Текст книги "Маг-младенец (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Веденин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– А зачем отец отправил тебя с нами, он догадывался о том, что может произойти что-то подобное?
– Конечно, нет, все проще, взрослый дракон всегда сможет найти ребенка своего клана в любом городе. Даже если бы вы убежали от нас, оставили все свои амулеты и поменяли одежду, я бы все равно легко сумел найти вас в этом городе.
– А как ты сумел просканировать мысли предводителей, если тебя, кроме боевых заклинаний, магии почти не учили?
– Это врожденное свойство драконов, но мы можем использовать его только в истинном облике и только читая мысли не магов. Мысли магов или людей, защищенных специальными амулетами, мы прочитать не можем.
– Ты сказал, что драконы скрывают от людей, что они существуют. А как же наши телохранители?
– Все стражники замка приносят магическую клятву никому никогда не открывать тайн нанимателя. Это у наемников обычная практика, а учитывая, что заклинание клятвы создавал Хранитель клана, ни один маг этого мира не сможет его сломать или обойти.
Кенар ещё очень много интересного рассказал о драконах, их кланах и многом другом. Обычные люди в этом мире начинают стареть лет в сто, и дракон, который дожил до ста лет, уходит в другие миры. Впрочем, если ему тут надоедает, может уйти и раньше. Иногда дракон уходит вместе со всей своей семьей, но чаще взрослые дети остаются в этом мире. Как правило, драконы организуют свою «смерть» как нападение разбойников или зверей, и у драконов есть свои средства по изменению внешности. Они умеют изменять как лицо, так и возраст своего человеческого тела. Обычно, после своей «смерти» в возрасте ста лет, дракон живет в других местах лет десять-пятнадцать, чтобы память о «старике» среди людей забылась. Конечно, дракон возвращается в другом теле и куда более молодым, но люди могут вспомнить привычки, манеру разговора или поведения, и поэтому драконы не рискуют возвращаться обратно раньше чем через десять лет.
Если говорить о детях, то, поскольку драконы умирают от старости только в две тысячи лет, и поэтому они, как и маги, заводят детей довольно редко, обычно первого ребенка они заводят не раньше трехсот-четырехсот лет. И потом, больше двух детей у пары драконов в течение ста лет это большая редкость. Обычно, за всю жизнь у драконов бывает максимум десять детей (а часто всего четыре-пять), что для двух тысяч лет жизни не так уж и много.
Глава 12. В Тританоот
– Тританоот? Ты хочешь поехать учиться в Тританоот Столицы?!
– Да, отец. Там же можно учиться анонимно. Даже если кто-то из борцов с магами узнает обо мне, там им меня не найти. Папа, ну пожалуйста...
«Так, срочно делаю стойку под названием „Кот из Шрека“, благо шестилетний возраст самое для неё удобное».
– Какая учеба? Тебе всего шесть лет.
– Почти семь.
– Пусть семь, все равно этого мало.
– И драконы взрослеют быстрее людей.
– Незначительно быстрее, ну, будем считать, что тебе восемь... все равно до совершеннолетия тебя не примут в Тританоот. А первое совершеннолетие в двенадцать лет.
– Зато маг считается совершеннолетним, как только сможет управлять свой силой, а я умею.
В подтверждение своих слов я зажег небольшой фаербол в руке, созданный из внутренней силы. Да, он не опаснее банальной зажигалки, но именно создание такого иллюзорного фаербола и означает, что маг умеет управлять своей внутренней силой и может поступить в Тританоот без каких-либо дополнительных испытаний.
Отец задумался.
– Ты прав, формально ты можешь поступить в Тританоот, хотя фактически никто никогда не поступал в Тританоот раньше одиннадцати-двенадцати лет.
– Все бывает в первый раз. Если маг создал фаербол и заплатил за свое обучение полную сумму, то его не могут не принять, правильно?
