Текст книги "Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Не рычи на меня, чудовище! Ай! Она меня чуть не укусила! – орёт благим матом Вадик.

– Но ведь не укусила же! – из танка слышится возмущённый голос Вики.

– Но пыталась!

– А зачем ты её обозвал?

– А чего она на меня рычит?

– А зачем ты её обозвал?

– Так она же рычит?

– А ты вспомни, как ты обозвал Лапку при первой встрече?! И даже не извинился!

– Извиняться перед этой блохастой… Ау‑у‑у! Ну всё, тебе хана, псина!

Из люка выпрыгивает барбосина исчезая прямо в воздухе, за ней вываливается наш амбал остервенело трущий свой зад. Ага. Кажется, Лапка тяпнула его за мягкое место. Невзлюбила она его сразу, так сказать с первого взгляда. А точнее с первых слов.

Помните, когда мы ночью заявились, а мои зверушки слегка буханули чтоб снять стресс? Ну так вот, вышло некоторое недоразумение. Когда Вадик хряпнулся на пол, а Анька перевернула стол, то Вика с перепугу спряталась за моей спиной.

Вот и получилось, что когда Бобри увидел нас, то перед ним предстали: один весьма симпатичный молодой человек в самом расцвете сил, и одна лохматая чёрная псина со свалявшейся в сосульки шерстью. Ещё и пасть свою ощерила демонстрируя клыки. Вот и что должен был подумать бедный бухой гном? Конечно, он поинтересовался, где его сестра…

А что мог спросить один отдельно взятый гамадрил, тоже бухой, но при этом ещё и шваркнувшийся башкой об пол? Он задал вопрос о том, что это за чудовище возле меня стоит. Лапка обиделась и теперь постоянно рычит на Вадика. А сегодня вон ещё и укусила.

– Отставить! – рявкаю на распоясавшихся зверушек. – А ну смирно!

Вадик неохотно останавливается, всё так же держась за задницу. Лапка же вальяжно развалилась на крыше «Варяга».

– Так я не понял, чудовище ты лохматое! Для кого была команда «смирно»? А ну спрыгнула и встала в строй!

– А‑а‑у‑уф… – сладко зевнув, барбосина положила голову на лапы и насмешливо так вильнула хвостом.

Шлёп… Анька стукнула себя ладонью по лбу, и покачала головой:

– Ой, зря ты это, Лапка. Ой, зря‑я‑я…

– Тунгус, ну не ругайся на неё, она же маленькая совсем, – вылезла из «Варяга» мокрая как мышь Вика.

– Считаю до трёх, – цежу, стиснув зубы, – и либо ты спустишься и… – замираю в попытке придумать наказание.

– Постирать её в душе! – мстительно предлагает Вадик. – А то псиной несёт. И вообще вся в колтунах.

– Вот точно! – вскидываю палец вверх. – Либо ты спустишься. Либо я надену на тебя ошейник.

– И в душ! – не сдаётся один мстительный тип.

– Апчхи… – заявила Лапка и заржала. Вы видели смеющихся собак? Ещё и на спине катается и лапками сучит. Весело ей. Ну ещё бы…

Вы конечно сейчас недоумеваете, чего это барбосина так распоясалась? Ведь ещё недавно была вполне послушной. Так вот дело в том самом ошейнике. Оказывается, он был на ней не просто так.

Хотя глупость сморозил, ошейники по умолчанию не просто так надевают на собак. Но тут особый случай…

Вчера утром, когда мы ещё даже не проснулись, Вика подкатила к Бобри с просьбой снять с Лапки ошейник. Счастливый гном даже не подумал отказать сестре в такой малости. Хотя явно не выспался, да и вчерашнее давало о себе знать, не слишком бодрым самочувствием.

И тут всплыла одна загвоздочка. Оказывается, на ошейнике висит замок. Малюсенький совсем. Дужки как проволочки. Казалось бы, один щелчок кусачками и всех проблем. Кому вообще в голову пришло использовать такой смешной замок?

И вот Бобри достаёт инструмент и у него ничего не получается. На дужках даже следа не осталось. Тогда к делу попробовали припрячь Вадика, как обладателя внушительной мускулатуры. Но после того, как Лапка рыкнула на поднятого, но неразбуженного парня, тот гордо удалился, заявив, что гномы не умеют воспитывать собак.

