Текст книги "Охотники за тенью (СИ)"

Автор книги: Владислав Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

  – Саша, – вдруг назвала Шурика его настоящим именем Алена, – ты сейчас точно не шутишь?

  – Какие шутки, душа моя, – улыбнулся он, – делов то, махнуться телами не глядя. Да, потом придется поболеть недели две, пока энергетическая оболочка примет новую душу, попривыкнуть к телу, но это мелочи!

  – Лично я не считаю, что это мелочи, – расстроилась Алена.

  – Зато мы экономим огромное количество времени и энергии, – не обратил на это расстройство соратницы Шурик, – пока мы будем кирпичик за кирпичиком создавать нашу империю, бороться с бесконечными бандитами и бюрократами, десятки лет пройдут. А тут оп, одна ночь, и я допустим уже премьер министр. А это значит, что потом все мы, ты и Иван станем частью огромной государственной машины.

  – Кстати Квадратный повесился, забыл сказать, – некстати вспомнил Иван.

  – Черт с ним, с Квадратным, все равно человек был дрянь. Давайте, по сути, – разнервничался Шурик.

  – По сути, сдается мне, не все так просто, – усомнился Иван, и разъяснил, – допустим, что через фотографию мы, коллективно, вместе с братьями сможем внушить этому несчастному, что ему хочется спать, в данный конкретный момент.

  – Еще лучше ему внушить, что он хочет, например, крека, – улыбнулся Шурик, – с помощью наркотика в астрале душу запутать проще простого, подопытный товарищ даже и не заметит, что он уже и не он.

  Тут высказалась Алена:

  – А, как мы отыщем необходимую нам душу в тонком мире, то есть в астрале, если человек будет находиться от нас на расстоянии больше ста метров? Высокопоставленный правительственный чиновник может быть сегодня в Европе, а завтра в Азии, а послезавтра в Америке. Нам что, всем орденом мотаться за ним? Утопия. И потом мне, эта идея честно, не нравиться! Я не хочу, чтобы в твоем теле был не ты!

  – Хорошо, если ты так настаиваешь, мы можем и временно поменяться телами, – примирительно заметил Шурик, – сначала я в его теле, сделаю вас частью огромной правительственной машины, а потом вернусь в свое тело.

  – После чего мы тебя сделаем так же частью управляющей элиты, – закончил за Шурика мысль Иван.

  Алена немного успокоилась и спросила:

  – Как вы предлагаете найти в бесконечном астрале нужную душу?

  – Это элементарно, миссис Марпл, – сказал Шурик, – нам нужен поисковик. Олег Твердов. И нужен как воздух. Как продвигаются успехи с его вербовкой? У тебя Аленушка был ведь какой-то свой план?

  – Был, да всплыл, – засмеялся Иван, – давай сестричка, расскажи!

  – Я хотела подобраться к Олегу через его друга Алексея Конькова, но какая-то психованная баба мне все испортила, – попыталась оправдаться Алена.

  – Если психованная баба способна разрушить план, то грош цена такому плану, – заключил Шурик.

  – А помните "Звездные войны", – оживился хорошей идеей Иван, – эпизод третий, как там Энакина Скайуокера завербовал Дарт Сидиус. Он ему сказал, что вместе мы сможем спасти принцессу Амидалу, которой угрожает опасность. Чем не способ заполучить поисковика?

  – Не помню такого, ты же знаешь я американское кино ненавижу. Давай расшифруй, что ты имеешь в виду? – заинтересовался Шурик.

  – Есть ли у этого Олега Твердова родные? – спросил Иван.

  – Бабушка, – ответила сестра.

  – Вот, – поднял палец Ваня, – спровоцируем этой бабушке небольшие неприятности со здоровьем, а потом сами благородно поможем ему ее спасти. И тогда он наш должник!

  – Отличная мысль, – обрадовался Шурик, – как быстро ты растешь. Еще не давно был наивным мальчиком, а сейчас, орел, а не мужчина.

  – Саша, а ты не боишься, что во время подселения души, что-то пойдет не так, и ты навсегда останешься придурком? – снова заволновалась Алена.

  – Не называй меня Сашей, – покривился Шурик, – я не люблю это имя. Все будет – хоккей! А если не будет... Стану дураком, сдадите в дурку. Если сможете, найдите для меня что-нибудь поприличнее.

  Невеселой улыбкой улыбнулся Шурик.

  Виноградную косточку в теплую землю зарою,

  И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,

  И друзей созову, на любовь свое сердце настрою...

