Текст книги "Пойнтер в гору не пойдет"

Автор книги: Всеволод Мартыненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Демоны дурных совпадений!!! А новая-то обуза– Опушечная, Дневная эльфь, угодившая под опеку нашего безусловно Ночного семейства! Ведь с минуты на минуту на замок сверзится!

Быстрый взгляд на заклятые фигурки злато-кузнецов, искусно кующих секунду за секундой в углу нашей спальни, подтвердил худшие опасения. На выходящем из-под их молотов кольце циферблата явственно обозначилась половина двенадцатого.

Растолкать жен удалось быстро – достаточно было шепнуть на ухо каждой: «Янгледи ау Риер прибывает!!!» Из постели наша троица сыпану-лась, как салажата по первой побудке, едва ли не на четвереньках разбегаясь по ванным. Одевались тоже на ходу, перебрасываясь через всю спальню найденными предметами одежды, подходящей друг другу. Вид Хирры, прыгающей на одной ноге в попытке быстро натянуть сверкающие лаковой кожей узкие штаны, вряд ли когда-нибудь изгладится из моей памяти.

Все же успели. И доклад Фроххарта, торжественно явившегося объявить о визите, встретили в полной боевой готовности и достаточном разумении. А то так бы и не узнали, что, против обыкновения, гости решили пожаловать не к причалу донжона на воздушном корабле, а понизу, к парадным воротам.

Еще бы! Если, по крайней мере, одна из явившихся намерена остаться здесь надолго, стало быть, прибыла не налегке, с вещами и запасами, а их у высокородной сонаследницы одного из Тринадцати правящих домов – не всякий воздушный корабль поднимет. Да и принимать драгоценный скарб Инорожденной Дня с главного входа сподручнее, чем через парадный зал, по лестницам донжона тащить. Пусть даже вниз, а не вверх…

Мы всем семейством, втроем, встали в ряд в воротах – дворецкий, открывший их, куда-то предусмотрительно делся. Я в середине, жены по краям. Редкой цепочкой, не способной противостоять мощи назревающего вторжения. Да и то в этой преграде я оставался самым слабым звеном – обеим эльфочкам впору было прихватить меня за руки, чтоб не сбежал под напором надвигающейся громады.

По ту сторону подъемного моста тоже выстроилась троица, только там мужчин было двое, а женщина лишь одна. А позади Арбитров и той, кому предстояло сделаться моей подопечной, чуть ли не к горизонту уходила вереница возов, платформ и фур, возглавляемая парой повозок ядовито-зеленого цвета с ярко-оранжевой надписью: «Стабби, Стэди и Сыновья. Доставка вовремя». Внутри кузовов негромко гомонили гоблины-грузчики – меньшим количеством зеленявок, чем два стандартных контейнера по длинной тонне, солидная фирма по перевозке обойтись не надеялась.

Насчет горизонта я, конечно, преувеличил. Но до ближнего поворота дороги тяжело груженый караван доходил определенно.

Первыми нарушив общую недвижность, Арбитры синхронно сделали шаг вперед, на мост. В тот же миг мои жены шагнули им навстречу – шаги четверых по настилу слились в странную дробь, словно провожающую меня на казнь. Ровно посередине моста, не дойдя друг до друга нескольких шагов, они встали – моя высокородная напротив Светлого, моя древнейшая лицом к лицу с Темным.

– Дом Стийорр готов исполнить свое слово? – задал ритуальный вопрос кто-то из эльфийских сутяг. Расстояние не давало понять, который именно. Но в том, что ответила ему именно Хирра, сомневаться не приходилось.

– Дом Стийорр верен себе и Ночи! – Ее волосы заплескались по ветру, взметнувшись от резкого рывка надменно запрокинутой головы.

Так же не поймешь кем заданный, как и первый, с середины моста прилетел следующий вопрос:

– Дом Ирийорр готов засвидетельствовать свершаемое? – Формулировка отличалась, признавая иные права за наследницей, введенной в права совершеннолетия замужеством.

– Дом Ирийорр верен себе, Повелителю Небес и Хозяйке Недр! – звонко и не менее гордо ответила Келла.

