Текст книги "Журнал "Вокруг Света" №6 за 2001 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Этнос: Реформация
С тех пор как Орден Святой девы Марии Тевтонской окончательно подчинил своему влиянию прусские земли, во главе государства стояли Великие Магистры, назначаемые Орденом. В 1511 году рыцари, еще не ведая того, выбрали своего последнего Магистра – Альбрехта Бранденбургского из династии Гогенцоллернов. Ему предстояло стать будущим реформатором Пруссии.
20-летний маркграф Альбрехт стал руководить организацией в непростое для нее время. Дела орденского государства были изрядно расстроены, а мирное население настолько вымотано бесконечными военными действиями, ведущимися крестоносцами с соседними государствами, особенно с Польшей и Литвой, что подобное положение вещей требовало кардинальных изменений. И через 14 лет после начала правления Альбрехта Бранденбургского в землях Ордена победила Реформация.
В июле 1524 года было объявлено, что государства, которое на протяжении трех веков создавалось и укреплялось рыцарским Орденом, больше нет. Осуществить эту декларацию помогло сильное по тем временам государство Польское, ставшее фактически гарантом реформ.
Отныне Магистр становился вассалом польского короля Сигизмунда Старого, а новое государство – герцогством, именуемым Пруссией. Сам Магистр был объявлен герцогом, то есть верховным правителем страны с правом прямой и наследственной передачи власти.
Незадолго до этого события под влиянием церковно-реформаторских идей Мартина Лютера, немецкого священника и профессора богословия, Альбрехт Бранденбургский, еще будучи Магистром Ордена, отказался от клятв, принесенных при вступлении в эту организацию, и от католического вероисповедания. Что дало ему впоследствии возможность сделать лютеранство официальной религией. Вслед за этим герцог конфисковал все имущество, принадлежавшее католической церкви. Главный католический собор Пруссии становился отныне лютеранским и переходил в ведение города Кнайпхоф.
Мартин Лютер (1483 – 1546)
В историю вошел как деятель Реформации в Германии, начало которой положило опубликованные «95 тезисов» (1517 г.), основоположник лютеранства, общенемецкого литературного языка и автор перевода Библии.
Родился в семье крестьянина в саксонском местечке Айслебен. Закончив Эрфутский университет, в 1505 году ушел в монастырь августинцев. Через год стал монахом, а в 1507-м принял сан. В 1512 году был избран доктором богословия Виттенбергского университета. В 1521 году за еретические выступления был предан анафеме и отлучен от церкви.
Следует сказать, что далеко не все члены рыцарского Ордена согласились изменить своей вере – «непримиримые» покинули Пруссию и направились в Германию, в город Мерингейм, где был составлен новый устав Тевтонского ордена.
Несмотря на вассальную зависимость от Польши, практически все вопросы в герцогстве решались его главой – Альбрехтом Бранденбургским. А потому, помимо реформ, связанных с укреплением «вертикали власти», герцог проводил и весьма грамотную иммиграционную политику. В годы его правления в страну въехали десятки тысяч переселенцев, в основном протестанты из Франции и Голландии. Они наделялись землями, деньгами, необходимыми на первое время, и сельскохозяйственным инвентарем. Это давало им возможность крепко оседать на прусской земле, трудиться, богатеть и как следствие платить налоги.
