Текст книги "Прозрачность. Вторая книга лирики"

Автор книги: Вячеслав Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

LA LUNA SОNNАМВULA[2]2
  Блуждающая луна (ит.).


[Закрыть]

Луна течет во сне. О, не дыши – молчи!

Пусть дышат и дрожат и шепчутся лучи,

Пусть ищут и зовут и в дреме легкоперстой,

Как сон, касаются души твоей отверстой.

Спит непробудно мир и лунный ловит сон:

Луна зовет; Луну – зовет Эндимион

Во сне… Пусть соловей один поет разлуку

Он не разбудит чар; он спит и внемлет звуку.

Полна всечувственным исканьем тишина.

Молчи: в душе дрожит Эолова струна,

Отзывная Луне, – к ней чутко простирает

Прерывный, бледный стон, тоскует, замирает…

Как эхо близкое, душа, отлучена,

Таится… Близится,и льнет,и льнет Луна:

И, ей отронута, душа звенит, и млеет,

И сонный поцелуй, бессонная, лелеет.

ОСЕНЬЮ

Ал.Н. Чеботаревской

Рощи холмов, багрецом испещренные,

Синие, хмурые горы вдали…

В желтой глуши на шипы изощренные

  Дикие вьются хмели.

Луч кочевой серебром загорается…

Словно в гробу, остывая, Земля

Пышною скорбию солнц убирается…

  Стройно дрожат тополя.

Ветра порывы… Безмолвия звонкие…

Катится белым забвеньем река…

Ты повилики закинула тонкие

  В чуткие сны тростника.

ЖЕЛЕЗНАЯ ОСЕНЬ

Где огневой поры

Червленец любезный?

О, золотой игры

Конец железный!

Дол потемнел и смур.

Как оружья, ржавы

С холма, где стебель бур,

Я вижу дубравы.

Легли весны бойцы

В сече бесполезной.

Где хмель и где венцы

На тризне железной?

Как харалужный строй,

Утесов отвесы,

Грозя, мелькнут порой

Из-за хмурой завесы.

ТРАМОНТАНА

Если влажный воздух густ

Над поморием счастливым,

Над ленивым, горделивым, -

Дхну я буйным острым хладом

Из теснинных гулких уст;

Я низвергнусь по оливам

Светлосклонным водопадом,

Синеву неся заливам,

Расчищая небеса;

Взвею веяньем гульливым

Над раздольем волн измятым,

Всклочу зыбь руном мохнатым…

Пойте, сосен голоса,

По утесам оснеженным

Над полуднем остуженным!

Накреняйтесь, паруса!

НАРЦИСС
помпейская бронза

Кто ты, прекрасный? В лесах, как Сатир одинокий,

                 ты бродишь,

  Сам же не чадо дубрав: так благороден твой лик.

Прелесть движений пристойных, убранной обуви

                   пышность -

  Всё говорит мне: ты – сын вышних иль смертных

                     царей,

Чутко, свой шаг удержав, ты последовал тайному

                     звуку

  Стройным склоненьем главы, мерным движеньем

                    перста:

Пана ли внял ты свирель, иль Эхо влюбленные стоны?

  Говор ли резвых наяд? шепот ли робких дриад?

Праздную руку, едва оперев о бедро, прихотливо

  Легким наплечным руном ты перевил, как Лиэй:

Дивный, не сам ли ты Вакх, лелеемый нимфами Низы,

  Ловчий, ленивец нагой, нежных любимец богинь?

Или ты – гордый Нарцисс, упоенный мечтой

                    одинокой,

  В томном блуждающий сне, тайной гармонии полн?

К нимфе зовущей иди, ты, доселе себя не познавший,

  Но не гляди, наклонясь, в зеркало сонной волны!

Ах, если ты не Нарцисс, то, свой лик отраженный

                    увидев,

О незнакомец,– дрожу,– новый ты станешь

                    Нарцисс.

ХУДОЖНИК И ПОЭТ

Светел, мир отразив, как волна, бескорыстный

                    художник.