Может, мне показалось, но имена Отца и Матери в ее исполнении заставили отшатнуться на полшага верных сыновей Дня и Ночи, признающих себя Инорожденными в источниках своей силы. Даже моя темноэльфийская дива качнулась не то в испуге, не то в тоскливо-сладкой истоме, потеряв равновесие на долю секунды. Хотя уж она-то должна бы притерпеться в быту к неискаженной силе древнейшей крови…

Наваждение прошло так же внезапно, как нахлынуло, словно легкий утренний ветерок, закрутивший медовые прядки последней из рода Ирийорр, унес все отголоски древних раздоров и непростительных ошибок. Так же одновременно, как прежде, все четверо на мосту развернулись спиной к перилам. Лица обеих жен обратились ко мне, физиономии Арбитров – к сопровождаемой ими высокородной янгледи. Это движение несло зов, в прочтении которого нельзя было ошибиться, которому нельзя было противостоять…

Мы оба – я и подопечная – миг в миг шагнули навстречу друг другу.

Может, и были в моей жизни дороги длиннее. В том же Мекане полдюжины ярдов от окопа до окопа под тесайрскими файрболлами и градом стрел из залповых катапульт кажутся вечным странствием. А иногда и оказываются началом дороги в вечность, наполненную воем неупоко-енных душ.

Но чтобы несколько шагов от порога собственного замка по собственному подъемному мосту вгоняли в страх до такой же степени – этого я себе представить не мог. Не в демонскую даль, не в неизвестность – к исполнению формального, по сути, ритуала, договора, предзаключенного походя, в суете и бестолочи Приснодневного карнавала…

Нет, не пустая вещь – эльфийские клятвы. Если уж сейчас так пробрало, что же будет, если нарушу обещанное?! Лучше не проверять!

Текст клятвы, вводимой в действие, я оттарабанил, не особо вникая в нее и не отрывая глаз от мостового настила. Лишь договорив последние слова, я поднял взгляд на ту, кому они были предназначены.

Инорожденная Дня стояла потупившись, тихо, словно мышка. Похоже, ей происходящее тоже давалось не так уж легко. Да и одета по сравнению со вчерашним она была не в пример скромнее. Правда, в противовес моим женам, единодушно явившимся на ритуал в штанах, она сочла происходящее достойным платья. Уэльфей сие считается признанием высшей степени серьезности момента.

На мгновение я испытал что-то вроде благодарности к светлоэльфийской диве… И тут же пожалел об этом. Ибо, сделав шаг навстречу мне, на «нашу» сторону моста, достойная полусестра Леах запнулась о подол и со всего маху навернулась, дословно повторив итог нашего вчерашнего знакомства. То есть нечувствительно сбила меня с ног и с комфортом расположилась сверху. Ничего себе привычки образуются у подопечной!

Покуда жены уже с некоторой сноровкой разгребали нашу с ней кучу малу, Арбитры сочли свою миссию окончательно исполненной, невозмутимо пробубнили фразы, приличествующие прощанию, и под шумок смылись в хвост процессии к предусмотрительно оставленному там экипажу.

Нам же четверым, включая дворецкого, предстояло заняться приемом и размещением барахла, привезенного новой обитательницей замка. Саму ее к этому делу совершенно явно подпускать не стоило. Во избежание…

Фуры втягивались во двор порциями по три-четыре – все разом не влезли бы, как ни старайся.

Текущие от них зеленые ручьи гоблинов-носильщиков сливались в полноводную реку, катящуюся через парадный вход и далее, до указанного дворецким и женами места размещения новой обитательницы замка. Багаж подопечной в этом потоке плыл величаво, как осенние листья по настоящей реке, так же кружась и задевая любые препятствия.

Состав этого высокородного скарба совершенно неожиданно потряс меня до глубины души. Ну, четыре фуры с гардеробом – это я понимаю. Эльфийская дива все-таки, не мандрагора в горшке. На что Хирра равнодушна к нарядам, и то у нее гардеробная всего в два раза меньше зала городской ратуши.

