Текст книги "Пусть живет тайна"

Автор книги: Вячеслав Егоров-С

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Вячеслав Егоров-С
Пусть живет тайна

© Вячеслав Егоров-С, 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

Вячеслав Егоров-С

Учился в школе, любил историю и русскую литературу (обожаю прозу А. С. Пушкина и временами перечитываю всего Пушкина). Подростком хулиганил в меру, как и положено, даже пробовал курить, но быстро бросил, так как узнал, что от курения не растут. Служил в армии в Германии (единственная заграница, которую видел).

Семья рабочая, русская. Люблю англоязычную рок-музыку, а под тихое звучание «Пинк Флойд» даже писал главы одной из фантастических историй (которая издана). Писать мечтал всегда и с юности пробовал. Есть поклонники именно моих работ (единственное, что ещё даёт вдохновение). Но в большую литературу пробиться трудно, сейчас писателей, наверное, едва ли меньше, чем автолюбителей.

Пролог

Не надобно всё высказывать…

А. С. Пушкин

Хочу рассказать историю, в которую, возможно, вы не поверите. И это будет вполне естественно, потому что история эта не вписывается в рамки здравой логики, привычного миропонимания и реалистичного представления о жизни. Признаюсь сразу: эта история случилась со мной, и я хотел бы, чтобы в неё поверили. Конечно, клясться на Библии я не буду, но расскажу, а верить ли в неё, считать ли меня Мюнхгаузеном – личное дело каждого. Я в эту историю верю абсолютно, как и в то, что вчера я жил, и завтра тоже, несомненно, будет новый день. Странно, правда? История случилась со мной, а я ещё и верю в неё. Но – такая история. И такой уж я. Я романтик! Я мечтатель! И я смотрю на мир своими глазами.

Глава 1. Начало

Если ночью в августе и в первой половине сентября посмотреть на небо из окна моей комнаты, то, когда небо чистое и звёздное, прямо напротив окна, чуть выше уровня глаз, видна очень яркая звезда. Она сразу бросается в глаза. Я так и не знаю её названия, хотя вижу много лет, с того самого времени, когда мои родители получили эту квартиру на престижном первом этаже и наша семья въехала в неё. Было это более десяти лет назад, когда я ещё учился в школе.

Прошли школьные годы, я давно уже не подросток, и история, которую я повествую, произошла со мной уже во взрослой жизни. Даже уточню: всё случилось в сентябре 2017 года. Сейчас осень 2018 года, события свежи в моей памяти, я помню их во всех подробностях и по свежей памяти спешу выложить их на бумагу. Некоторые моменты этой фантастической истории я помню настолько глубоко и буквально, словно в мой мозг вмонтирована флешка с записью того, что я пересказываю. Где-то я, вероятно, увлекусь подробностями, но не потому, что гонюсь за объёмом, а исключительно потому, что это в высшей степени для меня важно и вместе с тем удивительно: насколько дословно я всё помню! И вот сейчас, когда я пишу эти строки, я прямо рвусь в работу, словно боюсь упустить что-то важное из того, что держит моя память. Прочитывая то, что у меня получится, вы, может быть, даже поймёте больше того, что я до вас донесу, и увидите что-то поверх строк. И если у вас хватит терпения дочитать до конца, то вы узнаете и причину, побудившую меня взяться за авторучку, я обязательно посвящу ей (этой причине) несколько строк, а может быть, и целую главу…

…Как только семья наша вселилась в долгожданную квартиру, комнату эту родители определили для меня. Она мне так понравилась, что я и не завидовал старшей сестре, которой досталась комната чуть побольше моей, рядом с кухней, ванной, прихожей, и окном выходящая на соседнюю девятиэтажку, точно такую же типовую панельную, как и наша. Из окна той комнаты тоже, естественно, видно небо, но только если смотреть, воткнувшись носом в стекло и закатив глаза (вид из окна выходит на скучные лоджии соседней многоэтажки, до которой рукой подать). А из окна моей комнаты небо видно как на ладони, и строения за окном не заслоняли его, так как на всём пространстве (в год нашего вселения) ютились одни ветхие деревянные жилые избушки, и этот захолустный пейзаж за окном был мне по душе. Сейчас тех избушек уже нет, кругом выросли высотки, но, к счастью, они не заслоняют небо, потому что напротив самого окна, через улицу Ново-Садовую, построено прекрасное здание областной библиотеки высотой всего в три этажа. И я по-прежнему отлично вижу небо из окна моей любимой комнаты. И та яркая звезда по-прежнему хорошо видна в августовские ночи… А может, это и не звезда, а какая-то планета, к примеру, Венера или Марс либо другое небесное тело (тот же самый инопланетный «базовый» космический корабль, отражающий солнечный свет).

