Текст книги "Избранница Тьмы. Книга 1"
Автор книги: Властелина Богатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Властелина Богатова
Избранница Тьмы. Книга 1
Пролог
Выбравшись на утреннюю пробежку по заснеженному городскому парку, я даже не думала встретить на пустой дорожке древнюю старуху. Откуда она там появилась и почему именно на моём пути, осталось в тумане прошло. Я только запомнила её слова, этот скрипучий, как снег, жуткий голос и цепкий взгляд бесцветных глаз, таких светлых, что было видно на белках сеть тонких капилляров, взгляд, продирающий душу – глаза у неё были такие же уродливые, как и весь её вид.
– Исга́р пришёл за тобой, – сказала она мне в спину, когда я, боязливо обойдя незнакомку стороной, побежала прочь, спеша поскорее убраться.
Хотя была не из трусливых, но настолько эта сумасшедшая не вписывалась в общий пейзаж в своих лохмотьях, источающих зловоние, что тут любой отшатнётся. Её слова врезались гарпунами в позвоночник, и какая-то внезапная неведомая мне сила рванула меня назад. Я никогда не испытывала такой дробящей, крошащей кости боли, она мгновенно подкосила меня. Рухнув на снег, я пыталась позвать на помощь, только напрасно – кругом ни души, кроме той старухи, которая, видимо, решила забрать себе мою жизнь. Я лишь смогла раскрыть губы в беззвучном крике, выдыхая на мороз клубы пара, пока боль не скрутила меня ещё жёстче и беспощаднее, и я не услышала скрип снега рядом – ведьма приблизилась.
– Твоё время пришло, довольно прятаться в другом мире, асса́ру Истана Хассон. От судьбы не убежишь. Возвращайся…
***
Меня зовут Снежа Горская. В прошлой жизни я была обычным офисным сотрудником, и в последние три года моя жизнь вертелась по принципу работа-дом-работа. Два не успевших дойти до первого секса романа погасли так же быстро, как и мои надежды найти себе подходящего парня, у тех на уме оказывались совсем другие интересы и виды на меня – затащить поскорее в постель. А может, это со мной что-то не так, ведь недаром мама называла меня ледяной колючкой. Может, я не способна на будоражащие кровь чувства? Не способна ответить жаром, страстью? Но, так или иначе, всё это осталось в прошлом.
В том мире, куда я попала, таких, как я, называют асса́ру. Мы – девы, обладающие особыми чарами обольщать мужчин и забирать их души. Одни думают, что мы исчадие Ледяной Бездны и должны отправиться именно туда, потому что вместо сердца внутри нас лишь кусок льда. Пусть даже когда-то нас боготворили, мы были благословлены самим Верховным, мы – богини, способные подарить мужчине не только наслаждение, но и могущество, если сможем полюбить…
С тех пор, как старый король назвал нас изгоями и объявил на нас охоту, прошло три века. Престол занимает его старший наследник, который изменил некоторые правила, теперь нас не убивают, асса́ру ставят печати послушания, способные сдержать наши чары, нас превращают в безвольных рабынь и подстилок для любовных утех, игрушки для тех, у кого больше власти. Хуже участи не придумаешь, бесценный дар стал проклятием, терзающим наши души. Но я не согласна на это! И я никогда не покорюсь тому, кто так жжёт моё сердце. Ведь асса́ру свободны по своей природе, для них воля – это воздух. Только по желанию мы выбираем того, кому подарим свою силу и себя.
Но это всего лишь миф. Асса́ру никогда не сможет полюбить. Да и как может родиться в холоде их сердец любовь? Нет, это всё сказки, в этом я убедилась ещё в своём мире. Ледяная колючка не способна на пламенные чувства, она высокомерна и равнодушна, она не приемлет власти над собой, она лучше умрёт, чем станет чьей-то игрушкой. Тот король, что решил истребить нас, был прав – мы крадём души тех, кто посмел покуситься на нас. А мужчины никогда не признают поражение, им проще избавиться от нас, растоптать и уничтожить, чем принять свою уязвимость.
Выбегая на утреннюю прогулку, я не думала, что попаду в свой собственный ад, из которого однажды мне удалось каким-то чудом бежать, но права та ведьма – от судьбы не уйти. И теперь я пленница собственного дара – проклятия искушать и не любить.