Но семь возов плюшевых мишек… Не только мишек, конечно – тут были мягкие игрушки всех видов и обоего пола, включая тех, у кого как первую, так и вторую принадлежность определить было невозможно. От совсем крохотных, в ладонь, до самых огромных. На фоне некоторых даже сама обладательница сей коллекции терялась как по размеру, так и по плюшевости.

Раньше я думал, что хуже фонотеки Келлы ничего быть не может. Певчие крикуны, конечно, разлетаются, плюются и гадят на ковры, поют без остановки среди ночи, пока не поймаешь, и могут чувствительно укусить. Но они хотя бы не оказывают такого тяжкого коллективного воздействия – по своей сути крикуны индивидуалисты и не склонны к массированной атаке.

Мягкие игрушки же подавляли своим обилием. Несложные заклятия позволяли им сопеть, ворковать, похрапывать и мурлыкать, а также вяло шевелиться. Они были теплые, они благоухали и светились. Некоторые целиком.

Я нервно сглотнул, представив, как эта плюшевая орда расползается по коридорам замка, погребая под собой мрачное изящество залов и кабинетов. Надо будет проследить, чтобы Алир держала свои покои под надежным запором…

Оглянувшись, я не обнаружил подопечной во дворе. Оно и к лучшему, конечно – вид моей рожи, изрядно перекошенной изумлением, вряд ли мог послужить установлению между нами доверительных отношений. Однако настоятельное требование усмирить нашествие мягких игрушек приходилось отложить, а за его участниками следить с особой тщательностью.

Не откладывая слежку в длинный ящик с погребальными рунами на крышке, я свирепо вперился в фуры. Орава гоблинов как раз выгружала плюшевого дракона с пухлыми стегаными крыльями. Приблизительно в полуторном масштабе, если принять за образец настоящего, например, любимца Келлы.

Означенный дракот, легок на помине, усмотрел в плюшевом гиганте явного соперника и не замедлил ринуться в бой. Спикировав с надврат-ной башни, он впился в мягкую игрушку зубами и когтями. То, что конкурент чувствительно превосходил храбреца размером, в расчет не бралось.

Гоблины-носильщики порскнули в стороны. Вслед им полетели клочья набивки. Плюшево-дра-коний ком покатился по двору, сбивая кофры и баулы.

На шум от парадной лестницы вынеслась запропавшая было хозяйка игрушечного монстра. Я едва успел перехватить младшую ау Риер – и то лишь потому, что та была тренирована куда хуже, чем мои жены. Врожденной силы, соответствующей росту, у светлой эльфи хватило бы на меня с запасом. А к дракоту, когда он в таком запале, даже Келла без драконьей флейты близко не подходит. Где она, кстати? Да и Хирре не помешало бы появиться. Без нее я подопечную долго не удержу…

Жены выбежали на мгновенно поднявшийся шум и гвалт полудюжиной секунд позже. Дракот низко рычал и выл, как будто на дворе март, а не начало осени и свежего года, гоблины орали немузыкальными фальцетами, разбегаясь от фур волнами, а поверх всего этого взлетал истошный визг светлоэльфийской дивы.

Верно оценив ситуацию, моя высокородная кинулась мне на подмогу, а моя древнейшая отправилась усовестить своего домашнего любимца. Без особого, впрочем, успеха – уводя подопечную вглубь замка, подальше от печального зрелища кончины ее любимой игрушки, мы услышали взрыв ругани, сменившей трели драконьей флейты, и поистине кошачье шипение эльфи древнейшей крови. Исчерпав разумные аргументы, хозяйка принялась вразумлять дракота в более доступных ему выражениях.

Вскоре Келла присоединилась к нам, на ходу разбирая флейту и сердито стряхивая с плеч клочки плюша и набивки. К этому моменту свет-лоэльфийскую диву удалось кое-как заглушить и дотащить до диванчика в холле, вне прямой видимости входа, за которым продолжал вершить расправу победитель.