– Тир, а ты помнишь, что ты – дракон? И что нам лишний раз привлекать внимание к себе совсем не нужно. А пятилетний, поступивший в Тританоот, конечно, привлечет немало внимания.
– Помню. Кстати, по правилам драконов я тоже совершеннолетний, ведь дракон считается взрослым, как только на него перестает действовать магия родителей.
– Совершеннолетний или нет, но зачем изображать из себя малолетнего гения? Это привлечет к нам ненужное внимание магов.
– Я не собираюсь изображать вундеркинда. Есть у меня и идея, и легенда.
Я рассказал отцу, что именно хочу говорить приемной комиссии и как себя вести.
Отец задумался, а потом рассмеялся:
– Бедные маги! Да, в таком случае они, конечно, не решат что ты гений. Но они же с ума сойдут, решат, что раз они примут одного, тут же придет куча других такого же возраста. Но что-то в этой идее все-таки есть.
– Кстати, у меня есть деньги, чтобы заплатить за весь курс обучения.
– Не говори глупостей, сын, у меня более чем достаточно денег, чтобы оплатить твою учебу.
«Переводим разговор на что-то другое, чтобы отец не придумал какие-нибудь аргументы против...»
– Кстати, хотел спросить, почему ты отдал все деньги с виры маркиза нам с братом? Ведь это не очень разумно.
– Это правило драконов – вся полученная добыча принадлежит самому дракону, сколько бы ему ни было лет. Кстати, именно поэтому Кенар отказался от вознаграждения за помощь на переговорах, помочь молодым драконам клана получить свою добычу – это долг любого взрослого дракона. А брать даже часть его добычи за помощь очень некрасиво.
«Мало, попробуем ещё раз отвлечь отца».
– Все время забываю спросить, почему у Тританоот такое странное название: «Место, где живет магия». Почему школы, где учат магии, не называют по-простому – «Школа магии» или «Университет магии»?
– Потому что это именно место, в мире есть места, где магия намного сильнее, чем в любых других местах. И именно благодаря этому в Тританоот можно создать защиту против ошибок молодых магов. До того, как открыли Тританоот и научились их использовать, при обучении выживал лишь один из десяти-двадцати магов. До появления Тританоотов магия была весьма в плачевном состоянии, количество опытных магов во всем мире было не больше двадцати-тридцати.
«Вроде достаточно отвлекал, пора заканчивать разговор».
– Ну, мы договорились? Я еду в Тританоот?
– Нет, подожди, есть ещё пара проблем.
«Увы, моя хитрость не сработала».
– Во-первых, ты понимаешь, что ты должен играть простолюдина, чтобы наши противники о тебе не догадались? А в школе большинство – это аристократы? Понимаешь, какое их отношение будет к тебе?
– Кому не понравится, получат по морде, какие тут проблемы.
«Нет, я так не думаю, но в конце концов, ребенок я или как?»
– Ладно, предположим, ты с их отношением справишься, в конце концов, ты будешь не единственным простолюдином. Другой вопрос – твою внешность знают многие, и тебя быстро во время учебы раскроют.
– Я думал о каком-нибудь амулете, создающем иллюзии, или просто изменить внешность магией.
– Это все опасно, там будет много сильных магов, они смогут почувствовать иллюзию или изменение внешности магией. Но у драконов есть один способ...
****************************************************************************************************************
Я стоял у зеркала и вспоминал слова отца:
– Драконы при желании могут изменять свою внешность, довольно медленно и не любым образом, а только весьма ограниченным, но этого хватает, чтобы дракона никто не мог узнать. Драконы могут менять форму глаз, носа, рта, цвет волос и глаз, но не могут менять положение носа, глаз, рта на лице, менять форму лица или фигуры.
К сожалению, изменить внешность так, чтобы выглядеть точно так же, как другой человек, драконы не могут, все равно будут заметны отличия для тех, кто этого человека знает хорошо.
