Текст книги "Салриенские сказания (СИ)"
Автор книги: Владмир Батаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Владимир Батаев
Салриенские сказания
Карточный долг (18+)
Всем известна поговорка, что в городе Салриен тёмные ночи. Технически это неправда, свет двух лун и многочисленных звёзд освещает этот городок не хуже, чем любое другое место. Но не стоит в тёмное время суток бродить по переулкам этого городка, поскольку ночная жизнь там кипит куда как активно, не зависимо от того, сияют в небесах Ларель и её младшая сестра Эйэль в полную силу или же видны лишь тоненькие серпики силуэтов лунных богинь. Причина тому в лишь чуть менее известных, чем поговорка, игорных домах Салриена.
Уж сколько раз заезжие бароны, графы и даже герцоги проматывали там всё фамильное достояние. А в военное время Салриен непременно посещают отряды наёмников, но вовсе не для грабежа или свержения местной власти, а чтобы потратить денежки, заработанные в успешной кампании. Впрочем, в наиболее популярных заведениях Салриена не играют по мелочи и простому вояке там делать нечего. Разве что излишне самоуверенные капитаны вольных гвардий рискнут сыграть там на всё жалованье своих солдат. А после проигрыша им остаётся либо отдаться на волю вмиг обедневших подчинённых, либо посетить ещё одну достопримечательность Салриена – Рощу Висельников. На некоторых деревьях там даже висят таблички, сообщающие, в какой день и кто именно свёл здесь счёты с жизнью – если, конечно, то была личность, заслуживающая такой чести.
Как раз в сторону рощи и был направлен ныне тоскливый взгляд Светлейшего Ольфина из Дома Ясеня. Увы, и благородным эльфам не чужд порок зелёного сукна. И ныне Ольфин терзался в раздумьях о том, как сообщить супруге, что их дом и вся прочая собственность отныне принадлежат Турагу и паре его приятелей.
Впрочем, орк Тураг, больше известный в городе под прозвищем Кривой, предложил Светлейшему иной способ расплатиться с долгами, сохранив имущество. Но заикнуться об этом Ольфин даже не помышлял. Уж лучше прямиком в Рощу Висельников пойти.
Едва переступив порог, Ольфин услыхал голос дражайшей супруги, Пресветлой Ланданадис, распекающей служанку:
– Матильда, жалкая бездельница! Посмотри сюда! Что это за пятно? Может, ты хочешь, чтобы я сама его вытерла? Может быть, я стану делать твою работу, пока ты будешь попивать чай да обжиматься с конюхом?! Ленивая мерзавка!
За последним выкриком последовал хлёсткий звук пощёчины и всхлипы служанки.
– Думаю, мне следует взяться за розгу и хорошенько проучить тебя! – выкрикнула Пресветлая, сопроводив слова ещё одной пощечиной.
Ольфин едва успел уклониться от столкновения с выбегающей девушкой, слепо закрывшей заплаканное лицо руками. Светлейший внутренне содрогнулся, представив реакцию супруги на новость, которую собирался ей преподнести, и попытался тихонько вновь выскользнуть за дверь.
– Ольфин, ты дома! – заметила мужа вышедшая в холл эльфийка. – Похоже, нам понадобится новая служанка. Займись этим.
– Нет, дорогая, – промямлил Светлейший. И без того растерянный, он ещё больше сник под суровым взглядом супруги. Всё же сколь ярко проявилась в ней кровь прапрабабки, тёмной эльфийки. Ольфин мимолётом подумал, что следовало слушать матушку и не связываться с представительницей порченного рода. Но кто ж мог знать, что в милой юной девушке через несколько лет проявится такой бурный нрав. – Нам служанка больше не понадобится.
– А кто будет убирать дом? – нахмурилась Ланданадис.
– Тураг, – потупив взор, буркнул эльф. – Это теперь его дом. Если только…
Кривой по-хозяйски распахнул дверь пинком. Следом за вожаком протиснулись два его приятеля – орк, носящий то ли имя, то ли кличку Кол и тролль по прозвищу Огрызок.
– Ну, чего решил, Олли? – обратился к Светлейшему Тураг, варварски сократив его имя.
