Текст книги "Гаджет. Война Феникса"

Автор книги: Владислав Жеребьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Эй, парень, – крики, топот и прочая чехарда, творившаяся наверху, вдруг затихла. – Ты нас серьезно разозлил! Зачем двухсотых плодить, хотели же по-мирному!

– Хотели бы по-мирному, не стали бы шпиговать дом свинцом, – парировал Прохоров, кладя руку на пистолет. – Я сказал, что дел у меня с вами не будет, так зачем настаивать?

Сверху снова задвигались, на голову посыпалась грязь, и новый яростный напор автоматной очереди начал крошить дверь подвала. Майор грустно прищурился, повернулся к лежавшему ничком Крашу и покачал головой.

– Ну, ты, парень, вляпался, и меня с собой вляпал. Это же надо было кому-то так насолить.

– Эй, майор? Ты все еще живой?

– Вроде да, – Прохоров навел на просвет в досках свой пистолет и приготовился спустить курок в тот момент, когда в образовавшейся прорехе мелькнет силуэт, однако, парни наверху не спешили на тот свет и пока не собирались светиться.

– У меня для тебя подарок, осколочная граната. Я сейчас ее к тебе вниз брошу, и будешь ты на полу кровью истекать. Но это поначалу. Потом я и мои люди спустимся вниз, заштопаем твои дырки, отвезем на базу и отдадим спецу, умельцу одному, что учит строптивых и таких, как ты, упертых. Он с тобой разговаривать будет долго, вдумчиво. У него для этого и опыт, и снаряжение, и образование профильное.

– Вот удивил, – с замиранием сердца Прохоров ждал, когда бандиты наверху потеряют бдительность и сунутся. Уходить на тот свет он решил, только захватив с собой еще парочку негодяев. – Если бы мне за каждое обещание лютой расправы по сотке накидывали, то жил бы я сейчас в Сочи, спал до обеда, чебурек бы кушал в шезлонге.

– Но ты сейчас внизу…

– …десять, девять, – Прохоров начал обратный отсчет.

– Что ты там бормочешь, майор? Совсем умом тронулся?

– …восемь, семь…

Кавалерия пришла раньше на несколько секунд, что, вероятно, и спасло Илью от осколочно-разрывного подарка. Рев вертолетных винтов заполнил собой все свободное пространство, грозный зверь с подвесом, достаточным для уничтожения целого батальона, завис над домом, и волна раскаленной ненависти выплеснулась из пулеметов, покрывая землю. Трое солдат противника тут же вышли из игры, а остальные, вполне резво рассредоточившись, кто за сараем, кто за замшелым валуном, попытались дать ответный бой. Первая дымовая граната, очертив полукруг, мягко приземлилась во Дворе, заслоняя густой пеленой солнце, короткие всполохи, тихо, почти по-домашнему, принялись выкашивать траву, и, мягко ступая на своей каучуковой подошве, прикрываясь естественными неровностями местности, на штурм пошел спецназ. Противогазы на их лицах посверкивали стеклами, черные бронежилеты, шлемы и автоматы, короткие, почти у груди, как марш смерти в искусственной дымке. Автоматы мерно плевались пулями, выдергивая из жизни нападавших, одного за другим. Ответный огонь попытался положить спецуру лицом в траву, но вертушка, выйдя на новый вираж, заставила камни плавиться. Бой был неравный с самого начала и кончился быстро.

Феникс закрыли в ящики, заколотили, опечатали и начали грузить на Урал. Илья стоял, прислонившись к борту и вертя в пальцах телефон, наблюдал, как бойцы тащат тяжелые ящики от дома до открытого дощатого борта машины, сгибаясь под тяжестью агрегата. Чтобы автомобиль смог въехать на территорию, парни снесли остатки забора. Вертушка уже ушла на базу, однако, осталось оцепление из местной полиции, лениво вышагивающих по мягкой траве в отдалении, да заодно с променадом отпугивая редких зевак-дачников, со страхом и интересом глазеющих на недавнее поле брани.

