Текст книги "Корпорация "ЭнергоТэк". Ошибка создателя (СИ)"

Автор книги: Всеволод Крестовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Правильно думает. Вам учёным нельзя доверять. Дай вам волю – разворотите всю планету до ядра, просто чтоб позырить. – поддержал его игру я.

Вадим зашёл в дверь с надписью "энергоблок", мы вошли следом.

– Андрей, приветствую. Они прилетели.

Андрей, сухощавый мужчина примерно моего роста, с обширными залысинами и примерно недельной небритостью, одетый в свитер и джинсы встал из-за длинного стола с четырьмя мониторами, на которых были какие-то схемы и протянул мне руку.

– Андрей, главный инженер станции, представился он.

– Денис, привёз вам кучу батареек, чтоб не мёрзли, – представился я. Не люблю этот официоз, тем более на такой маленькой станции.

– Аня. – Аня представилась максимально лаконично и подала так же протянутую Андреем руку.

– Вам не жарко в куртках? – поинтересовался главный инженер.

– Поэтому и пришли к вам первыми. Давайте снимем уже этот чертов чемодан, он меня уже немного достал.

– Понял, минуточку. – Андрей засуетился, доставая какие-то провода и подключая их к своим компьютерам. Я огляделся. Энергоблок был небольшой комнатой. Одну стену целиком занимали стойки со всяким оборудованием, там мигали какие-то огоньки, кучи проводов уходили в потолок. Кроме этого в комнате был стол с экранами и двумя офисными креслами, немалых размеров диван с подушками и пледами – на нем явно зачастую ночевали и была ещё одна дверь ведущая куда-то в глубь. Окон в помещении не было и это придавало ему некоторую мрачность. Вадим без церемоний прошел по комнате и уселся на диван.

– Денис, идите сюда, – позвал Андрей меня.

Я подошёл. Он, уверенными движениями, нашел на чемодане прикрытый заглушкой разъём и подключился. Какое то время на экране его компьютера что-то происходило, он вводил пароли, потом позвал Вадима, и тот тоже ввёл, какой-то уже свой, пароль. Выскочило зелёное окошко.

– Всё, можете отстёгиваться.

Я прижал указательный и большой пальцы левой руки к двум черным сенсорам на браслете, внутри зажужжало и наручник расстегнулся.

– Ффух, наконец-то, – я начал растирать запястье, а Андрей открыл чемодан, осторожно достал одну из батареек и с интересом начала разглядывать маркировку.

– Ого. Да тут хватит на небольшой город! Двенадцатое поколение! – присвистнул инженер.

Я в это время с интересом смотрел на Вадима. Его реакция показалась мне необычной. Он не смотрел на батарейки, а смотрел на главного энергетика, и как-то неприятно смотрел. Было в его лице что-то такое презрительное и не очень доброе.

– Когда вы подключите их в сеть? – спросил Степанов.

– В энергосеть – в течение часа, наконец-то запущу на полную мощность оранжереи и…

– Вы знаете о чем я спрашиваю, – перебил инженера Вадим, как-то очень грубо.

Андрей оторвался от разглядывания батарейки и поднял глаза на Вадима. В его взгляде плескалась злость.

– Я уже говорил вам. Я категорически против этого. Это риск! Я отвечаю за безопасность станции и я требую…

– Да мне плевать что вы там требуете, эти батарейки мы заказали для себя, а не для ваших оранжерей, и вы подключите их к сети немедленно!

Ну вот. Из-за этого я сюда и прилетел. С корабля на бал, блин.

– Что. Тут. Происходит. – я говорил громко и отчётливо.

Оба резко замолчали, при этом Вадим отвёл глаза в стенку, а Андрей наоборот вперил в меня недоуменный взгляд.

– О. Андрей, я поясню для вас свой статус. Меня зовут Денис Крылов, я член совета директоров ЭнергоТэк. Я продавил в совете исследования и строительство этой станции, и я же являюсь главным куратором этого проекта. Можете позвонить куда хотите и уточнить мои полномочия. Я приехал чтобы лично разобраться в том что здесь происходит и как нам развивать этот проект дальше. А теперь будьте добры, поясните мне свои слова об угрозе безопасности станции.

