Текст книги "Всемирный следопыт 1926 № 06"

Автор книги: Всемирный следопыт Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

ТАИНСТВЕННЫЕ ПОЛЯРНЫЕ ЗЕМЛИ.

Главнейшей целью экспедиции Амундсена – Эльсворт – Нобиле является исследование неведомых пространств Северного Ледовитого океана.

Область эта занимает огромные пространства, около миллиона квадратных миль. И так как Северное Полярное море покрыто вечнодвижущимся ледяным покровом, то исследование его особенно трудно.

А, между тем, есть много оснований предполагать, как это делает Пири, а вслед за ним и Амундсен, что в этой области существует земля – оазис среди льдов. Вот этот-то оазис и хочет открыть Роальд Амундсен.

Давно уже, с почти полной несомненностью доказано, что Северный полюс не находится в центре Полярного моря и что Северный полюс это лишь крайний пункт огромнейшей ледяной пустыни, куда никогда еще не ступала человеческая нога (быть может, нога культурного человека), так как льды мешают кораблям подойти к берегу.

А эта пустыня есть остров неведомый и никем еще не исследованный.

У нас он давно уже получил название: это – Земля Санникова и находится она в Северном Ледовитом океане.

Давно известно, что где-то, под 80° северной широты, в Ледовитом океане находится земля, удобная для жизни человека, Многие промышленники утверждают, что в ясные дни ее можно видеть с острова Котельного. А известный промышленник Санников, проводник и спутник Геденштрома, который первый в начале XIX века описал остров Б. Ляховский или Ближний остров, увидел землю с высоты острова Котельного. Вот почему этот остров и получил название Земли Санникова.

Лицевая сторона открытки, полученной сотрудником «Вс. Следопыта» Н. К. Лебедевым от Р. Амундсена, с его автографом и почтовым штемпелем судна «Мод». (К заметке на стр. 66).

С острова Котельного ему удалось рассмотреть целую цепь довольно острых темных вершин, на которых виднелись белые полосы и целые поля снега, рассекавшие цепь на отдельные части. Эта цепь тянулась на некоторое расстояние, а затем быстро исчезала, понижаясь на обе стороны.

От острова Котельного по прямой линия до этой земли 100–130 верст.

Известный путешественник и исследователь севера барон Толль – сторонник существования Земли Санникова – в 1902 году отправился на поиски этой земли.

Нашел ли он ее или нет, неизвестно. Известно только, что 26 октября 1902 года барон Толль, астроном Зееберг и промышленники: якут Василий Горохов и тунгуз Николай Дьяконов покинули угрюмый, скованный целый год льдами, остров Беннет и отправились на юг, к Новосибирским островам, оставивши на острове следующее письмо: «Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14–20 дней. Все здоровы».

Больше их не видели, и никаких следов экспедиции не найдено.

Но среди промышленников многие с острова Котельного вполне ясно видели Землю Санникова, и многие из них предполагают, что барон Толль и его спутники могли найти там приют.

Земля Санникова, видимая с острова Котельного, по их описаниям, представляет собой высокий и гористый остров, с крутыми склонами.

Земля Санникова представляет собой, по-видимому, огромный кратер потухшего вулкана, – вот чем и об'ясняется присутствие на ней растительности и животных.

А что они там есть, – свидетельствует ежегодный перелет птиц. Ученые путешественники Врангель и Майдель сообщают, а население севера вполне точно указывает, что многочисленные стаи птиц летят на север. Летят: белый гусь, гага, разные утки, кулики, щеглы и др., т.-е. все виды птиц, которые питаются растениями или мелкими животными.

Между тем, на островах Котельном, Беннете и др. островах большинство птиц не останавливается, а летит куда-то дальше. Из этого с очевидностью следует, что на севере есть суша, достаточно обширная и покрытая растительностью.

«Фрам» Нансена (оборотная сторона открытки, путешествовавшей по Сев. Ледовитому океану почти семь лет).