  А иначе, зачем на земле этой вечной живу?

  Собирайтес-ка, гости мои, на мое угощенье,

  Говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,

  Царь небесный пошлет мне прощение за прегрешенья...

  А иначе зачем на земле этой вечной живу?

  Красивая песня под гитару Булата Окуджавы в исполнение Алексея Конькова медленно стелилась над таким же медленным течением реки. Рядом дымился костер, в трех метрах от костра стояли палатки. Первый свой серьезный успех друзья решили отметить не походом на стриптиз, как обещал Ринат, а походом на природу, в лес, на берег реки. На этом живописном месте собралась небольшая дружная компания. Алексей пел своего любимого Окуджаву. Олег и Юля, слушая музыку, сидели, обнявшись по правую руку от Алексея. Рядом с Юлей сидела ее подруга Света, которая была очень благодарна ребятам за избавление от агрессивного духа. Ринат колдовал над котелком уху. По левую сторону от Лехи сидела Вероника, которую в свою очередь должен был благодарить сам любитель Окуджавы. Вероника обнимала свою любимую восьмилетнюю дочурку Любочку.

  – Собирайтесь-ка гости мои на моё угощенье, говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву!

  Продекларировал бессмертные строки Окуджавы Ринат и предложил.

  – Давайте выпьем за то, что есть смысл в нашей жизни на земле этой вечной.

  – А в моей жизни нет смысла.

  Огорошила всех Светлана.

  – Нет конечно, я учусь, работаю, я хочу выйти замуж, родить ребёнка, но разве в этом смысл жизни.

  – Света ты не права, во всем есть смысл, – ответил ей Олег, – смысл в работе, смысл построить семью, разве это не требует проявления лучших твоих качеств, я не говорю уже о ребенке, в которого столько нужно вложить. Когда мы его воспитываем, мы сами растем духовно вместе с ним.

  – Ты это так говоришь, что можно подумать, у тебя целая авоська детей, – остудил его Леха.

  – Наука, колись, может, я чего не знаю? – толкнула в плечо Олега Юля.

  – Я это так предполагаю, чисто теоретически, – оправдался Олег.

  – Олег ты большой молодец, ты абсолютно прав, – поддержала Олега Вероника, – вот мой смысл жизни.

  Вероника обняла и поцеловала свою Любочку.

  – А эта песня посвящается вам, Вероника, – сказал Леха Коньков и запел "Надежды маленький оркестрик под управлением любви..."

  Ринат раздал всем по кружке теплого глинтвейна. Олег сделал маленький глоток, и ему на какой-то миг показалось, что на него кто-то смотрит. Он оглянулся и обомлел. В отдалении на пеньке сидела полупрозрачная фигура мужичка. Олег посмотрел на своих друзей, которые подпевали Лехе, никто из них никак не реагировал на полупрозрачного чужака. Олег тихонько шепнул Юле.

  – Я отойду недалеко.

  Олег встал и пошёл в сторону мужичка. Он подошёл к нему на расстояние метра и махнул головой, намекая на то, что давай отойдем. Привидение мужичка было изумлено, но все же кивнуло головой в ответ. Олег и призрак зашли за деревья.

  – Ты меня видишь? – начал разговор полупрозрачный мужичок.

  – Как собственные руки, как эту огромную луну, – ответил Олег.

  – И ты меня не боишься?

  – А ты сам меня не боишься?

  – Да вот думаю. Что-то с тобой не так. Ты не такой как все. Пожалуй, нет, не боюсь.

  – Что ты тут делаешь, почему не в небесном граде?

  – Откуда ты знаешь про небесные города?

  – От одного знакомого покойника. Он живёт над северным полюсом.

  Приведение голубого вздохнуло и присело на холмик из мха.

  – Да ну этот город, мне там одиноко.

  Олег удивился:

  – Что так?

  – Вроде людей много, а той самой единственной нет, – привидение немного помолчало, – когда-то давно, ещё до революции, недалеко от этого места стояла моя деревня. Я любил одну девушку, мы встречались на берегу этой чудесной реки. Но она разлюбила меня, вышла замуж и уехала. А я больше никого по-настоящему не полюбил. Когда я умер, я пытался найти её там, в небесном городе, но и там мы разошлись. Она по новой воплотилась на Земле, а я решил пропустить свою очередь воплощения, назло себе и ей. И теперь только берег этой реки напоминает о том времени, когда я был счастлив. Поэтому я люблю жить здесь, люблю рыбачить, а там, на небе мне тоскливо. Можно я еще посижу и послушаю ваши песни?

