Текст книги "Медный всадник — Это ВАМ не Медный змий..."

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Когда принятие результатов бессознательной обработки “царской информации” протекает бездумно на уровне сознания, то согласование деятельности сознательного и бессознательного уровней индивидуальной психики в общем-то происходит, но без расширения сознания; когда их принятие сопровождается обдумыванием на уровне сознания происходящего и намерений на будущее, то происходит не только согласование сознательного и бессознательного уровней психики, но возможности сознания расширяются и оттачиваются. Причем в последнем случае расширение сознания происходит во внутреннем согласии при своевременном устранении конфликтности между уровнями индивидуальной психики и между индивидуальной и коллективной психикой.

Кратко о качествах, которые должны быть свойственны нормальной коллективной психике, порождаемой множеством индивидуальных, можно сказать так: во-первых, она также должна быть внутренне бесконфликтной, что проявляется в жизни как устранение и компенсация в коллективной деятельности ошибок, совершаемых одними, другими её участниками; во-вторых, коллективная психика, должна исключать конфликтность коллектива в целом и его участников в отношениях с довлеющими над жизнью человечества факторами Объективной реальности.

Теперь покажем на конкретном примере, как в обществе на основе идеологии, порожденной буржуазно-демократическими революциями, программируется отторжение на уровне индивидуального сознания результатов бессознательной обработки “царской информации”.

«Мышление – это невероятно сложный процесс идентификации и интеграции, на которые способен только индивидуальный разум. Не существует коллективного разума. Люди могут учиться друг у друга, но процесс обучения требует от каждого обучающегося собственного мышления. Люди могут сотрудничать в поисках новых знаний, но такое сотрудничество требует от каждого ученого независимого использования своей способности рационально мыслить.» [70]

Всё так, кроме некоторых деталей, однако определяющих качество всего:

· во-первых, КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ СУЩЕСТВУЕТ. Всякий разум – иерархически многоуровневый процесс обмена информацией и её преобразований. Коллективный разум отличается от индивидуального прежде всего тем, что он, как процесс, протекает не в пределах структур биомассы и биополей, обеспечивающих интеллектуальную деятельность одного человека (индивида = неделимого), а в пределах вещественных и полевых структур, обеспечивающих психическую деятельность множества разных людей, а также и обусловленных ею. Процесс информационного обмена между людьми, каждый из которых является носителем индивидуального (по-русски это слово в точности означает – неразделимого) разума, протекающий на уровне биополей, акустической и письменной речи, произведений искусства и памятников культуры и т.п. порождает коллективный разум; если быть более точным, то порождает иерархию взаимной вложенности разумов от до коллективного разума всего человечества. В этой иерархии взаимной вложенности могут быть коллективные разумы, время существования которых не более чем время взаимного общения некоторой группы людей, и есть разумы, время жизни которых превосходит время жизни библейских долгожителей, поскольку возможно длительное существование коллективного разума в преемственности информационных процессов на основе обновления его элементной базы – сменяющих друг друга поколений людей.

· во-вторых, в силу первого возможность «НЕЗАВИСИМОГО (выделено нами) использования своей способности рационально мыслить» – не объективная данность для каждого человека, а вымысел, поскольку человек хотя и может мыслить своеобразно и более менее обособленно от других, но мыслит всегда обусловленно, т.е. в зависимости от своего состояния, личностного развития, освоенного им лично культурного наследия и соучастия в коллективной психике общества.

И жизнь общества во многом определяется тем, какими свойствами обладают порождаемые индивидуально разумными людьми коллективные разумы – являющиеся составляющими компонентами их коллективного сознательного и бессознательного в целом; и в каком качестве по отношению к порождаемым ими же коллективным интеллектам пребывают люди: индивидуальный разум человека может быть невольником коллективного разума более или менее широкого множества людей; а кроме того – невольником и той малочисленной группы, которые расширили свое индивидуальное сознание настолько, что обладают осознаваемыми ими навыками управления коллективным сознательным и бессознательным [71], а через него и всем множеством людей, которые образуют ту или иную коллективную психику [72]; но индивидуальный разум может быть одним из осознано целеустремленных творцов коллективного разума, как части коллективной психики, являющейся общим достоянием всех её участников.