Следующим под раздачу попал Бобри. Кто спросил, при чём тут гном, если он уже проснулся и сделал свою попытку? Ну так ведь это ходячее недоразумение решило разбудить меня. А я мало того что не выспался, так мне ещё и всю ночь бабы снились.

Ага. Кому‑то после смертоубийства покойнички снятся, а мне вот бабы. Вика которая уже немного отъелась и Анька… Вот ей богу, Всеслав свидетель, это был очень приятный сон.

А тут этот тип с тупым предложением перекусить кусачками замок. И за ногу тянет… Ну я и дёрнул ножкой… Не время было просыпаться! Ибо Анька с Викой такое начали вытворять… Гнома унесло вместе с Вадиком, который всё‑таки решил посмотреть, чем же закончится идиотский поступок этого суицидника.

Вот и как прикажете высыпаться в таких некомфортных условиях? Стоит только прилечь, как зверушки начинают шалить, решив, что они рождены не только ползать, но и летать.

Короче пришлось просыпаться, ибо дрыхнуть в таких условия невозможно. И тут мне подсовывают кусачки и барбоса, мол, на, перекуси замок. Ну я спросонок и даванул, на ручки инструмента. Не пошло. Я обиделся. Ибо мало того, что так и недосмотрел свои влажные фантазии, так ещё и какая‑то железяка сопротивляется. Усилил нажим.

– Тунгус, ты понимаешь, что эти кусачки сделаны из настоящей гномьей стали, а не жалкой поделки эльфов?

– И что?

– Но ты же их испортил!

– Подумаешь, маленькая зарубочка! – искренне возмущаюсь. – И вообще ты сам сказал, дави сильнее!

– Но кто мог знать, что в тебе дури‑то столько! – восклицает гном.

– Это не дурь! – напрягаю бицуху. – Это мышца. Девчонки, хотите потрогать?

Девчонки очень хотели. Так в четыре руки и потянулись. И очень обиделись на своих братьев, которые их ревниво оттащили от ощупывания.

Я же говорил вам, девки любят пресики!

– И вообще, что это за замок то такой, на котором даже заусенца не осталось? – отпихиваю от себя морду барбосины.

– Похоже это мифрил, – чешет затылок Бобри.

– Так и нафига ты кусачками пытаешься тогда, раз мифрил?

– Да кто знал‑то?

– Можно попробовать сам ошейник перерезать! – предлагает Олег.

– Точно! – Бобри убегает и возвращается с чем‑то похожим на болторез. – Но на этот раз обойдёмся без Тунгуса.

– Ты же сам просил сильнее давить! – возмущаюсь.

– А я и не попрекаю, – заявляет этот тип, по виду которого очень даже заметно, что попрекает и ещё как.

Ошейник тоже отказался резаться. Правда не целиком, а лишь его центральная часть. Оказывается, что внутри кожаной полосы прячется токая полоска мифрила. Вот верите, нет. Любой умный гном уже в тот момент бы подумал о том, что это нифига неспроста. Мифриловый ошейник и такой же замок.

Да я уверен, что найдётся тот, кто скажет: «А сам‑то ты куда смотрел?» А туда и смотрел. Анька встав позади Вики, взгромоздила подбородок ей на макушку, руки перекинула вперёд и скрестила на груди своей новой подружки. А попец аппетитно оттопырила. Короче отстаньте от меня со своим мифрилом. Я ещё не проснулся.

– Вот те незадача, – чешет затылок гном. – Можно попробовать алмазным отрезным диском конечно. Но учитывая что у нас к замочку полагается ещё и пёсик… Надо защиту для Лапки придумать, а то искрами засыплет. Ну и надолго это конечно.

– Что же я сразу не подумала то? Надо было ключи забрать у Дробина, – сокрушается Вика.

– Так я и забрал, – зеваю.

– С собой? – хлопает глазами.

– Ну да, – киваю, – в кармане связка.

– Тунгус, – шипит сквозь зубы Бобри. – Ты испортил кусачки из отличной гномьей стали, я затупил болторез, пусть там сталь и похуже. А у тебя в кармане ключи?

– Ну да, – пожимаю плечами.