Глава 1
Падение в стылую черноту было бесконечно долгим. Боль продолжала терзать моё тело, стирая память, но где-то в отголосках ставшего бездонным сознания звучал голос старухи. Странное имя, которым она меня назвала – Истана Хассон – было мне чужим и знакомым одновременно, но и оно постепенно начинало казаться таким же пустым и холодным, как пропасть, в которую я так безысходно проваливалась.
– Приходит в себя, – чей-то посторонний голос расколол этот хрустально-ледяной купол, и он, с гулким звоном осыпался вокруг меня хрустящим инеем.
Я попыталась разлепить веки и понять, что со мной творится, но не вышло, ресницы будто смёрзлись, и губы жгло морозом, всё тело окоченело, оно не слушалось меня. Я всё же попробовала пошевелиться, но эта попытка отозвалась острой болью в спине, такой пронзительной, что я закричала вновь. С губ сорвался только хрип. Пар собственного дыхания огладил кожу лица, кажется, и в самом деле кто-то попытался вырвать мне позвонки. Такой муки я ещё никогда не испытывала. Вся эта боль простреливала с ног до головы, поднималась к затылку, вынуждая захлёбываться. Вместе с хрипом я слышала свой жалобный стон, а следом волной нахлынули окружающие звуки: хруст снега, мужские голоса, скользнул по коже прохладный воздух…
Это проклятая старуха видно сбежала, но мне было не до неё, сейчас главное, что подоспела помощь. Меня нашли, и всё будет хорошо.
– Кажется, она не доживёт до утра, много крови потеряла, – полоснул слух незнакомый голос. – Жаль, одна единственная выжившая.
Как? Почему? От притока отчаяния я задышала часто, хотелось завыть в голос от осознания происходящего. Я перестала что-либо понимать, только и смогла, что слушать звучание голосов рядом и где-то вдалеке.
«Так, спокойно, Снежа. Ничего, что я не могу шевелиться, задубев. Это ещё не приговор», – старалась себя утешить, как вдруг явственно ощутила на себе чей-то пристальный тяжёлый взгляд. Остро захотелось увидеть, кому он принадлежит.
Приоткрыла заиндевевшие ресницы, и лучше бы я этого не делала. Сквозь муть слёз, застилающих глаза, я различила высокие кожаные сапоги, заправленные в них шерстяные штаны, длинную, такую же тёплую тунику, что доходила до колен мужчины. Внушительный корпус сковывал металлический панцирь брони, широкие листы железа покрывали и защищали его аршинные плечи и грудь, по спине до земли падал плащ. Такой же огромный, под стать незнакомцу, меч на боку. Мужчина сжал кулачищи в кожаных перчатках. Я поджала губы, понимая, что окончательно брежу в предсмертной агонии. Передо мной не медработник и не спасатели МЧС, даже не случайные прохожие, а стоял надо мной, возвышаясь вулканом, самый настоящий титан из тех фэнтезийных компьютерных игр, в которых зависала половина сотрудников офисного планктона в обеденное время.
Лица в темноте я, конечно, не смогла различить, потому что нижняя его часть была спрятана маской-платком. Разглядела только в отсветах факела, что волосы тёмные, хоть и мокрые, видно, после сражения. Прихваченные морозом, они падали на выпирающую острую скулу длинным чубом. Огонь тускло играл всполохами в чёрных тенях глазниц под такими же тёмными, сведёнными мрачно бровями. Он явно был главным. И тут я поняла, что по-прежнему лежу на земле прямо на ледяном покрове. И что темнота кругом, а вместо ухоженного парка скалистые просторы. Это было уже за гранью моего понимания.
– Нам не нужна ноша, – ответил мужчина, обглодав меня взглядом, будто волк – кость.
Его довод, как окончательный приговор, свалился на мою голову. Я нисколько не удивилась тому, что хорошо понимаю незнакомую мне речь со странным шипящим звучанием. Голос того, кто только что решил мою участь, утопил меня на самое дно, такой тяжёлый, глубокий в своём равнодушии, надменный в беспощадности.
