Текст книги "Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Может мне просто не хочется идти подгонять Вику? А то она опять начнёт неудобные вопросы задавать. А мне оно надо?

Тилинь‑тилинь! Внизу раздаётся какой‑то странный звук. Как будто звонок дверной звонит. Тьфу, да это же и есть звонок! Ну что, нормально, кто‑то в гости припёрся к работорговцу. Наверняка свои грязные делишки обстряпывать. Ну или бухать и девок трахать. Тоже вариант. И что людям не спится?

Аккуратненько спускаюсь вниз, и, подойдя к двери, осматриваю в надежде увидеть там глазок. Увы ничего. Хм… А может постоят да уйдут? Ага щаз…

– Эй, уснули там что ли? – орёт какой‑то мужик, и уже тише поясняет кому‑то: – Странно, сам же приглашал в гости.

– Смотри свет‑то не горит, может уехал куда?

– Вместе с охраной и прислугой? Не говори ерунды.

Бам‑бам‑бам, тяжёлые удары кулаком в дверь:

– Дробин, старая перечница, хорош горничных тискать, давай бухать!

И что теперь делать? Если не открою, они же всю улицу на уши поставят, а то и через забор полезут. Нет, стенолазов я шлёпну, а что делать с остальными? Проблема. Хотя, что мне мешает запустить их и грохнуть уже здесь?

Ага. Так и вижу, как сейчас толерантный диванный воин возмущённо дрыгает бледной ножкой. Дескать, нельзя же так. А вдруг это ни в чём неповинные люди? Ага. Точно. Слышали поговорку: «Скажи мне, кто твой друг и я скажу кто ты». Так что не надо мне тут рассказывать, о невиновности. Это Фаэтон, здесь почти любой заслуживает смерти.

Помните, как я проявил доброту душевную и пригрел на груди тройку гномов, которые потому ударили мне в спину. Да‑да. Я в курсе, что благодаря этому у меня есть новое шикарное тело, на которое девки слюни пускают.

Точно вам говорю, даже коза‑Анька и та стала регулярно вставать в позы, чтоб я мог оценить её прелести. А Вика вон вообще с места в карьер кинулась. Хотя в отношении Вики не совсем корректно, я же для неё как герой в сияющих доспехах… Поэтому, как приличный мужчина должен держаться от неё подальше.

Тьфу. Слово‑то какое: «Приличный мужчина». Нет, это не про меня. Но девчонка сестра Бобри, а это уже другой расклад. Да и худющая она, как модели на подиуме. А я же не собака на кости бросаться.

Ладно, решено, открываем и смотрим: кто‑там за дверью. Эх, будь там один человек, можно было бы одеть маску и просто задёрнуть его внутрь. Но судя по звукам там минимум трое. Двое мужчин и одна женщина. А нет стоп. Две женщины. Эх, и что вам дома не сиделось?

Открыв дверь, лучезарно улыбаюсь из полусумрака дома:

– Здравствуйте, прошу прощения за задержку. Проходите, – чуть кланяюсь и делаю приглашающий жест рукой.

В дом входят четверо: гном, человек и две, прости Всеслав, девицы лёгкого поведения, судя по вульгарной внешности.

– А ты кто такой? – басит гном, тыча в меня пальцем. – Что‑то я тебя никогда раньше не видел. А это что? – указывает на две бочки с бензином, что сиротливо стоят в трёх метрах от входа.

Вот и что делать в данной ситуации? Казалось бы, убить всех и дело с концом. Но есть маленький нюанс. Эта компания прикатила в гости на машине. И судя по всему, это никакое не такси, ибо тачка осталась стоять у входа, а водила, вальяжно опёршись локотком о крышу, курит возле неё.

Хм, интересно, а здесь вообще есть такая услуга, как такси? Интересно, а как вызывают? И вообще, что за отмороженные парни там работают, учитывая, что в городе бандит на бандите и бандитом погоняет.

Тьфу ты! Да какая мне разница? Что делать то? А если заорёт кто? Вдруг одна из этих куриц лёгкого поведения визг поднимет? Или кто‑нибудь из них, падая, грохот устроит? Проблема.

Зарвался ты Тунгус, ой, зарвался. А ведь как говорил капитан Рогожин? «Работа диверсанта состоит из трёх пунктов. Пришёл, нагадил и свалил». Правда, последнее слово было матерное, но от этого смысл не очень меняется.

