Текст книги "«Ни слова лжи» - Сергей Чекмаев, Владлен Подымов - МИР ФАНТАСТИКИ И ФЭНТЕЗИ"

Автор книги: Владлен Подымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Ни слова лжи

…Удачливые расы нередки на просторах галактики. Но никто не заплатил за удачу такую цену, как раса под самоназванием Homo…

«Гранитный клубок, базальтовый пух»

Нить седьмая, отлита в 12344 г.

…На экране разворачивалась эскадра Саака. Восемнадцать средних крейсеров типа «Тритон» и ударный линкор медленно и красиво перестраивались в боевой порядок. Разбухшие титановые сигары двигались торжественно, как на параде. Боевая рубка линкора все еще находилась в походном положении.

Кто-то из офицеров-тактиков презрительно фыркнул.

– Шестьдесят семь планет и полтриллиона особей, – проворчал адмирал Хагел. – Они могут позволить себе быть самоуверенными.

Правый экран моргнул, и на нем появился шторм-адмирал флота Саака. Здоровенная полуящерица клацнула жевательными пластинами.

– Мелководье Саака приветствует дружественный флот Империи Сол! – пробулькал саакас.

Четыре глазные щели на голове раскрылись, блеснули янтарные зрачки. Верхнюю пару лап шторм-адмирал сложил на груди, среднюю – развел чуть в стороны.

Поза Готовности-к-действию, понял Хагел. В культуре Саака к такой игре мышцами относились серьезно. Возможно, потому что лицо у тритонов не отличалось выразительностью.

Судя по всему, саакас ждал от землян подвоха. Конечно, миссия дипломатическая, но про людей ходят странные слухи… Настолько странные, что верить им нельзя. Но и не верить – невозможно. Говорят, они даже экспериментировали с базовыми показателями расы. Сумели поднять удачливость, но дорого заплатили за это…

Опасные твари.

Но хомо ждут Посланника. Нарушить слово – потерять честь. И потому саакас показывал: он готов к неожиданностям. Хагел видел едва заметное покраснение нащечных брылей. Шторм-адмирал уже отдал приказ, который ему не нравился.

Шторм-адмирал уже отдал приказ, который ему не нравился. Хагел покосился на Руднева. Чрезвычайный Консул смотрел на обзорный экран.

Хагел покосился на Руднева.

Чрезвычайный Консул, представитель Единой Ассамблеи и герой Империи Сол молча смотрел на обзорный экран. Саакасы почти закончили перестроение.

Когда в Управлении Имперского флота адмирала спросили его мнение о Рудневе, он ответил честно. За что и получил первое в своей блистательной карьере взыскание.

Да, именно этот неприятный человек с кривой сардонической усмешкой несколько лет назад разбил Алкров. Пернатые пришли в великой силе, двинув на небольшую колонию Коктебель объединенный флот сорока планет. Тех птичек, кому удалось вернуться домой, можно было пересчитать по перьям одного крыла. Ободранного крыла.

Хагел хорошо знал, как это случилось. Знал и потому чертовски не хотел вновь встречаться с Консулом. Но… приказ есть приказ. И вот уже одиннадцать тысяч минут семь земных крейсеров ползали у границ пространства тритонов. Зачем? Руднев отмалчивался. Он чего-то ждал, спокойно разглядывая саакские крейсера.

Вдруг Консул неопределенно хмыкнул, ткнул пальцем в засечку линкора.

– Там нет Посланника. Это пустышка.

Хагел помедлил мгновение и взревел:

– Алая тревога!

Тактики набросили на лица экраны и вцепились в управляющие доски. Рубка мягко качнулась в объятиях противоинерционной системы. Земные корабли окутались дрожащим ярко-желтым сиянием защитных полей. Венок одуванчиков, да и только. Жаль, некому оценить.

– Наши действия? – повернулся к Рудневу Хагел.

– Атаковать.

Миг адмирал молчал, затем отдал приказ. Безумец, просто безумец! Он хочет второго Коктебеля?!

Земные крейсера рванулись в стороны, образуя атакующую полусферу.

На экране бесновался тритон.

– Хоррррль! Воррррль! Тхоррррль! – рычал шторм-адмирал.

В этот миг один из крейсеров саакасов вздрогнул и двинулся влево, ломая строй. Тактического смысла в этом не было никакого. Хагел прищурился. Неисправность? Ошибка пилота? В такой момент?