Ольфин молча кивнул в сторону супруги, мраморным изваянием застывшей на противоположном конце комнаты возле комода. В отличие от мужа, Ланданадис внешне сохраняла полнейшее хладнокровие и смотрела на орков, топчущих грязными сапожищами драгоценные ковры с таким презрением и высокомерием, с каким могла бы наблюдать за насекомым, ползущим по полу кухни.
– Ладно, Олли, проваливай, – хмыкнул Кривой. – Мы тут потолкуем с твоей ненаглядной.
Эльф не заставил себя упрашивать, мигом выскользнув за дверь. Благополучного разрешения ситуации он не ждал, зная нрав своей супруги, и намеревался сидеть в ближайшей пивной столько, сколько позволит содержимое его карманов. О том, что будет потом, Светлейший не хотел даже думать, надеясь, что судьба окажется к нему благосклонна, и он станет случайной жертвой кабацкой поножовщины.
– Звать тебя как? – осведомился Тураг, попытавшись изобразить ласковую улыбку, которая вышла больше похожей на оскал.
– Ландана…
– Лана, значит, – оборвал Пресветлую кривой, сократив её имя до привычных двух слогов. – Ну, муженёк тебя просветил, о чём мы сговаривались?
– Просветил, – процедила женщина, с трудом удерживая маску хладнокровия.
– Дык, чё стоишь? – изумился Тураг. – Скидывай платьишко-то. Ежели хорошо поработаешь, мы ещё и на чай тебе оставим.
Приятели подхалимски заржали над неказистой шуткой вожака.
– Я думаю, нам стоит пересмотреть условия вашего договора с моим супругом, – объявила эльфийка. – Вы должны осознавать, что предъявленные требования совершенно невозможны, и…
Ухмыляясь своей обычной кривой улыбкой, Тураг приблизился к женщине и наотмашь ударил её по лицу.
– Ты чё, не поняла, курва? – уже совсем недружелюбно рыкнул орк. – Или скидывай платьице и делай, что те положено, или пшла вон, в канаве ночевать.
Не дожидаясь ответа, Кривой сам рванул платье с плеч эльфийки. Женщина попыталась оттолкнуть его, за что получила ещё один удар, от которого упала на пол. Орк с силой рванул ткань, раздирая её в клочья, и отшвырнул обрывки в сторону.
– Вот там твоё место, на полу, у ног своего господина! – рявкнул Тураг и сунул под нос эльфийке свой грязный сапог: – Целуй обувь своего хозяина!
Женщина брезгливо отвернулась. Усмехнувшись, Кривой пнул её в бок, пока не сильно, только намекая, что будет, если она откажется выполнять распоряжения. Чуть помедлив, Пресветлая всё же слегка прикоснулась губами к носку сапога.
– Молодец, продолжай в том же духе, и все останутся довольны, – одобрил Тураг. – Хотя, ты все же была непослушной…
Изобразив задумчивость и для наглядности даже почесав в затылке, кривой снял с пояса плетку. Повертев её в руках, орк будто случайно обронил плеть на пол, а сам отошёл в другой конец комнаты.
– Принеси! – скомандовал он.
Женщина с опаской взглянула на своего мучителя. Она понимала, что последует дальше. И сознавала, что если начнет противиться, станет только хуже.
– Без рук! – одёрнул её движение Тураг. – И с колен не вставать!
Лана на секунду застыла в ступоре, не понимая, что делать. Как одновременно можно выполнить все эти приказания? И что будет, если она этого не сделает?
Кривой, ухмыляясь, наблюдал, как гордая эльфийка склонилась и зубами ухватила рукоять плети. Как собака, несущая хозяину брошенную им палку. Когда женщина на четвереньках проползала мимо, второй орк, Кол, не удержался и с размаху шлёпнул её ладонью по ягодицам. Пресветлая взвизгнула, выронив плеть.
– Плохо, – оценил её действия Тураг.
Он подобрал плеть и тут же с размаху огрел эльфийку по спине. Лана вскрикнула от боли и попыталась сжаться в комок, чтобы укрыться от ударов, но это не помогло. Тураг бил вполсилы, не собираясь калечить свою игрушку, но непривычной к подобному обращению эльфийке и этого хватало с лихвой.
