Текст книги "Советское: Генезис, расцвет и пути его трансформации в посткоммунистическую эпоху"
Автор книги: Вячеслав Скоробогацкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Корпорация здесь была одновременно и социальной категорией, совпадая в определенном смысле с сословием[63]63
В отличие от традиционного сословия, возникающего путем естественноисторического развития и в относительной независимости от процесса государст-вогенеза, данная социальная группа (как и все другие в структуре Мегамашины) изначально конструируется государством (государем) и представляет собой неотъемлемую часть процесса становления государства-Мегамашины. Это особый круг индивидов, самые физические тела которых являются выделенными структурными узлами, скрепляющими в одно целое всю совокупность индивидуальных тел, образующих социобиологическое тело («общество») Мегамашины. В Древнем Египте сходную роль играли «начальники», относящиеся к различным уровням социально-государственной иерархии, – десятники, сотники, тысячники и т. п. «Новый механизм, состоял исключительно из человеческих деталей и обладал вполне определенной функциональной структурой. <…> Компоненты, пусть они состоят из человеческих костей, жил и мускулов, сводились к своим чисто механическим элементам и жестко подгонялись для выполнения строго ограниченных задач. Хлыст надсмотрщика служил залогом согласия. Подобные машины были собраны, если не изобретены, царями уже на ранней стадии эпохи пирамид, в конце четвертого тысячелетия» (Мамфорд Л. Миф машины. С. 251, 252).
[Закрыть], и категорией государственно-властной, поскольку помещики разделяли с государем основную обязанность (функцию) – структурировать, упорядочивать и направлять социальное поведение подвластного населения, подчиняя его функциональным требованиям государственной системы, и тем самым олицетворяли собой государство. Вследствие этого корпоративность пронизывала устройство не только государственной, но и общественной жизни, обеспечивая определенную организационно-институциональную однородность социального пространства, в котором протекала государственная и общественная жизнь. Чтобы легально существовать в этом пространстве, все должно было облечься в форму корпорации в виде учреждаемой и контролируемой государством социальной группы сословного типа, то есть обладающей специфическими правами и обязанностями, которые закрепляются обычаем или законом и (по возможности) передаются по наследству[64]64
Оговорка «по возможности» указывает, что социальные образования подобного рода имеют искусственный характер, являются результатом социального конструирования, направляемого волей и целями властного субъекта. Это скорее квазисословия, не имеющие достаточных условий для органического развития; историческое время и границы их существования предопределяются телеологическим заданием – теми особенностями их конструкции, в которых находят отпечаток цели властвующего демиурга, а беря глубже – логика устройства Мегамашины.
[Закрыть]. Такое опосредование было обязательным условием возможности государственного управления, в том числе и властного контроля всех явлений общественной жизни, включенных в границы социального пространства. Возможность свободы, индивидуальной и групповой, коренилась внутри, в архипелаге сельских общин, но обретала реальные черты лишь по ту стороны этой границы, вовне, где был мир русской воли – Поморье, Урал, Сибирь или южные степи.
Сельская община, которая, по замечанию С. М. Соловьева, складывалась под воздействием государственной политики, также несла на себе печать корпоративности. Как отметил С. Д. Домников, жалованные грамоты Екатерины II были призваны «конституировать корпоративную структуру общества, упорядочить внутрисословные отношения и закрепить за “жалованным” населением особые права и свободы»[65]65
Домников С. Д. Мать земля и Царь-город. С. 493.
[Закрыть]. Примечателен тот факт, что вслед за жалованными грамотами дворянству и городам в окружении императрицы был разработан подобный документ («Сельское положение») также и для государственных крестьян. Отвергнутый под давлением дворянской оппозиции проект был, тем не менее, вполне логичным завершением процесса формальной институционализации корпоративной структуры российского общества, охватывавшей все его уровни, включая и локальные миры сельских сообществ.
Оставляя в стороне перипетии реальной политики с ее эмпирической «подкладкой», повлиявшие на судьбу крестьянского проекта, можно отметить, что разрыв между городским и сельским мирами в петербургской Империи не был фатальным, чреватым неизбежной катастрофой; что существовали условия интеграции Деревни (традиционной культуры) в цивилизационно чужеродную ей культуру Города. Но сделанный государством выбор в пользу колонизационной модели освоения огромных природных и человеческих ресурсов сельского мира для модернизации городской жизни[66]66
См.: Домников С. Д. Мать земля и Царь-город. С. 494–495.
[Закрыть] (и самого государства) оставил Деревню на обочине цивилизационного процесса, существенно ограничив и исказив перспективы и способы втягивания ее в новое историческое русло. Отсюда вполне правомерно предположить, что корпоративная структура русской Мегамашины проявляется в колонизационном характере как самого устройства государства-общества (Город-метрополия, окруженный колониальной сельской периферией), так и стратегических целей государственной политики, и внешней, и внутренней в равной степени. Целей, которые рано или поздно, но всегда в необходимый для этого момент времени получают массовую поддержку даже в том случае, если их осуществление заставляет эти массы поступиться собственными интересами, порой самыми насущными. Коллективное (читай: корпоративное) всегда выше личного; беспрекословное служение государству-обществу – нравственный императив для подданного.
Совсем не случайно, что корпоративное устройство русской жизни препятствовало высвобождению индивида и формированию личности. Последняя как феномен, закрепленный, в том числе и в языке (карамзинское новообразование «личность» как калька с французского «персоналите»), возникает в конце XVIII века среди представителей высших классов, получавших европейское образование преимущественно на французском языке. Но еще в 1830-е и 1840-е годы и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь отмечали, что в этих кругах по-прежнему доминируют корпоративно-групповые установки, следование которым наделяло обитателей петербургского общества качествами (светской) «черни».
Возникновение советского – ответ русской истории на вызовы модернизацииВ течение XVIII–XIX столетий сельская община развивалась под воздействием двух факторов. Во-первых, под влиянием городской цивилизации, которая создавала специфическое поле притяжения и задавала импульс к модернизации, пробивавший плотный защитный слой традиционализма, окутывавший мир локальных сообществ. Во-вторых, государственной политики, определявшей основные параметры процесса ее, общины, формообразования. К началу ХХ века этот процесс ускоряется, и сельская община переживает мутацию, в результате чего на свет появляется искомое новообразование, которое она до поры до времени скрывала в своей оболочке. Это строй жизни локального сообщества, основанный на принципе корпоративности. При этом речь идет не только о совместном владении землей и ее регулярном перераспределении, но и о так называемой круговой поруке, под которой понималась коллективная взаимная ответственность членов общины за исполнение различных обязанностей перед государством. Посвятивший проблеме взаимоотношений власти и народа в России ряд работ Дж. Хоскинг считает, что круговая порука была глубинной основой общины, определявшей все стороны ее жизни: «Круговая порука порождала общинный дух и обеспечивала выживание каждого из ее членов… Она создавала густую сеть взаимных обязательств»[67]67
Хоскинг Дж. Правители и жертвы. Русские в Советском Союзе. М., 2012. С. 24.
[Закрыть].
В этом отношении не крестьянин, а община была субъектом обязанностей и прав. Более того, после реформы 1861 года, законодательно определившей институционально-организационную структуру общины, последняя приобрела фактически неограниченную власть над каждым из своих членов, не уступающую былой власти помещика над крестьянином[68]68
В результате реформы 1861 года была «сохранена община с ее круговой порукой как механизм регулирования податных и выкупных обязательств крестьян. Более того, именно в ее распоряжение переданы земли. Крестьяне усечены в правах, без разрешения общины не могут получить паспорта, уехать на работу в город, их всегда можно вытребовать обратно на двор с полицией. Частный оборот земли, выход из общины жестко ограничены. В бумагах, удостоверяющих права крестьян на собственность, не определены ни их местоположение, ни четкие границы» (Гайдар Е. Т. Государство и эволюция // Гайдар Е. Т. Власть и собственность. СПб., 2009. С. 228).
[Закрыть].
Община была результатом определенного процесса, занявшего целую историческую эпоху от конца XV до начала ХХ века, процесса нисходящего движения принципа корпоративности, его перемещения сверху вниз по ступеням социальной иерархии и внедрения во все уголки русской жизни. Когда этот процесс достиг нижнего предела (локальное сообщество, «земля», «традиция»), когда после крестьянской реформы окончательно сложилась сельская община, корпоративность (как принцип) обрела статус традиции, основания, поддерживающего существование государства-общества. И с этого момента решающим образом изменилось соотношение между социальными «низами» и «верхами»: господствующее положение последних во властной иерархии утратило свою легитимность, сложились условия для радикальной трансформации модели власти – восстания масс. Вместе с тем восстание масс в России не было движением исключительно социальных низов, оно захватило все слои общества. Перемен ждали все. Это был процесс брожения, охвативший все уровни социальной иерархии. Так складывается революционная ситуация в России, глубинная причина которой – не в социально-экономической области (капитализм, пролетариат, обнищание и социальное расслоение крестьянства), а именно в исчерпании потенциала старой конструкции господства-подчинения (Мегамашины), в вызревании условий для радикальной трансформации модели власти. Перемены же социально-экономического порядка, связанные с индустриализацией и урбанизацией страны, стали только дополнительными сопутствующими факторами, ускорившими развязывание восстания масс и обусловившими его размах и глубину, отличными от того, что характеризовало данный процесс на Западе даже в его крайних тоталитарных проявлениях.
С формальной стороны восстание масс в России можно рассматривать как местную параллель общеевропейского процесса, поскольку перечень условий его возможности был идентичен тому, что мы находим в классической работе Х. Ортеги-и-Гассета: развитие науки и техники, урбанизация, рост массового образования работников, повсеместное распространение принципа равенства и стремление к установлению демократии[69]69
См.: Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Ортега-и-Гассет Х. Избр. тр. М., 1997. С. 50–51, 62–63.
[Закрыть]. Анализ влияния модернизационных факторов на социальную структуру и поведение масс применительно к российской ситуации можно найти в работах Г. П. Федотова[70]70
См.: Федотов Г. П. Новая Россия // Федотов Г. П. Судьба и грехи России: в 2 т. СПб., 1991. Т. 1. С. 197–227; Его же. Проблемы будущей России // Федотов Г. П. Судьба и грехи России. С. 228–285.
[Закрыть], появившихся в 1930-х годах. Констатация данного обстоятельства имеет для рассматриваемого вопроса принципиальное значение. Дело в том, что активные сознательные участники данного процесса, представлявшие образованный класс, интеллигенцию, осмысливали суть происходившего в соответствии с объяснительными схемами, заимствованными извне – марксизмом, позитивизмом, субъективной социологией, философией жизни и тому подобным. Приспособленная к иному теоретическому и социокультурному контексту, заимствованная интеллектуальная оптика давала искаженные представления о причинах и следствиях, действительном и возможном. В силу этого основные политические акторы того времени исходили в основном из иллюзорных образов действительности и ставили цели, не имевшие реальных условий для их осуществления, иначе говоря – утопические.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