Он шагнул в мою сторону, а внутри меня что-то толкнулось и оборвалось. Мужчина с ловкостью убийцы выдернул из ножен изогнутый кинжал и холодно полоснул меня взглядом, обжигая изнутри. Что он собирается сделать?! Я раскрыла губы, чтобы закричать. Я не хотела умирать, хотя физическая и душевная боль потери напоминали, будто догоняющим отголоском, о том, что здесь недавно произошло что-то чудовищно-страшное. Эта боль толкала на самую грань. Толкала на остриё лезвия в руках незнакомца.
Титан опустился на колено. Я отвернулась, зажмурившись – не могла смотреть на него. Почему? Даже сейчас, на краю Ледяной Бездны осознавала, что так нужно, внутренний голос подсказывал мне этого не делать – не смотреть в глаза. Я чувствовала его дыхание, чувствовала этот давящий, обжигающий не хуже льда взгляд, опасный для меня. Инстинкт подсказывал это по мере его приближения, хотя и чувствовала остальных, что подтянулись к месту казни, окружили меня и наблюдали молча, быть может, с сожалением и огорчением, а может, и с таким же равнодушием, как этот убийца. Он положил плашмя клинок мне на глаза, видно, для того, чтобы я не смотрела. Что он собрался сделать? Добить, чтобы не мучилась? Я почувствовала прохладу кожи его перчатки, она чуть коснулась шеи, а потом твёрдые пальцы решительно и жёстко сдавили её.
– Давай же скорее и закончим, – сорвалось злое шипение с моего языка.
Титан застыл, а потом сжал моё горло сильнее, вовсе передавив воздух. Одно движение – и всё, этот кошмар закончится.
– Проклятье! – выругался палач.
Холод лезвия исчез.
Он резко отдёрнул руку, будто сунул её в пламя. Я, перестав вовсе дышать, чувствуя, как обжигают слёзы, застывающие на почти бесчувственных щеках, покосилась на него, видя в его стылом взгляде – надо же – изумление. Но оно быстро растворилось, сменяясь на гнев. На милость он явно был не способен.
В следующий миг он рывком сдёрнул с моей головы, как оказалось, платок, а не шапку. Рассыпалась по плечам копна светлых, как белое золото, волос.
– Ты… ассару… – голос незнакомца сгустился. – Как твоё имя? – потребовал он тут же.
Сказать своё настоящее имя было сомнительным ходом, да и выдавать тот факт, что я не та, за кого они меня тут все приняли – опрометчиво. От этого воина исходила такая мощная энергетика, что я почти забыла о своих муках, он внушал страх, желание сжаться и спрятаться.
– Как твоё имя? – повторил он, сдёргивая свою маску, и я поняла, что после третьего раза он просто перережет мне горло.
– Истана… – почти беззвучно шевельнула губами, вспоминая ту злостную старуху, которая, провожая меня так любезно в другой мир, сказала мне имя.
Голос окончательно пропал, потому я сомневалась в том, что спаситель – или каратель – слышал его. Я смотрела на его грудь, на сильную шею и подбородок, поросший недлинной тёмной щетиной. Его челюсти были стиснуты, отчего скулы казались ещё резче и твёрже – идеальные скулы, идеальное тело. Такой порции тестостерона мне ещё не приходилось ощущать. Я закрыла глаза от притока дурноты, подкатившей к горлу. Не смотреть.
В следующий миг он протиснул руки под моё тело, рывком поднял с земли, словно перышко. Я застонала от пронзившей кольями боли, в глазах потемнело, и почудилось, что вот-вот потеряю сознание. Но только не сейчас. Казалось, что едва уйду за грань, как меня уже не спасёт ничто.
– Ты не сильно ранена, но потеряла много крови, ко всему исчадия Бездны покусали тебя, и их яд отравляет тело.
«Прекрасно, только этого мне и не хватало». Я взвыла, простонала. Попасть в иную реальность, населённую неведомыми тварями, которые, видимо, разодрали всех жителей этого холодного пустынного места – мой день явно не задался. И зачем я только выходила из квартиры?! Ведь выходные, можно было подольше поваляться в постели.
– Не понимаю, как ты ещё жива, – вернул меня из зыбкого полузабытья страж. – Я выжгу яд в твоей крови.