– Так какого хрена, прости меня Отец Камня, ты молчал?

– А ты спрашивал? – начинаю закипать. – Сам сказал надо перекусить. Я откуда знаю чего тебе в голову пришло‑то!

– Ну ты! Ты… – тычет в меня пальцем. – Ай‑ай! Отпусти палец! Я всё понял. Сам виноват…

Конечно, виноват гном. А кто ещё‑то? Только вот, виноват Бобри, а кусают Вадика. По‑моему не справедливо. Не находите?

И вот с Лапки сняли ошейник, она как‑то недоверчиво проводила взглядом этот девайс и исчезла. Вот только что сидела на заднице перед Бобри и крутила башкой. А тут хоп и нет её.

Я было грешным делом подумал, что она глаза отводит или невидимость какая… Но тут раздалось счастливое:

– Гав! Гав! Р‑р‑раф!

Эта взбалмошная псина крутилась на одном месте пытаясь поймать свой хвост, метрах в трёх от нас. Вика, всплеснув руками воскликнула:

– Лапка, ты свободна!

Лохматое чудовище тут же перестало гоняться за неуловимым хвостиком и снова исчезло. Лишь для того чтоб в тот же миг появиться перед своей хозяйкой и набросившись на неё попытаться зализать насмерть.

Нет, ребята это не отвод взгляда, точно вам говорю. Ибо от меня, таким образом, не спрятаться. Такое по силам разве что богу… Ну или моему другу Мажору, да капитану Рогожину. Больше и не знаю никого. Хотя всякое может быть… Но сейчас явно не тот случай.

А Лапка всё мелькала туда‑сюда. То исчезая, то появляясь, вот ведь неугомонная псина. И всё же, что происходит? Похоже на какую‑то телепортацию. Хотя по моим ощущениям между исчезновением и появлением есть интервал.

Разогнав восприятие на максимум, так что аж глаза давить изнутри начало, а окружающие меня люди и один отдельно взятый собакен, стали двигаться как мухи в патоке, принялся ждать очередного перемещения.

Да! Так и есть! Присутствует интервал, небольшой, буквально полсекунды. А это значит не совсем мгновенное перемещение. Хотя сама собачка исчезает сразу и целиком. И где Лапка находится целых полсекунды с момента исчезновения до момента появления? Может подпространство какое‑то?

А ну‑ка если совместить «Поиск невидимого» и ускорение? Снова ускоряюсь до предела и расфокусирую зрение. И вот Лапка совершает очередной рывок… Как интересно… За мгновение до исчезновения, от этой шебутной псины протягивается серый туман, в то место, куда она собирается переместиться, и лишь затем происходит прыжок.

Какая интересная собачка. И ошейник судя по всему блокировал её способности. Хм… Помните, я подозревал, что Лапка может быть ценной штучкой? Кажется, не ошибся.

– А я думал это легенда, а оно вон чего… – Бобри скребёт начавшую отрастать щетину на подбородке. – Вика, скажи ей, чтоб не покидала ангара, иначе нас ждут большие проблемы. Даже не представляю, сколько она может стоить…

– Ага, и тут она вас послушала, – фыркает Вадик.

– А почему нет? – приподнимает бровь Бобри. – Да Лапка ещё маленькая, но даже в этом возрасте фавы достаточно умны. А уж о их преданности ходят легенды. Хотя они сами легенда.

– Фавы? Это что порода такая? – интересуюсь.

– Скорее аббревиатура, – смеётся гном. – Фантомный волк. Кто‑то называет просто «фантомами» или «призраками», но сокращённо «фавы».

– И что нам с ней делать? – чешу в затылке. – Если она такая ценная, найдутся желающие её заполучить.

– Не отдам Лапку! – выкрикивает Вика, и барбосина тут же оказывается перед ней, широко расставив лапы и грозно ощерившись в нашу сторону.

– Ну это ненадолго, – хмыкает Бобри. – Вика, сколько ей месяцев?

– Я точно не знаю. Пару недель мы все вместе в лесу жили, потом нас нашли охотники, и вся семья Лапки погибла. А сколько потом времени прошло я затрудняюсь сказать. Может две недели, а может и месяц. Не знаю. Меня столько раз какой‑то дрянью пичкали, что трудно утверждать точно.