Рядом стоял командир спецгруппы, человек Прохорову не знакомый, сняв противогаз и держа его вместе со «Сферой», под мышкой, он курил, лениво стряхивая пепел от тонкой белой сигареты на землю. В карету «скорой помощи» грузили черный мешок с застежкой. Двое здоровенных парней в белом вынесли тело Краша вслед за ящиками и, не церемонясь, будто мешок картошки, забросили внутрь микроавтобуса. Нападавших пока грузить не спешили, оставили на потом.

– Быстро вы, – поделился Прохоров, доставая сложенную вчетверо записку покойника из кармана пиджака. – Я уж думал, накроют.

– Обещали поддержку, так вот вам поддержка, – пожал плечами командир. – Мы тут все описали, приказ от руководства об изъятии и транспортировке в хранилище имеется. Агрегат доставим в лучшем виде, жмура тоже транспортируем. Если нужны будут фотографии или отчеты, запросите поутру в конторе.

– Как у вас все складно, – Прохоров с сомнением покачал головой. – Из гущи боя и за канцелярские забавы, разгрузки не снимая.

– Порядок в делах есть порядок в конторе, – ответил командир.

– Слушай, командир, – Прохоров окинул бойца взглядом. – Что-то я тебя не помню, да и вертолеты у нас отродясь не водились. Откуда ты взялся вообще?

Боец докурил, бросил окурок на землю и, раздавив его каблуком берца, подмигнул Илье.

– Шефская помощь. Ваши бы не успели, а у нас тут база недалече. Вот и помогаем. Мы агрегат возьмем, нам не сложно, однако там барахла навалом. Вещдоки, как-никак, так что ты эту ерунду сам таскай. Ну, бывай, майор, может, свидимся.

Машина из конторы пришла только вечером. За это время парни из «скорой помощи» успели вернуться, погрузить трупы, а бойцы шефской помощи собрать оставшийся боеприпас, да так ловко, что и стреляной гильзы не осталось. Зельдин, приехавший на служебной Волге с уважением посмотрел на разгром, однако ничего не сказал и начал помогать майору грузить вещественные доказательства в пустой багажник. Все записи покойного Краша, его персоналка, телефон, не тот интересный, с чудной программой, что сейчас лежал в кармане брюк Прохорова, а стандартный, для обычных нужд, и прочая электронная утварь отправилась туда же. Заканчивая все это, погрузили пять картонных коробок с записями от руки, частью на английском, вероятно, принадлежавших Гордону. Илья и лейтенант на всякий случай прочесали строение и участок в поисках тайников и, ничего не найдя, выехали в город на разных машинах. Впереди неспешно катил Прохоров, а позади него, лениво посверкивая проблесковым маячком, ехал Зельдин, посвистывая в приоткрытое окно, с болью во взгляде поглядывая на часы на приборной панели.

Машина шла ровно, хорошо, асфальт, только что положенный, вел автомобиль тихо, и ничего не предвещало беды, однако в какой-то миг Илья услышал неприятный уху автолюбителя хлопок, и лопнувшая резина захлопала по дороге. Сбросив скорость, Прохоров, подкатил к обочине и, выйдя из салона, покачал головой. Правое заднее колесо пострадало так, что уже не реанимируешь. Резина, пробитая чем-то острым, вывернулась в причудливый бублик, обнажив тонкую металлическую решетку корда.

Позади послышался визг тормозов, шорох гравия о покрышки, хлопнула тяжелая дверь седана.

– Что случилось, майор? – Зельдин подошел и, высветив лучом фонаря в наступающей темноте поврежденное колесо, присвистнул. – Эка его.

– Да уж, везет мне сегодня. – Илья поскреб ногтями щетину на подбородке. – Как утопленнику.

– Вызвать аварийку?

– Да что я, колесо не поменяю, – Прохоров отмахнулся и начал вынимать из багажника хранившиеся там вещи, чтобы добраться до запаски. – Десять минут, и я в строю.

Под ноги упал старенький винтовой домкрат, сумка с аварийным сигналом и аптечкой, а сверху лег балонник.

