Текст книги "Хрустальная Звезда"

Автор книги: Вонда Н. Макинтайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Классно провести остаток отпуска, – буркнул Хэн, не оборачиваясь. – По вашей милости я уже потерял добрую его половину. Ладно, наверстаю усиленными темпами!

Трипио догнал его и дернул за рукав:

– Мастер Хэн, с вашего позволения…

– Ну, что еще?

– Мы несколько поиздержались. Я хочу сказать, что наше финансовое положение крайне неудовлетворительное. Если вы хотите продолжать играть в азартные игры – нет, я совсем не против того, что вы будете в них играть,но не могли бы вы часть выигрыша откладывать, а потом отдавать мне? Тогда я смогу заплатить за нашу квартиру. Я заметил, что наш хозяин довольно серьезно относится к такого рода вещам. Хэн вытащил из кармана пачку банкнот.

– Как только вам понадобятся деньги, – сказал Трипио, аккуратно пряча банкноты в одно из отверстий своего кожуха, – вы только скажите.

– Мне нужны деньги! – Хэн посмотрел на Трипио и, рассмеявшись, подмигнул ему. – И очень много!

Забыв о Вару и предвкушая удовольствие от предстоящего веселого вечера, он решительно шагнул в темноту.

Риллао перенесли в медицинский кабинет «Альтераана». Электронное самоуправляемое медицинское оборудование немедленно приступило к тестированию пациентки. Лея внимательно следила за показаниями приборов. Медицинский робот сделал контрольные анализы и замигал дисплеями, не в силах справиться с нестандартной ситуацией. Риллао была очень слаба, но ее раны не были инфицированы. Шрамы от паутины затянулись, кожа обрела прежний золотистый оттенок, но глаза ее не открывались, и казалось, она погрузилась в вечный успокоительный сон.

– Что мы еще можем сделать для нее? – спросила Лея безымянного фирреррео.

– Она или жива, Лелила, или мертва, – он равнодушно пожал плечами, потом, заметив удобное кресло, с удовольствием погрузился в него и расслабился.

– Вас это не волнует?

– Она не из моего клана.

Лея посмотрела на Риллао. Она лежала в странной, неестественной позе, откинув одеяло и тяжело дыша. Повинуясь порыву сострадания, Лея склонилась над ней и заботливо укутала ее одеялом.

– Ваш народ всегда спит лежа? – спросила она.

– А как же еще? – ухмыльнулся безымянный собеседник.

– Да, конечно, как же еще, – задумчиво сказала Лея, вспомнив Манто Кодру и спящую стоя доктора Хиос.

Она тряхнула головой, отбрасывая ненужные сейчас воспоминания.

– Поесть не хотите? – Лея повернулась к Чубакке, потом перевела взгляд на фирреррео. Чубакка взревел от радости.

– Я тоже проголодалась, – сказала Лея.

Она вдруг почувствовала, что умирает от голода. С того самого злополучного чая, в котором было подмешано снотворное, она не держала во рту ни крошки.

Лея выгребла из холодильника все содержимое. Почему-то она подумала, что гость откажется от мяса, но тот жадно впился в него зубами и даже застонал от удовольствия.

Дожевывая свой кусок, Лея подумала, что более странного гостя она еще никогда не принимала. Он держался в высшей степени независимо. Он ни о чем ее не просил, но снисходительно принимал все, что она предлагала.

– Почему вы ненавидите Риллао? – спросила Лея.

Он вытер губы и откинулся в кресле.

– Она была в той комнате! – вдруг злобно произнес фирреррео. – Наверняка это она виновата во всех наших бедах. Иначе почему именно ее Империя подвергла пытке в паутине? А, Лелила?

– А может быть, это случайный выбор? Имперцы не знали предела своей жестокости, и им было все равно, кого пытать.

– Нет. Нет. Империя жестока, но ее жестокость всегда целенаправленна. Наказывать самых упрямых, самых…

– Империя пала, – мягко прервала его Лея. – Ее больше нет. Вы свободны – вы и ваш народ.

Ни малейшего намека на радость или благодарность не мелькнуло на лице ее циничного гостя.

– Империи больше нет? – злобно усмехнулся он. – И вы сказали, что даете мне свободу, – а кто вы такая, Лелила, чтобы так говорить?