А я вместо того чтоб свалить, устроил пытки, потом уделал Вику в крови, ещё и бочки зачем‑то таскать начал, в том числе на второй этаж. Одной бы за глаза хватило. И вообще надо было тупо поджигать сарай, хватать Вику и дёргать.

Вот что с тобой? Ты же всегда был осторожным, шага лишнего без плана и путей отхода не делал. Так, то когда было… Тогда я один был, ни за кого не отвечал, никого не любил и никто мне не был дорог. Все меняется. В том числе и я.

– Не могу знать, – молодцевато гаркаю.

– Кто ты или что это? – ржёт гном.

– Хозяин приказал прикатить, – смущённо шаркаю ножкой.

– Дробин опять чудит, – усмехается человек. – Где он сам‑то? И чего свет вырублен? И не дай бог тебе брякнуть «не могу знать», – суёт мне под нос кулак. – Чуешь, чем пахнет?

– Так это… – подпускаю дрожи в голос. – За домом всё. Щенков сегодня на свежее мясо тренируют.

– Так что мы здесь‑то стоим?! – восклицает гном. – Веди скорее! Давай‑давай, – и, шлёпнув тёлочек по задницам, пробасил: – Ну что, красавицы, я же обещал развлечение! Дробин ещё тот проказник.

И тут, глядя, как радостно хихикают эти гулящие девки, мне стало легко на душе. Я их убью. Всех убью. Заслужили. Вот ведь жизнь моя жестянка, оказывается, мне уже требуется какое‑то моральное оправдание для убийства. Куда катится мир? Куда‑куда. Ад ни для кого не проходит бесследно…

– Прошу, – указываю рукой в сторону выхода ведущего во двор.

Компания весёлой толпой направляется вперёд, но тут прямо на углу с боковым коридором происходит столкновение. Из‑за поворота выскакивает Вика, при этом всего лишь в полотенце которое обвязала вокруг груди.

– Куда прёшь! – возмущается гном, когда Вика врезается в одну из курочек.

– Простите, – от удивления девушка замешкалась и, дёрнувшись назад, попыталась свалить.

– Эй, это же та самая рабыня, которую я продал Дробину, – восклицает человек.

– Полукровка, – сплёвывает гном и дёргает полотенце с груди Вики. – Экх… – ножки гномяры подкашиваются и он падает на пол. Рядом тяжело оседают люди, все трое.

Много ли времени требуется такому мутанту как я, для того чтобы, то ли убить, то ли вырубить четырёх разумных? Почему неуверенно так говорю? Ну хотя бы потому, что один из них продал Вику, и возможно она сама захочет его убить?

Девушки любят подарки. А красивым девушкам их ещё и приятно дарить. А что? Вика красивая, особенно это стало заметно, когда она умылась. Да, худющая, но ведь откормить можно!

В любом случае, она будущий член команды. А куда её ещё девать то? Так что добрые отношения не повредят. Да. А ещё я вот что думаю: может Аньке тоже какой‑нибудь подарок сделать? Глядишь, эта язва подобрее станет?

Так, хватит думать о бабах! Кажется, мне реально надо в бордель сгонять, а то, что‑то в последнее время всё больше отвлекаюсь. Я же так и не пояснил, почему не совсем уверен в том, что убил или вырубил супостатов.

Дело в том, что бил то голой рукой. И если чуть слабее вдарить, ну вот дрогнет рука, можно было получить крики. Поэтому рубанул с запасом. А пока Вика снова заматывалась в своё полотенце, проверил пульс. Ну что. Девкам повезло. Сразу на глушняк. А вот мужики покрепче оказались, помучаются ещё.

Сейчас быстренько связать, заодно в процессе можно выяснить кое‑что у Вики:

– Ты чего выперлась‑то? Да ещё и полуголая.

– Так звонили же, – переступает босыми ногами. – Я испугалась.

– А ну нормально, – киваю, – именно поэтому ты решила выскочить и напугать всех своими голыми сиськами.

– Что прямо всё так плохо? – состроив расстроенную мордашку, неуверенно щупает себя за грудь через полотенце.

– Тьфу, Вика, это же фигурально. Ладно, проехали. А где псина твоя?

– Р‑р‑р… – раздаётся из темноты.

– Ты ещё порычи на меня. Посажу на цепь и будешь за танком бегать.

Тум‑с, эта лохматая псина, тут же брякнулась задницей на пол и состроила удивлённую мордаху. Дескать, что за наезды, я же само очарование. Ага. Лохматая страшила.

