Текст книги "Стихия гонки (репортажи из разных стран)"
Автор книги: Всеволод Овчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
По соседству мы посетили мастерскую, где около сотни женщин пришивали этикетки к модным свитерам ручной вязки. Крупная итальянская фирма поставляет коммуне шерстяные нитки и модели. Заказы на рукава, спины, бока рассылаются вместе с выкройками по окрестным деревням. А поступающие оттуда детали соединяются в готовые изделия. Экспортируется, таким образом, овеществленный труд надомниц.
Знакомя нас с результатами перехода к семейному подряду на селе, китайские собеседники говорили и о нежелательных побочных последствиях этого процесса. Об этом много пишет и местная печать. Официально признается, что не все жители каждого села и не все районы страны смогут прийти к зажиточной жизни одновременно. Стало быть, неизбежно обострится имущественное (а по существу классовое) расслоение крестьянства. "Умелые хозяева" уже сейчас имеют право нанимать дополнительную рабочую силу.
Стимулируя экономическую активность, дух предпринимательства в то же время чреват отрицательными социальными и политическими последствиями Своекорыстные соображения трудно совместить с идейной убежденностью. К тому же у тех, кому не удается разбогатеть дозволенными путями, возникает соблазн сделать это иначе. Местные власти обеспокоены волной грабежей, попыток подкупать государственных служащих, ведающих распределением материальных ресурсов (многоукладная экономика создает благоприятную почву для такого рода коррупции)
Пребывание нашей делегации в Китае было кратким. Но даже немногочисленные контакты оставили впечатление, что, несмотря на эксцессы "культурной революции", в народе нет чувства вражды к советским людям. Вновь возобновило свою деятельность Общество китайско-советской дружбы, которое было первой массовой общественной организацией, созданной после провозглашения республики.
Вспомнилось, как в декабрьские дни 1953 года республика праздновала первую победу первой китайской пятилетки: пуск новых объектов Аньшаньского металлургического комбината. Их по праву называли детищем китайско-советской дружбы. А вскоре металлурги страны бросили дерзкий клич: "Догнать Англию!" И вот теперь Китай выплавляет более 45 миллионов тонн стали, уступая по этому показателю лишь ведущим индустриальным державам мира: СССР, Японии, США. Вспомнилось, как в 1956 году строители первенца отечественного автостроения встречали первый китайский грузовик, сошедший с конвейера в Чанчуне. А сейчас по дорогам страны движется уже около трех миллионов автомашин китайского производства.
Как свидетеля славных свершений первой китайской пятилетки, меня радует, что в последние годы вновь активизировались связи между нашими странами в экономике, науке, культуре и других областях. Пусть же личные контакты помогают людям убедиться: сам здравый смысл требует, чтобы два великих соседних народа жили в мире и дружбе.
Орел на кактусе
"Такой земли я не видал и не думал, что такие земли бывают". Этими словами когда-то выразил свои первые впечатления о Мексике Владимир Маяковский. Из окна вагона он увидел причудливые контуры кактусов на пыльных холмах, розовевших в свете зари.
Мексика, какой заочно представляешь ее себе, действительно существует. Глубокие каньоны, над которыми парят орлы. В прозрачном воздухе прорисовывается каждая складка, каждый выступ безжизненных, безлюдных гор. Лишь изредка из-за гребня холма покажется фигура всадника. Типичный ландшафт для съемки ковбойских фильмов со стрельбой и погонями!
Ни дерева, ни кустика – только кактусы, поражающие разнообразием и неожиданностью своих форм. Да, не случайно на мексиканском гербе изображен орел, который сидит на кактусе и держит в клюве змею.
Привычный образ страны оказался верным, но не исчерпывающим. Лично меня Мексика, пожалуй, больше всего поразила именно тем, что открылась неожиданно многоликой. Сначала мне довелось увидеть совсем другое ее лицо: зеленое неистовство сельвы – низкорослых тропических лесов.
Эти буйные, непроходимые заросли, словно толстой звериной шкурой, покрывают полуостров Юкатан. Среди них прячутся древние городища народа майя. Их уступчатые пирамиды и каменные храмы с изображениями пернатого змея как бы прорастают сквозь зеленую толщу сельвы.
Железная дорога Чиуауа – Пасифико, идущая по северным штатам, открывает еще одно лицо Мексики. Поезд целый день мчится среди лесистых гор и пенящихся рек.