К моему удивлению, эта тирада произвела на инженера весьма благотворное воздействие. Как мне показалось он просто выдохнул с облегчением, мол, вот наконец-то прибыл спаситель. Он сразу расслабился и затараторил.

– Вы понимаете, Денис, они… Они подключили всё станционные батарейки к своей мастер-нейросети, напрямую, в сервисные разъемы! Я понятия не имею к чему это может привести, а самое страшное, они сами этого не знают! У них там центнер умного геля, всё человечество скопом хрен разберёт что оно думает, как работает и чего хочет. А если оно захочет погасить батарейки? Они не оставили никаких резервов, да, у нас есть дизель генератор и цистерна дизеля, но это всё очень мало! А если шторм? Тут шторма месяцами могут длиться, вот один на подходе, не сегодня – завтра накроет, а они опять хотят все батарейки в сеть…

– СТОП! – не выдержал я, – Андрей, соберитесь! Кто "они"? Что значит "всё батарейки станции подключены в сервисные разъемы"?

– Они – это учёные. Группа ваша. Они создали Мастер-сеть и присоединили к ней все сети наших батареек…

– Вадик!?!?

Степанов сжал губы в полоску.

– Денис, я могу всё объяснить. Это необходимо. В конце концов, как по вашему мы получили такие результаты? Естественно мы используем все ресурсы по максимуму. Нам нужно пройти в лабораторию, там я всё тебе покажу, очень и, я уверен, ты со всем согласишься. Это очень неудачное время и место, я поспешил…

– Что значит "центнер умного геля"? – умница Аня, уловила суть. Про гель то я знал, но центнер?

Вадим зло посмотрел на главного энергетика.

– Мы создали самую большую нейросеть. Это была одна из основных целей эксперимента. После того как нам удалось найти ещё одну "ошибку господа бога", мы пытались открыть новый вид прокола. Но наши сети не тянули и мы с Денисом… – тут он спохватился и вопросительно посмотрел на меня.

– У Анны Борисовны есть нужный допуск, если ты об этом, Вадик. Она зам директора по связям с общественностью. А вот насчёт Андрея я не уверен. – я посмотрел на главного инженера.

– Я главный инженер станции, я проектировал всё их железо, думаете я не знаю их как облупленных?

– Тогда, Вадик, продолжи пожалуйста.

– Нечего продолжать. Мы повышали мощность сети, наращивали её, обучали. Она даёт рекомендации по железу, запросила поддержку сетей, связанных с "проколами". Мы подключили – и дело пошло. Вы сами знаете. Два новых поколения батареек – это всё наша сеть. Я поэтому и запросил новые батарейки, они нужны нам не для энергетики. Нам нужны именно их сети.

Я не стал долго раздумывать.

– Андрей. Отберите из чемодана батареек на такую суммарную мощность, чтобы хватило поддерживать жизнедеятельность станции с двукратным запасом. Остальное – подключите к сети Вадима, через сервис разъемы. Изолированные батарейки должны создать независимую сеть питания станции, отдельный контур, всю жизнедеятельность кроме лаборатории запитайте на него. Лаборатория и все научные объекты питаются от своего контура, от подключенных в большую нейросеть батареек. Сколько нужно времени?

– Я вызову ребят, мы сделаем физически независимые контуры. Мне нужна пара дней.

– Но мне нужны все батарейки! – закричал Вадим, – этого мало! Мы ещё год потеряем!

– Вадик, успокойся. Двенадцатое поколение даёт чуть ли не в два раза большую мощность. Каждая сеть обслуживает 32 прокола. Нам хватит на всё. Мне нужны не только результаты, ещё бы неплохо и живых людей и работающую станцию сохранить.

– Ты не понимаешь…

– А ты мне всё объяснишь. Всё расскажешь и покажешь. И мы, с тобой, Андреем и всем советом вместе решим, как нам сделать чтобы и волки сыты и овцы целы. Но Вадик, дай мне переодеться, принять душ и поесть нормально, я тебя умоляю. Пойдем, покажешь апартаменты. Андрей, сделайте всё в лучшем виде, как с вами связаться?

