Текст книги "Собачий Глаз"

Автор книги: Всеволод Мартыненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Эльфь ответила четко и исчерпывающе, тремя короткими фразами, исключающими уточнения:

– Не для форса. Не для жалости. Могла бы – залечила.

– Как же... – все еще не понимал я. – Регенерация там, подсадка...

– Регенерация доступна только первые сто двадцать лет. Потом тело забывает себя. А пересадка... Что мне подсаживать? И от кого? – Мирей грустно усмехнулась. – Вот так-то, солдатик...

Да уж, уела. Хотя остается еще одна возможность. Лично мной опробованная. Осторожно и в то же время стараясь подстроиться под нарочитую грубость горелой эльфи, я попробовал намекнуть.

– Ну, у меня с год назад рожа покривей твоей была, – начал я издалека. – Только на другую сторону. Знаешь, как ее поправили?

– Кто ж тебя не знает, Пойнтер? – неожиданно рассмеялась хтангская принцесса. – Ты нынче самый ходовой анекдот! Как я в свое время...

Ничего себе новость! Анекдот, значит. Хорошо хоть не похабная частушка. Впрочем, следовало ожидать чего-то в этом роде. История моя, как ни посмотри, обречена была стать расхожей. Хоть объяснять ничего не нужно. И то дело.

– Так устрой себе то же лечение! – продолжил я уже увереннее. – С твоими средствами и древностью рода Меч на алой подушке поднесут, да с поклоном! – Тут я запнулся, вспомнив о втором условии исцеления, совершаемого Реликвией. – Ну, и...

– Не для меня та цена, солдатик, – заметив мою неловкость, понимающе кивнула эльфь, перебив назревающую паузу. – Я свой счет чужими жизнями уже сполна оплатила, ни одной в запасе не осталось.

В этот миг чем-то неуловимым она напомнила мне Костлявого Патерсона. И еще стало понятно, почему люди идут за эльфью высшего из родов Дня, разделяя ее странную веру.

А кроме того, ясно, что о моем деле Мирей надо спрашивать впрямую. Без вывертов и уловок, раз понятие личной выгоды давно покинуло хтангскую принцессу, которой почти все было дано и у которой почти все было отнято одной и той же жизнью. Говорить начистоту.

Словом, выложил я всю историю с Древнейшей, как на исповеди. Вот в таком разрезе духовных исканий разговор вышел... Высказал, между прочим, и то, как ее веру в народе понимают, в ответ получив лишь грустную усмешку, невесть как переданную изувеченным ртом.

– Были тут такие, да только не пришлись ко двору. Все навыворот переделать хотели, неспокойные... Может, про них речь?

– Кто хоть? – похоже, посторонняя оговорка выведет на след даже лучше, чем крайняя откровенность.

– Горожане из обеспеченных. Они все говорили, что без нового бога ничего не выйдет. Пожилая пара, очень трогательная...

Я вцепился в услышанное, что твой пес в деревянную тарелку. Приметы двоих на удивление совпали с образами сектантов, сложившимися в моем воображении. А еще, если припомнить, точка в точку сошлись с обликом тех двоих, что в день памятного мне истребления мертвяков стояли на трибуне Военного Мемориала рядом с Нохлисом. Те самые – сухопарый дедок в кургузом мундирчике и престарелая дама-болонка.

Вот уж кого снова повстречать не думал. А так все сходится – и сектантство, и Нохлиса след. Одна беда – кто такие, неведомо. Конечно, и по приметам сыщутся, но так-то вернее...

– А как зовут, не знаешь? – кинул я вопрос наудачу.

– Отчего же, знаю, пожалуйста. – Удача явила себя хорошей памятью горелой эльфи. – Реймонд Ван Даген и Клодетта Кюссенборгер. Кто такие, не знаю точно...

Ничего себе! Меня словно доской по физиономии хлопнуло. Разве что Мирей, невесть сколько сотен лет как отрешившейся от мирских соблазнов, того не знать позволительно. Имена эти в Анариссе настолько известные, что ими никто и не пользуется. Двоих самых богатых – на деле, а не по налоговым спискам – горожан величают по должностям или, вернее, титулам.