– Я сказала, что вы свободны, – Лея пристально вглядывалась в своего собеседника, стараясь понять, почему он так часто упоминает ее имя.

Он прищурил глаза и рассмеялся. Чубакка зарычал.

Но Лея оставалась спокойной.

– Вам нужны объяснения? – спросила она. – Вы не можете просто принять тот факт, что вы свободны?

Фирреррео перестал смеяться, нахмурился и на несколько мгновений уперся взглядом в пол. Потом встал и любезно откланялся.

– Куда вы, безымянный фирреррео? – спросила Лея.

Он молча пошел к выходу. Лея догнала его и осторожно взяла за локоть. Безымянный принц обернулся и сурово посмотрел на нее. Он был на голову выше Леи и намного сильнее ее, несмотря на истощенность. На миг она даже испугалась.

Он отвернулся и пошел дальше.

– Вы собираетесь разбудить своих людей, безымянный друг?

– Зачем, Лелила?

– Чтобы вернуть их к жизни.

– Им и так хорошо.

– Они должны знать, что свободны, и решить, как жить дальше.

– Вернуться домой? – он горько рассмеялся. Лея поняла, что он все знает. Безымянный пленник Империи знает, что его мир разрушен и возвращаться им некуда.

– Простите, – сказала она. – Мне очень жаль.

Он отвернулся, его плечи задрожали. Лея почувствовала острую жалость к нему. Она снова взяла его за локоть.

Безымянный фирреррео повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Лелила, вы участвовали в разрушении моего мира?

– Нет! Я принимала участие в возвращении домой людей, изгнанных со своей родины.

– Звездными Бригадами? Звездные Бригады были элитными штурмовыми частями Империи.

– Звездными Бригадами, – сказала Лея, глядя ему прямо в глаза. – И самой Империей. Она разрушила и мой мир тоже.

– А, понятно. Альтераан. Я так и подумал, что вы оттуда.

Входная дверь тамбура плавно открылась. В ту же секунду так же плавно начала открываться входная дверь фрейтера. Фирреррео шагнул вперед.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Лея.

– То же, что делал до сих пор.

– Продолжать спать? Он не ответил.

– Но зачем вам это надо? Вы все свободны, Империи больше нет! Мы живем в Новой Республике.

– И нашего мира больше нет. Нам остается только спать.

– А кто находится в других кораблях? Фирреррео повернулся и подошел к ней.

– Мне нет никакого дела до них, – сказал он. – Делайте с ними все что хотите, Лелила. мы… уж как-нибудь сами разберемся.

– Когда? – воскликнула Лея. – Вы можете проспать всю жизнь. Не лучше ли найти какой-нибудь приемлемый мир, где вы могли бы…

– А зачем? – он пожал плечами. – Мы не замечаем, как течет время. Нам не о чем беспокоиться. Мы будем спать. Если сотрется последнее воспоминание об Империи, когда мы проснемся, – хорошо. Если к этому времени исчезнет Новая Республика – тоже никакой разницы.

Лея грустно посмотрела на фирреррео и отвернулась. Ничто не могло изменить его намерений.

Она ничем не могла ему помочь.

– До свидания, – Лея в последний раз взглянула на него. – И удачи вам!

– Берегите себя, Лелила.

– Почему вы так часто произносите мое имя?

– Чтобы иметь власть над вами, Лелила. Дверь в тамбур начала медленно закрываться.

– Правда, этой власти я почти не имею, потому что произношу не настоящее имя, принцесса Лея, – сказал он. – Ваша одежда не очень вам подходит.

Дверь уже почти закрылась.

– А ваша маскировка вообще никуда не годится, – раздался его далекий голос.

Хэн вернулся в свой купол и торопливо зашагал по знакомой улице, ведущей к увеселительным заведениям. Ему не терпелось выпить кружку полюбившегося местного пива и сыграть партию-другую в игру, которая принесла такую удачу. Для разнообразия он решил заглянуть в другую таверну.

– Добрый вечер, человечек!

Огромная фигура выросла перед ним как из-под земли. Гром-баба с улыбкой смотрела на него сверху вниз.