Барон Толль отмечает, что видел орла, летевшего на север, и сокола, летевшего на юг, а также много гусей, возвращавшихся в конце лета на эту неизвестную землю.

Ясно, что они летят на какую-то землю (вероятно, Землю Санникова), которая в силу особо благоприятных условий (вероятно, вулканических), несмотря на свое северное положение среди льдов Полярного океана, пользуется более теплым климатом, чем острова Беннета и Новосибирские, находящиеся южнее.

Наконец, в пользу существования Земли Санникова говорит непонятное исчезновение целого народа, онкилонов, жившего на севере. Теснимые чукчами, онкилоны ушли куда-то с материка, со всеми своими стадами, и больше о них ничего не слышно, и где они, неизвестно.

Онкилоны – эскимосское племя. Несколько веков тому назад они населяли весь Чукотский полуостров. Но затем были оттеснены чукчами к берегу Ледовитого океана. Онкилоны не знали употребления железа и других металлов и были, в тесном смысле слова, людьми каменного века.

Причиной ухода онкилонов с берегов Ледовитого океана была кровавая распря на почве родовой мести. Спасаясь от проследования чукчей, они укрепились сначала на скалах мыса Северного, затем перебрались на остров Шалауров, и, наконец, скрылись неизвестно куда. Промышленники севера полагают, что на Землю Санникова, куда они перебрались, или по воде, или по льду, так как хотя Ледовитый океан замерзает не на всем протяжении и на некотором расстоянии от берега всегда остается более или менее широкая полоса открытой воды, но бывают холодные периоды, когда выпадает несколько особенно суровых зим и море замерзает. В один из таких периодов онкилоны ранней весной могли благополучно перебраться на Землю Санникова.

Во всяком случае, косвенных доказательств существования в Северном Ледовитом океане обитаемой земли – очень много.

Но прямых доказательств до сих пор обнаружить не удалось. Северный Ледовитый океан очень ревностно охраняет свои тайны.

Но человек шаг за шагом побеждает природу. И возможно, что мы накануне нового великого открытия, которое с очевидностью докажет нам существование этого загадочного оазиса среди вечных льдов – эту покрытую растительностью и животными, а, быть может, и… людьми, Землю Санникова.

ОТКРЫТКА, ПЕРЕПЛЫВШАЯ СЕВЕРНЫЙ ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН.

Постоянным сотрудником «Всемирного Следопыта» Н. К. Лебедевым 5-го марта с. г. было получено открытое письмо из Норвегии от знаменитого полярного путешественника Роальда Амундсена. Эта открытка переплыла весь Северный Ледовитый океан и чуть-чуть не побывала на полюсе. В путешествии она была с 13 сентября 1918 г. до августа 1925 года, что видно по имеющимся на ней почтовым штемпелям.

История этой полярной карточки такова. Весною 1914 г. Н. К. Лебедев, автор трехтомного сочинения «Завоевание земли» (популярная история великих географических открытий), познакомился в Брюсселе с Амундсеном, который в то время собирался в экспедицию на северный полюс.

Амундсен записал московский адрес Н. К. Лебедева и обещал, когда он будет на полюсе, написать ему открытку и послать ее из ближайшего норвежского почтового отделения.

Но обстоятельства сложились так, что мировая война помешала Амундсену отправиться в экспедицию в 1914 г., и только в 1918 г. Амундсен мог начать свою экспедицию на полюс. Амундсен решил повторить рейс знаменитого Нансена на «Фраме», он только хотел начать плавание не от берегов Сибири, а от берегов Аляски, рассчитывая что в таком случае, полярное течение принесет его корабль прямо на полюс.

Однако, расчетам этим не удалось осуществиться. После целого ряда неудач корабль Амундсена «Мод» был захвачен льдами и отнесен к берегам восточной Сибири. Выбравшись из ледяного плена, Амундсен летом 1921 г. вернулся опять на Аляску, чтобы произвести ремонт своего судна.