Это же Хозяин Нищих и ГранМадам всея борделей города! Вот уж действительно трогательная парочка...

Внешность безобидных рантье никак не хотела увязаться с репутацией чудовищ похуже исполинской землекройки. Вот на какие денежки партайтодт-фарер мертвяков из могил поднимал! Удивительно, что при такой поддержке он весь Анарисс за Последнюю Завесу не загнал. Оттого лишь, наверное, чтобы спонсорам гешефт не нарушать.

Состояние этих двоих на пару сравнимо с моим собственным. Вровень почти с майоратом Стийорр, да и с любым из Тринадцати. А значит, схватка как минимум на равных пойти может, если только консерватизм и отсутствие фантазии не сыграют с дорассветными воротилами дурную шутку.

Только тогда и мне не всеми силами на них двигаться надо, а в одиночку, потихоньку. Как сейчас стою, так и, приступать.

Уарени Хтанг почуяла мой охотничий азарт не хуже, чем все остальное, и задерживать не собиралась. Но я сам скакунов придержал, потому что за это время появился еще один вопрос к Инорожденной Дня – как ни странно, касательно ее веры. Совсем по-иному показалась она мне. при личном разговоре, чем в пересказе.

– Слушай, а все-таки в чем суть насчет Сообразного Воздаяния?

– Что, зацепило? – светло и бесхитростно улыбнулась хтангская принцесса.

В ответ я только кивнул. Да еще покраснел, словно был пойман взрослой женщиной на детской шалости. Она замолчала надолго, затихла. Я уже решил, что больше она ничего не скажет. Но все же услышал:

– Для меня – в том, что нельзя позволять себе платить цену, о которой придется сожалеть. А для тебя... Сам подумай.

На этом аудиенция как-то естественно подошла к концу. Меня ждала моя погоня. И пуще вопросов о цене и ценности донимала мысль о сладкой парочке богоискателей.

Зачем им сдалась Древнейшая Кровь?

Найти место, где вершат свои подзаконные делишки двое властелинов порока, на старости лет сбрендивших на религии, было не в пример легче, чем все предыдущие звенья той же цепи. Странным оказалось лишь то, что помимо общего жилья их объединяет еще нечто. Раньше я думал, что поселиться рядом их заставила только одна на двоих тяга к показухе и пустой экономии.

Не знал бы точно, где искать, так сочетание хвастливого богатства с мелочной прижимистостью указало бы. Эти по заброшенным кварталам не прятались, хотя в богатом выбрали самое дешевое местечко. В самом конце улицы, рядом с участком, пустующим совсем уж невесть отчего.

Даже в небедной местности область занятий хозяев наложила отпечаток на обиталище. Зачем-то ресторацию устроили на первом этаже своего даже не особняка, а скорее доходного дома. Да и все вокруг гляделось как-то замусоренно, крикливо, с базарным оттенком.

Подтверждая выводы, навстречу попалась огрская арба, груженная здоровенной клеткой наподобие тех, что в зоосаду для мантикор и прочих редких тварей пользуют. Только не сей раз в ней не магическое зверье было, а самая простецкая уличная животина. Не из полезных, для забавы разводимая порода.

Клоуны – зверье, схожее с разумными существами хуже обезьянского отродья. Набили их в решетчатую тару туго, так что от тесноты те совсем сбесились. Только верещали и щелкали зубами, пытаясь высунуть хари наружу. Вот же твари!

Человекоподобные без разума, не похожие ни на одну из рас мира. И в то же время сходные одновременно со всеми. Как такое может быть, не понимаю...

Откуда вообще их столько взялось? Раньше клоунов держали только при балаганах, да еще на ипподроме, для родео. Еще, говорят, в богатых семьях была такая мода – приводить клоунов на детские праздники, чтобы те забавляли сыночков и дочек ужимками и прыжками. А теперь кривляющиеся фигуры в нелепых балахонах, с разноцветными харями и насаженными на них шарами искусственных носов кривляются под звуки дудок чуть ли не на каждом углу.