– Внутренний Интерком номер 201, звоните в любое время.

– Я свяжусь с вами позже, хотелось бы детально разобраться как устроено энергообеспечения станции.

– Конечно.

– Пойдем уже, – это Аня, нетерпеливо, стоя уже в открытой двери.

Ух как я устал, а ведь мы только начали…

Всю дорогу до кают Вадик молчал. Он был зол на меня, это понятно. В своё время я полностью принял его сторону, фактически в одно лицо заставил совет директоров выделить деньги и ресурсы на его исследования. Тяжелее всего было с людьми, не все были готовы на работу в Антарктиде, а это было главное условие. То что мы решили вынести лабораторию в такую жопу мира тоже было компромиссным решением. Если первый вид прокола был явлением микромира, базировавшийся на низкой энергетике, то тут требовались мегаватты, какие-то чуть ли не звёздные температуры. Короче все очень испугались. Пришлось перевозить исследовательский центр к черту на кулички. Зато безопасность обеспечить проще, да и утечек меньше. Людей Вадиму нашли, денег у ЭнергоТэк теперь было достаточно для чего угодно, да и энтузиастов желающих поучаствовать в новой НТР появилось немало. Но ресурсы, которые он просил – были не самые простые в добыче. 100 кг умного геля если что – это в пересчёте на батарейки, даже старого, 8го или 9го поколения – гигаватты энергии. Но ведь и результаты они выдавали. Последние два поколения батареек, были разработаны именно здесь. И слава богу, а то совет директоров уже начинал меня потихоньку пожирать, так как ресурсы я вытащил огромные. Поэтому несколько месяцев назад, после долгих разговоров, Вадик перенастроил свою сеть с разработки нового прокола на улучшение работы батареек и получил результаты, которыми я и заткнул рот всем сомневающимся. Но ситуация всё ещё была напряжённая, поэтому я и решил слетать сюда сам. Хотя путешествие по результату вышло, конечно, гораздо более затяжным и опасным, нежели планировалось сначала.

Мы вошли в просторную комнату с окном во всю стену, в котором яростно сверкал снег.

– Ого! Вадик, да тут просто президентский люкс! Нифига себе, хорошо живёте!

– Раз уж мы работаем в жопе мира, то нужно чтоб было комфортно, – впервые за день я увидел у математика улыбку, – завтрак с восьми до десяти, обед с двенадцати до двух, ужин с шести до восьми. Сегодня у нас последний день халявы, весь обслуживающий персонал улетает с вашим самолётом на зиму. Впереди примерно месяц самообслуживания, потом прилетит смена.

– А неплохо у вас тут, – Аня уже скинула куртку и ботинки, села на кровать и попрыгала на ней.

– У нас есть бассейн, рекреационная зона со всякими игровыми приставками и всеми фильмами и музыкой мира – спасибо тебе Дэн и твоим бракованным батарейкам, фитнес центр, короче, офис Гугла отдыхает.

– Вот это я понимаю рабочее место, классное вложение денег! А как насчёт покататься на лыжах или сноуборде?

– Из твоего окна не видно, с другой стороны станции в паре километров шикарный склон. У нас есть вездеход с дистанционным управлением, его использовали его как ратрак и как подъемник. Заезжаешь наверх, катаешь, а он спускается за тобой сам. Ну я не любитель, но ребята развлекались.

– А.Фи. Геть. Я пожалуй тут у вас останусь. Нахрен эту прогнившую цивилизацию.

– Когда запустим оранжерею и приедут биологи, мы ещё и на самообеспечение хотим выйти. Когда тут пойдет свежая клубника и помидоры круглый год, я думаю желающих посещать станет больше чем тех кто хочет уже свалить.

– А, ну да, колония на Марсе, точно. Так этот проект уже запускается?

– Только твоих батареек не хватало. Если честно, я и правда перебрал с количеством энергии на лабораторию. Мы бы могли запустить оранжерею ещё полгода назад.

– Вадик, ты же понимаешь, что я твой союзник? Но тебя заносит, сам знаешь. Люди которые здесь собрались это главная ценность, ценнее чем гель и нейросеть. Батареек мы наделаем ещё, а вот людей надо беречь, холить и лелеять.