  – Сиди, только девчонок не пугай. И там значит, нет гармонии?

  Сказал Олег, посмотрев на небо. Светила Луна, бежала река. Молчали, замерев деревья, потрескивал костёр. Алексей пел, а дым от огня упирался прямо в небо.

  Глава пятая.

  Спектакль, пистолет и смерть.

  Голова главного менеджера "Охотников за тенью" Рината Шмелеева с самого утра по неизвестной причине раскалывалась на две большие половинки. Нет, конечно, Ринат припоминал кое-какие подробности вчерашнего вечера, особенно то, как все начиналось, но вот тот момент, когда произошел провал в неизвестность, он не помнил. И самое обидное он не помнил, чем закончились высокие правительственные переговоры, однозначным да, или неоднозначным нет. Поэтому, Ринат перво-наперво посетил ближайшую к своему дому аптеку.

  – Здравствуйте, у вас есть лекарство от смерти?

  Аптекаря, молодого человека, таких, как правило, в школе дразнят зубрилами, нисколько не смутил неожиданный вопрос Рината.

  – В данный момент у нас нет лекарства от смерти, но вы можете оставить свою заявку, как только это лекарство появиться мы вам перезвоним.

  – А что мне делать сейчас?

  – Как что, странный вопрос, пока не умирать.

  Ринат тяжело вздохнул, можно было подумать, что перспектива не умирать ему явно не нравилась.

  – Дайте мне тогда обезболивающее.

  – Пожалуйста, с вас двести пятьдесят рублей.

  Ринат взял лекарство и расплатился.

  – Спасибо доктор.

  – Я не доктор, я провизор.

  Ответил педантичный продавец обезболивающего.

  – Все равно спасибо, а за совет особенно.

  Ринат вышел из аптеки, может быть случайно, может быть естественно, но ему действительно стало легче. Он прошелся по свежей утренней аллее, присел на скамеечку и зашел на электронную почту через свой айфон. С замиранием сердца он прочитал новое сообщение. "Уважаемый Ринат Шмелеев, советом директоров вам одобрен заказ на проверку земельного участка от нестандартных проявлений потустороннего мира..." Земельным участком, о котором говорилось в сообщении, была старая заброшенная деревня. Соответственно гонорар за проверку и избавление этой заброшенной деревни от нечистой силы был очень солидный.

  – Жаль, что не курю, сейчас бы точно закурил. Вот в чем заключается лекарство от смерти, лекарство это, это новая интересная и перспективная работа.

  Сказал сам себе Ринат, мысленно обращаясь к педантичному провизору.

  Вечер прошлого дня выдался веселым и насыщенным не только у Рината, его друг Олег со своей девушкой Юлей так же окунулись в общегородской праздник по случаю конца рабочей недели. Кстати у ребят был для этого очень веский повод, удачная сдача вступительных экзаменов. Отметить это не рядовое событие Юля впервые пригласила Олега к себе. Родители девушки уехали на дачу и молодым влюбленным ничто уже не могло помешать заняться тем, что требовала человеческая природа. Пока Олег нарезал фрукты и открывал бутылочку красного вина, Юля надела элегантное облегающее фигуру, ниже колен, платье. Когда Олег увидел ее сногсшибательный наряд, ему подумалось, – как просто девушки без всякого гипноза и мистики, могут лишить воли и всякого критического мышления любого не равнодушного к женской красоте человека.

  – Красота страшная сила, – сказал Олег, чтобы скрыть свое волнение.

  – Давай выпьем, – улыбнулась Юля.

  Ребята чокнулись фужерами и немного пригубили вина. Юля приблизила свое лицо к лицу Олега и ее приоткрытые губы, как бы шепнули, – чего ты ждешь? Олег провел пальцами правой руки по Юлиным волосам и обнял ее за шею. Молодые влюбленные слились в поцелуе. Потом Олег расстегнул пуговицы на платье своей очаровательной девушки, и оно упало к ее ногам. А Юля рывком дернула за воротник рубашки Олега, и некоторые пуговицы отлетели на пол. Дальше на связанные в единый комок молодые тела смотрела и завидовала только одинокая Луна.

  На часах еще не успело пробить двенадцать, ребята допивали вино и шептали друг другу всякие бессмысленные глупости. Так вечер медленно превратился в ночь, а ночь незаметно перетекла в утро. Утром, пока Юля досматривала последние самые сладкие сны, Олег сходил на мини-рынок и купил килограмм красивых и вкусных нектаринов. Он их аккуратно помыл, сложил на тарелочку и принес в спальню своей ненаглядной.