Я посмотрел в зеркало, на меня смотрел вылитый ангелочек – светлые кудри, голубые глаза, прямой аристократический нос. «Бррр, по мне, я даже слишком ангелочек». Увы, пока у меня ничего не получалось. Инструкции по изменению внешности были простыми – «очень сильно захотеть изменить лицо, представить новый образ, направить внутреннюю силу на лицо, через десяток минут появятся первые изменения, за несколько дней внешность полностью изменится».
Скорее всего, я просто не могу представить себя с другим лицом и поверить, что можно поменять лицо усилием воли. Внезапно, я вспомнил свое прежнее лицо. А почему бы и нет? В конце концов, поверить в старую внешность мне будет куда проще, и через несколько минут вылитый ангелочек начал уступать моему вполне обычному, заурядному лицу: черным волосам, карим глазам и обычному носу.
«Получается!»
****************************************************************************************************************
Новой внешностью я, конечно, светить перед слугами не стал, после того, как отец убедился, что у меня получилось поменять внешность, и дал добро на поездку в Тританоот, я вернулся обратно к образу ангелочка. Новый образ был, конечно, не копия моей старой внешности, но многие черты были похожи. Кстати, если в образе сына графа я был ангелочек, в новом образе скорее чертенок или бесенок.
Я был в прекрасном расположении духа, когда пришла служанка и позвала меня в кабинет к отцу. Я не почувствовал никакого беспокойства, решив, что отец, хотел сказать что-то перед дорогой. Когда я зашел в кабинет, увидел на столе амулет правды – два кристалла, зеленый и красный на одной подставке. Если человек говорит правду – горит зеленый, обманывает – красный, говорит полуправду – не горит ни один кристалл. Кстати, этот амулет запрещен для частных лиц, его могут использовать только при поступлении в Тританоот или при допросе преступников.
В кабинете присутствовал и отец, и мать, и ещё один человек, смотревший в окно. Когда он повернулся, я понял, что «Штирлиц как никогда был близок к провалу».
«Ну, здравствуй, Хранитель...»
****************************************************************************************************************
Чтобы я мог добраться до Тританоота, мы решили использовать драконов клана. Любой другой способ могли проследить и связать нового ученика в Тританооте с внезапно пропавшим сыном графа. Слугам замка скажут, что я уехал к родственникам графа.
На карете с отцом и Кенаром мы доехали до глухого леса. Все стражники, ехавшие с нами, знали, что они служат легендарным драконам, и дали магическую клятву молчать об этом. Лес, в который мы приехали, считался среди местных крестьян проклятым. Они считали, что в нем живут страшные чудовища. И поскольку до него было немаленькое расстояние от любой деревни графства, в него никто никогда не заходил даже случайно. Что было очень на руку драконам (скорее даже на лапу).
Когда мы зашли на поляну, полог иллюзий и защиты уже стоял на ней. Драконы как всегда перестраховывались. Дозорные заклинания контролировали всю окрестность на несколько километров вокруг. Филин, уже в ипостаси дракона, ждал нас. Отец и Кенар перекинулись. Отец оказался белым драконом. Меня Кенар взял в лапу, и на всякий случай меня привязали к лапе же Кенара веревками. К сожалению, ездить верхом на драконе ни у кого не получится, слишком много шипов у них на спине. Да и они не сильно бы обрадовались попытке превратить их в лошадей. Дальше все просто: едва начали драконы подниматься, как сработали амулеты маскировки, сделав драконов и меня невидимыми. Амулеты делал сам Хранитель, и это одна из причин, почему в существование драконов ученые не верят.
Через пару часов мы приземлились в таком же лесу, но уже рядом с пригородом столицы. Я прогулялся до ближайшей почтовой станции (амулет, данный мне Хранителем, делал меня невидимым во время этой прогулки на всякий случай, жалко, что он был одноразовым, впрочем, все равно брать какие-нибудь амулеты в Тританоот мне нельзя), взял наемную карету и отправился в Тританоот.