  В зыблемый образ глядясь, счастлив поэт:

                   он Нарцисс.

Грустно-блажен художник-поэт! Он – небо и воды:

  Ловит, влюбленный, свой лик, видит

             прозрачность и – мир.

СОВРЕМЕННИКИ

1 VАLERIO VATI[3]3
  Валерию, Поэту (лат.)


[Закрыть]

S.[4]4
  Привет тебе (лат. Salve).


[Закрыть]

Здесь вал, мутясь, непокоривой

У ног мятежится тоской:

А там на мыс – уж белогривый

Высоко прянул конь морской.

Тебе несу подснежник ранний

Я с воскресающих полей, -

А ты мне: «Милый, чу, в тумане -

Перекликанье журавлей!»

2 ЕМУ ЖЕ

Твой правый стих, твой стих победный,

Как неуклонный наш язык,

Облекся наготою медной,

Незыблем, как латинсккй зык!

В нем слышу клект орлов на кручах

И ночи шелесный Аверн,

И зов мятежный мачт скрипучих,

И молвь субур, и хрип таверн.

Взлетит и прянет зверь крылатый,

Как оный идол медяной

Пред венетийскою палатой, -

Лик благовестия земной.

Твой зорок стих, как око рыси,

И сам ты – духа страж, Линкей,

Елену уследивший с выси,

Мир расточающий пред ней.

Ты – мышц восторг и вызов буйный,

Языкова прозябший хмель.

Своей отравы огнеструйной

Ты сам не разгадал досель.

Твоя тоска, твое взыванье -

Свист тирса,– тирсоносца ж нет…

Тебе в Иакхе целованье,

И в Дионисе мой привет.

3 SOLE SАТО[5]5
  Солнцем рожденному (лет.)


[Закрыть]

S.

Cui palmamque fero sacramque laurum?

Balmonti, tibi nam quod incohasti

Spirnt molle melos novisque multis

Bacchatum modulans Camena carmen

Devinxit numeris modisque saeclum

Sensumque edocuit vaga intimum aevi.[6]6
  Пальму дам я кому и лавр священный?


[Закрыть]

 Твой, Бальмонт, этот лавр! Напев твой дышит

 Нежной жизнию. Ритмов многих силу

 В исступленную песнь вложила Муза,

 Новой звучностью мир очаровала;

 Без пути заблудившись, без дороги,

 Душу века заветную сказала.

КОЧЕВНИКИ КРАСОТЫ

Кочевники Красоты – вы, художники.

«Пламеннники»

Вам – пращуров деревья

И кладбищ теснота!

Вам вольные кочевья

Сулила Красота.

Вседневная измена,

Вседневный новый стан:

Безвыходного плена

Блуждающий обман.

О, верьте далей чуду

И сказке всех завес,

Всех весен изумруду,

Всей широте небес!

Художники, пасите

Грез ваших табуны;

Минуя, всколосите -

И киньте – целины!

И с вашего раздолья

Низриньтесь вихрем орд

На нивы подневолья,

Где раб упрягом гoрд.

Топчи их рай, Аттила,-

И новью пустоты

Взойдут твои светила,

Твоих степей цветы.

ВЕЕТНОVЕNIАNА

Снилось мне: сквозит завеса

  Меж землей и лицом небес.

Небо – влажный взор Зевеса,

  И прозрачный грустит Зевес.

Я прочел в склоненном взоре

  Голубеющую печаль.

Вспухнет вал – и рухнет – в море;

  Наших весен ему не жаль.

Возгрустил пустынник неба,

  Что ответный, отсветный лик -

Ах, лишь омутом Эреба

  Повторенный его двойник…

Вечных сфер святой порядок

  И весь лик золотых Идей

Яркой красочностью радуг

  Льнули к ночи его бровей,-

Обвивали, развевали

  Ясной солнечностью печаль;

Нерожденных солнц вставали

  За негаданной далыо даль.

