Текст книги "Журнал «Вокруг Света» № 9 за 2004 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Следы таких движений до сих пор отчетливо видны на поверхности Меркурия в виде уступов высотой в несколько километров, имеющих извилистую в плане форму и протяженность в сотни километров. На других планетах подобных форм рельефа нет. Верхний слой, надвинувшийся на более низкий, имеет выпуклый профиль, напоминая застывшую каменную волну. Такое коробление коры планеты безусловно сопровождалось сильными сотрясениями ее недр и поверхности. Так что обстановка на греющемся в солнечных лучах Меркурии была совсем не спокойной. Выяснить, происходят ли землетрясения на Меркурии до сих пор, должен посадочный аппарат, снабженный сейсмометром. Его планируется доставить на поверхность планеты в 2012 году с помощью автоматической станции «БепиКоломбо» – совместного проекта Европейского космического агентства (ESA) и Японского агентства аэрокосмических исследований (JAXA).

Пройдет несколько десятилетий, и колонизация планет Солнечной системы из фантазии превратится в реальность. Уже сейчас многие страны рассматривают перспективные планы строительства лунных баз, вне всякого сомнения, не за горами тот день, когда люди ступят на поверхность Марса. И тогда сейсмические данные, накопленные поколениями предыдущих исследователей, окажутся востребованы теми, кому предстоит осваивать новые миры.

Солнечная дрожь

Не так давно выяснилось, что сотрясаются не только «твердые» планеты, но и наша звезда – Солнце. Солнцетрясения были обнаружены с помощью космической солнечной обсерватории СОХО (SOHO) в конце 1990-х годов. Оказалось, что при каждой солнечной вспышке по поверхности светила пробегает волна, похожая на круги от брошенного в воду камня. Солнечная вспышка представляет собой гигантский протуберанец – взрывной выброс раскаленного водорода и гелия высоко над поверхностью Солнца. Вполне рядовая, умеренная по солнечным меркам вспышка порождает на Солнце сотрясение, энергия которого в 40 тысяч раз больше, чем у знаменитого катастрофического землетрясения 1906 года в Калифорнии (США), полностью разрушившего Сан-Франциско. На серии снимков, сделанных космической солнечной обсерваторией SOHO в 1998 году, был зафиксирован вид солнцетрясения сверху, анфас. Во все стороны от места яркой солнечной вспышки чрезвычайно быстро расходится узкая темная волна, порожденная сотрясением солнечной поверхности. Удалось определить и скорость этой волны, оказалось, что она достигает 300 км/с. Такие наблюдения за солнцетрясениями помогают получить новые сведения о процессах, происходящих не только на поверхности, но даже и в недрах Солнца.

Терзания Ио

Как Земля воздействует своим гравитационным полем на Луну, вызывая лунотрясения, так и Юпитер воздействует на свои спутники. Поскольку масса Юпитера превышает массу его крупных спутников в 20 тысяч раз, то и воздействие его многократно сильнее. Особенно «достается» ближайшему к Юпитеру из его четырех крупных спутников – Ио. Приливное воздействие Юпитера приводит к разогреву и частичному плавлению вещества в недрах Ио. Вот почему на поверхности спутника никогда не утихает вулканическая активность. Недра Ио, разогретые приливным воздействием гигантского Юпитера, находятся в расплавленном состоянии. Из них на высоту до 300 км над поверхностью почти постоянно выбрасываются фонтаны сернистых газов. Диаметры таких «газовых зонтиков» достигают 1 000 км. Из кратеров изливается жидкая сера темно-коричневого, почти черного цвета. Охлаждаясь, она застывает в виде желтых и оранжевых потоков, поэтому на снимках, сделанных с космических станций, Ио имеет вид оранжевого шара, напоминающего апельсин. Это второе после Земли небесное тело, на котором обнаружена современная вулканическая активность. Выбросы газовых гейзеров и излияния лав из вулканических кратеров приводят к образованию под поверхностью Ио пустот, куда проседает поверхность. Такие обрушения должны сопровождаться сейсмическими явлениями. Зафиксировать их пока не удалось, ведь сейсмометров на поверхности Ио еще нет.