На спине шторм-адмирала встала дыбом редкая синеватая щетина. Он сбавил тон:

– Мы-лен… Мы-я… Нет атака! Есть Посланник. Не здесь!

От волнения он растерял все свое знание террана.

– Приказ? – полувопросительно бросил Хагел.

– Отмените атаку, – Руднев, как обычно, улыбался. – Временно.

Шторм-адмирал забулькал, зарычал. Поза была явно угрожающей. Хагел не смог вспомнить ее название, но ладони повлажнели. Тритон все еще ждал боя. А восемнадцать крейсеров и линкор раскатают землян в тонкий блин меньше чем за тысячу секунд…

– Мы не терпим лжи. Вы это знаете, – холодно произнес Руднев. – На вашем корабле должен быть Посланник Мелководья Саака. Его нет. Где он?

Саакас умолк. Вторая пара лап разошлась в стороны, образуя позу Вода-и-честь. Он коротко рявкнул. Посол покачал головой:

– Я жду Достойного Лхарраль-Марра. Остальные мне без надобности.

Еще порция рычания с экрана. Руднев скривился, но согласно кивнул:

– Хорошо, мы ждем еще четыреста секунд.

Не успел он договорить, как пространство за кораблями Саака дрогнуло. На мгновение экраны ослепило бледно-фиолетовой вспышкой. Из клубка ярко-синих светящихся нитей медленно выполз длинный черный силуэт.

Корабль Посланника.

• • •

Лазурная не могла похвастаться большой семьей.

Две молодые и шустрые дочки-планеты, солидный сын – газовый гигант, неторопливо плывущий вокруг матери, и непоседливый малыш – пояс астероидов, беззаботно раскатавший по эклиптике свои игрушки: астероиды, ледяные глыбы и прочую мелочь.

Лазурная была совсем молода по меркам звезд, куда моложе Солнца.

Однажды у гиганта вынырнула шустрая стальная блоха, проскакала по системе, погостила недолго у каждой из планет. Побродила в задумчивости вокруг и ускользнула в межпространственную щель.

Лазурная вновь осталась одна.

Ненадолго.

За железной блохой приползли железные же рыбы. Они грубо проламывали пространство, выбираясь из разрывов живой ткани вселенной. В их брюхах ждала своего часа стальная икра. И час тот настал. Огромные глыбы из стали и титана рыскали по системе. Останавливались то тут, то там. Метали икру.

Мир вокруг Лазурной менялся. Люди обживали вторую от Лазурной планету, назвали ее Смеяна. Понастроили городов, провели дороги, рассадили кусты и деревья. Разбили парки, прокопали широкие каналы, спрямили очертания берегов внутреннего моря на одном из материков Смеяны. Стальные рыбы уползли, оставив строительный мусор и сотни спутников на высоких орбитах. Большую часть мусора за собой, однако, убрали.

Чуть позже появилось несколько небольших, но быстрых кораблей. Если прежние напоминали китов, то эти – акул или щук. «Щуки» покрутились вокруг планеты, сбросили десяток боевых станций и ушли.

И совсем уж недавно пространство разорвали сразу три титанических корабля. Два направились к планете и принялись высевать на нее маковые зерна шаттлов. Третий гигант, самый огромный – ворох стальных жгутов и лент, мешанина цилиндров и кубов, – черепахой пополз к Лазурной. Дополз и встал на прикол с противоположной стороны.

Гигант носил страшное имя. Звездный Палач.

Внутри наливалось пронзительной белизной крохотное, но яркое солнце. Оно ждало своего часа.

Дождалось.

• • •

На огромном обзорном экране тянулись яркие полосы. Красные, оранжевые, фиолетовые, белые… Отсюда, из гипера, звезды выглядели именно так. Не ошибка компьютеров, не наваждение – здесь звезды были лентами, нитями, которые можно смотать в клубок, соткать холст. Нашелся бы только умелый ткач.

Изредка ленты принимались танцевать, свиваясь в удивительные узоры, нити рвались и вновь соединялись, а тьму пространства заливал свет. В этот миг корабль выходил из гипера, прорывая плоть вселенной.