В 1544 году герцогом была издана грамота, провозглашавшая основание в Кенигсберге, куда еще в 1457 году была перемещена резиденция главы Тевтонского ордена, университета. Учебное заведение состояло из трех «высших» факультетов – теологического, юридического, медицинского и одного «низшего» – философского. Преподавание велось на немецком и польском языках, а также на латыни. В первые годы существования на всех университетских факультетах редко набиралось более 300 слушателей. В те времена прусская молодежь предпочитала поступать в заграничные, преимущественно германские, учебные заведения. Герцог нашел весьма оригинальное решение проблемы оттока молодых мозгов: он обязал подданных слушать лекции только в своем университете, а выезд на учебу за границу грозил неподчинившемуся конфискацией имущества. Надо сказать, герцог не жалел средств на приглашение в Пруссию лучших профессоров из Европы. Соглашались многие, невзирая на то, что в главном учебном заведении страны нерадивых преподавателей пороли розгами. Зато на занятия они являлись максимально подготовленными. Студенты также имели беспрепятственный доступ в личную, так называемую «Серебряную библиотеку» главы государства, находившуюся в его замке. В собрание библиотеки входило несколько сот томов и рукописей по медицине, правоведению, философии, богословию. Все эти меры достаточно быстро привели к тому, что число учащихся существенно возросло, а преподавание велось на очень высоком уровне. Благодарные студенты даже назвали свою альма-матер в честь герцога Альбертиной. Герцог Бранденбургский был не чужд и меценатства. Во время его правления ко двору приглашались талантливые архитекторы, скульпторы, мастера янтарных дел. Поэты и писатели ценили своего правителя за особое отношение к их труду и за щедрую плату. Герцогский замок превратился в центр духовной жизни. Альбрехт собрал роскошную галерею портретов. По его приказанию художники отправлялись в крупнейшие европейские монаршие дворы и писали портреты августейших особ специально для этой галереи.
Правление Альбрехта Бранденбургского длилось 55 лет, в 1566 году герцог умер, причем в один день со своей второй женой – Анной Марией.
Вклад герцога Бранденбургского в развитие прусского государства был настолько значителен, что еще при жизни его называли Великим, в дальнейшем же время его правления стали имено-вать Золотым веком Пруссии.
После смерти в 1618 году не имевшего мужского потомства сына Альбрехта Великого – Альбрехта II страной стал править курфюрст Бранденбургский Иоганн Сигизмунд – как глава рода. Бурное развитие государства приостановилось с началом в 1618 же году Тридцатилетней войны. Причиной этой войны стал конфликт между двумя религиозными течениями – протестантизмом и католицизмом – за влияние в Европе. Пруссия встала на сторону католиков, так как все еще находилась в зависимости от Польши.
В 1626 году шведский король Густав Адольф фактически захватил всю прибрежную часть Восточной Пруссии. Кенигсберг шведы не тронули, но поставили городским властям ультиматум незамедлительно начать модернизацию его укреплений. Так за несколько лет вокруг города было построено 15-километровое кольцо укреплений, состоявшее из 26 бастионов и 8 главных ворот.
В 1640-м курфюрстом и правителем Восточной Пруссии становится Фридрих Вильгельм. В годы его правления Пруссия наконец обрела независимость от Польши. В 1701-м его сын – Фридрих Вильгельм, без благословения лютеранского епископа, объявил себя королем Фридрихом I. Этот титул существенно поднял авторитет прусского государства на международной арене.
Фридрих Вильгельм I (слева) был личностью далеко не однозначной. С одной стороны, главной его заботой была армия и все то, что необходимо ей для нормального функционирования. С другой – после его смерти в государственной казне оказалось 9 миллионов талеров – сумма огромная по тем временам, помимо этого, он ввел обязательное начальное образование, запрет на ввоз в страну многих товаров ради поддержания прусской промышленности, а в 1719 году в собственных владениях упразднил (!) крепостное право. Более того, «закоренелый солдафон» в своем завещании, обращаясь к наследникам, писал: «Бог запретил неправедные войны, и вам надлежит держать ответ за каждого, кто в них падет».
Детство и юность Фридриха II (справа) прошли в условиях сурового аскетизма. Отношения с отцом были довольно сложными – пристрастия кронпринца к французской литературе, искусству, игре на флейте, а также светским развлечениям вызывали у короля-отца серьезные опасения. Но они были напрасными. Вступив на престол, он стал править в духе просвещенного абсолютизма, отдавая дань достижениям и успехам отца, отличаясь также здоровым политическим практицизмом.