Но печаль гасила краски…

  И вззвенел, одичав, тимпан;

Взвыл кимвал: сатирам пляски

  Повелел хохотливый Пан.

Их вскружился вихорь зыбкий,

  Надрывалась дуда звончей -

И божественной улыбкой

  Прояснилась печаль очей.

III

ПЕЧАЛЬ ПОЛДНЯ

Я – Полдня вещего крылатая Печаль.

Я грезой нисхожу к виденьям сонным Пана:

И отлетевшего ему чего-то жаль,

И безотзывное – в Элизии тумана.

Я, похоронною лазурью осиянна,

Шепчу в безмолвии, что совершилась даль.

Я – Полдня белого небесная Печаль,

Я – Исполнения глубокая Осанна.

Из золотых котлов торжественной рекой

Я знойных чар лию серебряные сплавы

На моря синего струящийся покой,

На снежной вечности сверкающие главы,

На красные скалы, где солнечные славы

Слагаешь ты, поэт, пронзен моей тоской.

АЛКАНИЕ

Дух пламенный, алкаючи, вращает

В поднебесьи свой солнцевидный глаз;

Горит он всем исполниться зараз

И целого, нецельный, не вмещает,-

Вновь извергая вон, что поглощает, -

Смарагд роняя, чтоб схватить алмаз:

Так из пучин индийских водолаз

Случайный перл, исторгнув, похищает.

Спеша и задыхаясь, и дробя

Единое, забвенью и изменам

Мы рабствуем, и любим, полюбя,

Не духа вечностью, но духа пленом.

Мы нищими по россыпям пройдем,

И что нас ищет глухо – не найдем.

GLI SPIRITI DEL VISO[7]7
  Духи глаз (ит.)


[Закрыть]

Есть духи глаз. С куста не каждый цвет

Они вплетут в венки своих избраний;

И сорванный с их памятию ранней

Сплетается. И суд их: Да иль: Нет,

Хоть преломлен в их зрящих чашах свет,

Но чист кристалл эфироносных граней.

Они – глядят; молчанье – их завет.

Но в глубях дали грезят даль пространней.

Они – как горный вкруг души туман.

В их снах правдив явления обман.

И мне вестят их арфы у порога,

Что радостен в росах и солнце луг;

Что звездный свод – созвучье всех разлук;

Что мир – обличье страждущего Бога.

ТОВАРИЩАМ

1 ЛАТИНСКИЙ КВАРТАЛ

Е.С. Кругликовой

Кто знает край, где свой – всех стран школяр?

Где молодость стопой стремится спешной,

С огнем в очах, чела мечтой безгрешной

И криком уст,– а уличный фигляр

Толпу зевак собрал игрой потешной?-

Где вам венки, поэт, трибун, маляр,

В дыму и визгах дев?– где мрак кромешный

Дант юный числил,– мыслил Абеляр?-

Где речь вольна и гении косматы?-

Где чаще все, родных степей сарматы,

Проходит сонм ваш, распрей обуян?-

Где ткет любовь меж мраморных Диан

На солнце ткань, – и Рима казематы

Черны в луне?.. То – град твой, Юлиан!

2 DEM WELТVЕRBESSERER[8]8
  Всемирному реформатору (нем.).


[Закрыть]

А. С. Ященку

Ты – что поток, чей буйственный задор

Бежит в снегах. Как сталь студеной влаги,

Тягчится, потемнев, твой жесткий взор

В борении мыслительной отваги,

Когда средь нас иль на поле бумаги

Ты ринешься в миропобедный спор…

Миг, и в лазури тонет кругозор,

Пасутся овцы, за звездою маги

Идут, и ты несешь венки олив

И миру мир… с ярмом, о деспот-мистик,

Казацкой вольности и казуистик

Равно дитя,– все в русском сердце слив!..

Верней оракул всех характеристик:

Льдом не застынь, кто холодно бурлив!

