Текст книги "Тафгай 3 (СИ)"

Автор книги: Владислав Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Да не, не надо, ты вот лучше сюда посмотри, – Сева Бобров ткнул пальцем в какие-то тактические закорючки, которыми был исчёркан весь тетрадный лист. Дети такое иногда в детском саду рисуют одной правой.

– Завтра утром наиграем, где ключи? – Я встал и огляделся по сторонам.

– Сдалась тебе моя машина, возьми в кармане. Но чтоб блестела как моя олимпийская медаль, понял? И не поцарапай её. А то я вас молодых знаю.

– Очень «интересная» схема, – я повертел листок с закорючками, в котором ничего разобрать было решительно невозможно и, быстро вытащив ключи из пальто главного тренера, поспешил ретироваться.

«Два часа у меня есть, – подумал я, поворачивая ключ зажигания в бобровской «Волге». – Чуть что скажу, что на ближайшей заправке бензина не было. И ещё добавлю, что автомойка сегодня не работала, так как закрыта на учёт. Ну, поехали родная».

***

Беседа с местным писателем, с мужем моей бывшей учительницы из вечерней школы по литературе и русскому языку, Виктории Тихоновны, не клеилась. Он хмуро посматривал то на меня, то на свою красивую супругу и в моё деловое предложение вникать не желал.

– Сто рублей в месяц хотите мне платить? – Недоверчиво он сверлил меня взглядом, сидя на маленькой хрущёвской кухоньке.

Вообще обстановка в однокомнатной квартире учительницы была мягко говоря не очень. Буквально всё в ней держалось на соплях. Из крана постоянно капала вода, вешалка, как только я повесил на неё пальто, рухнула. В углах стояли стопками пыльные книги, так как полки прибить в доме было некому. Да и пол не мешало бы помыть.

– Я хочу, чтобы вы написали фантастический роман, и за это буду вам платить сто рублей каждый месяц целый год, – я как робот третий раз повторил своё необычное предложение.

– А вы значит, когда я напишу этот роман, поставите под ним свою подпись и продадите его? – Писатель уперся как баран.

– Зачем мне чужое произведение? Я заинтересован, чтобы эта книга увидела свет в этом десятилетии, и чтобы лет через пятнадцать её содержание знал бы почти каждый школьник. Поэтому работать прошу на совесть. С деталями и сюжетом я вам помогу. – Я тяжело вздохнул.

– Какими деталями, и каким сюжетом? – Наконец-то спросил писатель.

– Аллилуйя, – пробормотал я. – Название я предлагаю такое «Империя тридцати планет», можно просто «Империя». На главной планете Империи умирает дряхлый и старый император, и к власти приходит новый полный сил реформатор, который объявляет всем: гласность, перестройку и ускорение.

– Демократические преобразования, – поняла меня с полуслова учительница Виктория Тихоновна.

– Точно, – я хотел немного отпить остывшего чая, но решил не рисковать желудком перед завтрашней игрой. – А на маленьких периферийных планетах, где кроме жителей основного этноса империи проживали отличающиеся от них коренные малые народности, началась резня.

– Какая резня? – Не понял писатель.

– Основной этнос империи стали резать, убивать и насиловать. Вот с этого книгу лучше и начать. В центре повествования семья, муж – инженер, жена – учительница, сын и дочь, которые спасаются от расправы на малой планете и с одним из последних космических челноков бегут на большую материнскую землю, где их никто не ждёт, где они никому не нужны. На этой земле в самом расцвете разгул преступности и коррупции. Многие предприятия захватываются «эффективными» собственниками, которые их пускают с молотка, распродают на металлолом, разгоняют рабочие коллективы и банкротят. Суть таких действий проста – купить за бесценок, мгновенно всю прибыль выжать и выбросить. Муж семейства умирает от ран, которые получил, спасая семью. Жена устраивается на низкоквалифицированную работу, где платят копейки. Сын идёт в рэкетиры, то есть в бандиты. Дочь пытается заработать деньги, выступая в ресторане.

– Ну и чем всё закончится? – Заинтересовалась учительница.