А откуда вообще берутся клоуны? Раньше никогда не задумывался. Так или иначе, сейчас там явный кризис перепроизводства. Если уже до предела набитыми клетками вывозят...

Ладно. Не до того сейчас. Надо прикинуть, как на разведку в дом проникнуть.

На первый взгляд, проще всего в ресторацию зайти. Чтобы у таких хозяев заведение было без номеров наверху, никогда не поверю. Вот только, если клиентам есть ход с первого этажа, то есть и кордоны, страхующие их от несанкционированного проникновения куда не надо. И обойти их без шума ой как непросто...

Куда выгоднее было бы с соседнего дома на крышу зайти, да вот беда – нет соседних домов. С одной стороны проспект, с другой – участок заброшенный. Что-то везет мне сегодня на крайние в ряду строения. Так и хожу с угла на угол...

А вот насчет пустого участка – это мысль. Там и контур магической защиты может быть поставлен послабее. По старой памяти, на бывшую когда-то застройку заведен. Стоит попытаться. Правда, надо бы еще и задуматься, почему недешевая земля в престижном квартале пустует.

Но вполне может быть, что как раз из-за соседей...

Поначалу ничто не настораживало ни снаружи ограды, глухо заколоченной деревянными щитами, ни внутри нее. Разве что ощущение покинутости, заброшенности, окончательной какой-то пустоты. С тем, что за забором осталось, не сравнить.

Здесь все иначе было. Не так даже, как в старом центре. Там лишь призрак запустения витал, отголосок, не в полную силу звучащий. А здесь, всего в двух шагах от шумного богатства и крикливых попыток ему подражать, забвение давно и надолго вступило в свои права.

Казалось, ни звука, ни шелеста не пробивается извне за забитую досками узорчатую кованую ограду. Как отрезало все вокруг, будто вовсе не окраина это, а совсем дальняя, заброшенная сторона, до которой от любых обитаемых мест даже воздушным кораблем долгие дни пути.

Тишина и спокойствие, лишенные всякого признака жизни. Даже травинки-былинки не шелохнутся, иссохнув до призрачной легкости. Тронь – распадутся трухой, словно не жили, не зеленели никогда, радуясь солнцу.

Да еще руины, невидимые с улицы...

Остаток дальней стены, острия углов, зубья оконных и дверных проемов, проступающие из кургана песка и щебенки, в которые обратилось все прочее. Все ветхое, дряхлое до предела, и если еще стоит, значит, просто не в силах рухнуть.

А между огрызками стен холодным блеском, словно разлившаяся неотвержденная ртуть, сверкала какая-то ровная гладь. Светившаяся сиюсекундной новизной и презрением к вечности в противовес всему виденному здесь прежде.

Наверное, не лучшей идеей было подходить поближе и заглядывать внутрь развалин через дверной проем. Но отчего-то я не мог удержаться. Да и не ощущалось опасности в чуждом сиянии. Скорее тайна какая-то.

С приближением блеск глади угасал, видимый лишь под небольшим углом. Поверхность наливалась глубиной, пусть теплого тона, но все же слишком темной, неподобающей яркому дню. Будто в руинах открывался бездонный колодец, затянутый тончайшей пленкой или залитый очень прозрачной водой...

Вот только это был не колодец. Да и откуда ему здесь взяться, бездонному-то, в городе, на сотню ярдов вниз изрытому ходами канализации и прочих катакомб? Еще пара примет указывала, что теряющиеся в глубокой коричневой тьме бесконечные стены мелкокаменной кладки не вниз уходят. Или, вернее, не уходили когда-то.

Судя по тому, что полустершийся декор на остатках стен в пленке выглядел опрокинутым, как и марши опоясывающей их изнутри лестницы, не колодец – башню отражала она. Бесконечно устремившуюся ввысь башню, непредставимо высокую даже для полутора-ярдовой толщи стен у разрушенного основания. Магическое строение, призванное достигнуть неизмеримых высот, быть может, самого Небесного Города Итархина...