На следующее лето, в 1922 г. «Мод» снова вышла в плавание, но была затерта льдами в заливе Коцебу, где Амундсен вынужден был зазимовать.

Огорченный четырехлетней неудачей, Амундсен в 1923 г. отправил «Мод» снова в плавание, а сам вернулся в Норвегию и стал готовиться к новой экспедиции на полюс, на этот раз на гидропланах.

Наши читатели все, вероятно, знают, что в то время, как сам Амундсен пробовал достигнуть полюса по воздуху, его товарищи на корабле «Мод» совершали плавание среди Ледовитого океана.

Они, пробыв оторванными от мира целых два года, так же, как и сам Амундсен, не достигли цели, – течение снова отнесло «Мод» от полюса. В августе прошлого года спутники Амундсена вернулись в Норвегию, а с ним прибыла и наша «открытка», снимок с которой помещен здесь.

На той стороне открытки, где написан адрес, изображена фигура Амундсена в одежде полярного исследователя и находится надпись на четырех языках. Эта надпись гласит:

«Настоящая карточка, взятая на борт „Фрама“ (Амундсен в 1914 г. хотел было отправиться на „Фраме“ Нансена, но затем, в виду того, что „Фраму“ было более 20 лет, Амундсен построил новое судно такого же типа, назвав его „Мод“), переедет с ним Ледовитый океан и затем будет послана по почте адресату».

Под этой надписью имеется подпись самого Амундсена.

Охота летом.

Огромный, отмечаемый ныне в СССР, интерес к охоте, раскрывающей перед наблюдателем (а охотник должен быть им!) страницу за страницей великой книги природы, дал редакции «Всемирного Следопыта» повод ввести с текущего месяца, помимо охотничьих рассказов, еще «календарь охоты», заключающий в себе описания различных явлений жизни «охотничьих» зверей и птиц. «Календарь» будет охватывать каждое время года, знакомя наших читателей с тем, где и как живет и размножается тот или иной зверь или птица, каковы их повадки и какие существуют способы охот, когда охота на них, регулируемая в целях охраны от истребления, разрешена. Следующий очерк – «Охота осенью» – будет помещен в августовском номере нашего журнала.

I. ЗВЕРИ.

Медведь. Вместе с обновлением природы и медведь приступает к обновлению своей «шубы». Эта смена «наряда», начавшись в конца мая («осина лист дает, глухарь петь перестает, медведь шерсть теряет» – так отмечают время начала линьки старые зверовые охотники), затягивается обычно до конца августа. Помимо линьки, шерсть летом выцветает – становится светлее.

В конце июня, по данным известного медвежатника А. А. Ширинского-Шахматова, проверенным опытом многих лет и почти совпадающим с данными Черкасова и Сабанеева, начинается течка, при чем наибольший «яр» ее наблюдается около Иванова дня (24 июня по ст. ст.); беременность продолжается 196 дней (6 мес. и 16 дн.).

Обычно ко времени периода спаривания самцы (как животных, так и птиц) одеваются в так называемую «брачную одежду»: птицы получают яркие перья (турухтаны, например, даже пышные воротники), животные – пушистый блестящий мех, ветвистые рота и т. д. Только один медведь обделен природой: как раз ко времени течки начинается у него линька, и потому вид его с лохмами свалявшейся шерсти на боках очень невзрачен. Линька эта заканчивается, как отмечено выше, лишь в августе.

Питается медведь летом сочной травой, различными кореньями, грибами, всевозможными плодами и ягодами (особенно любит малину и осеннюю, тронутую морозом, рябину), червями, насекомыми и их личинками (добывая их из-под пней и валежин), хлебными зернами (особенно овсом), любит полакомиться медом, рыбой, мясом птиц и животных. При таком разнообразии «меню» он вполне застрахован от голода.

Держатся медведи летом чаще всего в густых мелочах, при чем в поисках пищи путешествуют как днем («ходят по малину»), так и ночью (выходят сосать овес с наступлением темноты).