– Дэн, ты не знаешь всего. Давай ты отдохни, прими душ, поешь. Потом свяжись со мной, по внутреннему терминалу, я покажу тебе всё и расскажу. И пожалуйста, не принимай больше решений так импульсно. Я хотел бы чтобы ты выслушал всё стороны.

– Окей, Вадик. Да будет так. Добро, как говорят у нас на юге.

– Господи, ещё тебе барсетку и туфли с квадратными носами. Добро, бл… Ваши терминалы на столе. Они как телефоны, разберётесь. Активируются отпечатком пальца, все настройки и всё пользовательское в станционном облаке. Это значит что вы можете взять любой терминал, активировать его отпечатком – и он тут же станет вашим личным. Поэтому не бойтесь где-нибудь забыть его или оставить. Как будете готовы – звоните мне, или пишите, звонилка и мессенджер там простые, разберётесь. Ну я пошел.

– Давай, Вадик, до связи.

Когда дверь хлопнула, Аня уже была в душе, а я покатил в комнату чемоданы.

Подошёл к окну. Вид конечно был космический. Нетронутое поле белого снега, на горизонте виделись какие-то горы, всё искрило и резало глаз.

– Хребты безумия. – послышался голос Ани сзади

– Твоё поколение разве умеет читать? – поддел её я.

– Видела комиксы Лавкрафта у тебя на полке, – не повелась она.

Я обернулся. На ней был шелковый белый халатик. Не запахнутый, шелковый белый халатик. Следующие полчаса я пожалуй пропущу, по естественным причинам.

Часы уже показывали 8 вечера, но солнце по прежнему светило довольно ярко, хотя судя по завихрениям снега за окном, поднимался ветер и на небе, до этого девственно голубом набежала лёгкие облачка.

– Надо бы пройти поужинать, – заметил я.

– Я жду только тебя, – отозвалась от зеркала за директора по связям с общественностью.

– Я разбирался в терминале. Надо же понять, где тут кормят.

В терминале была схема всех помещений станции. Мы находились в основном модуле, по краям него – сделаны квартиры, видимо чтобы они были с окнами, в центре служебные помещения, фитнес зал, бассейн, столовая, кладовые помещения, на минус первом этаже холодильники, всякие очистные сооружения. Есть переход в отдельный модуль лаборатории, чуть поменьше, но тоже здоровый. Там есть и жилые квартиры, но в основном всякие необозначенные технические помещения. Есть технологический модуль – там видимо должны быть всякие гаражи, производства и прочее. И оранжерея. Она стоит холодная и неподключенная, видимо её как раз планируют запитать от наших батареек. Она имеет другую форму, не такую как жилой модуль, но там тоже много жилых апартаментов, видимо биологов планируется селить прям там. Там реально крутая тема. Судя по планировке, предусмотрены не просто плантации по выращиванию растений на гидропонике, но и птице– и свинофермы, коровники, короче станция по плану должна стать полностью автономной. Это сайд проект, в нем негласно участвует та самая известная американская частная космическая компания. Практически весь проект – их детище, но с учётом того, в каких мы отношениях с Америкой, пришлось создавать очень запутанную схему дочерних и совместных компаний, чтобы политики оттуда не пронюхали о сотрудничестве. Политика «отмены» компаний из стран «изгоев», там всё ещё на коне, так что наше сотрудничество с ними зашифровано.

Оранжерея полностью готова, но её не запускали из-за нехватки энергии. Лаборатория начала потреблять гораздо больше энергии чем планировалось, просто в разы из-за чего пришлось переносить сроки и собственно отправлять меня с грузом батареек.

Мы нашли столовую довольно быстро, но она оказалась почти пустой.

За столиком возле барной стойки сидели два парня разной степени небритости, в свитерах, как и полагается полярникам.

Я направился прямо к ним.

– Привет, я Денис, это Аня. Ребят не подскажите как тут разжиться едой?