– Так я поеду? – в голосе Зельдина сквозила надежда. Время было позднее, а ему еще предстояло загнать машину в гараж и проделать массу бумажной работы по изъятым с места происшествия вещам.

– Езжай, – Илья махнул рукой и, пристроив домкрат, принялся крутить ручку, поднимая тяжелый стальной борт машины. – Сам справлюсь. Будешь тут под ногами слоняться.

Просить дважды не пришлось, и очень скоро красные габариты старенькой служебной «Волги» растаяли за дальним поворотом. Шоссе было безлюдным. По обеим его сторонам тянулась лесополоса, ощутимо пахло прелой листвой и скошенной травой. Откуда-то тянуло баней и шашлыком.

На замену колеса ушло гораздо больше времени, чем Прохоров предполагал. Четыре болта на ступице решительно не хотели откручиваться, и с майора сошло четыре пота, прежде чем пробитое колесо было поменяно на почти новую запаску. За это время солнце окончательно завалилось за горизонт, оставив лишь багровую полосу. Яркие пятна света, оставляемые редкими мачтами городского освещения, ситуацию не спасали. Местечко и правда было не особо оживленным. Эта дорога огибала ближайший городок, и за все время тут пронесся лишь один черный спортивный автомобиль, так быстро, что Илья не успел даже понять, что произошло, да протарахтел груженный навозом трактор, распространяя такие ароматы, что глаза резало.

Удовлетворённо осмотрев дело своих рук, майор покидал инструменты в багажник, вытер запачканные ладони более-менее чистой тряпкой, с удовлетворением закрыл крышку и сел за руль. Рука скользнула по ключу зажигания, точнее по тому месту, где он должен был быть.

– Это еще что за шутки?..

– Тише, Прохоров, – в затылок Ильи уперлось что-то холодное и тяжелое. – Меньше резких движений, если не хотите пораскинуть мозгами.

Голос был совершенно незнакомый, а в обзорник можно было разглядеть только неясный силуэт на заднем сиденье.

– Что вы хотите? Деньги? Автомобиль? Берите все…

– Да что вы право, – позади тихо засмеялись. – Майор, вы считаете меня банальным гопстопером? Тут вы совершили промашк…

Уйдя в сторону, Прохоров крутанулся на сиденье в немыслимом кульбите и зажал руку нападавшего. Глухо ухнул ствол, закрытый глушителем, побежало мелким крошевом стекло, готовое обрушиться прозрачной лавиной внутрь салона. Драться внутри было сложно, практически невозможно. Удар рукоятью пришелся аккурат в скулу, однако Прохорова это совершенно не смутило. Отведя от себя ствол, он несколько раз с силой приложил запястье нападавшего о стальные крепления, державшие водительский подголовник. Пальцы хрустнули, послышался мат, после чего битва разгорелась с новой силой. Ограниченное пространство сковывало, надо было бы покинуть автомобиль и разобраться с наглецом на свежем воздухе, но тот, даже с поврежденной кистью, работал быстро и напористо, не давая Прохорову и малейшего шанса ускользнуть. В итоге прошлось покидать салон автомобиля, выбив головой остатки лобового стекла. Вылетев в ночной полумрак, Илья едва успел подняться на ноги, когда очередной град ударов посыпался на него как из рога изобилия. Майор, еле отводя от себя хлесткие, нацеленные в глаза, горло и ключицы атаки, отметил, что он еле сдерживает противника, который дерется одной рукой. Бой шел секунду, за это время Прохоров получил пару ощутимых затрещин, был лишен пистолета, а парень, чье лицо нельзя было различить из-за капюшона, как будто бы и не уставал. Он пер и пер, будто машина, дышал ровно, удары его не теряли четкости, и, когда нормальный человек начал бы выдыхаться, он, казалось, даже надбавил темп.

Хрустнуло, мерзко, громко, противник тряхнул рукой, вставляя пальцы назад в суставы, и тут же, незамедлительно атаковал, да так, что Прохоров оказался на земле. До пистолета было не дотянуться. Садясь в машину, майор убрал его в бардачок, а потом было как-то недосуг. Лежа на земле, Илья приготовился к самому страшному, однако ни удара, ни выстрела, ни чего-то другого, калечащего, не последовало.