Впрочем, все наши усилия по умиротворению рыдающей Алир тут же пошли прахом. Ибо, покончив с противником, зверь драконьей крови гордо явился предъявить тушку побежденного своей хозяйке и прочим, разделяющим ее общество. Как нельзя вовремя!

Скрежеща когтями по полированному камню, дракот победно волочил от входа останки плюшевого конкурента. За ним следом по полу рассыпались целые горы набивки. Похоже, наполнитель был под заклятием, позволяющим затолкать внутрь плюшевого чудовища столько магопона, что хватило бы на небольшую пропасть. Самую дорогую мебель набивают именно так, почему бы тогда не быть и супермягкой игрушке? Легкие волокна плавали в воздухе, кружась в восходящих потоках… Этого зрелища оказалось более чем достаточно, чтобы заставить притихшую было светлоэль-фийскую диву вновь перейти от жалобного всхлипывания к полновесной истерике.

Раньше я думал, что фонтанчики слез на пару футов способны пускать только специально заклятые куклы в уличных вертепах. Или клоуны, которым погонщик на сбрую, удерживающую на пятачке фальшивый нос, привешивает трубочки для воды, чтобы из водяных подушек на заду и в цилиндре от каждого пинка или удара по башке выплескивалась порция «слез».

Оказалось, живое существо, да еще эльфийской крови, способно на такое ничуть не хуже. Алир взвыла, зажмурилась, запрокинув голову, испустила очередную пару струек, шумно высморкалась в подставленный Хиррой платок и заревела в три ручья по новой. Я смутно надеялся, что запас печальной влаги у нее наконец-то закончится.

Ни хрена! Эльфь высокого рода продолжала щедро расходовать рабочую стихию. Конца-края не предвиделось импровизированному наводнению, невзирая на все утешения моей высокородной и через силу выдавленное извинение младшей жены. Вот что делает бегучая Вода в сильном аспекте симвотипа…

Единственным, кто нашел способ справиться с неостановимым потопом, оказался Фроххарт. Окинув поле позора и разгрома ястребиным взором, халфлинг отлучился, казалось, лишь на полминуты, но обратно вернулся уже с сервировочным столиком, в мгновение ока успев соорудить целую батарею внушительных бутербродов с кол-басыром, оливками и салатом. Каждый – из длинного заанарского батона, разрезанного пополам.

Поначалу я с сомнением воспринял как уместность самой идеи, так и количество заготовленных припасов. Этим добром можно было закормить насмерть целое отделение таких, как я. Выпеченный по-тесайрски длинный и узкий белый хлеб короче полутора футов не бывает, а тут их целая дюжина…

Но глядя, как светлая эльфь, все еще всхлипывая, поглощает уже второй бутерброд трехдюймовыми кусками зараз, я изменил свое мнение. Приправами подопечная тоже не пренебрегала, вперемешку со слезами вовсю размазывая по заплаканной мордашке майонез, кетчуп и демонски жгучую альтийскую аджику. Последнюю, видимо – для остроты переживания.

Все же справиться в одиночку с полувзводной порцией вкуснятины оказался не в силах даже немеряный аппетит долгоживущей сестры Победивших Богов. Тут не на одну такую хватит, так что переживать нечего. Я сглотнул голодную слюну и, готовясь тут же отступить при новом взрыве истерики, осторожненько поинтересовался:

– Можно?

Опушечная в ответ только закивала горестно, что-то мыча набитым ртом.

– Разумеется, хай-сэр. Вы же в доме хозяин, – заботливо перевел дворецкий ее гостеприимную невнятицу.

С этим не поспоришь, даже оголодай я от этой возни и беспокойства чуток меньше. Вкусившись в бутерброд по самое не могу, я с удивлением краем глаза увидал Хирру, присоседившуюся к трапезе подопечной с другой стороны. Похоже, не одного меня на жратву пробило. Теперь только Келла осталась не охвачена всеобщим жором. Исправляя это упущение, Алир поискала взглядом обидчицу, не особо стремившуюся попадаться ей на глаза. То есть владелицу истинного оскорбителя и надругателя светлоэльфийских див – дракота. Та обнаружилась невдалеке с видом озадаченным и сомневающимся, но уж никак не менее голодным. Широким взмахом, не переставая жевать, подопечная пригласила младшую жену к кормушке. Та поколебалась долю секунды, но дольше ждать себя не заставила.