…Лхарраль-Марра отвернулся от экрана: жаркие всполохи неприятно напоминали о пекле Огненных Полей на Благословенной. Помассировал горловой мешок и булькнул:

– Я слышал, что корабли людей быстры. Вижу, что это так.

– Есть расы с кораблями быстрее наших, – отозвался Руднев. – Например, Алкры.

– Вы слишком быстры. Неудивительно, что ваши колонии разбросаны так далеко от центрального мира. Но сейчас вы слишком медлите. Я до сих пор не знаю, куда мы летим.

Руднев нахмурился.

– Терпение, Посланник. Вскоре вы сами все поймете.

– Вскоре? Прошло шестьсот тысяч секунд! Мне надоели ваши отговорки, Консул.

– Очень скоро, Достойный Лхарраль-Марра!

Тритон пожал вторыми плечами. Почти человеческий жест.

– Воды!

Помощник принес гибкий цилиндр с зеленоватой водой. Посланник жадно напился. Взглянул в сторону экрана, на котором разноцветный ураган превратился в мелкий дождь.

Вздрогнул (Огненные Поля!), но заставил себя смотреть. Молча, не отрываясь. До тех пор, пока тьма космоса не объяла простор. Корабль выскользнул в обычное пространство.

Руднев вздохнул:

– Мы на месте, Достойный.

Тритон неопределенно булькнул. Добавил на терране:

– Не ждал, что ваши слова окажутся правдой. Действительно быстро.

Консул на миг побледнел.

– Мы не лжем, Достойный Лхарраль-Марра.

– Но вы знаете это слово… – протянул Посланник. – Одно из самых простых в вашем языке.

– Да.

– Значит, это древнее понятие. И очень старое слово. Ложь хорошо знакома вам.

Руднев вздрогнул, правый глаз задергался в нервном тике. Ухмылка осталась на месте.

– Советую проверить ваше оборудование, – льда в голосе хватило бы на десяток полярных шапок. – Скоро оно понадобится.

Лхарраль-Марра уловил лед. Ярость колыхнулась алой тьмой в его зрачках.

– Вы… не уважаете мощь Саака?! Никто не смеет так говорить с Посланником Саа-Отца!

Помощники согласно забормотали.

– Мы уважаем силу Саака. Почти семь десятков планет и полтриллиона разумных – кто не будет уважать силу?

– Наши инвестигаторы говорят, что у вас едва ли наберется пятая часть силы Саака! – горловой мешок тритона раздулся до предела. – Это так?

Сам Посланник сложил шесть лап в подобие пирамиды. Ритуальная поза Преклонения-перед-Мощью.

Консул сглотнул. Прямой вопрос. От такого не уйти.

– Это правда, но не вся. Мы здесь, чтобы показать вам нашу силу! – жестко сказал Руднев. – Истинную силу…

Посланник молчал почти минуту. Потом обернулся к помощникам, махнул лапой. Огромные цилиндры из блестящего металла, установленные несколько дней назад техниками Саака на носу земного крейсера, пришли в движение.

Два из них развернулись бутонами невиданных цветов. Еще два раскрылись ладонями, в которых лежали ярко-желтые шары – Глаза Саа-Отца. Не настоящие, конечно же. Но ничуть не хуже настоящих, если бы кому-то довелось их сравнить. Все, что видели Глаза, могло стать частью генетической памяти саакасов.

Помощники доложили о готовности. Руднев молча указал на огромное лежбище рядом с экраном. По просьбе Посланника его доставили с посольского корабля. Андрей знал, что ложе густо нашпиговано шпионской аппаратурой. Но это ничего не решало.

Сейчас решала честность, абсолютная честность. Ни слова лжи.

Руднев провел рукой в воздухе, и на экране возник квадрат – в центре ярко сияла голубая звезда.

– Лазурная. Обнаружена нашими разведчиками примерно триста тридцать лет назад. Позже было принято решение о частичной колонизации.

– Частичной?

– Да. Впрочем, тогда Империя отложила проект.

Посланник любовался звездой. Как она похожа на солнце Благословенной!

– Красивый цвет. Мне нравится. Если здесь есть подходящие планеты, Мелководье Саака могло бы предложить вам выгодную сделку.

– Продать вам эту систему?

– Да, в обмен на достойную компенсацию.

Тритон спохватился и добавил:

– На разумную компенсацию.

