Текст книги "Брат вчерашнего дня (СИ)"

Автор книги: Вуди Добковиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Брат вчерашнего дня ==========

«Кто бы знал, что эти несколько месяцев круто изменят мою жизнь. Сомнения и страхи развеялись, оставляя лишь смелость и надежду на будущее. Произошедшее в мире, помогло мне наконец-то открыть глаза и заметить внутри близкого человека то, что я так яро отторгала».

***

Каждый человек в этом мире мечтал бы оказаться в полной тишине, отдыхая душой и телом. Никакого лишнего шума, никаких криков соседей, воя сигнализации на улице, плач маленьких детей. Рай. Но не всегда тишина говорит о счастье. Временами она настораживает, тихо шепча – ”Сейчас что-то произойдет”. И это всегда сбывается.

В Москве, в небольшом жилом многоэтажном доме между Берёзовой рощей и Ходынским переулкам была квартирка. Небольшая, скромненькая. Поселилась в ней работящая девушка. Целыми днями, а то и неделями, дома ее не сыщешь. Должностью была влиятельна, специфична. Все мужчины только и сходили с ума от красоты ее неземной, да светлой головы, набитой острыми мыслями внутри, столь красноречива была барышня.

Тепло апрельского солнца и усталость окончательно сморили девушку, и, отдавшись в руки сладостным мечтаниям, она уснула в своём домашнем маленьком кабинете за рабочим местом. Повсюду грязные кружки, стопки документов, горы папок. В комнате запах зелени затянулся, а за окном подозрительно тихо стало. Такой тишине и рыбы в пруду позавидуют.

Прошло время. Сколько точно, черт знает. Ей совершенно не хотелось просыпаться, уж больно сладок сон. Да только голофон* все никак не унимался, пища на всю округу. У кого-то бессонница застучала, раз журавлём представился. Вздрогнула девушка, поднимая свою светлую голову, налитую будто свинцом. Вспыхнуло отражение лучей в глазёнках, ресницы вверх приподняты, а щёки багровым румянцем горят. Еле касаясь пальцем по своим часам, аккуратно перенаправив звонок, она приняла вызов, и не успела и слова проронить, как мужской голос перебил ее:

– Уже солнце давно в небе, а ты все еще спишь. Опять несколько ночей просидела с бумагами, не смыкая глаз? Про встречу хоть не забыла?

Казахстан. Дорогой брат и лучший друг для России. Таких людей, как он стоит поискать в этом мире. Добрый парень со светлой душой, безвозмездно дарящий радость окружающим. Обворожительная улыбка, вытянутые аккуратные глазки, толстые губы, густой чёрный волос как у матери, по крайней мере, так казалось самой русской, в рост на голову выше удался. Не мужчина, а мечта! И вниманием девушек не был обделен. На все руки мастер, достаточно хозяйственный парень. Не зря СССР ставил его в пример младшим братьям-балбесам.

– Так мы же назначили встречу ещё в четверг?! Или это я услышала обратное? – подбежала та к огромному зеркалу, проведя пальцем по воздуху.

Мгновенно вокруг россиянки возникли небольшие голо-экраны, предоставляя ей всевозможные варианты одежды, бижутерии и косметики. Одно нажатие, и ты уже в костюме. Чудо-техника.

– Не знаю, где ты услышала, но я уже при параде и стою возле международного телепорта.

Со своей работой и забывчивостью, девушка поставила себя в неловкое положение. Зря Союз ее жалел в детстве, сейчас бы добрый родительский подзатыльник не помешал. Сразу в чувства приведет.

–Точно! Вот я дура! Братишка, прости меня, несобранную! Прав был отец, говоря мне о девичьей памяти!

– Всё! Всё! Простил тебя сразу, как только ты трубку подняла. Не ругай себя. Какие мне координаты вводить? Вокзала или лучше твоего дома?

– Думаю, лучше сразу у кладбища. – Ответила ему Россия, мечась между вишневым и бледно-розовым блеском. – Подожди меня немного. Я постараюсь добраться как можно быстрее.