– Ты их убил? – с каким‑то надрывом в голосе интересуется Вика.

– А тебе что их жаль?

– Нет, – трясёт мокрыми волосами. – Просто жалко, что легко сдохли. Вот этот, – пинает человека, – обманул меня и продал вместе с Лапкой Дробину. А этот, – пинает гнома, – так презирает полукровок, что… – сглотнув, отворачивается.

Плечи девушки трясутся, и слышатся тихи всхлипы. Встав, подхожу сзади и кладу руки на плечи этой худышки:

– Эй, ты чего? Он тебя обидел как‑то? Ну чего молчишь? Расскажи, легче станет.

– Что тебе рассказать? – резко оборачивается. – Как издевались надо мной? Как били? Или тебе интересно узнать, как насиловали до потери сознания? А потом подлечивали артефактом и снова… – девушка уже не всхлипывает, она рыдает, заливая мою могучую грудь слезами.

Спасибо тебе Всеслав Справедливый, спасибо за то, что сдержал мою руку и удар получился не смертельным. Вот как чувствовал, что эти мрази не заслуживают лёгкой смерти…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Водителя, который доставил весёлую компания, валить не пришлось. Убедившись, что пассажиры вошли в дом, он просто уехал. И то верно, не сидеть же всю ночь в машине, да ещё и в темноте. Народец‑то в городе разный: бандит на бандите и бандитом погоняет. Или я это уже говорил?

Спросите, а как же они обратно собрались добираться? Так для этого есть рации. Это же я как нормальный парень без связи полез на разборки. Хотя сделал это скорее ради того, чтоб меня не доставали глупыми вопросами и случайно не демаскировали. А то знаю я свой зоопарк – то нормальные люди, то зверушки неразумные.

В общем, связал я гостей наших, тех, кто ещё живы. Ну а что? Какой смысл трупы то связывать? А может всё‑таки и девок заодно связать? Ну а что? Утащу всех в амбар, да брошу там. И пусть разбираются, что там произошло.

Нет. Не будем плодить сущности, а то ещё напридумывают себе лишнего. Что значит кто? Да откуда я знаю то? Те, кто будут потом разбираться, что произошло тут. А вот идея перетаскать всех в амбар совсем не дурна. Да, точно, сгорит всё к едрене‑фене, так что, хренушки кто разберётся.

– Вика, может, хватит голодным взглядом сверлить этих упырей? А то у меня ощущение, что ты их сожрать хочешь.

Девушка сидит на корточках прямо среди трупов тех, кто совсем недавно пришёл развлечься глядя на то, как собаки будут терзать её плоть. Лицо бледное, лишь глаза яростно сверкают, глядя на то, как я приматываю проволокой руки гнома и человека к сетке загона.

– Рраф! – возмущается на моё замечание лохматое чудовище. Дескать, хозяйка не жрёт людей и гномов. И более того, даже полуорков не ест.

Да кто бы спорил. Мне тоже слабо представляется, чтоб эта милая девчушка, в явно больших ей мужских штанах, которые пришлось подрезать снизу, была способна на такие ужасы. К слову, Вика наотрез отказалась надевать платье. Причину выяснять не стал. Ибо пофиг.

Уверен, у неё есть уважительная причина: к цвету глаз не подходит или может синяков на ногах стесняется. Да, собственно, какая разница? Нашёл ей ремень, чтоб штаны не сваливались и нормально.

А вот сверху всё‑таки одела блузку из найденных в доме. На ногах туфли. Смотрится весьма комично. Но естественно комментировать ничего не стал. Что я враг себе что ли?

– А давай не будем их убивать, – неожиданно предлагает девушка.

– Чего? – выпадаю в осадок от такого предложения. – В смысле не убивать? Поясни мысль, – приподнимаю бровь.

– Оставим их здесь, живых. Это ведь очень больно… Сгореть заживо… – облизывает губы Вика.

– Жестоко, – чешу в затылке, – но мне нравится твоя идея.

– М‑м‑м… – пленники начинают сучить ногами и пытаются что‑то сказать, но получается плохо. Оно вообще, с кляпом во рту не очень удобно разговаривать. Но это их личные проблемы. Никак не мои.