– Ясно, – пальцы Бобри сжимаются в кулаки. Сжав зубы, судорожно втягивает воздух: – Твари, какие же твари, на куски бы порвал…

– Не волнуйся, перед смертью они очень мучились, – сплёвываю.

– Но не все!

– Ничего, Фаэтон круглый, за углом встретимся, – подмигиваю начавшему тут же мечтательно улыбаться гному.

– В общем, я мало что знаю о фавах, – чешет затылок, – но некоторые источники утверждают, что они разумны.

– Кто? Вот это лохматое недоразумение? – тычет пальцем Вадик.

– Р‑р‑р… Раф!

– Ай. Она меня чуть не укусила?! – отдёрнув руку, возмущается гамадрил.

– А ты пальцы не суй, – неодобрительно смотрю на этого великовозрастного балбеса.

– Не могу ничего утверждать точно, – пожимает плечами гном. – За что купил за то и продаю. Но известно точно, что фавы великолепные бойцы и очень преданные. Умрут за хозяина.

– Гав! – виляя хвостом, подтвердила Лапка.

– Вот, а я говорил! – радостно подпрыгивает гном. – В общем, фишка в том, что приручить их можно только щенками.

– То есть Лапке надо просто подрасти? – интересуется Анька.

– Ну да. И не показываться на глаза посторонним.

– Слушай, – задумчиво рассматриваю Лапку, – если известно, что они очень преданные, в чём был смысл её держать в ошейнике? Если у неё уже есть хозяин? Вика.

– Да откуда я знаю? – разводит руками гном.

И тут умную мысль решает высказать Олег:

– Ну если я правильно понял, то, что ты вчера рассказывал. Получается, что этот негодяй хотел, чтоб Лапка погрызла Вику. Тогда, возможно, всё бы и поменялось.

– А как можно опознать, что это фав? Как по мне, собака как собака, – спрашивает Аня.

– Ну пока не начнёт исчезать никак. Наверное, – Бобри с сомнением обходит по кругу барбосину.

– Так, слушаем сюда, – хлопаю себя по колену. – Лапка, признайся честно, ты разумная?

– Аф… – остервенело мотает башкой из стороны в сторону, дескать, что за наезды? Дура‑дурой.

– Вот и хорошо, никаких скачков при посторонних. И вообще никаких скачков пока не свалим из этого проклятого города…

– А давайте просто нацепим на неё назад ошейник и всех проблем, – предложил один очень глупый гамадрил.

– Р‑р‑р… – сказала Лапка.

– Он шутит, – с чего‑то брякнула Вика, обнимая собачку.

Бобри просто покачал головой, Олег сделал фейспалм, а Анька отвесила брату подзатыльник. А я в тот момент даже не подозревал, о том, что Лапка очень мстительное существо. Но всё равно промолчал о том, что идея не лишена смысла.

И вот казало бы всё разрулил же. И Лапка вроде веля себя более‑менее культурно в течение всего дня и даже следующего утра, до самого прихода следователя. А потом перегрелась сидя в танке…

А теперь у меня бунт. Который следует подавить в зародыше. Ибо мало того, что приказы не исполняет, так и нарушает главное правило нашего маленького коллектива. Раздавать звездюлены святые могу только я.

И теперь её надо как‑то поймать, нацепить ошейник и примерно наказать, ибо нечего подрывать мой командирский авторитет. А тем более ржать надо мной. Ибо как гласит заповедь капитана Рогожина: «Командир всегда смеётся последним».

Прода туть…

Если честно идей особых нет. Как можно поймать существо которое умеет мгновенно перемещаться? И ведь не посоветуешься ни с кем. Почему? Ну так ведь это лохматое чудовище вот оно – сидит ухи греет. И лыбится. Нагло так.

Нет, я понимаю, что Лапка ещё щенок. В ней либо дух противоречия проснулся, либо просто веселится. Но если не поставить её на место сейчас, дрессировать потом будет поздно.

А если тупо обмануть Лапку? Так сказать, уделать, как щенка. Хех. Учитывая, что она и есть щенок, то думается мне, сделать это будет не так и сложно. Отвлечь чем‑нибудь, любопытная просто ужас.