Казах даже ответить не успел, как вызов был мгновенно сброшен. В этом вся его сестра. Слегка забывчивая, немного рассеянная, однако русская от этого не казалась хуже. Милая, нежная, чудесная девушка, и женственностью не обделена. Единственное, что могло оставить окружающих недовольными – ее чрезмерная правильность и упрямость. Поэтому Казахстан до сих пор молчит, скрывая внутри себя безграничную любовь к россиянке. Для него слово “сестра” перестало существовать давно. Это терзало его, мучило, душило, но он не мог сказать девушке правды. Не хотелось пугать своими чувствами столько ранимую Россию, слишком много она для казаха значила.

Капнув по капельке дорогих французских духов на запястья, локти и за ушками, русская заперла дверь, спеша на улицу. Не хотелось опоздать на утренний электропоезд, ведь телепорты вещь затратная.

На улице уже был апрель месяц, а внешне чувствовалось тепло перескочившее месяцем вперед. Теплый летний ветерок лениво обдувал лицо, зеленая листва на деревьях, покачиваясь, внушала иной образ пейзажу. Появлялось чувство образности, великодушия и шаловливого спокойствия. Проведя чипом по сканеру, дабы активировать турникет служащий входом в скорт, в прошлом метрополитен, россиянка, завидев электропоезд по ее рейсу, не замечая никого и ничего, стремглав бросилась к нему. Заскочив секундой позже, она бы прищемила себе край платья, будь не ее военная реакция. Отдышавшись после небольшой пробежки, девушка удобно устроилась на одном из сидений возле двери и к своему удивлению, отдавшись инстинктам и недосыпу, задремала.

Голозвонок, который не дал ей пропустить нужную станцию, разбудил Россию спросонья. И очень даже кстати, ехать очередной круг в туннеле не особо-то хотелось. Взглянув в полудреме на возникший экран с оповещением о вызове, она отметила точный и правдоподобный факт – Казахстан уже давно ожидает ее в нужном месте, и есть вероятность того, что русская может получить по шапке.

– Россия? Ты где пропадаешь? – нетерпеливо воскликнул он. – Я скорее состарюсь, чем тебя дождусь!

Россия почувствовала себя неловко от такого тона. Видимо, чаша терпения брата скоро будет переполнена. Не стоило ей нарушать режим сна.

– Тише братишка, не злись! Я уже бегу!

– Я у цветочного магазина в десяти метрах от входа на кладбище. Если через двадцать минут ты не появишься, я иду к отцу один.

Ему не хотелось повышать на русскую голос, но она сама нарывалась на неприятности. Казах умолял ее лечь спать хотя бы перед их встречей, и россиянка ему обещала. Однако в этот раз, как и в предыдущие, она вновь не прислушалась к его мольбам. Упрямая, как коммунист. Хотя, есть толика вероятности того, что он еще сильно по ней соскучился, и ему не терпелось увидеть это сияющее лицо и озорной блеск в глазах девушки.

– Каз, я почти пришла! Потерпи чуть-чуть.

Ее слова магическим образом успокоили парня, очищая разум от гнева и обиды. Она всегда умела найти к нему подход.

***

При многочисленных прерванных по всевозможным причинам встречах на несколько лет, Россия не ожидала наблюдать в брате столь неожиданные изменения: высок стал, хотя раньше она не уступала ему в этом, красив как заря у пруда, серьёзен, строен, а ведь при прошлой встрече русская замечала его легкую полноту.

Побежала стремглав на радостях к брату, и стиснула его, сжимая спину во власти своих нежных пальчиков. Упёрлась носом в грудь родную, а тот застыл как статуя, растеряно бегая глазами, не зная, что делать. Чтоб не затягивать момент, слабо прислонил к себе, мягко улыбаясь. Затянулась неловкая тишина, в которой каждый задумался о чём-то своём, присущем.

– Давно не виделись, братишка. Признаюсь, даже не узнала на мгновение. Богатым будешь. – Нарушила россиянка тишину, отстраняясь от Казахстана.

– А вот ты все такая же. Копия отца. Даже манера речи у вас похожая.