– Вы тот самый Денис Биг Босс? – спросил меня полярник в синем свитере, и, не дожидаясь ответа продолжил, – я Олег, а это Леша, по еде – сейчас пересменка, готовим сами и убираем сами за собой, кто что умеет и кто на что горазд. Вон там за стойкой холодильники – там что то текущее, ну то что начали и недоели и всё такое. Если там не найдёте ничего интересного – рядом дверь ведёт на кухню там есть склады простые и холодные, из них можно принести всякого и приготовить. Я рекомендую взять в морозилке каких-нибудь полуфабрикатов и разогреть – там всё вполне себе съедобное.

Я немного ошарашенный мощной тирадой начал медленно открывать рот, но Аня была проворнее:

– А вы бы что порекомендовали? Может приветственный суп или что-нибудь такое? Не покажете где лежит?

Ну как ты ей откажешь? Джентльмен Олег отправился сопровождать её за стойку, а я остался наводить мосты с Лёшей. Наш старый, отработанный приём – оставить меня наедине с объектом.

– Привет! Извиняюсь за навязчивость, мы недавно прибыли, ходим вот знакомимся. Я из головного офиса компании, привез батарейки

– Я слышал, – лицо хмурого Лёши даже тронула некая тень улыбки, – я зам Андрея. Ну и спец по всему электрическому. Олег – типа механик, командует железяками. Вы надолго?

– Думаю, до следующей пересменки. Как то у вас тут странно с учёными, как мне показалось. Как-то не ладят с ними, нет?

– Как-то да. Фиг его знает. Они нормальные были, а сейчас все какие-то притрушенные. Из блока своего не вылазят. Общаться со всеми перестали. Даже если что электрическое ломается мне приносят – к себе не пускают. Оранжерею не дают запустить уже три месяца – за это их тут вообще вся смена проклинала. Американцы показывали кино как они там всё планируют сделать, тут все слюнями истекали. А эти профессоры все киловатты на своего монстра переключили и высиживают его…

– Монстра?

– Ну этот их суперкомпьютер. Выводят там ответ на главный вопрос вселенной, блин.

– 42

– Вот вот, – тут уж Леша не сдержал слабую улыбку. – Именно так. Я бы вот лучше бы апельсинов с дерева и клубники свежей навернул, чем эти ответы.

– Ну клубники, как я помню, в этом грузе было чутка. Так учёные не выходят из своего модуля? А как же бассейн, сауны эти все, джакузи? Для кого роскошь? У нас в Москве такого нет как мне тут рассказали.

– Сначала ходили, а потом как то перестали. Вообще странно с ними. Как будто они там не квантовой физикой а наркотой какой-то занимаются. Все какие-то исхудавшие, глаза впалые…, – тут Леша, видимо, понял, что болтает лишнего и умолк.

В этот же момент к столу вернулась Аня с Олегом

– Дэн, пойдем, поможешь мне донести, мы там пир на весь мир наготовили!

– Ну вы питайтесь, а мы пойдем, – сказал Олег, – у нас теперь аврал, будем наконец-то подключать оранжерею!

Мы пошли за стойку, а полярникам начали собирать свою носящую посуду.

Обед действительно получился неплохой: томям, видимо из каких-то полуфабрикатов, или замороженных брикетов, куриные котлеты и мороженое на десерт.

Мы остались одни в огромной пустой столовой, но тем не менее, Аня говорила очень тихо, почти шепотом:

– Ну что? Запрограммировал?

– Неа. Просто поболтал.

– Дэн, чот тебя расслабило совсем, дружок. Нет, я понимаю яхта, вокруг море, безлюдье, можно расслабиться, но тут?

– Ну то же самое. Ну ладно ладно, ты права, надо было. Я расплылся. Стал слякотью. Так утомительно всего бояться и постоянно оглядываться. Окружать себя марионетками. Дай я ещё немного поплаваю в томяме и пойду болванить всю эту станцию.

– Антон проверял всех. Утверждает, что тут все надёжные. С пересменкой улетело куча почти случайных людей, а те которые остались – вроде как проверены.

– Сама знаешь, что это такое – "проверены". Пока сам не проверю – никому доверять нельзя. Но мне лееень… Устал я. Отдыхаю.

– На глубине 2 метра наверное тоже хорошо отдыхается.