Вторым королем Пруссии с 1713 по 1740 год был сын Фридриха I – Фридрих Вильгельм I, вошедший в историю как идеолог «пруссачества», распространявшегося на всю Германию. За ним прочно закрепилось звание «фельдфебель на троне». При том что королевская армия содержалась в идеальном порядке, а боеспособность – на самом высоком уровне, использовать свои войска по назначению королю пришлось только однажды – в 1715 году в Семилетней войне против Швеции на стороне России.
...Из трех сыновей «солдатского короля» в живых остался лишь младший (двое старших умерли детьми) Фридрих. Став в 1740 году в возрасте 28 лет королем Пруссии Фридрихом II, в историю он вошел под именем Фридриха Великого.
В 1756-м Пруссия была втянута в Семилетнюю войну. В ней также участвовали Англия, Россия, Австрия и Франция. В огромной степени эта война стала так называемой «морской», иначе говоря, развязанной ради борьбы за господство на море. В 1758-м Кенигсберг после поражения прусской армии в сражении у деревни Гросс-Егерсдорф был занят русскими войсками, без всякого сопротивления. Жители посчитали, что это гораздо разумнее, чем организовывать сопротивление и подвергать страну разрушениям.
Военное присутствие русских войск на прусской территории длилось до 1762 года. Причем за это время Пруссия получила такие права и свободы, коих не было ни в одной российской губернии; ей гарантировались самоуправление, свобода религии, внешней и внутренней торговли, был также открыт доступ всем желающим попасть на службу к российскому императору. Все эти события происходили во времена правления императрицы Елизаветы Петровны, после ее смерти и воцарения Петра III между Россией и Пруссией в 1764 году был подписан мирный договор.
И Пруссия в условиях весьма для нее благоприятных получила новый толчок в развитии всех сфер жизни государства. Король Фридрих II прилагал все усилия к тому, чтобы укрепить страну как на политической арене, так и в экономической сфере. Статус Пруссии как влиятельной державы укрепился при Фридрихе II максимально.
Со смертью короля в августе 1786 года в Пруссии начался упадок. Уже при его преемнике – короле Фридрихе Вильгельме II Пруссия утратила значение ведущей державы внутри Германии.
Андрей Понкратов
Янтарная страна
На территории Пруссии янтарь добывали с незапамятных времен. Первыми, кто оценил красоту этого камня, были римляне, проложившие в древнюю Самбию (одно из прежних названий Пруссии, другое – Натангия) Янтарный путь.
Пруссы находили желтые камешки и в море, и на берегу. Они называли его «глэзум», отчего римские историки стали именовать страну пруссов Глэзарией. Какова природа янтаря, местные жители не знали. Более того, долгое время он в изобилии валялся на берегу моря без употребления, пока страсть римлян к этому камню не создала ему славы. Сами пруссы поначалу из янтаря ничего не делали. Они просто собирали его, несли на рынок и с удивлением получали за собранное хорошие деньги.
Со временем торговля янтарем достигла такого размаха, что о нем узнали и арабы. Они называли его «кауп», а центр янтарных торгов – Гинтийаром (от прусского «гинтарс», то есть янтарь). Арабский географ Идриси описывал это поселение как большой и цветущий город, где жители строили неприступные сооружения, обороняясь от викингов.
Тевтонский орден после завоевания прусских земель присвоил себе право на сбор и торговлю янтарем. Торговля им приносила крестоносцам баснословные барыши, так как люди наделяли ископаемую смолу чудодейственными свойствами. Лекарства и украшения из смолы помогали средневековым докторам справиться с простатой, душевными расстройствами, головными болями, сердечными болезнями и ревматизмом. Церковный реформатор Мартин Лютер всегда носил в кармане большой кусок янтаря, так как боялся завести камни у себя в почках.