Яд? Мысли с бешеной скоростью взвихрились в голове. Это точно кошмар, но, чёрт, как же больно! Как же, чёрт возьми, больно!
Пока он нёс меня куда-то, я не могла думать ни о чём, кроме как о раскачивающейся волнами тошноте, мой мир сузился до раскалённых краёв огненного жерла, в котором я погрязла уже по горло.
– Маар, что прикажешь делать? Части порождений удалось уйти, – раздался совсем рядом голос. Он принадлежал статному, такому же слаженному мужчине, только немного ниже в росте, и волосы у него были светлые.
Значит, его зовут Маар… По моей спине прошлась болезненная судорога, от его тела исходил жар, и я поняла, что согрелась, и более того, начало клонить в сон.
– Останемся здесь, нужно убедиться, что они ушли совсем. Разбивай лагерь.
Этот светловолосый воин выслушал приказ внимательно, а потом опустил взгляд на меня и как-то хищно усмехнулся.
– Наш путь проделан не зря. Одна пойманная асса́ру заменит сотню порождений.
– Ты слышал, что я тебе приказал, Донат? – Маар напрягся, я чувствовала, как буквально вскипает его кровь.
Донат вытянулся, прекращая ухмыляться.
– Поезжай в соседнее селение, отыщи женщину умелую, хорошо, если она окажется целительницей.
– Понял, – кивнул тот и удалился к остальным.
О чём они говорили, мне было совершенно непонятно, но последнее заявление стража Доната, кем бы меня тут ни считали, вызвало досаду. Сказал так, будто я не человек. А человек ли? Судя по тому, какое было выражение в глазах этого волка, я чем-то отличаюсь от обычных девушек.
Маар снова зашагал, удаляясь от места бойни, что случилась здесь ночью.
Мне бы только выжить…
Он внёс меня в какую-то приземистую хижину. Внутри остро пахло гарью и кровью, запах въедался под самую кожу, и меня вновь затошнило. Одним движением руки он смахнул с длинного стола всё, что находилось на нём, комната наполнилась грохотом. Маар уложил меня прямо на этот стол, ничуть не осторожничая.
Глава 2
Перед ним лежала асса́ру, в этом не осталось сомнений. Едва Маар прикоснулся к ней, как понял это мгновенно, ощутил всем естеством. А потом он увидел цвет её волос…
Ткань штанов едва не лопнула от того, как напрягся его член, как забурлила кровь, наполняя его, причиняя боль. Почему?! Почему в тот миг, когда он уже почти забрал её жизнь, ощутил, что она асса́ру?! Обычная простолюдинка не выжила бы, но только не асса́ру – их не так легко уничтожить, и этот яд в её крови испарился бы сам, но на это ушло бы куда больше времени, а ему не нужен такой груз, ему нужно, чтобы уже утром она смогла сесть в седло. Он должен отвезти её королю, хотя разумнее было бы её прикончить.
Маар вдохнул тяжело и, оторвав от девушки взгляд, отвернулся, прошёл к очагу. Протянул руку над остывшими углями. Они занялись с новой силой почти мгновенно – сейчас исга́р в нём бушевал. Запахло дымом и смолой. Страж кинул в топку ещё несколько поленьев, которые были заранее заготовлены. Теперь всё брошено, хозяева мертвы. Маар всё думал и никак не мог понять, как асса́ру появилась здесь, в долине Сожи? Как её ещё не нашли? Но теперь она лежала перед ним, ослабленная и беззащитная. Но стражу не стоит поддаваться на эту уловку – асса́ру коварны. Она назвала ему своё имя. Нет, ему попалась всё же глупая асса́ру. Или это часть уловки? Зачем она раскрыла своё имя, чтобы привязать его? Околдовать? Истана… Маар смотрел на огонь и понимал, что мышцы от её близости каменеют, и пульсирует кровь в паху, застилает глаза пелена.