– На тридцати планетах появляются свои царьки, которые начинают воевать друг с другом. И Империю тридцати планет поглощает другая подобная Империя.

– Не напечатают, слишком мрачный финал, – буркнул писатель. – Пусть после болтуна-реформатора, которого сметет народ, придёт к власти толковый и порядочный человек и из империи создаст Республику.

– Да, не нужно плохого финала, – согласилась Виктория Тихоновна.

– Пусть будет так, – сказал я, посмотрев на часы. – Это же фантастика. Только обязательно болтун-реформатор должен проповедовать всем об ускорении, гласности и перестройке. Да и ещё он должен будет выиграть постановочные липовые выборы со слоганом «Голосуй или проиграешь». Пока всё.

Глава 5

В чём сила команд, которые побеждают чаще других, у которых множество наград и регалий? «В правде», – как бы высказался киношный герой Данила Богров. Нет! В вере! Такие сверхуспешные спортивные коллективы до самой финальной сирены знают, что смогут переломить неудачную игру и вырвать свою победу. Именно вера помогает не дёргаться, когда что-то пошло не так, когда кто-то ошибся или промахнулся. И достигается такая железная и упёртая вера в свои силы, когда команда «выгрызает» победы в тяжелейших матчах, как мы это сделали три дня назад с ЦСКА. Поэтому сегодня, 26 ноября, пред заключительным третьим периодом игры с московским «Спартаком» при ничейном счёте 1 : 1, никакой паники в раздевалке не было. Кстати у Москвы отличился Мартынюк, а у нас удачно хлопнул от синей линии по воротам Виктора Зингера защитник Саша Куликов.

– А, вы чего такие расслабленные? – Сева Бобров взял в руки черенок от сломанной клюшки. – Вы ещё мне тут картишки разложите. – Главный тренер глянул на пятёрку Свистухина и его парни своевременно сбросил игральную колоду вместе с козырями под лавку. – Все чай попили? – Спросил Бобров и со всего маха грохнул деревянным обломком об стол, где остались ещё две чьи-то кружки. Точнее уже не остались.

– Кто пол мыть будет, Михалыч? – Поинтересовался я, кивнув на разлитый чайный напиток. – У нас в Советском союзе слуг нет.

– А врачи у нас в стране Советов есть? – Зло глянул на меня наш легендарный наставник. – Тогда вызывай неотложку, я сейчас вам покажу, что такое настоящий русский хоккей! Я сейчас сам на лёд выйду, пасовать будете только на меня!

На этих словах обломок клюшки выпал из рук Боброва, а сам он покачнулся и схватился за сердце. Первым подхватил тело главного тренера я, так как был ближе всех, и тут же ему на ухо шепнул:

– Михалыч, тебе на самом деле плохо, или ты притворяешься?

– Куда на моей машине ездил вчера, мерзавец? – Шепнул он тихо мне и тяжело вздохнул для всех остальных. – Режим спортивный с девками нарушал?

– Тамара Михайловна, – обратился я к нашему командному врачу. – Валерьяночки плесните капель тридцать товарищу Боброву. Мужики! – Гаркнул я команде. – Если сейчас «Спартак» не дожмём, как потом будем смотреть в глаза грядущих поколений? Они же нам предъявят за то, что не уберегли легенду советского спорта! Михалыч, ложись пока тут, – я помог Севе прилечь на массажный стол. – За машину свою не беспокойся, я её сегодня снова на заправку свожу. А мы сейчас покажем Москве, где у нас рыба зимует. Пошли на лёд!

К лежащему главному тренеру с прискорбным видом подошёл Коля Свистухин и, сняв с головы каску, сказал:

– Михалыч, я тебе клянусь, мы больше в карты играть в перерывах не будем, выздоравливай, – затем нападающий хотел добавить что-то ещё, но помявшись, передумал и вместе со всеми пошагал в сторону ревущего стадиона.

Бобров хотел было вскочить, и двинутся за нами, но врач команды Тамара Иоффе уже что-то прозрачное в своём шприце развела и Всеволода Михайловича не пустила.