– Ты так быстро сбежал от нас, – ласково сказала она. – А у меня как раз только-только пошла карта.

– Поздравляю! – сердечно откликнулся Хэн. – Значит, можно считать, что этот вечер был не совсем для тебя потерян.

Она вплотную приблизилась к нему.

– И сегодняшний вечер не будет для меня потерян, – сказала гром-баба. – Ведь ты слишком хорошо воспитан, чтобы отказаться предоставить мне такой шанс.

– Вообще-то у меня другие планы на этот вечер, – сказал Хан. – Я собирался темного прогуляться и выпить кружечку пивка.

– Не волнуйся, пиво будет литься рекой, – она крепко взяла его за руку выше локтя.

– Я имею в виду, что уже выпил свою кружку, – Хэн тщетно пытался высвободить руку. – А больше мне нельзя. Врачи не рекомендуют.

Гром-баба еще крепче сжала его руку и начала поднимать ее вверх. Вскоре Хэн уже почти висел в воздухе, отчаянно барахтаясь и пытаясь удержаться хотя бы на цыпочках.

– Можешь и не пить, – сказала она. – Дело твое. Но играть ты будешь!

– Да ладно-ладно, я с удовольствием! – поспешил сказать Хэн, не в силах больше оставаться в подвешенном состоянии. – Только можешь сделать мне одно одолжение – или опустить меня на землю, или уж поднять на руки? А то мне очень неудобно.

Он был уверен, что гром-баба взвалит его на плечо и так дотащит до самого игорного стола – ей бы не составило это никакого труда, – но она, немного подумав, опустила его на землю, ничуть не ослабив при этом своей хватки.

Гром-баба потащила Хэна по улице, продолжая больно сжимать ему руку. Хэн едва поспевал за своей гигантской спутницей.

– Я не успел спросить вчера, как тебя зовут, – сказал он как можно более дружелюбным тоном. – Ты была слишком застенчива.

– Ты не успел спросить, а я не успела сказать, – весело отозвалась она. – Меня зовут Небесная Тишина. Но сегодня я застенчивой не буду.

Холодок пробежал у Хэна по спине. Он взглянул на Небесную Тишину и вымученно улыбнулся.

Джайна с отвращением ела завтрак.

Она была очень голодна, но все же не могла себя заставить есть быстрее. Дежурное блюдо – прогорклый жир – украшал тарелку со склизкой безвкусной овсянкой, такой жидкой, что когда Джайна доела ее, то не почувствовала никакого насыщения – ее желудок по-прежнему урчал от голода. По столовой распространялся аромат спелых фруктов, меда и свежего горячего хлеба – все это в изобилии поглощали сидевшие на возвышении Прокторы.

Помощники, сидевшие поодаль, ели то же, что и Прокторы. Еды было слишком много для них, и они с веселым смехом бросали едва надкусанные куски под стол. Положив ноги на стол, они громко смеялись и раскачивались на стульях.

«Как это подло!» – подумала Джайна.

Джесин сидел в другом конце столовой – Джайна могла видеть только его макушку. Ей очень хотелось поговорить с ним, рассказать о своих опытах с молекулами воздуха. И конечно, о том, что ей удалось просверлить отверстие в двери ее кельи и скоро она сможет открыть замок.

Среди помощников с гордым видом сидел Врам. Он тоже, как и все его новые товарищи, положил ноги на стол и, смеясь, небрежно бросал на пол недоеденные куски фруктов и хлеба. Пожалуй, он даже бросал больше всех, стараясь выглядеть очень крутым.

Джайна с отвращением отвела от него взгляд. По столу, за которым она сидела, неторопливо полз мирмин. Джайна машинально смотрела на него и вдруг поняла, что это не настоящий мир-мин. В отличие от тех, которых она видела раньше, этот имел десять ног вместо шести и огромные усы, напоминавшие щупальца. И все-таки это была какая-то разновидность мирмина. Джесин наверняка сразу же разобрался, кто это такой.

«А ведь он, наверное, тоже хочет есть!» – подумала Джайна.

Она нашла на своей тарелке крупицу каши и положила ее перед мирмином. Мирмин начал оживленно ползать вокруг нее, потом захватил добычу своими усиками-щупальцами и куда-то потащил.

«Да, такая пища скорее подходит мирминам, чем детям, – подумала Джайна.Ну что ж, я рада, что хотя бы он будет сегодня сыт».

Мирмин бережно нес в двух передних лапках крупицу овсянки размером с песчинку. Джайна с невольным любопытством наблюдала за ним.

И вдруг у нее родилась идея.

Весь пол столовой был покрыт тонким слоем песка. Его постоянно приносили на ногах из каньона.

«Представлю себе, что я– мирмин, – подумала она. – Не маленькая девочка, не Джайна. У меня нет никаких способностей Джедая – я всего лишь мирмин! И никто не обратит на меня ни малейшего внимания…»

Джайна нашла на столе песчинку и смахнула ее на пол.

Она съежилась, ожидая, что холодное мокрое одеяло Хетрира вот-вот обрушится на нее.

Но ничего не произошло. Как этой ночью, когда она манипулировала с молекулами воздуха, – власть Хетрира не смогла проникнуть сквозь эти тонкие материи.

Джайна осторожно направила песок на стол Прокторов. Она начала потихоньку собирать его с пола и направлять все в ту же сторону. Чтобы проверить себя, она немного поиграла с несколькими песчинками, которые покорно закружились в воздухе, проделывая те движения, что Джайна и хотела.

Никто ничего не замечал. Главный Проктор взял в руки очередную дольку дыни. Джайна направила на нее песчинки и замерла в ожидании того, что произойдет. Но Главный Проктор неожиданно бросил дольку Враму.

На мгновение Джайна подумала, что он заметил песок, но потом поняла, что он просто снисходительно оказал Враму знак внимания.

Врам ловко поймал дыню и с большим аппетитом стал запихивать ее себе в рот. Бросить угощение на пол он, видимо, не решался – ведь не кто иной, как Главный Проктор удостоил его, Врама, своим вниманием. Он с удовольствием зачавкал, поблескивая своими узкими хитрыми глазками.

Никакого песка он не заметил.

Джайне даже стало немного жаль его – но всего лишь на миг.

Если бы сейчас ей дали свежих фруктов, она, наверное, тоже не заметила бы песка.

Следующий объект, на который она направила послушные ей песчинки, – это была сдобная булочка, которую сейчас держал в руках Главный Проктор.

Джайне было жаль ни в чем не повинную булочку, у нее появилось ощущение, что она делает что-то плохое, что-то ужасное, но остановиться уже не могла.

Главный Проктор широко открыл рот и с наслаждением стал запихивать в него булочку.

Но вдруг выражение его лица изменилось. Джайна испытала острое чувство радости. Не счастья, нет.

Чувство глубокого морального удовлетворения.

Она подняла очередной вихрь песчинок и направила его на стол Главного Проктора.

Он вдруг поперхнулся и выплюнул булочку изо рта.

«Фу, какой он противный! – подумала Джайна. – Даже не вытрет рот салфеткой!»

– Грейк! – крикнул Главный Проктор.

Дверь позади прокторского возвышения распахнулась, и на пороге возникло огромное существо. Джайна вздрогнула – ей показалось, что дракон собственной персоной заявился в столовую, – но потом она увидела, что это совсем другая личность – впечатляющая, внушительная, но все же далеко уступающая дракону по масштабам.

Джайна узнала его – это был веубг, уроженец странного мира, где она когда-то побывала с мамой. Кажется, его мир назывался Гбю и отличался необычно высокой силой земного притяжения. Джайна помнила, что их делегация никак не могла приземлиться, потому что гравитация буквально сплющивала их. Тогда веубгри выслали им навстречу свой корабль, и все официальные переговоры и праздничный обед прошли в космосе, причем веубгри показали себя первоклассными кулинарами, приготовив великолепный десерт.

Это воспоминание так подействовало на Джайну, что у нее слюнки потекли изо рта. Ей захотелось прыгнуть навстречу веубгу и повиснуть у него на шее.

Но Грейк никогда не видел ни Джайну, ни ее братьев. Ему было наплевать на них. Он упер руки в бока и грозно посмотрел на Прокторов.

– Кто посмел меня потревожить, голубые малявки? – прогрохотал он и не спеша вышел в центр зала. – Я, как последняя идиотка, целыми днями кручусь у плиты, а они тут сидят – ноги на стол – и еще вякают!

Грейк оказалась существом женского пола, но от этого она выглядела, пожалуй, еще страшнее.

Джайна смотрела на нее, затаив дыхание.

– Но в еде песок! – крикнул Главный Проктор. – Это что, шутка? Или что?

– Шутка? Песок – в еде, которую я приготовила? – Грейк свирепо взмахнула поварешкой над головой Главного Проктора.

Он вскочил со стула и, хватая воздух ртом, уставился на Грейк.

Джайна отвела взгляд. Она боялась, что Прокторы сейчас жестоко накажут Грейк, которая ни в чем не виновата.

Во всем виновата только она. Джайна!

Но Прокторы, повскакавшие со своих стульев, только злобно пялились на Грейк. Ни один из них не двинулся, чтобы сделать ей что-то плохое.

«Какие они жалкие, – с отвращением подумала Джайна. – Научились размахивать Огненными Мечами и хвастаться друг перед другом, и все это благодаря покровительству Хетрира. А вот сейчас его нет здесь, и у них такой вид, будто в штаны наложили!»

Грейк по-прежнему с грозным видом, уперев руки в бока, прошлась по столовой и остановилась у самого дальнего столика, где зазевавшийся Проктор продолжал покусывать дольку дыни, раскачиваясь на стуле.

– А ну, убрать ноги со стола! – рявкнула Грейк.

Проктор вскочил, растерянно хлопая глазами.

– И вы, голубые недоноски, еще жалуетесь, что в пище, которую я вам приготовила, – песок? Вы кладете свои поганые ноги на стол и хотите, чтобы все было чисто?

Вдруг ноги Грейк подкосились – все шесть ног! – и она рухнула на пол. От жуткой встряски столы Прокторов запрыгали по столовой.

Джайна хотела подбежать к Грейк и помочь ей встать, но боялась, что только навлечет на нее лишние неприятности. Если бы сейчас рядом с ней была Луза! Вдвоем они обязательно что-нибудь придумали бы!

Она посмотрела на Прокторов, которые по-прежнему стояли с выпученными глазами, и, не удержавшись, рассмеялась.

– Прекратить! – заорал Главный Проктор. Джайна не могла понять, относится это к ней или к Грейк.

Грейк вдруг поднялась и молча начала сгребать еду со столов Прокторов. Бесцеремонно отпихивая их локтями, она ставила тарелки с фруктами на подносы и переносила их на столы детей.

Дети зашумели, радостно хватая вкусную еду. Джайне достался кусок дыни, который она с наслаждением отправила в рот. У нее даже слезы навернулись на глаза – ей казалось, что ничего вкуснее она никогда не ела. Песок или осыпался, или она его просто не замечала.

– Песок! В моей еде! – неистовствовала Грейк, швыряя тарелки с едой на столы детей.

Джайна взяла кусок бисквита, но, не успев поднести его ко рту, застыла.

У нее появилась новая идея.

Маленькое облачко песка поднялось с пола и отправилось за шиворот одного из Прокторов. Его реакция понравилась Джайне, и она начала проделывать то же самое с остальными.

Главный Проктор заревел и выхватил свой Огненный Меч. Его гудение наполнило сводчатое помещение столовой.

Джайна в ужасе вскочила на ноги. Дядя Люк всегда говорил ей, что Огненным Мечом можно пользоваться лишь в самом крайнем случае, не считая, конечно, тренировок.

Главный Проктор размахивал своим Мечом явно не для тренировки. Он не сводил яростного взгляда с Грейк.

Но она не дала ему ни малейшего шанса убить себя. С необычайной проворностью она пронеслась по столовой, метнулась в дверь и с силой захлопнула ее за собой. Джайна еще никогда не видела такой сверхскорости.

Опомнившись, Прокторы громко загалдели. Главный Проктор с недовольным видом убрал свой Огненный Меч.

Потоптавшись на ногах, они опять уселись за свои столы, и никто из них уже не положил ноги на стол.

– А ну, тихо! – Главный Проктор теперь обратил внимание на расшумевшихся детей. – Сидеть спокойно, или сейчас вас отведут по комнатам.