Янтарный путь проходил через Кенигсберг, пересекая реку Прегель, где находилась граница речного и морского судоходства. Купцы из Ганзейского союза плыли в порт, имевший средства для погрузки и выгрузки товаров.
На ночь проход из порта в реку перекрывался заграждением из двух огромных стволов деревьев. Здесь же сторожа по приказу таможенных властей проверяли содержимое кораблей.
Для более эффективного ведения торговых операций Орден основал торговый дом, скупавший ценные камни у маршала Ордена и перепродававший их дальше в Европу и на Ближний Восток. Орден торговал в основном необработанным камнем. Единичные предметы изготавливались мастерами исключительно для личных и дипломатических нужд руководящего звена тевтонцев.
Орден очень долго оставался монополистом в янтарном бизнесе. Каждый цеховой мастер приносил клятву на верность курфюрсту, обещая не покупать янтарь ни у кого, кроме него, не обрабатывать камней, добытых преступным путем, а также сообщать обо всех ворах, мошенниках и укрывателях краденого янтаря.
…В XVIII веке прусский король Фридрих Вильгельм I подарил Петру I прогулочную яхту и знаменитый янтарный кабинет, который был запакован в ящики и отправлен в Петергофский дворец. Этот подарок был ответным. После Северной войны Александр Меншиков передал под управление Пруссии часть шведской территории.
Как известно, во время второй мировой войны немцы разобрали и вывезли янтарную комнату из Петергофа в Кенигсберг. Она должна была стать экспонатом самого большого в мире музея всех времен и народов, о котором мечтал Гитлер.
В 1942 году часть кабинета выставлялась в Королевском замке прусской столицы. В последний раз ящики с национальной реликвией России видели на Кенигсбергском вокзале...
Этнос: Крестовый поход
После захвата практически всех прусских земель и усмирения непокорных Тевтонский орден занялся делами внутренними. Основной задачей рыцарей было быстрейшее укрепление всех имеющихся населенных пунктов и постройка новых крепостей, способных выдержать натиск воинственных соседей, также претендующих на покоренные земли. И эта задача была выполнена. В невиданно быстрые сроки Пруссия застраивалась крепостями, вокруг которых один за другим вырастали большие и маленькие города. К середине XV века центром орденского государства стал Кенигсберг, куда переместилась штаб-квартира Ордена. Но не менее значимыми становились и другие города, обретая не только стратегическое, но и общественно-политическое значение. Практически все, что было построено с благословения орденской верхушки, легло в основу развития и посторденской Пруссии.
Гердауэн
Название Гердауэн произошло от имени прусского дворянина Гирдава. После захвата здешних земель Тевтонским орденом Гирдав добровольно крестился, а затем покинул эти места и перебрался в Кенигсберг. В 1325 году рыцарь Хайнрих фон Айзенберг построил на старых укреплениях каменный замок и плотину с водяной мельницей. Позже здесь появилось прекрасное озеро Бактинзее. Вскоре в Гердауэн стали прибывать переселенцы из Германии. Из небольшого поселка Гердауэн превратился в довольно крупный город. 66 земельных наделов, которые Орден передал городу, были застроены всего за семь лет.
С тех же времен здесь стоит и церковь. Высота ее башни достигает 42 метров. Чтобы кирпичная кладка довольно внушительного сооружения не обрушилась, средневековые архитекторы установили в стенах специальные стяжки. Это был довольно распространенный прием у зодчих того времени.
К XV веку в Гердауэне закончили строить оборонительные сооружения. Одну стену кирхи соединили с крепостной стеной, а городские ворота превратили в жилой дом.
Ярким эпизодом стала борьба города за право называться свободным. В составе «Прусского союза» свободных городов Гердауэн долго противостоял Тевтонскому ордену. Но по прошествии 40 лет порядок в городе восстановил крестоносец фон Шлибен. Великий Магистр тевтонцев выписал его из Саксонии. За успешное проведение этой операции Гердауэн был передан фон Шлибену в вечное пользование. Так, став ленным владением, город потерял не только независимость, но и городской статус.