  – Юлечка, доброе утро.

  – М-м. Нектарины? Оригинально, обычно своим любимым несут в кровать кофе и цветы, а ты?! Вкуснотища. Дай я тебя поцелую.

  Ребята поцеловались.

  – М-м, вкуснотища, – сказал Олег облизывая свои губы, – дай и я тебя поцелую.

  – Ты знаешь, – вдруг сказала Юля, – иногда в жизни случаются такие особенные моменты, что ты запоминаешь их на всю жизнь, хочется тебе этого или нет. Я хочу запомнить это утро навсегда!

  – Я тоже хочу запомнить это утро, – Олег подошел к окну и посмотрел на солнце, которое было уже высоко. Юля сладко потянулась и спросила.

  – Какие у нас на сегодня планы?

  – Сегодня у моего друга Лехи премьера. Я предлагаю пойти в театр и поддержать его. Кто если не мы будем поддерживать своих друзей.

  Через десять минут на кухне Юля сделала бутерброды и ребята сели пить кофе.

  – Я смотрю у вас с друзьями какие-то особенные отношения, вы давно дружите?

  – Сколько себя помню. Как наши мамы посадили нас в одну песочницу, так и дружим. Леха постоянно ворчит, что его посадили не в ту песочницу, сейчас жил бы припеваючи. Я иногда жалею, что в нее посадили Рината. Мы даже дрались друг с другом, но по большому счету, я считаю, мы настоящие друзья. После бабушки это мои единственные родные люди. У О. Генри есть такой рассказ, песочницы, которые мы выбираем. Может быть читала?

  – Дороги, которые мы выбираем! – засмеялась Юля, – а, ты совсем не помнишь своих родителей?

  – Мне было семь лет, когда они погибли в автокатастрофе. Я помню какие-то детали, помню теплые руки, глаза, и много-много света. В детстве почему-то всегда много, много света. А потом, с годами, все становиться темным и серым.

  – Извини, тебе, наверное, больно это вспоминать?

  – Я привык.

  Возникла неловкая пауза, и ребята продолжили завтракать молча. Первой прервала неловкую паузу Юля.

  – А я вот в женскую дружбу не верю.

  – Как же Света?

  – Мы со Светкой скорее приятельницы, нежели подруги.

  – Почему?

  – Запомни, все женщины собственницы. Кто позволит, чтобы смотрели на ее мужчину? Если кто-нибудь..., я сразу глаза повыцарапываю.

  Юля показала, как она это сделает.

  – А если я посмотрю на другую, так без всякой задней мысли?

  – Извини, тогда достанется и тебе. От любви до ненависти один шаг.

  – Я думаю, если от любви до ненависти был один шаг, то это была не любовь. Наверное, от настоящей любви, один шаг до дружбы и уважения, потом еще один шаг до равнодушия. А вот от равнодушия действительно один шаг до ненависти.

  – Может быть, – прощебетала девушка.

  – Бамбарбия. Киргуду!

  – Если вы откажетесь, то они вас зарежут. Шутка.

  Единственным светлым пятном в детдомовском детстве у Саши Решетникова были комедии Гайдая. "Кавказская пленница" была его самой любимой картиной. Саша-Шурик, иногда даже думал о том, что если бы он не увидел тогда новых приключений его тезки, то просто бы не дожил до сегодняшнего дня. Конечно, сейчас он не смог бы посмотреть эту картину от корки до корки, но так фрагментарно, перед каким-нибудь важным делом он любил немного посмотреть этот фильм. В кабинет без стука зашла Алена.

  – Шурик, мы опаздываем. Как мне надоели эти бесконечные стрелки, перестрелки, эти тупые алчущие денег морды.

  – Кому как не тебе знать, что в этом мире нужно до крови биться за место под солнцем.

  – Я постоянно думаю, о твоей идее с переселением души. Мне она сначала не понравилась, но ты знаешь, сейчас мне кажется, это может стать решением всех проблем. Раз и мы уже другие люди. Только я не позволю, чтобы первое переселение ты испробовал бы на себе. Для этих целей нужен бросовый человеческий материал. Хотя бы этот болван Джека.

  В это время на экране Трус, Балбес и Бывалый складывали украденную невесту в машину.

  – Что грузите?

  Спросил троицу милиционер.

  – Невесту украли.

  Сознался Шурик.

  – Бе-е-е.