Он повернул голову на притихшую девушку. Она ожидала, он чувствовал её страх и трепет – это удивляло. Лживая асса́ру, она это делает намеренно. Маар развернулся, он смотрел на неё и не мог оторваться, оглядывая её всю жадно и пристально: эту тонкую шею, которую он едва не сломил, эти узкие плечи, маленькую упругую грудь, узкую талию, покатые бёдра, длинные ноги, её тонкие пальцы, что напряжённо вцепились в край столешницы. Дико захотелось сорвать с неё платье и взглянуть на её тело. Он прошёл к ней, и её страх волной накрыл его. Маар сузил глаза.
– Тебе нужно уснуть, – мужчина принудил её успокоиться, пустив на неё свои чары.
Грудь её начала вздыматься тяжелее и опадать медленнее. Она поморщилась. Кажется, асса́ру не понимала, что с ней происходит, но веки стали тяжелеть, как и всё тело. Слишком бледная, платье в клочья, волосы, разметавшиеся по столу снежным покровом, сияют в полумраке. Они ценнее всяких драгоценностей.
– Посмотри на меня, – приказал он, склоняясь.
Ресницы девушки вздрогнули, тёмные густые веера тяжело и медленно поднялись, и на него посмотрели ледяные голубые глаза цвета тех озёр, что лежали в заснеженных подножиях Излома. Они холоднее самой Бездны, и в них дрожит белое золото её волос, как снежные шапки гор отражаются в тех озёрах. Их заволокло пеленой – она отключалась. Маар шумно выдохнул через ноздри. Он качнулся к ней и тут же остановился, призывая себя к разуму. Ему следовало бы немедленно, прямо сейчас занести нож и вонзить лезвие в её сердце. Но вместо этого он смотрел на её волосы, белыми ручьями струящиеся по столу, и в тонкие черты её лица, искажённые страхом и изумлением. Он шагнул к ней, скомкал платье и одним рывком разодрал его с лёгкостью, как старую тряпку. Асса́ру только поморщилась сквозь полусон – ей было больно. Ещё один рывок, и платье лоскутами расстелилось по столу, оставляя асса́ру обнажённой. Она застыла, как ледышка, да и в самом деле была вся белая, как снег, только синяки и кровоподтёки рисовали на её теле уродливые узоры. Маар помнил, что должен был сжечь яд, но не спешил, иначе она обретёт силу и воспользуется своими чарами. Или она уже ими воспользовалась.
Проклятая асса́ру!
Он снял перчатки, положил ладонь на её грудь с розовым тугим бутоном соска. Такая нежная кожа. Истана не пошевелилась, хотя никак не хотела проваливаться в сон, боролась с чарами. Маар смял её грудь в ладони. Упругая, с сочными и бархатными сосками, хотелось прильнуть губами к ним, прихватить зубами, словно спелую ягоду, ощутить на языке её пьянящий сладостью сок. Член болезненно вздрогнул при этой мысли. Его повело от запаха, источаемого её сосками, он сжал грудь сильнее, втягивая жадно её аромат. Ему следовало бы остановиться, но он не мог. Маар высвободил её грудь и скользнул по плоскому животу вниз, туда, где золотились завитки светлых волос. И даже немного пожалел, что усыпил Истану, ему хотелось ласкать её и смотреть в её голубые глаза, видеть её желание или ненависть, что угодно. Огладив нежный пушок, до судороги в пальцах, он обошёл стол, смял её бёдра, раздвигая колени в стороны. Её ноги были стройными и крепкими, с тугими икрами и тонкими щиколотками. Она была рождена для любви, хотелось брать её без конца, раз за разом.
Он закаменел, когда взгляд его углубился между её ног. Во рту всё пересохло от вида её розовых складочек, таких сокровенных, манящих, словно бутон лотоса, который ещё не раскрылся. Маар облизал пересохшие обветренные губы. Небесные вседержители, зачем он это всё делает? Он спиной чувствовал дверь, но не мог заставить себя выйти, зная, что в любой момент сюда может завалиться кто угодно, он слышал за бревенчатыми стенами голоса воинов, чувствовал, как на горизонте забрезжили первые лучи. Ему нужно было поторопиться, но он стоял и поедал взглядом эту маленькую асса́ру, ощущая, как его член жаждет немедленно оказаться в этом узком, тугом и влажном лоне, растягивать его, врываться. Он хочет её до рези и багровых всполохов в глазах. С этим нужно что-то делать, иначе его просто разорвёт на куски от острого вожделения. Маар оказался очень неосторожен, не ожидал встретить в этом захолустье асса́ру, не был готов впервые в жизни.
