Текст книги "Обмен мнениями. Ответ хоперским казакам (18 Марта, 2000)"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

(…)

Чувствовалось, что сгущавшаяся атмосфера должна разрядиться чем-то большим. В виду требования больших войсковых нарядов, собрали заседание с военными чинами под председательством вице-губернатора барона Штакельберга, дабы выяснить как должны действовать войска. Военные стояли за определённые решительные меры, гражданская же власть требовала войск и в то же время хотела, чтобы они действовали как классные дамы – уговорами. Когда все наговорились, Штакельберг спросил мое мнение. Я сказал, что стрельба по сборищам не должна быть применяема и что лучше всего рассеивать их казаками, прибегая, при надобности к нагайкам. Действует же за границей полиция резиновыми палками и действует жестоко, и средство это считается законным и вполне достигает цели. Стрелять не приходится. У нас резиновых палок еще нет, но нагайки вполне могут их заменить и употребление их будет вполне отвечать тем железным прутьям, пружинам, кистеням, цепочкам и веревкам с нагайками [58][58]
  По всей видимости в оригинале опечатка: должно быть «с гайками на концах».


[Закрыть] на концах, которыми вооружены рабочие.

Не успел я докончить доклада, как с вокзала дали знать по телефону, что рабочие залили локомотивы в депо и что около двух тысяч их собирается у товарной станции на путях. Заседание было прервано, и мы с бароном Штакельбергом поехали на вокзал.

На путях стояла плотная масса рабочих. Против них пехота и казаки. Командир сотни доложил, что на путях, меж рельсов, его казаки действовать не могут.

Барон Штакельберг лично обратился к рабочим, предлагая разойтись и предупреждая, что в противном случае будет трижды дан сигнал горниста, после чего войска начнут действовать оружием.

Рабочие не расходились. Впереди появились женщины с детьми. Стали садиться на землю. Проиграл трижды рожок, раздалась команда, и ближайшая рота пошла на рабочих стеной врукопашную…

На мгновение все как бы смолкло. Толпа попятилась назад. Как молоты посыпались тупые удары прикладов. Шел хруст [59][59]
  Сами понимаете, что под ударами прикладами хрустели ломающиеся кости. Чтобы иметь представление о последствиях удара прикладом, полезно также сходить в музей и посмотреть на пехотную трехлинейку образца 1891 г. Модификация винтовки для пехоты была больше, чем в рост человека, т.е. примерно втрое длиннее чем известные большинству автомат АК-47 или самозарядный карабин СКС (это обеспечивало более чем километровую дальность прицельной стрельбы и преимущество в штыковом бою).


[Закрыть]… Толпа обратилась в паническое бегство… [60][60]
  От пехоты еще можно было убежать, а от конных не убежишь.


[Закрыть] По сторонам стояли казаки… Минута, две – всё было кончено, толпа рассеяна.

Уже действовавшая рота собралась. Раненых не было; кого помяли, убежали. Офицеры и мы со Штакельбергом разговаривали о происшедшем. Вдруг справа раздался залп, за ним второй и третий.

Что, почему, кто приказал стрелять? Бросились в сторону залпов. Там рота, сделав залп по направлению горы Соломенки, стояла еще „на изготовку” первая полурота с колена.

– Кто приказал стрелять? – обратился к ротному командиру подбежавший Штакельберг. Тот доложил спокойно, что группа рабочих из разбежавшихся стала бросать в роту камнями, что был ранен солдат, офицер и сбит с ног помощник исправника, которому камень угодил в коленную чашечку, и что он, ротный командир, согласно приказа по округу, должен был в виду такого действия рабочих против его роты, ответить огнем, что и выполнил.

Офицер был прав. Но было что-то неприятное, щемящее… Все мы видели, как двое из убегавших в гору перекувырнулись после второго залпа [61][61]
  То есть для того, чтобы разогнать толпу хватило одного залпа, который жертв не повлек. Жертвы появились после второго залпа. Второй и третий залпы были избыточным применением силы.


[Закрыть] и остались лежать, как двое других споткнулись, упали, и встав, неловко пытались бежать дальше, но не скоро… Чувствовалось, как будто сделали что-то нехорошее…» (А.Спиридович, “Записки жандарма”, с. 141 – 144).

После доклада генерал-губернатору «стали совещаться, чтобы не произошло новых беспорядков из-за убитых. Стрельба была глупая [62][62]
  Но и массовый митинг с неповиновением, переходящим в провокацию насилия против себя, – не от чистоты нравственности и взлета ума, а от несдерживаемых эмоций и беззаботности о судьбах многих и многих людей.


[Закрыть], хотя ротный командир и был формально прав.

Но залпы разрядили грозу. С того момента движение как-то сразу пошло на убыль. Настроение рабочих упало и скоро всё вошло в норму. Случай со стрельбой почти не нашёл отзвука в дальнейших событиях. Даже сами рабочие считали, что войска действовали правильно [63][63]
  Действовали «свои»: пехота, можно простить.