Медведь совсем не так неуклюж, как обычно предполагают, – он прекрасно бегает, очень хорошо, несмотря на свою величину, влезает на деревья (наблюдались случаи, когда медведь взбирался на деревья даже с капканом), легко плавает и даже ныряет. Слух и зрение у него отличные. Таков «топтыгин» – самый дорогой для зверового охотника зверь, дающий огромное количество незабываемых переживаний.

Практиковавшаяся раньше летняя охота по медведю на овсах (подкарауливание и скрадывание) теперь законом воспрещена в целях охраны зверя от истребления, однако, особыми постановлениями на данный год местных гублесотделов (ст. 23 правил производства охот) это общее воспрещение охоты может быть отменено.

Волк. Так как волк признан чрезвычайно вредным хищником – он об'явлен «вне закона» – охота на него разрешена в течение всего года и всякими способами, при чем особенно рекомендуется истребление молодых волчат.

Каждый выводок состоит самое меньшее из трех и самое большее из восьми волчат. Родятся они (щенение волчиц к концу июня почти всюду заканчивается), как и щенята, слепыми, открывая глаза только через две, приблизительно, недели, при чем мать кормит их пять – шесть недель и всячески оберегает от опасностей, иногда даже перетаскивая их в более надежное место при первой основательной угрозе их жизни.

«Гнездо» или «логово» волчицей устраивается всегда вблизи воды (болота, родника и т. д.), в лесной овражистой, с буреломом, чаще, на сухом заросшем островке, среди топкого болота или в сухой гриве малодоступного торфяника. Самое логово обычно представляет собой искусственное или естественное углубление, устланное травой или листьями.

Так как молодежь, будущая гроза крестьянских стад, первое время совершенно беспомощна и долго не способна к добыванию себе пищи, то почти все лето волчата состоят на иждивении стариков. Сначала мать, окончив кормить детей молоком, начинает таскать животную пищу, а затем, по мере роста аппетита молодых, доставка пищи ей одной становится уже не под силу, и тогда на помощь ей приходит самец: вдвоем они отправляются с наступлением темноты «на охоту», и горе тогда отбившейся от стада овце, теленку, жеребенку, зазевавшейся собаке, – быстрым движением закидывает волк себе на спину иногда очень тяжелую добычу и тащит ее целиком домой, молодым (вот почему вблизи логовов обычно всегда так много костей!). Если уволочь добычу не под силу, жертва загоняется общими усилиями старика и старухи подальше от людных мест, там режется, «разнимается на части» и перетаскивается понемногу опять-таки к «гнезду» для прокорма молодых волчат.

Кабан-одинец (Репродукция с открытки из редкой серии, изданной к Киевской Охотничьей выставке 1912 г.).

Характерно, что, из опасения обратить внимание людей на место вывода, старики почти никогда не трогают скот вблизи логова, предпочитая ходить на добычу вдаль, верст за десять, а иногда и больше. Только исключительная нужда в пище для подрастающих волчат может заставить заботливых родителей задрать лошадь или корову вблизи гнезда.

В конце июля (с 20-го, приблизительно, числа) молодые начинают отзываться на вой стариков, возвращающихся к гнезду с добычей, и вообще с этого времени начинается вытье зорями, при чем волки воют обычно всем гнездом, т.-е. старики, молодежь и переярки (перегодовалые волки), если таковые имеются при гнезде.

Около этого времени подросшие уже волчата обычно начинают принимать участие в ночных «походах» родителей, отходя с каждым днем все дальше и дальше от родного гнезда, что строго каралось до сих пор осторожной мамашей (всякая попытка волченка выйти из крепи острова, где расположено гнездо, влекла наказание).

В первой половине августа эти путешествия «прибылых» (молодых) становятся уже длительными и отдаленными. В августе же заканчивается и линька.

Лисица. Подросшие лисята в начале июня начинают уже выходить из норы порезвиться и поиграть перед ее входом, а во второй половине месяца лисица часто ходит на добычу уже всей семьей.