Страж расстегнул ремни своей брони, скинул с себя, бросив на пол, обхватил её колени крепче, рывком придвинул ближе, прижимаясь пахом к её лону, содрогаясь, едва не испепеляя ткань штанов. Он обхватил её затылок, нависая, вдавился бёдрами между её ног жадно, исступлённо и кончил прямо в ткань штанов, настолько остро, ослепительно больно. Содрогаясь крупной дрожью, вдыхая запах её виска, завитков волос, мучительно застонав, он бессильно потёрся о спящую асса́ру, проклиная себя за это, дыша судорожно, надрывно. Отстранился, когда взгляд прояснился, а дрожь перестала бить его тело. Отсветы огня играли переливами на красивом лице девушки, густые тени от ресниц падали на её скулы, и мягкие губы были так близко сейчас. Маар крепко выругался, понимаемая, что этого было слишком мало, он хочет её ещё, он хочет проникнуть в лоно, заполнить её изнутри, кусать её соски и вдалбливать её в этот стол безостановочно и безумно.
Маар отстранился, решая поскорее избавить её от яда и уйти. Он накрыл её живот ладонью, вливая свой огонь в её тело. Истана застонала во сне, но чары были крепки, она не смогла проснуться. Когда Страж закончил, он подхватил плащ и накрыл её, сам отошёл к очагу, кинул ещё дров. Найдя глазами в хижине бадью с ключевой водой, он немедленно напился жадно, делая большие глотки, а потом распустил тесьму штанов и смыл следы уже подсохшего семени со своего члена, отёрся полотенцем. Женщин в его жизни достаточно, чтобы утолить его голод, он имел их, когда хотел и как хотел, ему даже не нужно было прилагать к тому усилий, они сами прыгали к нему в постель. Он трахал и тех девственниц, что так желали, чтобы он был первым. Но ни одна не вызывала в нём столь бурного отклика. До помутнения. И это плохо.
Маар чуть повернулся, слыша размеренное дыхание асса́ру. Теперь она была в тепле и размягчённая, её жизни уже ничего не угрожает, хотя, с какой стороны посмотреть. Маар ощутил, как кровь в жилах вновь начинает сгущаться, и поспешил покинуть хижину.
Я не помнила, в какой миг отключилась, помнила только, как Маар стоял ко мне спиной у очага, а потом он оказался рядом и заставил посмотреть ему в глаза. В тот миг я растворилась в его глазах, чёрных с бордовым, как виноградное вино, отливом. Они окутывали и одновременно жгли, проникая в самую душу, заставляя стенать на раскалённом лезвии ножа. А потом темнота. И во всей это тягучей, такой невероятной реальности я ощущала на себе чьи-то прикосновения, ладонь на своей груди, тягучий взгляд, бесстыдно и жадно ласкающий всю меня, тяжёлое дыхание. Оно обрушивалось на всё тело, придавливая к столу, и этот жар, будоражащий, пульсирующий, вынуждал извиваться. Мне, конечно, снились эротические сны, но таких беспощадно явных, бесстыдно откровенных – нет. И когда я вновь открыла глаза, всё это свалилось на меня рухнувшим небом, лицо страшно горело, и, наверное, краснело до самых корней волос.
Я проснулась, вновь обнаружив себя не в своей уютной квартире, а в мрачной, пропитанной смоляным запахом лачужке. Кошмар продолжался. Паника было накатила с новой силой, но она не успела завладеть мной, потому что я была не одна.
У очага женщина в простеньком платье, в чистом опрятном переднике, в платке, завязанном замысловатым узлом, наливала из котелка что-то в плошку. Она повернулась, когда я пошевелилась. И тут я с ужасом обнаружила, что совершенно голая, лишь прикрыта грубым плотным и неимоверно тяжёлым сукном.
– Проснулись, – бодро поприветствовала она.
Женщина оказалась приятной наружности, с зелёными, как весенняя листва, молодыми глазами. Улыбка её была ласковой и доброжелательной.