  – Ха, шутник, будешь делать шашлык из этой невеста, меня не забудь позвать.

  Саша-Шурик оторвался от экрана и посмотрел на Лену-Алену. Он с первого класса сидел с ней за одной партой, но так и не смог однозначно понять, как она к нему относиться.

  – Говоришь, мы опаздываем, – спохватился предводитель ордена "Воздаяния", – это не хорошо. Точность – вежливость королей. Впрочем, там Иванушка. А он уже большой мальчик, значит, сделает все как надо. Алена, скажи, как ты ко мне относишься?

  – Отношусь я к тебе, так же как и в первом классе, и если мы сейчас будем вспоминать все наше детство, том там, на стрелке будет море трупов, а нам это надо?

  – А там итак сейчас будет море трупов.

  – Тогда, чего мы ждем, поехали быстрее! – забеспокоилась Алена.

  После внезапного самоубийства Квадратного немалый криминальный бизнес, который временно остался бесхозным, быстро подмял под себя его ближайший партнер, Лысый. Однако Лысый был немного удивлен, что его интересы пересеклись с интересами некого Фокусника. Еще больше он удивился тому, что встречу назначил сам Фокусник. Он написал на электронную почту, что будет без оружия и будет один. И вот, недалеко от полуразрушенной конструкции какого-то промышленного строения стоял черный УАЗ Патриот. Рядом с машиной равнодушно разминая плечи и руки, расхаживали пятеро крепких и дружелюбных ребят. Сегодня спортивным хлопцам предстояла обыденная для них процедура, которую на их жаргоне называли стрелка. Им было известно, что на стрелку придет некий фокусник. Водная же была проста как дважды два, максимально жестко прессануть беднягу, но без жертв, пока.

  – Сколько сейчас времени? – щелкая костяшками спросил невысокий крепыш.

  – Ровно тринадцать тридцать, – ответил ему высокий, но суховатый напарник, скорее всего его специализацией были восточные единоборства, – где этот чертов фокусник. Я так хочу, чтобы он из шляпы достал кролика. Я засунул бы его ему прямо в глотку.

  – А мы сегодня с Нинкой идем в ресторан, – перевел на другую тему крепыш, – хочу еще успеть в парикмахерскую. Смотри, что я ей купил.

  Высокий внимательно посмотрел сережки, которые ему протянул Нинкин хахаль.

  – Ладно, заливать, купил. Трясонул ювелира, наверное?

  Третий бандит, с перебитым носом, наверное, боксер, который усиленно разминал кисти рук, подошел поближе и посмотрел на подарок.

  – Ничешные побрякушки, у кого отжал, колись.

  – Зуб даю, купил, ну так, со скидкой, – заржал крепыш.

  Все трое загоготали. Старший этой боевой пятерки, похожий на Винни-Пуха, потому что одно время качался, потом резко бросил и быстро оплыл жиром, неодобрительно посмотрел на весельчаков.

  – Че расслабились, – гаркнул он, – вечером в кабаке будете мять своих мясистых подруг и тупо ржать. Сейчас все внимание! Что-то у меня предчувствия не хорошие.

  Из черного УАЗ Патриота вылез пятый член боевого звена. Телосложение у него было нормальное, единственное, по его щеке шел небольшой шрам. Он тоже подошел, посмотрел сережки, и сплюнул на землю.

  – Надули тебя, это стекляшки.

  – Че ты гонишь, – заволновался крепыш, – зенки разуй.

  – Я сказал, заткнулись все! – крикнул Винни-Пух.

  Боец со шрамом на щеке, сплюнул снова на землю, намекая, чтобы старший заглох, и без него разберемся.

  – Я не понятно сказал? – шикнул на него толстячок.

  Но боец со шрамом ничего не ответил, он сунул руку за пазуху и достал пистолет с глушителем. Молча под не понимающие взгляды остальных бойцов, он направил ствол прямо в голову старшего. Лицо толстяка нервно дрогнуло, в глазах зажглись маленькие злые искры:

  – Дундук, ты че попутал. Спрячь игрушку. Ответишь у меня дятел, сегодня за шуточки.

  Старший сделал два шага в направлении Дундука. Дундук спокойно выстрелил. Раздался глухой хлопок, старший упал. Дундук подошел и сделал еще контрольный выстрел в голову. Вся троица, которая недавно так весело разглядывала сережки для некой Нинки, с непониманием посмотрела на эту сцену убийства.

  – Дундук, ты че сделал? – спросил невысокий крепыш, – Я понимаю, что старший давно нарывался. Но зачем ты его сейчас грохнул?