Последняя возможность, входит необходимой составляющей в процесс снятия антагонизмов между сознательным и бессознательными уровнями в структуре психики индивида. На пути “расширения сознания” индивидуалистов, носителей воззрений, аналогичных высказанным Айн Рэнд, конфликт между индивидуалистами неизбежен. Победить в такого рода конфликте между упрямцами, не знающими ограничений своему индивидуальному эгоизму, невозможно. И дабы они не уничтожили окружающих, якобы не существующий по мнению индивидуалистов коллективный разум части человечества, которая это понимает, и Всевышний Вседержитель замыкают индивидуалистов друг на друга в сценариях, в которых открыто в общем-то два класса возможностей: либо осознать ошибочность индивидуализма и атеизма, либо пасть жертвой ситуаций самоликвидации одних индивидуалистов другими; прочих, кто не гибнет в такого рода межличностных конфликтах губит внутренняя конфликтность их индивидуальной психики, поскольку бремя внутренней несовместимости составляющих психики становится несовместимым с жизнью по мере того, как индивиды упорствуют в отрицании результатов обработки “царской информации” бессознательной и сознательной коллективной психикой, частью которой является их индивидуальное бессознательное.

Но в любом из двух вариантов, возможных для человека (невольник коллективной психики либо её сотворец) индивидуальная психика – элементная база коллективного разума и коллективной психики, однако обладающая собственным индивидуальным разумом, по какой причине элементная база может осмыслить факт порождения ею коллективного разума в составе коллективной психики, после чего способна управлять процессом её становления и бытия по своему нравственно обусловленному произволу.

Для понимания существования коллективного разума достаточно курса физики средней школы и рассмотрения процессов обработки информации в сети ЭВМ, например в “Интернет”, или на многопроцессорном вычислительном комплексе, когда разные фрагменты одной и той же задачи согласованно и взаимно дополняюще друг друга решаются на разных машинах.

Тем не менее, человек может согласиться с объективностью факта информационного обмена между людьми (в том числе и на основе биополей), но будет возражать против возможности существования коллективного разума людей. Но в этом случае возражения проистекают из того, что возражающие просто не обладают навыками самообладания, необходимыми для того, чтобы воспринять (прежде всего на уровне сознания) диалог их собственного индивидуального разума с коллективным, порожденным ими же; либо они порождают коллективного сумасброда, с которым индивидуально интеллектуально нормальному человеку и говорить-то не о чем.

Последнее имеет свою компьютерную аналогию: программное обеспечение компьютера может быть достаточным для его изолированной работы, но может быть недостаточным, чтобы с его пульта можно было войти в сеть и управлять решением какой-то задачи с привлечением свободных ресурсов остальных компьютеров в сети; в то время как некоторые сети могут быть построены так, что из сети просматриваются все составляющие сеть компьютеры, но со многих компьютеров (возможно, что за единичными исключениями) другие компьютеры сети не просматриваются и с них не контролируются даже их собственные ресурсы, вовлеченные в обслуживание сети. Кроме того программное обеспечение работы сети может включать в себя ошибки, в результате которых сеть в целом будет в большей или меньшей мере ущербно работоспособной, вследствие чего может наносить тот или иной ущерб информационному обеспечению входящих в неё компьютеров. Тем не менее неспособность конкретного компьютера с конкретным программным обеспечением работать в сети, либо дефективность сетевого программного обеспечения в целом не означает, что сетевые информационные системы в принципе не возможны, не работоспособны или не существуют.

Так же и Айн Рэнд – как выразитель господствующих на Западе воззрений – ошибается, настаивая на том, что коллективный разум не существует; существуют множества – в той или иной мере обособленных один от другого – коллективных разумов, обладающих разными длительностями своего существования, но Айн Рэнд не единственная, кто этого не видит и не понимает.

Отрицать же существование порождаемых людьми коллективных интеллектов в их взаимной вложенности это – вести дело к тому, чтобы все согласные с воззрением Айн Рэнд о несуществовании коллективного разума (как составляющей коллективной психики), сами того не осознавая, стали невольниками их же собственного порождения – коллективной психики, формируемой ими объективно всегда, но в данном случае – бессознательно. По существу же это поддержание опосредованной подневольности большинства тому меньшинству, кто расширил свое сознание настолько, что осознанно и целенаправленно управляет коллективной психикой, а через неё и теми, кто по отношению к коллективной психике является её элементной базой.