Я безумно люблю звёздное небо. Глядя на него, легко мечтается. Да, я мечтатель! Ещё какой! У меня своё представление о мире, мироздании – обо всём сущем, и часто оно (представление) рисуется мне из ниоткуда странным образом и по преимуществу в звёздные ночи: я становлюсь философом, поэтом, психологом, аналитиком, прорицателем – да кем только не становлюсь. И порою сам удивляюсь: с чего это вдруг? Настолько глубинные и неожиданные мысли приходят! Конечно, я просто мечтаю на благодатной почве – в звёздной тишине; я бы дал простое определение таким порывам: «вдохновение мечтать». И это прекрасные порывы! Вероятно, многим читателям такое знакомо. А многим и вовсе незнакомо.

С годами становишься мудрее – это аксиома. Но не всегда мудрость облегчает жизнь, душа ноет точно так же, как и в проблемном юношеском возрасте. Нахлынувшую депрессию никакою мудростью не заглушить, мучает она точно так же, как в годы ранней неопытности и взросления: что-то вышло не так, как должно бы, что-то вообще не удалось, где-то тебя не так поняли, случился курьёз – стрессы, стрессы. А я ещё и впечатлительный, и очень самокритичный, в любой неудаче первопричину вижу в своей несчастливой природе. И в этой убеждённости я неисправим. Что поделать? Видимо, гены. Почему-то каждая простейшая неудача – в чём угодно – оставляет во мне тяжёлый осадок, который не уходит со временем, а только откладывается в копилку прошлых неудач, которые так и живут в моей памяти. У меня всегда крутилась мысль, что что-то во мне не так: внешний образ не тот, походка смешная, выражение глаз, манера общения и так далее – все эти «ненадуманные» минусы рисовали в моём сознании мой общий образ, очень невыгодный для меня. Надо мною никто не смеялся, никто не делал колких замечаний. Да и не нужно было; я сам видел, точнее, чувствовал недостатки свои, и неважно, замечал ли их кто-то кроме меня. Разве обязательно было напоминать мне (к примеру), что у меня несерьёзное выражение лица даже в серьёзных ситуациях и взгляд какой-то неглубокомысленный? Моя естественная мимика выражала совсем не те чувства, которые я испытывал. Попробуй исправь такой недостаток! Он живёт в тебе как данность. А мириться с ним всё равно не хочется!

В недалёкой юности у меня была особенно чувствительная, ранимая душа. Возможно, это нормально для взрослеющих подростков. Только я не замечал, чтобы кто-то из ровесников страдал так же, как я. Я просто мучился. Получил тройку по любимому предмету, тему которого я хорошо знал; учительница без видимой причины на высоких тонах обошлась со мной; кто-то из «крутых» старшеклассников вдруг ни с чего воинственно наехал на меня, произошла жёсткая разборка – мысль возникала одна: я какой-то не такой. Мне казалось даже, что я просто не замечаю, что порою делаю что-то не так, а окружающие всё видят. Я страдал ужасно, несмотря на внешнюю весёлость, бодрость и смешливость. Я не был каким-то забитым или изгоем – нет, я был бравым, и удалым, и даже авторитетным (многие набивались мне в шестёрки). Но мне совсем не хотелось быть авторитетом, потому что это как-то обязывает и совсем не моё, но у меня так складывалось. Моя стихия – равноправие и независимость, и формула М. Ю. Лермонтова, утверждающая, что «из двух друзей всегда один раб другого», мне очень не нравится, и я её отрицаю как надуманную поэтом для красивого словца. Хотя, возможно, таков был сам Лермонтов, мы с ним не одного поля ягоды.

