Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №4 за 2001 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Большое путешествие: Кенийские контрасты
Это страна дикой природы и национальных парков, содовых озер и уснувших вулканов. Это страна, в которой удивительным образом сочетаются первобытное прошлое и цивилизованное настоящее… С Кенией связаны судьбы многих великих людей, оставивших заметный след в истории ХХ века. Это страна, где проводили время короли и президенты, писатели и премьер-министры, миллионеры и аристократы со всего света…
Король умер, да здравствует королева!
Жизнь королевских семей всегда интересовала европейцев, а династия Виндзоров, правящая в Англии, особенно.
В феврале 52-го, когда Кения еще была английской колонией, в африканской саванне произошло событие, определившее судьбу британской короны до самого конца ХХ века.
...26-летняя принцесса Елизавета, наследница британского престола, в сопровождении герцога Эдинбургского совершала развлекательную поездку по миру. После посещения других британских колоний – Цейлона, Австралии и Новой Зеландии – прибыла в Кению, в Национальный парк Абердаре, находящийся в самом сердце страны. Еще в 1932-м здесь был построен первый в Восточной Африке комфортабельный отель, названный «Три Топс», что означает «на вершинах деревьев», где на время короткого сафари и должна была остановиться Елизавета. Ее апартаменты как раз и находились на вершинах деревьев – на высоте, недоступной для диких животных.
Вечером 4-го февраля Елизавета и герцог Эдинбургский прибыли в «Три Топс». Среди фолиантов, хранящих записи посетителей отеля, можно найти и собственноручно сделанную Елизаветой на следующее утро, 5-го февраля 1952-го, свидетельствующую о том, как накануне вечером ей и ее спутнику удалось увидеть пришедших на водопой животных и даже наблюдать сцену ночной охоты. А всего несколько часов спустя заголовки утренних газет кричали: «Кения вошла в историю! Наутро она проснулась Королевой!» Дело в том, что, пока принцесса наслаждалась пейзажами, мир узнал о смерти ее отца – короля Великобритании Георга VI, а Елизавета – о том, что отныне бремя правления великой империей легло на ее хрупкие плечи.
«Теперь все так изменилось!» – сказала она уезжая. Но в «Три Топс» обещала вернуться…
Через два года, в 54-м, во время войны за независимость кенийские повстанцы сожгли «Три Топс», олицетворявший, видимо, дух ненавистных британских колонизаторов. Но уже через год легендарный отель был восстановлен на прежнем месте. Правда, Елизавета вернулась в него очень не скоро – прошло более тридцати лет, прежде чем по приглашению тогдашнего президента уже независимого государства Даниэля Арапа Мои королева приехала туда с официальным визитом.
Обстановка в номере отеля «Три Топс», где в 1983-м остановилась Елизавета II, сохранилась без изменений…
Кенийцы очень гордятся тем, что именно в их стране Елизавета стала королевой. В честь ее второго визита были выпущены новые почтовые марки, на которых изображены национальные флаги Кении и Великобритании, отель «Три Топс» и два портрета: королевы Елизаветы II и президента Кении Даниэля Арапа Мои. А «Три Топс» навсегда вошел в историю.
Найроби
Кенийская столица Найроби – город молодой, ему всего 100 лет. На языке племени масаи, населявшем эти места еще до прихода английских колонизаторов, слово «найроби» означало «место холодной воды» или «холодный поток». Давным-давно, когда города еще не было и в помине, здесь был небольшой оазис – место остановки работорговых караванов, двигавшихся из глубины Африки на восточное побережье. Столицей же Кении Найроби стал благодаря строительству знаменитой железной дороги – от первоначальной столицы страны Момбасы до озера Виктория.
Когда железнодорожное полотно дотянулось до Найроби, местечко получило статус города. Вместе с этой дорогой в Найроби пришла цивилизация: появился телеграф, в 1902-м – первый автомобиль, а в 1905-м раз в неделю стала приходить почта из Англии. А спустя год британцы перенесли столицу из Момбасы в глубь континента…
Современная столица Кении – один из самых больших и быстро– растущих городов Восточной Африки. Его население составляет три миллиона человек. И это один из самых красивых мегаполисов мира. А ведь еще 30 лет назад башня с часами на главной площади города перед зданием парламента была в Найроби самым высоким сооружением. Сейчас же центральную площадь окружают современные высотные дома из стекла и бетона.