Очень осторожно, едва переставляя ноги, я попятился прочь, вплоть до самой стены доходного ресторационного дома. Все казалось, что, оборачиваясь, оступлюсь, не удержусь и буду обречен вечно падать в призрачную высь...

Как и предполагалось, защита на глухой стене, выходившей сюда, отсутствовала почти начисто. А на самом верху виднелось вполне приличных размеров окошко, ведущее на чердак. Что стена глухая – одно название. Карнизиков, дыр от вынутых балок, полузаделанных проемов и просто неровностей кому-кому, а мне с избытком хватит, чтобы до того окошка долезть. Тем более с тесаком.

Сказано – сделано. Полдюжины минут спустя, отжав клинком жалюзи, я осторожно, постепенно привыкая к полутьме, перенес тяжесть тела на ногу, уже стоящую на скрипучем чердачном настиле. В огромном пространстве под высокой кровлей смутно проглядывали какие-то донельзя странные, переплетенные и переходящие друг в друга формы.

Распознать их с ходу я не сумел, а потому перенес внимание на нечто знакомое, легко понятное – вот только здесь совершенно неуместное. Не будь это новый центр города, один из его престижных районов, я решил бы, что попал на свиноферму. Во всяком случае, в ее инкубатор. Та же духота, те же ровные ряды деревянных полок, где в корзинах с мочалом зреют кожистые свиные яйца. Не узнать трудно – был грех, таскали мы, новобранцы, у фермеров не вылупившихся яичных поросят...

Вот так хозяйственность! Неужто свежатинку к столу прямо здесь выращивают? Чтобы, значит, подать поросенка спустя полчаса после того, как он испустил свой первый и последний в жизни писк. А то и вовсе для уверенности забить на виду привередливого клиента. Бывают такие любители жрать только что живое...

Из любопытства я подобрался поближе и тут заметил следующую несообразность: над яйцами широко раскрыли свои глотки медные раструбы. Такие же вылезали из пола, пронизывая собой все этажи до ресторанного зала, с ответвлениями на каждом этаже. Это было отлично видно, если глянуть в незаделанную щель в чердачном настиле.

Вроде как вытяжка на кухне. Только зачем она здесь, где жар, наоборот, сохранять надо? Я попробовал проследить взглядом направления вытяжных продухов от инкубатора и тут же запутался. Под самой кровлей и везде по чердаку извивались в противоестественном соитии десятки медных труб и стержней. Словно клубок безногих ящериц по весне. Или храмовый орган, в который кинули магическую мину-мясорубку.

Если бы не размеры, давно уже мог понять, что это такое. А тут словно в глазах скакнуло: учебка, лаборатория наложения, бесконечная возня с цыплятами контрольных серий – многолапыми, многокрылыми. У некоторых и хоботы были...

Ретранслятор наследственности. Вон оно как...

Волноводы – медные, с расчетом длины волны, интерфераторами и дифракторами, больше похожими на тюремные решетки и ножи гильотин. А это что еще? Многослойный фильтр из медной сетки с подвижными решетками... Поляризационными, наверное.

Только что на что они тут накладывают? Свинскую жадность и неразборчивость на едоков? Непохоже. В зале вводные раструбы, а в инкубаторе выводные. Не наоборот – тут не спутаешь.

Значит, на входе посетители ресторана, клиенты в номерах, клерки в конторах. И даже сами хозяева в своих покоях. А на выходе...

Я склонился над корзинками, силясь рассмотреть, что не так с кладкой. Даже извлек и разбудил щедро насыпанным сахаром жука-фонарника, давно уже ставшего моим талисманом. Поднес его поближе...

И чуть не отпрыгнул, когда рассмотрел, чьи лица смотрят на меня слеподырыми еще глазами изнутри зрелых яиц. Лица, не рыла или морды, что уж совсем ничему не сообразно было. Из разумных яйца откладывают только мелкие зеленые гоблины и хисахские дракониды. Но эти были точь-в-точь свиные.

Вот только сквозь кожистую скорлупу проглядывали готовые вылупиться клоуны.

Загадки перепроизводства уличных забавников, лишенных разума, и странной чердачной фабрики наложения наследственности имели общий ответ. Ясно теперь, что за продукция валом валит, затопляя Анарисс.