Георгий Бурба, кандидат географических наук

Арсенал: Стальной гарнизон

Падение Севастополя и поражение России в Крымской войне 1853—1856 годов произвели ошеломляющее впечатление на современников. Как могло случиться, что грозная империя, в течение полутора столетий одерживавшая на поле брани одну победу за другой, потерпела такое фиаско на своей дальней окраине? Почему Россия, располагавшая армией более чем в миллион штыков, не смогла сбросить в море немногочисленный десант союзников?

«Ключевой» конфликт

Причины Крымской войны часто искажались в угоду политической конъюнктуре. Западные историки всячески подчеркивали агрессивность российской внешней политики, заявляли о намерении Николая I разделить Турцию, захватить черноморские проливы и Стамбул. Отечественные исследователи, напротив, приписывали европейским державам стремление расчленить Российскую империю и превратить ее во второстепенную державу. На самом деле подобные «мечты» некоторых западных политиков были нереальны и вряд ли воспринимались всерьез даже их авторами.

Крымская война была прежде всего вызвана обострением противоречий между великими державами по Восточному вопросу: факт существенного ослабления Османской империи заставлял задуматься о судьбе ее обширных владений в Европе и Азии. В царствование Николая I этот вопрос занимал центральное место во внешней политике России. Империя стремилась укрепить свои позиции на Балканах, в Закавказье и Средиземноморье, поставить под контроль черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Свободный проход через них российских торговых судов имел огромное значение для экономического развития южных губерний, а недопущение в Черное море иностранных судов позволяло обеспечить безопасность южных рубежей империи.

Против этих замыслов сплотились европейские державы, которые не желали усиления российского присутствия на Ближнем Востоке. Англия стремилась установить собственную гегемонию в этом регионе, ослабить позиции России на Балканах и вытеснить ее из Средиземноморья. Французский император Наполеон III также рассчитывал расширить свое влияние в турецких владениях за счет России. Он хотел взять реванш за поражения Франции в 1812—1814 годах и мечтал о победоносной войне, которая укрепила бы его режим. Турция надеялась, опираясь на военную помощь западных стран, полностью восстановить свое господство над балканскими народами и вернуть прежние владения в Крыму и Закавказье. Австрия, спасенная русскими войсками во время венгерского восстания 1849 года, отнюдь не собиралась из «чувства благодарности» допускать Россию на Балканы и сама вынашивала экспансионистские планы.

Непосредственным поводом к началу войны стал спор между Россией и Францией о правах католического и православного духовенства в Палестине, являвшейся провинцией Османской империи. Исторически сложилось так, что именно православная община охраняла и поддерживала христианские святыни, но в 1850 году Франция потребовала восстановления прав католиков и передачи им ключа от главных ворот Вифлеемской церкви. Император Николай I, считавший себя покровителем православной общины, заявил резкий протест. Однако Турция поддержала французские притязания.

В Петербурге этот конфликт сочли веской причиной для активизации политики на Ближнем Востоке. Заняв в споре о Святых местах непримиримую позицию, Россия рассчитывала на нейтралитет Англии и полную поддержку Австрии, однако, как оказалось, расчет этот был ошибочным – Англия в союзе с Францией выступила на стороне Турции, Австрия же по отношению к России заняла позицию недоброжелательного нейтралитета. Тем самым Российская империя оказалась в полной политической изоляции, против нее сложилась мощная коалиция, противостоять которой в одиночку было трудно.