В июле старики начинают менять свою «шубку», при чем эта смена наряда совершается постепенно и носит длительный характер: в августе, а часто и в начале сентября обычно красивый зверок имеет очень непрезентальный вид: вместо блестящей пушистой шерсти висят какие-то грязноватого цвета лохмотья. Молодежь в это время (в августе) начинает рыжеть.

Так как лисица, хотя она и значится в списке хищников, признана животным, полезным для сельского хозяйства (она истребляет мышей), – охота на нее в летние месяцы воспрещена. Постановлением местного гублесотдела это воспрещение на основании ст. 23 правил об охоте может быть временно отменено (например, в силу особого размножения).

Кабан. Кабан – один из немногих зверей на которых разрешена охота летом, правда, только в Туркестане (с 15 июня) и на Кавказе (с 15 августа).

От июньской жары сбившиеся в стада кабаны спасаются в густых зарослях камыша или болотистых чащах, выходя на места «жировок» только с заходом солнца и оставаясь там всю ночь. С созреванием кукурузы и риса, приблизительно во второй половине июля, кабаны начинают свои нашествия на кукурузные и рисовые поля. Зато кабаны, так-называемые камышевые (в низовьях Волги), – в конце лета (в августе) питаются, главным образом, корнями водяных растений по обсохшим тинистым заводям (охота в этом районе летом воспрещена).

Так как кабаны обычно держатся одних и тех же мест кормежки и ходят одними проторенными тропами, это используется охотниками, устраивающими засидки на полевых дорожках (обычно кабаны выходят приблизительно за час до захода солнца); практикуется также охота «скрадом» и «на шорох» (когда ночью свиньи рвут кукурузу).

Барсук. В июне и июле это медведеобразное животное весь день проводит в своей прекрасно устроенной, снабженной даже «кладовыми» для зимних запасов, норе. Только зорями, на заходе солнца, выходит барсук «на охоту» и бродит в поисках пищи (личинки, корешки, яйца и мелкие птички) до утренней зори, а затем снова удаляется до вечера на покой. Днем он только изредка, на короткое время, покидает нору, чтобы погреться на солнышке, при чем только в том случае, если нора расположена в очень тихих и безлюдных местах. В эти месяцы (июнь и июль) охота воспрещена повсюду. В августе охота разрешается: в Туркестане – с 1-го, в горах Кавказа– с 15-го. В начале этого последнего летнего месяца открывается период спаривания (течка). В последних числах августа барсуки приступают к подготовке мха и сухих листьев для «зимней квартиры». Беременность оплодотворенных самок продолжается 30–32 недели. Число молодых от двух до четырех штук.

Изюбрь. В начале июля изюбриха приносит одного, редко двух телят. В конце – «панты»[2]2
  Рога. Студенистое, напоминающее кровяной сгусток, содержимое пантов считается обладающим целебной чудодейственной cилой, и потому панты расцениваются очень высоко.


[Закрыть] достигают полного развития; теряя свою ценность кровянистые желваки на пантах начинают подсыхать, и показываются концы окостенелых настоящих рогов; шкуркa начинает сдираться лоскутьями. Оберегая молодые рога, достигающие полного развития лишь в конце августа, изюбрь держится открытых мест.

B районе Восточной Сибири и Дальнего Востока охота на самцов с 15 июля прекращается.

Олень благородный. Родившаяся в конце мая молодежь в июне начинает уже переходить на растительную пищу. На рогах стариков к этому времени подсыхает и спадает кожа (цвет рогов – беловатый). Молодые самки телятся. Держатся олени, спасаясь от комаров и мошки, высоко в горах, спускаясь на солонцы и в низины только ночами. В июле и у молодых самцов появляются рога, но сформировываются рога и у стариков и молодых окончательно только в августе, приобретая к этому времени темный оттенок. В последних числах июля заканчивается линька; молодые попрежнему еще в белых пятнах.

В августе, с исчезновением комаров и мошки, олени начинают спускаться в низины.