– Ну прекрати, что ты такая мрачная! Красота же, снежок, мороз, никого вокруг, кладовки набиты, бухло рекой…

– Бухла нет, кстати. Говорят на станции не поставляют, табу.

– Это Олег тебе сказал? Щас, не поставляют. Я всю документацию видел, тут бар такой, дубайские рестораны позавидуют, ага.

– Ну вот Олежка, не в курсе. Очень с грустным лицом рассказывал, что всё хорошо, да есть одна грусть-печаль.

– Это надо у Вадика узнать. Видать под замком держат. Кстати о Вадике. Надо бы визит то нанести им. И вообще какой-то план не помешает, что и как мы тут будем разнюхивать.

– Я предлагаю начать с фитнес зал и бассейна.

– Ты чёртов гений, читающий мысли. Но мы только плотно поели же? – засомневался я.

– Да, надо часик другой попереваривать. Пойдем в нашу каюту, как раз и поперевариваем. – мечтательно ответила Энни.

– Ох, я чувствую у тебя на уме совсем другое…, – Я улыбнулся, зная, к чему она клонит.

– Верно чувствуешь.

Мы отнесли грязную посуду за стойку, сполоснули её и запихали в здоровенную, профессиональную посудомойку. Там было уже немало грязной посуды, поэтому, немного поколдовав над терминалом, мы её запустили и направились к себе.

Через пару часов, когда я уже немного задремал, после интенсивной постельной разминки, Аня меня растолкала.

– Давай поднимайся, ленивая жопа. Ты итак уже разжирел до невозможности, – замотивировала меня она.

– Ладно тебе, я подтянутый, – запротестовал я.

– Ага, бока так и висят, пошли бегать и плавать!

– Слушай, а тут ночь вообще бывает? Ты не смотрела в интернете?

– Через пару дней наступит полярная. Видишь как низко солнце. Сейчас полумрак, а будет вообще тьма. Но на станции живут по московскому. Сейчас семь вечера, так что самое время для вечерней тренировки, идём.

Бассейн был по центру модуля, под прозрачным куполом. Мне настолько понравилось его расположение, что я решил всю тренировку проплавать. Аня не поддержала такой подход и пошла в фитнес зал, оставив меня одного в огромном бассейне.

Свет не горел, мы не стали его включать, был подсвечен сам бассейн, и сквозь стеклянный потолок просачивались антарктические сумерки.

Я в очередной раз проплыл бассейн туда и обратно, уцепился за борт, и, подняв голову, вдруг, узрел чьи-то ноги. Даже ножки.

– Добрый вечер, – произнесла их обладательница, – полагаю вы из того самого Московского начальства?

Со мной говорила невысокая женщина лет 30, со светлыми волосами и немного измождённым лицом. Она была замотана в большое банное полотенце.

– Правильно полагаете, – ответил я, проведя рукой по лицу, чтобы стряхнуть воду, – меня зовут Денис. А вы…?

– Лариса. Я главврач станции.

– О, это очень полезное знакомство.

– Вы чем-то больны?

– Чур меня чур! Нет, здоров как бык. Ну не то что бы бык, но как бычок наверное. Я просто думаю что, главврач точно знает абсолютно всё о населении станции и это сильно облегчит мою задачу.

– А какая у вас задача?

– Передать совету директоров всё что происходит на станции и помочь применять решение о дальнейших в неё инвестициях.

На слове "инвестиции" лицо у Ларисы поскучнело.

– Кому что, а бизнесменам инвестиции.

– Ну что делать. Кто-то должен заниматься грязной работой. Не могут же все быть врачами и учителями.

– Вы считаете что работа врачей – чистая?

– Чистая и благородная. Врачи это эссенция доброты и света. А вот бизнесмены – сосредоточение мрака и сатанизма.

– Ваш сарказм уже переливается за край бассейна, Денис.

– У меня был его излишек, вот пришлось сбросить. Может начнем сначала? Итак – я Денис, приехал познакомиться со станцией и её обитателями, выяснить их нужды и чаяния, чтобы всеми силами содействовать улучшению их жизни. Вы поможете мне, доктор Лариса?

– Я подумаю над этим предложением.