– Хорош, – человек в капюшоне хмыкнул и, шагнув в яркое пятно фонарного столба, обнажил светлую, почти белую голову.

Альбинос, самый настоящий, бровей и ресниц почти незаметно. Кожа такая бледная, почти белая. Красные, как будто воспаленные, глаза незнакомца внимательно следили за лежавшим на земле Прохоровым.

– Очень хорош. Против меченосца не каждый выстоит, а на тебе и царапин почти нет.

– Что вам надо? – майор поспешно встал и отошел на безопасное расстояние, шаря взглядом по земле в поисках палки или булыжника.

– Пока ничего. Это была проверка, боевой офицер ты или из паркетных погон.

– Ну и как?

– Отлично, – альбинос улыбнулся. – Без обид, парень, я не хочу боя. Это была моя обязанность. – Узкие белые ладони взметнулись вверх в жесте примирения. Нам не нужны слабаки.

– А кто это «мы»? – скривился майор. – Ты вообще, парень, понимаешь, что напал на сотрудника при исполнении. Пробитое колесо, твоя работа?

– Моя.

– Да я тебя… – Илья нашарил на обочине сучковатую дубину и с четким намерением разбить череп наглецу двинулся навстречу бледному. Тот не шелохнулся.

– Я по делу, майор. Феникс. Нам нужен Феникс.

Подкативший эвакуатор увез автомобиль без лобового стекла, и альбинос предложил собственный транспорт. Черный блестящий внедорожник с огромными колесами и хищным оскалом бампера, оказался совсем рядом, припаркованный на уходящей в лес грунтовке. Разговор у мужчин вышел не простой.

– Что ты знаешь о Фениксе? – пистолет, который ранее лежал в бардачке, теперь переместился в руку и был направлен на явно скучающего блондина.

– Много. Еще я знаю о Краше, Гордоне, о чудесной программе, позволяющей почувствовать себя ангелом, демоном или любым другим мистическим существом, настолько реальным, насколько это вообще возможно.

Повисла неловкая пауза. Такие паузы возникают в разговоре, когда ты рассказываешь небылицы, а человек, стоящий напротив тебя, отлично знаком с людьми, чьи приключения ты так бурно описываешь в рассказе. Пауза такая возникает, когда всплывает что-то такое, что никогда не могло бы быть обнародованным, настолько тщательно и прилежно ты прятал концы в воду. Это будто труп, который поднялся со дна озера из-за того, что хищные рыбы разгрызли веревку с камнем, притягивающим мертвяка ко дну.

– Кто ты?

– Я один из многих. Мы – стражи этого мира, парень. Вышибалы, когда нужно выкинуть какую-нибудь тварь из твоего бара. Мы контролеры порядка, те из-за кого эту землю до сих пор не наполнили отвратные и мерзкие твари. Мы Меченосцы.

Тайный орден меченосцев существовал испокон веков, но будучи тайным, так или иначе, всплывал в различных хрониках, архивных документах, старинных писаниях и былинах. Однако не все действия и не все меченосцы, несущие службу на этой планете, вели тайный образ жизни. Бытовало мнение, что Илья Муромец являлся одним из таких вот публичных бойцов, ловко переводя свои победы над страшным и потусторонним в геройские подвиги. Геракл, Ван Хельсинг, Доктор Джекил, Капитан Немо – все эти личности, так или иначе, засветились в истории, пусть то обычное бульварное чтиво, популярная или энциклопедическая литература. И везде, куда ни брось взгляд, пытливый ум вычленял круг с крыльями, тот самый сокровенный символ, которыми бойцы метили свои убежища, схроны, землянки с запасами продовольствия. Ставили такое клеймо и на зданиях, в городах и селах, где-то в таком месте, куда обычный человек не посмотрит, а сведущий нет-нет, да и бросит взгляд.