– Им страшно, – на губах бывшей рабыни появляется улыбка. – Я же говорила вам, что вы ещё пожалеете? Говорила? – повышает голос. – А ты ржал, тварь! – вскочив, ожесточённо пинает гнома. – А ты что пялишься? – оборачивается к человеку. – Я поверила тебе, а ты продал меня этому чудовищу! На, мразь, на…

– Ты не убей их раньше времени, – усмехаюсь. – Ладно, я сейчас трупы девок притащу и Дробина, а ты пока развлекайся. Только не увлекайся. А то перепачкаешься в крови. А мыться уже нет времени. Ну и не убивай. Не лишай их последнего удовольствия. Хе‑хе… Кто ходит в гости по утрам тот поступает мудро. Кто ходит в гости по ночам, тот встретится с Тунгусом. Хи‑хи…

Да, в очередной раз представляю себе, как брызгают слюнкой толерастики. Как клеймят меня маньяком – плюющим на человеческие ценности и устраивающим самосуд. Ага. Точно. Плюю. С высокой такой колокольни.

Самосуд, не уважаемые мной любители защищать мерзавцев, это когда вместо судьи облечённого правом судить, приговор выносит и исполняет тот, кому с точки зрения власти не положено это делать.

Так и где здесь, то самое здание суда в котором, этих негодяев покарают за продажу людей, за травлю собаками, за насилие над вот этой молодой девчонкой? А нету. Здесь это норма. Это я преступник с точки зрения жителей этого города, а не они. Вот так‑то.

В городе новый шериф, детка. Точнее на всей планете. Я научу вас свободно любить. Во всех позах! Хе‑хе…

Так, стоп. А ну прочь фривольные мыслишки. «Фу, таким быть», – как любит выражаться одна знакомая богиня. Тоже жена Всеслава кстати. Если кто не в курсе у него их три штуки. Хель про которую вы уже знаете и две секс‑бомбы – Маришка и Анютка. Ох и горячие девахи, слов нет.

Так, фу‑фу‑фу. Опять меня куда‑то не туда понесло. Это Вика на меня плохо влияет. Точно вам говорю. Она как отмылась, так стало понятно, что настоящую красоту, ни синяками на лице, ни излишней худобой не испортишь.

И вот никак не могу понять, чем она отличается от человека? И ладно Бобри можно заподозрить, в том что он гном, по крайней мере, когда он бородатый. Но смотрю на Вику и в упор не понимаю, девчонка как девчонка. Кстати тоже рыжая, как и её брат. Правда не такая яркая. И волосы до плеч. И с искалеченной психикой. Мдя‑я‑я…

Трупы девок из дома притащил разом, взвалил по одной на плечо, да и пошёл. А вот когда вернулся, застал странную картину. Гном дёргается, сучит ножками от боли. Ибо Вика отрезала ему ухо.

А вот сама девушка, бросив окровавленный нож на пол, ревёт обнимая за шею свою псину. А та только тихонько поскуливает. Как будто успокаивает. И что тут было?

– Вик, ты чего? – присаживаюсь на корточки рядом.

– Всё в порядке, – бубнит, – прости, нервы.

– Р‑ру‑у‑а‑а‑а, – заявило лохматое чудовище и укоризненно посмотрело мне в глаза.

Аж стыдно стало за своё поведение. Стыдно? Мне? За что? А в затылке, как будто, мурашки бегают. Так, не понял, это что наглая барбосина устраивает мне внушение? Да ну бред!

Бред не бред, а вот возьму сейчас за хвост и раза четыре об забор шваркну. Он сеточный, авось, не зашибётся насмерть. А вот уши могут на нём остаться!

– Ы‑ы‑ы… – сказала псина и отвела взгляд, испуганно прижав уши.

Мурашки тут же исчезли. Вот! То‑то же! Будет знать, кто в доме хозяин! Я как‑то демона иллюзий уделал. Ой, ну ладно‑ладно, не я, а мы. Со мной ещё Мажор был.

Мне как раз по графику полагались мучения, где в бою гибну не я, а Егор. Раз за разом, разными способами, а я ничего не могу сделать. Реву как какая‑то сучка, рву жилы и не успеваю. Раз за разом, раз за разом. Сердце рвётся от боли. Но всё повторяется снова и снова.

И вдруг, когда я уже в сотый, а может быть, и в тысячный раз вижу, как гаснет искра жизни, в глазах моего единственного друга… Он усмехается и говорит:

– А давай набьём ему морду?

– Кому? – нелепо хлопаю глазами.

