Текст книги "Невероятные приключения в стране Зии и Фанты"
Автор книги: Владлен Куксов
Жанры:
Сказки
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Сказки для всех возрастов
Художники А. Мальцев, В. Никулин
Владлен Куксов
НЕВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ В СТРАНЕ ЗИИ И ФАНТЫ
Волшебная сказка-повесть
В этой чудесной сказочной истории
рассказывается о том,
как два мальчика —
чем-то похожих и очень разных —
оказались в стране Зии и Фанты,
двух сестер-близнецов
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ДЛЯ ЗНАКОМСТВА…
(У преддверия в сказку)
Дай мне руку, друг, и мы отправимся в самую-самую удивительную страну… Там правят Зия и Фанта… Феи. Волшебницы. Сестры-близнецы.
Конечно же, ты удивишься, если я скажу тебе, что и сам ты множество раз отправлялся путешествовать в ту страну и неизменно возвращался обратно. Но… Тогда рядом с тобой не было меня – твоего друга. А сейчас мы вместе побываем на чудесном острове Романтии и – я очень хочу в это верить! – ты о многом задумаешься…
Итак, дай мне руку, юный друг, стань моим добрым попутчиком!
Смотри!.. Ты видишь, как высоко-высоко в зените стоит летнее солнце? Море… Оно плещется у низкого берега; волны накатываются на белые камешки и, просочившись сквозь них, исчезают бесследно. Вдалеке, в голубовато-зеленой воде, купаются скалы. Они покрылись мхом и жирными водорослями; их окатывает море днем и ночью, зимой и летом; скалы позеленели даже, но все равно с наслаждением купаются в морской воде.
А на берегу – видишь? – двое мальчишек.
Один из них загорелый до шоколадного цвета, на нем полосатая тельняшка, он что-то мастерит возле рыбачьей лодки. Рядом с ним, чуть слышно шипя, полощутся на ветру рыбачьи сети, и стеклянные шары-поплавки легонько позванивают: «динь-дон, дон-динь…»
И хотя все вокруг очень будничное, самое обыкновенное – всмотрись только и тебе покажутся сказочными и синее небо, и берег моря и рыбачьи сети, и медленно катящаяся на берег волна, и что-то таинственное, может быть, почудится тебе в скрипе старой акации, выбежавшей на пологий берег, чтобы посмотреть в даль моря, на глинобитные домики рыбачьего поселка.
Двое мальчишек на берегу заняты каждый своим делом.
Тот, что в тельняшке и с рыжим хохолком на темени, загорелый до шоколадного цвета – Митя. А тот, что рядом, под черным дождевым зонтиком – Витя. Витя читает. Рядом – еще одна книга, взятая, я думаю, про запас.
Витя совершенно беленький. На нем – в эдакую-то жару! – коротенькая курточка, адидасовские кроссовки и коротенькие штанишки – шортики с иностранной нашлепкой. От напряженной мысли лоб Вити перечеркивают морщинки (Мама называет их «морщинками мудрости»), а на носу Вити – очки с блестящими дужками.
Ну? Познакомились с мальчишками? И хотя они внешне кажутся совершенно разными, если присмотреться – они чем-то похожи. Ровесники. Дальние родственники. И имена у них похожие. Ну посуди сам: стоит переставить всего одну букву и Витя станет Митей… А Митя – наоборот – Витей.
Витя Каблуков приехал сюда к троюродному дяде Макару Самошкину. А Митя, как раз и есть Самошкин-младший, сын Макара Самошкина. В общем-то Витя Каблуков житель городской, папа его кандидат каких-то очень хитрых наук, а Митя все равно недолюбливает ни Каблукова – кандидата, ни Каблукова под зонтиком (Это же надо!.. Забрался под зонтик… Нарочно не придумаешь).
– Эй, слушай. Как там тебя? Витя? – спрашивает Митя и щурится. – Может, сходим с пацанами в море? А? Скумбрия клевать начала. А?
Витя отрывается от книжки, поднимает усталые (это видно даже через очки), задумчивые глаза. Он поднимает глаза, несколько секунд молчит (так поступают очень воспитанные люди) и отвечает:
– Ты, Митя, на меня не сердись… Видишь? Я книгой занят. А ты сходи порыбачь. Я не хочу быть тебе обузой…
– Да ла-а-адно-о, – тянет недовольный Митя. Отец строго-настрого приказал ему не оставлять Витю одного («Еще утопнет… Он же – сам понимаешь, сын, – к морю прибыл первый раз в жизни»). – Читай…
– А ты, если хочешь, возьми тот том…
– Нет уж… Я лодку конопатить буду… Делом займусь. – Немного выждав, Митя интересуется: – А ты, я вижу, решил все книжки перечитать?
– Нет, все книжки перечитать невозможно. Человеческой жизни не хватит. Я лично ориентируюсь на фантастику…
(Слыхали? Во! Как вежливо и по-научному толкует Витя свою точку зрения.) В ответ на такое Митя длинно сплюнул сквозь зубы, произнес многозначительную абракадабру:
– Хо-о! И боле ничего… – это у них в рыбачьем хуторе была такая присказка, что в переводе с русского на русский означало: «Смешно донельзя!..» – Хочешь всю жизнь на одних байках прожить?
– Почему же «на байках»? – вопрошает Витя и вежливо так, даже очень вежливо двумя пальцами за дужку снимает с переносицы очки и, близоруко щурясь, разъясняет Мите: – Видишь ли, фантастика… мечта… Она ведь – не просто так, Митя. Она как бы… разведчица, что ли… Вначале идет мечта, а уж потом, за нею идут дела.
– Хо! И еще шесть раз «хо», «хо», «хо», – выкрикивает Митя. – Мечта-мечтой, но и делать что-то надобно в жизни. Ну, вот ты, что делаешь у себя в городе?
– Как «что»? – пожимает плечами Витя. – Иногда хожу в магазин за хлебом и молоком, например.
– И спорт не уважаешь? – продолжает допытываться Митя.
– Не уважаю, – признается Витя, – каждому свое. Книга – она источник знаний.
– А на кой ляд тебе знания, если ты одной фантазией живешь? Вон, сколько дней, как приехал ты, а все под зонтиком сидишь.
– Потому, что я боюсь солнечного удара… – объяснил Витя (он умеет очень вежливо объяснять все). – А вообще… Я же не сам к вам приехал. Меня твой отец через моего отца пригласил погостить у вас. И если я тебе очень мешаю – ты скажи только, я и уеду…
Митя хотел что-то ответить, но не успел – он увидел…
ПЛЫЛА ПО МОРЮ ЗАСУРГУЧЕННАЯ БУТЫЛКА
Представь себе, плыла бутылка с засургученным горлышком. Она выплыла из-за скалы, покачиваясь, обмотанная водорослями, зазеленевшая, с налипшими на боках ракушками, – вестник морских приключений, бутылка-послание.
– Смотри!.. Что-то плывет… Я такого еще не видел…
– Что? Где? – сразу же оживился Витя и опустил очки на самый краешек носа, стал всматриваться.
– Туда гляди… Во-о-он…
Витя вскакивает, поднимая над головой зонтик, как знамя, и худыми ножками семенит к воде.
– Бу-бу-бутылка, – от волнения он не может выговорить слово. – Может, она?.. Со времен?.. Жозефа Рыжебородого? Поймай ее!.. Пожалуйста. Очень тебя прошу.
– Хо-о! И боле – ничего… Хочешь – сам полезай.
– А вот и полезу… Пускай простужусь!.. Заболею пускай, а полезу…
– Не простудишься – вода теплая. Может, хоть так тебя в воду загонишь!..
И Витя – смотри! – отважно полез в открытое Черное море.
Вот он тянется к бутылке… вот-вот достанет ее… уже рука рядом с засургученным горлышком. И… Витя окунается до самой макушки.
– Тону-у-у-у… – успевает выкрикнуть Витя, а на поверхности моря плывет вверх ручкой его смешной старенький зонтик.
– Тьфу, ты! – в сердцах длинно сплевывает Митя и, как есть, в тельняшке, кидается в воду. Он легко выталкивает Витю на мелководье, а сам пытается изловить бутылку. А она – зеленая, в водорослях, с прилипшими на бока ракушками – как заорет вдруг человеческим голосом, да еще с пулеметной скороговоркой, с плаксивыми интонациями:
– Ты чего меня трогаешь? Ну, чего лезешь? Я к тебе лезу? Я тебя трогаю? Я себе плыву и ты себе плыви… Я тебя не знаю и ты меня не знаешь. А я вот возьму, да как… взорвусь и-и-и… все…
– Хо! – говорит Митя с совсем новой интонацией, и от удивления глаза его расширились. – Во дает… А ты чего? Волшебная?
– А тебе? Какое? Дело? – плаксиво выкрикивает бутылка.
– А такое, что я сейчас тебя ка-ак изловлю!
– Ты? Меня? Не-а… Не поймаешь. Меня до-о-олжен во-о-он, тот, который в очках, поймать…
– Какая разница?..
– Так по сказке намечено. Меня должен выловить тот, кто прочитал ровно тыща одну сказку к полудню седьмого августа. Сказка. Она. Что? Добрым молодцам урок. А этот, под зонтиком, никаких «уроков» из прочитанного не извлекает… Так… Пусточтец… Ну, чего смотришь? Зови его. Пускай он меня ловит. А то я… – кажется, бутылка вот-вот разрыдается, – я… могу взять и кануть на дно… И – все… Навечно… навсегда.
– Эй, Витя! – кричит Митя. – А бутылка-то заговорила.
– Неужели?! – Витя не удивился даже. Он торжественно, как знамя, поднимает зонтик.
– Тебя требует…
– Иду-у-у… – как зачарованный, выкрикивает Витя и с трудом шагает по острым камешкам к бутылке. Но… Бутылка, как снаряд, сама собой вылетает из моря и целехонькой падает рядом с Витей на прибрежные камешки.
Ну, здесь, как и следовало ожидать, – из бутылки слышится таинственный гул, потом выплывает густо желтый, серный дымок, а потом оттуда, отфыркиваясь дымом, отплевываясь, вылезает человек в тюбетейке, в рубашке «навыпуск», с большим желтым портфелем.
– Фу-ух! – говорит вылезший из зеленой бутылки и выплевывает ядовитое облачко дыма, – ф-у-ух!.. Наконец-то!..
– Вы?.. Джин?.. – очень вежливо с предыханием спрашивает Витя у человека с портфелем и двумя пальцами поправляет дужку очков.
– Ча-во? Какой я те «джин»?! Я же – командировочный… Понимать надо…
– Но вы… дышите дымом…
– А ты сам полезай, посмотри, какая там жилплощадь. А я – человек курящий. Ты лучше скажи, какой сейчас век? А?
– Двадцатый…
– А не врешь?
– Честное пионерское… Последняя десятилетка двадцатого века.
– Фу-ух… – вновь вылетело из командировочного дымное облако. – Тогда еще ничего. Тогда еще можно!.. Ну, отвечайте, кто из вас тут прочел такую пропасть сказок?
– Я.
– Ты? Витя?
– Ага-а-а…
– А он – Митя?
– Точно…
– Фу-у-ух… Тогда забирайте свою посудину. Все!..
– А, что с нею делать?
– «Что делать?», «Что делать?» – зло передразнивает командировочный. – А я почем знаю? Может, оттуда те страницы нужно достать. Ну, которые мне всю командировку испортили…
– Какие… страницы? – счастливо радуется Витя.
– Ну, те самые, что я случайно нашел. Иду, понимаешь, вдоль берега, гляжу – листок. Поднял. Развернул. Посмотрел: чего-то написано. Оторвал, и вдруг – джин. Ого-го! Метров десять в нем. И орет на меня. А я – привычный. На нашего брата, командировочного, все орут. «Чего? – я у него спрашиваю, – чего ты разоряешься?» А он: «Ты, – говорит, – прикоснулся к извечной тайне человечества – узнал пароль страны Романтии. Проси чего хочешь!» А я ему, ради шутки говорю: «Давай – бутылку». Ну, значит, попросил хорошего вина. А джин не понял. И раз – сижу в бутылке. «За что, спрашиваю, меня? Сюда? Командировочного?» – «За насмешку над страной великого чуда… И будешь ты сидеть тут, пока кто-нибудь в полдень не окончит читать одна тысяча одну сказку и не возгорит желанием уплыть на остров Романтию…» Так что теперь забирайте свою посудину… И – все!
Командировочный пихнул ногой сосуд и…
Медленно-медленно звеня и подпрыгивая на камешках, бутылка покатилась в море.
Вместе с дымком, выплыли оттуда две белых странички, похожие на чаек, и закружились в воздухе.
Смотри! Не бойся удивляться, мой друг-попутчик: как только это случилось, все вокруг чудесно преобразилось, все вокруг стало… необыкновенным, что ли, – ярким, разноцветным, хотя все и осталось на своих местах: сети, лодки, как морские чудища, опрокинутые вверх днищами, звенящие поплавки…
…Плывут птицами белые странички в синем небе. Вот одна из них оказалась в руках у Мити, и он прочел на обрывке листка: «ЗИЯ». А второй листок оказался в руках у Вити. На нем значилось: «ФАНТА».
И пока все это происходит, слышно, мой друг, как в синем-синем небе над морем, над скалами звучит:
ОТКУДА БЕРУТСЯ КРАСКИ
ДЛЯ САМОЙ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ?
И эхо, отзванивая, будто ледяными сосульками, отвечает разными голосами:
– Из синего неба,
– … из пенного моря,
– … из солнечных радуг,
– … из леса зеленого.
Сильные голоса, звучащие под огромным небом, вновь спрашивают:
ОТКУДА БЕРУТСЯ ПЕСНИ,
КОТОРЫХ НЕТУ ЧУДЕСНЕЙ?
Как и прежде, отзванивая гулким эхом, слышатся разные голоса:
– Из шороха трав,
– … морского прибоя,
– … весеннего ветра,
– … из звонкого эха!
– Хо!.. И более ничего… – произносит Митя и тянет себя за штанину, за полосатую тельняшку, потом за волосы, пожимает плечами. – Как в кино…
– Не «в кино», а «в сказке», – очень вежливо поправляет Витя. Он чувствовал себя счастливым хозяином так чудесно изменившегося мира.
– Ладно!.. – Озабоченно сообщает Митя. – Ты пока сиди себе в своей сказке, а я пойду ребят позову, пусть посмотрят, чего тут делается…
И вдруг над морем, над горами зазвучал женский голос:
– Давай!.. Двигай ножками! Чем дальше – тем лучше… А мы с Витей Каблучковым…
Как и полагается в сказке, из голубой пустоты появляется нежно-голубая фея. Очень красивая, очень юная фея! Только разговаривает она… Ну, как-то странно разговаривает. Правда! Ты улавливаешь, мой друг-попутчик, как говорит волшебница? То зло и насмешливо, с издевкой, то неожиданно по-волшебному, певуче.
– … отправимся в чудесную страну на остров Романтию!.. Видишь? Видишь? Видишь?..
Витя и Митя на мгновение лишаются дара речи! (И ты, окажись с ними, на том морском берегу, повел бы себя так же.) Откуда-то, из сиренево-синей дали, под развернутыми парусами мчится сказочной красоты фрегат с богиней Никой на форштевне, какая может разве что присниться.
Витя, как зачарованный, движется в сторону парусника, говорит, ни к кому не обращаясь:
– Вижу… Фрегат… На форштевне – богиня Ника… Идет крутой бакштенг левого галса. Под бушпритом на блиндарее парус блид. – Говорит он так по-научному и вышагивает навстречу паруснику.
– Что ты говоришь? Опомнись! Пошутил и хватит!.. – волнуется Митя. – Куда же ты? Что я отцу скажу? Погоди! Витя!..
– Не кричи, а то как дам щелбан, – шепотом обещает фея. И тут же иным, «волшебным голосом»:
– Не слушай его, негодника, мой подданный Витя-а! Ты – прирожденный мореплаватель…
Да Витя, впрочем, и не слышал никого – он весь уже был там, где…
ПРИЧАЛИЛ К БЕРЕГУ ТРЕХМАЧТОВЫЙ ПАРУСНЫЙ ФРЕГАТ
Да, причалил фрегат… У бортов его, на бом-угле-гаре, у том-фок-мачты, на реях – матросы. Но какие! Смотри, смотри, мой друг-попутчик, какие у этих пиратов ужасные, страшные рожи. Одинаковые бороды. Одинаковые трубки. Одинаковые шапочки. И поют они одинаково хриплыми голосами:
Нам в сказках являться вечно,
По бурным волнам гулять!
И делать нам больше нечего —
Ну, разве детей пугать?!
Мы по окия-а-а-нам рыщем,
А следом летит молва,
Что, мы, дескать, всюду ищем
Сокровища на островах…
А наши сокровища – это
Зеленые брызги волны,
Стихи очень разных поэтов,
И яркие краски весны…
Завидев Витю, пираты радостно вскакивают, кричат: «Приветствуем тебя, новый подданный ее величества Фанты!..»
С корабля, прямо на берег, переброшен трап, и по этому мостику, бог весть куда, уходит, удаляется Витя, чтобы уплыть, может быть, навсегда, навечно…
– Вернись! – отчаянно кричит Митя. Но Витя не возвращается. – Что я дома скажу? Мне ж никто не поверит… – Ну, ладно… Тогда и я с тобой… – решается Митя. – Один ты без меня пропадешь, пусточтец.
– А ты куда лезешь? – зло возражает Фанта – голубая фея. – Достань пропуск. У тебя что значится на талисмане? А? Смотри – смотри – смотри!..
И только теперь Митя замечает, что в руках у него – обрывок листка, на котором начертано: «ЗИЯ».
– Вот и проваливай к своей Зие… Давай-давай-давай!
И Митю вытолкнули на берег.
Что за странная привычка у этой феи! Иногда она, будто буксует на последнем слове. И потом… Нет, вы только подумайте: с виду такая вежливая Фея, совсем голубая-голубая, а как бранится: «проваливай», «куда лезешь»…
Фанта, легко проскользив по каменистому берегу, мимо Мити, вступает на мостик парусника, оборачивается и… Честное слово – она показала Мите «нос», приложив к своему носу растопыренную ладонь. Ах, как невоспитанны нынешние волшебницы! Ну, куда такое годится? А?
– Фанта на корабле! Фанта с нами! – кричит хор счастливых голосов. И один голос: – Фанта приказывает отчалить!..
И тотчас кораблик, которому плыть бы себе по морям – по волнам, взял – да и… полетел, как белое облачко!
Митя, оставшись на берегу, прямо взвился от огорчения! Он кричит:
– Кто-нибудь! Помогите-е!.. Человека украли!
Он быстро шагает вправо и… упирается в невидимое стекло. Колотит в него кулаками. Тщетно! Налево – снова невидимая преграда. Митя ударяет ее тем местом, где кончается спина.
– Эй! Кто-нибудь!.. Как из этой сказки выбраться? Где тут пожарный выход? Тут человека у-украли! Увезли куда-то! Помогите! Я – в милицию пожалуюсь! Люди!
– Не торопись уходить из сказки, – звучит откуда-то глубокий певучий голос другой волшебницы – Зии. – Разве достойно оставлять в плену у Фанты своего друга?
И тут… (Сам понимаешь, все, как в сказке.) И тут опять-таки из прибрежной пустоты выплывает, как две капли воды похожая на Фанту, волшебница Зия. Только… Честное слово! Она совсем даже не походит на волшебницу – обычная спортивная куртка, модная современная прическа, сумочка на длинном ремешке, переброшенном через плечо.
– Хо-о! – в какой уже раз удивляется Митя. – Так вы?.. Вроде же, вы уплыли?
– Ты меня путаешь с Фантой. Да, мы похожи, потому что обе мы дочери одной матери МЕЧТЫ. Но, вместе с тем, мы очень разнимся, Митя. Мои друзья – люди деятельные, умелые, любящие труд. А Фанта берет в плен тех, кто живет пустопорожними сказками, голубыми мечтами, которым никогда не суждено сбыться… Стерегись попасть к ней в плен мальчик!..
– Плен?.. Значит, Витя в плену? Его надо спасать!..
– Ты прав… Но я не смею появляться в городе Голубых Снов. Сумеешь ли ты один выдержать все испытания?
– Сумею! – решительно отвечает Митя.
Зия бьет в ладоши и, – смотри, мой добрый попутчик! – на камешках у самого моря появляется совершенно прозрачный шар с мягким сидением внутри.
– Этот аппарат, построенный на принципе мыльного пузыря, доставит тебя в город Голубых Снов – в страну Романтию… Бери его…
Митя ударяет ладошкой по шарику, отливающему всеми цветами радуги.
– Хо-о! Вот что значит сказка… – радуется мальчишка.
– Не «сказка». Обычная химия – летучий поликрылин. Торопись, Митя… И смотри! Стерегись оказаться в плену у Фанты… Стереги-и-ись!
– Лечу-у-у-у… Но… Как я буду спасать Витю? Погоди-и-и!.. Зия-а-а!..
Но никто уже не слышит Мити; он лети-и-ит в радужном шарике над морем, над скалами, рядом с такими пушистыми, белыми облаками. (Вы никогда не летали в мыльном пузыре? О! Это удивительное чувство раскованности, легкости, какую не испытывают даже птицы, – им ведь надо удерживать себя в потоках воздуха, а шар сам несет тебя, несет… Только научись управлять им…)
А вот и парусник… Он причаливает к острову. Люди в каких-то замысловатых, павлиньих одеждах встречают свою повелительницу торжествующими криками: «Фанта с нами! Фанта с нами!..»
Фанта первой сходит на берег; она радуется, когда к ней подводят серого в яблоках рысака с голубой попоной.
Она отвешивает поклон оркестрантам, и те от восторга перестают даже играть, но, опомнившись, вновь начинают дудеть в свои трубы с неописуемым старанием.
Сходит на берег и счастливый до слез Витя. Его тоже приветствуют восторженные голоса:
– Здравствуй, Витя! Новый подданный ее Величества Фанты!
– Приветствуем нового капитана города Голубых Снов!
Вокруг – бумажные цветы, флажки расцвечивания…
– А теперь, мой верный вассал Каблучков… – говорит Фанта.
– Моя фамилия Каблуков, – несмело возражает Витя волшебнице.
– У мужчин – каблуки: а у женщин, – что? Каблучки. Не так ли?
– О, конечно так!.. – немедленно соглашается охмелевший от счастья Витя. – Я – Каблучков! Каблучков!
– Так вот. Каблучков! Идем! Я покажу тебе мой город Голубых Снов…
И пока происходит торжественный ритуал, посмотрим, дорогой мой попутчик, что делает Митя в этом городе. Ага! Вот он!.. Он вылез из своего поликрылинового шарика и движется той же дорогой, что и процессия во главе с Фантой.
– Смотри! – восседая на коне, величественным жестом обводит свои владения Фанта. – Отныне весь этот город принадлежит тебе, Витя-капитан!
– Ах, какая добрая Фанта! – закричали отовсюду. – Нет предела ее щедрости!..
Давай и мы с тобой, дорогой друг, рассмотрим этот – право слово! – удивительный город. Если признаться – он мне нравится! Очень-очень… Голубые замки, которые чуть заметно колышут плывущие над городом миражи… О! Смотри! Гордо взмахивают прозрачными крыльями грифоны.
Переброшенные через стеклянные реки мосты похожи на выгнутые шеи коней. А здесь? Фонтан… И в центре – оживающая Наяда. Есть здесь даже оловянные солдатики с совершенно бессмысленными глазами, площади с таинственными, бог весть кому сооруженными памятниками, окрашенными в голубой цвет, даже зевающие атланты живут под балконами в этом городе.
И все – дома и мосты, фонтаны и фантастические скульптуры – все наполнено нежно-голубым светом, которому тесно в домах, и он лучится, мерцает и медленно, как северное сияние, исчезает в чистом безоблачном небе.
– Тебе нравится мой город?
– Нравится… – восклицает Витя.
– А этот стеклянный замок у моря – твой. Я дарю его тебе. Дарю-дарю-дарю-у-у-у…
Витя – ой, как мне жаль его! – смотри: он сложил на груди руки, готовый расплакаться от созерцания замка. Кажется замок тоже засиял. Весь. Насквозь.
– Мне для моих подданных ничего не жалко. Бери-и-и. И только одно ты должен соблюдать беспрекословно! – Фанта поднимает руку.
– Запомни!.. Запомни!.. – закричали вокруг.
– … Запомни, – повторила Фанта. – Как только солнце коснется горизонта, ты немедленно должен завязать глаза этой косынкой, – и Фанта вручает Вите голубую тряпицу. – Ты не смеешь покидать своего жилища, пока на городских часах не пробьет рассветное время. Понял? Понял?.. А?
– Солнце близится к горизонту! – закричали отовсюду. – Все! Все! Все! Торопитесь исполнить волю Фанты.
Солнце действительно все быстрей и быстрей падало к горизонту, выбрасывая протуберанцы солнечных лучей. Фанта взяла за руку Витю и повела к стеклянному замку.
Но… Погоди, мой друг! Что-то случилось с Фантой. Как изменилось ее лицо! Куда девалась ее величественная осанка?
Фанта озирается. Ее глаза становятся круглыми, настороженными.
– Смотрите! Что там? Видите?
И тотчас же все оборачиваются туда, куда указывает Фанта.
Мы тоже смотрим на указующий перст волшебницы. Там расступаются люди и мы видим… Митю, сына рыбака.
Сын рыбака кажется одиноким, беззащитным, маленьким.
– Ты?! Как ты смел без моего ведома очутиться в моем городе?! – не то зло, не то ласково, не то предостерегающе говорит Фанта и приближается, приближается к Мите. – Кто тебя просил сюда? Или ты шпионишь по заданию Зии? Сейчас к тебе придут у-ужасы, страхи и ты умрешь-решь-решь, у-у-у…
– Не надо! Я не хочу, чтобы он умирал! – словно опомнился Витя.
– Все зависит от него самого, – поднимает над головой руку Фанта. И к Мите: – Тебе нравится мой город Голубых Снов! Снов-снов-снов?..
– Отчего же – красиво, – пожимает плечами Митя.
– Ему нравится! Нравится! Нра… – вдруг слышится хор голосов.
– Это – хорошо, хорошо, хорошо… Я оставлю тебя жить здесь. И ты узнаешь сладость голубых снов. Ты сможешь летать – хоть в космос, или опускаться мыслью в морские глубины…
– Торопитесь!.. Солнце близится к горизонту… – вдруг звучит чей-то голос над городом.
– Торопитесь! Торопитесь, мои подданные! – волнуется Фанта, и все торопятся закрыть глаза косынками. – И ты тоже закрой глаза… закрой-закрой-закрой… – Фанта будто укачивает Митю. И он действительно закрывает глаза…
– Еще одним подданным больше, – говорит сиплым басом и потирает руки усатый человечек в боцманской фуражке с крабом. – Ого-го!
– Тише. А то… Я и тебя быстро исправлю! – И, повернувшись к Мите, вновь притворно ласково говорит Фанта: – Надень повязку. Вот так!.. Разве что-нибудь изменилось?
– Не-ет… Только… Все-о… Теперь стало-о-о… розовым… – тоже с улыбкой отвечает Митя.
– Вот и хорошо-хорошо-хорошо… – будто убаюкивает Фанта. – Пусть будут розовыми твои сны и надежды. Порезвитесь, мои подданные, пока солнце окончательно не спряталось в океане.
А за спиной волшебницы неторопливо опускается солнце, и все вокруг, преломляя лучи, становится еще более радужным, лучистым.
Митя и Витя приближаются к очень красивому фрегату.
– К нам идет капитан Каблучков! – восторженно кричат матросы парусного фрегата. – Приветствуйте капитана и его верного друга.
– Не Каблучков я… Каблуков… – пытается объяснить Витя.
– Все равно! Веди нас в океан! – гордо говорит усатый боцман с маленькими хитрыми глазами.
– Но я не умею управлять парусником, – очень тихо, почти извиняясь, говорит Витя.
– А этого и не нужно уметь! Ты же – запомни это! – не где-нибудь, а в стране Романтии. Тут сбывается все чего захочешь… Смелее, Витя! – требует усатый боцман.
– Я с вами!.. – улыбается Митя. – Возьмите меня с собой.
И вдруг… откуда-то издалека Митя слышит таинственный голос со звенящими отголосками эха: «Как жаль… А ведь и он становится рабом Фанты… И он!.. Он!.. Динь-дон!..»
Витя идет на корабль. Над фрегатом вздымаются белые паруса.
А тем временем… Тихо, мой друг-попутчик. Если можешь, пожалуйста, затаи дыхание! Ты видишь, что делает Митя? Он… Я боюсь даже произнести эти слова: он снимает повязку… Да, да!.. Вот уже он развязывает узелок… Уже развязал… Снял!
«Бум-м-м! Тум! Тирля-ля-ля-у-у-у…» – разносится вокруг странный звук и Митя видит…
В пух! В прах! В пепел! Разлетается город Голубых Снов – остаются лишь на иссушенной, потрескавшейся, коричневой земле приплюснутые домики. Серое небо. Через грязные ручейки переброшены тонкие жердочки. Куда ни посмотрит Митя – все тут же теряет краски, преображается. Вот мчится лошадь под статным седоком. Раз! И конь превращается в игрушку – палочку, которая оканчивается лошадиной головкой из папье-маше, а всадник – в бородатого старца.
Вот важно вышагивает человек. На нем – красивая одежда. Трах!.. И уже идет он в одних трусиках, величественно переставляя тонкие ножки в прохудившихся ботинках.
Посмотрел Митя на фрегат и… парусник «съежился», превратился в разбитое корыто. Да! Да, мой друг-попутчик: корабль превратился в корыто, а в нем – Витя. И боцман тоже невероятно изменился, он стал крошечным, с отвислым животиком; он брызгает Вите в лицо грязную воду из лужицы, что осталась от прилива на берегу моря.
– Витя! Скорее отсюда! Скорее, пока не поздно… Мы – в ловушке.
– Не мешай! – отвечает Витя. – Я как раз провожу свой корабль у рифовых нагромождений филиппинских островов…
– Сними повязку! Торопись! Витя-а-а!
– … так и есть! В кррюйт-камере – течь… Крепите носовой дейдвуд! – словно в бреду продолжает выкрикивать Витя, а тот, что назывался «боцманом» все сильнее брызжет на мальчика воду, что есть силы, раздувая шарами щеки, дует ему в лицо.
И вдруг… Этого следовало ожидать, мой друг! Рядом вырастает Фанта. Она вытягивается, как голубое облако. Она извивается, как синяя струйка дымка. Слышишь? Она шипит от гнева:
– Ты!.. ты!.. Нарушил! Закон! Моего! Острова! Город Голубых Снов никогда не простит такой коварной измены. Хватайте его!.. Вяжите!.. Казните!.. Топите в котле с горячей смолой! Вешайте!.. Пусть ко всему еще он умрет от страха!.. Трах-трах-траха-а-а… У-у-у…
И Митю схватили! Погоди… Не волнуйся так, мой друг-попутчик. Давай сохраним спокойствие и присутствие духа. Кто знает? Может быть все еще кончится благополучно. Все-таки это – сказка… А вдруг?..