Хм… Она ведь полезла за Викой в танк когда к нам припёрся следак. Так почему бы не повторить финт ушами? Сделать вид что сдался, прикинуться, что к нам снова пожаловали гости, а когда она окажется внутри…

Вот не просто же так, на ней ошейник именно мифриловый? И дело не в прочности изделия, она даже простой кожаный сама снять не сможет. Думается мне, что причина в том, как перемещается барбосина.

Если предположить, что она может перемещаться только сама, а посторонний предмет на её шее, не позволяет этого сделать… Хм… Но почему мифрил? И даже замок из того же металла. Даже думать не хочу, сколько это может стоить.

И какой вывод? А такой. Эта приблуда специально для фавов. И тут у меня есть два варианта на выбор. Первый – мифрил нельзя перемешать в подпространстве, ну или телепортировать. Я фиг его знает, как правильно обозвать таланты Лапки. Но в этом я сильно сомневаюсь. И второй вариант… А чего она выпрыгнула из люка вместо того чтоб переместиться?

Ещё вчера обратил внимание, что когда Лапка перемещалась, серый туман пролегал иногда через предметы. Например, через Вадика. Думается мне, что таким образом наша непоседливая псина демонстрировала ему своё презрение.

Значит, остаётся надеяться, что, всё дело в том, что она не может перемещаться через мифрил. Потому и замкнутый ошейник, чтоб так сказать в круг. Для надёжности.

Вывод? Если загнать Лапку в «Варяга», то поймать проблем не будет. Ну куда она денется с подводной лодки, точнее из мифрилового танка?

Но не лежит у меня душа к такому решению вопроса. И не потому, что обманывать не хорошо. Главное результат. Но это с одной стороны. А вот с другой… То, что Лапка довольно злопамятное существо, уже и дураку понятно.

А значит что? А всё просто. Помните старую сказку про мальчика который кричал: «Волки!». Так и тут, Вика понятное дело спрячется вместе со щенком… Я поймаю. Но что делать, когда действительно понадобится прятаться? Кто сказал, что Лапка послушается? Ну не держать же её на привязи постоянно!

Значит, поймать я её должен честно. Хоть мне это и претит. Как в своё время сказал капитан Рогожин: «Если ваш противник расстрелял все патроны и взялся за нож, то нехрен играть в благородство и устраивать дуэли. Пулю в лоб и конец поединку. В исключительных случаях можно и колено прострелить… Но потом всё равно пулю в лоб. Ибо нехрен!»

И знаете ли, я согласен с этим без сомнения умным человеком. Всегда умиляло, когда в каком‑нибудь боевичке герой откидывает в сторону ствол и тоже берётся за нож, чтоб сойтись со злодеем в рукопашную. Редкостный бред если честно.

– Вот держи, – гном протягивает мне ошейник и замок к нему.

Ага, это логично. Если не нацепить замок, то эта ушлая псина по любому его с себя снимет. Тут даже к гадалке ходить не надо.

– Слушай, Бобри, а ты уверен в том, что это мифрил? – взявшись за концы ошейника, возле миниатюрных петелек под замок, без труда тяну в стороны, расширяя его. Но стоило отпустить, как всё вернулось к первозданному виду.

– Пружинит, – соглашается с увиденным Бобри. – Вот потому мифрил и ценится так. Есть ведь сплавы и твёрже. Но… – чешет подбородок. – Хм… ну вот смотри. Возьмём, к примеру, две пластины одной толщины, но одна будет мифриловая вторая из этого супер прочного сплава. И начнём давить сбоку. Так вот в определённый момент мифрил начнёт прогибаться. И чем сильнее будет нажатие, тем сильнее это будет происходить. Но в определённый момент, вторая пластина просто сломается, в то время, как мифриловая спружинит.

– Бобри, я всего лишь спросил, уверен ли ты в том, что это мифрил? – с усмешкой трясу ошейником.

– А? Да уверен, – смутился гном. – Просто очень тонкая полоска.

– Ну что же, – оборачиваюсь к Лапке. – Не передумала?