– Только попробуй мою машину сегодня взять! – Крикнул он мне вслед слишком громко для больного человека.

Где у нас зимует рыба, раки и прочие животные мы стали показывать «Спартаку» с первых минут третьего периода. Сначала из убойной позиции попал в штангу Леша Мишин, затем мою передачу на пустой угол не смог замкнуть Сашка Скворцов. Но с каждой атакой у ворот красно-белых полыхал самый настоящий пожар. Наконец, и я с «пионерами» организовал самую настоящую осаду. Против нас терпели в обороне московские нападающие: Мартынюк, Шадрин и Климов, и защитники: Казачкин и Кузьмин. Три раза я залезал на пятак, где «бил» спартаковских защитников оптом и в розницу, и подставлял под прострел свою длинную клюшку, но шайба как заколдованная не шла.

– Куда на машине моей ездил? – Огорошил меня на скамейке запасных уже выздоровевший Сева Бобров.

– Колёса целы, фары тоже, царапин нет, водку не пьянствовал, девочек не катал, – выдал я полный отчёт.

– Если сейчас не забьёшь, не поверю, – прорычал главный тренер.

«Не забьёшь, не забьёшь, – ворчал я, про себя вставая на точку вбрасывания в левом кругу зоны атаки. – Как будто шайбы по заказу могут залетать. Если не идёт сегодня то, что я сразу и вру?»

– Готовы? – Спросил меня и спартаковца Владимира Шадрина киевский судья в поле Осипчук и, не дожидаясь ответа, бросил шайбу на лёд.

– Кулик переводи! – Рявкнул я, защитнику выиграв вбрасывание у Шадрина, который от досады двинул мне кулаком в бок.

«Любому обидно, если за игру ни разу не выцарапать на точке шайбу своей команде, но зачем же так реагировать?» – подумал я, улыбнувшись Володе, и дал ему плечом в корпус. В следующую секунду моя за сто килограммов туша влезла в самое пекло перед воротами Зингера, откуда Казачкин и Кузьмин обречённо принялись меня выталкивать. А тем временем шайба уже проследовал вдоль борта на «Малыша», которого принялся прессинговать спартаковец Климов. Но Александров заложил сначала одну «улитку», затем другую и вырвался на свободный лёд. Последовал прострел вдоль ворот, и шайба заметалась на пятаке, подлетев на метр от клюшки вратаря «Спартака». Сначала она зацепила колено защитника Казачкина, затем попала в бедро Кузьмина и наконец, я шлёпнул по ней слёту клюшкой. А Витя Зингер лишь успел мотнуть назад головой, чтобы в следующее мгновение увидеть шайбу в сетке своих ворот, 2 : 1.

– Гооол! – Заорала толпа, устав от наших безрезультативных атак, и запела под «Депеш мод». – Вместе мы с тобой «Торпедо»…

«Как гора с плеч упала», – подумал я, принимая поздравления от партнёров. А на скамейке запасных сиял, словно начищенный тульский самовар Сева Бобров:

– Ладно, на первый раз за машину тебя прощаю. Мужики надо бы ещё поднажать! – Прикрикнул он на пятёрку Федотова.

И как это часто в спорте бывает, что называется – прорвало. Что-то надломилось в игре «Спартака» и московские хоккеисты «посыпались». Третью шайбу забили буквально тут же нападающие нашего самого опытного звена. Капитан Лёша Мишин после входа в зону бросил с острого угла, а вратарь гостей неудачно отбил шайбу прямо на пятачок. И очень было обидно, что в свои же ворота затолкал её коньком защитник Валя Марков, 3 : 1.

– Шайбу в ворота команды «Спартак» забил Алексей Мишин № 12-ый, – объявил диктор по стадиону, когда народ вдоволь напелся и немного успокоился.