Кстати, делать фото– и видеосъемку на главной площади Найроби категорически запрещено. Дело в том, что здесь, перед зданием парламента, находится усыпальница первого президента Кении – Джомо Кениатты, обожествляемого кенийцами, которые вообще трепетно относятся ко всему, что связано с их первым президентом. Один из главных экспонатов Национального музея в Найроби – копия его любимого слона, выполненная из камня в натуральную величину. Первый президент был так сильно привязан к своему питомцу при его жизни, что даже выделил для него особую охрану, дежурившую «по слону» круглые сутки. А когда слон умер, президент приказал изготовить его копию, увековечив таким образом память о своем любимце.
А что касается ныне здравствующего второго президента Кении, 78-летнего Даниэла Арапа Мои, правящего страной последние 23 года, то о нем кенийцы начали хранить память уже сейчас. Говорят, он ничуть не возражал, когда главный архитектор предложил установить в его честь скромный монумент. И, видимо, из-за того, что второй президент еще жив, снимать это произведение искусства никому не возбраняется.
Форт-Иисус
В далеком 1593 году, когда португальцы намеревались сделать Момбасу столицей своих восточноафриканских владений, они возвели форт, названный Форт-Иисус, призванный защищать португальские корабли от турецких набегов. В течение всего XVII века за форт шли ожесточенные битвы. За 100 лет форт 9 раз переходил из рук в руки. Самая долгая турецкая осада форта длилась почти три года – c 1696-го по 1698-й. Под конец осады из защитников форта в живых остались лишь восемь португальских солдат, три индийца, две африканские женщины и мальчик-подросток.
Когда турки все же вошли в форт, все вокруг было усеяно трупами. Последний оставшийся в живых португальский солдат заманил врагов на пороховой склад, сказав, что там спрятано португальское золото, и взорвал себя вместе с двумя десятками турок.
Впоследствии португальцы не раз пытались вернуть себе Форт-Иисус. В марте 1728-го в ходе кровавой операции им все-таки удалось ненадолго захватить форт. Но через год под натиском турок гарнизону пришлось капитулировать.
Следующие 160 лет турки безраздельно владели как Момбасой, так и Фортом-Иисус…
Когда португальцы только еще начинали строить Форт-Иисус, англичане, соблюдавшие нейтралитет в португальско-турецкой войне, обнаружили для себя в Африке новый бизнес – работорговлю. И почти 200 лет это занятие было наиболее прибыльным делом на Черном континенте. Лишь в 1807 году, когда британский парламент запретил своим гражданам торговать невольниками, англичане обратили внимание на Форт-Иисус.
Британия должна была стать единственным хозяином региона…
И в январе 1875 года к форту подошли британские военные корабли. После долгой осады форт был захвачен вооруженными до зубов английскими войсками. Новые хозяева нашли Форту-Иисус своеобразное применение: он стал тюрьмой для особо опасных преступников. И оставался таковым шестьдесят лет. И только в октябре 1958-го, незадолго до провозглашения независимости Кении, его объявили национальным памятником и открыли для посетителей. С тех пор Форт-Иисус неоднократно реставрировали.
А во время последней реставрации в январе 1990-го в одной из стен была обнаружена могила, а в ней – скелет португальского солдата, захороненного в конце XVI века.
Сейчас археологические исследования продолжаются. Ведь Форт-Иисус – молчаливый свидетель кровавых сражений, подвигов и предательств – и по сей день хранит немало загадок…
Момбаса
Бывшая столица Кении имеет очень давнюю историю. Первый путеводитель по городу был написан еще Диогеном, упоминал его в своих трудах и Птолемей…
Еще в XII веке Момбаса была независимым городом. Но ее Золотой век наступил в XV столетии, когда она стала важным стратегическим пунктом на морском пути из Европы в Китай, Индию и Персию. На городских рынках золото, специи, слоновую кость и железо меняли на шелк из Индии, керамику из Персии и Китая. Жители Момбасы носили золотые украшения и жили в двух– и трехэтажных домах…
История города – это история войн и нашествий. Его местоположение и удобная морская гавань не давали покоя воинственным зимбабвийским племенам, португальцам и туркам, немцам и англичанам. В разное время все они пытались захватить Момбасу: ведь тот, кто контролировал этот порт, контролировал все побережье Восточной Африки.