– Конечно подумайте! А пока думаете может поплаваем и поболтаем о том о сем?

– Так уж и быть. Хотя я привыкла делать это в одиночестве.

– Поэтому вы ходите в бассейн вечером?

– Обычно даже ночью. Терпеть не могу толпы, шум, визг и прочее.

Лариса сняла полотенце, и, оставшись в очень целомудренном темно синем спортивном купальнике, повесила его на шезлонг. После чего как-то неожиданно и резко нырнула, умудрившись почти не вызвать брызг и всплеска. Пока она плыла под водой, я подтянулся на руках и сел на борт бассейна, свесив ноги в воду. Когда она вынырнула я захлопал в ладоши и крикнул:

– Все судьи 10 баллов! Прыжок однозначно на медаль. Вы определенно хорошо в этом спорте, доктор.

– Грубая лесть не поможет вам снискать моей дружбы.

– Ого, тянет на роман 19го века. Я говорю правду – красиво вошли в воду, никакой лести. За что вы так не любите бизнесменов, Лариса?

– Почему же не люблю? Люблю. Что вы хотели бы узнать от меня, господин член совета директоров.

– Фу, как официально. Просто хотел бы знать что вы думаете о людях которые здесь живут. Не беспокоит ли вас что-то? Может есть какие-то вещи, которые можно исправить? Ну там аппарат МРТ в медблок поставить?

– У нас есть аппарат МРТ, – сказала Лариса уже от другого борта бассейна, и поэтому довольно громко, – медблок вообще оборудован так, что ему позавидовали бы все медучреждения, в которых мне доводилось работать. На многое оборудование я до сих пор читаю руководства. Наверное поэтому я и недолюбливаю вашу братию. Засунуть столько дорогущего оборудования к черту в задницу, чтобы оно тут пылилось, когда по всей России стоят очереди по полгода, чтобы обследоваться на этих аппаратах.

– Ох уж мне эти этические задачки. Зачем вы тратите деньги на десяток учёных, когда на них вы смогли бы прокормить миллион жителей Африки… Лариса, скажите, если бы вам позволили решить на что потратить сумму, эквивалентную стоимости этой станции, вы бы выбрали закупить на 10 лет продуктов питания для миллиона жителей Конго?

– Не надо считать меня либеральной идиоткой, Денис. Я прекрасно знаю что если дать миллиону жителей Конго халявной еды на 10 лет вперёд, то её заберёт себе тысяча человек конголезский элиты, продаст куда-нибудь и построит себе особняки и купит лексусы. А оставшиеся девятьсот девяносто девять тысяч будут благополучно голодать дальше. И даже если этого избежать, то через десять лет, когда еда закончится – нужно будет кормить уже пять миллионов никчемных, привыкших к халяве дармоедов. Я врач, я прекрасно осведомлена о человеческой природе. Однако это не мешает мне недолюбливать подобных вам баловней судьбы, летающих на личных джетах и собственных яхтах в 200 метров длиной.

– Ого какая осведомленность!

– Здесь есть интернет. А про ваше путешествие пишут на сайте ЭнергоТэк в разделе "новости", вообще-то.

– Мне очень жаль, Лариса, что я вызвал у вас негативные чувства, но ничего не могу поделать. Мир вообще не сильно справедлив. Я всё же верю, что то что делает ЭнергоТэк важнее для будущего человечества, чем немедленное накормление всех голодных в Африке. Как вы думаете, зачем мы вообще построили здесь станцию?

– Чтобы вашу ваши безумные учёные не спалили весь мир к чертям, это же очевидно, – Лариса уже подплыла к моему борту и, увидев выражение на моём лице, добавила, – сарказм конечно же, не стройте такие рожи. Я не знаю зачем. Я врач. Ну да, я, конечно задавала себе этот вопрос. Даже Вадиму задавала. Он отшучивается в этом стиле. Мол делаем супербатарейку, чтоб растопить весь лёд Антарктиды. Или: нашли вмерзшую в лёд летающую тарелку и изучаем, в таком духе. Ну а действительно, зачем?