Охота разрешается только в Туркестане – в течение всего августа и в горах Кавказа – с 15 августа.

Косуля. В июне обычно заканчивается помет молодых самок в восточном и сев. – восточном районах (на Урале). В начале месяца старые косули начинают одеваться в красивую летнюю одежду, около половины – линька в самом разгаре, а в последних числах – заканчивается. Держатся косули днем в заросших высокой травой болотах, только «в капель» выходя на отрытые луговины.

С наступлением июля, чаше всего во второй половине, в Забайкалье и Восточной Сибири открывается течка. Большею частью при каждом самце находятся две-три самки.

Держатся косули в болотистых крепях и камышах, которые покидают только в половине августа. С этого времени они начинают вести бродячий образ жизни, придерживаясь лесных логов, ночами выходя кормиться на озимь. Гоньба продолжается.

Охота в европейской части СССР (до Уральского хребта) в летние месяцы воспрещена, за Уралом разрешена с 15 августа.

(Вторая часть очерка, посвященная птицам, будет, помещена в следующем номере «Всемирного Следопыта»).

-

Образовательные путешествия.

ПУТЕШЕСТВИЯ ПО КРЫМУ.
Очерк д-ра И. Саркизова-Серазини.

Талантливый французский романист Клод Фарер в одном из своих последних рассказов восторженно назвал Крым «изумрудом, оправленным в аквамарин моря».

Брызги солнечного света, аромат бесчисленных садов и парков; яркие краски горных склонов, от мрачного вулкана Кара-Дага до цветущих, весело-зеленеющих курчавых виноградников ливадийских холмов; причудливые изгибы береговых изломов с приютившимися в них красавцами городами; южное небо, голубое, как и безбрежно-волнующаяся поверхность вечно шумящего моря; наконец, памятники прошлых веков, напоенные какой-то исторической тоской и на каждом шагу говорящие вам о прошлых днях, – не могли не поразить изысканного француза, как поражают всякого, едущего в Крым!

Уже с Бахчисарая, первой остановки экскурсионных маршрутов Экскурсионного бюро Наркомпроса РСФСР, чувствуешь себя в том возбужденном, приподнятом состоянии, которое врачи окрестили греческим словом «эуфория».

Бахчисарайская котловина с пещерными городами Чуфут-Кале или Тепе-Кермен – это та историческая загадка, которую и до сих пор не могут разгадать историки.

Здесь мы видим огромные пещеры, в большом количестве заполнившие скаты гор, с ясно различаемыми помещениями для общественных надобностей и частных жилищ, давно исчезнувших народов.

Но Бахчисарай для нас интересен еще своим неизменившимся восточным колоритом, своим старым бытом, который в других местах сменился натиском всемогущей цивилизации и западно-европейским влиянием.

Знакомство с особенностями исчезнувшего быта бывших кочевников дает поездка в деревню Кокказ. Деревня Кокказ, как и ряд деревень на восточном побережье, еще может познакомить путешественника с той жизнью степняка-татарина, которая почти исчезла на южном берегу, где традиционный восточный костюм мужчин и женщин сменился у первого – пиджаком, а у второй – на ногах высокими каблучками, на голове – шляпкой.

От деревни Кокказ пролегает та широкая дорога, которая постепенно подымается ввысь, к одной из красивейших вершин крымских гор, Ай-Петри, чтобы оттуда размахнуться волшебной сказкой моря и красивейшим в мире узором южного берега.

Двенадцать верст пути на вершину крымских гор, открывающиеся перспективные виды на водоразделы рек и на все больше и больше, правда незаметно, повышающуюся поверхность земли, знакомят путешественника с характером строения крымских гор, так прекрасно представленных на прилагаемой при этом очерке рельефной карте Крымского полуострова.

Широкое плато, носящее татарское название Яйла (пастбище), крутыми оврагами, мощными скалами обрывается к берегу, точно стремясь вскочить в смеющееся море, и в долинах, образованных этими скатами, приютились те места побережья, имена которых знает каждый грамотный человек в республике.