Еще через миг его глаза заволок янтарный туман, и он продемонстрировал человеку жевательные пластины:

– С учетом сложившегося баланса сил.

Руднев молчал.

– Компенсация будет щедрой, я уверен, – пробормотал Лхарраль-Марра.

Консул вздохнул:

– Мы вернемся к этому вопросу позже.

– Да?

– Если вы не передумаете…

– Прекрасная звезда и так похожа на… – Посланник запнулся. – Но что здесь с планетами?

Движением руки Андрей обозначил планеты:

– Одна – желтого ряда, одна – зеленого. Вы ведь знаете нашу систему рядов?

Саакас кивнул.

– Отлично. Газовый гигант, согласно вашим спецификациям – типа РРал-23. Весьма богатый пояс астероидов. В нем много, очень много тяжелых металлов. Платиноиды, урановая группа.

– Изумительно!

– Да, очень перспективная система. Таких немного в галактике.

Посланник сложил лапы в Треугольник-к-Радости. Фиолетовая щетина на спине дрожала от едва сдерживаемого восторга. Мелководью давно не хватало хороших звездных систем. Лазурная стала бы изумительным подарком.

Лхарраль-Марра обдумал эту мысль. Возможно, все намного лучше, чем он полагал. Он покосился на Руднева и с трудом заставил себя разжать лапы, сложив их в Параллель-у-Холода.

Консул внимательно разглядывал его. У саакаса вдруг появилось неприятное ощущение, что человек читает его мысли. Ему, Посланнику Великого Саа-Отца, не стоит давать волю лапам. А вдруг Консул людей понимает позы? Нет этого не может быть! До сих пор ни одна из рас не смогла толком разобраться в ритуальной мимике саакасов.

Посланник помассировал горловой мешок и булькнул:

– Эта звезда… Лазурная… Она могла бы оказаться подходящим подарком Империи Сол Мелководью Саака. Хорошо начинать отношения между расами с подарка.

Консул обернулся к экрану и долго молчал.

– Возможно, это был бы хороший подарок, – произнес он. – Возможно…

– Я слышу в ваших словах отказ. Слишком быстрый отказ. Вы плохо обдумали мою мысль.

Руднев покачал головой.

– Есть кое-что, о чем я не успел упомянуть.

Консул смахнул звезду с экрана. Перед ними возникла Смеяна. Белые пятна облаков, зеленые моря лесов, синий простор океанов… И – серые квадраты городских кварталов. И – шахматные клетки полей. И – блеск орбитальных конструкций.

Вселенная рухнула и придавила Посланника.

– Вы ее колонизировали!

– Централизовано – нет. Но люди всегда ищут лучшей доли…

Тритон никак не мог поверить в такой удар судьбы. Благословенная была вот – лапу протяни, язык разверни… И исчезла. Вместо нее – колония людей.

Лапы поневоле сложились в зигзаг Удара-не-Судьбы.

– Да, это был бы плохой подарок, – проклокотал Посланник. – Тогда зачем мы здесь? Может быть, у вас есть еще какие-то никчемные идеи?! Я, Посланник Великого Саа-Отца, уже неделю лишен общения с себе подобными! Я болтаюсь в грязной коробке, которую вы называете кораблем!

Консул мрачно улыбался.

– Вы привезли меня на край галактики, чтобы показать вашу колонию?! Бесцельная трата моих сил и терпения Мелководья Саака!

– Смотрите, – человек убрал с экрана планету. – И не спешите с выводами.

Пространство вокруг крейсеров покрылось рябью. Из темных воронок начали выныривать звездолеты. Пять, десять, двадцать… Когда космос успокоился, саакас насчитал на экране отметки пятидесяти трех крейсеров.

– Флот, – констатировал саакас. – Неплохой флот. Особенно по вашим меркам.

Руднев не ответил. Он работал. Развешивал окна трансляций с орбитальных датчиков над Смеяной.

– Что вы делаете?

– Готовлюсь показать вам причину нашего путешествия. Приведите в готовность ваши регистраторы. С этого момента вам стоит наблюдать и за пространством, и за планетой. Записывайте все как можно подробнее.

– Хорошо. Подождите полсотни секунд… Так. Мы готовы.

– Теперь смотрите. Такого вы больше никогда не увидите! – Руднев сглотнул и добавил вполголоса. – По крайней мере, я на это надеюсь.