3 ПЕРЕВОДЧИКУ

Будь жаворонок нив и пажитей – Вергилий,

Иль альбатрос Бодлер, иль соловей Верлен

Твоей ловитвою,– все в чужеземный плен

Не заманить тебе птиц вольных без усилий,

Мой милый птицелов,– и, верно, без насилий

Не обойдешься ты, поэт, и без измен,

Хотя б ты другом был всех девяти камен,

И зла ботаником, и пастырем идиллий.

Затем, что стих чужой – что скользкий бог Протей:

Не улучить его охватом ни отвагой.

Ты держишь рыбий хвост, а он текучей влагой

Струится и бежит из немощных сетей.

С Протеем будь Протей, вторь каждой маске -

                  маской!

Милей досужий люд своей забавить сказкой.

4 LA FAILLITE DE LA SCIENCE[9]9
  Несостоятельность науки, знанкя (фр.).


[Закрыть]

Вл.Н. Ивановскому

Беспечный ученик скептического Юма!

Питали злобой Гоббс и подозреньем Кант

Твой непоседный ум: но в школе всех Ведант

Твоя душа, поэт, не сделалась угрюма.

Боюся: цеховой не станешь ты педант.

Что перелетная взлюбила ныне дума?

Уже наставник твой – не Юм -«суровый Дант»!

Ты с корабля наук бежишь, как мышь из трюма.

В ковчеге ль Ноевом всех факультетов течь

Открылась, и в нее живая хлещет влага?

Скажи, агностик мой, предтеча всех предтеч:

Куда ученая потянется ватага?

Ужели на Парнас? .. Затем что знанья – нет!

Ты бросил в знанье сеть и выловил – сонет.

5 АСПЕКТЫ

Вл Н. Ивановскому

Не Ding-an-sich[10]10
  Вещь в себе (нем.).


[Закрыть]1 и не Явленье, вы,

О царство третье, легкие Аспекты,

Вы, лилии моей невинной секты,

Не догматы учительной Совы,

Но лишь зениц воззревших интеллекты,

Вы, духи глаз (сказал бы Дант),– увы,

Не теоремы темной головы,

Blague[11]11
  Шутка, хвастовство, ложь (фр.).


[Закрыть] или блажь, аффекты иль дефекты

Мышления, и «примысл» или миф,

О спектры душ! – все ж, сверстник мой

               старинный,

Вас не отверг познанья критик чинный

В те дни, когда плясал в Париже Скиф

И прорицал, мятежным Вакхом болен,

Что нет межей, что хаос прав и волен.

КАССАНДРЕ

Пусть говорят: «Святыня – не от Жизни»:

Блюди елей у брачного чертога!

Жених грядет: пожди еще немного

И уличной не внемли укоризне.

То – странники в неузнанной отчизне;

Сжигая храмы, мнят, что жгут в них бога,

И веселятся на багровой тризне.

Но ты блюди елей свой у порога!

Блуждает Жизнь извивами Мэандра,

А Море ждет в недвижимом сосуде.

На пепле Трои восстает Кассандра.

Святой елей, рушенья в дымной груде,

Ты новая затеплишь Александра

И возвестишь о Фениксовом чуде.

IV

ОРФЕЙ РАСТЕРЗАННЫЙ

Океаниды

Мы – девы морские, Орфей, Орфей!

Мы – дети тоски и глухих скорбей!

Мы – Хаоса души! Сойди заглянуть

Ночных очей в пустую муть!

Мы – смута и стоны, Орфей, Орфей!

Мы пут препоны, тугу цепей

Хотим стряхнуть! Сойди зачерпнуть,

Захлебнуть нашу горечь в земную грудь!

Мы телами сплелись, Орфей, Орфей!

Волосами свились, как поле змей!

Тоска нам гложет белу грудь -

Грудь хочет, не может со дна вздохнуть!

В белу грудь мы бьем, Орфей, Орфей!

Мы: Забудь – поем – о тюрьме своей!

Отдай нам, смертный, земную грудь -

Твой плен размыкать и разметнуть!