Не равная силой

Другим, не менее крупным просчетом императора Николая I и его окружения стала переоценка военного потенциала России и боеспособности русской армии. Империя оказалась совершенно не готовой к общеевропейской войне. Принцип комплектования армии на основе рекрутского набора к тому времени совершенно изжил себя. Войска общей численностью в 1 123,5 тыс. человек были рассредоточены по огромной территории страны. Переброска их к театру военных действий чрезвычайно затруднялась неразвитостью путей сообщения – железнодорожные коммуникации отсутствовали, а грунтовые дороги не позволяли своевременно решать оперативно-стратегические задачи.

Не все обстояло благополучно и с состоянием офицерского корпуса. Уровень низшего и среднего звена командного состава был достаточно удовлетворительным. Что же касается высшего командования, то оно включало в себя не только способных военачальников, получивших необходимый опыт в ходе затяжной Кавказской кампании, но и бездарных генералов, заботившихся лишь о благоволении императора. Отсутствие дееспособного Генерального штаба отрицательно сказывалось на разработке стратегических планов ведения войны. Аппарат военного управления отличался громоздкостью и чрезмерной централизацией, в делопроизводстве царили неразбериха и волокита, в снабжении войск – постоянные злоупотребления и обкрадывание рядового состава.

Военная промышленность была не в состоянии обеспечить войска всем необходимым для ведения боевых действий. Россия отставала от передовых европейских стран в области вооружений армии и флота. В войсках в основном преобладали гладкоствольные ружья, отличавшиеся пониженной меткостью и малой дальнобойностью (200—250 м) по сравнению с нарезным стрелковым оружием (800 м), состоявшим на вооружении западных армий. Русские пушки были устаревших образцов, заряжались с дула и стреляли ядрами или картечью, значительно уступая английским и французским орудиям, заряжавшимся с казенной части и стрелявшим разрывными снарядами.

На русском флоте доминировали парусные суда. Из 21 крупного корабля черноморской эскадры лишь 7 были паровыми, в то время как англо-французский флот почти целиком состоял из паровых судов с винтовыми двигателями и к тому же превосходил русский по численности. Только английская средиземноморская эскадра, располагавшаяся вблизи Дарданелл, насчитывала 31 корабль. Поэтому в ходе войны русский флот не смог оказать эффективной поддержки сухопутным войскам на Черноморском побережье.

Русское командование придерживалось линейной тактики – войска привыкли сражаться компактными массами, в громоздких и неповоротливых шеренгах. Однако в условиях господства дальнобойной артиллерии и нарезных ружей такое построение приводило к тяжелым потерям от огня противника. На Западе уже давно убедились в преимуществе тактики колонн и рассыпного строя. Не уделялось в русской армии и должного внимания подготовке атаки артиллерийским огнем и мерам по уменьшению потерь среди личного состава.

Общее соотношение сил было также в пользу коалиции. Англия обладала самым мощным в мире военно-морским флотом, хотя сухопутные ее силы не превышали 150 тыс. человек (120 тыс. пехотинцев, 10 тыс. кавалеристов и 20 тыс. артиллеристов и саперов). Французская армия была одной из самых многочисленных в Европе – в мирное время она насчитывала 350 тыс. человек, а в случае войны могла развернуться до 540 тыс. (383 тыс. пехотинцев, 86 тыс. кавалеристов и свыше 70 тыс. артиллеристов и саперов). Османская империя в Крымскую войну выставила до 400 тыс. солдат и офицеров. Турецкую армию отличала слабость командного состава. Фактически ею руководили западные «советники» при турецких генералах, вооружение и снабжение турецких войск в годы войны обеспечивались Англией и Францией.

К 1853 году ближневосточный конфликт достиг наибольшей остроты. Когда Турция решила вопрос о палестинских святынях в пользу католиков, Николай I в феврале направил в Стамбул морского министра А.С. Меншикова с чрезвычайной миссией. Однако под давлением Англии турки отвергли его требование подтвердить прежние привилегии православной церкви и предоставить российскому императору право покровительства православному населению Османской империи. В итоге султан разрешил англо-французскому флоту войти в Дарданеллы. 21 мая 1853 года Меншиков покинул Стамбул. Дипломатические отношения России с Турцией были разорваны.