Но по плохой русской традиции, беда не приходит одна. Нет, чтобы наоборот не по одному приходили счастье, богатство и удача, но нет, обязательно заявится сначала болезни, потому безденежье и ещё какая-нибудь гадость прицепится. В общем, после третьей пропущенной шайбы спартаковский вратарь, олимпийский чемпион Гренобля, Витя Зингер пропустил четвёртую. Отличился Свистухин со своими картёжниками. А всё началось с того, что Коля выиграл вбрасывание у Вячеслава Старшинова в зоне атаки. Сказались мои ежедневные не пустые хлопоты на тренировках в этом важнейшем аспекте игры со Свистухиным и с Федотовым, который тоже на точке выиграл большинство поединков у Виктора Шалимова. А после выигранного вбрасывания по шайбе без всяких фантазий щёлкнул Женя Шигонцев и застал вратаря «Спартака» врасплох, 4 : 1.

– Вот о чём я вам каждый день толкую, – как Цезарь перед сенатом прошёлся Сева Бобров на скамейке запасных перед нами, своими орлами. – Забили одну банку, и сразу же надо добивать ещё парочку. Жаль немного Витю Зингера, хороший вратарь ещё при мне заиграл.

И сложно было с Бобровым не согласиться. Ведь сейчас у ворот красно-белых Слава Старшинов распекал своего голкипера такими словами, из которых процентов восемьдесят язык Пушкина и Толстого украсить были не способны. Наставник москвичей Юрий Баулин тут же дал команду разминаться второму вратарю, Виктору Криволапову.

А потом в третьем периоде произошла смена ворот и игра резко успокоилась. Мы особо добивать соперника не стремились, чтобы поберечь силы для следующей игры, а гости, может быть, и хотели что-нибудь отыграть, но вязли в нашей ловушке в средней зоне.

– Смотри, кто там сидит, – подтолкнул меня в бок на скамейке запасных Боря Александров.

– Что у тебя «Малыш» за привычка во время игры девочек высматривать на трибунах, – заворчал я, но голову в сторону болельщиков развернул.

Вот это сюрприз, на стуле, который выставили в проход между зрительских сидений, о чём-то болтая с какой-то девчонкой, сидела Алёна, фигуристка из местной школы олимпийского резерва. А если из Минска приехала Алёнка, то должна где-то тут быть и моя Женька Соколова. Но своей подруги на трибунах я не разглядел.

– Шею свернешь, давай на лёд, ваша смена! – Чуть не в ухо крикнул Бобров.

– Сообразим что-нибудь? – Хитро спросил «Малыш», выезжая на лёд вместе со мной и Сашей Скворцовым.

Вбрасывание было назначено судьёй ближе к нашим воротам в средней зоне, есть там для этого такие специальные одинокие точки без всяких кругов. «Хорошую можно организовать контратаку», – подумал я и тихо сказал своим партнёрам:

– Сейчас как только к нашим воротам сместимся, сразу оба рвите по своим флангам к центральной красной линии. Либо я, либо защитники дадим вам на ход.

План в принципе был простейший, выманить противника на себя, а потом его резко и неприятно удивить. Тем более вбрасывание выиграли мы, торпедовцы, в моём здоровом раскрасневшемся лице. Защитник Куликов с шайбой откатился к воротам Коноваленко и перевёл налево Гордееву, я тоже сместился по центру ближе к своим игрокам обороны. Тройка нападения «Спартака» Мартынюк, Шадрин и Климов принялись активно нас прессинговать, чтобы хоть под занавес игры отквитать одну шайбу. И Володя Шадрин с таким азартом насел на меня, что сам того не желая исполнил хоккейный приём, который в народе называют «вилы в бок». Это когда игрока цепляют с боку клюшкой и выталкивают с занимаемой им позиции.

Но в данном эпизоде спартаковец не рассчитал своих сил и соотношения масс наших могучих тел, так как я резко развернулся и он вместе с «хоккейными вилами» кувыркнулся на лёд. Мгновенная передача от Гордеева, я в касание в среднюю зону на «Малыша». И Александров почесал, что есть прыти в контратаку, по пути накрутив как ребёнка московского защитника Кузьмина. Народ, на трибунах вскочив на ноги, ошалело заблажил:

– Шайбу! Шайбу!