****************************************************************************************************************
Столицы я в этот раз так и не увидел, хотя Тританоот Столицы нашего королевства расположен от города не так далеко, но все-таки на довольно приличном расстоянии, и я поехал напрямую в сам Тританоот. Тританоот внешне выглядел как типичный Земной Университет, правда, вокруг Земных Университетов нет огромной каменной стены, скорее Тританоот был больше похож на Военный Университет Земли.
Документы принимал усталый на вид мужчина лет сорока. Он был в черной мантии и сидел за столом в зале первого этажа центрального здания. Перед ним на столе стоял амулет правды.
Когда он посмотрел на меня, я заметил легкое пренебрежение в его взгляде и явно представил, что он подумал что вроде: «ну и мелкими же стали эти двенадцатилетние».
Но поздоровался со мной он традиционно:
– Доброй судьбы, поступающий!
– Доплой сутьпы, учитель!
Ага, на его лице явственно отразилось: «...и эта мелюзга даже толком слова выговаривать не научилась, ужас».
«Ага, ты ещё даже не знаешь, что я за гадость вам приготовил».
– Какой твой контроль над внутренней силой?
– Полный!
– Полный?!
«А вот этого он не ожидал, полным контролем владеет хорошо если один поступающий из четырех. А уж от того, кого он окрестил малявкой...»
– Ага...
Хотя он меня об этом не просил (и амулет правды уже подтвердил мои слова), у меня в руке завертелся шарик иллюзорного фаербола.
– Хорошо, ты хочешь учиться платно или бесплатно? В случае бесплатного обучения ты должен будешь отработать три года по распределению нашего Тританоота, отдавая большую часть дохода в качестве оплаты за обучение.
«Правильно, зачем время терять. Полный контроль над внутренней силой означает, что я принят автоматически. Испытания и все остальное – это для остальных».
– Платно
– У тебя есть такие деньги?!
– Есть.
«Где-то там у учителя в голове пометка „картавая мелочь“ дополнилась до „богатая картавая мелочь“».
– Хорошо, какая твоя фамилия, род? Документы?
– Нету...
На всякий случай делаем испуганное, почти плачущее лицо.
– Это как?
«Лови первую гранату».
Я выложил перед ним свой керт, в керте появилась сумма почти в 9 тысяч золотых и название этого Тританоота – «Керенталь». Это означало, что я готов оплатить полную сумму за весь срок обучения в этом Тританооте и тысячу золотых сверху за анонимность. Им осталось только принять этот платеж.
Лицо учителя стало совсем уж недовольным. Его можно понять, ведь кто обычно платит за полную анонимность обучения? Или бандиты, наемники, пираты и их дети, или аристократы, которые слишком хорошо знают своих избалованных детей и точно уверены, что они опозорят род своими поступками во время обучения. Нет, есть ещё всякие принцы и принцессы, но про них всем всегда известно заранее, как бы они ни скрывались. В общем, обычно те, кто учится анонимно, это вечная головная боль учителей.
– Ладно, тогда как тебя называть?
– Тилин Амал.
– Наверное, ты имел в виду Тирин Амар?
– Ага.
Фамилия Амар наиболее распространена в этом мире, это местный Иванов или американский мистер Смит. Учитель явно сделал себе отметку в голове: «простолюдин». Аристократы всегда носили длинные имена, в отличие от обычных людей, и аристократ никогда бы не представился коротким именем, даже поступая анонимно учиться.
Отношение ко мне учителя стало ещё более презрительным, хотя обычный ребенок этого даже не заметил бы. В этом учебном заведение семь-восемь человек из десяти были аристократы, и пусть формально все учащиеся были равны между собой, и каждый, кто станет магом, автоматически получал дворянство, но отношение учителей-аристократов (а таким здесь было большинство) к ученикам-простолюдинам всегда отличалось от отношения к ученикам-аристократам.
– Хорошо, дата твоего рождения?
Я назвал. Учитель слегка нахмурился, он ещё не понял, но уже почувствовал, что здесь что-то не то.
– Сколько тебе лет?