– Где я? – спросила, поморщившись, обращаясь с тем же произношением.
Откуда-то изнутри тянулись знания этого странного, непривычного мне языка. Говорят, такое бывает, когда вспоминаешь что-то из прошлых жизней под воздействием сильнейшего потрясения, но что-то во мне явно пробуждалось. И лучше поддаться этим изменениям, иначе можно просто рехнуться от всего, что происходит со мной.
– Мы в Сожи, – женщина моему вопросу не удивилась, напротив, на её лицо легла тревога, сожаление и страх. – Не волнуйтесь, всё уже позади, – добавила утешительно.
Я вспомнила, что на это селение напали какие-то твари, и все волоски на моём затылке приподнялись от осознания, что и сама я была в шаге от смерти.
– Как вас зовут?
– Лаура, – смущённо откликнулась она.
– А мои родственники? – спросила я осторожно.
Женщина взяла деревянную чашу, поднесла мне.
– К сожалению, никто не выжил.
Я приняла плошку с тёплыми боками, источающую травяной пряный запах. Решила пока не продолжать этот разговор – лучше не знать тех, кого никогда не знала.
– Пейте, это придаст вам сил.
За стенами послышались голоса, поднимая во мне тревогу. Из щелей уже сочился свет, и я поняла, что начался восход, но убедиться в этом окончательно не могла – окна здесь если и имелись, то были закупорены наглухо.
– Кто они?
Горечь с лица Лауры испарилась.
– Стражи его сиятельства во главе с Мааром ван Ремартом.
Очень содержательно. Я горько усмехнулась. Но, наверное, этот титул имел для людей здешнего мира особое значение, и судя по внешности стражей, не безосновательно. Хотелось узнать больше, но пока я размышляла над услышанным, делая маленькие глотки снадобья, обжигая губы и пытаясь уложить ту информацию, которую получила, в хижину вошёл он, тот самый титан, что хотел ещё недавно добить меня. Я обожгла язык и едва не поперхнулась, когда мне на колени он свалил охапку одежды, холодную с мороза.
– Что это? – только и смогла спросить, невольно сжимая пальцами сукно у подбородка, но казалось, мужчина видит меня сквозь него, таким хлёстким был его взгляд.
– Оставь нас, – велел он Лауре, даже не посмотрев в её сторону.
Женщина, опустив голову, незамедлительно подскочила, как ошпаренная, вылетела прочь. Похоже, не даром я чувствовала от него опасность. Маар ван Ремарт…
– Это твоя одежда. Мы и так задержались тут надолго, одевайся, нам пора уезжать.
Я бросила взгляд на одежду, а потом на Стража. Нет, я не смотрела ему в глаза, это было невозможно. Под его взглядом, таким резким, таким удушливым я чувствовала, как горло сжимается.
– Не вынуждай меня ждать, асса́ру, – облокотился он о столб, подпирающий потолок.
Что? Он хочет, чтобы я одевалась перед ним? Я сглотнула.
– Может, ты выйдешь?
Наверное, эта просьба была моей шибкой, потому что ван Ремарт в два шага пересёк комнату и сдёрнул меня со стола, подхватив падающую чашку и отбросив прочь.
– Запомни, асса́ру, здесь приказываю я. Если я сказал «одевайся», значит, ты одеваешься.
Грубая холодная кожа перчаток царапала, ван Ремарт не рассчитывал силу, стискивая мои плечи до хруста в лопатках. Я не поняла, в какой миг волна гнева накатила на меня от этой дерзости, не вписывающейся ни в какие рамки. Стиснула зубы, но так и не смогла взглянуть на него.
Он выпустил, и я едва удержалась, чтобы не упасть. Накидка с меня давно соскользнула, открыв мою наготу взгляду мужчины. Похоже, такое обращение считалось здесь за норму. Меня затрясло, я лихорадочно потянулась за одеждой, ощущая его голодный звериный взгляд на своём теле. Казалось, он сдирал с меня кожу лоскут за лоскутом, а я всё не могла справиться с выбором одежды – она вся для меня была незнакомого странного кроя, да ещё руки перестали слушаться, и я не могла ничего сообразить.
– Коварная асса́ру решила надо мной поиздеваться? – усмехнулся Маар, явно теряя терпение.