Размыкать, что жило собой, Орфей,

Себя что мнило тюрьмой своей!

Дай перси земные – к ним прильнуть,

Дай в очи дневные всей тьмой взглянуть!

Орфей

Вонмите, девы ночного моря,

Мои напевы! Творите строй!

Уймите гневы глухого горя!

Смирите ревы! Усни, прибой!

Страшнее смуты, душнее путы -

Слепая вечность отца ночей:

Вы – быстротечность его минуты,

Вы – проблеск лютый ночных очей.

Но Хаос нудит мольбой святою

В семь пленов Муза, и зиждет мир

Дугой союза: и красотою

Прозрачной будет всех граней мир.

Стозвучье браней – созвучье граней,

Один Вселикий во всем велик!

Молчите, клики! Луч блещет ранний!

Лучите лики! Где луч, там лик!

Океаниды

Чу, гребни ль отронул Люцифер ясный?

Чей луч проник до моих глубин?

О властного строя певец прекрасный,

Сойди на кручи склоненных спин!

И вал расступчивый, вал непокорный

Тебя, о звук золотой зари,

Взлелеет, лобзая, над ночью черной:

Гряди по мне и меня мири!

И главы змей моих не ужалят

Твоей ноги, огнезвучный День!

Мириады уст тебя восхвалят,

Впивая следов твоих огнетень!

Орфей

Миротворите звон волненья!

К вам путь ему заря мостит,

Кого безмолвьем исполненья

Мир, осветлен, благовестит!

Его пришел я лирой славить;

И сам ли путь я упрежду,

Который мне дано исправить

По мне грядущему?– Я жду…

Я жду. Исполнись кровью. Брызни,

Луч, жрец предвечного огня!

И лик твой жертвенный – меня

Венчай во исполненье Жизни!

Что ты, что пророчишь, лебедь белый,

Песнь подъемля пеней оробелой,

Белопенный лебедь красоты?

Вижу, вижу светочи дубравы!

Мне об них прошелестели травы

И, клонясь, поведали цветы.

Близок сонм их ярый. Тирсы остры,

И горят неистовые сестры

Жертвы плоть лобзать, пронзать, терзать…

Ах, они от полноты вкусили!

Их дожди свершений оросили:

Бог ведет их – бога развязать!

Я ж не сниду на живые лона,

Солнце склона – встретить луч восклона,

Не пройду спасительной тропой.

Опеняйте жертвенник великий,

Волны! Дивен жребий мой двуликий:

Солнце ночи, темною музыкой

Дня завет в разрывах тьмы воспой!

Океаниды

Тише, тише, сестры – светы!

Сестры – светы тихих лон!

Ризой светлой вы одеты:

Близкий, близкий светел он.

Светлых дев тебе приветы,

Светлоризый Аполлон!

Орфей

   В миг роковой

Услышь мой жертвенный завет:

   Из волн

   Встань, свет!..

    Солнце восходит

Мир – полн!

Менады

Мир полн… Мир полн…

Вир волн! вир волн!

Ты не свой, ты не свой,

   Орфей!.. Эвой!

Мы титаны. Он младенец. Вот он в зеркало взглянул:

В ясном зеркале за морем лик его, делясь, блеснул!

Мы подкрались, улучили полноты верховной миг,

Бога с богом разлучили, растерзали вечный лик.

И гармоний возмущенных вопиет из крови стон:

Вновь из волн порабощенных красным солнцем

                    встанет он.

Строя семя, искра бога сердце будет вновь томить,

От порога до порога к невозможному стремить.

И когда чудесной властью исполненье вдруг прильет,

Сердце вновь изменит счастью, нектар цельный

                     разольет.

Вскрикнут струны искупленья, смолкнут жалобой

                     живой…

Вновь разрыв, и исступленья, и растерзан Вакх! Эвой!

V

ФУГА

Пышные угрозы

Сулицы тугой,

Осыпая розы,

Гонят сонм нагой;

Машут девы-птицы

Тирсами в погоне;

С гор сатиры скачут

В резвости вакхальной.