Оба шли спокойной, тихой дорогой. Там, около приплюснутых домишек, между переулками, где проходила тропинка, виднелся небольшой магазинчик, единственный, которого не затронуло будущее, с букетами на все случаи. Выбор был недурен. Всегда свежие живые цветы. А искусственные только тут выглядели опрятно, да к тому же цена приличная.

– Глаза разбегаются. Рос, а какие ты возьмешь?

– Гвоздики. Красные гвоздики. Я вычитала, что их возлагают на могилы тем, кто был наставником для многих и заслужил почет и уважение.

Ее ответ не удивил казаха. Девушка всей душой обожала отца, всегда копировала его повадки. Мужчина был ее примером для подражания.

– Тогда с меня белые каллы. – Потрепал он сестру по голове.

– Ты их всегда покупаешь. И все наши это знают.

– Что поделать. Я не сильно разбираюсь в цветах.

Выбрав букет покрасивее, довольная парочка подошла к прилавку, дабы расплатиться за цветы. Но сколько бы они не нажимали на колокольчик, хозяин магазина так и не объявился.

– Они уснули там?! Алло! Хозяева! – кричал парень, потеряв терпение.

– Погоди ты. Может они вышли куда-нибудь. Давай просто оставим деньги и записку?

Желания стоять у прилавка не было совсем. Поэтому, прислушавшись к предложению России, они перечислили нужную сумму на счет магазина, написали пару слов хозяину, да со спокойной душой вышли из помещения.

«Любим тебя, гордимся тобой, и в памяти нашей всегда ты живой». Вроде и не первый раз приходишь сюда, а слезы все равно наворачиваются на глаза, отдаваясь печальным, горьким, сочувственным и ностальгическим настроем. Сегодняшний день, так и разгоняет пыль с очей. Каждый ли заслужил смерть? Или смерть приходит незаслуженно? Этаким вопросом порой приходилось отнекиваться, дескать, сохранять свою благосклонность. И сейчас, проигрышно возвышаясь над могилой отца родного, мысли скатывались в невиданный сосуд и смешивались воедино. Моменты, прожитые за спиной у Союза, вскользь проглатывались, застревая большим, крупным комком в горле который так и нарочито хотелось выплеснуть.

Время шло, тишина давила, чувства жгли… А внутри всё обливалось кровью. Не хотелось уходить с тяжестью на душе, ступор сам собою царствовал над молодой девушкой. Она вздрогнула от мимолётных, нежных, любящих прикосновений за плечи оголённые. Её крепко обняли, и не просто, а с пониманием чего она дорого ценила.

– Спасибо. – Улыбнулась та брату – Ты как всегда вовремя.

Русская заметила: как затянулся момент, зашелестела листва на деревьях, как пропелись птичьи возгласы.

– Что-то мы тут застоялись. – Тихо произнесла россиянка, выбираясь из сильных рук Казахстана. – Пойдём лучше ко мне, я тебя чаем итальянским напою.

– Тебе отказать невозможно. – Улыбнулся тот.

Дорога от кладбища до ближайшего телепорта занимала минимум полчаса дороги, а помня, какие там очереди на телепортацию, домой они вернутся лишь, когда стемнеет. Девушка уже пожалела, что не прислушалась к здравому смыслу и надела аккуратные замшевые полусапожки на каблуке.

Ноги болели невыносимо, а им еще спускаться с холма. Только выбора-то нет. Либо идешь и терпишь, либо ночуешь тут, среди склепов и памятников.

Шагаешь рядом с братом под руку, смотришь по сторонам, и мир кажется чуточку прекраснее. После смерти отца вся их семья распалась. Каждый пошел своей дорогой, думал только о своих проблемах и людях. Вначале они собирались пару раз в год, почтить память о Союзе, либо просто посидеть, как раньше, но спустя время и это прекратило свое существование. Лишь Беларусь, Казахстан и Украина не забывали о своей старшей сестре. Так что для России встреча с любимым братом приравнивалась к самому долгожданному празднику. Она не рассказала, что кроме предложенного ею чая, еще в духовке дожидается их приходу наивкуснейшая шарлотка, приготовленная по рецепту их покойной матушки.

– Что-то слишком тихо, ты так не думаешь? – нарушил тишину казах, обеспокоенно поглядывая по сторонам.