Схватив женщину за волосы, орк заставил её встать на колени. Заплаканными глазами Пресветлая смотрела на своего мучителя, понимая, что это только начало.
– Ну что, теперь будешь слушаться? – осведомился Кривой.
– Да, – покорно согласилась эльфийка и, заметив, как нахмурился Тураг, поспешно добавила: – Господин.
Орк одобрительно потрепал её по щеке и принялся развязывать штаны. Пресветлая не посмела зажмуриться, когда перед её лицом оказалось это, и покорно открыла рот по приказу Турага. Ей никогда раньше не доводилось делать подобного. Благородная Ланданадис и помыслить прежде не могла, что когда-то ей придётся обхватывать губами оркский… Заставив себя оборвать и отбросить мысль, эльфийка постаралась отстраниться от происходящего и вовсе ни о чём не думать.
Кривого же совершенно не волновало, что происходит у женщины в голове. Ишь, подумаешь, фифа какая нашлась, недолго ломалась, для порядку, теперь поди сама ждёт не дождётся, пока он из её рта переместится пониже. Но спешить Тураг не собирался. Ухватив женщину за волосы, чтоб она даже не попыталась вдруг отстраниться, он активно двигал бёдрами, погружаясь как можно глубже. Ничего она не умеет, конечно, всё самому делать приходится, ну да ничего, ещё научится, дайте только срок.
Эльфийка едва не задохнулась, когда орк прижал её лицом к своему паху, проникнув в самое горло. Тураг держал долго и не отпускал, пока она судорожно глотала солоноватую жидкость.
Кривой отошёл в сторону, и в поле зрения женщины оказался Кол, уже успевший избавиться от штанов. От представшего перед ней зрелища женщина ещё раз судорожно сглотнула. Теперь она поняла, за что орк получил своё прозвище.
– Это ещё что, ты ещё его огрызок не видала, – хохотнул Кол, указав на тролля.
Повинуясь распоряжению, эльфийка встала на четвереньки, а орк опустился на колени позади неё. Он действовал грубо и резко, разом ворвавшись в её лоно и заставив вскрикнуть. Руками орк сильно стиснул её груди и потянул на себя, заставляя насаживаться ещё глубже. Лана всхлипнула, отчасти от боли, отчасти от унижения. Сношение с орком и само по себе оскорбительно, да ещё и в такой позе, как животные.
– А ты точно замужняя? – хмыкнул Кол. – Узко, как у девчонки. Ну ниче, ща подрастянем.
Орк ускорил темп, вбиваясь в лоно женщины и вызывая у неё новые вскрики. При этом он не переставал тянуть её за грудь к себе, одновременно подаваясь вперёд и чуть расслабляя хватку, позволяя отстраниться, чтобы через мгновение вновь проникнуть на всю глубину влажного естества.
Женщина без сил распласталась на полу, но орка это не волновало. Ухватив эльфийку за бёдра, Кол продолжил таранить её нутро, пока, наконец, не выплеснул своё семя.
– Теперь моя очередь, – ухмыльнулся тролль.
Лана в испуге подскочила – откуда только силы взялись – и, подползя на коленях к Турагу, принялась умолять не отдавать её троллю.
– Погоди, Огрызок, – смилостивился Кривой. – Ща я ещё разок ей займусь, а потом уж ты.
Женщина облегчённо вздохнула, узнав о пусть и недолгой отсрочке.
Но радость её была преждевременно. Вновь поставив свою игрушку на четвереньки, Тураг пальцами провёл ей между ног, собирая выделившийся сок, и, разведя ягодицы, смазал узенькое отверстие.
– Расслабься, не то больней будет, – буркнул орк, сильно шлёпнув женщину по заду.
Эльфийка вскрикнула от боли, почувствовав проникновение в непредназначенное для этого отверстие. Но пока это был только палец. Собрав ещё немного смазки, Тураг повторил процедуру. Ещё несколько шлепков и вновь грубые пальцы орка шарят по её лону.
Почувствовав прикосновение в третий раз, Лана попыталась всё же последовать совету и расслабиться. На сей раз проникновение было больнее. Женщина не успела испугаться и сжать мышцы, как поняла – это уже не палец.
Боль была не такой сильной, как она того боялась. Оказалось, что ко всему можно привыкнуть или хотя бы притерпеться.