– Фесть, фофти семь.
«А вот и вторая граната».
– Сколько?!
– Тятя, ты глухой? Я же сказал, фофти семь.
«Играю детскую непосредственность, тем более, что он меня раздражает своим тщательно скрываемым презрением».
Амулет засветился зеленым, подтверждая мои слова.
– «Фофти семь», – ошарашено повторил учитель.
– Тятя, ты ланьше не калтавил? Ты надо мною изтеваешься?
– Нет, нет, малыш, не издеваюсь...
Кажется, он так ошарашен моим возрастом, что даже забыл о своем презрении.
– Подожди, ты ошибся, мы принимаем детей только с возраста Первого совершеннолетия, а это 12 лет. Давай ты подучишься и вернешься лет через пять?
«Ага, счаз, побежал... Лучше надо законы формулировать, лучше...»
– Мой тятя зказал, лас я умею делать фаелбол, я взлослый и могу поступать сюта.
– Так, стой здесь, никуда не уходи, понял? Просто стой здесь!
– Да понял я, тятя, понял. Что ты за мной как с маленким. Я не маленкий...
«Дядя» аж поперхнулся от моего последнего заявления, чувствовалось, ему очень хочется сказать, насколько я маленький, и желательно матом. Но он просто быстро исчез где-то в здании.
****************************************************************************************************************
Прошло минут пять. Я прямо чувствовал, как внутри здания собирается экстренное совещание на тему: «Какой леший этот детский сад сюда принес и как нам от этой головной боли избавиться». Чтобы было больше понятно лужу, в которую сели маги, скажу, что все ученики Тританоота живут в общежитии, питаются за свою стипендию и изучают науки, требующие хорошего знания теории, которую обычно они изучали с помощью амулетов. По сути, это то же самое, что пятилетний ребенок, собравшийся поступать в Университет, не учась в школе, да ещё и собравшийся жить в общаге этого Университета наравне со всеми. Причем, из-за дырки в законе отказать этому ребенку ну никак нельзя.
Тут вернулся тот же учитель и позвал меня с собой: «Тебя ждет ректор».
Глава 13. Беседа с ректором
Мы с учителем долго плутали по переходам и лестницам, так и хотелось вслед за известным персонажем фильма повторить: «Кто же так строит, кто так строит...». Нет, каких-то особенных магических чудес я не увидел. Самый обычный Университет, просто раскинувшийся на огромном расстоянии, и с десятком корпусов, соединяемых сетью запутанных переходов, никаких перемещающихся коридоров, порталов, монстров и привидений не было.
Наконец, мы пришли к кабинету ректора. Учитель попросил подождать и исчез в кабинете ректора. Кстати, ректор – это мой перевод названия этой должности с общечеловеческого на русский, с тем же успехом я мог называть его и, к примеру, директором.
Старшекурсник пробегал мимо коридора. Подмигнул мне:
– Ого, такой маленький, а уже попал на ковер к ректору. Далеко пойдешь.
Не успел я сказать, что меня вызвали вовсе не затем, чтобы отчитывать за нарушения, как старшекурсник уже убежал по своим делам. В общем-то, мне, конечно, было все равно, что этот старшекурсник про меня подумал.
Снова появился все тот же учитель:
– Проходи.
В кабинете было уже трое, когда вслед за мной зашел учитель, который принимал у меня документы, стало четверо. Все были мужчинами в возрасте на вид от тридцати до сорока лет. Ещё один канон всех произведений про Магические Академии, что в них обязательно директор – это абсолютно седой старик с длинной белой бородой до пояса.
Вот скажите, на кой ляд магу борода? Чтобы под руками путаться, когда заклинание творишь, или в реактивы лаборатории попадать? Борода – это же очень непрактично, и маги, всегда отличающиеся особенной практичностью, её никогда и не носили.