Кое-где скальные породы выходят на поверхность гранитными кручами, похожими то на храмы ацтеков или майя, то на крепости, возведенные конкистадорами. А золотящиеся рядом стволы сосен напоминают о том, что Мексика в значительной своей части – это лесная страна.
И опять безжизненно серые, будто сложенные из первозданного праха холмы. Самый большой и самый засушливый штат Чиуауа имеет самую протяженную границу с Соединенными Штатами. Оттуда, из-за реки Рио-Гранде, если верить голливудским лентам, бегут из США грабители банков с мешками похищенных долларов.
В действительности же пограничную реку куда чаще тайком пересекают "брасерос" – мексиканские бедняки, вынужденные искать заработка в США.
Когда говорят о проблеме "Север – Юг", имея в виду отношения между индустриальными капиталистическими державами и развивающимися странами, такой географический водораздел во многом условен. Но вот в том, что касается США и Мексики, термин "Север – Юг" действительно точен
"Бедная Мексика – она так далека от бога и так близка к Соединенным Штатам!" Эта крылатая фраза часто звучит к югу от пограничной реки Рио-Гранде. Северный сосед всегда был для страны самой непосредственной угрозой.
В Мехико – городе, который по численности населения далеко превзошел Лондон, Нью-Йорк и Токио, много памятников, помогающих понять, как относится ныне народ к событиям своей истории.
На фасаде президентского дворца висит колокол из селения Долорес. Его удары в ночь на 16 сентября 1810 года возвестили о начале борьбы против трехвекового колониального ига Испании. В этот день принято было возлагать венки к Колонне независимости на главной магистрали столицы.
Но не так давно народной святыней, местом церемоний в день национального праздника было решено считать другой монумент – памятник шести мексиканским кадетам. Юные герои погибли в неравной схватке, защищая замок Чепультепек во время американской интервенции 1846 – 1848 годов. Идея независимости связывается теперь именно с этим событием.
Мексика вступила в 80-е годы как страна с семидесятимиллионным населением. По числу жителей она лишь втрое уступает Соединенным Штатам. Но ее возросшая способность противостоять козням северного соседа объясняется не только этим.
Мексика выдвинулась на четвертое место в мире по добыче нефти, уступая теперь лишь Советскому Союзу, Соединенным Штатам и Саудовской Аравии. Еще в середине 70-х годов она занимала среди нефтедобывающих государств пятнадцатое место. И вот к началу нынешнего десятилетия разведанные запасы мексиканской нефти увеличились в десять раз, а добыча – втрое, превысив 120 миллионов тонн в год.
Мексиканская нефть стала основой государственного сектора экономики. В столице об этом напоминает каменный столб с барельефами нефтяников, рядом с которым бьет многоярусный фонтан. Монумент установлен в честь декрета о национализации нефтяной промышленности, который президент Ласаро Карденас подписал еще 18 марта 1938 года. Это был смелый вызов Вашингтону и Лондону: американский концерн "Стандарт ойл" и англо-голландский "Ройял датч-Шелл" лишились возможности быть безраздельными хозяевами мексиканских месторождений.
Однако в полной мере значение декрета о национализации сказалось лишь теперь, когда большая нефть Мексики стала реальностью. Отечественная нефтяная промышленность смогла уверенно встать на ноги. Государственная компания "Пемекс" занимается не только разведкой и добычей нефти, но также ее транспортировкой и переработкой. Она прокладывает нефтепроводы, имеет танкерный флот, располагает нефтеперегонными заводами, парком бензовозов и сетью автозаправочных станций. Ежегодно четверть всех доходов от нефти отчисляется для финансирования компании "Пемекс", а остальная сумма поступает в государственный бюджет.
"Нефть для нашей страны – это великий шанс; но это – и великий риск", говорят мексиканцы. Что же омрачает их оптимизм? Опять-таки тень северного соседа. Вашингтон считает нефтяные месторождения Мексики своим стратегическим резервом, пытается диктовать ей, какими темпами эту нефть добывать, куда и по каким ценам экспортировать.
Как только полуостров Юкатан раскрыл людям богатства своих недр, Вашингтон взял курс на то, чтобы увеличить зависимость Мексики от США путем односторонней ориентации ее нефтяного экспорта на американский рынок. После утраты былых позиций в Иране Соединенные Штаты стали домогаться доступа к мексиканской нефти, чтобы за счет ее сократить закупки на Ближнем Востоке.