Параллельным курсом бросился следом и Скворцов, я же набегавшись за игру, поехал следом по центру, скорее для очистки совести, там и без меня было кому забивать. Ведь мои «пионеры» выкатились вдвоём на одного защитника красно-белых Казачкина. Боря показал, что отдаст пас и тут же хитро с кистей бросил, точно над ловушкой вратаря.

– Гооол! – Обрадовались трибуны дворца спорта «Торпедо», и в то же время что-то обидное Сашка Скворцов высказал «Малышу», в том смысле – почему не отдал мне?

Я резко подъехал к своим партнёрам по тройке нападения и приобнял их так, чтобы они на собственных шеях прочувствовали, что такое настоящая мужская хоккейная дружба.

– Пока в моей тройке играете, чтобы я таких разговоров не слышал! – Зло зашипел я. – Ещё ничего в жизни не выиграли, уже славу делите. Мне, между прочим, и защитникам вообще даже результативной передачи в актив не запишут. Вы учтите оба, на скамейке сидит Вова Ковин, он любого из вас с удовольствием заменит. Руки быстро пожали!

Александров и Скворцов с лицами, как будто проглотили что-то кислое, пожали друг другу руки. А я подумал, что хоккей хоть и игра командная, но славы персональной хотят все. Из-за этой вечной погони за славой, бывшие лучшие одноклубники не разговаривали годами, после завершения спортивной карьеры.

Когда при счёте 5 : 1 в нашу пользу, прозвучала финальная сирена и мы поблагодари хоккеистов «Спартака» за игру, я первым делом, не переодеваясь, поспешил в кабинет тренера по фигурному катанию Людмилы Максимовны. Благо женщина оказалась на месте.

– Интересуешься, где твоя любимая? – Прямо с порога спросила она. – Ты ведь сам спортсмен, должен такие моменты понимать, скоро Олимпиада в Японии, а у Женьки твоей талант. В Москве она осталась, перешла в ЦСКА к Станиславу Алексеевичу Жуку. Там у неё совсем другие перспективы.

– Перешла и перешла, -я пожал плечами. – Москва же не на Марсе находится, есть телефон, можно позвонить, телеграмму послать. Что-то здесь не то, – пробубнил я, закрыв за собой дверь.

По пути в свою раздевалку в коридоре подтрибунных помещений совершенно случайно столкнулся с игроками «Спартака».

– И откуда ты такой взялся Тафгаев? – Услышал я голос Славы Старшинова. – В прошлом году тебя нигде не было, в позапрошлом тоже.

– Между прочим, богатырь Илья Муромец проспал на печи тридцать три года, – усмехнулся я, заглянув в раздевалку москвичей. – А я всего двадцать пять. Никого сегодня не пришиб? Вот Слава, во всём плохом, всегда можно найти что-то хорошее.

– Давай к нам в команду, вместе искать будем, – улыбнулся Саша Якушев.

– Во второй сборной СССР сыграем скоро в одной форме, – ответил я уклончиво. – Бобров уже вам сказал, что тебя, Старшинова, Шалимова и Поладьева в декабре вызывает на игры и тренировочный сбор?

– Вторая сборная – это хорошо, но лучше бы первая, – грустно улыбнулся Якушев, которого Тарасов так часто звал в ЦСКА, что обидевшись, не заявил в первую сборную СССР. Точно так же как и защитника Женю Поладьева.

– Двенадцатого декабря посмотрим, кто кого, – пробормотал я.

***

Вечером после игры на небольшом банкете в честь побед над ЦСКА и «Спартаком», который мы устроили спонтанно на спортивной базе «Зелёный город», пригласив туда жён и подруг, ели мясо в столовой и кто хотел пил вино и пиво. Я своим «пионерам» ещё раз напомнил, что век хоккеиста короток, а если его заливать разными алкогольными напитками, может стать ещё короче.

– Даже чуть-чуть нельзя? – Наседал Сашка Скворцов.

– Те, кто до сорока лет отыграл на высоком уровне, – стал я втолковывать. – Либо отличались богатырским здоровьем от природы, либо режимили по-дикому, ни капли в рот не брали.

– А курить можно? – С другого бока спросил «Малыш» Александров.