Посланник нахмурился. В его памяти всплывали воспоминания. Довольно странные и смутные. Что-то, связанное с войной между людьми и Алкрами… Что-то страшное и жестокое.

Безумное. Огненное.

Саакас не заметил, как человек запустил трансляцию.

Пять окон. Одно – прибрежная зона. Несколько белых, оранжевых и желтых катеров рассекают море. Человеческая молодежь со смехом плещется в волнах. Второе – детская площадка. Несколько десятков детенышей хомо с увлечением мутузят друг друга, строят города из блестящей пластичной массы, бегают друг за другом. Еще одно окно – центр распределения еды и товаров. Группы людей бродят вдоль огромных стеклянных витрин. Дети с визгом носятся по эскалаторам. Четвертое – над лесом. Зеленые пушистые деревья гнутся под порывом сильного ветра. Мелкое зверье устроило хоровод вокруг куста с ярко-алыми ягодами. Пятое – опушка леса. Там сгрудились несколько флаеров, расставлены полосатые палатки, а десяток седых хомо распевают песни.

Большую часть экрана вновь заняла Смеяна, вид с высоты в тысячу километров.

Посланник нахмурился. К чему это все?

– Адмирал, – хрипло произнес Руднев. – Время пришло.

Командующий земным флотом отозвался мгновенно.

– Я слушаю, Консул.

– Вскройте желтую ленту.

Хагел поднял со стола янтарный прямоугольник. Взял его обеими руками, сжал края. Затем сунул ленту в приемник. Долго молчал, перечитывая три короткие строчки.

– Все понятно? – поторопил его Руднев.

– Да… Консул.

Армада крейсеров двинулась к планете. Когда она оказалась в полумиллионе километров от Смеяны, передний крейсер окутался желтым сиянием. Чуть позже все соединение закрылось полями. Эскадра вдруг оказалась похожа на елочную гирлянду, которую люди когда-то любили развешивать на новогодних елках.

Найти бы дерево под стать такой гирлянде.

Огни чуть мигнули. Смеяна окрасилась кровавыми пятнами пламени. Орбитальные поселения, сотни мелких и больших спутников, космические верфи – все это горело и сминалось, проваливалось внутрь себя. С ослепительными вспышками взорвались орбитальные накопители.

За десяток секунд мирная жизнь обернулась оскалом смерти.

Посланник отказывался верить своим глазам. Он выдернул из кармана набедренной сумки портативный экран, развернул и увидел то же самое. На экране мигала огненная строка: «Погибло живых существ выше третьего класса». И число.

Оно достигло полумиллиона и быстро увеличивалось.

Саакас уронил гибкую пластину на пол и впился взглядом в окна на обзорном экране.

Молодежь в море пока ничего не заметила. Камера приблизилась. Большая часть ребят и девчонок самозабвенно целовалась. Некоторые играли в догонялки, ныряли, шумно плескались. На втором – дети визжали от восторга, завидев особенно яркую вспышку. Кое-кто под шумок рушил башни соседа. В центре распределения образовалась легкая паника. Покупатели не могли понять, почему не работают регистраторы товаров, а многие из витрин погасли. Люди на опушке леса с тревогой уставились в небо. Похоже, догадывались – в космосе происходит что-то непонятное. И вряд ли доброе…

Посланник повернулся к человеку и не нашелся, что сказать. Портативный регистратор манил с пола меняющими алыми строчками. Зарегистрирована гибель живых существ выше третьего класса, как-то: саакасов, хомо, алкров… – чуть больше миллиона. Конечно, не было здесь ни детей Саака, ни птенцов Алкра, были лишь люди.

И убивали их тоже люди. По приказу Консула Империи Сол.

В этот миг на орбите Смеяны полыхнуло что-то особенно большое, и число погибших скакнуло сразу на шесть сотен тысяч.

– Ххтррроль… – просипел Посланник. – Что… Что вы делаете?! – саакас сумел перейти на терран.

– Смотрите сами, – улыбка хомо застыла. – Или вы не видите?

– Но это же ваша колония!

Посланник приблизился к экрану вплотную. Вспышки на орбите Смеяны заставляли его отворачиваться. Но пламя продолжало бушевать.