Мексиканское правительство еще в середине 70-х годов сформулировало принципы, предназначенные не допустить чрезмерной зависимости от экспорта нефти в США. Было решено, во-первых, продавать за рубеж не больше нефти, чем ее потребляется внутри страны, а во-вторых, установить, что ни один покупатель не может претендовать больше, чем на половину всего экспорта.
Надежная основа государственного сектора, рычаг для модернизации других отраслей промышленности, залог того, что страна обретет наконец подлинную экономическую независимость, – так привыкли мексиканцы характеризовать роль отечественной нефтяной промышленности. Благодаря экспорту нефти мексиканская экономика в течение четырех лет (1978 – 1981) действительно развивалась бурными темпами: ее реальный рост составлял 8 процентов в год.
Это позволило Мексике опередить по своему промышленному потенциалу все страны Латинской Америки, кроме Бразилии, все страны Африки, кроме ЮАР, все несоциалистические страны Азии, кроме Японии.
Полагая, что выручка от продажи "черного золота" будет расти и впредь, правительство приступило к осуществлению широких планов индустриализации. Было, в частности, намечено расширить к 1990 году производственные мощности по переработке нефти с 9 до 23 миллионов тонн; модернизировать черную металлургию, чтобы за этот же срок поднять выплавку стали с 7 до 24 миллионов тонн; а также начать создание новых индустриально-портовых комплексов: двух – у Мексиканского залива и двух – на Тихоокеанском побережье, чтобы рассредоточить производственный потенциал страны.
Все эти программы требовали огромных закупок иностранной техники и технологии. Компания "Пемекс" стала, к примеру, одним из крупнейших импортеров оборудования по своему профилю. И уж тут американские нефтяные концерны постарались отыграться за то, что не смогли нажиться на богатствах полуострова Юкатан более непосредственным способом.
Мексике пришлось занимать деньги у иностранных банков. А потом просить новых займов, чтобы выплачивать проценты по старым. Долги росли, как снежный ком. И оставалось лишь уповать, что нефть будет и впредь расти в цене. Но случилось иначе.
После четырех лет бурного роста спрос на нефть стал падать. Пришлось приостанавливать или сокращать начатые экономические и социальные программы. И тут правительство оказалось как бы жертвой собственных успехов. Нелегко свертывать строительство заводов, дорог, школ, если почти половина трудоспособного населения Мексики не имеет постоянной работы.
Еще болезненнее урезать правительственные субсидии, составляющие пятую часть расходов мексиканского бюджета. Американцы, приезжающие на субботу и воскресенье из Калифорнии и Техаса, не гнушаются закупать в Мексике недельный запас хлеба, залить лишнюю канистру бензина. Цены на товары первой необходимости, плата за коммунальные услуги удерживались на стабильном уровне благодаря правительственным субсидиям, отмена которых особенно ощутима для нуждающихся семей.
Чем же объяснить произошедшие перемены? Как и почему огромное богатство, подаренное природой, стало оборачиваться долговой кабалой?
Пример Мексики свидетельствует, что экономика развивающейся страны остается весьма уязвимой извне, даже когда иностранный капитал вроде бы лишен права безраздельно хозяйничать в ней. Мексиканский нефтяной бум совпал с очередным спадом в мировой капиталистической экономике.
Последствия этого спада, а также антикризисных мер, принятых ведущими западными державами, нанесли Мексике двойной удар. Во-первых, из-за падения спроса на топливо перестали расти и даже снизились цены на нефть. А во-вторых, почти одновременно с этим резко повысились банковские учетные ставки, возросли проценты по займам.
Мексика планировала ежегодно получать от продажи нефти примерно по 20 миллиардов долларов, а выручает лишь по 13 – 14 миллиардов. Снижение доходов от главной статьи экспорта заставило мексиканское правительство брать новые и новые займы. Но чем больше денег требовалось казне, тем дороже они становились, тем выше становились ставки банковского кредита.
К сочетанию этих двух неблагоприятных факторов добавился третий. Из-за различных темпов инфляции в Мексике и США песо обесцениваются быстрее, чем доллары. Это создавало почву для валютных спекуляций. Внедрившиеся в Мексике транснациональные корпорации, а также местные промышленники и банкиры принялись обращать свои прибыли в доллары и перечислять их за границу.