– Да вот ему же! – вскочивший на ноги, абсолютно здоровый Мажор, тычет пальцем в страшную морду демона. – Лови его! Юх‑ха! – успевает схватить за хвост попытавшегося свалить демоняку. – Эй, ты что дерёшься‑то? Н‑н‑н‑а‑а‑а! Тунгуска, с вертуханчика ему, ай, хорошо пошёл, держи пас…

Егор, братишка, ты, наплевав на все правила и законы, раз за разом прорывался в мир мёртвых. Говорят, одиночка ничего не может противопоставить организации. Может. И пусть нас было двое, не важно. Сперва, ты заставил демонов уважать тебя, а потом тупо бояться.

Да вначале на мне пытались отыграться за весь беспредел, что он устраивал. Но что толку то? Мне так и так полагались истязания, но чем больнее и хуже было мне, тем чаще являлся Мажор. Не просто же так меня иллюзиями мучить пытались. Дескать, глядишь, не явится этот отморозок.

Кстати. Ах‑ха‑хах. Тот демон иллюзий оказался бабой. Ага. После нескольких хороших плюх перешёл во вторую форму. Этакая голенькая красотка, с хвостиком и рожками. Думаете, ей это помогло? Ну как сказать…

– О, Тунгус, зацени какие клёвые сиськи?

– Ты чего дерёшься? – возмущается эта коварная и злобная тварь.

– А зачем ты моему другу больно делаешь?

– Работа у меня такая. Вот что ты всё время лезешь к нам? Твоего друга даже в котёл уже никто не сажает, кнутом не порет, солью раны не присыпает… А когда он калёное железо в кишках последний раз ощущал? Да ничего уже такого с ним не происходит. На иллюзии вон перевели. Чего тебе ещё надо, а?

– А тебе говорили, что и задница у тебя тоже клёвая?

– Ты дурак? – демонесса удивлённо переводит взгляд с меня на Мажора.

– Дуракам закон не писан, если писан – то не читан, если читан – то не понят, если понят – то не так.

Мой друг заразительно ржёт, а затем, состроив серьёзную мину, заявляет:

– Мадам, ваши сиськи навевают на меня пошлые мысли! Как говаривал поручик Ржевский: «Разрешите вам впендюрить?».

– Не надо меня больше бить, – прикрывает руками голову демонесса.

– Да не бить, а впендюрить, – подмигивает этот отморозок, делая характерный жест руками и бёдрами.

– А‑а‑а… Вот ты о чём, – девица нервно обводит взглядом помещение три на три метра размером, в котором собственно и протекала экзекуция. – Тунгус, ты бы двери закрыл, а то вдруг начальство с проверкой нагрянет…

Хе‑хе… А ведь совсем забыл, от ада‑то у меня есть и приятные воспоминания. Эх, жаль Егорка ничего из этого не помнит… Кстати, это тоже одна из причин почему меня перестали истязать. Ну кому понравится: отправляешь жену на работу, мучить души грешников, а она приползает домой пьяная и очень довольная жизнью.

Так что я не шутил о том, что Мажора в аду не ждут и молятся за его долгую жизнь. Ибо, боюсь, в рай его тоже не пустят… Там ведь тоже у кого‑то жёны на работу ходят…

Вот такой у меня отмороженный друг. Ему что морды демонам и чертям бить, что… Кхм… Как говорит Егор:

– Братан, я просто умею говорить комплименты девушкам…

Ух… Унесло‑то меня куда. Но что поделать, скучаю я по этому отмороженному типу. Да и по остальным парням тоже. Хех… Чего только вечный залетчик Балагур стоит. Как что отмочит, хоть стой хоть падай. Так, всё, собрался и вперёд заниматься делами.

Трупы перетаскал, не забыв приволочь Дробина, и даже трупешник девки, которую завалил в кабинете и ту доставил в амбар. Если меня кто‑нибудь спросит: «Зачем?» – ответ будет простым: «Без понятия». Скорее, просто для того, чтоб ни один следователь не смог составить настоящую картину происходящего.

Затем взяв немного пластида и детонаторы, прикрепил к двум канистрам с бензином. Одну для дома, вторую для амбара. И уже собираясь сматываться, вспомнил про рабов в амбаре. Не то чтоб мне жалко, что сгореть могут заодно, ибо пожар дело такое, обязательно перекинется и на остальные строения. Нет. Мне нужны свидетели того, что Вику увели в амбар. Живые свидетели.