Вейтесь, плющ и лозы!

Вижу сонм другой:

Спугнутых менад

Ввысь сатиры гонят,

И под их ногой

Умирают розы.

Плющ и виноград

Тирсы тяжко клонят…

Беглые зарницы

Тускло в сонном лоне

Лунной мглы маячат:

Промелькнут на юг

С севера небес -

И на полдень вдруг

В заводи зеркальной,

Дрогнув, свет блеснет…

К солнцу рвется сад,

Где свой сев уронят

Духи вешних чар,

Страстной пылью вея:

Тесен вертоград,

Стебли стебли клонят…

Творческий пожар

В вечность мчит Идея.

И за кругом круг

Солнечных чудес

Следом жарких дуг

Обращают, блеща,

Сферы – и клубятся

Сны миров толпою;

В вечность не уснет

Огнеокий бред..

Взвейте светоч яр!

В славу Прометея

Смоляной пожар,

По ветру лелея,

В бешенстве погони

Мчат Афин эфебы

Чрез уснувший луг,

Чрез священный лес…

В сумраках Округ,

День мгновенный меща,

Зарева дробятся…

Гулкою тропою

Мчат любимцы Гебы

Дар святой, и в пене

Огненосцы – кони…

Свет умрет, гоним,-

Вспыхнет свет за ним

В солнцеокой смене…

Кто из вас спасет

Веющее знамя,

Прометея пламя

К мете донесет,

Сверстники побед?

ТЕМНИЦА

Кипарисов строй зубчатый -

Стражей черных копия.

Твердь сечет луны серпчатой

Крутокормая ладья.

Медной грудью сонно дышит

Зыби тусклой пелена;

Чутких игол не колышет

Голубая тишина.

Душен свет благоуханный,

Ночь недвижна и нема;

Бледноликой, бездыханной

Прочь бегут и день и тьма.

Мне два кладезя – два взора -

Тьму таят и солнце дней.

К ним тянусь я из дозора

Мертвой светлости моей.

Рока кладези, две бездны,

Уронил на ваше дно

Я любви залог железный -

Пленной вечности звено.

Вы кольцо мое таите:

Что ж замершие уста

Влагой жизни не поите?..

Тьма ли в вас, как свет, пуста?

«Милый, милый!..» «О, родная!

Я поверил, я приник:

Вижу – блещет глубь ночная,

Зыблет смутно мой двойник.

Мне ж замкнут тайник бездонный,

Мне не пить глубоких волн…

В небе кормщик неуклонный,

Стоя, правит бледный челн…»

ГОРНАЯ ВЕСНА

Л.Д. И-вой

1 «Весна вошла в скит белый гор…»

Весна вошла в скит белый гор,

В глухих снегах легла,

Весь наг и черен мой бугор.

Из глуби дышит мгла.

Жизнь затаил прозрачный лес…

О, робкий переклик!

О, за туманностью завес

Пленительность улик!

О, переклик певучих душ,

Протяжный, томный свист!..

И пусть дубов рыжеет сушь -

Вот, вот младенец-лист!

Теснясь, пронзают перегной

Мечи стеблистых трав…

Снег сизый стынет: день за мной

Потух в зубцах дубрав.

2 «Вы, розы Вознесения…»

Вы, розы Вознесения,

Сияйте предо мной!

Клубится мгла весенняя

Глубинной пеленой.

Вас сладко дремноокая

Не возмутит Весна:

На вас зима глубокая

Недвижна и ясна.

Плывет пыланье темное

В медлительной крови,

А сердце неистомное

Стучит, стучит: живи!

Душа скорбит, усталая,

В ней кладези черней…

Открыла снежность талая

Оплечия корней.

3 «В вас, сосенки зеленые…»

В вас, сосенки зеленые,

Хмель бродит бдящих сил!