Вершина Ай-Петри – это один из выступов Яйлы, пронзающий готическими шпилями выветрившихся скал осевшие на нем облака. Рядом с нею, на расстоянии двух-трех верст, поместилась метеорологическая станция, об ответственном руководителе которой, Левандовском, двадцать лет живущем в облаках и ветрах, много легенд рассказывают жители Ялты.

Если Яйла, представляющая собой огромное пастбище, длиною в несколько десятков верст, а шириною от двух до трех верст, является для скотоводства Крыма незаменимым источником кормежки скота, то метеорологическая станция и ее работы по облесению склонов Яйлы имеют большое значение для климатологии южного побережья.

С Яйлы к берегу, с высоты версты, сбегает прекрасная шоссейная дорога. Грудь не может надышаться бальзамом леса, состоящего из бука, граба, крымской сосны, а глаза перебегают с одного ландшафта на другой. Томная красавица Ялта, игрушечная Алупка и Симеиз, красивые бомбоньерки Ливадии, Орианды, Мисхора, Кореиза, маячащий вдали на горизонте силуэт смешной горы Медведь, оглушительный звон цикад, – все привлекает внимание! Ко всему прислушиваешься, ко всему присматриваешься и жадно смотришь на кисти винограда, спелые грозди которого заманчиво глядят сквозь камышевые заборы.

Виноградарство, виноделие и табаководство – эти отрасли крымского хозяйства завоевали себе известность не только у нас, но и в Европе. Массандровский подвал под Ялтой или подвал вин в «Новом Свете» под Судаком – это крупнейшие подвалы в Союзе. Виноградом лечат больных, с'езжающихся в Крым с болезнями легких, и виноградарством, как и табаководством, занято почти все местное и греческое население.

И путешественник долго идет мимо курчавой радости виноградников, мимо пригорков с правильно рассаженными кустиками длиннолистного табака, грядки которого, у самого города начинают сменяться парками, садами, дворцами и виллами красавицы Ялты.

Ялта – это центр южного побережья. Это Мекка, куда с затаенной надеждой мечтают попасть из самых глухих уголков Союза. Исключительно красивое положение ее всегда вызывало единодушное восхищение и русских и иностранцев. Еще в этом году один из известных работников в области кино в Америке, Джемс Эллиот, говоря о постановке кинематографического дела в СССР, писал: «Она (т.-е. Россия) обладает такими исключительными по красоте местами, как город Ялта и окрестности, что мы, калифорнийцы, можем ей вполне позавидовать».

Эта карта заимствована из книги «Путеводитель по Крыму», выпущенной издательством «Земля и Фабрика». Книга составлена Физико-Терапевтическим Обществом и Российским Обществом по изучению Крыма, под редакцией д-ра И. М. Саркизова-Серазини (416 стр., 8 карт, 30 рисунков. Цена в изящном переплете – 1 руб. 50 коп.).

В Ялте путешественник отдыхает. Он бродит по городу, купается, лежит под солнцем и, наконец, экскурсирует.

Самые разнообразные экскурсии можно устраивать из Ялты, и только здесь можно ознакомиться и с южной природой и с характером растений и животных, с промышленностью Крыма, с общественно-политическим устройством, и, наконец, с грандиозным строительством охраны здоровья трудящихся. Только здесь, на южном берегу, начинаешь полно чувствовать творческую работу революции и ее заботу о здоровьи народных масс.

Незабываемое впечатление остается от посещения крестьянского курорта Ливадия во дворцах бывшего царя. Ливадия начинает собою цепь санаторий и курортов, которые тянутся вплоть до Симеиза. И, путешествуя по этим местам, не только отдыхаешь душой и телом, не только крепнешь под жарким солнцем, – но и учишься, и невольно проходишь историю, географию, геологию, ботанику.