Быть невольником коллективного и соответствует животному строю психики [73], поскольку это аналогично происходящему в жизни стадных животных, где каждая особь – невольница стадной психики. Но людям, в отличие от животных, предоставлены возможности свободного индивидуального творчества в их саморазвитии. Это и открывает возможности порождения устойчивой внутренне конфликтной индивидуальной и коллективной психики, что полностью исключено в животном мире, где может возникнуть коллективная паника, ужас, как эпизод в каких-либо обстоятельствах, но коллективная шизофрения – как норма жизни при смене поколений – исключена полностью.

У людей индивидуальная и коллективная шизофрения, в тех случаях, когда она не является выражением дефективности генетического аппарата, – выражение неумелости пользования предоставленной Свыше свободой творчества и саморазвития.

При этом следует иметь в виду, что всякий коллективный разум – только подсистема в коллективной психике, и коллективная психика может быть целостно мозаичной (здравой) и расщепленной калейдоскопичной (шизоидной), точно также как и психика индивида. Отрицание же факта коллективной психической и интеллектуальной деятельности – надежный путь к порождению ШИЗОФРЕНИИ в коллективной психике не только шизофреников, но даже в коллективной психике в общем-то индивидуально нормальных психически людей. И множество интеллектуально развитых индивидов, психически , породив шизоидную коллективную психику, включая в неё и устойчиво внутренне конфликтный коллективный разум, избирают путь коллективного самоубийства вне зависимости от того, понимают они это или нет.

“Стрессы” и их последствия, о чем речь шла ранее, – выражение на уровне личностной судьбы соучастия человека в коллективной шизофрении. Защитой и излечением от этого на уровне индивидуальной психической деятельности является только осознанное обращение к бессознательным уровням психики за результатами обработки ими “царской информации”, которая определяет жизнь всех, а тем самым и каждого, дабы изжить внутреннюю конфликтность своего поведения и его конфликтность с объемлющей человечество жизнью Мироздания.

Поэтому одно из необходимых свойств, которым должна обладать безусловно психически нормального индивида – не порождать тех, кому дано Свыше быть психически и интеллектуально безусловно нормальными людьми.

Буржуазно-демократические революции, в лице их теоретиков и последующих идеологов гражданского общества, освободив индивидуальную психическую деятельность носителей животного строя психики от вполне ей соответствующих ограничений сословно-кастового строя, по существу передали господство над гражданским обществом шизофреническому коллективному сознательному и бессознательному. С течением времени это привело к активизации в обществе механизма естественного отбора, жертвами которого становятся соучастники коллективной шизофрении, не желающие жить иначе, или желающие, но не прилагающие к тому никаких индивидуальных и коллективных усилий со своей стороны.

Естественный результат этого – постоянное ощущение “шума внутренней тревоги”, что является верным признаком стрессового состояния индивида. Неспособность же своевременно и правильно отреагировать на уровне сознания на “всплывающие” с уровня подсознания результаты обработки “царской информации” (какой была во времена Пушкина и остается сегодня информация о ростовщичестве, как надгосударственном уровне управления) превращает индивида, обладающего разумом, но с животным типом психики, в некое промежуточное между зверем и человеком существо.

И так он свой несчастный век

Влачил, ни зверь ни человек,

Ни то ни се, ни житель света

Ни призрак мертвый…

По существу это наиболее точное описание зомби, биоробота. Во времена Пушкина тоже существовали люди, лишенные свободы воли, но единого слова-кода, вызывающего образ этого необычного для человеческой психики явления, не было. Бездумное следование библейской концепции самоуправления в период смены логики социального поведения не может не вызывать “шума внутренней тревоги”, что незадолго до своей кончины и подтвердил в одном из интервью еврейский поэт Иосиф Бродский: “Я постоянно оглушен шумом внутренней тревоги”.

Глава 6. Спаслись и люди и скоты…

Раз он спал

У невской пристани. Дни лета

Клонились к осени.