А канон про старость директора Магической Академии тоже очень смешной, зачем сильным магам, которые могут сами выбирать возраст своего тела, становиться стариками? Понятно, что детьми или подростками им становиться не очень-то солидно (особенно тем, кто обучает студентов), но и пожилой маг – это тоже нонсенс. Обычно маги выбирают возраст своего тела где-то между двадцатью и сорока годами.
Нет, любой самый сильный маг рано или поздно постареет, но первый признак старости – это потеря контроля над своей силой. Самые слабые маги живут лет триста, самые великие – почти тысячу, но по истечении срока жизни у всех теряется возможность управлять внутренней силой и начинается очень быстрый процесс старения, внешне маг становится семидесятилетним за год-два, потом теоретически он может прожить ещё довольно долго (лет двадцать), но магической силы у него уже не будет. Правда, маги редко могут долго жить, разом лишившись и силы, и молодости.
Именно поэтому маги ещё могут ради шутки превратиться в ребенка, но никогда, ни при каких обстоятельствах в старика (по крайней мере, в обычной жизни, при разведке и прочих военных действиях, конечно, могут). Если вы увидели, что маг начинает стареть, значит, это уже бывший маг, потерявший почти всю свою магию.
Так, не забыть, что нужно чуть-чуть по-детски картавить. Вот объясните мне, ну нафига люди этого мира придумали настолько зубодробительный язык? В остальном очень простой, общечеловеческий язык содержит просто огромное количество сложнопроизносимых звуков, причем, они довольно похожи друг на друга. Малейшая ошибка – и ты сказал совсем не то слово, которое собирался. Даже эльфийский и драконий языки не имеют такого количества сложных звуков, нет, в грамматике и правилах правописания у этих языков черт ногу сломит, но вот произносить слова на них все-таки легче. И как следствие, человеческие дети даже в шесть лет ещё путают некоторые звуки между собой. Как правило, более-менее чисто дети начинают говорить как раз лет в семь-восемь. Естественно, дети картавят путая совсем не звуки р и л или п и ф, это я просто так перевожу местную детскую речь на русский. А пока мне очень не хочется выходить из образа «ребенок шестилетний обыкновенный».
Начал разговор единственный маг, сидящий в кресле за столом (видимо, как раз ректор). Он, кстати, был единственный в парадной мантии мага:
– Если ты не против, мы зададим тебе несколько вопросов.
«Даже представиться забыли, или просто решили, что много чести для шестилетки».
– Да, да, конечно.
– Как зовут твоих родителей?
– Мама и папа.
– А их имена и фамилии?
– Не помню, мои лодители умелли год назад.
«Делаю печальное лицо, почти плачу. А вот пусть вам будет стыдно за такие вопросы».
– А с кем ты жил?
– C дядей...
– А как его зовут?
– Дядя, имени не поомнюю...
«Ну вот не надо закатывать глаза к потолку, не надо, мы только начали наш разговор».
– Хорошо, где ты жил?
– В доме, голод не помню.
– Вы отследили, откуда он к нам прибыл? – обратился ректор к мужчине, одетому во все черное, причем его костюм был довольно похож на обычные черные деловые костюмы Земли (начальник безопасности, или что-то вроде того?).
Сначала я очень удивился, почему при мне такие вопросы обсуждают, потом понял: ректор задал этот вопрос ПО-ЭЛЬФИЙСКИ. Правильно, эльфийский дети даже с такими амулетами, как у меня, изучают лет в десять, не раньше.
– Только до леса около почтовой станции, дальше магические ищейки найти след не смогли, скорее всего, он в этот лес на чем-то прилетел, – ответ тоже на эльфийском.
– Ясно... а кто тебя учил магии?
– Дядя нанял мага.
– И ты помнишь, как называли этого мага? – без всякой надежды спросил ректор.
– Конечно!
– Как? – ректор аж резко вперед подался после моих слов.
– Господин Маг!
«Ого, однако, какая же красочная конструкция на эльфийском у ректора получилась, я больше половины слов даже не знаю».