Один из крейсеров вдруг вздрогнул, провалился вниз. Снова вздрогнул. Еще и еще. По нему прицельно били из гравитудных разрядников.

Хагел выкрикнул приказ. Крейсер рывком выскочил из фокуса. Еще пара резких слов – и корабли перестроились, сосредоточив огонь на вышедших из тени Смеяны боевых станциях.

Что могут сделать десяток станций против полусотни крейсеров? Дуэль продолжалась недолго. Каких-то триста-четыреста секунд. Все это время консульский крейсер немилосердно трясло. Но – никаких серьезных повреждений, противоинерционная система работала без нареканий.

Лхарраль-Марра бросил взгляд на личный экран. Число смертей перевалило за семь миллионов, а оружие эскадры все еще находило цели над Смеяной. Много целей.

Саакас сглотнул.

– Вы не знали, что здесь будут боевые станции?

Вдруг разговор позволит отвлечься от этого безумия?!

– Правительства планет во многом самостоятельны. Они вправе строить защитные комплексы, не спрашивая разрешения Императора. К сожалению, самостоятельности никогда не бывает достаточно.

Маленькое солнце разгорелось прямо перед ними. Консул прикрыл глаза ладонью. Через мгновение компьютер крейсера понизил яркость экрана.

Через две тысячи секунд эскадра прекратила огонь. Передовые крейсера дожигали обломки орбитальных батарей. Пространство заполнял раскаленный металл, кристаллы льда и химического топлива стелились сверкающими шлейфами. Изломанные фермы, разорванные листы металла и пластика, куски человеческих тел валились на Смеяну. Ливень рукотворных метеоритов расчертил небо огненными спицами.

Регистратор Посланника невозмутимо фиксировал число погибших – одиннадцать миллионов.

Трансляция с поверхности продолжалась.

В штормящем море бессмысленно болтался одинокий белый катер. Остальные устремились в порт. Детская площадка опустела. Везде валялись брошенные игрушки, одежда. Лишь один детеныш, плача, ползал среди башен и замков. В центре распределения – пустота. Меж разбитых витрин растерянно бродили несколько фигур. Похоже – персонал. Лес горел. Огня еще не видно, но дым стелился меж деревьев. Изредка его клубы взмывали к небу, чтобы тут же быть развеянными ветром. Флаеры разлетелись с опушки, остался лишь один. Старик с музыкальным инструментом расположился на поваленном дереве и что-то тихо напевал. Рядом с ним – початая бутылка.

– Хотите, поменяю обзор? – предложил Консул. Застывшая улыбка казалась гримасой боли.

– Нет. Что это за инструмент?

– У старика? Это гитаролла. На ней натянуты тонкие металлические нити. Если их дергать, то они издают звук.

Руднев сместил камеры. Одну он подвесил над городской площадью, другую – на окраине деревни. Камеру на детской площадке не стал трогать. Лесную – бросил в полет вдоль реки. Когда он взялся за последнюю, саакас пробормотал:

– Оставьте… Старика оставьте.

Человек прищурился с сомнением, но вернул камеру обратно. Старик как раз отхлебнул из бутылки и с удовлетворенной ухмылкой утирал седые усы.

Посланник машинально отпил из своей емкости.

– Он доволен?

– Может быть, – пожал плечами землянин, – возможно, он знает, что его ждет. Их всех.

– Разве это… то, что вы сделали с орбитальной сетью их планеты, не…

Консул поднялся, навис над Посланником. Взгляд – на полсотни секунд.

– Нет, не все. Мы летели так далеко, и все ради вот этой ерунды?

Он обвел рукой пылающие обломки вокруг Смеяны.

Саакас поперхнулся. Вода, которой он желал залить пожар в груди, вдруг стала камнем в горле. Когда Посланник прокашлялся, Руднев поклонился и вернулся в кресло у экрана:

– Хагел.

– Приказ, Консул?

– Вскройте красную ленту.

Хагел поднял со стола алый прямоугольник. Подержал в руках и опустил в приемник. Молча поднялся. На щеках – багровые пятна.

– Я… Это безумие!

– Это приказ, адмирал! – Руднев медленно поднялся. Он вдруг почувствовал, что опасен в той степени, о которой даже не подозревал. За последние годы он стал так безумен и яростен, что это, возможно, превосходило самые дикие слухи, которые ходили о нем.