Деятельность меченосцев по большей части все же тщательно скрывалась, а сама организация была настолько древней, что большая часть уклада и порядков могла показаться мистической или колдовской. Сотни лет члены ордена шли в бой, передвигаясь по улочкам зачумленных городов, идя в строю с облаченными в латы служителями господа, бок о бок с тамплиерами и воинством Ричарда Третьего. Они переходили континенты, переправлялись через моря, по дороге к одной единственной цели – защите этого мира от недруга, настолько самобытного и омерзительного, что многие, узнав о таком, содрогнулись бы.

Меченосцами не рождаются, ими становятся. Когда выбор падает на конкретного человека, его посвящают в тайну ордена при условии, конечно, что сам он способен принять все таинства и секреты организации и не отбросить их как чушь или бред сумасшедшего. Меченосец вынослив, тренирован, способен вести бой из любого стрелкового оружия, однако не чуждо ему и холодное, вроде ножа или даже двуручного меча. Ситуации складываются разные, и не везде можно взять противника огнем, приходится поработать и руками.

Прохоров слушал внимательно, сидя на пассажирском сиденье, пока альбинос уверенно вел автомобиль по ночной дороге. Ехал он явно по привычному маршруту. Несколько раз он сворачивал на грунтовку, углублялся в лес, потом совершенно спокойно выезжал на параллельную трассу. Машину нешуточно качало.

Илья не хотел верить незнакомцу, человеку, которого он видел в первый раз в своей жизни. Пистолет приятно оттягивал ладонь, создавая иллюзию некоторого спокойствия, однако нервы играли, и по привычке майор просчитывал все возможные пути отступления. Блондин дрался люто, быстро, напористо. Было понятно, что делать он это умеет и любит. Возможно, парень был невосприимчив к боли либо настолько натренирован, что мог выдержать несколько ударов по болевым точкам.

– Что ты знаешь о Гордоне?

– Немного, – Меченосец пожал плечами и, заложив новый вираж, погнал автомобиль по еле заметным в траве колеям. Машина выехала из леса на поле и устремилась к темным силуэтам строений спящего поселка. – Талантливый инженер-новатор, светлая голова. Много патентов, еще больше пока не реализованных идей. Знаю, что его точно убили, и в этом виноват новый гаджет, а точнее интерес Гордона к нему.

– Что значит новый? – нахмурился Прохоров. – Вообще, ты можешь мне объяснить, что происходит?

– Ну, если ты не испугаешься, – альбинос пугающе оскалился, показав ряд ровных белых зубов с немного выступающими клыками.

– Не испугаюсь.

– Тогда слушай. Это экспансия, агрессия в сторону всего человечества. Однако если ты внимательно читал документы, найденные у покойника, и изучал материалы по американцу, ты и так это понял. Гаджет сделан из материалов, которых попросту нет на земле, а иные вообще не входят в периодическую таблицу элементов. Но на этом чудеса не заканчиваются. Мы уже давно наблюдаем за группами субъектов, распространяющих это устройство, и наша разведка донесла, что курирует их наш извечный враг.

– И кто же это? – решил пошутить майор. – Американцы?

– Куда им, – блондин отмахнулся от этих слов, будто от назойливой мухи. – Меченосцы не обращают внимания на расу, цвет кожи, сексуальную ориентацию и прочие условности, свойственные современному обществу. Мы боремся не с людьми, а с извечным злом. Кто-то называет его Анубис, другие кличут Люцифером, третьи Шайтаном, но от этого природа явления не меняется. Мусорщики. Так мы их назвали, и это самое верное определение из тех, какие можно придумать.

– Вот тут совсем запутался, – Прохоров моргнул, на секунду открыв глаза, и с удовлетворением отметил, как на горизонте показался ярко подсвеченный ночными огнями силуэт большого города.

– Есть некая сила, которая утилизирует первородное зло, аномалии, отработку или просто дерьмо неведомого мамонта, – охотно пустился в объяснения белесый. – Ты когда приедешь, пройдись по интернету. Эту тему давно уже обсасывают, хоть и без особого успеха. Правды там на копейку, но эта правда есть. Ее нужно только вычленить, отделить зерна от плевел. Большего я тебе не расскажу, не имею права.