Еще один бутерброд из чрезмерной для меня доли Инорожденная Дня, тяжело вздохнув, бросила отиравшемуся невдалеке дракоту. Виновник всех ее несчастий ухватил добычу посередке – даже для его пасти кусок оказался великоват – и, победно задрав хвост, потащил в угол. Перед тем как с урчанием приняться за уничтожение трофея, хищник драконьей крови точным движением «убил» его, прокусив «позвоночник» сразу за «черепом».

Ума не приложу, как он решает, с какой стороны у бутербродов, колбас и окороков голова? Но ведь выясняет как-то, словно стратегический светосброс, никогда не промахивающийся по своему собственному эпицентру. На моей памяти зверь, по крайней мере, ни разу не ошибся – после такой операции перечисленные виды добычи сопротивляться и бежать уже не пробовали. Великая загадка магии…

Не запить приоткрывшуюся тайну мироздания было попросту невозможно. Да и сухомяткой не проживешь, будь ты хоть трижды эльф. Хорошо, что предусмотрительный дворецкий позаботился и об этом. Хирра аристократично потягивала сухое белое вино, Келла – свое любимое полусладкое красное. Даже Алир захлебывалась уже не слезами, а каким-то вовсю расплескиваемым морсиком. Интересно, что он для меня приготовил?

Вместо ответа на ищущий взгляд заботливый халфлинг извлек с нижней полки столика кувшин со светлым пивом. Именно то, чего мне сейчас не хватало!

На все семейство снизошло нежданное умиротворение.

Отставив стакан с оплывающим по стенкам узором пены, я внезапно усмехнулся. Похоже, происшедшего хватило, чтобы подопечная из откровенно инородного предмета в составе семьи сделалась пусть не полностью своей, но, по крайней мере, не столь раздражающей. Уже не заноза или ссадина, а так, шишка на ровном месте.

Мимо нас вновь потекли гоблины с последними пожитками Алир. При этом кучу клочьев плюша и магопона зеленявки почтительно обходили. Что уж говорить о нас и самом дракоте – траектория движения носильщиков прихотливо изгибалась, обегая далеко стороной все поименованные препятствия.

Само собой вышло так, что мы не стали пересекать дорогу и так порядком перепуганной ораве зеленокожих, отправившись к месту назначения кружным путем, противусолонь, навстречу собственному вращению внутренних покоев. Наклонные лучи заходящего солнца рассекли коридор длинными тенями. Вот ведь – среди этих треволнений, почитай, целый день делся куда-то совершенно незаметно…

Как следует озаботиться вселением новой обитательницы в замок ввиду общей усталости и обалдения ни у кого уже толком не получилось – подвели ее к предназначенным покоям, загодя наскоро ошарашенным заклятием обновления, и пожелали спокойной ночи. Я —довольно невнимательно, Хирра – одновременно напряженно, в духе отношений между Ночью и Днем, и с извиняющейся за всех интонацией, а Келла… ну, не враждебно, конечно, но тоже сдержанно, хотя и с ехидцей. Все-таки именно ее зверь одержал убедительную победу над главной ударной силой плюшевого вторжения.

Сил, чтобы доплестись до своих покоев, не осталось уже ни у кого. Поэтому мы с женами всем скопом забились в ближайшую по ходу поворота внутренней части замка спальню в секторе Келлы. Сотни три футов мы еще кое-как прошли ногами, а потом сели на пол, сбросив на него подушки с ближайшего дивана, и полчаса чинно ехали до самых дверей, находившихся в прямой видимости.