Дни лета клонятся к осени в августе. Фактически этими словами начинается описание второго, заключительного этапа самоидентификации (а значит и гибели) еврейства, если первым считать события Октября 1917 г.

Дышал

Ненастный ветер. Мрачный вал

Плескал на пристань, ропща пени

И бьясь о гладкие ступени,

Как челобитчик у дверей

Ему не внемлющих судей.

Формально эти два этапа в поэме связаны выделенными словами: дышал, мрачный, плескал.

Над омраченным Петроградом

Дышал ноябрь осенним хладом.

Плеская шумною волной

В края своей ограды стройной,

Нева металась как больной

В своей постеле беспокойной.

Но если на первом этапе Нева всего лишь бездумно “плескала шумною волной” (волна – образ толпы), то на втором – уже “мрачный вал плескал на пристань ропща пени и бьясь о гладкие ступени” толпо-”элитарной” пирамиды.

Если подходить к пониманию этого текста на уровне обыденного сознания (первый смысловой ряд), то у читателя могут возникать постоянные противоречия: с одной стороны можно понять, что с момента наводнения “прошла неделя, месяц”, а с другой – девять месяцев, раз начало трагических событий обозначено ноябрем (“Над омраченным Петроградом дышал ноябрь осенним хладом”), а завершение – августом (“дни лета клонились к осени”). Другими словами, по умолчанию, Пушкин иносказательно оповещает будущего внимательного читателя о неком цикле, соответствующем периоду зарождения, созревания и рождения некого нового социального явления в рамках одного столетия. Сегодня мы знаем, что этот период оказался равным 73 годам.

Близко к разгадке иносказательно обозначенного временного цикла подошли и авторы “Неизданного Пушкина”: «Техника датировки конфликта в поэме представляет особый интерес. В десятом компоненте поэмы о ходе времени говорится так:

Прошла неделя, месяц

Для правильного понимания приведенных слов крайне важно учесть, что перед нами препарированная цитата из басни Крылова “Бедный Богач” (1829 г.):

Ну что ж?

Проходит день, неделя, месяц, год.

Если не считать предусмотрительно опущенного Пушкиным “года”, смысл обеих строк одинаков: проходит месяц. Однако, это только на первый взгляд, так как пушкинский вариант крыловского текста имеет двойной смысл. Помимо смысла первого ряда, у Пушкина подразумеваются опущенные слова “потом еще”:

Прошла неделя, потом еще месяц.

Другими словами, это уже не месяц, а “неделя + месяц”. В результате, если добавить полученный срок к дате описанного перед этим петербургского наводнения 7 ноября 1824 года, мы получим весьма красноречивую дату: 14 декабря.

А если бы крыловское слово “год” опущено не было, мы имели бы дело с датой “14 декабря 1825 года”. Разумеется, это было бы слишком рискованно, в связи с чем задачу восполнения опущенного слова Пушкину пришлось решать описательно. При этом полностью сохранялось разделение двух смысловых рядов. Слова поэмы:

Дни лета

Клонились к осени.

С одной стороны означали, что прошла зима, прошла весна, а лето 1825 года достигло первых чисел сентября (так как с 9 числа этого месяца начинается осень). Таков смысл в первом ряду, что подтверждается расчетами П.Г. Антокольского. [74]

С другой стороны, приведенные слова содержат и совсем иной смысл. “Дни лета” – это “дни года”. Как раз в этом смысле слово “лето” употреблено в надписи на скульптуре Фальконе. Слово “поздней” пропущено, как до этого были пропущены слова “потом еще” и как в обоих смысловых рядах было пропущено довольно много месяцев, а в итоге смысл получился такой:

Дни года

Клонились к поздней осени.

Это означало половину декабря 1825 года, что и требовалось Пушкину.» [75]

Что “требовалось Пушкину” – вопрос сложный. Об этом достоверно знает только сам Пушкин. Мы привели данный фрагмент “пушкинистов”, чтобы показать тщетность попытки раскрыть второй смысловой ряд поэмы через насильственную привязку образа Евгения к декабристам. “Насильственной”, а потому и не плодотворной, подобная попытка названа потому, что затрагивает лишь отдельные фрагменты содержания поэмы, оставляя за кадром неспособность интерпретаторов обеспечить первозданную целостность всего повествования. Тем не менее, следует отметить, что авторы работы “Неизвестный Пушкин” (возможно сами того не желая) невольно подошли достаточно близко к раскрытию природы социального явления, объемлющего декабризм, т.е. еврейству.