– Это возможно? Выучить пятилетнего ребенка контролю силы? – спросил ректор на эльфийском у учителя, который привел меня (видимо, он специалист по обучению совсем юных магов, отметил я).
– Конечно, можно! Если сильно захотеть, но просто этого обычно никто не делает.
«Большое спасибо за подтверждение моей легенды, теперь все будут думать, что перед ними самый обычный пятилетний ребенок».
– Сможешь прочитать его мысли и получить образ города? – спросил ректор у четвертого мага. Этот маг, в противовес безопаснику, был одет неформально и во все светлое (белая рубашка с коротким рукавом и белые брюки). Ага, запомним, это менталист, т. е. специалист по ментальной магии. Вот уж действительно, ректор собрал целую команду по избавлению от «детского сада».
– Нет, у него абсолютная защита от ментальной магии.
«Спасибо драконам за счастливое детство и иммунитет к ментальной магии».
На самом деле, полный иммунитет к ментальной магии бывает не только у драконов, но и у обычных людей (примерно, у одного-двух из сотни, у эльфов и гномов чаще), так как ментальная магия, как и гипноз, действует далеко не на всех. Также есть люди с частичным иммунитетом к ментальной магии (например, прочитать мысли можно, но вот заставить что-то сделать – нет).
– Может он врет? Давайте воспользуемся амулетами правды? – предложил безопасник.
– А толку? Мы все равно не можем заставить говорить ученика, который заплатил за анонимность обучения, если он сам этого не захочет. По большому счету, даже наши вопросы о родителях – это явное нарушение закона Тританоотов.
«Большое спасибо, что вы придумали очень удобные для меня законы!»
– А почему тебя дядя отправил именно к нам? Он что-то говорил?
– Ага, он – наемник и собилался в Дасию служит и сказал, что меня не сможет взять с собой. Но сказал он, лас я взлослый, он отдает мне мое наследство, оставшееся от лодителей, – я кивнул на керт.
Все маги печально переглянулись между собой, скорее всего, в то, что дядя – наемник, они не поверили, но вот в само наследство вполне. Дело в том, что опекун может тратить деньги опекаемого только на него самого, иначе в четырнадцать лет тот может спросить с него свое наследство. А тут такой замечательный шанс сбагрить чужого ребенка магам на восемь лет, раз все равно его деньгами воспользоваться нельзя. А вот что будут маги делать с таким «подарочком», этого «дядю», конечно, не волнует
– Ну и какие будут предложения?
– Возьмем его – к нам тут же начнут толпами слать шестилетних, мало что ли бывает чужих детей в семье, – высказался безопасник.
– Ерунда, изменим закон и пропишем четко минимальный возраст в одиннадцать лет, – высказался менталист.
– Так может, изменим закон вчерашним числом? Тогда мальчишку не примем по законным основаниям, – высказался «учитель».
«Вы чего тут, блин, придумали? Я так не играю!»
– А мальчишку мы куда денем, на улицу? Да и такие законы принимаются на собрании представителей всех Тританоотов мира, – вмешался ректор.
«Уффф, а то я уже испугался».
Тут опять высказался менталист:
– А давайте его возьмем. С его знаниями он первую же сессию провалит с треском и вылетит отсюда моментально. Мы заработаем пару монет, и закон формально будет выполнен. Потом пристроим его куда-нибудь пажом или оруженосцем.
– А кто ему штанишки одевать будет? У нас, что по штату няньки предусмотрены? Он же ещё младенец.
Последнюю фразу безопасник произнес на общечеловеческом, и я за неё ухватился:
– Холосое плозвище.
– Чего?
– Говолю, холосое плозвище – Младенец.
– Ты хочешь носить прозвище Тирин Младенец? Ты понимаешь, что обычно маги выбирают себе куда более звучные прозвища? Ты уверен?
– Хотю это.
«Уверен я, уверен. Магов в этом мире много, а вот маг, поступивший в Тританоот в пять лет, один. И окончу я его, я уверен, в возрасте, когда обычные ученики только будут собираться поступать в него. Так что Тирин-Младенец будет моим фирменным знаком, куда там всяким банальным Молниям».