А кущи оголенные,

Как выходцы могил,

Сереющими тенями

Прямы стоят и ждут,

Что зорями весенними

Судьбины напрядут,-

Что власти чудотворные

Навеют в пустынь гор,-

К весне небес, покорные,

На тайный приговор,

Простерлися,– готовые

Шумя зазеленеть,

И славить солнца новые,-

И в смерти костенеть…

4 «Кто снег мой лижет…»

«Кто снег мой лижет?

Чья воля движет

Мою истому?

Вы сгиньте, обманы!

Укройте, туманы,

Храните глубокую дрему!»

5 «Всклубясь, межегория зыбкий…»

Всклубясь, межегория зыбкий

Туман застилает, как дым,

Просвечен весенней улыбкой

И полднем небес молодым,-

Как будто волшбой беловейной

Свидетеля тайны слепит,

А долу котел чародейный

В парах густоструйных кипит.

6 «Вздыбились космы снеговые…»

Вздыбились космы снеговые

В медяном мареве гребней,

Как гривы бурно-огневые

Далече пышущих коней.

Грозя, мерцает призрак горный

Чрез сизый пепл и мрак завес.

Чуть зрим во мгле предел озерный,

Как бы за ним Аид воскрес,

Как бы за вставшей Персефоной

В лугах с подснежником весны -

Погнал свой упряг медноконный

Царь преисподней глубины.

7 «И в тень удолий, опечалены…»

И в тень удолий, опечалены,

Нисходим от прозрачных нег…

Вдруг, южным просветом ужалены,

Измлели зимы, стаял снег…

За дебрью синь сквозит глубинная,

И смолью зноя пышет ель.

Сплетенья вязов паутинные

Небесный умиряют хмель.

Пары жемчужные, лилейные

Клубятся, сизы и белы…

Кружите, силы световейные!

Круглитесь, ясные стволы!

Вторжений солнечных над гранию,

На рубеже лучей и зим,

Взыграем мы с весною раннею

И огнь небес отобразим!

Сплетем в венки плющи пурпурные,

Что по корням ползут, виясь!

Восславим пленности лазурные -

Глубокой Смерти ипостась!

Юра

ХОРЫ МИСТЕРИЙ

1 ХВАЛЕНИЕ ДУХОВ БЛАГОСЛОВЛЯЮЩИХ

Хвалите Бога, силы сфер!

Хвалите Бога, души недр!

Бессонный ключ в ночи пещер!

На высотах шумящий кедр!

Хвалите Бога, бурь уста!

Ревучий дождь и бьющий град!

И радуг Милости врата!

И Мира влажный вертоград!

И гор незыблемый порыв!

И лет приземный пленных крыл!

И все, что Бог избрал, открыв!

И все, что, возлюбив, сокрыл!

Вал, гром и трус, и плач и стон,

И рык и рев, и песнь и речь,

Душ легких лепет, струнный звон,

Звук – отзвук, систр, и серп, и меч!

И каждый вздох, и каждый глаз!

И каждый глад, и каждый труд!

В луче проснувшийся алмаз!

Во мраке – сила тайных руд!

В эфире пламенном орлы!

И рыбы струй, где пьет луна!

Святилища чреватой мглы!

Геенны недр и перлы дна!

Славь Бога, Солнце! пой, Луна!

Звезд зримый и незримый клир!

Пространства – вы! вы – времена,

что, разлучив, сомкнули мир!

И золотой Избытка смех,

И рдяный плод и пьяный грозд,

И дня сверкающий доспех,

И лунный лен, и полог звезд,-

Хвалите Бoгa!– как роса,

Как венчики цветов в росе:

В росинке каждой – небеса,

В душе единой – души все!

И каждый брызг над глубиной,

И каждый облак высоты,

И каждый луч в листве лесной,

В живом смарагде красоты,-

Хвалите Бога!– Жизнь и Смерть,

Прибой и остов корабля,

Богострадальная Земля

И боговидящая Твердь!..

Пустыня-мать! твои уста -

Стенаньем львов, дыханьем трав

И вещим ропотом дубрав -

Зовут лобзание Христа!