Инстербург
В 1273 году отряд орденского наместника Дитриха Лиделау предпринял очередной поход к восточным рубежам Пруссии с целью покорить местное население. Год за годом крестоносцы оттесняли пруссов в труднодоступные восточные земли. Им удалось захватить языческую крепость, которая называлась Саминис Вике, что значит Каменное жилище.
Рядом с крепостью возникли поселения Таммау и Валькау. Однако для небольшого отряда рыцарей удержать крепость и поселения оказалось делом непосильным. Под натиском прусского ополчения тевтонцы были вынуждены отступить.
Крестоносцы явились в эти места только через 50 лет. В 1325 году хормейстер Тевтонского ордена Вернер фон Орзельн дал указание своим рыцарям укрепиться на востоке, что и позволило крестоносцам оставаться в этих местах на долгих 10 лет. До тех пор, пока не была построена крепость Инстербург. Сначала она была деревянной, но постоянные набеги литовцев вынудили рыцарей сделать ее совершенно неприступной. В крепости имелся большой, около 500 квадратных метров, двор и колодец, на случай осады. Бойницы позволяли уничтожать противника даже в том случае, если ему удалось попасть внутрь замковой территории. С появлением укрепленного Инстербурга опустошительные набеги литовцев практически прекратились.
В 1325 году в местности, окруженной болотами, началось возведение орденской крепости Прейсиш-Эйлау. В некоторых источниках упоминается прусское поселение Сутвирт, которое было предшественником рыцарского замка. Подобная традиция возведения военных построек идет от римских казарм. Укрепление имело высокие стены, ров, ворота, башню и разводной мост. К нему примыкал форбург, предзамок. Он был окружен крепостной стеной. Здесь располагались конюшни, пивоварня, помещения для солдат Ордена, кнехтов.
Замок был обителью для священников и рыцарей, где они не только исполняли религиозные ритуалы, но и жили. По орденскому распорядку, рыцари могли ночевать только в замке. Вокруг крепости возникло поселение Нойхоф, которое обязано было выплачивать Ордену за покровительство 30 кур и 3 марки ежегодно.
В 1492 году поселение обзавелось собственной символикой, которая позднее стала городским гербом. Некоронованный лев вверху был гербом старинного рода Вайды, давшего Ордену 12 славных рыцарей, двое из которых стали Магистрами Тевтонского ордена.
Рагнит
На левом берегу Немана стояло прусское поселение Ранганит. В 1275 году к нему подошли колонны Тевтонского ордена. Рыцари сожгли деревянные укрепления коренных жителей и уже в 1288 году на пепелище старых построек возвели форт Ландсхут.
Через 40 лет после основания крепости вернули старое имя, которое позже трансформировалось в Рагнит, ставший одним из центров завоеванных восточных территорий.
Средневековые зодчие основательно потрудились над Рагнитом. Массивное сооружение представляло собой замкнутый квадрат, окруженный рвом. Трехметровой толщины стены имели длину более 60 метров. Площадь внутреннего двора составляла примерно 1 000 квадратных метров.
Всего на территории Восточной Пруссии было построено 110 крепостей. Лишь немногие из них превосходили монументальностью Рагнит. Его прочные стены должны были помочь крестоносцам отражать нападения противников. XIII и почти весь XIV века прошли в ожесточенных сражениях между тевтонцами и литвинами. В результате рыцарям так и не удалось встать твердой ногой на весь литовский берег Немана.
Наконец, в начале XV века между Польшей, Орденом и Литвой был заключен «вечный мир», который, впрочем, постоянно нарушался. Литовские князья понимали, что если Ордену не нанести сокрушительного поражения, то им будет уготована участь пруссов. В битве при Грюнвальде литовцы, поляки и русские разгромили войска тевтонцев.