В начале июля русские войска численностью 82 тыс. человек под командованием генерала М.Д. Горчакова были введены в Дунайские княжества (Молдавию и Валахию), которые находились под сюзеренитетом султана. 130-тысячная турецкая армия сконцентрировалась на Балканах в нескольких крепостях. В ответ на оккупацию Россией Дунайских княжеств в июле 1853 года Англия, Франция, Австрия и Пруссия провели в Вене конференцию и согласовали текст ноты султану. В ней Турции предписывалось соблюдать все условия прежних договоров о правах православного населения. Однако втайне союзники гарантировали султану полную поддержку. В итоге Турция отвергла Венскую ноту. 9 октября 1853 года она потребовала вывести русские войска из Дунайских княжеств, а 16 октября объявила России войну. 20 октября Николай I подписал манифест «О войне с Оттоманской Портой».

На Балканах турки форсировали Дунай, но их атаки против русских войск были отбиты с большими потерями. На Кавказском фронте в ноябре 1853 года турецкие войска были разгромлены при Ахалцыхе и Башкадыкларе. 30 ноября Черноморский флот во главе с вице-адмиралом П.С. Нахимовым атаковал турецкую эскадру в Синопской бухте. В ходе этого знаменитого сражения турки потеряли почти все суда (7 фрегатов, 3 корвета, один малый пароход и 4 транспортных судна) и около 3 тыс. человек (3/4 личного состава эскадры). Потери русских были сравнительно небольшими: 38 человек убитыми и 235 ранеными. Все корабли благополучно вернулись в Севастополь.

Поражения турок ускорили вступление Англии и Франции в войну под предлогом защиты Османской империи. 4 января 1854 года эскадра союзников вошла в Черное море. 21 февраля Россия разорвала дипломатические отношения с Англией и Францией. 27 и 28 марта эти страны объявили России войну. В этом же месяце русские войска перешли через Дунай, заняли крепости Исакча, Мачин, Тулча, а в мае осадили Силистрию. В апреле флот союзников бомбардировал Одессу, в мае вошел в Балтийское море, приблизился к Кронштадту, но атаковать его не решился. В августе был высажен десант на Аландских островах и захвачена крепость Бомарзунд. Однако в других местах десантные операции не удались, и в сентябре 1854-го англо-французская эскадра покинула российские территориальные воды.

Столь же неудачно завершились экспедиции союзников в Белом и Баренцевом морях. Они безуспешно пытались захватить Соловецкие острова и прорваться к Архангельску, неудачно атаковали Петропавловский порт на Камчатке. А на Кавказе терпели поражение турки. В августе 1854 года русские войска нанесли им поражение при Кюрюк-Даре и взяли крепость Баязет.

В июне—июле того же года англо-французские войска высадились у болгарского города Варны. Австрия заняла враждебную позицию, создав угрозу тылам русской армии. Россия была вынуждена вывести войска из Дунайских княжеств. Союзники по согласованию с Турцией ввели туда австрийскую армию. Для России война утратила наступательный характер и превратилась в оборонительную.

Начало эпопеи

В августе союзники решили предпринять экспедицию в Крым и захватить Севастополь. 14—18 сентября их флот (89 кораблей и 300 транспортных судов) высадил у Евпатории экспедиционные войска общей численностью 62 250 человек при 134 орудиях. Французская армия насчитывала 28 250 человек (4 пехотные дивизии, инженерный корпус, 2 эскадрона кавалерии, 68 орудий), английская – 27 тыс. человек (4 пехотные дивизии, легкая стрелковая дивизия, кавалерийская бригада, 54 орудия). В состав французских войск входила также турецкая дивизия (7 тыс. штыков и 12 орудий).