– В следующий раз будет легче, – хмыкнул Тураг, не прекращая двигаться внутри неё.
Эти слова Лана, на её счастье, пропустила мимо ушей. Она пыталась не думать о боли, об инородном предмете внутри неё, а тем более о том, что ещё только предстоит. Тело же машинально попыталось принять более удобную позу, облегчить проникновение.
– Ого, она уже подмахивает, разогрелась, курва! – изумился Кривой.
Надолго его не хватило. Напоследок ещё раз шлёпнув эльфийку по заду, орк отошёл в сторону. Поняв, что пришла очередь тролля, Лана жалобно заскулила.
– Знаешь, почему его Огрызком кличут? – усмехнулся Кол. – Это по тролльим меркам. Но тебе с лихвой хватит.
Увидев «огрызок», Лана испуганно охнула и едва не потеряла сознание.
– Давай я тебя лучше ртом… – промямлила она.
Тролль отрицательно покачал головой и, одним движением подхватив эльфийку с пола, уложил спиной на стол. Инстинктивно женщина попыталась как можно шире раздвинуть ноги, но это мало помогло. От боли она едва не потеряла сознание. Но тролль не обратил на это никакого внимания, беззастенчиво пользуясь её полубессознательным телом.
– Привыкнет, – снова хмыкнул Кривой.
Лана вновь попыталась отстраниться от происходящего и ни о чём не думать. Но мысль упорно возвращалась к грубо тискающим её грудь лапам тролля – наверняка будут синяки – и гигантскому «огрызку», почти разрывающему её нутро.
Женщина упёрлась пятками в плечи тролля, пытаясь оттолкнуть его, но безуспешно. Тот лишь одобрительно взрыкнул, посчитав такую позу более удобной. И впрямь, боль поутихла, а ритмичные движения, волной отдающиеся внизу живота, стали приносить какое-то странное ощущение. Лана вскрикнула, судорожно сжав мышцы. Следом утробно заурчал от наслаждения и тролль, извергаясь внутри женщины.
– Ей, кажись, понравилось, – осклабился Кол. – Повторим?
Дав эльфийке несколько минут передохнуть, орк принялся приводить её в чувство лёгкими похлопываниями по щекам.
– Готова ко второму кругу? – осведомился он, когда Лана подняла на него всё ещё растерянный и затуманенный взгляд.
Внезапно входная дверь распахнулась, и в комнату заглянул мужчина.
– Э, да это не кабак! – удивлённо присвистнул он. – А нам сказали, тут лучший эль подают! Улица Лиственная, дом три.
– Это Липовая, а не Лиственная, – машинально ответила женщина.
– Э, Брен! – крикнул наёмник, обернувшись через плечо. – Брехло ты собачье! Руны читать умеешь эльфячьи, ага, как же. Не туды нас завёл. Хотя это мы удачно зашли.
– А чего там? – отозвался из-за двери упомянутый Брен.
– Не поверишь. Голая эльфийка и три трупа. Ну ща будут.
Тураг нахмурился, пытаясь сообразить, что имеет в виду наёмник, но не успел. Тот уже принял из рук товарища взведённый арбалет, и сложный мыслительный процесс в голове орка оборвался вонзившимся в глаз болтом.
Первый наёмник посторонился, впуская двоих товарищей. У тех тоже были в руках готовые к стрельбе арбалеты. Умело оценив диспозицию, оба избрали своей мишенью тролля. Два болта пробили грудь Огрызка. Грозно взревев, тролль шагнул в сторону обидчиков, но тут же рухнул замертво. Недаром о медлительности мышления троллей ходят легенды, они даже не сразу понимают, что уже мертвы.
Кол попытался прорваться к выходу, но выверенный удар меча распорол ему брюхо, а пинок сапога отправил на пол, подбирать вывалившиеся внутренности.
– Как звать? – обратился наёмник к женщине.
– Лана… господин, – потупившись, сообщила эльфийка.
Светлейший Ольфин храбро распахнул дверь, готовый, как ему казалось, ко всему. Но три трупа на полу заставили эльфа нервно сглотнуть и попятиться. Неужто Ланданадис…
Дальше мысль Ольфина заклинила, он никак не мог вообразить, каким образом его супруга расправилась с тремя громилами. Не придумав ничего лучше, Светлейший несколько раз громко позвал жену, но не получил ответа.