В результате крестоносцы окончательно отказались от литовских территорий. К тому же Литва приняла католичество, и Папа Римский признал ее как христианское государство. Так Рагнит практически потерял свое стратегическое значение для рыцарей.
Люди и судьбы: Высочайшая мода
Двадцатые годы прошлого столетия были ознаменованы для парижской моды появлением на ее небосклоне двух ярких звезд: Марии Романовой и Феликса Юсупова. Ставшие детьми «российского несчастья», они не только дополнили увлекательными страницами жизнерадостную историю моды. Ими оставлено на память соотечественникам нечто большее – пример достойного противостояния всем ударам судьбы. Такая наука никогда не бывает лишней для тех, кто родился в России…
Царская сказка
Великая княгиня Мария Павловна Романова была внучкой «царя-освободителя» Александра II и дочерью младшего брата Александра III – Великого князя Павла Александровича. Его супруга, греческая принцесса, скончалась в двадцать один год, спустя шесть дней после рождения сына Дмитрия. Брат Марии был всего годом ее младше. Вскоре Мария и Дмитрий в сущности лишились и отца: за связь с разведенной женщиной и намерение жениться на ней Великий князь был не только лишен всех воинских званий, но и выслан за границу. Заботу о детях полностью взял на себя их двоюродный брат Николай II. Воспитывали их, разумеется, в полном представлении о высоком сане: церемонное обращение окружающих, обилие слуг, роскошь апартаментов.
Годы летели быстро, брат и сестра взрослели. Подросшего Дмитрия отдали в кавалерийскую школу, Марии же предстояло скорое замужество. Партия для нее с точки зрения политических выгод была подобрана превосходная – наследный принц Швеции Вильгельм. Свадьбу сыграли в Павловске весной 1908 года. Голову Марии венчала сверкающая диадема Екатерины Великой, а уши новобрачной оттягивали бриллианты такой величины, что в конце концов она сняла их и повесила на край бокала. Николай II, соседствовавший с невестой в качестве посаженного отца, смеялся этому от души…
Швеция встретила свою будущую королеву с восторгом. Романовыми специально для Марии в Стокгольме был построен дворец Оук Хилл. От природы жизнерадостная и энергичная, хозяйка Оук Хилла в окружении стокгольмских кавалеров частенько ездила на охоту, а также с азартом играла в хоккей с мячом. И все же она отчаянно тосковала…
Лекарство от этого недуга было найдено. Мария поступила в стокгольмскую Академию прикладных искусств. Рисунок, дизайн, работа с самыми различными материалами – все сведения и навыки падали на благодатную почву. Мария была страшно увлечена и засиживалась в классах допоздна. Во дворце, где ее супруг, будучи офицером королевского морского флота, часто отсутствовал, ей было скучно, когда же он возвращался из плавания, становилось и того скучнее. Супругов не могло сблизить даже рождение сына Леннарта в 1909 году.
Неожиданным счастьем стал для Марии приезд в Стокгольм на Олимпийские игры 1912 года брата Дмитрия, являвшегося членом российской сборной команды по конному спорту. Поселившись в Оук Хилле, Дмитрий все эти дни старался не расставаться с сестрой: разговорам и воспоминаниям не было конца.
Через год, в 1913-м, брат с сестрой снова встретились на торжествах в честь 300-летия дома Романовых. В Россию Мария приехала вместе с маленьким сыном. Очевидцы рассказывали, какой окрыленной и счастливой выглядела она дома.
Вскоре Мария покинула мужа. Императору Николаю II ничего не оставалось делать, как именным указом подтвердить факт развода в августейшем семействе.
За свою свободу Мария заплатила высокую цену: ей отказались отдать сына – он был наследником шведского престола. Разлука с ребенком стала для нее настоящей мукой.