– Парень, я силовик, – напомнил Илья. – Ты и так уже схлопотал на приличную статью, так что лучше не виляй.

– Ну, хорошо, – блондин улыбнулся. – Я Джасси, по происхождению финн, живу в России по двойному гражданству еще с того момента, когда о Евросоюзе даже никто не думал. Я меченосец, я обучался способам борьбы с этой нечистью почти пятнадцать лет и уверяю тебя, стрельба и ножевой бой самые простые из тех навыков, которые мне пришлось усвоить. Мусорщики, с ними мы боремся уже давно. Они тащат, или пытаются тащить, на нашу планету какую-то отработку, настолько чуждую земной физике, что рождаются аномалии и артефакты. Некоторые из них смертельно опасны, другие, наоборот, весьма полезны, многие из них знающие люди готовы купить за любые деньги. Есть еще бесполезные аномалии, которые не воздействуют на человека или любую другую углеродистую форму жизни. Я называю их неисследованными, хотя лучше сказать – непонятые. Вот что они выдают, например…

Джасси засунул руку в карман и с ухмылкой покачал головой, увидев, как ствол пистолета майора быстро переместился к его виску.

– Спокойнее, Прохоров. Оружие, небось, заряжено, неровен час выстрелит.

– Даже не сомневайся, – бодро кивнул Илья. – Заряжен и исправен. Тебе вообще сильно повезло, что мы с тобой на одной огневой не оказались. Вся бы твоя хваленая меченосность слезла, как с обгоревшей спины кожа.

Блондин снова оскалился. В свободной руке у него оказалась небольшая коробочка, из тех, в которых дарят кольца.

– Открой, да не бойся ты, не заминировано.

Прохоров нехотя взял сувенир, разумно рассудив, что такую маленькую емкость заминировать очень сложно, откинул большим пальцем крышку и разочарованно присвистнул.

– Так это же камень.

– Верно, – альбинос снова кивнул, переключив все свое внимание на трассу. При приближении к городу появились первые встречные и попутные автомобили, и чем ближе была точка прибытия, тем оживленнее становился трафик. – А ты его достань.

Илья осторожно тронул пристроившийся на бархатном ложе кусочек невзрачной породы. Он оказался твердый, теплый, шершавый и приятный на ощупь. Пах он лавандой. Подцепив камень большим и указательным пальцем, майор поднес его к глазам.

– Ну и что?

– Разожми пальцы.

Камень так и остался висеть на уровне лица. Прохоров мотнул головой, закрыл глаза, протер их, обвел рукой вокруг камешка, пытаясь найти невидимые нити, которые могли удерживать его в воздухе, однако вокруг странного артефакта ничего не нашлось, а сам он продолжал парить.

– Попробуй сдвинуть, – Предложил блондин. На лице его появился хитрый прищур.

Прохоров коснулся камушка пальцем, но тот даже не пошевелился. Тогда он надавил сильней, однако результат был прежний. Илья обхватил камень ладонью и потянул сначала на себя, потом вниз, но впечатление создавалось такое, будто это не крохотный кусок породы он держит в руке, а пытается сдвинуть огромный гранитный валун весом в пару тонн. Под конец майор схватился за камешек двумя руками, подтянулся, зависнув на секунду в воздухе, и с удивлением снова опустился на сиденье.

– Что это?

– Артефакт. Аномальный выкидыш. Есть такие люди, торговцы, они могут достать тебе что угодно. Мы артефакты уничтожаем, а они их продают.

– Так что в этом плохого? Чудный аттракцион, – пожал плечами Илья. – Можно за деньги туристам показывать, предлагать на спор передвинуть. Дать такой в руки дельцу умелому, и тот озолотится.

– А ты думаешь, откуда у некоторых людей появляются деньжата?

Блондин грустно усмехнулся.

– Так что в этом плохого?