Выше мы уже обсуждали особые отношения Пушкина со временем: прошлое и будущее для него существуют как бы одновременно в их взаимовложенности. Отсюда внимательному читателю во взаимовложенности процессов дано правильно понять уже свершившееся прошлое и увидеть тенденцию, способную стать реальностью в будущем, только через адекватное понимание настоящего.

Басня “Бедный Богач” – действительно ключ к коду расшифровки периода времени между двумя российскими катаклизмами ХХ столетия, но все-таки это ключ “второго уровня”, если воспринимать текст “Вступления” в качестве ключа “первого уровня”, поскольку именно в нем задается темп хода времени:

Прошло сто лет, и юный град,

Полнощных стран краса и диво…

Почти столетие град Петра носил другое имя. После августа 1991 он как бы обрел второе рождение. Поэтому для раскрытия хронологического кода повествования фразу поэмы:

Прошла неделя, месяц

стоит соотнести со всей, а не урезанной фразой басни Крылова:

Проходит день, неделя, месяц, год.

Но при этом следует помнить не только об опущении в тексте поэмы слова “год”, но также и о замалчивании слова “день”, ибо в предшествующей “Медному Всаднику” и текстуально связанной с ним поэме “Домик в Коломне” образно день равен году. И тогда равновесность скрытых умолчанием слов “день=год” (форма) и вложенных в них “неделя (7), месяц (30)” (содержание) дает уже известный временной интервал между двумя важнейшими событиями ХХ века в истории России. После чего можно говорить и о том, что еврейство, вне зависимости от желания отдельных индивидуумов, составляющих данную “странную” [76] общность, вынуждено проснуться, т.е. как-то отреагировать на уровне сознания на результаты обработки подсознанием “царской информации”:

Бедняк проснулся. Мрачно было:

Дождь капал, ветер выл уныло,

И с ним вдали во тьме ночной

Перекликался часовой…

Соотнесем описание начала событий августа 1991 с ноябрем 1917 и увидим, что действительно сон Евгения продолжался почти столетие, что в масштабе годового цикла примерно составляет девять месяцев (ноябрь – август):

Так он мечтал. Но грустно было

Ему в ту ночь, и он желал,

Чтоб ветер выл не так уныло

И чтоб дождь в окно стучал

Не так сердито…

Сонны очи

Он наконец закрыл.

Общая же двум фрагментам фраза, указующая на продолжительность периода, в течение которого Евгений не реагировал на всплывающую с уровня подсознания “царскую информацию” – “ветер выл уныло”. От нее же тянется ниточка и ко львам, которыми Евгений “как будто околдован, как будто к м-РА-мору прикован” – к часовым еврейства – левитам.

После ноябрьских событий еврейство долгое время пребывало в состоянии послереволюционной эйфории, проявлявшейся в неосознанных попытках избавиться от своей принадлежности к международной мафии через приобщение к интернационализму, подаваемому массовому сознанию “часовыми-левитами” в качестве приемлемого заменителя космополитизма. Поэтому на какое-то время еврейство словно забыло о существовании “часовых-левитов”. В этом смысле август 1991 отметил некий рубеж, знаменующий, с одной стороны, пробуждение еврейства России к открытой политической деятельности на основе космополитизма, а с другой, – его неспособность выработать адекватное общему ходу вещей отношение к бездумному паразитизму на “ниве” ростовщичества: не все евреи – банкиры, но почти все банкиры ельцинской России почему-то оказались евреями. Тем самым “часовые-левиты” дали знать еврейству, что они бдят и попрежнему на своем посту!