– А зачем нам батарейки? В России в 22 м году запустили ядерный реактор полного цикла. По этой технологии человечество уже получило практически неисчерпаемый источник энергии. Ничего не мешало построить тут станцию с таким реактором например. Но батарейки лучше в плане мобильности. Человечество становится мобильным. Не нужно тащить с собой тонны сложного оборудования, энергетика целого жилого комплекса на 100 человек помещается в маленьком чемоданчике. Это позволит нам наконец-то начать задуматься о решении главной нашей проблемы.

– И какая же проблема у человечества главная?

– Уязвимость. Вы никогда не интересовались палеонтологией? Удивительная наука. За миллиарды лет на земле появилось и исчезло бессчётное количество видов живых существ. От микобактерий до гигантских гор мяса. Все они появлялись и исчезали, оставляя лишь только слои отложений в почве. Некоторые существовали сотни миллионов лет! Человечеству в таком как сейчас виде нет и сотни тысяч лет, если мы исчезнем, даже толком пласта в отложениях не оставим. А исчезнуть мы можем очень легко. Астероиды, супервулканы, изменения в магнитном поле, защищающим нас от космических излучений, изменения климата, изменения состава атмосферы, хрен знает что ещё. Люди крайне хрупкие создания, для жизни нам нужно обеспечивать совершенно безумное количество условий, температура, состав воздуха, вода, пища, всё очень сложных консистенций, шаг влево шаг вправо – массовые болезни, голод, эпидемии, смерть. Мы должны научиться обеспечивать выживание и нормальное функционирование людей в разных средах. Нам нужны колонии на Марсе и Венере, мы должны диверсифицировать риски выживания человечества. Какой смысл кормить африканских детей, если через пять лет над Африкой исчезнет озоновый слой и их сожжет ультрафиолетом? Или строить больницы в Сибири, если через десять лет из-за изменения климата средняя температура в регионе упадёт на десять градусов и всё население вымерзнет?

– Боже, вы серьезно? Это реальные угрозы?

– А почему нет? В истории планеты случалось и не такое. Я вижу цель в том чтобы научиться выживать и делать это с комфортом, в таких местах как это. Антарктида. Океанское дно. Марс. Луна. Где угодно. Это станция тест. Первая. Мы будем строить ещё и ещё. Мы будем учиться. Полетим в космос и будем строить их там. Чем вам не цель?

Наступила тишина, в которой слишком было только плеск воды и слабое, на грани восприятия, гудение насосов воздуха и воды.

– Вы немного меня потрясли. Я… Я не ожидала такого. Это конечно… Ладно. Что вы хотели узнать?

– Да всё что угодно. Что вам не нравится? Что изменить? Как ведут себя люди? Нет ли чего-то странного, необычного?

– Тут всё странное и необычное. Но учёные, конечно, держат планку первенства. Их группа – восемь человек и Вадим. Трое девушек, пять мужчин. Когда они только приехали сюда – это были веселые и жизнерадостные люди. Тут было очень весело, мы отмечали каждый праздник, Вадим откуда-то доставал алкоголь, но проблем никаких никогда не было. Потом они начали меняться. У нас тут пересменки раз в два месяца, поэтому те, кто приходили перемен не замечали. Но я то тут уже почти восемь месяцев. Я вижу как ребята из весной молодежи превращаются в замкнутых, нелюдимых затворником. Они постепенно стали всё меньше общаться с окружающими. После первых четырех месяцев начали отказываться от отпусков. Говорили что они на пороге открытия, что вот вот, некогда отдыхать. Перестали посещать фитнес зал, зону рекреации. Сменили свои жизненные ритмы, чтобы меньше пересекаться с остальным персоналом. Потом вообще перестали выходить в основной модуль. Из научного модуля есть доступ к складам продовольствия, они готовят сами. Потом вообще перестали пускать в свои помещения персонал. Я подозревала наркотики, депрессию, авитаминоз, недостаток солнечного света, но это всё не то. Они стали одержимые, это какая-то групповая одержимость. Я знаю что они проходят психологическое тестирование, но это же гении! Ай Кью каждого из них больше чем наш с вами вместе взятый. Они легко обманут эти дурацкие тесты. Чем они там занимаются, Денис? Я слышала, они создают какой-то искусственный супер интеллект?