«Интервенты» рассчитывали на сравнительно легкую кампанию – в Крым за бранной славой отправился цвет английской аристократии, даже французы были поражены количеством багажа, который прихватили их союзники. Обоз командира одной из дивизий герцога Кембриджского состоял из 17 повозок. Командир кавалерийской бригады лорд Кардиган обедал и отдыхал на собственной яхте. Многие офицеры привезли с собой лошадей для охоты.

19 сентября союзники двинулись к Севастополю. Главнокомандующий русскими войсками А.С. Меншиков сосредоточил на реке Альме почти все находившиеся в Крыму русские войска (33 600 человек) и попытался остановить противника, но потерпел поражение и отступил. Бросив Севастополь на произвол судьбы, он отвел армию к Бахчисараю. Севастополь имел достаточно надежную защиту с моря: 13 береговых батарей насчитывали 611 орудий, мощной артиллерией обладала и стоящая на рейде русская эскадра.

Но с суши город был почти беззащитен. Северная сторона прикрывалась только фортом с 50 орудиями, на слабо укрепленной 7-километровой полосе обороны Южной стороны имелось лишь 134 орудия. Меншиков оставил в городе незначительный гарнизон – 8 батальонов пехоты и небольшое количество матросов. Казалось, падение Севастополя неизбежно. Однако союзники совершили ошибку, которая имела для них тяжелые последствия. Они не решились атаковать город с Северной стороны без содействия флота (удобные бухты были только на юге от города) и подступили через Инкерман к Южной стороне. Противник занял Балаклаву, Стрелецкую и Камышовую бухты, чтобы обеспечить себе морские базы для снабжения войск. 25 сентября началась Севастопольская оборона, продолжавшаяся 349 дней.

Несмотря на грубейший просчет союзников, сил для сопротивления у севастопольцев явно не хватало. Однако они не помышляли о капитуляции. Во главе обороны встал начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов, один из самых образованных и деятельных русских моряков. Его гибель на Малаховом кургане от вражеского ядра 17 октября 1854 года была тяжелой утратой для защитников города. «Отстаивайте же Севастополь!» – успел сказать он перед смертью. Преемником Корнилова стал командующий черноморской эскадрой вице-адмирал П.С. Нахимов. Он пользовался огромным авторитетом и всеобщей любовью. На самых опасных участках командующий неизменно появлялся в хорошо заметных золотых эполетах, демонстрируя полное презрение к опасности. Матросы и солдаты называли себя «нахимовскими львами». 10 июля 1855 года Нахимов был смертельно ранен пулей в голову на том же самом Малаховом кургане, обороной которого командовал его ближайший помощник, герой Синопского сражения контр-адмирал В.И. Истомин, погибший раньше Нахимова – 19 марта 1855 года он был сражен вражеским ядром. Он тоже, будучи раненным и контуженным, не покидал своего поста и продолжал руководить отражением атак противника.

Главным военным инженером был назначен подполковник Э.И. Тотлебен, будущий знаменитый инженер-генерал, руководивший в Русско-турецкую войну 1877—1878 годов осадой Плевны. Осажденные в полной мере воспользовались медлительностью противника. За 3—4 недели силами солдат, матросов и гражданского населения была создана система укреплений, которые были тщательно приспособлены к местности, что затрудняло возможность их продольного обстрела. На главной линии обороны севастопольцы установили 341 орудие, из которых 118 предназначались для борьбы с осадными батареями противника, а остальные – для картечного огня на случай штурма. Семь устаревших судов были затоплены в бухте, чтобы преградить путь вражескому флоту. Их экипажи и орудия пополнили береговые батареи, обращенные к суше. Остальные корабли маневрировали в бухте и вели огонь по противнику.