Ещё раз оглядевшись, Ольфин пожал плечами и облегчённо вздохнул. Что ж, кажется, все проблемы решились сами собой. И даже лучше, чем он мог себе представить. Ни долгов, ни супруги с её доставшимся от прапрабабки нравом…
Ещё раз блаженно вздохнув, Ольфин уселся прямо на пол, привалился к стене и захрапел.
Продаётся волшебный меч
– Дяденька, – донёсся жалобный детский голосок из проулка, – дайте монетку, пожалейте сироту.
Мужчина остановился, перестав фальшиво насвистывать мотив никому в этом городе неизвестной песни, и вгляделся в темноту подворотни.
– Очень кушать хочется, – продолжила плаксиво пищать девчонка. – Дайте монетку, а я что хотите для вас сделаю.
Она вышла чуть ближе и распахнула накидку, позволяя рассмотреть в свете двух лун своё детское ещё несформировавшееся тело. Но мужчина и не думал разглядывать не оформившиеся прелести, удостоив попрошайку лишь беглого взгляда.
– Паршивая память на лица при твоём-то образе жизни может стать фатальной, – хмыкнул он. На кончиках пальцев вытянутой в сторону проулка руки зажглись крохотные огоньки. – Я, конечно, не против, что всякая сволота, падкая на маленьких девочек, иногда становится чьим-то обедом или ужином. Но вот когда меня принимают за такого, да ещё дважды – это уже начинает раздражать.
– Пошёл ты, Факир, – зло прошипела вампирша, запахиваясь и отступая поглубже в тень. – Не напугаешь своими фокусами.
Мужчина недовольно хмыкнул. Похоже, придётся скоро валить из этого города, слишком широко он стал здесь известен. Пока выручает то, что приезжих в Салриене больше, чем местных, а большинство надолго не задерживается. Хотя пока ещё не узнаваем с первого взгляда, несмотря на приметный почти двухметровый рост. Но лучше смыться, пока весь здешний криминальный мир не понял, что его магические способности весьма ограничены и годятся только для впечатления легковерных.
– Это смотря какие фокусы, – возразил он, гася огоньки.
Замысловатое движение кистью – и в ладони Факира возник меч с золочёной рукоятью и сияющими алыми рунами на лезвии. Утром торговец в одной из оружейных лавок, давеча заплативший за этот клинок двадцать золотых, не досчитается своего приобретения. Как до него случалось уже с несколькими десятками покупателей.
Вампирша зло зашипела.
– Скоро рассвет, выхода нет, – фальшиво пропел Факир. – Уверен, у тебя за спиной тупик. Так что с тебя штраф, и я пойду. Поройся там по карманам любителей малолеток. Или подождём восхода солнца.
– Вымогатель несчастный.
– Не настолько несчастный, как вампир, поджаренный до хрустящей корочки, – заметил мужчина.
Вампирша зашебуршала в темноте. Через минуту из проулка вылетел свёрток в окровавленной тряпице. Мужчина ловко поймал его левой рукой и развернул ткань. Внутри обнаружилась серебряная табакерка. Одобрительно кивнув, Факир движением запястья заставил меч исчезнуть, достал из табакерки курительную палочку и поджёг от огонька на пальце.
– Удачной охоты, – пожелал он на прощанье и зашагал прочь, посмеиваясь извергаемым вслед ругательствам.
В этот предрассветный час на улицах было пусто и тихо, редкая возможность не спеша прогуляться по никогда полностью не засыпающему городу. Скоро ночные гуляки повалят из кабаков и игорных домов отсыпаться, а им на смену придут торговцы, продающие всё что угодно, и покупатели, ищущие редкие или запрещённые в других местах товары. Как раз можно успеть дойти до Восточных ворот к открытию рынка и в очередной раз впарить кому-нибудь волшебный меч, всегда возвращающийся к хозяину. На остальных рынках и в большинстве оружейных лавок Факир уже успел засветиться, так что потом можно со спокойной совестью сваливать из города.