– Да то, мой друг, что не все йогурты одинаково полезны. Это в первую очередь аномалия, чужеродное тело с непонятно каким воздействием. Я, думаешь, почему так просто этот камень с собой ношу? Коробка – это контейнер, вроде нейтрализатора. Мы пару таких в свое время у мусорщиков с боем взяли и немного переработали. Для чего они им нужны, я не знаю, но артефакты чудесно нейтрализуют.

– А какие они еще бывают? – оживился Прохоров. – Ну не все же летают.

– Разные. Одни обостряют чувства, другие позволяют видеть в темноте, третьи дают возможность хозяину дышать под водой. Есть такие, что убивают, быстро и безболезненно. Я как-то видел парня, который открыл коробочку нейтрализатора – и его буквально вывернуло наизнанку. Пришлось потратить на него пару патронов.

Автомобиль вдруг остановился, и Прохоров с удивлением понял, что блондин довез его до дома. Прямо впереди стоял автомобиль Ильи, колесо на нем, то самое, пострадавшее, было уже поменяно.

– На вот, – альбинос протянул коробочку с парящим камнем. – Это тебе в качестве доказательства. Можешь людям показать, но аккуратно, чтобы не светить. На черном рынке этот камушек тысяч за десять евро легко толкнуть. Это тебе вроде кредита доверия.

– Да как же тебе доверять, парень, когда ты мне колесо на дороге пробил?

Блондин покачал головой.

– Это я так, для красного словца, чтобы подзадорить. Колесо ты сам пробил, а я просто за тем парнем в «Волге» ехал. Я, если честно, сначала подумал, что ты это он.

Прохоров пожал плечами и, особо не церемонясь, принял нежданный подарок и сунул коробочку во внутренний карман пиджака.

– Все равно не понимаю. Эти мусорщики, аномалии…

– Аномалия – зло. Агрессивная среда. Она уродует землю, человека, животное. Аномалия вроде чумы. Заполнив собой один квадратный метр, она лишает плодородия сотню. Фауна в радиусе ее обитания начинает принимать самые причудливые формы и мутировать столь стремительно, как если бы сменилось десять поколений. Результат выходит плачевный и страшный, но самое печальное, что мутируют люди.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Мы, меченосцы, не всесильны, хоть и имеем некоторое влияние. Нам нужны чертежи Феникса, а лучше само устройство. От документов по его разработке и черновиков Краша и Гордона мы бы тоже не отказались. Нейрофон – это страшное устройство. Ты вскоре сам это поймешь.

Утро встретило тяжелыми свинцовыми тучами и накрапывающим дождем. Встал Илья поздно, сказалось напряжение вчерашнего дня, однако был выходной и торопиться было особо некуда. Жил майор в отдельной квартире на пятом этаже, под самой крышей. Окна выходили на улицу, однако был свой балкон, где можно было хранить различное барахло, да о шуме со стороны соседей сверху можно было не беспокоиться.

Открыв глаза, Прохоров еще долго лежал, уставившись в пожелтевший от времени потолок, и пытался переварить все то, что смог узнать за прошедший день. Блондину он верил с трудом, и если бы не вчерашний фокус с булыжником, то и последней капли доверия к его словам не осталось бы. Перегнувшись через бортик кровати, Илья протянул руку к пиджаку, висевшему на стуле, вытащил коробочку и, снова устроившись на подушках, поднес ее к глазам. Камень все еще был внутри, самый обычный, один из тех, что частенько попадаются под ногами, пнешь и не заметишь. Серый, с прожилками, чуть сколотый с одной стороны и гладкий с другой, с крохотными выступами-шипами, будто вырванный из цельного куска породы. Привычным уже движением майор достал артефакт и, оставив его висеть в воздухе, принялся анализировать.

Альбинос напустил тумана, однако два покойника и вооруженные люди, легко ведущие бой со специально подготовленными бойцами спецназа, да и отступившие только под огнем вертушки, так просто не появляются. Вели эти парни себя неслыханно, нагло, враждебно и вполне спокойно, будто бы и не в перестрелке участвовали, а сидели за компьютером и проходили какой-то невероятный шуттер.