Младшую жену оторвать от этих подушек было уже невозможно, поэтому мы со старшей попросту оттащили ее до постели на самой большой из них, как на волокуше, за кисти по углам и еще немного за уши, чтоб не брала подобного в привычку. Еще почти час провалялись без сна, по очереди доползая до умывален и стаскивая одежду, и лишь после того забылись в некотором одурении…

Стемнело окончательно, даже дракот затих, напоследок пронесшись по коридорам за собственной тенью в традиционных вечерних догонялках. Сунул было морду в дверь, растолкав створки чешуйчатыми челюстями, но понял, что хозяевам не до него, и тихо ретировался. Казалось, на сегодня конец всякому беспокойству…

Но отдохнуть этой ночью как следует нам, похоже, было не суждено.

Дверь скрипнула. Пожалуй, это была единственная и самая слабая уступка требованиям безопасности, какую я вытерплю в любой из своих спален. Уж больно не люблю всяких растяжек, мин и магических ловушек. С самого Мекана, когда посредством такой вот боевой и охранной магии лишился прежних, от роду данных глаз.

С нашим семейным темпераментом и биографиями довольно и скрипа– на всех троих действует не хуже армейской побудки. Тем более, что звук соответствующий, прямо-таки симфония. Марш «Три Погибели», с цимбалами и тамбуринами.

Понятно, никто не вскинулся, но насторожиться – насторожились. Выучка и у меня, и у обеих жен порядочная: Хирру отец натаскивал, Келлу многопрадед. А меня– Маг-Император Тесайра со всей своей ратью и меканскими топями в придачу. И лично премьер-капрал Айронхендс в учебке частей магподдержки, который считал, что, конечно, за линию фронта на манер рейнджеров под заклятием «на все руки неумехам» не ходить, однако иметь кое-какие навыки из арсенала тех же заклятых означенным дурохлопам необходимо, – дабы гроши, потраченные на их обучение, даром не пропали.

В общем, сон как рукой сняло. Сквозь щель двери из коридора вполз, скользя по ковру, луч оранжевого света. А следом, футах в четырех над полом, вплыл и его источник – мягко сияющий плюшевый бамбр почти в мой рост, со свисающими лапами и волочащейся по ковру кистью хвоста.

Говорил я, что надо держать под замком покои подопечной! Вот, дождались – мягкоигрушеч-ное воинство в атаку пошло. Ползучих я хоть своими глазами видал, но чтобы летучие объявились… Это уже ни в какие ворота не лезет. Даже небесного города Итархина.

Парой секунд спустя заблуждение рассеялось. Игрушечный монстр явился смущать наш семейный покой отнюдь не своей волей – прямо за ним обнаружилась хозяйка и предводительница плюшевого войска, обхватив светящегося зверя обеими руками и зябко ежась в абсолютно прозрачной ночнушке.

Что ей посреди ночи-то понадобилось от нас всех? Или только от меня?

Это выяснилось практически мгновенно.

– Можно? – Алир вместе со своим чудовищем уже стояла у кровати.

Я ошалело кивнул, думая, что светлоэльфийская дива просит позволения присесть на краешек. Но она восприняла разрешение куда как непосредственнее и забралась сразу с ногами, на четвереньках подбираясь поближе к нам. Плюшевого бамбра подопечная волочила с собой. За ухо, кажется.

Эльфийская кровать – понятие внушительное. Даже у городских Инорожденных. А уж Властительская… Под стать замку, чтоб лишних слов не тратить. Хотя обычно я излишеств не понимаю, но в данном случае полностью согласен. Достойное лежбище. Не то что втроем, как мы с женушками, а и целым взводом, пожалуй, улечься можно. Так что физически подопечная нас не стеснила. А вот морально…

Прежде всего, под ночнушкой или пеньюаром, отороченным каким-то пухом, ничего не было. К этому мне не привыкать – эльфи любого цвета начисто лишены стеснительности. Но одно дело, когда они походя шляются нагишом, не замечая за собой, а другое – когда в том же виде лезут в чужую супружескую постель.

Заняв стратегически беспроигрышное положение за валом подушек, приютивших наши несчастные головы, Опушечная надежно прикрыла собственные тылы бамбром и завозилась, устраиваясь поудобнее. С ее поворотливостью и непередаваемым изяществом движений это действо неотвратимо разбудило меня и обеих жен до конца.