Нынешние трудности мексиканской экономики весьма типичны для развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки. Их внешняя задолженность продолжает стремительно расти. Выплата одних лишь процентов по этому гигантскому долгу почти целиком поглощает доходы развивающихся стран от экспорта.
Пример Мексики, где нефтяное богатство, сначала двинув страну вперед, затем обернулось бременем долгов, наглядно показывает, сколь живучи скрытые формы эксплуатации и грабежа, унаследованные империализмом от колониальных времен, сколь необходим новый международный экономический порядок.
Самые большие долги в Латинской Америке имеют ныне Бразилия, Мексика, Аргентина, Венесуэла. Как видно, наиболее крупными должниками международного финансового капитала становятся страны отнюдь не самые бедные, а наоборот, щедро наделенные природными ресурсами. Парадокс? Нет, скорее закономерность. Империалисты предпочитают грабить тех, у кого есть что взять.
Мексика в этом смысле находится в особенно уязвимом положении. Общая граница с Соединенными Штатами протяженностью в 3000 километров сделала ее излюбленным объектом экспансии со стороны северного соседа. Мексиканская экономика находится в глубокой структурной зависимости от американского капитала. И нефтяной бум не смог положить ей конец.
С начала 80-х годов Мексика стала третьим после Канады и Японии торговым партнером США. В Вашингтоне это приветствуют как показатель "особых отношений". Мексиканцы же видят в торговле с северным соседом отношения всадника и лошади. Ведь американцы продают свое оборудование и технологию по монопольным ценам, а сырьевые товары скупают по заниженным.
США все еще в состоянии злоупотреблять своим положением крупнейшего покупателя мексиканских нефти, газа, сельскохозяйственных продуктов; основного источника капиталов для модернизации мексиканской экономики; наконец, своеобразной ролью резервуара для мексиканской рабочей силы, которая не может найти себе применения на родине. То один, то другой из этих рычагов попеременно используется для нажима.
Одним из средств шантажа, к которым любит прибегать северный сосед, остается и проблема "брасе-рое". Безработица вынуждает миллионы мексиканцев нелегально пересекать границу и искать заработка в США. Именно нелегальное, а стало быть, бесправное положение мексиканских батраков делает их особенно удобным объектом для нещадной эксплуатации. Тем не менее Вашингтон то и дело грозит закрыть границу. Тогда, мол, в Мексике резко возрастет число безработных, множество семей лишится денежных переводов из США.
Мексиканское правительство настаивает, чтобы "брасерос" получили какой-то законный статус. Тогда на них распространялись бы трудовое законодательство, система социального страхования. Но Соединенные Штаты блокируют эти просьбы.
Они хотят связать проблему "брасерос" с идеей "североамериканского общего рынка". Пусть, мол, Мексика согласится быть членом такого объединения наряду с США и Канадой. Тогда вопрос о беспрепятственном перемещении рабочей силы решится сам собой. Но мексиканцы понимают: пойти на это значило бы отдать родину на съедение монополистическим акулам.
У Мексики сейчас больше возможностей для того, чтобы сопротивляться американскому диктату, проводить независимый курс и в экономических и в политических отношениях с другими государствами. И курс этот во многом противоречит империалистическим вожделениям США в западном полушарии.
Именно история взаимоотношений с северным соседом, многочисленные военные интервенции США в Латинской Америке утвердили в качестве основы мексиканской внешней политики приверженность принципам невмешательства и самоопределения. И это предопределяет ее позицию по многим региональным и глобальным проблемам.
Мексика была первой страной западного полушария, которая еще в 1924 году признала Советскую Россию и установила с ней дипломатические отношения. В предвоенный период она оказывала активную поддержку республиканской Испании.
В 60-х годах она была единственной страной Латинской Америки, которая отказалась разорвать дипломатические отношения с Кубой и участвовать в санкциях против нее.
Мексика одной из первых признала сандинистское правительство в Никарагуа и предупредила Вашингтон, что какая-либо военная акция против этой страны была бы "величайшей исторической ошибкой".