[Закрыть]. Революционные комитеты не сумели использовать такого хорошего для агитации против правительства повода и о стрельбе на вокзале скоро забыли» (там же, с. 145).

Забыли все… кроме детей убитых и раненых, конечно, если у тех были дети; кроме тех детей, которые были напуганы, когда рота набросилась на их родителей, стала избивать толпу прикладами, и взрослые в панике побежали. Ничто из такого рода вещей не остается без последствий, в том числе «работа для устрашения» при разгоне «массовых сборищ». Если в толпе есть хотя бы один ребенок, и его как следует напугать, то это оставит навсегда след в его психике; также не каждый простит, если при нём унизить его родителей. Кем станет этот ребенок, что и кто окажется в его власти, как он этим распорядится, когда вырастет, – пугающим знать наперёд не дано.

А.И.Лебедь в возрасте 14 лет слетел с дерева на землю при разгоне митинга в Новочеркасске в 1962 г. при “либерале” Н.С.Хрущеве. Такие же, как еще Саша Лебедь, любопытные подростки, сидевшие веткой выше и веткой ниже на том же дереве, упали мертвыми, сраженные автоматными очередями, пущенными поверх голов толпы «для устрашения». А.И.Лебедь не получил ран, но помнит об этом всю жизнь. И не похоже, что этот полёт доставил ему удовольствие, хотя многому его научил так, как не смогли бы научить никакие книги и фильмы: и он имеет свое мнение и о толпе усмиряемой, и о толпе усмирителей (пусть даже и скованной воинской дисциплиной), и о тех, кто довел народ до необходимости его “усмирять” и отдал приказ о привлечении войск к “усмирению”, и о том, кто не отказался выполнить этот приказ [64][64]
  Войсками Северо-Кавказского военного округа командовал дважды Герой Советского Союза генерал И.А.Плиев. В отличие от него А.И.Лебедь не выполнил приказ, который вёл к автоматически гарантированному кровопролитию при усмирении столицы в дни ГКЧП в 1991 г. Каждый пусть думает сам: это хорошо либо плохо?


[Закрыть].

Не надо думать, что менее памятливы были и те, кого самого или чьих родителей напугали в “усмирениях” казаки в 1905 – 1907 гг. И вряд ли эта памятливость пошла казакам на пользу, после того, как троцкисты провоцировали казачьи восстания в ходе гражданской войны, а потом творили геноцид в казачьих землях в ходе “усмирений”, подавляя эти восстания. Причем со стороны комиссаров, среди которых сверхпропорционально велика была доля евреев, это была черная неблагодарность, поскольку защита еврейских кварталов от погромов, сопровождавших революцию 1905 – 1907 гг., также возлагалась и на казачьи части и обеспечивалась среди других мер патрулированием улиц казачьими разъездами.

Поэтому на будущее, которое обусловлено сегодняшней нравственностью и мировоззрением, обратите всё же внимание и сопоставьте:

· Жандарму А.Спиридовичу стыдно за происшедшее: «было что-то неприятное, щемящее…»; «чувствовалось, как будто сделали что-то нехорошее…» и эта память стыда не исчезла с годами и сохранилась ко времени, когда он писал свои воспоминания.

· В вашем же письме, братцы казаки: «среди прочего вы пишите о неблаговидной роли казаков в разгоне толпы, якобы рубивших шашками женщин, детей, стариков, что потом аукнулось казакам во время гражданской войны и после неё»; «шашками казаки работали для устрашения, но не рубили, а били плашмя, учитывая общепризнанное воинское искусство казаков люди не получали никаких ран».

Вы морально-психологически готовитесь к участию в новых “усмирениях”, полагая, что воинское искусство нравственно самооправдано вне зависимости от того, против кого оно обращено? Или всё же нравственно был прав Б.М.Думенко [65][65]
  Родом с хутора Хомутец-Казачий, по социальному происхождению не казак, а иногородний; всю его семью белоказаки расстреляли в 1918 г.


[Закрыть], когда бойцы его кавалерийского корпуса трое суток в мае 1920 г. митинговали в Ростове на площади перед Богатяновской тюрьмой [66][66]
  В настоящее время её нет.


[Закрыть], добиваясь его освобождения?

Б.М.Думенко был в ней заключен, а бойцы его корпуса, влитого к тому времени в состав Первой конной армии, требовали его освобождения и отказывались идти на польский фронт иначе, как под его командованием. К этому времени Б.М.Думенко по навету, к которому были причастны К.Е.Ворошилов и С.М.Буденный, был обвинён в измене (февраль 1920 г.) и к маю приговорен троцкистским трибуналом к расстрелу. Митинг на площади перед тюрьмой кипел, и успокоить его не удавалось: С.М.Буденного освистали и согнали с трибуны, и он покинул площадь; оставшийся К.Е.Ворошилов, которого уважали и в корпусе Б.М.Думенко, заявил, что митингующие освободят Б.М.Думенко только через его труп. Дело шло к восстанию, к тому, что Б.М.Думенко его бойцы действительно попробуют освободить «через труп» К.Е.Ворошилова, что неизбежно завершилось бы очередным в истории России “усмирением”. Но внезапно для митинговавших Б.М.Думенко выступил перед ними из окна тюрьмы.