Он перешёл на другую сторону улицы, чтобы разминуться с троицей наёмников, стоящих возле дорожного указателя.
– Да умею я читать руны эльфячьи, умею! – донёсся до него раздражённый голос одного из солдат удачи.
– Э, Брен, ну как скажешь, – отозвался другой. – А то мож лучше всё ж спросим у кого?
Факир ускорил шаг и поспешил скрыться за поворотом. Доказывать пьяным наёмникам, что он тоже эльфячьи руны читать не умеет, да и вообще не местный, не хотелось. А уж тем более объяснять, насколько не местный на самом деле.
Он едва не столкнулся с пьянчугой, буквально вывалившимся из дверей трактира.
– А ещё светлый эльф, – укорил Факир.
– Светлейший, – назидательно воздев палец, поправил эльф, пьяно икнув. – Да ты знаешь…
– И знать не хочу, – поморщился Факир, брезгливо обходя пьянчугу.
Ещё не хватало выслушивать историю его несчастной жизни. Это поначалу Факир таращился на эльфов, как на чудо чудное и диво дивное. А теперь давно уж привык. В большинстве они такие же скучные засранцы, как и люди, только с острыми ушами и живут дольше. И проблемы те же – жена стерва, денег мало, начальник сволочь, а истина на дне бутылки всё никак не хочет находиться. Нет, выпивка, конечно, дело хорошее, но только если не нажираться до поросячьего визга, чтоб потом проснуться в канаве. Уж Салриен-то вообще город возможностей, надо только уметь выбирать те варианты, которые заканчиваются звонкой монетой в кармане, а не ножом в брюхе. А за долгую эльфийскую жизнь не найти себе достойного места – это совсем идиотом надо быть. Тут вот вообще, притащили неведомо куда, дали волшебный меч – и крутись, как хочешь. И ведь крутится Факир, достаточно неплохо крутится, хоть даже и не эльф.
– Здравствуй, солнце! – выкрикнул мужчина, поймав на лице первый рассветный луч.
– Да заткнись ты! – донёсся визгливый крик из окна, а следом выплеснулось содержимое ночного горшка.
– Не попал, – рассмеялся Факир, показав окну вытянутый средний палец, и поспешил прочь, во избежание второй попытки.
Несмотря на ранний час, рынок уже кипел жизнью. Покупателей пока было мало, зато торговцы собрались все. Впрочем, их оказалось не так много, поскольку значительную часть рынка занимал большой помост с пристроенным позади бараком. Факир поморщился, вспомнив, почему до сих пор избегал рынка у Восточных ворот. Основным товаром здесь были рабы. Хотя напоследок стоит ознакомиться и с этой городской достопримечательностью.
– Лучшие мечи, топоры, секиры! – зычно кричал один из торговцев. – Простые и волшебные! Лучшие зачарованные клинки! Таких в самой Павшей Цитадели не найдёте!
Факир усмехнулся. Что же тогда эта легендарная Цитадель пала, если у её обитателей было настолько могучее магическое оружие, как в народе болтают. Брехня всё. Хотя стоит в другой раз соврать, что его меч как раз оттуда, вдруг поверят.
Он направился прямиком к прилавку оружейника. Сунув руку под плащ, сделал вид, что снял меч с пояса.
– Вот, продать хочу.
Торговец с подозрением прищурился.
– Руны на лезвии, рукоять золочёная, – пробормотал он. – Я тут давеча с братом двоюродным общался, так ему один тип точь-в-точь такой же меч продал, а наутро исчез клинок куда-то. Тебя не Арагорн ли, часом, кличут?
– Не слыхал про такого, – не моргнув глазом, соврал Факир. – Да мало ли волшебных мечей с сияющими рунами. Вон у тебя три штуки вижу. Или они светящейся магической краской намалёваны?
Уличённый в мошенничестве торгаш досадливо хмыкнул и принялся вертеть меч в руках, разглядывая более внимательно, даже поковырял руны ногтем. Факир тем временем осматривался по сторонам. Стражи было не видать, да и не докажет оружейник ничего. Дюжих подмастерьев, способных накостылять за продажу возвращающегося к хозяину меча, тоже не наблюдалось. Зато внимание привлекла фигура в сером плаще с капюшоном, шарахающаяся от зазывал и настолько нарочито старающаяся казаться незаметной, что это вызывало обратный эффект.