Еще один штурм

Меншиков направил в распоряжение Корнилова сильные подкрепления. К середине октября гарнизон Севастополя уже насчитывал 35 тыс. человек. Между тем союзники наконец решились на штурм. 17 октября они бомбардировали город из 126 тяжелых орудий. Огонь был открыт одновременно по всей линии обороны. Превосходству противника в калибрах осажденные противопоставили искусную организацию стрельбы с батарей, рассредоточенных по всей оборонительной линии. Русская артиллерия подавляла вражеские батареи поодиночке, одну за другой. Уже через три часа большая часть орудий противника была выведена из строя.

С еще большим успехом отражалась атака с моря. Союзники рассчитывали уничтожить береговые батареи Севастополя и обрушиться на осажденных с тыла. Против 115 орудий береговой обороны противник выставил 49 судов, в том числе 27 кораблей первой линии с 1 340 орудиями. Однако корабли союзников заняли слишком удаленную позицию от русских батарей (на 1 000—1 300 м). Как и на суше, они открыли залповый огонь, стремясь сразу подавить все батареи. Поэтому при граде выпущенных снарядов были отмечены лишь единичные попадания. Русские артиллеристы вели беглый прицельный огонь. Они хорошо пристрелялись во время развертывания эскадры и сумели нанести противнику большой урон. После 5-часового боя англо-французский флот отошел, потеряв 500 человек и 9 судов.

Союзному командованию пришлось отложить штурм на неопределенное время и перейти к длительной осаде. Успех достался защитникам города ценой немалых потерь. Несколько батарей получили серьезные повреждения. Два бастиона были полностью разрушены. Севастопольцы в короткий срок восстановили укрепления. Их артиллерия продолжала наносить удары по батареям противника, тормозя осадные работы. Стойкость защитников Севастополя дала Меншикову возможность дважды атаковать противника с тыла. 25 октября 1854 года под Балаклавой русской пехоте удалось овладеть неприятельскими редутами, но развить успех не получилось из-за малочисленности отряда. 5 ноября произошло сражение под Инкерманом, в котором русские войска потерпели поражение. Меншикову не удалось заставить противника снять осаду с Севастополя.

В ходе этих боев союзники также понесли немалые потери. Кроме того, 14 ноября сильная буря снесла палатки в английском и французском лагерях, ливень затопил траншеи. Значительно пострадал флот. Погибло несколько крупных боевых кораблей, затонули 7 английских транспортов, 5 транспортов и 13 торговых судов были выброшены на мель. Союзники отказались от активных действий и отсиживались в своих лагерях. Несмотря на явное военно-техническое превосходство, они испытывали под Севастополем серьезные трудности. Удаленность театра военных действий и растянутость коммуникаций осложняли снабжение и пополнение армии. Колодцев с питьевой водой было мало. Солоноватая вода из наспех вырытых ям была отвратительной на вкус. Кроме того, не хватало дров, чтобы ее кипятить. В лагерях союзников свирепствовали холера, тиф и дизентерия. В первые месяцы осады из каждых 100 англичан от ран и болезней умирали 39 человек. К началу 1855 года в английском лагере насчитывалось 23 тыс. больных, раненых и обмороженных, и только 11 тыс. оставались в строю. Во время эпидемии тифа французы каждый день теряли 100 человек в Крыму и 200 человек при транспортировке в госпиталь под Стамбулом.

Моральный дух войск был невысок. Солдат нередко гнали в атаки пьяными. Иногда достаточно было одного залпа осажденных, чтобы противник под этим «благовидным» предлогом прятался в укрытие на всю ночь. Участились случаи дезертирства. Во время холодов к русским перебегали до 30 человек в сутки. В лагерях осаждающих царила постоянная вражда не только между разными национальностями, но и между отдельными родами войск. Турок англичане и французы в основном использовали как вьючных животных для переноса грузов, скудно кормили и за малейшую провинность нещадно били палками.