По свидетельству одного из участников того митинга, «если бы он сказал: “Выручайте меня, товарищи! Мне уже трибунал вынес смертный приговор!”, – мы его освободили бы, не посмотрели бы на Ворошилова, но он произнес: “Идите, товарищи, на польский фронт! Деникина вы разбили, разбейте поляков и – конец войне. Со мною разберутся: ведь я ни в чем не виноват перед Советской властью”». На этом митинг прекратился, части бывшего корпуса Б.М.Думенко пошли на фронт под командованием С.М.Буденного, которого они мягко говоря “недолюбливали” за его причастность к навету на их командира. “Усмирение” кавкорпуса не состоялось, но и победа на польском фронте троцкистам не далась.

Через несколько дней Б.М.Думенко – действительный зачинатель Первой конной армии [67][67]
  История первой конной начиналась с партизанского отряда, возглавляемого Б.М.Думенко, у которого С.М.Буденный был заместителем. После тяжелого ранения Б.М.Думенко С.М.Буденый принял командование кавдивизией, в которую тому времени вырос отряд. Из этой дивизии и возникла Первая конная армия. По завершении лечения Б.М.Думенко оказался в подчинении у своего бывшего подчиненного. После того, как в корпусе Б.М.Думенко было несколько случаев убийства неких «коммунистов», С.М.Буденный и К.Е.Ворошилов отправились в штаб к Б.М.Думенко с полусотней и двумя пулеметными тачанками, но не застав Б.М.Думенко в штабе, «послали в Реввоенсовет фронта соответствующее донесение». Им, дескать, «не представилась возможность разобраться в этом деле, потому, что всецело были заняты вопросами фронта» (цитаты из книги С.М.Буденного “Первая конная на дону”, изданной в 1969 г. при жизни С.М.Буденного). Но именно после их донесения Б.М.Думенко был отстранён от командования корпусом и арестован. Уважения к Л.Д.Бронштейну (Троцкому) он не испытывал, что было известно и до того, и троцкисты свели с ним счеты, обвинив в организации убийств комиссаров в корпусе.


[Закрыть] – был расстрелян. Во время усмиренного им митинга на площади перед Богатяновской тюрьмой он уже знал о вынесенном ему смертном приговоре.

И этот подвиг Б.М.Думенко на Богатяновской площади запомнился людям, хотя троцкисты пытались оклеветать и предать забвению и этого защитника народной власти точно так же, как и многих других, оклеветанных ими, включая и Ф.К.Миронова, убитого по их приказу без суда и следствия в московской тюрьме в 1921 г.

Но благодаря тому, что “усмирение” бывшего кавкорпуса Б.М.Думенко не состоялось, количество большевиков в СССР прибавилось за счет тех, кто выжил благодаря ему, поразмыслил над этим эпизодом гражданской войны и понял, как Б.М.Думенко послужил народу в последний раз в своей земной жизни… Прибавилось за счет тех, кто понял непреходящую в веках подлую суть «троцкизма» – нравственно-психического порока, возникшего задолго до того, как он был назван кличкой иудушки Троцкого [68][68]
  Поэтому будет лучше, если Г.Явлинский и так называемый «Союз правых сил» перестанут суетиться в Российской политике и займутся чем-нибудь общественно полезным; к тому же многим “демократизаторам” и “цивилизаторам” России следует иметь в виду, что «шапка Мономаха» (есть версия, что она – подарок великого хана Узбека князю Московскому Ивану Калите: С.Нефедов “История нового времени. Эпоха возрождения”, М., «Владос», 1996 г., с. 303, сноска) гораздо тяжелее ермолки, вследствие чего их шеи, отвыкшие и от ермолки за годы «исторического материализма» могут просто сломиться, подобно тонким ножке поганки, которую задел ботинком прохожий.


[Закрыть]; понял, что на Земле есть культура, целенаправленно взращивающая этот порок, и что носителем этой враждебной жизни культуры является исторически реальное еврейство – её же первая жертва.

Но вернёмся к “боевому искусству” казаков, якобы имевшему место при их участии в “усмирениях”.

Даже если какое-то “усмирение” было проведено так удачно, что не оказалось ни убитых, ни раненых, то кто дал вам право списывать со счетов унижение и оскорбления, нанесенные и усмиряемым, и усмирителям, хотя каждая из сторон была унижена и оскорблена по-своему? Вспомните картину художника В.Серова с очень точным названием “Солдатушки, бравы-ребятушки, где же ваша слава?”, посвященную “усмирению” на улицах города [69][69]
  Если не изменяет память, то она существует и в «пехотной», и в «казацкой» версии. В существовании «казацкой» убедились во время написания этого ответа.