– Ну, десять золотых дам, – протянул торговец.
– Сорок, – привычно возразил Факир. Он уже столько раз продавал этот меч, что заранее знал все доводы покупателя. Ножен нет, рукоять, поди, только позолоченная, клеймо мастера на лезвии незнакомое…
Машинально торгуясь, он продолжал краем глаза следить за человеком в плаще. Тот явно направлялся к помосту, хоть и старался идти кружным путём вдоль торговых рядов, но не замедлял шаг и не останавливался ни перед одним прилавком.
– Двадцать, – назвал торговец приемлемую сумму.
Факир согласно кивнул, хотя мог на сей раз выторговать ещё два-три золотых. Но какая разница, всё равно ж чистая прибыль без затрат. Засунув деньги в карман, он достал ещё одну курительную палочку и, насвистывая, двинулся в сторону помоста. В иной день, предвидя намечающуюся заварушку, Факир постарался бы слинять подальше, чтоб не впутываться. Но раз уж решил покинуть город, то можно не опасаться лишнего внимания и дать волю любопытству. А что человек в плаще явился не за покупками, намётанному глазу было видно с первого взгляда. Неужто герой, решивший освободить рабов? Ну, с такими навыками он, как пить дать, сам окажется на помосте в кандалах. Да и вообще, в одиночку против работорговцев и охраны переть – тут никакой волшебный меч не поможет.
Человек в плаще скрылся за углом барака. Факир направился следом, но как назло в этот момент на помост вышел какой-то лысый толстяк.
– Эй, ты куда прёшь? Посторонним нельзя.
– Да я разве ж посторонний, – широко улыбнулся Факир, с показным недоумением разводя руками. – Постоянного клиента не узнаёшь? У меня усё с хозяином твоим договорено.
– Я тут хозяин, – процедил лысый.
– Неужели? – Факир постарался не показать досады. – А в прошлый раз за главного был такой тощий и лохматый, как бишь его звали-то… Мы с ним договаривались. Где он?
– Тощий и лохматый? – нахмурился толстяк. – Хакон, что ли?
– Не, не так его звали, точно не так, – замотал головой Факир, про себя усмехаясь. Это ж старый трюк – назвать совершенно постороннее имя, а потом подловить собеседника на обмане. Пускай другого дурака ищет, на такой мякине Факира не проведёшь. – Так что, до торгов прицениться дашь? А то гоблина в мешке покупать не стану, пойду тогда. Чего весь день на жаре торчать, не зная, есть ли стоящий товар.
– Заходи, – махнул рукой толстяк. – Дверь там… Хотя ты ж знать должен.
Факир кивнул. Уж как-нибудь найдёт дверь, не иголка в стоге сена. Разве что она не одна, но в случае чего всегда можно отбрехаться, мол, в прошлый раз тут заходил.
Человека в плаще за углом уже не было. А вот дверь нашлась без труда. И насколько Факир видел, с этой стороны барака она была единственной. Внутри, в заставленной ящиками комнатке, уже поджидал толстяк-работорговец.
– Что, тут тебя Хакон заводил? – недоверчиво спросил он.
– Не Хаконом его звали, – упрямо повторил Факир, избежав ответа на вопрос. – А тебя-то как звать?
Толстяк хмыкнул и неохотно пробурчал:
– Хакон.
– У, шутник, – погрозил ему пальцем Факир. – За юмор не доплачиваю, я тут не за весельем.
Работорговец снова хмыкнул, но теперь взглянул на гостя с большим уважением. То ли перестав подозревать в обмане, то ли признав не уступающим ему самому в жмотстве и прохиндействе.
– Кого смотреть будем? Мужчины, женщины, дети?
– Ты за кого меня принимаешь? – раздражённо буркнул Факир. – Конечно, всех.
Плутоватая ухмылка сползла с лица Хакона, теперь он улыбался довольно и даже чуть угодливо. Похоже, настоящий работорговец, наметивший покупку большой партии, ответил бы именно так. Приглашающе махнув рукой, толстяк двинулся к внутренней двери. За ней оказалось помещение побольше. Вдоль внешней стены стояли всё те же ящики и валялись какие-то мешки, а вот с противоположной находились клетки с рабами.