Первыми из европейцев в Момбасе появились португальцы. Узнав о богатствах Черного континента, они решили во что бы то ни стало завладеть всеми торговыми портами Восточной Африки. И в 1498-м Васко да Гама привел свои корабли в момбасскую гавань. Четырежды португальцы практически полностью сжигали и разграбляли Момбасу, пока, наконец, не захватили город…
И до самого конца XVII века португальцы сохранили над ним контроль. Затем еще сто лет городом управляли оманские арабы, выбившие португальцев из их главной крепости – Форта-Иисус. Ну а с 1888 года Момбаса перешла в руки британцев…
Современный морской порт в Момбасе – второй по величине африканский порт после Кейптауна. Сегодня через него проходит весь кенийский экспорт: чай и кофе, кожа и хлопок. Причем момбасский порт жизненно важен не только для Кении, но и для других стран Восточной Африки: Уганды, Руанды и Восточного Заира.
Дмитрий Чулов | Фото автора
Роза ветров: Чайная регата
Вернувшись из Португалии в Англию после 13-летней эмиграции, Карл Стюарт, сын казненного короля Карла I, привез с собой жену Екатерину из португальской королевской династии Браганса и табакерку с загадочной черной сушеной травкой. Он не набивал ею трубку, не запихивал в ноздрю, не жевал, а заливал ее кипятком, предлагая своим приближенным отведать душистый красноватый настой.
Так в Англию пришел чай, без которого туманный Альбион нынче совершенно немыслим. Португальцы же, приютившие британского принца, знали вкус чая как минимум полторы сотни лет, и, кстати, то же самое можно сказать о кофе. Спустя некоторое время Лондонская Ост-Индская компания преподнесла королю драгоценный подарок – 2 фунта и 2 унции столь полюбившегося ему чая, что, по нашим меркам, составляет 969 грамм заварки. И тот с легким сердцем благословил «Почтенную компанию» – второе название остиндцев – на самостоятельный импорт чая из Китая.
Морской «чайный путь» был очень долог и крайне опасен. Путешествие из Лондона в китайский порт Амой занимало около полутора лет только в один конец. Так что первая партия товара прибыла из Амоя в Лондон только в 1689 году. А чай – товар скоропортящийся, а значит, необходимо было всерьез задуматься об увеличении быстроходности судов. К тому же у англичан, несмотря на монопольную торговлю с Китаем, появились серьезные конкуренты – американцы, чьи корабли были гораздо резвее британских.
Так между Англией и Америкой началось почти двухсотлетнее соперничество, проходившее под неизменным девизом: «Кто быстрее».
Пришедший на смену нерасторопному XVII гораздо более скороходный XVIII век существенно оживил чайный бизнес. В единственный официально открытый для иностранцев в Китае порт Кантон устремились десятки парусников, живописными рядами выстраиваясь на якорной стоянке. У каждой страны было свое искусно отделанное здание конторы, за которым находились чайные склады и место для выгрузки.
Тогда китайские художники полюбили изображать на шелке и фарфоре высокие мачты кораблей с развевающимися национальными флагами…
Но случилось так, что у Лондонской Ост-Индской компании возникли серьезные трудности с оплатой вывозимого чая. И тогда английские купцы решили расплачиваться с китайцами опиумом, который привозили из Индии, бывшей в ту пору британской колонией. И пусть англичане прекрасно знали, что продажа опиума в Китае запрещена с 1796 года, – прибыль от чаеторговли была столь высока, что они все равно шли на риск. Таким образом, скупщики чая, одновременно являясь по сути наркодельцами, остро нуждались в увеличении быстроходности судов не только для того, чтобы сократить сроки доставки скоропортящегося продукта, но и для спасения от преследования военных джонок. Ведь мало того, что англичане ввозили контрабандный опиум, они еще нарушали запреты на заходы в те китайские порты, что были закрыты для иностранцев. К этому нужно прибавить пиратов, подстерегающих их на обратном пути. Все это вкупе требовало принципиально других судов, способных быстро и безнаказанно доставлять скоропортящийся товар в Британию.