– Курить можно смело, – кивнул я. – Правда к сорокету мышцы высохнут, зато к пятидесяти годам рак лёгких разовьётся. Потом сделают тебе химиотерапию, и глупые волосы навсегда покинут умную голову. И прощай мама.

– То есть и курить нельзя? – Догадался «Малыш».

– Я тебе больше скажу, – добавил я ещё пищи для размышления своим юным «падаванам». – Годам где-то к двадцати девяти нужно будет переходить с гирь и гантелей на работу с одним экспандером, чтобы мышцы не потеряли гибкость, и скорость не просела. За всё в этой жизни нужно платить, хочешь долго играть ограничивай себя во всём и паши, конечно, по-умному без дебилизма. Хочешь стать великим музыкантом или писателем, работай ежедневно с утра до вечера над оттачиванием мастерства, и обязательно следи за современными тенденциями, пробуй что-то новое.

– А как же остальные люди, которые живут просто так? – Спросил Скворцов.

– Я думаю, они в чём-то счастливей нас, но мне такого счастья не надо, – я грустно улыбнулся.

Затем, после пива и вина начались танцы под магнитофон, из которого вылетали ритмы советской и зарубежной эстрады. И разговоры на извечные философские темы сошли на нет. А потом после программы «Время» прибежал Сева Бобров со своей тетрадкой, куда он заносил результаты каждого хоккейного тура и потряс нас ожидаемым сообщением:

– Сегодня в гостях в Ленинграде ЦСКА забил тринадцать банок в ворота СКА. Скворец неси сюда свой лобещник, буду его щелбанами разрабатывать! Кстати, Иван, вот таблица первенства на сегодняшний день. – Всеволод Михалыч сунул мне свою тетрадь.

____________________И_____В____Н____П____РАЗНИЦА____ОЧКИ

Динамо (М.)_________19____12____4_____3_____72 – 46______28

ЦСКА (М.)___________17____12____3_____2____107 – 55______27

Торпедо (Г.)_________16____11____3_____2_____77 – 53______25

Спартак (М.)_________18_____8____2_____8_____67 – 70______18

Крылья Советов (М.)__15_____6____2_____7_____56 – 57______14

Химик (Вск.)_________18_____6____0____12_____52 – 66______12

СКА (Лен.)___________18_____5____2____11_____49 – 77______12

Трактор (Чел.)________14_____2____4_____8_____41 – 68______8

Локомотив (М.)_______15_____3____0____12_____39 – 72______6

Из турнирной таблицы было чётко видно, что в защите мы стали играть значительно лучше, но до ЦСКА в атаке нам, как и всем остальным командам чемпионата очень далеко. Разогнались «Тарасовцы» не на шутку. Кстати, если две команды наберут одинаковое количество очков, то считать буду не личные встречи, а разницу забитых и пропущенных шайб. Так ЦСКА наколотив полную авоську аутсайдерам, может гарантировать себе и первое место. В НХЛ же пока ты не обыграешь сильнейшие клубы в серии до четырёх побед никто самый важный кубок «Стэнли» тебе не вручит. Колоссальная разница в уровне развития и понимания хоккея. У нас же одна надежда на самородков, гениально талантливых от природы хоккеистов.

Внезапно рядом подсел вратарь Виктор Коноваленко и, заглянув в турнирную таблицу, сказал:

– Хорошо молодёжь сегодня веселится. А ведь если бы не ты, Иван, то болтались бы мы на месте «Трактора» из Челябинска. Жена сказала, что мне утром звонил Чернышёв из сборной СССР, просил передать, чтоб я готовился, как следует. Теперь он меня видит первым вратарём команды, а не Третьяка. Какая-то там статья в «Известиях» вышла, где написали, что мы, «Торпедо», играем на новом современном уровне. А Коноваленко, то есть я, сейчас непререкаемый номер один. Я вот что думаю, забрать двадцатый номер обратно себе. Как ты считаешь?

– Я считаю, что этот номер двадцатый ты должен вырвать с мясом, – коротко ответил я.

