядывая на Баркова поверх его края. – В первую очередь вас должно волновать то, что они забрались к вам домой.

– Волнует, что дальше? Почему эти уроды сидят в моей квартире и где моя семья? – Саша снова начал заводиться. – Теперь я правильно реагирую?! Что вы все наблюдаете? Изучаете меня, как подопытного кролика! Хватит этих игр!

– Это не игры, Александр. – Седой поставил бокал. – Вы в беде. В большой беде. И горячность не поможет вам выпутаться.

Баркову показалось, что в голосе Владислава Валерьевича промелькнули нотки разочарования. Значит, он действительно ставил какой-то опыт, выводя Сашу из равновесия своими недомолвками и паузами.

– Хорошо, я спокоен. – Барков сделал глубокий вдох-выдох и положил руки ладонями на стол. – Теперь расскажите мне все по порядку. В чем причина этих встрясок? Похищения, погони, странности… должно же быть этому объяснение!

– Оно есть, но сейчас для вас главное уйти от преследования. Вы же видите, как настойчивы эти люди.

– Главное сейчас – найти семью! А там будет видно.

– Ваша семья в безопасности, Александр. Не забивайте голову деталями. Лучше сконцентрируйте внимание на стратегических вопросах.

– В безопасности? У вас?

– Нет, но люди надежные. Просто у них связаны руки, и явно вмешаться они не в силах.

– А вы в силах? Почему вы помогли мне?

– Мы сами по себе, связать руки нам нельзя. А помогли вам… Вы же не поверите, что из христианского сострадания? Тогда считайте, что мы наименьшее зло из трех, заинтересовавшихся вами.

– Кто вы?

– Неважно, Александр, кто мы. Важно, что мы на вашей стороне и с нами у вас наиболее высокие шансы выжить.

– Даже так? Зачем я понадобился сразу трем группам «носителей зла»? Что я сделал?

– Пока ничего. Если не считать отклонившейся в сторону вольтовой дуги и перевернутого джипа.

– Это… я не знаю, как получилось. Это были случайности, совпадения… Этот джип и сам бы перевернулся.

– Вы уверены? – Седой взглянул на Сашу с изрядной долей иронии. – Случайностей в природе не бывает, Александр. Нам просто не всегда видны истоки целой реки закономерностей, в стремнине которой барахтаются так называемые случайности.

– Как вам будет угодно, – невольно подстраиваясь под его манеру беседы, сказал Барков. Насчет случайностей он придерживался примерно того же мнения, но пока действительно не видел истоков проблемы, а потому был вынужден прибегнуть к стандартным формулировкам. – Я согласен. Вы мои друзья, все остальные враги. Что еще от меня требуется?

– Пока ничего. Только исчезнуть на некоторое время из поля зрения двух оставшихся «зол». Мы вам в этом поможем.

– Отлично. Но есть два условия – я не собираюсь скрываться слишком долго и в одиночку. Две недели вас устроит?

– Если вы имеете в виду отпуск на юге, то он отменяется. – Владислав Валерьевич изобразил на лице искреннее сожаление. – А что касается сроков… думаю, за два-три месяца все уляжется.

– Три месяца?! – Саша перевел взгляд на Климова. – Меня уволят!

– Не волнуйся. – Вася подмигнул. – Уже нет.

– Понятно. В играх участвуют высокие сферы. – Барков нахмурился. – Как мне увидеть семью?

– Позже. – Седой отрицательно покачал головой.

– Сейчас! Немедленно привезите их сюда, или я отказываюсь от всех своих обещаний!

– А вы пока ничего не пообещали, – подала голос Ольга.