Активный поборник нового международного экономического порядка, Мексика все чаще становится выразителем интересов других стран Латинской Америки. И это помогает ей противодействовать американскому диктату. В условиях, когда администрация Рейгана задалась целью восстановить главенствующую роль США в западном полушарии, когда Вашингтон развернул истерическую кампанию угроз в адрес Кубы, Никарагуа, патриотов Сальвадора, независимая внешняя политика Мексики служит существенной помехой для гегемонистских устремлений США.
Да, Мексика не просто одна из трех десятков латиноамериканских государств. Будучи уже по своему географическому положению барьером между Соединенными Штатами и Латинской Америкой, заняв наряду с Бразилией ведущее место в регионе по своему экономическому потенциалу, Мексика становится важным действующим лицом на мировой арене.
...Начинаясь недалеко от Памятника юным героям, главная магистраль мексиканской столицы заканчивается Площадью трех культур. Тут соседствуют друг с другом основания ацтекских пирамид, сложенный из их обломков католический собор и высотное здание министерства иностранных дел. Когда-то здесь, на торжище Тлателолко, сошлись в последней битве конкистадоры Кортеса и воины ацтекского вождя Куате-мока. "Это не было ни победой, ни поражением. Это было рождение в муках новой нации – мексиканского народа" – гласит надпись на мемориальной доске.
Камни Тлателолко, как и других исторических памятников страны, хранят образ пернатого змея. Древние обитатели Мексики считали это священное существо символом того, что человек должен стремиться ввысь, к совершенству и свободе, что рожденный ползать может обрести способность летать. В этой легенде видится образ народа, который вынес трехвековое колониальное иго, изведал интервенции из-за Рио-Гранде и теперь, наконец, расправляет крылья.
Красное и черное
Из Манагуа на север по Панамериканскому шоссе движется колонна грузовиков. На борту каждого из них красно-черное полотнище с надписью: "Уборка кофе – фронт борьбы против контрреволюции и империализма". В машинах старшеклассники со своими преподавателями. Но это не школьная экскурсия. Это трудовой батальон, который едет "на север, в горы", чтобы участвовать в страде.
Чем ближе граница с Гондурасом, чем теснее обступают дорогу зеленые холмы, тем чаще в картины мирного труда вкрапливаются приметы войны. С золотистыми грудами кукурузных початков соседствуют составленные в козлы карабины. Возле каждого моста дежурят вооруженные патрули.
– Свобода или смерть! – кричит с грузовика юный запевала, взмахивая гитарой. Подхватывая эти слова, люди у дороги поднимают над головами винтовки и мачете.
Шоссе начинает петлять. За очередным поворотом бросается в глаза щит. На нем изображена колонна вооруженных всадников, а ниже написаны слова: "Вы въезжаете в горы Сеговии, где когда-то сражался Сандино".
Да, эти лесистые взгорья на северо-западе страны были оплотом "генерала свободных людей", как назвал Сандино французский писатель Барбюс. Когда в 1927 году морская пехота США высадилась в порту Коринто, чтобы "защитить жизнь и имущество американских граждан в Никарагуа" (мотивировка вторжения США на Гренаду отнюдь не блещет оригинальностью), Аугусто Сандино возглавил вооруженную борьбу против интервентов. Сотни патриотов уходили "на север, в горы", чтобы встать под его красно-черное знамя.
Семь лет повстанческая армия героически сражалась против превосходящих сил оккупантов. Она согласилась прекратить боевые действия лишь после того, как морская пехота США убралась восвояси. Но Вашингтон успел выпестовать себе в Никарагуа послушное орудие – "национальную гвардию". В 1934 году по приказу ее начальника, будущего диктатора Сомосы, легендарный генерал был схвачен и казнен.
В начале 60-х годов новое поколение никарагуанских революционеров присвоило имя героя созданной ими военно-политической организации Сандинистскому фронту национального освобождения (СФНО). Основатель фронта Карлос Фонсека погиб от пуль карателей в 1976 году. У вечного огня над его могилой в центре Манагуа развеваются красно-черные флаги СФНО и сине-бело-синие флаги республики.
Двухцветное знамя революции по-прежнему символизирует для никарагуанцев девиз Сандино "Свобода или смерть!". Но если Сандино и Фонсека отдали свои жизни за то, чтобы Никарагуа стала свободной, то теперь их священная клятва воплощает решимость народа защитить революционные завоевания. На стенах домов то и дело видишь плакат – на красно-черном фоне белеют слова: "Враг не пройдет!" А под ними – три поднятые руки, одна из которых держит винтовку, вторая – мачете, а третья – гитару.