[Закрыть].

От того, чтобы не запятнать себя кровью народной в описываемом А.Спиридовичем “усмирении”, казаков спасло только одно, к тому же не зависящее ни от кого из них лично, обстоятельство – железнодорожные пути: на шпалах и рельсах кони переломали бы себе ноги, поэтому казакам и было позволено стоять в стороне; как следствие булыжники – оружие пролетариата – полетели не в казаков, а в “сиволапую” пехоту, которую вместе с казаками российские политики тех лет окунули с головой в политическое дерьмо устроенной ими же очередной российской смуты.

Но если в ходе революции кому-нибудь из казаков попали булыжником в провокационных целях или в отместку за то, что накануне кто-то другой из казаков огрел на демонстрации нагайкой того, кто сегодня бросил в казака булыжник, или кого-то из его близких, – то нет никаких гарантий, что казак не возлютует, и в следующий раз в его руке не окажется нагайка со вплетенной свинчаткой или удар шашкой придётся не плашмя, а попавшийся ему под руку какой-то третий человек уже не отделается испугом, пусть даже и тяжелым испугом.

Тем более “усмирителей” развращают условия, когда в приказах на “усмирение” предписывается вседозволенность по отношению к “усмиряемым” и заранее дается добро на безнаказанность: «без всякого колебания прибегать к немедленному применению оружия для немедленного пресечения беспорядков» (секретный циркуляр военного министерства от 15 декабря 1905 г.); «приказать немедленно истребить силой оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления – сжигать их жилища. В настоящую минуту необходимо искоренить самоуправство. Аресты теперь не достигают цели; судить сотни и тысячи людей невозможно» (циркуляр министерства внутренних дел. Оба циркуляра цитируются в примечании 15, на с. 616 третьего тома воспоминаний С.Ю.Витте по изданию 1960 г.).

Если судить невозможно, то остается скручивать в бараний рог, унижать и уничтожать без суда и следствия как виновных, так и просто подозреваемых (следствие-то – избыточная волокита, если предписано карать без суда; но тогда уже действует «принцип герцога Альбы», выраженный им при “усмирении” Нидерландов: на вопрос, как отличить еретика от истинного католика Альба отвечал: «убивайте всех: Бог разберется, кто свои, кто чужие»). При такого рода руководящих документах о действиях во время “усмирений”, участники “усмирений” могли себе позволить лишь не усердствовать в зверствах и вседозволенности, но не могли не запятнать себя кровью как бунтующих, так и просто рядом оказавшихся; в противном случае они должны были бы сами либо присоединиться к бунтовщикам, либо предстать перед трибуналом по обвинению в отказе от исполнения приказаний со всеми вытекающими для каждого из них последствиями. А для офицеров – и последствиями для членов их семей: так сыновьям командира крейсера “Варяг” не было позволено получить военно-морское образование в отместку за то, что их отец в ходе революции 1905 – 1907 гг. воспрепятствовал действиям жандармов на территории 14 флотского экипажа, которым командовал, когда у матросов были обнаружены революционные листовки. От суда его спасла только всемирная слава “Варяга”, вследствие чего делу не дали хода, а его самого тихо выперли в отставку.

На практике такие циркуляры выливалось в убийства без суда и следствия, в том числе и в групповые убийства; а озлобленность в ходе “усмирений” выливалась всегда в издевательства над побежденными и обреченными смерти. Так, когда в поезде карательной экспедиции усмирителя Транссиба Меллер-Закомельского [70][70]
  Он же руководил усмирением Севастополя во время восстания на кораблях Черноморского флота под руководством П.П.Шмидта.


[Закрыть] обнаружили агитаторов, то их выбросили из поезда на полном ходу [71][71]
  Этот факт сообщается в книге: Е.Е.Алферьев “Император Николай II как человек сильной воли”, Свято-Троицкий монастырь, Джорданвилль, H.I., 1983 г.


[Закрыть]. В Севастополе в ходе “усмирения” восставшего крейсера “Очаков”, спасавшихся с него вплавь расстреливали из пулеметов, а по шлюпкам, которые отходили от его борта, стреляли из пушек картечью. После этого “усмирения” офицеры и солдаты Брестского полка (не казаки), предавшего матросов, в одиночку боялись появляться на улицах Севастополя; а сам восставший крейсер “усмирители” в условиях своего подавляющего военного превосходства со страху едва не утопили, продолжая по нему стрелять безо всякой необходимости, когда он уже горел и его уже в панике покидала команда. И на плененном лейтенанте П.П.Шмидте, командовавшем восставшим “Очаковым”, усмирители тоже разрядили свои эмоции: некоторые “благородные” офицеры не сохранили самообладания, и из них полезла эмоциональная разрядка пережитого страха перед всеобщим восстанием флота, злобы на нижних чинов и на изменившего сословной корпоративности П.П.Шмидта [72][72]
  Подробности см. в книге: Р.М.Мельников “Крейсер «Очаков»”, Ленинград, «Судостроение», 1986 г.