Вот таким я был с раннего детства. Таков я по сей день. Самокритичность всегда давила на меня. Я не нравился самому себе. И сейчас не нравлюсь, когда давно уже минул возраст юношеских сомнений и страданий. По мнительности своей я отгонял мысль о женитьбе, считая её шагом бесперспективным и недолговечным для меня. Жениться, а потом расстаться по банальной причине – надоесть жене! Не всякие минусы сразу бросаются в глаза, иногда с большой задержкой. Истина о том, что нет людей без недостатков, меня нисколько не успокаивает – только злит: есть недостатки милые, есть отвратительные. Есть недостатки, за которые любят, – но это не про меня. И однажды я услышу от жены аналог избитой фразы: «Где были мои глаза?!». Уж лучше сразу не иметь, чем иметь и потерять. Сколько кругом несчастных семей! И если не разводятся, то живут как кошка с собакой, и то только ради детей, которых надо растить и ставить на ноги. Пример тому – мои друзья-ровесники, которые сполна хлебнули семейного счастья и в свои двадцать пять лет уже пугаются нового брака. А уж куда мне соваться в эти дебри! Хотя не пожалуюсь на неудачи в амурных делах, в этом смысле всё прекрасно, несмотря на то что и вижу себя в зеркале смешноватым, и образ мой совсем не голливудский. И только благодаря счастливому знакомству с моей любимой девушкой, Полиной, я сейчас отошёл от зацикленности на своих минусах. Но затаённая неудовлетворённость собой так и живёт во мне. В общем, в мои двадцать пять лет я не считаю себя счастливым на все сто процентов. Но я горд своею независимостью и рациональностью, а также нежеланием быть по статусу выше других и нетерпимостью к навязчивым лидерам.

Вы спросите: к чему я об этом? Не впал ли в меланхолию и не исповедуюсь ли? Нет, всё к теме.

Случай, о котором пойдёт речь, несколько смягчил мою самооценку, но об этом я рассуждать не буду, сами увидите.

Глава 2. Эта яркая звезда. Рождение второй звезды

Так вот, эта яркая звезда!

Я заметил: когда я вечерами смотрю на эту звезду, мне почему-то становится хорошо, то есть состояние тоски, неудовлетворённости или какие-то гнетущие чувства уходят, и утром я просыпаюсь в хорошем настроении и, по крайней мере, до полудня чувствую себя прекрасно. Я не придавал этому значения, просто считал, что звёздное небо располагает к положительным эмоциям и, может быть, даже является неким подобием аутотренинга.

Звёздное небо ни для кого не диковинка и не запретный плод, все запросто видят его с разных географических точек и в любое время года. Но именно вид из окна моей комнаты на эту яркую звезду и на пространство вокруг неё так волшебно вдохновляло моё сознание. И эта большая звезда! Она несла в себе какую-то тайну, какую-то загадку, и всё моё существо гипнотически чувствовало это. Меня вообще с детства очаровывало звёздное небо, но эта звезда была какая-то особенная, она словно светилась для меня. Я стал себе воображать, что всё неспроста и именно со мной такое происходит с каким-то загадочным подтекстом. Я – человек мечтательный и, скажу проще, фантазёр. Мне и теперь не чужда детская романтичность. И не вижу в этом ничего плохого.

Конечно, звезду эту я наблюдал не каждую августовскую и сентябрьскую ночь. Мне просто приятно было на неё глядеть. Этот квадратик звёздного неба со временем настолько мне зрительно запомнился, что, если бы в нём случились какие-либо мельчайшие изменения, я бы их сразу заметил.

Так однажды и случилось: это было какое-то небесное представление. В один из последних дней августа 2016 года, когда я в полночь смотрел на эту яркую звезду, я отчётливо увидел, как от неё, с левого бока, медленно отделяется кусочек яркости – и постепенно становится отдельной звёздочкой меньшего размера. Для ясности это можно определить как некое деление биологической клетки. Звёздочка полностью отделилась от «материнской» звезды за какие-то десять-пятнадцать минут, затем замерла, и движений уже никаких не наблюдалось. Следующей ночью я заметил, что новорождённая звёздочка увеличилась в размере. И в последующие несколько ночей она становилась всё крупнее и крупнее и по размеру стала ровно такой же, как и звезда, «родившая» её. Потом увеличение прекратилось, и на небе мерцали рядом уже две яркие звезды-близнецы. Всем этим небесным превращениям я не придавал такого уж глобального значения. Созерцая их, я просто мечтал и выдумывал всякие околонаучные гипотезы, что, как я уже говорил, и свойственно моей натуре. Я абсолютно не суеверен. Всевозможные небесные метаморфозы меня нисколько не удивляют и не пугают чем-то «Вифлеемским». Я не раз наблюдал подобное. Ну, что-то происходит на небе: мало ли чудес в бескрайнем космосе? Точно так же и мои необычные ощущения при виде той большой звезды не казались мне чем-то заоблачным, ведь ощущения эти могли быть надуманы моим ребяческим самовнушением.