Поэтому оставив девушку на втором этаже дома, строго настрого запретил ей открывать двери если будут звонить. Даже если придёт водопроводчик. А сам направился совершать подвиг. Предварительно натянув на лицо свою импровизированную маску, и накинув на плечи шторку. Просто для того чтоб скрыть фигуру, получился своеобразный плащ. На секунду задумавшись, сдёрнул вторую штору и соорудил на голове что‑то типа тюрбана. Да вот такой я загадочный.

В связи с тем, что дверь в сарай была закрыта на замок, открыл её с ноги. Вместе с косяком. И только потом вспомнил, что в кармане у меня связка ключей, конфискованная у Дробина. Но, как известно, настоящие герои не ищут лёгких путей.

– Вы свободны, братья! – пафосно заявляю в темноту помещения. Ещё и ручкой махнул, так что импровизированный плащик красиво взметнулся на фоне дверей. Ну я так надеюсь, что красиво. А так‑то фиг его знает. – Никто не смеет угнетать угнетённых!

– Ты кто? – раздаётся осторожный вопрос из темноты.

– Боец армии освобождения! – отвешиваю пинка ближайшему придурку, ибо что‑то никто не торопится воспользоваться эксклюзивным предложением.

– Кто‑кто?

– Я тебя сейчас шею сверну, если не подорвёшься и не свалишь с территории! – ухватив за шкирку одного из рабов, так и не сделавших даже попытки встать, вышвыриваю его в дверной проём. – «Армия освобождения Фаэтона» пришла к вам на помощь! Ну всё, скоты тупые, вы напросились! Я сказал на свободу, значит на свободу…

Нет, с одной стороны я их понимаю. Заваливается какой‑то хрен с горы, несёт какую‑то ересь. А ведь за побег могут и наказать! Но и уговаривать кого‑то нет времени. А самое главное желания.

– Быстрее давайте. Через забор и в рассыпную. И не шумите.

– А где охрана? – задаёт тупой вопрос чумазая девка, выскочившая наружу и суматошно оглядывающаяся вокруг.

– В сарае, завалили мы их всех. Жаль не успели девчонку на цепях спасти. Смерть угнетателям! – пафосно вскидываю руку и отвешиваю ей пинка для ускорения.

В общем нормально. Уговорил быстро. А то удумали сомневаться – бежать или не бежать.

– Эй, парень, как тебя звать то? – оглядывается один из рабов, как раз подсадивший своего товарища на забор.

– Дуремар Карабасович! – так и хочется шлёпнуть себя по лица, от осознания какую же дичь я несу.

– Спасибо тебе Дуремар Кабро… Карабо…

– Дуремар Карабасович, – не стесняюсь подсказать. Ну а что? Сомневаюсь, что у них тут есть знатоки земных сказок. Так что нормальный ход.

Отвесив ещё пару пинков для ускорения, пояснил:

– Быстрее бегите, сейчас здесь всё взорвётся. За свободу всех угнетённых! Смерть угнетателям!

О, Всеслав Великий, что я несу…

Убедившись, что все рабы свалили, бодрой рысью рванул в дом к Вике. Заодно маскарад свой скинул, пусть горит ясным пламенем. Хотя нет, масочку пока оставлю. Вдруг пригодится?

Покидали территорию усадьбы через забор, в том же самом месте, где я проник внутрь. Ну а что? Место знакомое, а на улице пусть и ночь, но вот луна и звёзды никуда не делись, так что светиться лишний раз перед входом не стоит. Да и мало ли… Вдруг кто из рабов ещё не убежал далеко и увидит выходящую из дома Вику, вместе со мной?

Понятно дело, что опознать её, скорее всего, не получится, но зачем же кому‑то знать, что через забор перелезли всего двое. И одна из них девушка. Ещё и барбосина с нами. А тут у нас тёмный пустой переулочек. Уж в этом я уверен. Зрение то у меня очень хорошее. Не как днём, конечно, вижу, скорее как в сумерках, но и это весьма недурственно. Мутант, однако.

Так, а теперь в обратную сторону от главного входа. Если кто и заметит нас, то направление в котором мы скроемся, будет совсем не то, которое ведёт к гаражу.

– Так, Вика, не пугайся только, что меня не видно. Знай я рядом…

– Ты где? – судорожно крутит головой девушка.