Закончив устраиваться, светлая эльфь просунула мордашку между парой подушек, словно кошка, пытающаяся пролезть в полуприкрытую дверь. Непроизвольно мы с Келлой малость раздались в стороны, давая место новоприсутствующей. Хирра, напротив, прижалась ко мне с другого бока, обняла и положила подбородок на плечо. Она теперь всегда готова поддержать и встать на защиту, как когда-то – загнать и добить…

– Я без спального стража не могу, – виновато прошептала подопечная, осознавая некоторую неуместность своего ночного визита. – Боюсь, демон приснится…

Демон – это да. Это серьезно. Особенно сно-ходец, из свиты самого Безымянного Бога. Были у Звездного такие специальные ребята, заточенные под проникновение в грезы светлоэльфий-ских див. Причем не ради простого смущения-совращения, а в совершенно конкретных целях —если не подучить замороченную сунуть полуфутовую шпильку под ребро мужу, брату или отцу, воителю Дня, то обратить ее в бездонный, на всю полуторатысячелетнюю жизнь, источник сил и обаяния своего сюзерена.

Из самых смазливых парней подбирался контингент – балаганных актеров, тогда еще допускавшихся на сцену, повес, а то и любителей однополой любви на эльфийский манер. На приманку остановленной навсегда молодости, красоты и успеха у любой избранницы или избранника. По мне, так бабья это награда, да и сама судьба не мужская… Ну да кто богов Ночи с их делами разберет!

Вот только, сколь помнится, одним из условий мирного договора по окончании Войны Сил стал запрет на возведение смертных в аватарское или демонское достоинство. Всех уже прошедших ритуал обречения ожидало магоредуцирование или смерть.

Договор этот обе стороны соблюдали неукоснительно, так что никаких демонов на три тысячи лиг и три тысячи лет в округе не предвиделось. Однако объяснить это явственно подрагивающей от страха Алир я бы, пожалуй, не взялся.

– Какие демоны? Успокойся, маленькая, – полусонно промурлыкала Хирра с моего плеча, протягивая руку, чтобы успокаивающе погладить трусиху по голове. – Нет никаких демонов…

Чую, хорошая мать из нее выйдет со временем. «Маленькая» сразу же перестала трястись во все свои без малого семь нелегких футов и действительно начала было успокаиваться, но тут все испортила Келла:

– Да ну тебя! Нашла чего бояться – демонов! Ты хоть одного-то видела?!

Подопечная разом закостенела в неудобной позе, теряя обманчивую расслабленность и спокойствие. Медленно повернула голову к младшей жене, выпутывая золотые локоны из пальцев моей высокородной. И тихо-тихо, серьезно-серьезно проговорила:

– Видела.

Что-то такое леденящей тенью мелькнуло в ее глазах, сверкающих в свете гнилушки ночника, что я сразу и безоговорочно поверил– видела. Хирра тоже окончательно вывалилась в явь, подобравшись одним коротким движением – не иначе, почуяла отголосок магии, присущей ее роду. Даже мою древнейшую проняло.

– Как видела? Во сне? – поинтересовалась она у светлой эльфи уже менее нахрапистым тоном.

– Нет! – энергично замотала головой в ответ та. – По жизни!!!

Воспрянувшее недоверие Келлы не успело вылиться в слова. Быстро-быстро, перебивая саму себя и дыша навзрыд, подопечная принялась за самый сбивчивый рассказ, слышанный мной в жизни:

– Он… Он был ледяной и красивый, как кукла… Самая лучшая, работы мастера Нгаладель – у нас с сестрой были, Ле свою стерла в порошок заклятием на празднике совершеннолетия… А она, которая с ним, тоже кукла, но уже сломанная, хотя ходит… Это четыреста лет назад было, – всхлип прервал ее речь. – Дядя… Лис ждал нас в кафе, обещал угостить мороженым, без сюрпризов, честно-честно… Я долго собиралась, плакала, Леах побила няню… Мы не успели… Только подошли… Она горела, как хворост, а он смеялся… Дядя сам был как мороженое – белый-белый, с клубничным сиропом из трещин… Таким красным-красным… А потом разбился на куски!!!