Новый знакомый упоминал о второй модели гаджета, и это следовало проверить. Вторая была явно опасней, агрессивней и мощней, чем первая, исполняющая роль приманки. Кто бы это ни был, он был очень хитер и коварен. Люди издревле хотели хлеба и зрелищ, и зрелище это нейрофон способен был предоставить даже самому требовательному зрителю. Встав, Прохоров подошел к компьютеру, включил его и, дождавшись, пока загрузится операционная система, а затем и браузер, ввел нужный запрос.

Чего тут только не было. Обещая удивительную визуализацию, вторая модель нейрофона готова была предоставить своему владельцу все, вплоть до запахов, звуков и ощущений. Было, впрочем, предупреждение, что это может быть болезненно и, чтобы включить данную функцию, человек обязан был дать свое разрешение. Впрочем, разрешение давали все, кто же от такого отказывается?

Годами не выходящие из дома люди, парализованные, инвалиды без конечностей, могли ощутить всю полноту жизни. Кто-то отправлялся на рыбалку, другие включали симулятор и, сидя в темноте, в кресле, представляли, как могут гулять по городу, шевеля обезображенными катастрофой культями ног. Слепые становились зрячими, глухие, чей слух не смогло восстановить даже прямое хирургическое вмешательство, окунулись в мир звуков, мелодий и голосов. Были в этом нейрофоне плюсы очевидные, хотя и возникала масса вопросов. Для того чтобы производить такой эффект, ранее требовалось подключение к мозгу и нервным центрам, а это было опасной операцией. Устройство же выполняло это так просто, будто ногти на ногах подстричь.

Кликнув на описание устройства, открыв несколько схем и огромный файл с перечнем функционала, Прохоров долго вчитывался в сухой менторский текст и сдался примерно на десятой странице. Устройство появилось на рынке, пройдя все возможные сертификации, в том числе и гигиеническую, и с этого момента превратилось в неотъемлемую часть культуры. В некоторых коллективах к людям без нейрофонов относились как к существам второго сорта. Они не были способы подключиться к корпоративной почте, у них не было возможности принять участие в срочных видеоконференциях из любой точки и в любое время, они не могли позволить себе закрытые совещания. Они были изгоями и не пробивались по карьерной лестнице. Кто-то шел напопятную, брел в магазин и покупал девайс, к слову, не такой уж и баснословно дорогой, другие были принципиальнее, но с теми разговор был короткий.

Нейрофон проник всюду, да так стремительно, что никто и опомниться не успел. Теперь каждый школьник, каждый пожилой человек, каждый рабочий, музыкант или конторский клерк мечтали стать его «счастливыми» обладателями. По факту произошла техногенная революция, катастрофа чудовищных масштабов, но, как ни странно, никто не обратил на это внимание. Люди очень быстро стали рабами собственных желаний. Человеку очень тяжело отказаться от удобств, которые в повседневной жизни воспринимаются как должное. Оборудованные кондиционерами офисы, мобильный интернет, частный автомобиль вместо общественного транспорта, ремни и обувь из натуральной кожи. Мелочи, скажете вы? А вы попробуйте от чего-либо отказаться. Один день не поднимайте трубку телефона, ходите по делам пешком, заварите кофе самостоятельно, с помощью турки и газовой плиты, вместо того чтобы покупать готовый в кафе по дороге на работу. Сможете ли вы протянуть долго? Вот это хороший вопрос.

Что же давал человеку, обычному, полноценному, без каких-либо увечий, нейрофон? О, это было удивительно. Целый новый мир раскрывался перед тобой, едва крохотное, даже по меркам современных гаджетов, устройство размещалось в твоем ухе.

Мир этот, как утверждали сотни отзывов довольных пользователей, был гибок, пластичен и готов подстроиться под тебя. Инженер становился магом, простые домохозяйки могли примерить на голову императорскую корону, забитые и тихие могли ощутить себя супергероями, а какая воля была для различного рода сексуальных отклонений, и сказать стыдно. Углубляясь в материал, добротный, рекламный, написанный хорошим литературным языком, майор, к своему ужасу, понимал, что у него появляется желание купить нейрофон и на своей шкуре испытать все чудеса виртуальной реальности.