В загонах высотой чуть больше метра пленники были вынуждены стоять на корточках или на коленях, лечь не давали пристёгнутые к ошейникам цепи, перекинутые через прутья и сковывающие рабов попарно. Вдоль ряда клеток расхаживал охранник, время от времени тыкая пленников палкой, видимо, просто для развлечения, поскольку повода к тому они не давали. Некоторые в ответ начинали по-звериному рычать или плеваться, но большинство никак не реагировали, терпя тычки молча. Ещё двое охранников сидели на ящиках и по очереди бросали кости.
Здесь содержались только мужчины. Продолжая изображать работорговца, Факир был вынужден сделать вид, что внимательно их рассматривает.
– Дикари какие-то, – недовольным тоном заметил он, когда один из пленников вновь зарычал на охранника и бросился на прутья клетки, едва не придушив при этом ошейником и себя, и товарища.
– Так это ж оборотни, – хохотнул Хакон. – Не видишь, что ли?
– Вижу, – равнодушно кивнул Факир. Теперь он и впрямь рассмотрел жёлтые глаза и полоски шерсти вдоль хребта. – Я спрашиваю, чего ж не усмирил. На что они такие дикие годны, на собачьи бои разве что.
Работорговец нарочито рассмеялся остроумию покупателя, но придумать оправдание не успел. Дверь с противоположной стороны распахнулась, и ввалился ещё один охранник.
– Хозяин, нарушителя поймали! – сообщил он.
– Так тащите сюда! – рявкнул Хакон, вновь с подозрением покосившись на Факира. Тот сохранял на лице полнейшее равнодушие, вернувшись к разглядыванию пленных оборотней.
Охранник метнулся за дверь и быстро вернулся с парой товарищей, тащивших за руки вырывающегося человека в сером плаще.
– Твой приятель? – кивнул на пойманного нарушителя работорговец.
– Впервые его вижу, – пожал плечами Факир. – Разбирайся быстрее и пошли баб смотреть.
С появлением человека в сером плаще оборотни внезапно проявили оживление, начали принюхиваться и порыкивать, уставившись на неудавшегося освободителя.
Охранники потянули пленника за собой, тот дёрнулся в их хватке, сбросив при этом капюшон с головы, по плечам разметались длинные тёмные волосы.
– Да это баба, – озадаченно протянул один из охранников.
– Умных парней набираешь, – прокомментировал Факир это озвучивание очевидного, хотя и сам удивился не меньше.
Оборотни в клетках внезапно все разом завыли и начали кидаться на прутья.
– В клетку её, – распорядился Хакон.
Девушка принялась вырываться ещё яростней, но громилы умело вывернули ей руки и повалили на пол. Один из бездельничавших охранников притащил кандалы. Второй остался сидеть на своём месте.
Факир в сопровождении работорговца прошёл мимо, продолжая экскурсию. Теперь он больше глазел по сторонам с показным равнодушием к пленным оборотням, а на деле прикидывая, каким путём пробиралась девушка до того, как оказалась схвачена. Видимо, протиснулась вдоль внешней стены позади сваленного барахла – запасных прилавков, порченого товара и добычи других работорговцев, захваченной вместе с пленниками, но не проданной и брошенной. Использование барака в качестве склада определённо плохо влияло на безопасность, но дураков или героев, готовых сунуться в охраняемое парой десятков громил здание, не так уж много.
В помещении, где содержали женщин, Факир задержался дольше. Достаточно долго, чтобы дождаться, пока туда притащат новую пленницу, уже избавленную от серого плаща и всей прочей одежды. Но как следует рассмотреть её не удалось, Хакон поспешил выпроводить гостя под предлогом скорого начала торгов. Он успел только заметить, что у самозваной героини вдоль позвоночника сбегает такая же полоска шерсти, как у остальных.
– Одни оборотни, – поморщился Факир. – Мог сразу сказать, а не тратить зря своё и моё время. Впрочем, взглянуть было познавательно, раньше я оборотней так близко не видал.
Он бросил работорговцу серебряную монету в качестве вознаграждения. Тот сердито засопел от такого оскорбления, но деньги взял и только спросил:
