Текст книги ""Пасынки шторма" Часть первая"

Автор книги: Владлен Подымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Скрипнула дверь и на пороге появился старый архивист. Он неопределенно хмыкнул, подошел ближе и озабоченно осмотрел Сержа, – Нобунага хорошо помнил, каким нашел необычного гостя пару дней назад на пороге дома, – и вновь хмыкнул. На сей раз – удовлетворенно. Марахов выглядел вполне хорошо.

– Вы быстро поправили здоровье, господин Марахов.

– Благодаря вашим отварам полезных трав, – улыбнулся Серж, – хоть они и имеют необыкновенно отвратительный вкус…

Старик расхохотался:

– Если бы лекарства были хороши на вкус, их бы звали травяными настойками и подавали в ресторанах!

Серж усмехнулся и кивнул.

– Однако, полагаю, что дело не только в моих травах, – добавил старик, – никогда не видел раньше, чтобы они так хорошо действовали.

Серж пожал плечами и безотчетно прикоснулся к левому карману брюк. Там лежало несколько капсул с регенерином.

– Как бы там ни было, а я уже вполне здоров.

Старик царапнул его лицо взглядом и согласно кивнул:

– А я уж беспокоился утром, когда вернулся и не нашел вас дома, господин Марахов. Теперь вижу – беспокоился напрасно.

Марахов подошел к дому и присел на ступеньки у входа. Архивист слегка приподнял левую бровь. Его гость сидит на ступенях, когда в доме есть хорошие толстые циновки и удобные кресла? Какое странное поведение.

Серж улыбнулся и поднялся.

– Я зайду в свою комнату – мне надо обдумать некие события.

Нобунага слегка кивнул.

– И я был бы рад, если бы вы потом уделили мне десяток минут, господин Нобунага.

Негромко рассмеявшись, старик махнул рукой:

– У меня много свободного времени. Я с радостью потрачу часть его на разговор с вами, господин Марахов. Верно, вы не просто так приехали из города.

Марахов несколько раз кивнул и направился в дом.

Нобунага тихо добавил:

– И я еще не слышал вашей истории про горы, господин Марахов.

Тот приостановился и пожал плечами. Обернулся и пообещал:

– Услышите.

Он прошел сквозь гостевую комнату, свернул в коридор, поднялся по лестнице, проскрежетал толстым бронзовым ключом в замке и оказался в "своей" комнате.

Марахов присел на кровать и некоторое время рассматривал стены из гладких лакированных досок, желтоватый цвет которых напоминал ему бледный янтарь, большой черный стол из неясного происхождения древесины, пару наивно-возвышенных картин с видами моря и гор.

Он успел привыкнуть к этим вещам, к этой комнате, к этому дому. К старому архивисту, к молодому офицеру полиции, к случайной женщине, которая недавно спасла его от него самого. К удивительному городу, в который его занесла судьба и приказ Координатора Кубикса Танцующего Лотоса Филиппа Моттэ. А еще вернее – не судьба и не что-либо иное, а железная воля двух древних стариков, – Лентера и Тоххайдо – людей, нить жизни которых терялась в такой далекой тьме веков, что мало кто мог это представить.

Он успел привыкнуть к Кинто и его жителям, как привыкал не раз к вещам и людям, городам и местностям. Неудачное качество для полевого агента, задача которого – идти по времени и пространству. Бесценная способность для того, кто хочет остаться на этом пути человеком.

Он – привык, а сегодня днем ему придется решать – остаться ли здесь и навсегда потеряться во времени, или вернуться обратно не выполнив задания.

Марахов подошел к столу. Достал из заплечного мешка толстую черную пластину, сильно надавил на нее ладонью и дождался, пока в воздухе проявится экран. Потыкав в него пальцами, он добрался до того, что сейчас было самым важным. На экране медленно наливалась алым надпись:

"Энергонакопители: 22% стандарта.

Критический предел: 62 часа".

Марахов мрачно кивнул. На возвращение в свое время у него есть всего шестьдесят два часа. Чуть меньше трех суток. И еще надо учесть время на разного рода непредвиденные случайности… Еще минус два часа. У него ровно шестьдесят часов.

Как много!

Если подумать – вечность!

Серж рассмеялся. Смех звучал странно и агент Кубикса резко умолк. Выключил комп и спрятал его в мешок. Взамен достал тонкие золотистые полоски и широкую серую пластину, отливающую облачной сталью.

Разделся, небрежно побросав на кровать рубашку и брюки. Укрепил на руках и ногах по одной золотой полоске, так, чтобы они кольцами обхватывали локти и колени. Потер грудь и неохотно приложил к ней стальную пластину. Та едва слышно чмокнула и присосалась к коже. Серж привычно вздрогнул от короткой обжигающей боли. На глазах выступили слезы.

Серж лег на пол, вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза и расслабился. Текли минуты, дыхание его становилось все тише и тише, пока совсем не замерло… Сила, дремлющая в пластине, медленно просыпалась.

И – вот!

Тело вздрогнуло, раз, другой… Сердце остановилось, призадумалось, затем забилось частым молотом. Тело тряслось все сильнее, ладони шлепали по полу, глаза слепо уставились на деревянные балки потолка. Изо рта потянулась ниточка слюны. Волны боли накатывали на Сержа, изредка вздымаясь настоящим штормом.

Ураган близился.

Вскоре в океане боли и огня взметнулась волна. Нет – Волна! Она понеслась, накатываясь на близкий берег, становясь при этом все выше и грознее. Приподнялась, застыла на мгновение в воздухе и – обрушилась!

Руки Сержа резко распрямились. Кулак врезался в ножку стула и тот разлетелся по комнате щепой и обломками. Тело агента выгнулось и он глухо застонал. Еще несколько минут продолжалась агония, но, наконец, все стихло.

Через какое-то время Серж пришел в себя. Он провел ладонью по груди, сжал левый локоть – золотые полоски и пластина исчезли. Медленно оделся и посидел на кровати, тупо глядя в пол, кое-где запорошенный серебристой пылью. Вздохнув, агент поднялся и отправился на разговор с архивистом.

Старые деревянные ступени, что уже полвека верно служили хозяину дома, подавались под ногами с едва слышным скрипом. Марахов спустился на первый этаж и нашел там Нобунагу, который устроился за чайным столиком в главной комнате и задумчиво жевал тоненькие полоски сушеного мяса. Хозяин дома уже давно с тревогой прислушивался к происходящему на втором этаже и теперь пристально вгляделся в гостя, ища объяснений недавнему грохоту и стуку.

Не нашел.

Серж молча упал в кресло у столика и положил в рот одну из полосок. Язык обожгло огнем. Агент Кубикса вздохнул и сжевал еще пару-тройку кусочков мяса.

Архивист слегка улыбнулся:

– Вы весьма громко думаете, господин археолог. В следующий раз, когда вы пойдете подумать, я покину дом. А то вдруг вам в голову придет какая-нибудь особенно сильная мысль – и вот, нет господина Нобунаги, погиб под развалинами!

Марахов усмехнулся и промолчал.

Они сидели и молча пили чай, размышляя каждый о своем.

Когда чашка опустела, Нобунага махнул рукой в сторону окна, которое было раскрыто во всю ширь. За окном виднелись близкие горы.

– В Кинто верят, что с гор приходит все плохое. Я часто думаю, что люди правы в своих мыслях.

Марахов пожал плечами:

– Все? А как же кофе? Его же выращивают на склонах гор – я об этом столько слышал. И железо – его же добывают из шахт на юге. И – нефть…

– Кофе? Железо и нефть? Возможно лишь кофе, да пара сортов чая. А железо и нефть – сделало ли оно хоть одного человека на шафранный лепесток счастливее?

– Значит – кофе и чай? И больше ничего?

– Больше ничего.

Нобунага умолк. Молчал и Марахов, лениво гадая, к чему старик завел этот разговор. Истекали последние минуты спокойной жизни и Сержу совершенно не хотелось спорить с архивистом, доказывая, что горы – это горы. И что не все, что приходит с гор – опасно и неприятно.

Старик отодвинул от себя тарелочку с мясом и прищурился:

– Так что вы расскажете о горах, господин Марахов?

Тот едва заметно улыбнулся.

– О горах я не расскажу ничего особенного. Камни, осыпи, скалы… И много царапин на руках и ногах. Но вы не об этом хотите ведь знать, господин Нобунага? Хорошо, отвечу. Я был недавно в горах. Искал оружие для людей, которые называют себя ханзаку.

– У меня была такая мысль, – кивнул старик. – Но я счел ее глупой.

Серж пожал плечами, откусил еще мяса, прожевал и продолжил:

– Оружие мы нашли, и часть его переправили в город. А потом ханзаку решили меня убить – верно, чтобы не платить деньги. Или еще по какой причине.

– Или еще по какой причине, – эхом откликнулся старик. – Продолжайте, господин Марахов.

Серж посмотрел на небо, которое постепенно затягивалось облаками, багровеющими в закатном солнце.

Шестьдесят часов!

– Я не желал плохого Кинто. Не желал тогда и сейчас не желаю. Но я должен найти возможность встретиться с Сущностью. С любой из них.

Старый архивист молча кивнул. Казалось, он понимает план Сержа. Может быть, так оно и было. Марахов вновь бросил взгляд в окно, повернулся к старику и пожал плечами:

– Но Сущность я мог бы ждать долго, очень долго, и так и не дождаться. Поэтому мне нужна была такая ситуация, когда Сущности обязательно придут в город.

– Вы решили устроить маленькую войну? – усмехнулся старик.

– Да.

– Что же, вы не первый на этом пути. Не первый, нет. Но не стоит звать Сущности. Они приходят тогда, когда хотят, а вовсе не тогда, когда их зовут.

Серж промолчал. Что толку спорить? Он прошел по этому пути достаточно далеко. Остается подождать чуть меньше трех дней… и тогда будет понятно, удался ли его план.

Нобунага молча пил чай, жевал мясо и довольно щурился каким-то мыслям. Наконец он утвердительно кивнул и повернулся к Марахову.

– Господин Марахов, ведь вы не археолог. Так?

– Так. Я многое знаю о прошлом, но я не археолог…

– Это хорошо. Было бы скучно смотреть на археолога, который желает начать войну.

– Да? – удивился Серж.

– Да. Не люблю людей, которые не видят свой путь, и ступают по листьям кувшинки, полагая, что идут по крепкому мосту. Люди, которые берутся за чужое дело – смешны.

Марахов пожал плечами. Архивист продолжил его выспрашивать:

– Вас послал сюда кто-то из сильных людей Севера?

– Людей Севера… – протянул Марахов. – Зачем вам знать такое, господин Нобунага?

Старик вдруг резко встал, отошел в центр комнаты и повернулся к Сержу.

– Затем, что ваша маленькая затея удалась. Дейзаку собираются вызвать Сущность, – жестко отрезал он. – И я, Итиро Нобунага, сын Итиро Ёсикара, желаю знать, зачем вам Сущность!

В голосе старика вдруг неожиданно проявился стальной стержень. Марахов слегка оторопел. Едва заметно поморщился и подумал, что зря он так открыто говорил с архивистом. Тот так сильно нажимал на свою фамилию, что стало ясно: Итиро – не простой род. Похоже, Серж что-то упустил. Что-то очень значительное…

Следовало быть осторожнее. Намного осторожнее.

Серж поднялся и, тщательно подбирая слова, ответил:

– Мой интерес… не несет вреда Кинто. Наоборот. Мне нужно встретиться с Сущностью, чтобы отвести смертельную опасность от города. Это мелкая война, она… не важна по сравнению с другими вещами.

Старик коротко хохотнул. Мелкая война, вот как?

Он молчал, рассматривая Марахова довольно-таки неприятным взглядом. Тот вдруг ощутил на себе давление, как если бы некая мягкая, но неумолимая сила попыталась пригнуть его к полу. Серж покачнулся, пошире расставил ноги и устоял.

Наваждение схлынуло.

Лицо старика слегка обмякло.

– Возможно, вам просто повезло, господин северянин, – пробурчал Нобунага и отвернулся. – Нечасто бывает, что кто-либо хочет вызвать Сущность и та приходит.

– Верно – повезло, – подтвердил Серж.

Старик скривился, метнул недовольный взгляд в его сторону и отошел к окну. Серж все так же стоял в шаге от чайного столика, опасаясь нарушить тишину. Происходило нечто важное. Он был в этом уверен – он явственно это чувствовал.

Нобунага повернулся к нему, неопределенно повел правой рукой и негромко сказал:

– Будет полезно, если вы расскажете мне о себе…

– Что вы хотите знать?

Старик в затруднении сложил руки на груди. Похоже, он тоже не вполне был уверен в своем интересе к таревцу.

– Вы ведь прибыли в Кинто необычным путем?

– Да. Через горы.

– Через горы? Хм… да…

Нобунага задумался.

– У вас есть…

– Что?

Старик расстроено пожевал губами, резко взмахнул левой рукой:

– Нечто такое…

Марахов поднял брови. Нобунага дернул левой щекой и резко спросил:

– Есть ли у вас машина, господин Марахов? Машина, катер, самолет… что-то необычное… чего нет в Кинто.

– Есть. Что-то вроде самолета, – ответил тот.

– Самолет, вот как? С крыльями? Не дирижабль, а самолет?

– Да какая, к демонам, разница?

– Не спорьте. Просто говорите.

– Есть крылья. Короткие такие. Треугольные. Впрочем, они могут быть и другими, но обычно они треугольные, – язвительно сказал Серж и добавил. – Трудно представить самолет без крыльев.

– Похож ли ваш самолет на копье? – Старик не обратил внимания на тон Сержа.

Серж задумался.

– Никогда об этом не думал, но… Да. Похож. На наконечник копья.

– Что же. Это кое-что объясняет, – задумчиво протянул старик.

– Да? И что же?

– Вам не нужно знать. Вам это ничего не даст, а одному достойному человеку может повредить.

– Повредить? Кому? Это странно…

– Не будем спорить, может быть когда-нибудь потом я расскажу.

Старик коротко усмехнулся. Указал рукой гостю на кресло и сам опустился в другое. На его лице вдруг резко обозначились морщины. Нобунага опустил голову на сложенные в замок пальцы и задумался. Он шевелил бровями, едва слышно вздыхал и ворчал нечто невнятное.

Но вот размышления закончились. Архивист поднял голову и пристально уставился на Сержа. Тот ответил столь же прямым взглядом. Несколько минут они сидели и рассматривали друг друга. Старый архивист с новым интересом разглядывал гостя, заново припоминая все его странности и удивительные особенности. Теперь все это выглядело совсем иначе. Он задумался – как он мог так ошибиться? Ведь даже таревцы хорошо знают те вещи, которых не знал Марахов.

Серж же молча ждал результатов раздумий старика. Не просто так Нобунага выспрашивал его!

Архивист чуть усмехнулся и вкрадчиво произнес:

– Так чей же вы человек?

Его гость криво улыбнулся:

– Не могу сказать – это слишком невероятно. Но… помните наш разговор про человека, который хорошо знал местные пословицы, и которые были для него привычны как воздух?

– Да, помню.

– Он один из двух людей, которые меня послали в Кинто. Подумайте, может ли тот, в ком живет дух Кинто повредить городу?

У старика перехватило дыхание. Минуту он разевал и закрывал рот, но ничего не смог произнести. Затем плотину прорвало. Он вскочил и заревел:

– Вы полагаете, что я поверю в эти безумные слова?! Пословицы! Кэра! Да я сам могу назвать вам сотню пословиц и что с того? – яростно кричал старик, едва не брызгая слюной. – Вы считаете меня несмышленым мальчишкой? Нет! Это не так!

Он умолк и стоял с багровым лицом, тяжело дыша. Сеточка голубоватых вен проступила на его морщинистой шее. Серж в первый раз задумался над тем, сколько же лет Нобунаге.

Тот помолчал минуту, опустился в кресло и проворчал:

– Это самый глупый довод, который я слышал в жизни, а у меня была очень длинная жизнь…

Старик надолго умолк, и слова повисли в воздухе, словно балки моста, из-под которых выбили опоры. Нобунага думал. Минутами позже он решительно завершил фразу:

– Это поистине безумный довод. Но он убедил меня.

– Что? – не поверил услышанному Серж.

– Вот именно. Сам себе удивляюсь. Кэра… Но я помогу вам! Вы не похожи на плохого человека.

– А так? – Серж скорчил страшную рожу и приставил кулаки к голове.

Старик через силу улыбнулся, но потом посуровел.

– Нет, не играйте этим, – он махнул рукой в сторону гор. – Они могут обидеться – и тогда вы получите серьезных врагов.

Серж пожал плечами.

– Кто родился под грохот канонады, тот не боится выстрелов из ружья. Они уже мои враги. Теперь мне лишь остается срочно встретиться с Сущностью и навсегда покинуть Кинто.

Старик выпучил глаза. На миг он задохнулся. Серж в тревоге привстал. Что со старым архивистом? Но тут Нобунага громко расхохотался. Он смеялся долго и со вкусом, пытаясь что-то сказать. Сержу с трудом удалось разобрать:

– Кэра! Срочно… ха-ххха! встрети… ха-ха-ха… с Сущностью? Это… ха-ха-ха! удачная шутка, госпо… ха-ха… Марахов.

– Если бы это была шутка, – проворчал Серж.

Нобунага, все так же похохатывая, смахнул слезу со щеки.

– Надо же – срочно встретиться с Сущностью… Миллионы людей уверены, что даже на протяжении всей их жизни Сущность не появится в Кинто. А вам – срочно. Кэра!

– Так что – удастся? – терпеливо переспросил Марахов.

Старик долго успокаивался и утирал слезы. Потом пожал плечами:

– Удастся, не удастся… Откуда мне знать? Но если Сущность в ближайшие дни окажется в городе, я вам сообщу, где ее можно найти.

– Поверьте, это будет полезно всему городу.

– Может, и поверю, – хмыкнул старик и добавил, – а теперь пора идти готовить. Не мешайте мне – это серьезное дело.

Глубокий поклон и Серж направился в свою комнату.

Старик, в последний раз хмыкнув, ушел на кухню. Марахова он туда не допускал, видно любил хозяйничать там в одиночестве. Или же то был один из обычаев Кинто, – этого Серж пока еще не понял.

Через четверть часа Марахов спустился со второго этажа, нашел архивиста и подал тому крохотную черную пластинку.

– Возьмите.

– Что это?

– Я еду в город. Если вдруг вы захотите мне что-то сказать – дважды произнесите мое имя и сообщите то, что хотели сказать. Я услышу.

Старик недоверчиво повертел в руках черный квадратик и сунул во внутренний карман балахона.

– Хорошо. Верно, это вещь, которую вы нашли в мертвых городах?

Марахов молча кивнул. Затем поклонился и сказал:

– Верьте мне, жизнь многих людей Кинто зависит от того, сумею я поговорить с Сущностью, или нет.

Проворчав что-то малопонятное, старик скрылся в двери, ведущей на кухне. Серж мгновение-иное постоял, смотря ему вслед, затем вышел из дома.

Его путь лежал в город. Сумеет старый архивист ему помочь – неизвестно, а Сущность надо найти. Слишком тяжкий груз лежал на плечах Сержа, слишком нелегкие решения он принимал последние месяцы.

Как трудно.

…Нобунага в задумчивости глядел вслед серой машине. "Данцун" мигнул тормозными огнями и скрылся за невысоким холмом. Старый архивист поджал губы – его гость уехал, но загадка осталась. И она была не из тех, которые можно обдумывать не торопясь, удобно устроившись на энгаве с чашкой чая в руках. Нет, она терзала сердце опаляющим жаром и впивалась в ладони колючими ледяными иглами.

Время драгоценно.

Решения необходимы.

Но прежде – совет. Нужно поговорить с тем, кто знал больше. Такой человек был, один-единственный во всем Кинто.

Старик до хруста сжал кулаки. Предстоящий разговор его не радовал. Он бы отдал что угодно, лишь бы не звонить этому человеку. Все бы отдал. Все, кроме некогда принятого на себя долга.

Нобунага взял телефон и набрал номер. Секунды сменялись минутами, те – десятками минут, а экран оставался темен. Через час архивист с досадой бросил трубку на стол. Поморщился, переключил ее в режим автодозвона и вышел из комнаты – собираться.

– -

Холодная сырая тьма жадно пила тусклый свет вечных ламп.

Глотала, хлебала, давилась от жадности… и не могла утолить жажду. А ведь всего-то ничего было той тьмы – клетушка с десяток шагов в поперечнике и чуть больше – в длину. И лестница, крутая и недлинная. Склизкие ее ступени ожидали гостей, из-под ног которых можно было бы вывернуться. Но не часто бывали здесь гости, все больше хозяин заглядывал, а с ним не пошутишь – уж очень давно он в доме поселился, скоро полсотни лет. Хотя что эти годы по сравнению с возрастом холодильных машин, встроенных в стены? Когда-то давно, во времена, покрытые невообразимой толщей столетий, здесь хранили биообразцы.

А ныне… Уже давно хозяин дома устроил здесь ледник, изредка оставляя на покрытых изморозью стальных полках то тушку зайца, то бедро оленя, то жирного митеха.

Но что хозяин?

Вот он, небрежно сброшен на одну из полок. В кармане кинну моргает синим глазом телефон, – верно, кто-то пытается связаться с ушедшим к Алмазному колесу. Но не проложили еще линии связи к Колесу, не сбудется желание нетерпеливого абонента.

Телефон моргал, подмигивал темноте васильковым огоньком. И стылый мрак мелкими-мелкими глотками утолял свою безграничную жажду.

А наверху, там, где солнце и горы, ветер пел свою бесконечную песню.

Непостоянен ветер.

Он уже забыл своего друга.

И сейчас погонщик облаков и владыка туч бездумно играл завязками серого дорожного халата старика, который присел отдохнуть у подножья скалы. Еще несколько человек в синей форме расположились на камнях вокруг. Верно – охраняли. Старик глотнул из походной фляги сильно разбавленного вина, – даже не вина, едва подкрашенной розовым воды, – отдал жестянку воину и достал телефон.

Минуло несколько долгих минут ожидания, но аппарат слепо таращился в небо мертвым экраном.

Человек в сером халате поднял голову и прищурился, разглядывая крутую тропу наверх. Встал и повелительно взмахнул рукой. Воины направились к петляющей меж камней тропинке. Старик последовал за ними, на ходу выключая телефон.

Сапфировый огонек в последний раз уколол морозную тьму.

Тьма с сожалением облизнулась.