– Ну, как хочешь... знаете, я тоже голосую за то чтобы его принять, хотя бы повеселимся. А няньки... ну а старшекурсницы-целительницы нам на что? Пусть поработают в качестве практики.
«Нда, представляю море радости у этих целительниц, главное чтобы они мне от счастья яду в еду не положили».
****************************************************************************************************************
Ректор достал небольшой золотистый браслет из-за одного из ящиков стола:
– Это браслет ученика, его цвет означает, что ты заплатил за учебу по максимальному тарифу. Если бы ты учился бесплатно, он был бы черный, платно, но по минимальному тарифу – серебряным. У браслета много разных свойств, но главное, с его помощью ты сможешь попасть в места, которые доступны только тем, кто заплатил максимальную стоимость обучения. Более подробно тебе о браслете расскажет твой куратор...
– Кулатол?
– Да, куратор. Это один из старшекурсников, которым поручают какую-нибудь группу первокурсников. На втором курсе куратора у вас не будет, а будет староста, которого вы выберете из своей группы. Кстати, я как раз вызвал куратора вашей группы сюда, и он сейчас подойдет.
Тут ректор нажал кнопку на том, что я про себя окрестил «офисным телефоном». Этот амулет занимал большую часть стола и состоял из большого количества кнопок.
– Келин, зайди ко мне.
В кабинет зашел старшекурсник, с которым мы повстречались в коридоре и который решил, что меня вызвали отчитать за какое-то нарушение.
– Келин, это новый ученик в твоей группе. Его зовут Тирин Амар. На сегодня ты освобождаешься от занятий. Покажи ему здесь все, расскажи о правилах, браслете и всем остальном. Сходите на склад получите одежду и поселитесь в общежитие.
– Хорошо, господин ректор!
Когда мы вышли из кабинета ректора, Келин мне подмигнул:
– Ну как? Тебя не сильно там... – и кивнул в сторону двери.
– Да я не за нарушения туда попал...
– А почему тогда?
– Обсуждали вопрос моего поступления.
Кстати, я решил, что при разговоре с Келином мне уже можно не картавить. Даже если до ректора и учителей дойдет, что я перестал картавить, они решат, что я просто слишком волновался в момент разговора с ними. У маленьких детей это довольно частое явление, вроде уже ребенок умеет говорить правильно, но стоит начать волноваться – путает слова. Тем более, что нужное впечатление обо мне уже было произведено, а постоянно ломать язык мне все-таки не хотелось.
– Ого, а ты случайно не принц?..
– Нет, а почему ты...
– Просто никогда не слышал, чтобы ректор приглашал ученика в свой кабинет, только чтобы обсудить поступление... – засмеялся Келин
«Типа, мне можно уже начинать гордиться?»
– Впрочем, будь ты аристократом, тебя бы никогда не отправили в мою группу.
– Почему? Разве у аристократов свои группы?
– Конечно. Более того, нам дают мантии темного цвета, а им – светлого
«Нда, равноправие тут явно чисто формальное».
– У тебя есть какие-нибудь вопросы?
– Да, а зачем придумали такие странный закон об анонимном поступлении? Что даже ректор не знает, кто поступает анонимно?
Тут Келин опять рассмеялся:
– Жадность, простая человеческая жадность. Маги самые жадные существа на свете, может, кроме мифических драконов.
«И вовсе мы не жадные, кстати, не было тебя с нами в Аккере, когда Филин спускал деньги».
– Не совсем понимаю...
– Да все просто, разбойники, пираты и бандиты, за головы которых назначены награды во всех королевствах, часто учатся магии анонимно и платят огромные деньги за это. И чтобы магов не обвиняли в том, что они укрывают преступников, и придумали этот закон. Теперь маги могут совершенно честно сказать, что они вообще не знали, кто был их учениками.