– Вот теперь, когда ты сказал об этом, я тоже заметила. Обычно тут людей валом.

А ведь действительно. Меж домов ни души. В дремучей тиши, без разговоров своих и всесторонних неловко получалось. Присутствовал запах свежей травы, оставалось сыро от ночного дождя, но в то же время ощущалось тепло от солнечных лучей. И, была завораживающая тишина. Ни гул машин, ни шум музыки, ни топот или трепет со стороны чужой, не мог заглушить их собственные вздохи и выдохи. Так как поодаль можно было слушать только шорох листвы и крикливый ор птиц.

Тишь и глушь. Оба не выдержали такой бессмыслицы, и сели на одну ближайшую закоптелую скамейку, которых на главных площадях разбросано было хоть отбавляй. Русская, вяло откинув голову на спинку, придерживаясь руками за уголки оборота, прикрыла глаза, собираясь с мыслями, приводя их в порядок. Парень же, сев по левую руку от нее, наоборот, вжался в себя, сгорбившись, как только возможно, подобно старческой личности.

– Рос, мы точно в нужном городе? Где весь шум? Где крики младенцев? Где звуки музыки? Что, черт возьми, тут случилось? – тот замолк на время, но потом продолжил. – Скорее всего, мы просто свернули не туда. Вот и забрели в один из городов-призраков.

– Мы шли правильной дорогой, Каз. У меня нет топографического кретинизма*.

– Тогда может просто вспышка какая-нибудь…. И-или люди сами переехали в центр. Не те условия для жизни.

И тут россиянка, не сдержавшись, рассмеялась в голосину. Да так, что на Казахстана чуть не повалилась. Смех её был не из деревенских, скорее, бархатный и спокойный, что иногда прибавляло издёвки и невиданной агрессии в её образ. Но это было далеко не так.

– Чего ж ты смеёшься?

Казах же, нахмурился и заметно побледнел, только когда та ненароком плюхнулась ему на плечо. Вспыхнул жар, загорели щёки, образ принял возбужденный вид. А это всё его делишки с чувством шалят, никак не угомонятся. Хватало лишь взгляда, как тот замирал подобно статуе, неряшливо улыбаясь ей в ответ в доказательстве своей отзывчивости. Часто, очень часто в образах замышленных фантазиях, во снах, в задумчивости своей он видел именно её – Россию. И видеть мог по-разному. Она всегда его вдохновляла и заманивала, как черная кошка; заметишь зверя красивого за уголком, мелькнёт у тебя пред глазом своей красотой – не сдержишься и побежишь за ней. И так же с русской. Парень не мог отстаивать своё внимание в стороне от неё и её девичьей красоты неземной. Именно из-за своей сущности прелестной, умственно богатой, образованной парень остался с ней.

– А как же не смеяться, когда ты такую глупость сморозил! – произнесла россиянка, вытирая с уголков глаз подступившие от хохота слезы. – Восемьдесят тысяч человек за один день решили: «А давайте-ка уедем отсюда. Хоть тут есть метро до центра, всевозможные магазины, телепорт, что стоит не в каждом городе, нам срочно нужно переехать!». И вспышки эпидемии быть не может. Недавно ж проверка тотальная была! Эх, братец. Вот иногда ты меня удивляешь.

– Тогда говори свои предположения. Ну же! Дай и мне посмеяться.

– Тише Каз. Давай не будем начинать спор. Не люблю я этого.

– Что делать будем?

Ситуация не из лучших. Пропажа жителей целого города приравнивалась к теракту. Здесь нельзя просто сидеть и гадать. Необходимо действовать.

– Нужна помощь. Звони нашим. Я наберу триста тринадцать*, а потом Александровичу, он главный на военной базе.

Пока девушка слушала гудки на голофоне, Казахстан подключился к общему чату всей советской семьи, дожидаясь ответа хоть от кого-нибудь. Он набирал снова и снова, однако никто так и не принял вызов.

– У меня пусто.

– Аналогично. – Подытожила Россия, выключая голо-экран. – Ни одна служба не ответила на мой вызов. Такого никогда не было. Брат, что-то мне это не нравится. Надо вернуться в Москву. И быстро.