Снова порыв молодых сердец влечет патриотов "на север, в горы". Никарагуанцам приходится отстаивать мир и суверенитет с оружием в руках, давать отпор контрреволюционным бандам. Наемникам Вашингтона не удалось запугать народ, тем более спровоцировать в стране гражданскую войну. Они посеяли не страх, а ненависть, не раскол, а тягу к единству.
После того, как в деревне Сан-Франциско дель Норте, лежащей в семи километрах от границы, бандиты зверски убили 14 крестьян, в пограничных департаментах было решено создать вооруженные отряды самообороны. Затем подразделения территориальной народной милиции были сформированы во всех населенных пунктах страны, а также на промышленных предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях. Осуществив лозунг "Все оружие – в руки народа!", правительство национального возрождения наглядно продемонстрировало, что революционная власть твердо опирается на поддержку масс.
Когда расчеты создать в Никарагуа "внутренний фронт" провалились, Вашингтон сделал ставку на экономическую блокаду. Были заморожены кредиты международных финансовых организаций, прекращен импорт в США никарагуанского сахара. Различные виды нажима, как и диверсионные акты, вроде поджога нефтехранилищ в порту Коринто, имеют целью дестабилизировать экономику республики.
Этим же объясняется и повышенная активность контрреволюционных банд в осенне-зимний период. Основными источниками иностранной валюты для Никарагуа служат кофе, хлопок, сахар и табак. Сбор основного экспортного товара – кофе идет с ноября по февраль в горном массиве северо-западной части страны, где рельеф местности благоприятствует действиям "контрас". Терроризировать 50 тысяч тружеников кофейных плантаций и 20 тысяч добровольцев, которые приезжают помочь им в период уборки, – такова цель бандитских рейдов.
Вдоль крутого склона, из темно-бурой взрыхленной земли рядами поднимаются не то кусты, не то деревца в рост человека, ветви которых густо обсыпаны ягодами, похожими на кизил. Издали кажется, что среди листвы краснеют капельки крови.
Снизу, из густой зелени, доносится пение. Там трудятся старшеклассники одной из школ Манагуа. На уборку кофе приехали впервые. Работать будут месяц, без выходных, с шести утра до трех дня.
– Все бы ничего, да уж больно донимают "контрас", – смеются девушки. Мы здесь так называем москитов. Зато от бандитов у нас есть надежная защита! – Сборщицы показывают на рослых парней с автоматами, которые ссыпают красные ягоды из плоских корзин в холщовые мешки и таскают их вверх по склону. Рядом несет службу батальон резерва, сформированный в университете города Леон. И такое соседство, судя по всему, радует как школьниц, так и студентов.
Но молодежь, которая едет "на север, в горы", знает, что ее ждут не только вечера с песнями под гитару, что кофейные листья порой действительно бывают обрызганы кровью. Батальон резерва, сформированный из школьников выпускных классов, был направлен охранять плантации в долине реки Рио-Бланко. Возле поселка Сан-Хосе де лас Мулас (департамент Хинотега) одна из рот попала в засаду, оказалась под перекрестным огнем. Семнадцать юношей погибли в первом же для них бою. Самому младшему из них – Мигелю Кастильо было 16 лет.
– Когда мой сын записывался добровольцем, он знал, что значат слова "Свобода или смерть!". Его старший брат был убит во время общенационального восстания 1979 года. Я отдала революции двух сыновей и готова проводить третьего. Да и мои натруженные руки еще могут держать винтовку! – сказала Эстер Кастильо, провожая гроб сына, накрытый красно-черным флагом.
Пограничный пункт Эль-Эспино. Панамериканское шоссе пересекает здесь границу между Никарагуа и Гондурасом. Крутой лесистый склон за поворотом, где временами вспыхивают стеклышки биноклей, уже на чужой стороне. В Эль-Эспино проходят таможенный досмотр, заправляются горючим грузовики, следующие транзитом в Коста-Рику, Панаму или в противоположном направлении. Теперь тут на каждом шагу воронки от мин. Бетонный козырек таможни расколот взрывами, телефонный узел и медпункт сожжены.