[Закрыть]. Но как «номенклатурная фигура» П.П.Шмидт должен был предстать перед показательным судом и, возможно, что это спасло его от немедленной расправы в порыве эмоций сразу же по подавлении восстания. Это всё было…

Кто персонально и кого персонально убил в ходе “усмирений” – Бог весть, тем более, что в земной отчетности далеко не всегда стремились отразить совершенные зверства и назвать имена злоупотребивших властью; более того, такого рода факты всегда стремились скрыть или представить иначе: как известно из официального отчета гоголевского городничего, «унтер-офицерская вдова сама себя высекла». Поэтому не требуйте от нас поименных списков карателей из числа казаков и поименных списков их жертв. Мы описывали историческое действо в целом, а в нём соучаствовали очень и очень многие.

Для сравнения сообщим, что с восставшего “Очакова” не было сделано ни одного прицельного выстрела [73][73]
  Причины этого точно установить не удалось. Достоверно известно, что П.П.Шмидт отдал приказ открыть ответный огонь, и было сделано несколько (не более 10) выстрелов с “Очакова” по кораблям правительственной эскадры. Но на крейсере, еще не введенном в строй, был некомплект команды, и соответственно – близкий к нулю уровень боевой подготовки и неполной технической готовности. И хотя дистанция стрельбы составляла от 900 до 1100 метров (на прямой наводке), попаданий зафиксировано не было.


[Закрыть] ни по войскам, ни по кораблям, оставшимся верным правительству, а “усмирители” своей панической стрельбой [74][74]
  Кроме расходования артиллерийского боезапаса один только броненосец “Ростислав” отчитался в израсходовании 3600 винтовочных патронов, хотя дело обошлось без абордажа.


[Закрыть] нанесли потери себе, пусть и незначительные; причем, чтобы начать стрельбу по “Очакову”, организаторам “усмирения” пришлось обмануть команды оставшихся верными правительству кораблей: красный флаг революции совпадал с одним из сигналов, обозначавшим готовность корабля к открытию огня; воспользовавшись этим совпадением по “Очакову” открыли огонь якобы для того, чтобы воспрепятствовать обстрелу с него города и кораблей эскадры. И восставший “Потемкин” за несколько месяцев до этого не перекопал Одессу, и не разнес пришедшую на его “усмирение” эскадру, хотя техника и боезапас новейшего и самого сильного черноморского броненосца позволяли его команде сделать это почти беспрепятственно (техническое превосходство новейшего броненосца – одна из причин, по которой усмирители не очень-то стремились “усмирить” его артиллерийским огнем более старых броненосцев, а послали на ночную охоту за ним миноносцы с командами, укомплектованными офицерами, дабы без боя вывести из строя и, возможно, потопить “Потемкин” торпедами).

И если вернуться к описанию “усмирения” А.Спиридовичем, то героев нет ни с одной стороны, из участвующих в событиях. Есть только жертвы не подвластных им обстоятельств: “Немешаевы” одних довели до бессмысленного бунта, возникшего вследствие невозможности терпеть унижение достоинства человека “элитарной” властью, а других призвали “усмирить” бунт. Но пока, в 1903 г., “Немешаевы” остаются безнаказанными. Но настанет еще и 1905, и 1917, и 20??-й…

А вот описание событий 9 января 1905 г. в С-Петербурге, которое приводит в своей книге об отце старший сын командира крейсера “Варяг” Всеволода Федоровича Руднева. Видя военные приготовления в столице, В.Ф.Руднев взял с собой старшего сына и отправился в Адмиралтейство, дабы узнать, что происходит. Николай Всеволодович пишет о том, что он увидел, стоя вместе с отцом у окна в здании Адмиралтейства:

«Народ всё прибывал с далеких фабричных окраин. Когда первые ряды, несшие петицию к царю, приблизились к площади, без всякого предупреждения грянул залп, за ним другой, третий… Жандармы, а также солдаты, остававшиеся пока верными царю, в упор расстреливали «внутренних врагов». Вначале никто не понял, что произошло. Трудно было поверить, что пришедший к царю народ был так предательски встречен, но кровь на снегу, трупы убитых, раненые, взывавшие о помощи, рассеяли всякие сомнения. Передние ряды дрогнули и бросились назад, но задние, не знавшие в чем дело, продолжали двигаться вперед. Образовалась пробка мечущихся в ужасе людей. Казаки, конные жандармы, выскочившие из засады [75][75]
  По всей видимости из боковых улиц и подворотен, где обычно сосредотачиваются силы милиции, полиции и т.п. на случай беспорядков при массовых шествиях.


[Закрыть], давили людей лошадьми, секли женщин, детей, стариков нагайками, зверски расстреливали их из револьверов» (Н.В.Руднев “Командир легендарного крейсера”, Тула, 1960 г.)

Бывший командир “Варяга”, прошедший бой, названный в песне «кромешным адом» [76][76]
  «И стал наш бесстрашный и гордый “Варяг” подобен кромешному аду».


[Закрыть], при виде этого столичного зрелища оттолкнул своего сына от окна, обозвав “усмирителей” негодяями (этим он уберёг сына от шальных пуль, которые могли залететь куда угодно при беспорядочной стрельбе [77][77]
  «Опасность предстояла серьезная, ибо для того, чтобы усмирять убогих людей, необходимо иметь больший запас храбрости, нежели для того, чтобы палить в людей, не имеющих изъянов. Грустилов понимал это» (М.Е.Салтыков-Щедрин, “История одного города”).


[Закрыть], что говорит о его самообладании и высоком профессионализме).

И даже, если учесть, что цитируемая книга издана спустя 55 лет после описываемых в ней событий, и некоторые детали в ней – порождение воображения, отождествленного с воспоминаниями о реально увиденном автором в детстве [78][78]
  В частности, сообщается, что над толпой были портреты цесаревича, хотя цесаревич Алексей, родившийся 12 августа / 30 июля 1904 г., в это время был еще грудным младенцем.


[Закрыть], то общая картина разгона толпы не только правдива, но вполне соответствует тому автоматическому развитию сценария “усмирения”, который был для Российской империи стандартным, таким же как и в Киеве за полтора года до кровавого воскресенья 9 января 1905 г., что описал А.Спиридович в своих воспоминаниях; таким же, как в 1912 г. он был в Ленском расстреле (уточним: в нём казаки не участвовали).

Казаки попали в поле зрения. Они не выдуманы Н.В.Рудневым, поскольку без конницы рассеять толпу пехота и пешая полиция физически не могли, а конная полиция и конная жандармерия были относительно малочисленны (регулярная армейская кавалерия стала привлекаться к усмирениям только в ходе революции), в силу какого обстоятельства казаки традиционно привлекались в империи в помощь полиции для поддержании порядка при массовых шествиях и сборищах в городах. И даже если конь сам никогда не наступит на человека, то человек в панике, по неосторожности может сам оказаться под копытами коня, и конь его искалечит (кроме того, в разбегающейся толпе кто-то может упасть, после чего его толпа сама же и затопчет). И оценка этому будет одна: мирных людей жандармы и казаки давили лошадьми.

Разница между зимним Петербургом и летним Киевом только в масштабах “усмирения” и в том, что на подходах к Дворцовой площади не было «железнодорожных путей», и потому казакам, соучаствовавшим в “усмирении” крестного хода 9 января 1905 г., не удалось остаться незапятнанными кровью народной, постояв в стороне, пока людей будут месить прикладами пехота и штатная полиция. Но накал страстей повсеместно в 1905 г. – 1907 гг. был уже выше, чем в 1903 г., когда залпы “разрядили грозу”, как тогда показалось А.Спиридовичу. И после 9 января 1905 г. на залпы “усмирителей”, на нагайки, на удары шашками “плашмя” усмиряемые достаточно часто отвечали залпами на поражение [79][79]
  Причем, занимаясь изготовлением оружия и боеприпасов, революционеры при отливке пуль не всегда могли обеспечить их правильную центровку. Вследствие этого в Иваново-Вознесенкске, где был создан первый Совет, и где тогда действовал М.В.Фрунзе, по “усмирителям” стреляли самодельными пулями со смещенным центром тяжести, если пользоваться современной терминологией. Такого оружия тогда не знали, но когда судили по характеру нанесенных пулями ран, то полагали, что революционеры стреляют разрывными пулями.


[Закрыть].

Такова была эскалация насилия, в которой нашла выражение непримиримость нравственно обусловленных позиций сторон, вследствие того, что одни – “элита” (включая и офицерский корпус) – не желали думать о благе для трудящегося большинства, а другие – штатское и военное простонародье, – будучи заняты трудом и воинской службой с утра до вечера, просто не имели времени думать о том, как преобразить общество, чтобы в нём всем добросовестным людям жилось хорошо.

Так шла война простонародья против “элитарной” власти, отрицавшей за простолюдином полноту достоинства человека. Иными словами, классовая борьба – не выдумка К.Маркса, но хозяева и спонсоры К.Маркса были умнее и дальновиднее национальных “элит” и решили воспользоваться её “стихией” для осуществления своих глобальных целей.

Своим участникам “усмирений” всё простится народом, а что не простится – то будет забыто. Но «чужакам» не простится не только соучастие в “усмирении”, но даже то, что стояли рядом с “усмирителями”. «Чужакам» простится только после принятия обществом истинно праведной нравственности и этики, а будет “забыто” только после того, как «чужаки» перестанут восприниматься как чужаки. А в “усмирениях” эпохи революции 1905 – 1907 гг. во всех городах и во всех не казачьих землях России «чужаками» были казаки, оказавшиеся там не по своей воле.

Нет в “Разгерметизации” и ни единого слова в оправдание политики расказачивания, проводившейся сионо-интернацистами в годы гражданской войны, а по существу – до начала 1930-х гг. Тем не менее, в вашем письме читаем: «Троцкий и Свердлов, проводя политику расказачивания, точно так же оправдывали её участием казаков в подавлении революционных выступлений».

Чем вызвано появление в вашем письме слов «точно так же», отождествляющих Внутренний Предиктор с продолжением дела интернацистов Троцкого и Свердлова, если в тексте “Разгерметизации” нет для этого оснований? – Тем, что всякая деятельность, претендующая на глобальную значимость, либо объективно являющаяся таковой и не вмещающаяся в границы одного государства, в границы «Я-центричного» мировоззрения и соответствующих им корпоративных интересов, отождествляется вами с сионо-интернацизмом [80][80]
  У нас лежит некоторое количество сионистской макулатуры разных лет и разных мест издания, в которой деятельность ВП СССР квалифицируется как разновидность национал-социализма, фашизма.
  Но и “национал-социалистам”, действующим на основе расовых доктрин, унаследованных ими от Х.С.Чемберлена и А.А.Шикльгрубера (в переводе с идиш – сборщик налогов в иудейской общине), не нравятся наши взгляды по проблематике биологии человечества и составляющих его рас, народов и племён.


[Закрыть] (сионизмом, иудаизмом и т.п.), который до недавнего времени обладал ярко выраженной, как казалось многим, – неоспоримой монополией на такого рода деятельность и, прежде всего, на делание глобальной политики [81][81]
  Глобальная политика это – деятельность по осуществлению целей в отношении всего человечества и планеты Земля. Внешняя политика это – деятельность по осуществлению целей правящего класса государства вне пределов его территории и юрисдикции. Внутренняя политика это – деятельность по осуществлению целей правящего класса государства на его территории в пределах его юрисдикции.


[Закрыть] ?

Либо тем, что нам не свойственно восхищение казачеством в целом? Тем, что мы не признаём праведности библейских культов, включая и те модификации так называемого «православия», которые и ныне исповедует некоторая часть относящих себя к возрождающемуся казачеству [82][82]
  Другие, отказавшись от библейских культов, решили возрождаться на основе возврата к многобожию докрещенской Руси, видя во всяком учении о единобожии происки всё тех же сионо-интернацистов – sидомасонов (так правильно в орфографии Всеясветной грамоты).


[Закрыть]?

А чем восхищаться: тем, что во внутренней жизни империи казачество как сословие не отвергло несение карательной службы и стало исполнительным механизмом для подавления инакомыслящих в тех случаях, когда присяжные интеллигенты (получившие образование, якобы “интеллектуальная элита”) уклонялись от долга понять происходящее, уклонялись от полемики и вразумления заблуждающихся, а пешая полиция не справлялась с пешими студентами и рабочими? И в такой внутриполитической обстановке казачьи части, помогая полиции, объективно поддерживали власть антинародной имперской “элиты” вне зависимости от того, хотели они этого или нет?

Но во внутренних делах полиция занималась еще и уголовщиной, и в этом качестве она защищала трудящийся люд, и потому в его глазах была до известной степени «своею».

Казацкая же служба во внутренней политике империи имела единственную специализацию: поддержание порядка на массовых сборищах, изрядная часть которых заканчивалась “усмирениями”, в которых казаки воспринимались “усмиряемыми” как чужаки, не имеющие морального права на применение силы.

В этой же связи представляют интерес и графики вывода войск империи из Манчжурии по завершении летом 1905 г. русско-японской войны, когда уже во всю полыхала революция. Первыми выводились казачьи части, считавшиеся благонадежными; а армейские части (крестьянские большей частью по происхождению их рядового и унтер-офицерского состава), в которых имели место революционные брожения, или в благонадежности которых власти сомневались, выводились во вторую очередь. И такой порядок вывода войск из Манчжурии был обусловлен ни чем иным, как намерением привлечь казаков к “усмирению” революции и снижению её накала за счет недопущения в Россию частей, «зараженных крамолой».

Транссиб и города Дальнего Востока с конца ноября 1905 г. были под полным контролем революционных органов власти. Но чтобы всё было честно и точно с благодарностью вспомним: герой русско-японской войны, подъесаул 26-казачьего полка Филипп Козьмич Миронов, поддержал народ и в революции 1905 г., отказавшись командовать казаками в “усмирениях” на Транссибе, когда возвращался с войны; более того в Уфе сотня казаков под его командой освободила из тюрьмы политзаключенных, чем прекратила забастовку. Власти это дело замяли без придания огласке [83][83]
  С Ф.К.Мироновым, оклеветав его, расправились троцкисты уже в ходе гражданской войны, точно так же, как они расправились и с Б.М.Думенко, как пытались расправиться с И.А.Кочубеем.


[Закрыть]. Но в 1905 – 1907 гг. таких казаков, а тем более казачьих командиров были единицы, и не они определяли поведение казачества в целом как сословия во внутриполитической жизни России.

Казачество в целом – такое, каким оно сложилось к этому времени, – оказалось заложником умышленно созданного политиками-глобалистами стечения обстоятельств. А обстоятельства были таковы, что миссия казачества в них была большей частью охранной – по отношению к сложившемуся в империи строю и карательной – по отношению к противникам этого строя. Иной кроме казаков, достаточно многочисленной, конной полиции, способной действовать в “усмирениях”, в Российской империи не было: “элитарная” власть, как можно понять из приводившихся ранее рассуждений А.Спиридовича, крови народной по началу не жаждала, поэтому и привлекала казаков, а не стрелковые части с пулеметами и артиллерией для “усмирений”, дабы не палить в людей, а “отечески” посечь нагайками бунтовщиков и разогнать их сборища; ну а, когда нагаек оказалось недостаточно, и началась пальба, то кровью народной запятнали себя все участники операций по “усмирению”.

Причем казаки оказалось в худшем положении, нежели служившие в прочих войсках, привлеченных к “усмирениям”, потому, что казаки влипли в “усмирения” целым сословием, а не только кто-то лично-персонально, угодив в призыв, которому выпало в период службы выступить в “усмирениях” против других поколений своих же сословий, которые жили на гражданке. Казаки в “усмирениях” революции 1905 – 1907 гг. действовали как сословие против других сословий, а такие казаки как Ф.К.Миронов или описываемый ваш родственник М.Г.Филатов (события 1917 г.) в то время были отступниками от сословной нормы поведения.

Мы надеемся: вы признаете, что высказанные нами утверждения не являются округлой иносказательной редакцией для троцкистского тезиса о том, что казаки были «цепными псами царизма» [84][84]
  Тем более, что и сама царская семья оказалась заложницей обстоятельств, порожденных развращенным российским правящим классом (дворянством) и в целом – Библейской доктриной безраздельной глобальной власти иудейского интернацизма, поддерживаемой православной церковью точно так же, как и синагогой и опекунами вождей марксистских партий.


[Закрыть] и в целом – генетически антисоциалистическим сословием, а отрицают такого рода воззрения, открывая всем – и мужикам, и казакам, и интеллигентам – возможность подняться мировоззренчески так, чтобы перестать быть впредь заложниками неподвластных им обстоятельств, как были заложниками созданных политиками обстоятельств наши предки, и каковые есть большинство из наших современников.

Но возвращаясь к событиям тех лет, также следует знать, что всё началось не 9 января 1905 г.

«8 февраля 1899 г. в Петербургском университете должен был состояться годичный университетский акт. За несколько дней до него было вывешено объявление ректора университета, реакционного профессора русского права Сергичева, в котором приводится перечень взысканий в случае нарушения порядка во время акта. В ответ на это 6 февраля на студенческой сходке было решено покинуть актовый зал, как только на кафедре появится ректор. Так и было сделано. Студенты вышли на улицу. Здесь на них налетел отряд казаков, пустивших в ход нагайки [85][85]
  Потом на эту тему и был сделаны фотомонтажи, которые распространялись в Киевском университете, где учился в то время В.В.Шульгин.


[Закрыть]. 12 февраля началась всеобщая забастовка. Прекратились занятия в Военно-медицинской академии, в Технологическом, Горном, Лесном и Электро-техническом институтах. К движению примкнули слушательницы Медицинского института и Высших женских курсов. Студенческие волнения начались в ряде учебных заведений Киева, Харькова, Риги. В конце февраля 1899 г. по стране бастовали 20 – 30 тыс. студентов» (С.Ю.Витте “Воспоминания”, т. 2, примечание 38 на с. 597, 598).

Это еще мирное время, когда в России не было революционного подъема. Но выйдя из университета студенты имеют дело не с полицией или жандармами, а с казаками. В 1918 г. этим студентам было около 40 лет, а многие из них нашли себя в революции, причем далеко не все из них были столь чисты нравственно, чтобы не отомстить за былые боль и унижение.

Против идеи, пусть даже ошибочной или ложной, нагайка – не средство. И потому на полицейском поприще против “внутреннего врага” имперской “элиты” казачество не преуспело. Максимум, что оно смогло, – покрасоваться, гарцуя в царском конвое, но не более. При убийстве Александра II, его сопровождал казачий эскорт, и метателей бомб казачки проглядели, в капусту не порубали, не сберегли жизнь царя-освободителя… и снег обагрился кровью их всех, и была она одинаково красная [86][86]
  И потому символичность храма Спас на Крови в Петербурге в действительности несёт иной смысл – весьма отличный от официально приданного ему при строительстве. Потому и все попытки его снести не увенчались успехом. Храм с близкой официальной символикой, воздвигнутый в благодарение за спасение царской семьи на месте катастрофы царского поезда в Борках под Харьковом, был снесен.


[Закрыть]. А это была чуть ли не единственная возможность для казаков действительно отличиться на фронте борьбы с врагом внутренним и международным.