Дыхание ее прервалось. Алир зарылась в подушки, уткнувшись носом в машинально подставленную мной ладонь – без слез и соплей, только часто-часто дыша и чуть вздрагивая. Отчего-то этой, совсем не демонстративной, как днем, истерике, страшной, как сухая гроза, верилось безоговорочно. Был демон, и смерть, и страх до костей, на всю жизнь оставивший великовозрастную светлоэльфийскую диву испуганной девочкой…

Стало быть, не так уж строго соблюдается Договор Дня и Ночи.

Моя древнейшая тоже виновато протянула кофейную руку к кремовому плечу подопечной. Теперь все мы втроем сочувственно углаживали золотоволосую эльфь, пока та не затихла, перестав дрожать и всхлипывать. Наконец она подняла голову и слегка извиняющимся тоном подвела итог главному воспоминанию детства:

– Демон убил дядю Лиса. Ну, это мы с Леах так его звали. Совсем маленькие тогда были, а он всегда с нами играл…

– Понимаю, – отозвался я. Круто отпечаталась в ее судьбе потеря доброго дядюшки…

– Нет. Он был веселый, но не добрый, – тихо и при этом весьма серьезно пояснила Алир, словно угадав мои мысли до последнего слова. – И все равно очень жалко…

Видимо, только этих слов не хватало ей, чтобы сбросить цепенящий холод воспоминания. Разом успокоившись, светлоэльфийская дива повернулась на бочок, сворачиваясь клубком, прижала к себе своего светящегося плюшевого паладина и мгновенно засопела в безмятежном сне.

Нам заснуть по новой было посложнее. Хотелось сплотиться вокруг этого беззащитного клубочка размером чуть менее моего собственного роста в жажде согреть, защитить, прогнать всех демонов – прошлых и будущих. Провести в бессонной страже всю ночь, всю жизнь, всю вечность… Умом я понимал, что недостатки и комичные стороны подопечной никуда не делись, однако противостоять этому стремлению было почти невозможно.

Да и если совсем честно, при всей сногсшибательной и вполне осознанной взрослой сексуальности янгледи Алир ау Риер ау Сниотта, уарени Инерс имела весьма серьезные причины, чуть что, проситься к старшим в постель, садиться на коленки и лезть на руки…

Наутро, спустившись из трапезной, потребовалось проболтаться на воздухе добрых пару часов, чтобы хоть слегка прийти в себя. За завтраком очухаться не удалось, поскольку причина ночного, вчерашнего, позавчерашнего, в общем, всего свежегоднего напряга никуда не делась. Это я про подопечную так. А как же иначе?!

К столу Алир ау Риер пожаловала в том же прозрачном пеньюаре с пуховой оторочкой ворота, рукавов и подола. Ядовито-розового колера, как на свету оказалось, и с вышитыми алой нитью цветами. Под которым, естественно, ничего более надето так и не было. Ну да ладно, с тотальным отсутствием стыдливости у эльфийских див я уже смирился. Да и ничего принципиально нового в увиденном для меня давно уже не было. Даже в размерах.

Трогательно семеня, Опушечная обошла огромный стол, чтобы приветственно чмокнуть каждого из присутствующих. От вчерашних обид не осталось и следа. Поворковав умильным тоном с обеими женушками, светлоэльфийская дива направилась в мою сторону, чтобы в свою очередь погрузить законного опекуна в мягкое облако розового душистого пуха и тепла своего тела.

Да… Диагноз окончательно ясен – сладкая девочка. Ути-пути-сю-сю-сю… В клинической форме. От тугих завитков ярко-золотых кудрей до пушистых тапочек в виде сусликов. Тоже розовых. С зелеными носами.

Слава Судьбе, хотя бы к болтовне новая обитательница замка с утра пораньше склонна не была. Все больше к внимательным взглядам и улыбкам, разгадывать которые лично меня не занимало. Хорошо хоть время от времени эти знаки молчаливого понимания прерывались долгим погружением светлой эльфи в себя. Да еще мечтательными взорами, устремленными в пространство по совершенно непредсказуемым направлениям.