И он вновь шагнул ко мне, нависая, жёстко схватил, развернув к себе спиной, с силой вжимая в своё тело. Мои глаза округлились, кода я ощутила упирающийся мне в поясницу твёрдый бугор, такой огромный. И моя злость испарилась тут же, на смену ей пришёл страх и что-то ещё, немеющее у меня в животе.
– Я тоже могу издеваться… – прохрипел он, обжигая дыханием моё ухо и шею.
Его тяжёлая ладонь легла мне на живот и поползла вниз. Я всхлипнула, рванувшись из его хватки, но справиться с этими полутора центнерами мне определённо было не под силу. Его пальцы протиснулись меж бёдер, заставляя задохнуться и гореть от возмущения и стыда, такого жгучего, опаляющего. Свободной рукой он перехватил мне шею, надавила на клитор другой да так, что крупная дрожь забилась в моём теле от этого ощущения холодной кожи.
– Отпусти, прошу. Не надо.
Пальцы принялись тереться о лоно. Псих, просто псих. Его ласки усилились, и движения пальцев стали ритмичнее, я ощущала, как вздрагивает его плоть, и внутри меня происходило что-то невообразимо мне чуждое и одновременно знакомое, моё тело поддавалось его сильным рукам, сладкая мука разлилась по животу тяжёлым свинцом так, что колени подогнулись. Мне хотелось оттолкнуть его прочь. К горлу подкатывали волны жара и падали в низ живота, растекаясь по бёдрам. Я закусила губы, чтобы не застонать, с ужасом понимая, что хочу, чтобы эти пальцы оказались внутри меня.
– Раздвинь ноги, – потребовал он. Ни намёка на пощаду.
– Иди к чёрту…
Его палец резко и неожиданно вторгся в меня, упираясь в преграду, причиняя боль. Слёзы проступили на глазах.
– Мне больно! – всхлипнула я.
Сдавленный стон Стража прокатился по моей щеке, я ощутила горько-терпкий запах. Он убрал руку.
– Истана ещё ни с кем не была? – усмехнулся он противно, сдавливая горло сильнее, продолжая теребить клитор, вынуждая захлебнуться.
Но крепкие пальцы на моём горле не позволяли издать ни звука больше. И когда пик наслаждения вместе с зудящей болью и омерзением едва не опрокинул меня в бездну, он грубо толкнул меня вперёд, заставляя сжиматься от пульсирующего саднящего наслаждения, гуляющего по моему телу и сотрясающего его, но так и не достигнувшего выброса. И это было омерзительно гадко.
– Я надеюсь, ты проснулась и станешь теперь более собранной. Я жду тебя на улице, асса́ру.
Я схватилась за стол, зло глянула на него через растрёпанные волосы. Титан вышел, хлопнув дверью. А во мне столько было ненависти, сколько я не испытывала за всю свою жизнь.
Маар вышел, его трясло от острого, разрывающего на части желания. Эта маленькая лживая асса́ру оказалась ещё и девственна. Эта мысль пестрела перед глазами, как кровь, будоража и сбивая дыхание. Только злость не дала ему совершить то, чего так вожделело его тело. Но Маар не сдержался, асса́ру привяжет его к себе, а это не позволительно. Стражи Бездны не должны привязываться к женщинам. Да он и не способен на это, но об Истане он думает слишком долго… За это утро, пока они ездили к границе Излома в дозор, она не выходила из его головы. Это плохо. Скверно! Маленькая дрянь накидывает на него путы. И надо бы поставить ей клеймо, чтобы заковать её чары, но так не хотелось портить эту белую шёлковую кожу. В пути до Излома, во время которого они успели с отрядом подняться в горы, Маар всё думал о том, как она могла жить всё это время здесь, на краю Бездны, и скрывать свою сущность. Никто не знал, кто она на самом деле. Эта женщина, целительница из соседнего селения, ничего не знает об Истане. Она всё отрицала, какие бы Маар не задавал ей наводящие вопросы. Очень странно. И непонятно. Маар не любил неизвестность.
Женщина-целительница, едва Страж вышел из хижины, напряглась вся. Он ощущал её благоговение перед ним.