Митю тащат. Он вырывается. Он кричит, что есть силы:
– Опомнитесь, люди-и-и!.. Разве вы не видите? Вас обманывает Фанта. Нет никакого города – все мираж!.. Вы – рабы пустой выдумки… Снимите повязки и постройте себе настоящий город, настоящие мосты!.. Настоящие… Иначе вы проснетесь однажды и увидите, что проспали всю жизнь. А это – страшнее страшного…
– Давай, кричи! Надрывайся. Меня-то не обманешь – твоими устами говорит Зия. А мои подданные спят… Спят! Они живут сладкими снами несбыточных надежд… Они ничего не услышат.
– Отпу-у-усти! Я укусить могу-у! – вопит Митя.
– Тьфу, – совсем уже по-бабьи возмущается Фанта. – Не ори! На мой волшебный слух это знаешь, как дурно действует?
Тем временем Фанта со своими слугами подтаскивают связанного Митю к домику с крылатым грифоном, который сейчас, как простая дворняжка, облизывается и машет хвостиком. Через мгновение Фанта и Митя оказываются в огромном белом зале… Белые стены… Совершенно белые…
– Ну, кто здесь? Почему-у-у? Никого-о? Эй! – злится Фанта.
– Я тут, – появляется перед Фантой маленькая девочка с косичками-растопырками, в огромных башмаках, измятом платьице.
– Моя Золушка, – кивает, указывает на замарашку Фанта. И приказывает: – Сними, наконец-то, мои сапоги! И осторожно! Чулки не порви. Не напасешься с вами бесшовных! Изверги! Все-все-все…
– Бедная золушка, – шмыгает носом Митя.
– Ты лучше себя пожалей. Сейчас тебя начнут казнить страхом.
Митя пожимает плечами.
– Вот тебе сколько лет? Двести? Триста? – вопрошает Фанта.
– Двенад…
– Ага, всего двести? А мне, может, миллион…
– Хо! – хмыкает Митя, что должно означать, наверное, «ври больше».
– А ты не «хокай». Все страхи я людям придумала. Я населила чудищами земли, моря и небо… Я казню провинившихся ужасами… И ты тоже сейчас узнаешь… узнаешь… узнаешь…
Фанта взмахивает голубыми рукавами своего волшебного платья и на стене возникают гигантские фигуры. Фанта и Митя рядом с ними кажутся ничтожно крохотными.
… Огненный Зевс мечет горящие стрелы, целясь прямо в Митино сердце.
… Нептун с грохотом выплескивает в Митю пол-океана.
… Орлы, что клюют Прометееву печень, вдруг оглянулись и бросились к Мите.
– Трясись от страха… Ну? Зови на помощь! Амба тебе!.. Ха-ха-ха!..
– Хо! И еще сто раз «хо», – без улыбки произносит Митя. – Приходите, я вас своим телевизором пугать буду…
– Ах, так?!.. – Извивается и вытягивается Фанта. – Тогда…
Она не успевает окончить фразы – откуда-то, сверху прямо на Митю резко выпрыгивает самый натуральный многоглавый Змей. Он шипит, роняя огненные брызги.
– Эй! Ты меня слышишь, Горыныч? – спрашивает Фанта.
– С-с-с-слыш-ш-шу-у-у… – прямо ужасно рычит Змей.
– Ты там посиди за дверью, а я его сейчас подготовлю и выдам тебе на съедение. – И Мите: – Вот!.. так!.. Твоя песенка спета, спета-спета-т-та-та-а…
– А что я должен делать? – решает схитрить Митя.
– Ну… Можешь всплакнуть… Задрожать весь… Попросить…
– А… чего я должен просить? – морщит лоб Митя.
– Как чего? Помиловать себя… э-э-э, у меня…
– Кого? Чего? Себя-меня?
Фанта хочет понять, что спрашивает Митя и потому морщится, щурится.
– Чего «кого»? Себя? – спрашивает Фанта.
– Не себя… Сначала я сказал «чего». Потом вы сказали «чего». А кого оно «чего»? Не понятно ничего…
– Ага! Ничего не понятно… Знаешь, давай все сначала. Значит, так… Тебя съест Змей… С косточками… Так?
– Не-а, не так. Его-того, – чуть не плачет Митя притворно.
– Ко-го? Его? Чего «того»? – снова пытается вразумиться Фанта.
– Не он меня. А его – того… Муромец прикончит…
– Уже разве? Прикончил? А такой змеюка был… Об сто голов. Жалко его, стоголового…