– Адмирал. Вы. Выполните. Приказ.

Десять секунд, тридцать секунд…

– Немедленно! – гаркнул Консул.

Хагел вздрогнул. Склонил голову и молча кивнул офицерам.

Пространство вокруг корабля задрожало. С экрана стали исчезать отметки крейсеров. Десять, двадцать, тридцать… Вскоре остались лишь те, что изначально были под командованием Хагела.

– Куда вы их отправили? – забеспокоился Посланник.

– Домой. Нам хватит и семи. – Консул мрачно хмыкнул. – Орбитальная бомбардировка планеты, у которой уже нет защитных станций…

Тритон вздрогнул. Лапы сами собой сложились в знак Равновесия-перед-Смертью. Посланник не удержался на одной паре лап и упал. Он лежал, распластавшись на животе. Несколько бесконечных мгновений он плыл по родному Мелководью, пытаясь осознать себя, отделить происходящее от произошедшего.

Едва он пришел в себя, как огненные спицы проткнули пространство. Пылающие шары разорвали небо Смеяны. Ослепительная волна огня упала на поля, моря и озера, леса, города и селения. Небо заволокло дымом, в воздух поднялись миллиарды тонн раскаленной пыли.

Крейсера продолжали методично выжигать поверхность планеты. Квадрат за квадратом они засевали ее смертельными семенами.

Три из пяти экранов уже слепо моргали – температура, давление и радиация превысили предел техники. Да и что там могло быть? Порт, стекающий лавой в уже кипящее море? Разнесенные в пыль, в мелкую сажу леса? Живые существа выше третьего класса – как тени на камнях?!

Сейчас Посланник не мог называть людей людьми. Безумие происходящего переполнило его. Благословенная, позволь не закрыться Глазам Саа-Отца! Пусть они увидят и запомнят! Но не я, не я! Саакас скорчился на ложе. Закрыл глаза и позволил памяти унести себя далеко.

И не видел внимательного, жесткого взгляда Руднева.

Лхарраль-Марра пришел в себя от мягких прикосновений. Помощники растирали его влажными листьями куварры. Саакас слабо рыкнул. Как оказалось, он пребывал в священном сне целых три с половиной тысячи секунд. И все это время рядом был человек. Посланник вскочил на четыре лапы. Верхняя пара инстинктивно сомкнулась в защитном блоке.

Смеяна багровела страшным бельмом на лике Вселенной.

Рядом послышался хруст. Человек грыз какую-то пищу. Недоеденным куском он махнул в сторону бушующего на планете ада.

– Мы можем спуститься вниз. У нас надежные шаттлы.

– Нрраххоль?! Кхляттра… – Посланник на миг впал в транс. – Вниз?! Зачем?

Консул пожал плечами.

– Оставьте меня на сто секунд одного, – попросил тритон. – Мне надо все обдумать.

Руднев кивнул, подобрал с пола цветные кляксы пластика от разорванной упаковки и вышел.

Саакас потрясенно смотрел на огненную купель Смеяны, постепенно приходя в себя. Ста секунд как раз хватило на все. Когда человек вернулся, Посланник уже отдавал указания своим помощникам.

– Вы сделали верное предложение, – булькнул Лхарраль-Марра. – Мне надо все осмотреть. Я пошлю вниз один из Глаз нашего отца.

Янтарный шар сорвался с металлических ладоней на носу корабля и упал в океан пламени. Консул чуть нахмурился и сцепил руки за спиной. В этот миг там, на планете ослепительно полыхнуло. Чудовищный шар раскаленного газа пронесся совсем близко от крейсера. Защитные поля на миг вспыхнули.

– Антиматерия!

– Похоже, да. – Консул вгляделся в экран. – Они всерьез относились к своей обороне. И не только к ней. Они собирались уйти из-под руки Императора. Стать более самостоятельными, чем это позволено.

Еще одна вспышка. Крейсер вздрогнул и прыгнул в сторону, уходя от рожденного на планете протуберанца. Янтарный шар вынырнул из глубин огненного океана, метнулся к кораблю и устроился на своем обычном месте. Обшивка немного оплавилась, но Глаз Саа-Отца пережил близкий взрыв.

– Хагел!

– Приказ?

– Уходим. Нам здесь больше нечего делать.