– Тогда нам поможет телепорт.

Тут даже спорить не пришлось, казах абсолютно прав. Хоть телепорт вещь дорогая, однако, пожалеть в данной ситуации пару купюр оказалось бы полным идиотизмом.

Девять – семь – четыре – ноль – один. Русская знала эти координаты наизусть. Происходит что-то ужасное. Тишина уже просто угнетает, нет сил ее терпеть. Хочется вновь услышать этот гул мотора, ругань мужчин, музыку из салонов. Главное добраться до дома, а там уже и международная станция. Чем быстрее она отправит заявку остальным странам, тем скорее они отреагируют на ее проблему. Россиянка лишь раз взмахнула ресницами, а перед ней уже ее любимый город. Было лишь одно но. Он оказался абсолютно пустым.

– Что за черт…. – тихо выругалась девушка, не веря увиденному.

– Рос! Ты просто не поверишь! – выбежал через пару минут из телепорта парень. – Я переместился в Нур-Султан, а там никого! Даже как-то жутко стало. Аж дрожь пошла по коже.

Что чувствовал ее брат, Россия уже не слышала. Бледная словно мел, она присела на лавочку и, обхватив руками плечи, уставилась затуманенным взглядом в асфальт. Земли двух стран опустели. Ни одной живой души, кроме них двоих. Чувствуешь себя маленькой букашкой среди зеленой листвы. И что теперь? Врачей нет, пожарных нет, полиции также нет. Случится что – рассчитывай только на себя. Она помнила один старый документальный фильм про исчезновение людей, через пару месяцев здесь все зарастет травой, но еще быстрее досюда доберутся дикие звери. Ничто не может пустовать в этом мире.

– Россия…. Тебе плохо? Посмотри на меня.

У русской смешалось много чувств в одно мгновение. Скверность, отчаяние, растерянность, безысходность. Хотелось собрать себя по кусочкам, и, наконец, с последними силами дойти до ближайшей кафешки, выпить там хотя бы воды. Но ватные ноги не желали сделать хоть один шаг, двигаясь неестественно.

Холодок подул в лицо, и бледное от ужаса лицо окрасилось алым румянцем, позволяя россиянке, наконец, прийти в себя. Да взгляд изменился, стал более живым и естественным. В нем ощутились чувства умиротворения и теплоты.

Сама девушка сдвинулась живёхонько с места и пошла в неизвестном направлении, полностью проигнорировав недавно заданный вопрос.

– И куда же ты?

– Мне нужно переварить эту информацию, что мы здесь одни. – Грубо отчеканила она, обернувшись на голос Казахстана. – Думаю без пары лишних градусов или воды мне не справиться. Хочешь, пошли со мной, а можешь ждать здесь. Я постараюсь побыстрее.

Зная, что ее оставлять одну никак нельзя, казах зашагал вслед за Россией, не зная пути.

К счастью дорога была недолгой. Перед их взором предстал небольшой такой, но старый бар. Его, как и тот цветочный магазин, что у кладбища, будущее не посмело тронуть, однако время позволило себе немного подшутить над ним. Русская помнила, он работал и по сей день, хозяева всеми силами поддерживали в нем дух прошлого. А теперь, когда они исчезли, бар не проживет и недели.

Россиянка неосторожно приоткрыла дверцу, более похожей на стеклянный тюль, и, опасаясь, вошла. Тишина и темень. К счастью, здесь приветствовалась больше атмосфера при свечах, чем обычный холодный свет ламп.

Ухватившись за старую зажигалку, она зажгла первую попавшую под руки свечу, пытаясь хоть немного осветить себе путь. Наяву плохо виделось, но идти можно было.

Неуклюже нащупав барную стойку, та попыталась разобрать в этом фоне что-либо похожее на кувшин с водой и какое-нибудь подобие стакана. А если не будет воды, то можно попробовать отыскать хорошую бутылку коньяка или виски.

– Рос, я, пожалуй, отойду на пару минут.

Казах своей резкостью только напугал русскую, потому как до этого он был тихим как мышка и шел только позади. А та, со своими эгоистичными мыслями, забыла о брате напрочь.

Не думая более ни о чем, она пробубнила себе под нос что-то наподобие «валяй» и продолжила начатую затею. Парень со спокойной душой выскользнул на улицу, достал из своего кармана небольшой портсигар и вынул оттуда одну сигарету. На улице зафонило дымом и колющим запахом гари.

К слову, небо уже не казалось столь светлым и жизнерадостным, что было всего-то час назад, да и похолодало неприятно. Вечер давно наступил, а они до сих пор данную обстановку принять не в силах. Целых два народа исчезли с лица земли. Волшебство, да и только.

Сам Казахстан, наивно полагал, что сестра не застанет его в такой обстановке. Как-то она застукала их брата, Украину, за курением, так от него и мокрого места не осталось. Сумела вытряхнуть из украинца дурь, что тот на подобный наркотик взгляда поднять не мог ещё лет пять минимум!

Так и затянулся столь приятный момент, не особо напрашиваясь на кончину. Продолжая стоять оперевшись о поручень, он изредка поглядывал на грязное стемневшее небо, считая еле видные звёзды на нём. Сам не заметил, как выкурил уже вторую сигарету, а ту, выбросил не попадя в далёкую урну.

– А сам куришь… курильщик…

Россиянка печально и тяжело посмотрела на спину брата.

– Мне позволено, я мужчина.

– А женщинам нельзя?

– Нет, нельзя. По крайней мере, я тебе запрещаю.

Девушка наигранно изумилась.

– Почему это?

– Потому, что я твой старший брат. И я должен защищать тебя от таких извращений как курение.

– Тебе бы в монастырь. Там таких правильных любят. – Словом не сказала, а тепло пропела.

– Зачем мне туда, если меня и здесь любят? Или уже нет? – усмехнулся тот, кокетливо развернувшись в сторону спутницы.

Россия улыбнулась, и с задумчивым смущением ответила:

– Сильно, очень сильно любим, а когда тебя нет – скучаем…

Обстановка так сильно давила на них своей печалью и тоской. Обоим было грустно, и в то же время страшно. И не из-за наступившего на землях апокалипсисе, а за боязнь потерять друг друга. Такие ценные моменты не стоит записывать или передавать условно, их можно прожить и прочувствовать.

Услышав столь приятные слова, казах еле заметно улыбнулся, вновь посмотрев на звездное небо. Приятно, что родные его не забывают, но парню хотелось, чтобы русская скучала по нему и любила его не как родственника. Однако страх перед ее отказом, закрывал ему рот, не позволяя и слова произнести.

– И что теперь? – нарушил Казахстан наступившую внезапно тишину.

– Как что?! Звоним на международный. Не поднимут трубку, придется навестить каждую страну.

– А если вдруг окажется, что мы остались совершенно одни на этой планете? Как поступим?

Ох, как не хотелось россиянке верить в это. Одни на этой проклятой земле. Час от часу не легче. Словно сейчас происходит перестройка мира. А они Адам и Ева. Единственные люди. Но ведь казах ее родной брат. Хотя и Ева, не сказать, что была чужая Адаму. С его же ребра создана. Можно предположить, что почти как родственники.

Ударив себя по щекам, тем самым напугав парня, девушка отогнала нелепые мысли из ее головы. Что за глупости к ней пристают!

– Не хочу даже думать об этом, Каз.

***

Время летит незаметно, когда ты занят делом, а точнее выживанием. Да, именно этим. За полтора месяца весь мир поглотила дикая природа. Деревья, кусты и травы захватили даже столицы земель стран, животные и птицы вышли из чащи лесов, строя гнезда и норы на небоскребах, забираясь в заброшенные дома. Электричество еще работало за счет энергозапасов электростанций. Их еще может хватить на несколько сотен лет. Правда, наглые сорняки посмели пустить свои мощные корни вглубь метро, поэтому электропоезда больше не работали. Добираться до отдаленных городов приходилось за счет переносных телепортов, либо своими собственными ногами. Жизнь приобрела новые краски. Раньше была на уме одна лишь работа, городская суета не давала элементарно посмотреть на облака. А теперь, когда наступил апокалипсис, мировоззрение и мысли приобрели иной характер. Другие цели, другие заботы, другие ценности.

Россия помнила ужас и растерянность, когда оббежав за один день всех своих соседей-стран, они так никого и не нашли. Потраченные диски телепортации можно было сложить в огромный мусорный мешок. Давно ее так жаба не душила. Сейчас нужно быть более экономными, ведь кто знает, что случится в ближайшем времени.

Поначалу русская и Казахстан жили в ее небольшой квартирке, питаясь тем, что осталось в холодильнике. Однако когда во время сильной грозы целое дерево от сильного ветра упало на энергоблок, уничтожив его к чертям, свет в целом квартирном комплексе пропал навсегда. Думая наперед, казах предложил перебраться в бункер, что был ближе всего к международному телепорту. Россиянка не была против.

Тогда-то и начались их приключения. В первую очередь пришлось переоборудовать бункер. Они таскали мебель со всех уголков их земель, делая это подземелье более пригодным для комфортной жизни. Следующим пунктом стояли запасы, а это уже проблема посерьезнее. Конечно, с помощью новейших технологий еда могла храниться аж до шести месяцев, но что будет потом? Чем они будут питаться по истечению этих шести месяцев? Пришлось размышлять над тем, как вырастить и приготовить еду самим, при этом увеличить их срок годности. В этот раз казах взял все в свои руки.

Топором он орудовал не хуже любого лесоруба, однако пока была возможность, парень пользовался электропилой. За неделю кропотливой работы ему удалось выстроить над выходом из бункера небольшой деревянный домишко, естественно утеплив его всеми возможными подручным средствами. Хорошо, что новейшие инструменты будущего еще работали, так бы возился он с этой работой как минимум месяц. Далее на очереди был асфальт, но и с ним справится, не составило особого труда. Когда небольшая часть тротуара и проезжей дороги была уничтожена, за дело взялась россиянка. С помощью гризы* она вспахала весь их участок и посадила семена. В это время Казахстан выстроил нечто похожее на теплицу, провел небольшой водоканал для полива, а после помог России с удобрением.

С каблуками и юбками русская попрощалась давно. В длительном путешествии эти вещи приносили лишь неудобства, как и галстуки, пиджаки и ботинки. Удобная камуфляжная форма и сапоги стали их родной одеждой, ничто более.

Но самым важным моментом в их жизни стало то, что когда россиянка утром вышла из бункера проверить теплицу, перед ней держа в зубах задушенного голубя, стояла самая настоящая лиса. Нет, она была не из зоопарка, такие места были давно под запретом. Хорошо, что лисица оказалась не бешеной. СССР рассказывал, если дикий зверь никогда не видевший человек идет прямо на него, значит он больной. Животное, таким образом, пытается найти помощь. Рассказав казаху об этой неожиданной встрече, они, немного поразмыслив, решили запастись патронами и оружием. Мало ли на их пути возникнет опасный зверь.

Вся Европа была перечеркнута красным цветом на голографической карте. Ни одного человека не встретилось на их пути, хотя ребята оббегали каждый угол. Сорок пять дней они убили на поиски неизвестно чего. Можно было смело сказать – все, человечество исчезло из этого мира, но парочка не желала сдаваться.

Настал тот момент, когда в их морозильниках закончилось мясо и рыба. Питаться одними овощами и фруктами не сильно хотелось. Тогда парень сделал несколько хитрых ловушек, расставив их в различных местах бывшего города Москвы. Сам же, вооружившись охотничьим ружьем, затаился за заброшенной и обросшей лозой машиной. Первая охота не ради развлечения, первая дичь, что пойдет на запасы и пропитание. Чувство словно ты пещерный человек, убивший мамонта, и тащишь кусок вкусного мяса домой своей жене и детям. Если бы было так.

Казахстан мучился от любви к России. Ему хотелось взять ее руку, посмотреть в эти васильковые глаза и сказать, насколько она ему дорога. Однако русская слишком часто напоминает казаху о том, что они родственники. Но, черт возьми, это не так! Союз принял его в свою семью, он не является им близким по крови. Приемный. Подкидыш. Так его дразнили мальчишки и девчонки в школе. Да и что в этом такого? Парень даже рад, что они не родные.