Грянувшая в августе 1914-го первая мировая война волей-неволей заставила Марию забыть о своем несчастье. Она отправилась сестрой милосердия на фронт вслед за полком, где служил ее брат. На протяжении двух с половиной лет она добросовестно работала в псковском военном госпитале. Порой Мария падала от усталости, бессонных ночей и зрелища бесконечных страданий.
Вскоре император разрешил вернуться в воюющую Россию и ее отцу. Павел Александрович обосновался в Царском Селе вместе с женой, сыном и двумя дочерьми от второго брака.
Конец 16-го года принес еще одно потрясение. Комиссованного было с фронта брата Дмитрия совершенно неожиданно отправляют на Восточный фронт в наказание за соучастие в убийстве Распутина, совершенном в роскошном особняке Феликса Юсупова.
Перед бурей
В «предреволюционном» поколении княжеского семейства Юсуповых было двое сыновей: Николай и Феликс. Семейное же придание гласило, что над их родом тяготеет проклятие за то, что их предки еще при царе Алексее Михайловиче изменили магометанству и приняли православие. Суть неотвратимой кары заключалась в том, что все, кроме одного, наследники, родившиеся в семье, не доживали до 26 лет. Именно в этом возрасте на дуэли, имевшей целью развязать любовный треугольник, погиб старший из братьев, Николай. Феликс остался наследником колоссального состояния. Дворцы, земельные угодья, драгоценности исключительно художественного и исторического значения, великолепные собрания живописи, фарфора, бронзы накапливались веками – все поколения Юсуповых, помимо государственной службы, энергично занимались коллекционированием и знали толк в красоте.
Юный Феликс еще во время учебы в Англии оформлял свои апартаменты по собственным эскизам. В убранстве комнат чувствовались приверженность хозяина-студента новейшим эстетическим взглядам, особое понимание стиля, цвета, формы.
«Стены были белы. На полу – черный ковер, на окнах – оранжевые шелковые занавески. На стульях – яркая индийская обивка в синих разводах под цвет фаянса. Стол по вечерам освещала лампа из синего стекла и серебряные канделябры с оранжевыми абажурами».
Ох уж этот черный ковер! Многочисленные посетители юсуповской квартиры сначала ошарашенно смотрели на сию новинку, а потом… заказывали себе то же самое. Мода на черные ковры охватила весь Лондон.
…Между тем жизнь Феликса выходила на новый для него виток. В феврале 1914 года состоялась его свадьба с племянницей царя Ириной Романовой. Она так же, как и Мария, доводилась внучкой императору Александру III. Эта девушка с точеным профилем считалась первой красавицей Петербурга. Венчалась Ирина в хрустальной с алмазами диадеме и в кружевной фате, принадлежавшей некогда казненной французской королеве Марии-Антуанетте.
После убийства ненавистного «старца» и высылки Феликса из столицы супруги были разлучены. Но февральская революция буквально как героя вызволила князя из заточения. Грянувшая почти следом Октябрьская совершенно иначе смотрела на Юсупова и ему подобных. И вскоре Феликс и Ирина Юсуповы с маленькой дочкой, названной в честь матери тоже Ириной, устремились в Крым, еще свободный от большевиков. Но революционный вал докатился и до этих мест. Однажды утром, открыв глаза, Феликс увидел перед собой дуло револьвера.
И вот 13 апреля 1919 года Юсуповы в последний раз смотрели на родной берег с палубы корабля.
Чужие берега
Мария Романова приехала в Петербург сразу, как только узнала об отречении Николая II. Абсолютно реальное ощущение близкой катастрофы заслонялось в ее сознании первой в жизни любовью. В счастливом для нее сентябре 17-го она обвенчалась с молодым князем Сергеем Путятиным. Сняв полузаброшенную дачу на окраине Павловска, молодые жили тем, что меняли драгоценности Марии на съестное. В Петрограде уже вовсю свирепствовал голод. Совершенно неожиданно Путятиных разыскала посылка с продуктами, присланная бывшим свекром – королем из Стокгольма.