***

В субботу 27 ноября, которую Сева Бобров объявил выходным днём, я прилетел в Москву. Из Горького у нас был ежедневный утренний рейс, вот им я и Боря Александров махнули не глядя до столицы нашей Родины. Когда Бобров вчера на вечеринке узнал моё непременное желание порешать свои личные вопросы, то не поверил.

– В ЦСКА собрался на переговоры?

– Не поверишь Михалыч, именно туда я и еду. Нужно мне встретиться там с кое-кем.

– С Тарасовым?! Бежишь с тонущего корабля?! Да я тебя после этого знать не желаю, – обиделся главный тренер. – А всё из-за вас! – Накинулся он на начальника команды Иосифа Шапиро. – Машину парню зажали. Квартиру тоже того. Теперь как хотите, так и улаживайте этот конфликт.

– Да, ё-моё, Иван с Женькой Соколовой хочет встретиться поговорить, – вступился за меня «Малыш».

– Вот, Всеволод Михалыч, конфликт улажен, – крякнул довольный тем, что делать ничего не надо Йося Шапиро.

– Всё равно отпустить не могу, – упёрся Бобров. – В субботу у нас выходной, а кто на воскресную утреннюю тренировку придёт?

– Михалыч, я возмещу забитыми шайбами в игре с Локомотивом, – я прокашлялся, подумав, сколько пообещать тренеру скряге. – Две забью.

– Три! – Махнул рукой сева Бобров.

– И я с Иваном за компанию поеду, – сказал Боря Александров. – Одну шайбу забью «Локомотиву».

– Две! – Хлопнул рукой по столу Всеволод Михалыч.

– Интересное кино, получается, – подошёл подвыпивший Коля Свистухин. – Три – Тафгай, две – «Малыш», и того выходит – пять. А мы значит без забитых уйдём? Я не согласен.

– Хорошо, и ты Свистухин две забьёшь, – ухмыльнулся Бобров.

– Вот это другой разговор, – икнул, разворачиваясь к столику с выпивкой Николай.

В Москве, когда мы доехали на метро до дворца спорта ЦСКА, я обратил внимание на новенький большой портрет товарища Ленина над входом в само это уже древнее здание. То ли облупившуюся штукатурку маскируют идейно-выверенным портретом, то ли установили в воспитательных целях? Чтоб хоккеисты, фигуристы, а так же волейболисты с баскетболистами не забывали, кто за ними круглосуточно бдит.

На служебной проходной мы с «Малышом» показали наши спортивные торпедовские удостоверения, и, сделав морды кирпичами, проследовали внутрь на ледовую арену.

– А если фигуристы сейчас тренируются в другом месте? – Спросил чего-то разволновавшийся Борис.

– Значит не судьба, – хмыкунл я. – Да ты расслабься, я буянить не собираюсь. Если у Женьки там с кем-то завертелось, это её выбор. Ну, хорошо, один раз могут вспылить и вмазать в глаз. Это максимум.

Мы прошли по коридору, по которому уже доводилось один раз ходить, когда играли здесь с ЦСКА и вышли на ледовую арену. Фигуристов и фигуристок здесь было человек семь или восемь. Сосчитать точнее, когда они все носятся, как угорелые было нереально. Но Женьку, которую какой-то мужик таскал на «удочке» моей конструкции я увидел сразу.

– Вон она раздуется, – пробубнил Александров, когда мы встали у самого борта.

– Я ещё близорукостью не страдаю, – пробормотал я, всё больше убеждаясь, что моя фигуристка не просто тренируется с этим мужиком, в котором я распознал лучшего специалиста по фигурному катанию в Союзе Станислав Жука, но и тому, что между ними что-то есть.

– Бьём морду? – Спросил «Малыш» и, не дожидаясь моего отрицательного ответа, громко свистнул, сунув два пальца в рот. – Эй! Фуфел! Кати сюда базар есть! – Гаркнул он.

На катке все временно остановились и уставились на нас. А тренер Жук отдав «удочку» Женьке покатил к нам. «Зря, что ли летели из Горького?» – подумал я и, когда наставник фигуристов подъехал, без разговоров выбросил правый прямой в подбородок.