А вот у американцев такие суда уже были. По сути дела, именно они положили начало эпохе строительства чайных клиперов. В 1844 году с американских верфей были спущены два однотипных клипера – сначала «Хокуа», а затем «Рейнбоу».
Можно было бы, конечно, зафрахтовать эти корабли. Но на основании Навигационного акта, принятого еще в 1651 году Оливером Кромвелем, перевозка в Англию товаров из Азии, Африки и Америки судами не английского производства запрещалась.
Тем не менее однажды англичане зафрахтовали клипер «Ориентал», построенный американцами в 1849 году. Он пришел из Гонконга в Англию за… 97 суток! Английские моряки были восхищены прекрасными обводами этого судна, а позже, в сухом доке в Блэкуолле, судовые мастера сняли точные размеры клипера. Так же они поступили и с наиболее скоростными французскими судами. В те времена не существовало понятия «промышленный шпионаж», но именно этим и занимались английские корабелы, снимая точные мерки с самых лучших клиперов. Что и позволило англичанам накопить уникальный опыт для строительства собственных судов, снискавших вскоре славу лучших в мире.
В океан стали выходить невиданные по красоте корабли. Это были подлинные шедевры парусного судостроения. Свой первый клипер – «Сторноуэй» они спустили на воду в 1850 году.
А так как главной побудительной причиной была все же коммерческая выгода, то гонки чайных клиперов требовали от капитана и команды выносливости, отваги и глубокого знания морских законов. А поскольку выращивание чая – деятельность сезонная, то в месте погрузки этого товара неизбежно собиралось множество судов, и порой случалось так, что капитан одного из клиперов, увидев, что погрузка другого уже завершена и буксир выводит это судно в море, прекращал погрузку и, даже не дожидаясь получения документов, тут же бросался в погоню за соперником.
Капитаны чайных клиперов обычно были очень молоды и, видимо, поэтому гораздо чаще шли на риск. А рисковать приходилось многим. Ведь с той минуты, как судно выходило в море, его подстерегали жестокие шторма, полосы мертвого штиля, мели и рифы, пираты – любители поживиться дармовым чаем, а главное – конкуренты. Строительство клиперов прекратилось в 1870 году, хотя плавали они еще долго... Один из самых известных клиперов – «Катти Сарк». Это имя дано было в честь героини баллады Роберта Бернса – молодой ведьмы («катти сарк» – в переводе с шотландского – короткая рубашка), которая, преследуя героя, во время погони оторвала у его лошади хвост. Вот почему носовая фигура клипера являет собой полунагую женщину с конским хвостом в руке.
Особой славы, впрочем, ведьма клиперу не принесла – ни разу судну не удалось прийти с грузом чая первым. А в 1872-м «Катти Сарк» и вовсе пришла последней, опоздав в гонке с «Фермопилами» на целых 7 суток, потеряв в пути перо руля. За 53 года активной торговой жизни этот корабль трижды менял подданство и четырежды название. И все же однажды вернулся в Англию, чтобы больше никуда не уходить.
Эра чайных клиперов закончилась, когда на смену им пришли первые пароходы. Именно они, входя в море под черным шлейфом угольного дыма, перехватили коммерческую инициативу, сделавшись куда более выгодными.
Николай Черкашин
Заповедники: Спрятавшаяся долина
Камчатка. Западные отроги вулкана Кихпиныч. Здесь начинается глубокое ущелье, на дне которого ровно шестьдесят лет назад была открыта Долина гейзеров. С тех пор здесь побывали десятки тысяч человек. Это и мало, и много. Мало – для такого уникального места, как Долина, много – для крохотного участка земли, насыщенного природными чудесами. В сущности, все эти годы шла борьба: одни любой ценой стремились попасть в Долину, другие старались уберечь ее от разграбления. В конечном счете своей цели добились и те, и другие.