Бывают странные подсознательные ощущения, к примеру: ты о чём-то и не задумываешься, не держишь в голове и не предполагаешь, но с чего-то вдруг подумалось – блеснула мысль, и ты уже до мозга костей уверен, что так оно и есть, как думается тебе. Так вот, я уверенно почувствовал, что эта родившаяся невзначай звёздочка не стоит на месте, а летит в направлении Земли, и даже к моему окну, и я являюсь как бы центром её внимания. Я чувствовал какой-то незримый контакт с ней, словно она живая и разумная, и мы (я и она) смотрим друг на друга. Словами это ощущение невозможно объяснить, его можно только почувствовать.

Потом вдруг я поймал себя на мысли, которая крутилась у меня в голове чётко и ясно и как бы нашёптывалась со стороны; мысль такая: «Не пугайся, не сомневайся, жди, будет интересно».

**Новорождённая невидимка

Тем временем наступил сентябрь, и у меня случился юбилей – двадцать пять лет. История со звёздочками отошла на второй план и всплыла лишь вечером, под конец торжества.

День рождения был отмечен, гости разошлись. Остались с именинником лишь трое близких друзей. Вечером, прихлёбывая «Жигулёвское» с солёными фисташками, мы завели разговор о вечном, прекрасном и непознанном. Юрка Котов, мой одноклассник, а также главный скептик и разоблачитель непознанного, сообщил новость, будто бы астрономы обнаружили, что из глубин космоса несётся к Земле огромный астероид, видимая сторона которого похожа на лицо чудовищного монстра. Несётся он прямо на Землю, столкновение неизбежно, и жить нам осталось не более двух лет. Источник, разумеется, самый-самый достоверный – информационно-развлекательная передача по телевизору.

Сообщение обрадовало всех.

– Челябинский метеорит проморгали, теперь дуют на воду, – сказал Мишка Степашкин. – Говоришь, не более двух лет нам осталось? Это хорошо. Я как раз кредит взял: и на машине успею покататься, и долг банкирам-хапугам не надо будет возвращать.

– Повезло тебе, – сказал Костя Думкин, – а у меня, как назло, всё в порядке. Может, тоже кредит взять? Время ещё есть: поживём на широкую ногу. Два года – хороший срок.

– Только бы эти учёные-пророки опять не наврали, как в 2012 году, – сказал Юрка. – Тогда тоже обещали конец света, то ли от астероида, то ли расшифровали какие-то древние пророчества. Даже день катастрофы был назван; кажется, двадцать первое декабря. А вот – нет, обманули.

– Тот «конец света», в 2012 году, узрели в расшифрованном календаре древних майя, – сказал Костя Думкин. – А про новый астероид я ещё не слыхал.

– Жаль, если это опять утка, – сказал Мишка Степашкин. – Вот бы банкиры просчитались. А то этот хомут на шее, кредит, полжизни выплачивать. Ещё и проценты накрутят за какие-нибудь нарушения по выплате. Они, эти банкиры, такие хитрецы, из копейки тысячу раздуют, и суды почти всегда на их стороне. Разве это жизнь? А тут астероид, раз – и все дела!

– А почему все запали на эти кредиты? – спросил Костя. – Без них, что ли, нельзя?

– Так не я их придумал, – сказал Мишка, приняв вопрос на свой счёт. – Пожить-то хочется. И машину хочется, и мир посмотреть. Пока сам накопишь, стариком станешь.

– Не знаю, как вы все, – сказал прагматичный Костя Думкин, – но мне чего-то хочется только тогда, когда своих денег хватает. Нет на машину – да пропади она пропадом; нет на путёвку в Дубай – да и гори он синим пламенем. Зато всегда есть деньги на колбасу и пряники, на трамвай и такси. И на свадьбу хватит своих кровных. Но если вдруг появится своя обалденная сумма (ну там, заработал как-то или выиграл в лотерею), то, конечно, сразу и на «Бентли» замахнусь, и на Мальдивы захочу слетать. Но своих денег нет – я на чём-то запредельном не заморачиваюсь: не судьба, так не судьба. Зато кредиторы на шее не сидят. Помните песенку из «Иронии судьбы»: «Если на вас нет кредита, не надо его возвращать».

– Но ведь хочется пожить по-человечески, – сказал Мишка. – Хотя бы мир посмотреть. Время-то идёт.