Однако, вынужденное пробуждение еврейства произошло после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени, что давало ему реальный шанс избавиться от социальной глухоты, вызванной “шумом внутренней тревоги”, ввергнувшей его в состояние зомби. Но для этого евреи должны были осознать свое место в глобальном историческом процессе, а также подлинную роль левитов в их собственной исторической судьбе. Случись такое чудо, оно бы означало, что они вместе со всеми народами способны активно войти в качественно иное информационное состояние, но уже в рамках альтернативной Библии концепции самоуправления. К сожалению, как показал Пушкин и историческая реальность современной России, этого не произошло, поскольку Евгений просто “вспомнил прошлый ужас” библейской концепции самоуправления, но не нашел времени для выработки к нему отношения на уровне сознания, что и привело его в поле притяжения “львов сторожевых”, работающих как всегда под сенью “кумира с простертою рукой”.

Вскочил Евгений; вспомнил живо

Он прошлый ужас; торопливо

Он встал; пошел бродить, и вдруг

Остановился, и вокруг

Тихонько стал водить очами

С боязнью дикой на лице.

А вот и причина “боязни дикой”:

Он очутился под столбами

Большого дома. На крыльце

С подъятой лапой, как живые,

Стояли львы сторожевые

И прямо в темной вышине

Над огражденною скалою

Кумир с простертою рукою

Сидел на бронзовом коне.

“Львы сторожевые” – левиты и есть те самые часовые, с которыми “вдали во тьме ночной перекликался” бог ветра – Амон, сея мистический ужас в больном сознании безумного Евгения. Около трех тысяч лет под контролем знахарства культа Амона бездумно формировалось еврейством коллективное бессознательное (ветхозаветный эгрегор), заложниками стадного чувства которого и становился каждый отдельно взятый еврей, вызывая тем самым по отношению к подобному, животному по своему складу, типу психики невольную зависть жидовосхищения у других.

Но если до середины ХХ века еврейству и народам, на которых оно паразитировало, сопутствовало попущение Свыше по части бездумного существования в рамках библейской доктрины рабовладения без выработки осознанного к ней отношения, то после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени такая роскошь больше никому, в том числе и еврейству, непозволительна.

Человечество, достигнув численности, близкой к шести миллиардам, стало вместе с технократической культурой, им созданной, агрессивным фактором давления на биосферу планеты, что привело к ситуации, образно отражаемой одним, ставшим крылатым, выражением: “Боливар двоих не выдержит”. Это может означать, что Вседержитель, выделяя человека из животного мира, не просто наградил его инстинктами, разумом, интуицией, но и свободой выбора и установления по собственной воле иерархии этих компонентов единой психики таким образом, чтобы на ее основе строить свое поведение либо в согласии с окружающим миром и Богом, либо в бездумном (или осознанном) противоборстве с ним. Вспомним о чем говорилось во введении:

Есть люди, чье поведение подчинено инстинктам, а разум обслуживает инстинктивные потребности и пытается приспособить к этому служению интуицию.

Есть люди, чей разум служит инстинктам, но которые систематически отвергают свои интуитивные прозрения либо они вообще лишены интуиции.

Есть люди, чей разум не является невольником инстинктов, но упиваясь своей независимостью от них, отвергает интуитивные прозрения, либо они ее лишены.

Есть люди, чей разум в своем развитии опирается на инстинкты, кто прислушивается к интуитивным прозрениям и строит свое поведение на этой основе.

Если исходить из понимания того, что в середине ХХ столетия произошло явление смены соотношений эталонных частот биологического и социального эталонов времени, то можно предположить, что Всевышний определил человечеству и время на самостоятельное и осознанное преодоление в себе животного типа психики и, по всей вероятности время это истекло. Но в таком случае вряд ли Вседержитель сочтет целесообразным существование на планете Земля нового вида (Homo Sapiens) одновременно в двух ипостасях – животном и человеческом: еще один вид животных, к тому же самый многочисленный, но уже в образе человеческом, планета не выдержит. Все это предопределяет (и при том с высокой степенью вероятности) возможность осуществления социальной гигиены, санкционированной Свыше.

Восприятие Евгением вероятности гибели части вида “человек разумный” с признаками животного типа психики в виде грозного предостережения Свыше о завершении миссии еврейства в качестве активного зомби послепотопной цивилизации, на какое-то время перед самоликвидацией “проясняет в нем страшно мысли” и в одно мгновение позволяет всплыть из глубин подсознания на уровень сознания всему тому, что мертвым грузом лежало в его долговременной генетической памяти и давило ту информационную поддержку, которая ему и требовалась для выхода из стрессовой ситуации.