На что наглая псина только башкой помотала. Ещё и зевнула эдак пренебрежительно. И вот что с ней делать? Интересно, а если она перемещаясь случайно врежется во что‑то мифриловое? Нет, я понимаю, что такие вещи не бросают где попало, но мало ли? А ведь это идея…

– Так, а ну‑ка все идёте вон туда, – машу в сторону кормы «Варяга», – нечего под ногами путаться.

– Тунгус, а может не надо, я поговорю с Лапкой, – с надеждой дёргает меня за рукав Вика.

– Бобри, сестру забери. Вадик, если это лохматое чудовище появится возле тебя, можешь ей отвесить пинка, я разрешаю.

– Даже не сомневайся, – усмехается здоровяк.

Лапка сидя на танке лишь презрительно фыркает. Самоуверенна, как и все подростки. Но я уверен, что перемещаться в ту сторону она поостережётся, ибо расслабиться я ей не дам.

Прыжок на крышу танка. Лапка ожидаемо исчезает. Разогнав восприятие, вижу, что появится она в пяти метрах от меня, возле самой стены.

Толчок ногами в броню, и тело мчится в ту сторону, совершая тройной переворот. Зачем? Для красоты… Тут же девки.

Приземляюсь, но Лапки уже нет, она с независимым видом сидит возле колеса «Варяга» и лижет лапу. Типа как с вами скучно.

– Не передумала? – прищурившись, сплёвываю.

Мотает башкой, с интересом продолжая лизать конечность. А я же, расставив руки, мелкими шажками приближаюсь. Всё как нельзя лучше. С правой стороны стоит мой зверинец, в правой же руке у меня и ошейник, которым я демонстративно покачиваю.

Зачем? Да всё просто. Главная опасность это именно этот девайс, способный лишить собачку способностей. А ещё там Вадик, который обязательно пнёт, как только она окажется в пределах досягаемости. По крайней мере попытается.

Значит что? А значит надо просто подойти поближе. Главное не делать резких движений. Лапка ещё та язва, значит, не откажется покрасоваться, подпустив поближе. И вот тогда у неё останется только один путь – налево от меня.

И вот когда до наглой псины остаётся пара метров, я без криков «банзай», но при этом максимально ускорившись бросаюсь вперёд.

Мне кажется, даже бетон под ногами продавился. Или это мягкая подошва моих навороченных «берцев»? Воздух становится густым, как будто через воду пробираюсь. Суставы надсадно скрипят, сердце бешено колотится, стараясь прогнать, как можно больше крови, по рвущимся от напряжения мышцам. Ох, чувствую, ждут меня приятные ощущения. Но это будет потом…

Всё‑таки фавы уникальные существа, Лапка успела среагировать. Серый туман, рванул в сторону. Но собачка была ещё здесь.

Да, не будь за её спиной танка, я бы скорее всего успел нацепить на неё ошейник. Но он там был, поэтому выставив вперёд правую руку пытаюсь остановиться. Это только в кино, какой‑нибудь супер герой обладающий скоростью может мгновенно остановиться.

Такое ощущение, что американские киноделы прогуливали в школе уроки физики. Попробуйте‑ка остановить девяносто килограмм живого веса… Нет, я‑то остановил и даже ни один сустав на руке не выскочил. Хотя пытались, но тельце то моё родное! Не подвело!

Вопрос, что будет если Лапка в момент перехода случайно врежется в мифрил? А если не случайно? Если это будет замок зажатый в левой руке и сунутый в серый туман?

Да ничего особенного – выкинет её в обычный мир. Пинком под одно место. Ну это я так думаю, иначе чего это у неё ножки резвые разъехались в разные стороны, глазки в кучу и башкой мотает в разные стороны пытаясь понять что происходит.

Щёлк. Мифриловый замок вдетый в петельки закрывается. Щёлк. А это уже по носу непослушной псине.

– Я ведь тебя предупреждал. Не зли меня, лохматое ты чудовище!

– Аха‑ха! Попалась! – ликует Вадик.

– Тунгус, не делай ей больно, – чуть не плачет Вика.

– Эх, Лапка‑Лапка, – сокрушено качает головой Анька.

– На цепь садить будем? – деловито интересуется Бобри.

– Ты лучше кондер почини, упырь, – качает головой Олег. – Чайку бы, а какой чай в такую жару?

– Ну что, непослушная девчонка, пошли в душ, будем тебя стирать…