В декабре 1854 – январе 1855-го к союзникам прибыло сильное подкрепление: 30 тыс. французов, 10 тыс. англичан и 35-тысячный турецкий корпус Омер-паши. 26 января по требованию Наполеона III в войну на стороне коалиции вступила Сардиния, направившая в Крым 15-тысячный корпус. Создав значительный перевес в силах, союзники в начале февраля 1855 года опять перешли к активным действиям.

Героизм впроголодь

17 февраля 1855-го русское командование вновь попыталось оказать помощь Севастополю. 19-тысячный отряд генерал-лейтенанта С.А. Хрулева атаковал Евпаторию, где находился корпус Омер-паши, но был отбит. В этом же месяце главнокомандующим русскими войсками в Крыму вместо Меншикова был назначен М.Д. Горчаков. 2 марта того же года умер Николай I. На престол вступил его сын, Александр II. Но ни новый главнокомандующий, ни новый император не были в состоянии улучшить военную ситуацию в Крыму.

Тем не менее защитники города во главе с Нахимовым продолжали сражаться, постоянно совершенствуя систему обороны. Вокруг южной стороны Севастополя была создана невиданно глубокая для своего времени полоса укреплений (1,5—2 км). За главной оборонительной линией располагались еще две линии редутов, укрепленных батарей и простых баррикад. Перед главной линией были вырыты 2—3 линии траншей и ложементов, в которых могли разместиться целые батальоны. Все линии обороны связывала между собой сеть ходов. Между линиями были установлены различные заграждения (засеки, замаскированные ямы и тому подобное).

Руководство обороной осуществлял штаб начальника гарнизона. На Городскую и Корабельную стороны были назначены командиры, отвечавшие за состояние обороны в своем районе. Главная линия обороны разделялась на 5 дистанций во главе со своими начальниками. Так же четко было организовано снабжение защитников города вооружением и боеприпасами. Для управления обороной применялась особая система сигнализации (семафорный телеграф, сигнальные флажки, световые сигналы ночью). В Севастополе впервые начал действовать созданный русскими инженерами «военно-походный электрический телеграф» – последнее слово военной техники того времени.

Осажденные изматывали противника непрерывными вылазками и контратаками. За весь период обороны они совершили более 150 вылазок. В самой крупной из них, в ночь на 23 марта 1855 года, принимал участие поручик артиллерии Л.Н. Толстой, автор знаменитых «Севастопольских рассказов». Русские передвигались на поле боя врассыпную, перебежками от укрытия к укрытию. Удары наносились по наиболее уязвимым местам – по стыкам частей и флангам противника. Эта тактика оказалась очень успешной. При вылазке в ночь на 22 ноября 1854-го был разгромлен вражеский батальон, прикрывавший осадные работы, а в ночь на 19 апреля 1855-го такая же участь постигла другой батальон.

Севастопольцы наладили наблюдение и разведку. На каждом бастионе и редуте имелись наблюдатели-сигнальщики. Кроме того, наблюдение вели секреты, расположенные в завалах перед линией обороны. В расположение противника засылались разведгруппы с задачей добыть «военнопленника», почти непрерывно велась также разведка боем.

Сильной стороной севастопольской обороны было взаимодействие различных родов войск. Действия пехоты эффективно поддерживались огнем полевой и корабельной артиллерии. Пароходы регулярно обстреливали противника с флангов и поддерживали вылазки осажденных. 6 декабря 1854 года военные суда «Владимир» и «Херсонес» сами предприняли успешную вылазку за пределы рейда и обстреляли одну из баз французского флота. Это заставило союзников выделить для блокады входа на рейд значительные силы. Нахимов нашел применение даже парусным кораблям: одни стали плавучими батареями, а другие – плавучими госпиталями.

Условия обороны становились все более тяжелыми. Осажденные испытывали большие трудности со снабжением. Все необходимое очень медленно привозилось в город на телегах, в то время как союзникам грузы доставлялись на пароходах гораздо быстрее. Особенно ощутимой была нехватка пороха и боеприпасов. Севастопольцы в большинстве случаев не могли в равной степени отвечать на артобстрел противника и несли потери, которых можно было бы избежать.