Крупная банда сомосовцев пыталась проникнуть отсюда в глубь страны под прикрытием минометного огня. Из-за холма, перед которым мы стоим, вели обстрел 120-миллиметровые минометы. Около четырехсот местных жителей пришлось эвакуировать в поселок Сомото и разместить в здании начальной школы.
На границе Никарагуа и Гондураса есть горные участки, которые не в состоянии контролировать ни одна из сторон. Но кто поверит, будто контрольно-пропускной пункт на международной магистрали мог быть атакован без ведома и содействия гондурасских властей?!
Судя по численности задействованных формирований, подобная операция была предназначена не только помешать уборке кофе, но и осуществить давний замысел врагов революции – захватить какой-нибудь крупный пункт и провозгласить там "временное правительство". А оно тут же обратилось бы за признанием и помощью к США и соседним проамериканским режимам.
Ради этого контрреволюционеры уже не раз пытались овладеть городом Халапа. Он расположен на участке никарагуанской земли, который вклинивается в территорию Гондураса, так что проходящая поблизости граница огибает город с трех сторон. Начальник отдела внешних сношений министерства обороны капитан Роберто Санчес дает эти пояснения, знакомя нас с оперативной обстановкой и маршрутом поездки по пограничным районам. Уже потом от зарубежных коллег я узнал, что именно в Халапе мой собеседник был ранен, когда сопровождал большую группу иностранных журналистов, в том числе американских.
– Мы ехали на девяти автомашинах по грунтовой дороге, когда вокруг загремели взрывы, – рассказывает корреспондентка газеты "Вашингтон пост" Карен Янг. – Наш конвой из двадцати автоматчиков сумел подавить пулеметный огонь с соседних холмов, потеряв двух человек убитыми и шесть ранеными. Но минометы били откуда-то издалека, видимо, с гондурасской территории, и нам пришлось долго лежать у дороги, уткнувшись во вспаханную землю...
– Никарагуанской революции, – напомнил нам капитан Роберто Санчес, угрожают три противника. Во-первых, это сомосовские недобитки, вооруженные и обученные Пентагоном и ЦРУ. Во-вторых, это войска соседних реакционных режимов, пытающихся возродить пресловутый ЦАСО – Центральноамериканский совет обороны. И, наконец, в-третьих, это янки.
У нас достаточно силы, чтобы блокировать действия контрреволюционных банд. С этой задачей, как правило, справляются даже не регулярные части, а батальоны резерва при поддержке народной милиции.
У нас хватит сил, чтобы отбить удар Гондураса и даже всех стран ЦАСО. Но нельзя забывать, что подобный конфликт может быть использован как повод для прямой интервенции Соединенных Штатов.
Вашингтон, разумеется, был бы не прочь повторить в Никарагуа то, что было сделано на Гренаде. Все упирается в вопрос: какой ценой и под каким предлогом? Поэтому мы обязаны всерьез учитывать возможность самого худшего. И чем лучше мы подготовимся к длительной общенародной партизанской войне, тем труднее будет Вашингтону решиться на вторжение...
В тропиках солнце не садится, а словно падает за горизонт, увлекая за собой яркую, но короткую зарю. К семи вечера в Манагуа уже совсем темно. Но, возвращаясь из поездок даже за полночь, мы всякий раз убеждались, что город не спит. На перекрестках, а то и просто через каждые 50 – 100 метров улицы нам встречались группы людей с карманными фонариками. Оказалось, что во всех городах и селах Никарагуа с 11 вечера до 5 утра организовано двухсменное дежурство дружин революционной бдительности.
В один из вечеров мы отправились познакомиться с этой своеобразной формой участия населения в охране общественного порядка в Сьюдад-Сандино предместье столицы, некогда известное преступностью и другими пороками социального дна.
Спутники рассказали, что из 600 тысяч жителей Манагуа в дружинах революционной бдительности участвуют около 100 тысяч человек. Поначалу мы усомнились: правильно ли поняли число? Но оказалось, что примерно такая же пропорция характерна для страны в целом. В охране порядка участвуют представители практически каждой семьи. А трехчасовое ночное дежурство дважды в месяц никто не считает обременительной нагрузкой. Дружинники не имеют оружия. Но их посты расположены так близко друг от друга, что с помощью условных свистков они могут сигнализировать народной милиции обо всем подозрительном и вызывать на помощь дежурных патрулей.