Крейсера развернулись и набрали скорость. Когда они убрались подальше от смертельно раненой Смеяны, Руднев повернулся к тритону.

– Вы хотели знать, зачем все это?

– Да! – Посланник не заметил, как его лапы сложились в положение Совершенство-и-Внимание.

– Не сейчас.

Лхарраль-Марра застыл. Опять оскорбление! Но человек махнул рукой в сторону экрана.

– Подождем немного. У нас гости. Ненужные нам гости.

Посланник поднял с пола личный экран. Взгляд скользнул по алому числу – миллиард сто двенадцать миллионов существ выше третьего класса. Саакас содрогнулся.

Перелистав экран, он нашел то, на что намекал человек. Неподалеку, совсем рядом по космическим меркам, всего в какой-то паре миллионов километров, прятался чужой корабль. Мелкий, просто крохотный. Но известно всем – траудаш мельче кончика когтя, а кусает как целый ванге!

Разведчик. Скоростной разведчик.

– Алкры пришли засвидетельствовать свое внимание.

– Они увидели много?

– Все. Неделю они крались за нами по пятам.

– Вы позволяете Алкрам летать в пространстве Империи?!

– Нет, – качнул головой Консул, – но это не просто разведчики. Они шли за вашим кораблем, Посланник. С самого начала. И мы сочли невежливым…

Лапы тритона сложились в знак Ярости-и-Презрения. Птенцы Алкра на хвосте у детей Саака?! В пространстве Мелководья Саака? А затем – Империи Сол?!

– Теаррроль… Жаль, что мой корабль ожидает меня на вашей центральной планете. Я бы… поговорил с птичками. Для начала.

– Я предоставлю вам такую возможность.

Но Посланник подумал и отказался. Человек пожал плечами.

– Мне все равно придется с ними поговорить. Но вначале… Хагел!

Даже на взгляд саакаса адмирал выглядел неважно. Похоже, не все люди вышли из того смрадного болота, откуда родом этот трижды проклятый Консул.

– Да, Консул. Приказ?

– Не кривись, Хагел, все плохое позади… Вскрой белую ленту.

Адмирал молча повиновался. Прочитав приказ, он поднял голову и встретился взглядом с Рудневым.

– Плохое позади, Андрей?

– Да, Ингвар.

– Что ж, это, по крайней мере, логично, – холодно прорычал адмирал. – Чего-то подобного я и ожидал.

Через сто секунд пространство Лазурной опустело. Почти. В ней оставался один земной крейсер, разведчик Алкров и пылающая Смеяна. И еще рукотворный титан, безумное сооружение, плывущее в четырехстах миллионах километров от Лазурной. Звездный Палач, технология, которую мечтают заполучить многие расы. Но владеют ей только хомо.

Осмеливаются владеть.

Адмирал достал из внутреннего кармана личный считыватель и вложил в него белый прямоугольник. Консул вытянул за цепочку стальную пластину, висящую у него на шее, и сжал ее в кулаке. Пластина едва ощутимо кольнула его.

Две половинки сошлись. Приказ стал целым и превратился в действие.

Извечная улыбка Руднева никак не вязалась с застывшим лицом.

Саакас внимательно наблюдал за ним. Он был уверен, что люди еще преподнесут ему сюрприз. Кровавое число на дисплее опять попалось на глаза, и Посланника вновь передернуло. Лапы инстинктивно сложились в положение Ужас-но-Раскаяние.

Консул попросил:

– Хагел, дай мне связь с птичками.

Через миг огненные иглы вскрыли хамелеон-защиту разведчика.

Руднев долго рассматривал собеседника. То есть собеседников. Или нет? Он до сих пор не понимал, кем же считать одиночного Алкра – единой личностью или тремя отдельными? Левая голова явно была пилотом. Тогда правая – воин? Нехарактерно для птичек, своего рода левша в мире Алкров.

А птенец Лилового Гнезда чувствовал себя нехорошо. Скаут против крейсера? В глубоком человеческом космосе? Вероятность выживания стремилась к нулю. Пришлось обратиться к старшему-по-крылу. Перья на груди Алкра разошлись, и оттуда на тонкой морщинистой шее выползла командная голова. КомАлкр.

– Ты потревожил меня, хомо, – проскрипела командная голова.

– Вам нельзя здесь находиться, – отрезал Руднев.