Дети притихли. Прокторы стали опять усаживаться за столы.

Вдруг Главный Проктор вскочил и начал судорожно отряхиваться, пытаясь достать из-за шиворота песок. Джайна уставилась в стол, чтобы никто не заметил выражения ее лица, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Потом она посмотрела на пол в поисках новой порции песка, но пол был абсолютно чист. Джайна израсходовала весь песок, который прежде в изобилии был повсюду.

И тогда в дело пошли мирмины. Крошечные черные пятнышки начали вылезать из всех щелей и стройными рядами ползти в сторону Прокторов. Добравшись до них, мирмины проворно взбирались по их ботинкам и исчезали в голубых брючинах.

Джайна не выдержала и взглянула в сторону Джесина. Она даже привстала, чтобы он смог ее увидеть. В ту же секунду Джесин тоже встал и посмотрел на Джайну. Они улыбнулись друг другу и снова сели, прежде чем кто-либо это заметил.

Джайна знала, что это Джесин попросил мирминов напасть на Прокторов.

Один из Прокторов вдруг громко заорал и начал трясти ногой. Он сначала подумал, что в штанах у него песок, но этот песок неожиданно начал кусаться. Остальные Прокторы тоже вскочили с мест и стали яростно кричать и чесаться.

– Бедные мирмины, – прошептала Джайна. – Они же вас раздавят. Спасибо вам, мирмины.

Прокторы действительно злобно давили мирминов. Многие крошечные существа успели убежать и скрыться в щелях пола, но некоторые из них были убиты.

– Простите меня, мирмины, – тихо сказала Джайна.

Чубакка тоже всегда просил прощения у насекомых, которых он нечаянно убивал, когда искал лесной мед.

Джайна отважилась еще раз взглянуть на Джесина.

Он едва сдерживался, чтобы не заплакать. Он всегда плакал даже над раздавленными Чубак-кой насекомыми. Но сейчас это была только его вина, что многие мирмины пострадали.

Внезапно все мирмины разом исчезли. Джайна почувствовала, что Джесин устремил сейчас на них всю свою силу, чтобы защитить их от опасности.

Холодное мокрое одеяло Хетрира окутало ее с ног до головы.

– Нет! – прошептала Джайна. – Это нечестно. Я же ничего плохого не сделала… ну, если и сделала, то самую малость!

Она знала, что то же самое сейчас произошло с Джесином.

Джайна не выдержала, встала со своего места и, спотыкаясь, побрела через всю столовую к Джесину.

Он тоже пошел ей навстречу.

Они крепко обнялись. Джайна почувствовала, что ей стало немного легче. Одеяло казалось ей уже не мокрым и холодным, а влажным и прохладным.

– Джесин, Джесин, они забрали Анакина, забрали Лузу… – всхлипывая, прошептала Джайна.

И только сейчас она подумала впервые, что Хетрир, может быть, действительно увез Анакина навсегда, как Лузу. Иначе где же он?

– Мы должны что-нибудь сделать, – сказала она.

– Все дети немедленно отправляются в учебные классы! – прокричал Главный Проктор, продолжая яростно чесаться. Все мирмины уже давно уползли, но укусы-то их остались!

– Спасибо вам, маленькие мирминчики, – прошептала Джайна.

– Спасибо вам, маленькие мирминчики, – прошептал Джесин. – И простите меня.

– Немедленно в учебные классы!

Дети начали строиться, не в силах сдерживаться от смеха. Ругаясь и шумя, Прокторы чесались все сильнее.

Джайна встала рядом с Джесином. Никто не заметил, что они вместе.

Главному Проктору никак не удавалось построить детей в ровную линию.

– Сделайте что-нибудь с ними! – крикнул он другим Прокторам.

Но те посмотрели на него, как на сумасшедшего. Им было не до него. Они побежали вон из столовой, на ходу стаскивая с себя голубые униформы и расчесывая до крови укусы.

Главный Проктор грозно уставился на детей, потом лицо его перекосилось, и он застонал. Очевидно, ему очень хотелось почесать одно место, но было крайне неприлично чесать его при всеобщем обозрении.

Главный Проктор повернулся и с воем выбежал из столовой.