О подлинном, геологическом возрасте Долины гейзеров можно лишь догадываться: ясно, по крайней мере, что он насчитывает не одну тысячу лет. Однако природа сумела хорошо «спрятать» свой шедевр: до 14 апреля 1941 года никто о существовании Долины даже не подозревал. Ительмены, древние жители Камчатки, чьи поселения на берегу океана располагались менее чем в 30 километрах от Долины, не рисковали забираться глубоко в горы: вулканы и горячие источники всегда внушали им суеверный страх. Ничего не слышали о Долине гейзеров первые исследователи Камчатки, участники знаменитой экспедиции Беринга – Степан Крашенинников и Георг Стеллер. В 1854 году путешественник Карл Дитмар прошел со своим отрядом всего в 14 километрах от Долины, а в 1909-м совсем близко от нее стоял лагерем Владимир Комаров. Участники его экспедиции видели странные белые дымы, поднимавшиеся со дна ущелья, но Комаров не стал спускаться с лошадьми по крутым отрогам. Хаос хребтов и распадков, в котором «родилась» Долина, мог отпугнуть любого.
В 1934 году на Камчатке был образован Кроноцкий государственный заповедник – и вот что удивительно: Долина гейзеров, о которой тогда еще никто не знал, словно по воле Провидения, оказалась внутри заповедной территории!
В апреле 1941-го сотрудник заповедника Татьяна Устинова и проводник-ительмен Анисифор Крупенин, обследуя русло реки Шумной, вошли в узкий проход между скалами и остановились неподалеку от устья неизвестного притока. В это время всюду еще лежит снег. С трудом устроившись на крутом заснеженном склоне, уставшие путники решили перекусить. На противоположном берегу Шумной виднелась протаявшая каменистая площадка, над которой вился легкий парок, – очевидно, горячий источник, коих на Камчатке бесчисленное множество. Неожиданно одна из струек источника стала разрастаться и в считанные мгновения превратилась в могучую струю кипятка, бьющую прямо через реку! Перепуганные люди подхватились – надо спасаться! – впрочем, быстро выяснилось, что кипяток до них не добивает. Фонтанирование закончилось так же внезапно, как и началось, и Устинова поняла, что перед ней настоящий гейзер – первый на Камчатке. Она назвала его Первенцем.
В тот снежный апрельский день Устинова повернула назад, не зная еще, какой фантастический мир ожидает ее летом, когда она сумеет пробраться в среднее течение этого притока, названного позднее рекой Гейзерной. Она обнаружила в Долине более 20 крупных гейзеров. Великан, Жемчужный, Сахарный, Тройной, Конус, Фонтан, Малый, Большой – вот некоторые данные ею имена. Но кроме самих гейзеров был еще и тот уникальный мир, который они вокруг себя сотворили. Кипящие ключи и горячие озера, грязевые котлы и парящие ямы, сотни разноцветных термальных источников, невероятная раскраска склонов, по которым струится горячая вода, – все это вместе с буйной зеленью трав создавало сказочное зрелище.
С конца 50-х годов, после того как были опубликованы первые обстоятельные описания Долины гейзеров, у большинства советских граждан появилась почти вожделенная цель: побывать здесь. Покидая Долину, приезжие уносили с собой не только незабываемые впечатления, но и кусочки гейзерита – минерала, образующегося вокруг гейзеров, – оставляли же мусор, вырубленные деревья и вытоптанные склоны. Сколотый вандалами гейзерит быстро «увядал», теряя всю свою привлекательность, все богатство красок. Жадность и невежество «коллекционеров» не позволяли им понять, что необычные цвета и оттенки гейзерита рождены живущими на нем уникальными организмами – термофильными водорослями и бактериями, не способными существовать вне привычной для них среды.