В июне 1918 года Мария родила сына Романа. Было решено, что они с мужем будут как можно быстрее выбираться из России, а сына заберут к себе, уже устроившись. Прощание Марии с отцом оказалось прощанием навсегда. Через несколько месяцев он был расстрелян. На место казни в Петропавловской крепости Великого князя, настолько больного, что он не мог стоять, вынесли на носилках.
Мария Павловна Романова позже вспоминала, что они с мужем добралась до Парижа, словно специально для того, чтобы пережить в этом веселом городе все то, о чем они еще не знали во время их изнурительного пути по дорогам Европы: расстрел отца и смерть от дизентерии маленького сына. Ее единственной радостью в это страшное время стала встреча с братом Дмитрием, также перебравшимся в Париж.
Вопрос, чем и как жить, лег именно на нее: муж и брат не имели на этот счет никаких идей. Все надежды на те немногие романовские украшения, что удалось вывезти из России, оказались развеянными в прах: Европа, наводненная такими же беженцами, предлагала за самые роскошные драгоценности бросовую цену. То, что все-таки удалось выручить, не могло долго продержать на плаву трех взрослых людей. Мария отчетливо поняла: надо рассчитывать только на себя.
«…Высокая парижская мода распахнула свои роскошные двери перед русскими бесприданницами, которые прибыли во Францию в траурных платьях», – писали тогда французские газеты. Сказано было сильно. Через унижения, за плату, заведомо несправедливую, те, кто был молод, красив и обладал хорошей фигурой, пытались хоть как-то зацепиться во французских модных фирмах. Открыть же свое дело оказывалось под силу лишь тем, у кого был хоть какой-то начальный капитал. Мария не пошла в манекенщицы. Ее фамилия не давала ей права дефилировать по подиуму. Какое-то время она занималась вязанием свитеров, шитьем, а чаще перешиванием старого платья для своих же соотечественниц.
Обстоятельства неожиданного свойства свели Марию с Коко Шанель. На хваткую, прекрасно чувствующую конъюнктуру хозяйку модного дома на рю Карбон уже пали лучи славы. И она умела пользоваться ею не только в делах профессиональных. «Мой русский принц» – называла она брата Марии. А он и вправду был принцем – безупречный красавец высокого роста, с фигурой, принесшей ему прозвище «фарфоровая статуэтка». Дмитрий, несмотря на быстротечность этого романа, до конца жизни относил свою французскую подругу к исключительным личностям.
Для «Великой мадемуазель» связь с «настоящим Романовым» стала не только престижной – она влила новую кровь в ее идеи. Именно тогда в работах Шанель появились русские мотивы, пошли в ход сапожки, шапки, рубахи с воротником-стойкой, новые коллекции обрели большую декоративность, насыщенный цвет и разнообразие.
Но эта же связь не сделала Коко ни на йоту более сентиментальной. Ее отношения с сестрой любовника основывались на жестком коммерческом расчете. Узнав, что Мария берется вышить блузу за сумму значительно меньшую, чем требовала другая мастерица, Коко тотчас сделала ей заказ. Через три месяца работа была выполнена. Коко была поражена качеством работы. А так как вышивка тогда входила в моду, Мария получила следующий, уже более объемный, заказ, а потом под вымышленным именем поступила на курсы машинной вышивки. На свои первые гонорары Мария купила себе машинку, а затем сняла небольшое помещение, где могли бы разместиться ее помощницы. Эта новая работа стоила ей колоссальных сил. Она вспоминала, что от усталости бывало засыпала прямо за машинкой, не в силах добраться до дому. Но дело двигалось. Мария пригласила двух безработных русских девушек и послала их на курсы, которые окончила сама. Рядом с ее рабочим столом появились два новых. Свое маленькое ателье Мария зарегистрировала под названием «Китмир». Сотрудничество с Шанель принимало все более масштабные формы. Та решилась сделать целую коллекцию вещей, расшитых русскими мастерицами.