Знаменитый Никитский сад поражает вас своей разнообразной флорой, Воронцовский парк в Алупке и его дворец привлекают внимание оригинальностью архитектурного замысла и разбивкой парка, Симеиз – рельефом местности, Гурзуф – изгибами Яйлы, геологическими срезами и смешным чудовищем Медведь-Горы, никак не могущим испить до днесь весело смеющееся море. А дальше, под Алуштой, прячется от глаз и купается в драпри из облаков Чатыр-Даг, вершину которого Мицкевич назвал «Минаретом земли».

Все привлекает внимание путешественника, и особенно долго глядит он на развалины башен хищников-генуэзцев, которые с берегов далекой Италии когда-то приезжали сюда, чтобы утвердить здесь кровью и железом свою власть и проводить колонизаторскую политику.

Поездка в горы – это целая школа по геологии. Диориты, диабазы, порфириты, трахиты, туфы, известняки, из которых состоят крымские горы, легко изучаются на месте, а посещение чатырдагских пещер даже новичка вводит в курс элементарной геологии. И в этом отношении Крымский полуостров – открытая геологическая книга, по которой читаешь не только о строении полуострова, но и о построении всего земного шара.

Путешествие по Крыму не было бы полным, если бы оно не сопровождалось поездками в горы и прогулкой по морю. Возвращаться на север необходимо морем. Поездка из Ялты в Севастополь – это завершение путешествия, это новая гамма впечатлений, новая группа знаний. Кровью прошлого и настоящего залиты улицы города-музея. Две интервенции – в 1856 и 1919 г.г. – этого очага революционных вспышек, заставивших дрожать царское самодержавие, наложили свою печать на облик Севастополя.

Шум портового военного города, единственная в мире по своему удобству бухта, памятники, музеи и, наконец, окрестности Севастополя не в меньшей мере привлекают наше внимание, чем красочные берега южного берега.

А светлые лунные ночи, дробящие по глади сияющей бухты многочисленные огни судов, лениво качающихся по неподвижному покою заснувших волн, долго еще вспоминаются в тусклые серенькие вечера наших северных будней.

Интересны и окрестности Севастополя. Херсонес – наша и на сотую часть не открытая Помпея, печальными руинами, опустевшими уличками и площадями заполнившая Херсонесский мыс, – вскрывает перед нами краешек исторической завесы того времени, когда Херсонес считался вторым городом после Афин и обеспечивал своим хлебом родную метрополию. Тысячелетняя даль промчавшихся веков не хочет мириться с действительной жизнью, и старые вековые стены грозятся своими осыпающимися боками и щетинятся мелким кустарником, вросшим в плиты могучих камней.

Поездка в Георгиевский монастырь, с единственной даже в Крыму неожиданной красотой, прогулка в Балаклаву с ее замечательной бухтой, спрятавшейся от моря в глубине скал и с лежащим на ее дне знаменитым английским кораблем «Черным Принцем», затонувшим, будто бы, с четырьмя миллионами золота; посещение Омеги, Учкуевки, Инкерманского монастыря добавят путешественнику много знаний и впечатлений, без которых было бы неполным пребывание на юге.

Когда говорят или пишут о Крыме, то невольно начинают говорить исключительно о южном побережьи, а между тем восточная часть Крыма, (с Евпаторией, Судаком, Керчью, Феодосией) обладает такой своеобразной красотой. которая резко отличается от красот южного берега.

Чтобы понять и прочувствовать эту красоту, необходимо прочитать интересную статью поэта М. Волошина «Культура, искусство, памятники Крыма» (она помещена в подробном «Путеводителе по Крыму», изд. «Земля и Фабрика», 416 стр., 8 карт, 30 рисунков. Цена 1 р. 50 к.), и тогда станет понятным, почему большая часть писателей, художников и вообще людей искусства стремится в восточную часть, предпочитая ее южному берегу.

В восточной части интересны г. Старый Крым, целебный воздух которого по данным науки, служит причиной необыкновенно долгой жизни его жителей. Старый Крым богат источниками прошлого, как бывшая столица крымского ханства.