На выходе здесь клоуны!

Теперь понятно, почему они похожи на всех разом. Пятна кожи любых цветов, карикатурные признаки рас. Пропорции годовалого младенца – это уже от исходных поросят. Огромная голова на длинном туловище, хилые ручки, вторая пара которых упрятана под широкий балахон. Искусственные носы, прикрывающие рудиментарный пятачок, и ножки, упрятанные в гигантские ботинки для устойчивости...

Зачем только? Кому они нужны оказались, уродцы эти? И так уже больше, чем надо. По мне, и вовсе бы их не было. Свиней в человеческом облике и так хватает. Среди иных рас тоже...

Нет, клоуны – это, так сказать, побочный продукт. Что же тогда основной? Вопрос...

На него, похоже, уже не ответит никто, кроме хозяев. Мое счастье, что они сами дали мне инструмент для незаметных поисков – систему волноводов, пронизывающую все здание, с выходами на каждом этаже, смотровыми лючками, техническими разъемами и даже ступеньками внутри, для чистки и ремонта. В этом я убедился, откинув крышку на одном из не самых широких каналов.

Конечно, там все, почитай, рассчитано на мелких зеленых гоблинов или тварей, подобных им по размеру. Но и я не огр, горным сыром да маслом откормленный. Пролезу как-нибудь. А если кого внутри встречу, ему же хуже. У меня найдется, о чем такого спросить...

Дожидаться «языка» даже и не пришлось. Лестница внизу заскрипела, чердачный люк приподнялся, впуская узкую полосу света. Шагнув за волновод, я смотрел, как крохотное, наподобие гоблина, создание в балахоне, полностью скрывающем фигуру, деловито засеменило вдоль полок, осматривая и переворачивая яйца. На клоуна не похоже, на человека тоже. Даже на зеленявку с изрядным натягом.

Когда мелочь поравнялась со мной, я не слишком сильно, но все же крепко, чтобы с гарантией, двинул ее кулаком сверху по капюшону. Странно всхлипнув, скорее всхрюкнув, создание завалилось на бок, напоследок еще и дрыгнув ножками. Кажется, перестарался...

Оттащив увесистое для своего размера тельце с прохода в место потише, я распутал балахон – и вздохнул одновременно с сожалением и облегчением. Этого «языка» уже не расспросишь – кровь ручьями струилась из ноздрей. Слабоват он оказался на черепушку, толком не заросшую, как у ребенка. Правда, и при жизни создание вряд ли смогло бы что-то сказать, ибо кровавые сопли текли из самого что ни на есть обычного свиного пятачка.

Хотя тут еще неизвестно, как повернулось бы. Уж больно осмысленно вел себя свиненок, непохоже на дрессировку. Разве что на действия животного под вразумляющим заклятием. Но такое заклятие сразу видно, а спешно извлеченный тестер магии ничего не показал.

От тычка мячиком тестера свиненок ненадолго очнулся, посмотрев на меня мутным, полным страдания взглядом.

– Ой, мамочка... Больно... – совершенно отчетливо проговорил он, подтвердив мои худшие предположения, и только после того издох.

Вот, значит, кто еще выходит из здешнего инкубатора, кроме клоунов. И если те наследуют подобие облика разумных, то эти, не меняясь внешне, получают главное – разум. И все-таки на главное, на цель всего проекта, не тянут даже эти уникумы, вставшие вровень с творениями Породителей.

Что же тогда? И при чем здесь все-таки Древнейшая Кровь?!

Этаж за этажом был тщательно осмотрен на предмет производств или сборищ, соотносимых с виденным на чердаке. А главное, владельцев всего вышеперечисленного, таинственных сектантов, божьих одуванчиков – Хозяина Нищих и ГранМадам. Но Судьба, улыбнувшаяся поначалу, теперь настойчиво отказывала в легком успехе.