Россиянка же стала замечать в последнее время, что ее тянет к родному брату. Это было слишком странно и неправильно. Она любила его, как и всех своих близких, но та ли эта любовь? Девушка отмечала в нем то, чего никогда бы не заметила. Его широкую спину, его сильные руки, его смеющие глаза, его мягкие темные волосы. Стоит Казахстану дотронуться до нее и сердце учащенно бьется, а кожа горит на месте прикосновения. Во рту сухо, волнение накрывает с головой, пот бьет ручьем, щеки пылают. И это не болезнь. Россия уж точно знает.

***

Глазом не успели моргнуть, как на календаре было отмечено более середины тёплого месяца лета, июля. Во дворах уже стояла столь неприятная, предсказуемая и мучительная жара. Мир будто замер за последние недели. Но в тоже время, выходить на улицу без всевозможных средств защиты было невероятно опасно.

Им с лихорадочною жалостью приходилось выживать, убивая невинных и жертвуя друг другом. Русская никогда не могла идти на столь грубые и жестокие поступки. С каждым разом ей все больнее смотреть на убитых собственными руками трупы диких зверей, что так красиво и незамедлительно падали вниз.

«Я ведь нормальная, и ничем не больна! Это необходимая мера. Только чтобы выжить! Придёт время… Мы будем хорошо жить! Придёт время… И я отмою эти руки от крови…» – твердила она с огнём в душе, со страстью к ремеслу, чтобы скрыть свои подавляемые комплексы изнутри.

Черствое и пошлое чувство привязанности к родному брату давили на россиянку не меньше. И это, может быть, всего лишь некрасивая иллюзия, которая развилась в результате такой невообразимой ситуации.

Она и казах всегда могли и обнять друг друга, и даже поцеловать в щеку, либо в лоб. Но ведь эти жесты были совершенно обычными, семейными. Только чтобы успокоить, поддержать родного. Девушка лишь кратковременно, однако могла побаловать парня несколькими подколами, и то, когда ситуация не казалась настолько сконфуженной. Что же с ней теперь? Она совсем потеряла покой. Увидев раз в своем брате мужчину, Россия больше не могла спокойно находиться рядом. Его обычные действия вызывали у нее дрожь, она вся горела, когда Казахстан садился рядом с ней, дотрагивался до ее кожи. А какой же испорченной русская себя почувствовала, когда ее дорогой казах явился к ней во сне чуть ли не нагишом. Именно после этих видений она пообещала себе избегать прикосновений родного брата, правда, на сколько ее хватит? Да и парень не дурак, быстро заметит ее отстраненность. Россиянка пыталась отторгать эти неясные и пугающие чувства, однако чем больше было сопротивления, тем сильнее ее притягивало к Казахстану. Запретный плод сладок. Не зря так говорят.

Как-то казах пошутил про родственные связи, предлагая представить, что бы было, если б они не были семьей. В тот момент девушке как никогда захотелось уничтожить эту связь, стереть ее с лица земли. Именно тогда до нее дошло, а ведь брат-то ей уже и не брат вовсе. Не могла она видеть так его более. Но это ведь совершенно неправильно! Отец, наверное, в гробу переворачивается от мыслей и чувств России. Дожили. Влюбиться в собственного брата! Бред сивой кобылы! Нет. Это исключено! Никакой романтики между ними быть не может!

Одной ночью, где-то в третьем часу, когда молния мелькала во всю, а дождь смывал за ними следы, не позволяя диким зверям обнаружить их логово, ей все никак не удавалось уснуть. Лежит себе в стену смотрит или в потолок глядит, а толку никакого. Мысли разные в сторону бегают, как черти польку пляшут. Не сдержалась она, больно долго провалялась в постели, решила выпить чего да покрепче, чтоб в сон, словно мёртвому упасть. Встала, чувствуя, как болит каждая часть ее тела, прошагала медленно на кухню, налила воды себе в стеклянный стакан, да решила подняться на поверхность, подышать свежим воздухом, наполненным дождем. Как раз Казахстан сделал небольшой навес в их дворе, огражденным железным забором.