Евгений вздрогнул. Прояснились

В нем страшно мысли. Он узнал

И место, где потоп играл,

Где волны хищные толпились,

Бунтуя злобно вкруг него,

И львов, и площадь, и того,

Кто неподвижно возвышался

Во мраке медною главой,

Того, чьей волей роковой

Под морем город основался…

В этом кратком фрагменте, заканчивающимся многоточием, открывается грандиозная картина начала (когда от потопа “спаслись и люди и скоты”), становления (под незримым контролем ”львов сторожевых”) и надвигающегося конца периода формирования библейской цивилизации, вошедшей во все эзотерические учения под названием эпохи “Рыб”, информационные потоки которой (воды), должны смениться Новой Водой эпохи “Водолея”.

Итак, снова загадка, скрытая умолчанием. На этот раз вопрос встает прямо: почему “под морем”, а не у моря “город основался”? Может показаться: ну какая разница и стоит ли над этим ломать голову? Стоит, потому что таким, внешне вызывающим алогизмом, показывается отсутствие каких либо случайностей в творчестве Пушкина.

“Историю Парголова, а это обширная территория от Поклонной горы – через цепь Суздальских озер и далее на Север, многие годы изучает краевед Г.И.Волков – крупнейший знаток этих мистических мест. Волков поясняет, что гряда возвышенностей от Поклонной горы к Старому Парнасу есть ни что иное, как бывшая береговая линия Древнебалтийского моря, которое называлось Литориновое море, и холмы парголовские представляли собой береговой уступ этого моря. Постепенно море стало отступать, уходить с этих мест. Современное Балтийское море и Ладожское озеро – это остатки от того Древнебалтийского моря. Позже, когда море ушло, образовалась протока, которую стали называть Невой, то есть Новой Водой.” – Из доклада И.Волкова, опубликованного к 250-летию Шуваловского парка в Санкт-Петербургской “Спортивной газете” №24(63) 1996 г.

Мы не можем с достоверностью судить о том владел ли Пушкин данной информацией или нет. Важно другое: И.Волков в своих изысканиях по истории мест основания Санкт-Петербурга [77], дает не только убедительные доказательства правильности пушкинского выражения “под морем город основался”, (т.е. под бывшим морем) но, раскрывая содержательную сторону имени реки (Новая Вода), на берегах которой происходят события, описанные в “Медном Всаднике”, дает основание для раскрытия мистической связи содержания поэмы с Новой (или Иной) водой из суфийской притчи “Когда меняются воды”. Другими словами, фраза пушкинского Предисловия: “Происшествия, описанные в сей повести, основаны на истине”, обретает содержание второго смыслового ряда, поскольку истины “вообще” не бывает в том смысле, что истина всегда конкретна.

“Интеллектуализм имеет дело с осязаемыми вещами, а суфизм с – внутренними, и с теми, которые поддаются восприятию. В то время как наука и схоластицизм постоянно сужают свои рамки в стремлении заниматься все более узкими областями изучения, суфизм продолжает расширять их, охватывая собой все более обширные границы великой, лежащей в основе всего истины, где бы он ни находил её.” – Идрис Шах, “Суфизм”, Москва 1994 г. с. 157.

Истина всегда конкретна с точки зрения меры пространства и времени. Изменение направления течения Невы под воздействием сильного западного ветра, как художественный образ качественно нового, неизвестного во времена написания поэмы явления (изменения соотношений эталонных частот биологического и социального времени), конечно не мог быть использован Пушкиным осознанно. Но присутствие второго смыслового ряда в поэме никто не отрицает, поскольку именно в нем, по всеобщему признанию прежних исследователей, особая притягательность пушкинских творений для современного и будущего читателя. Мы не настаиваем на истине в последней инстанции, но предлагаем наш вариант раскрытия второго смыслового ряда данного образа применительно к современной нам мере понимания общего хода вещей по главному критерию раскрытия смысла всего произведения – сохранению его целостности, в том числе и как иносказания.