– Тут я, – проявляюсь прямо перед ней, рукой коснуться можно. – Вик, идёшь спокойно, типа выгуливаешь псину. Вот я и цепь с псарни прихватил…

– А как это? – выпучив глаза удивляется Вика.

– Р‑р‑р… – раздаётся едва слышное недовольное рычание.

– Ещё раз рыкнешь до прихода домой, и будешь сидеть на цепи, пока не запомнишь кто у нас здесь главный. Ясно?

Гордо задрав нос, эта псина всем своим видом продемонстрировала, что она думает о том, кто тут босс. Однако, даже скульнуть себе не позволила. Всё‑таки умная собачка. И очень странная. Очень…

– Так, Вик, как я исчезаю, я тебе потом расскажу. А пока без вопросов. В общем, идёшь, а я подсказываю дорогу. Головой не крути, всё равно не увидишь меня.

– А зачем это?

– Скоро будет шумно и возможно громко. И когда будут опрашивать свидетелей…

– Я поняла.

– Вот и хорошо. Так, стоп. Давай‑ка тебе на волосы платок нацепим. Глядишь вообще за мальчика сойдёшь, – сдёрнув с шеи маску, повязываю её на голову девушки на манер банданы. Вот и пригодилась. Пора возвращаться к своим.

Надо сказать, что несмотря на ночь, город не спал. Кое‑где светили фонари, звучала музыка и даже пара автомобилей проехала мимо. Так что идея с тем, что Вика изображает из себя, то ли парнишку с собакой, то ли девушку с псиной, вполне оправдывает себя. Во всяком случае, никакие случайные прохожие меня не запомнят.

А отойдя на сто метров активировал детонаторы… Пульт показал, что сигнал ушёл. И собственно, на этом всё. Эм, не понял? А где пожар? Эй, что за фигня? Неужели не сработало и придётся возвращаться? И пока я тыкал в кнопку пульта, в надежде, что всё‑таки что‑нибудь да получится, оно и произошло.

Да полыхнуло знатно. Разом поднялось зарево огня. Тьфу ты точно. Я же поджог, а не взрыв устраивал. Оно конечно, там небольшой взрывчик был, расплескав бензин из канистры. Но пока огонь набрал силу, прошло некоторое время. А потом прорвало, всё‑таки топлива в опрокинутых перед уходом бочках было полно. Ух хорошо горит.

Бумс! Оппа? А это чего? Да мало ли что там рвануть могло? Главное чтоб трупы обгорели до неузнаваемости. Ладно, хорош любоваться на дело рук своих. А то вон уже и Вика остановилась и, открыв рот, пялится на притягательное зрелище.

Гори‑и‑и, гори‑и‑и, моя свеча‑а‑а. Гори‑и‑и огне‑е‑ем, бандитская берлога‑а‑а… Тумс‑тумс. Буду поджигать, буду поджигать, буду поджига‑а‑ать молоды‑ы‑ым…

Хе‑хе. Настроение резко ползёт вверх. Наверное, я всё‑таки псих. Завалил кучу народу, устроил клоунаду и большой пожар, и ни малейшего угрызения совести и сомнения в правильности своих поступков. Хотя не будем исключать, что мне хорошо именно потому, что спас Вику. Да собственно пофиг, если честно… Не на Вику, понятное дело.

Ладно, как‑нибудь потом, когда у меня появится время и самое главное желание, обязательно порефлексирую и попробую разобраться в себе. То есть никогда, скорее всего. Ибо у нормального мужика, если и возникают желания, которые не соответствуют его задаче, то связаны они обычно с бабами.

А‑а‑а… Фу, таким быть! Хватит пялиться на Викину задницу, всё равно ничего не понятно в этих мешковатых штанах. А у Аньки, между прочим, попец побольше будет. Но это пока. Вот если Вику подкормить… Хотя у Аньки и сиськи огонь.

Тьфу, ты пропастина. Тунгус, вот что ты за человек такой? Вот чего ты опять о бабах‑то думаешь? А что такого? Вообще‑то я о них постоянно думаю, сложно это не делать, если в одном экипаже с тобой катается вечная эксгибиционистка. Я про Аньку, если кто не понял. А теперь девок станет две. И как жить в таких условиях?

Правда одна из них полугномка… И что? Тебе напомнить Лебу? Та вообще гнома, как есть, без всяких половинок. И что скажешь, заметил особую разницу? Да нет вроде. Ох и горячая девка была, несмотря на то, что убить меня пыталась.