Раз за разом открывались однотипные картины жилых покоев, иногда занятых лакеями и горничными, иногда пустующих; контор, чью нищебордельную специфику никак не выдавал вид стандартных, словно в одной форме отлитых клерков; номеров с клиентами и проститутками, изощряющимися, дабы угодить им – иногда весьма странным образом. И разумеется, ресторационных залов и кухонь, переполненных всеми, помянутыми ранее, и еще многими, не нашедшими себе места выше.

Уже, почитай, до самого низа спустился, а хозяев и следов их религиозной или производственной деятельности все нет. Причем вне дома в это время они пребывать не должны. Все главные конторы и делопроизводства – здесь, а для того, чтобы по точкам ходить, приказчики найдутся. Не хозяйское это дело – при каждом нищеброде и каждой шлюхе лично стоять. Да и лета уже не те...

Остаются подвалы, больше негде. Значит, и верно что-то совсем уж нехорошее задумали двое сектантов, даже обычного их злотворства страшнее, раз до самой глубины падения дошли.

Тут один странный закон Судьбы работает: если ты подпольщик, то и место тебе в подполе. В лучшем случае в подвале. А в худшем – вообще в катакомбах каких-нибудь. И еще хорошо, если не самому же их рыть придется.

Не держит отчего-то земля на себе всяких бунтарей и инсургентов, при жизни ввергает в небольшую личную преисподнюю. Чаще всего по заслугам.

С девятой попытки вместо обычного бардака кухонных кладовых и прачечных открылся совершенный бедлам. Стараясь двигаться потише, я пристроился на перегораживающей трубу решетке у люка и вновь выглянул в смотровую дверцу.

Все здесь. И главные подельники, и их подручные, без права возведенные в полный разум. Десятки свинят суетились в огромном подвале, превращенном в смесь алхимической и наследственно-меняющей лабораторий, держа в руках... в копытах... в общем, в рукопытах умело приспособленные для них инструменты.

Как ни поразительны были успехи тварей, измененных странной магией, меня интересовали не они.

Изо всех сил прислушиваясь, я пытался разобрать разговор тех, кто вызвал эти создания к жизни, а может, отчасти и вправду произвел на свет отголоском своей плоти, посланным через волновод ретранслятора. Здесь-то тоже имелся в наличии полный комплект выходных раструбов. Вот, значит, какую «мамочку» звал свиненок. А тут еще и «папочка» имеется...

К сожалению, попал я не на самое начало разговора, поэтому о многом приходилось догадываться. Во всяком случае, перечисление готовности каких-то странных составляющих ничего мне не говорило.

– Ускорители? – деловито осведомилась Гран-Мадам.

– Что им сделается, – ворчливо отозвался Хозяин Нищих. – Как на кухне над фастфудом крутились, так и крутятся. Волновод от них кинуть сюда не проблема, сколько раз уже делали...

– Перводракон? – продолжила старуха.

– За этим не пропадет! – усмехнулся ее подельник. – Свое дело справил, и поминай как звали, охальник крылатый. Охотники рогачиху тут же завалили и все, что надо, забрали в достаточном количестве... – Жутковатый дедок меленько захихикал.

Непонятно, что может свести воедино промышленных масштабов кухонную утварь из недорогих ресторанов, используемую, чтобы блюда до готовности за минуту доводить, и одного из Породителей, Перводракона. Да еще какую-то рогачиху...

Или правда, что Повелитель Небес и поныне плодит драконов от любых подходящих и неподходящих неразумных тварей?

Меж тем перечень пополнился совсем уж несусветным ингредиентом.

– Престол Спокойствия? – так же просто, как и по прочим бытовым и мифологическим составляющим, затребовала отчета ГранМадам.

Это же Вторая Реликвия Храма Победивших Богов! Тут уже, в отличие от реплики о Перводраконе, я масштаб с ходу распознал, ибо сам имею опыт обращения с теми магическими артефактами. Потому и прослушал начало ответных слов отставного вида старикана. Но общий смысл уловил – заказ будет исполнен, причем так, что одной стрелой двух сусликов прибьет. С какого края здесь еще и суслики, я так окончательно и не понял, потому что если с рогачихой Перводракона представить еще можно, то с сусликами, да еще сразу двумя...