Угроза необратимой деградации Долины стала настолько реальной, что в 1975 году ее закрыли «на благоустройство», которое продлилось без малого двадцать лет! После закрытия Долины поток приезжих сократился в десять раз. Но изолировать Долину от «диких» туристов все равно полностью не удавалось. Ни отсутствие карт, ни трудности перехода, ни капризы камчатской погоды, ни административный запрет не могли нейтрализовать притяжение Долины.
По сравнению со скоротечностью человеческой жизни чудеса природы представляются бессмертными. Однако это неверно: подлинное чудо может быть хрупким и недолговечным. Стоит вспомнить хотя бы о судьбе самого большого гейзера Земли. Он «родился» в Новой Зеландии на рубеже ХХ века. Столб кипятка, черной грязи и камней взмывал на четырехсотметровую высоту! Чудовищный фонтан клокотал несколько часов, потом опадал, чтобы взметнуться вновь более чем через сутки. Величайший из гейзеров просуществовал всего четыре года. Подпруженное извержением вулкана озеро промыло естественную плотину, уровень воды упал, и гейзер превратился в заурядный источник.
Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить возможную картину гибели Долины гейзеров. Зловещий гул землетрясения, туча пепла над Кихпинычем, обвалы, оползни, сель – и вот там, где были гейзеры, громоздится груда каменных обломков, из-под которых выбиваются грязные ручьи и струйки пара...
Этот апокалиптический сценарий подсказан тайфуном «Эльза», обрушившимся на Камчатку 4 октября 1981 года. Тогда, буквально в одночасье, Долина получила катастрофические разрушения. Дожди, порожденные тайфуном, не прекращались трое суток – уровень Гейзерной поднялся на три метра, и река превратилась в бешеный поток грязи и камней. Небывалый напор воды сдвинул с места громадные глыбы-валуны: они буквально «перепахали» русло реки, и то, что попалось им на пути, было, естественно, разбито или уничтожено. Так, перестал существовать гейзер Большая Печка (кстати, это был самый опасный из гейзеров Долины: он «выстреливал» горизонтально как раз на высоте человеческого роста), получил серьезные повреждения источник Малахитовый Грот – краса и гордость Долины.
Но шли годы, и Долина оживала… Каждый, впервые попадающий сюда, испытывает на себе ее магнетическую силу. После того как проходит изумление от увиденного и ослабевает инстинктивный страх перед парящей и плюющейся кипятком твердью, трудно бывает не поддаться своеобразному «гипнозу красоты», когда вдруг возникает ощущение, что все вокруг – фантастический сон, а ты – его участник, которому, как в любом сне, ничто угрожать не может.
Но Долина не прощает ротозейства и ежегодно собирает «дань» из ошпаренных конечностей. Сами гейзеры в общем опасности не представляют: мало кому придет в голову наклоняться над гейзером, когда он заполнился водой. Что касается фонтана, то он быстро остывает и падает на землю нестрашным горячим душем. Наиболее опасные места в Долине покрыты привлекательной на вид травкой – иной раз так и хочется встать на зеленый лужок. Человеку, не знакомому с коварством Долины, трудно предположить, что под ласкающим взгляд покровом скрывается обжигающая жижа, и нога, не встретив опоры, уйдет вглубь, как в масло! Доверять в Долине можно только полыни. Это неказистое растение выбирает абсолютно надежные места, куда по каким-то таинственным законам дьявол подземного мира ступить не имеет права. Впрочем, справедливости ради, следует сказать, что за всю свою историю Долина гейзеров не потребовала себе в жертву ни одного человека. Известен лишь один трагический эпизод, но его «героем» стал медведь, сорвавшийся весной с обледенелого склона прямо в кипящий источник, который с тех пор назвали Коварным. Долгое время камень на краю этого источника хранил следы когтей отчаянно боровшегося за свою жизнь зверя...
Человек, проведший в Долине гейзеров несколько дней, может почувствовать усталость: слишком красиво, слишком фантастично это место. Но тот, кто побывал в Долине однажды, стремится попасть туда еще и еще. Причина этой тяги – в неразгаданности Долины, ведь любая тайна – страшный магнит...
Андрей Нечаев | Фото автора