– По-человечески? Мир посмотреть? Поваляться на пляже в Турции или Египте – не значит мир посмотреть. А машина – так ли она нужна со всеми обременениями и ужесточениями? Это просто модные веяния, подогреваемые банкирами-маркетологами. А если, например, будет модно и престижно иметь собственный малометражку-вертолёт или на Луну летать по турпутёвке, которая стоит космических денег, – и что, все побегут за кредитами, чтобы по-человечески пожить? Мне родители рассказывали, когда-то в их молодости модно было приобретать всякий хрусталь, чайные сервизы да коврами стены обвешивать; последние деньги спекулянтам отдавали. А теперь всё это добро лежит мёртвым грузом и только место занимает. Я не лох, и модную лапшу мне на уши не повесишь.

– Блин! – воскликнул Мишка. – Неужели с астероидом опять будет прокол?

– Всё понятно, – сказал, смеясь, Костя, – Мишка влип с кредитом. Тут без астероида, конечно, не обойтись.

Ирония ушла, когда я заговорил о явно видимом материальном явлении. Я вспомнил о двух ярких звёздочках за окном и, вкратце рассказав о странном превращении в ночном небе, предложил взглянуть на него (мы как раз находились в моей комнате). Раздвинув шторы, я позвал друзей к окну… Они внимательно вглядывались в участок неба, куда я им указал, но видели только одну большую звезду и, видимо, ту самую, «материнскую»; молодую, новорождённую, мерцавшую рядом с ней, никто не увидел.

– Да как же? Вот они обе, перед вами, – сказал я.

– Олег, такое бывает, – сказал простодушно Юрка, – особенно после застолья и с бутылкой пива в руке. Ладно ещё, видишь только две одинаковые звезды, а то бывает и три, и четыре…

– Лучше, конечно, пять звёздочек, – припомнил Мишка летучую фразу из фильма-комедии «Карнавальная ночь».

Все засмеялись, кроме меня.

– Но мы же не пьяные, – возразил я. – Вот же они, обе. Вы что, правда их не видите?

Все трое опять впились глазами в небо и с полминуты разглядывали его.

– Олег, – сказал Юрка, положив руку мне на плечо, – мои окна тоже выходят на эту сторону: я не раз видел эту звезду – каждый её легко увидит. Ну нет рядом с ней второй такой же звезды.

– Нет, – повторили остальные.

Я протёр глаза и ещё раз внимательно посмотрел на мерцавшие рядом две крупные звезды. И у меня мелькнула догадка: вторую звезду видит только тот, для кого она предназначена.

– Ну, нет, так нет, – сказал я. – Забудем. Только у меня ни в одном глазу.

– Так это был рукотворный околоземный спутник, отражающий солнечные лучи, – сказал эрудированный Костя Думкин. – Их сейчас сотни – и наши, и американские, и китайские, и Бог знает чьи. Их ночью можно видеть даже невооружённым глазом. Ничего сверхъестественного.

Я задвинул шторы. Последние бутылки пива были допиты, друзья стали собираться. Я вышел проводить их, а заодно размяться и подышать ночным воздухом. Юрка Котов, чувствуя себя слегка не в форме, попрощался и направился к своему подъезду, я пошёл проводить Мишку и Костю до метро. По пути ещё раз взглянул в область неба, где горели две большие звезды. Чистое осеннее небо было усыпано звёздами, и среди них чётко выделялись две особенно яркие – именно две, которые невозможно было не увидеть.

– Вон она, та звезда, – сказал я, указывая глазами на небо.

Друзья подняли головы.

– Ага, вон, вижу, – сказал Мишка. – Ведь одна же, не две. А что это за звезда? Я слышал, есть какая-то Альфа Центавра; есть ещё Сириус. Одна из них, кажется, самая крупная на небе; но я не знаю, где она находится. Может, это и есть та самая Альфа Центавра? Вроде крупнее её и не видно.

– Да нет, – поправил всезнайка Костя, – Альфа Центавра – это самая близкая к Солнцу звезда, и она не сама по себе, а система звёзд, из нескольких вместе; а Сириус – самая яркая на небе. Но вот эта какая-то другая. Есть ещё ярче, где-то в Южном полушарии – вот та, наверное, и будет Сириус.

– И всё-таки одна, – невольно вырвалось у меня.

Но сверкали рядом две звезды, без всяких сомнений.

Этот эпизод со странной путаницей по поводу количества звёзд добавил мне пищи для размышлений. И все размышления были одного порядка: это мой личный контакт с неведомым.