Оттого и еще какая-то важная фраза ускользнула. Связка между предыдущей темой и той, что заставила меня напрячься до судороги.

– Значит, можно считать, что Древнейшая, наследница ау Ирийорр, у нас в кармане? – Впервые за все время жуткая старуха довольно улыбнулась.

Лучше бы ей этого не делать...

– Именно так, моя сладенькая, – столь же игриво усмехнулся в ответ Хозяин Нищих. – Сама придет, можно считать!

С этого момента я слушал не отрываясь, до звона в ушах. Хотя главное уже прозвучало – дедову внучку надо перехватить на подходе к этому демонскому гнезду!

– Тогда и вправду все в порядке, – с сомнением, недоверчиво поджав губы, признала ГранМадам. – Кровь, что сильнее крови, породившей нынешних богов, даст мощь призвать их к ответу... И всякому смертному сообразно воздать... не тратя лишнего времени. Слишком долго мы ждали!

– Эт-точно, пампушечка, все в ажуре – ускорители, ретрансляторы, стабилизатор процесса, наследственный материал, – жизнерадостно заверил подельницу старик. – А уж эта ягодка демонову дюжину очков вперед любой другой эльфи даст!!!

«Что бы ни могла дать Келла, все одно это не про ваши гнилые души!» – чуть не выпалил я. Рвущийся окрик удержала лишь привычка молчать вблизи от противника, хоть тебя живожорка ешь. Что и как, кроме уже порожденного, надеялись вывести эти двое, понять пока не получалось, но мне и этого было достаточно.

Одно ясно: планы спонсоров Мертвовода, похоже, оказались помасштабнее его собственных. Тот хоть не лез в дела богов, от которых при любом раскладе толку не добьешься – Война Сил тому примером. А в исполнении подобных ревнителей веры все рискует выйти особенно жутко...

Дальнейшее только укрепляло в таком выводе да немного добавляло красок к образу сладкой парочки, особенно хозяйки всея борделей.

– Не о том думаешь, кобелище, – одернула она подельника. – Потом с ней что?

– Ну, память затрем, и пусть гуляет... – неуверенно протянул старикан. – Как обычно с клиентом, который не туда заглянул...

– Это Древнейшей-то? – фыркнула ГранМадам. – Не смеши клоунов! С обычными-то эльфями не всякий раз срабатывало!

– Тогда что? В мешок да в котел? – насупился Хозяин Нищих. – Как-то...

– Еще скажи – в мясокрутку, твоим клоунам на фарш! – сварливо передразнила старуха.

– Что ты заладила: «твоим» да «твоим»! Нашим! – огрызнулся тот. – Свинята тоже не сплошь твои...

– Деточек не трожь! – сурово оборвала подельника ГранМадам. – Я о деле, пустобрех!

– О деле... – старикан притух. – Если о деле, скажи тогда сама, куда ее все-таки!

– В ускоритель! – зловеще прошипела ведьма. – За неделю дойдет, маразмом память надежнее выкосит. Да и кто ее тогда признает? Многопрадед за свою мамашу примет в лучшем случае! А нам как раз оттока хватит лет до сорока подняться. На обычных-то девках едва по эту сторону Завесы держимся. Хорошо, если месяц с каждой выходит...

Оп-па... Ну, сволочь, она у меня дождется в свое время! С удовольствием прирезал бы эту парочку и всех прочих участников проекта. А еще лучше – расколотил бы в сектантском подвале колбу ведьминого студня на пару галлонов. Но нельзя. Через них идет единственная веревочка к Келле.

А значит, придется потерпеть немного.

Тихо-тихо я пополз к примеченному заранее выходу уже прямо на улицу, стараясь не спугнуть заговорщиков и свою удачу, а заодно перебирая про себя услышанное, чтобы не упустить ничего важного. Но вроде все понял точно. Одно только совсем иначе повернулось в сравнении с прежним.

Зря я полагал Хозяина Нищих средоточием зла в городе. На поверку при всей своей безжалостности старикан оказался не чужд сентиментальности.

Во всяком случае, от некоторых идей подельницы его явственно коробило.