Так, а это кто у нас тут такой? Нет, вы посмотрите на них! Девушке уже с собачкой, посреди ночи, в городе полном бандитов, спокойно погулять нельзя, обязательно кто‑нибудь прицепится.

– Эй, красотка, куда такая красивая идёшь, зачем в темноте гуляешь? Тут всякие бандиты шляются, давай мы тебя проводим!

Мы как раз свернули на боковую улицу, тем самым направляюсь к гаражу. И тут компания придурков, в количестве пяти человек. Серьёзно, что за фигня происходит? Подумаешь, тёмная улица без единого фонаря, лишь свет луны освещает небосвод. Да и вообще, как они разглядели, что Вика красотка? Мало того, как они вообще поняли, что она не парень, в её безразмерных штанах и бандане?

– Ага, давай проводим. У нас тут гараж рядом, бухнем, расслабимся, – поддерживает заводилу второй.

Серьёзно? Куда катится мир, кто же так тёлочек‑то клеит? Дебилы одним словом. И тут зреет вопрос, а что с ними делать? Убить? А если это укажет направление в котором мы свернули, а значит и район будущих поисков.

А вот если оставить в живых, то придут в себя и уползут. И собственно без палева. Но с другой стороны, если начнут искать может выясниться, что тут ходила девушка с собачкой.

Вот вы скажете сейчас, мол да какая собственно разница, ну ходила и ходила. Кому какое дело? Кто, собственно, будет искать Вику, если все буду уверены, что она погибла?

Всё верно. Но трупа собачки‑то нет. То есть парочка, но мало ли, вдруг кто в курсе, сколько их там быть должно? А если именно её начнут искать? Уж больно барбосина необычная.

– Парни, давайте как‑нибудь в другой раз, а то я сегодня занята, – пытается отговориться Вика.

Но тот самый отморозок, что начал разговор, шлёпает девушку по заднице, да так, что она влетает в объятия одного из его корешей. А тот недолго думая хватает её за сиськи.

А дальше началось веселье:

– Братва, да у неё сиськи ваше никакие, дряблые как… А‑а‑а… – орёт благим матом.

Ну а что? Вы бы тоже заорали, если бы милый пёсик, вот только что сидящий на заднице, впился вам в ногу. И всё это в полной тишине, ни малейшего рыка. Вика вырывается из захвата, отпихивая от себя мерзавца. В руках четверки бандитов появляются ножи. И они начинают умирать.

Размазавшись в пространстве, врываюсь в толпу. Лёгкое движение рукой и Вику относит на несколько метров в сторону. Пинок в руку с ножом, что летит в бок лохматого чудовища. Слышится хруст сломанных костей.

Вот так, малыш. Если кто и прибьёт эту псину, то это буду я. Так что прочь конечности. Добавить кулаком в висок, чтоб не орал, нам лишнее внимание ни к чему. Упс… Чуть‑чуть переборщил со злости. Черепок просто взрывается, как спелый арбуз. Всё‑таки я могуч, а? Как вдарил‑то!

Взмах правой рукой, в которой крепко стиснут нож, и на горле второго появляется глубокая незаживающая рана. Тут даже артефакт «Аптечка» вряд ли поможет.

Ой, а кто это такой неуклюжий пытается ткнуть железякой в мой живот? Ай, я‑яй. Ну развеж так можно? А если бы попортил мне мой секси‑пресс?

Эй, кто там сейчас заржал по поводу секси‑пресса? Я вам точно говорю, тёлочки прутся от кубиков. Так что нефиг портить мне красоту! Мне ещё девиц соблазнять. Да. Двух. Тьфу. Дерись, падла, хорош о бабах думать!

Свободной рукой перехватываю запястье атакующего бандита и чуток дёргаю вперёд. Вон как он с корефаном своим обнялся, как с родным. Видать соскучились по друг другу. Ой, а чего это он ему ножик прямо в пузо воткнул? Видать не поделили чего, или просто неуклюжий шибко. Вот кто его с такой координацией движений в бандиты‑то взял?

Эх, мельчают нынче преступные элементы, мельчают. Ткну‑ка я ему ножичком в почечьку. Так сказать, добью, чтоб не мучился по жизни. Эх, я сегодня прямо в ударе, вон как «шутки юмора» мочу – не удержать.

Да как так то? Что‑то быстро кончились бандиты? А нет стоп, вон же ещё один скулит валяясь на земле, тот самый которому собачка продолжает грызть ногу.