Настоящей трагедией при огромном количестве раненых был недостаток врачей, коек, медикаментов, белья, перевязочных средств, хирургических инструментов. Из-за этого многих пациентов не удавалось спасти. К середине ноября госпитали и лазареты в Севастополе, Бахчисарае и Симферополе переполняли свыше 21 тыс. человек раненых и больных. Из-за нехватки помещений их отправляли в Мелитополь, Бердянск, Феодосию, Николаев, Херсон. Но транспортировка пациентов на четырехколесных безрессорных фургонах по российским дорогам приводила к высокой смертности.

Севастопольцы беспрестанно хоронили погибших. На Северной стороне были устроены два «скида», которые наполнялись каждую ночь. В один свозились трупы, которые с молитвой опускались в братскую могилу, в другой – отдельные части тел, которые просто зарывали в землю.

В городе не хватало питьевой воды, так как многие колодцы оказались в руках противника. Солдаты и матросы питались только гнилыми сухарями и кашицей с мясом истощенного от бескормицы скота. Трехдневный запас сухарей обычно толкли в порошок, завязывали в тряпицу и укладывали в ранец. Но и это скудное довольствие выдавалось нерегулярно. Одна из французских газет, не разобравшись, сообщала об исключительном патриотизме русского солдата, который всегда носит с собой мешочек с землей своей родины…

Так жили не только севастопольцы, но и все солдаты Крымской армии. Редкие случаи дезертирства почти всегда были бегством от голода. В кавалерийских частях лошади по 3 дня не видели ни сена, ни овса. В одном татарском ауле под Симферополем лошади съели все соломенные и камышовые крыши. Были случаи, когда кони объедали друг другу хвосты и гривы. В зимние месяцы осажденные страдали без теплой одежды. У них в лучшем случае был один полушубок на двоих. Население России присылало для служивых не только крестики и образки, но и деньги, полушубки, рубашки, сапоги, башмаки. Однако из-за бездорожья вещи приходили с большим опозданием и уже испорченными. Полушубки, например, которые ждали к зиме, прибыли в Бахчисарай для отправки в Севастополь только летом. Поскольку надобность в них отпала, то их свалили в покоях ханского дворца, где они сгнили.

В едином порыве

Терпя лишения, севастопольцы продолжали сражаться. Весь мир был поражен исключительной стойкостью и массовым героизмом защитников города. Солдаты и матросы не хотели покидать поле боя после ранения или контузии. Только с октября 1854-го по март 1855-го с перевязочных пунктов в строй вернулись свыше 10 тыс. раненых. Даже враги называли гарнизон города «стальным».

Имена героев Севастополя знала вся страна. Отряд добровольцев во главе с лейтенантом Н.А. Бирилевым почти каждую ночь совершал вылазки и не знал поражений. Однажды в бою матрос Игнатий Шевченко закрыл своего командира грудью от вражеских пуль. Этот подвиг стал примером для других севастопольцев. Газеты писали, что «каждый рядовой в городе – это Игнатий Шевченко, каждый офицер – лейтенант Бирилев». Раненый унтер-офицер Зинченко в ожесточенной схватке спас и полковое знамя, и жизнь своего командира. Солдат Поленов, прижатый противником к обрыву, после упорного сопротивления бросился вниз, чтобы не попасть в плен. Матрос Михаил Мартынюк ринулся в пороховой погреб, потушил начавшийся пожар и спас бастион от разрушения. Легендой Севастополя стал матрос Петр Кошка, который на вылазках творил чудеса: незамеченным подбирался к вражеским траншеям, снимал часовых, добывал «языков», заклепывал орудия, захватывал ценные трофеи. Во время вылазок особо отличились также Василий Чумаченко, Федор Заика, Афанасий Елисеев, Аксений Рыбаков, Иван Димченко.