  Дундук поднял на несостоявшегося Нинкиного хахаля полные печали голубые глаза, отвел руку с пистолетом в сторону и сделал двумя выстрелами еще два трупа. Пал почитатель восточных единоборств, а так же скопытился бывший боксер. Крепыш не раздумывая резким прыжком свалил Дундука на землю и подмял его под себя, и что есть силы стал бить в голову. Дундук лежал не сопротивляясь, его голова летала из стороны в сторону словно гнилая тыква. Когда Дундук перестал подавать признаки жизни крепыш встал с него. Вырвал из руки бывшего товарища пистолет, посмотрел пытаясь понять жив тот еще или нет, и не придя к однозначному мнению продырявил его тупую черепушку. Потом он оглядел трупы убитых товарищей и спросил себя.

  – Я так что-то и не разобрал, я успеваю до ресторана в парикмахерскую или нет? А, плевать, итак красивый.

  После этих слов Нинкин хахаль сплюнул, поднес пистолет к своему виску и нажал на курок.

  Через минуту на стрелку явились трое припозднившихся фокусников. Это были Шурик, Алена и Иван.

  – Вань, ты, что это тут натворил? – спросил Ивана шутливым тоном Шурик.

  – Я здесь вообще не причем. Ребята просто поспорили, кто дальше плюнет, – сделав невинное лицо, сказал Ваня.

  – Ну и что? – спросил Шурик.

  – Что? Вот доплевались, – и Иван указал на пять распластанных трупов. А потом он сделал пальцами пистолетик и в направление каждого изобразил по выстрелу, сопровождая их звуком – "пуф". После обстрела пальцами Ваня поднес воображаемый пистолет ко рту и дунул на воображаемый ствол.

  Алена подошла к трупу полного человека, наклонилась и нащупала у него на шее пульс.

  – А этот еще живой.

  К еще живому трупу подошел Шурик.

  – Может он еще что-то хочет сказать?

  – Ненавижу фокусы...

  Просипел покойник, после этих слов уже не живой труп дернулся и у него изо рта пошла кровь.

  – Вот Иван видишь, до чего доводит не любовь людей к искусству, в частности к фокусам, – поучительным тоном отчитал Ивана Шурик, – сколько раз я тебе говорил, нужно обязательно приобщаться к прекрасному, ходить на выставки, в музеи, нужно музицировать, писать стихи. Между прочим, сегодня в любительской театр студии будет интересный спектакль. Пьеса Евгения Шварца "Тень", я всех приглашаю.

  – А что делать с этими? – спросила ребят Алена, указывая на трупы.

  – Эти, пусть еще полежат и подумают о своем плохом поведении, – ответил Шурик.

  – Хорошо, – быстро согласилась Алена, и тут же забыла о несчастных бандитах, – а я сегодня в театр надену шикарное вечернее платье.

  – Платье? – удивился Шурик, – я тебя в платье не видел с новогоднего вечера в девятом классе. А давай мы Ивана нарядим сегодня во фрак, кстати, я тоже надену фрак. Как это прекрасно, Алена в вечернем платье как лебедь, мы с Иваном во фраках как джентльмены.

  – А меня значит спрашивать не надо, – набычился искоренитель пермского бандитизма, – хочу я надевать фрак или нет.

  – Ты конечно Иван меня извини, – ответил предводитель ордена, – но не в этот раз, сказал фраки, значит фраки. Театрализованное действие – это же культура, надо соответствовать.

  Шурик и Алена пошли в сторону своего авто, который они оставили за холмом, обсуждая предстоящий поход в театр. Иван же стоял, не шевелясь, его бесило, что все в его короткой жизни решают за него.

  – Ваня не отставай, здесь нам больше делать нечего! – крикнула ему сестра.

  – Раскомандовались, – пробубнил Иван и поплелся следом.

  Иван никогда не помнил своих родителей. Для него мамой, папой, бабушкой и дедушкой, была старшая сестра. Первый год пребывания в интернате, он как хвостик везде бегал за ней. Сестра его обстирывала, вытирала ему сопли и успокаивала, когда старшие ребята мутузили беспомощного ребенка. Один раз, когда сестра умывала ему лицо, в ванную комнату ввалился Валерка-Горилла, гроза всех малышей.

  – Эй, селедка! – шикнул он его сестре Лене, – давай-ка постирай мне носки.

  – Пошел ты, козел, – пропищала тоненьким голоском сестра.

  Валерка заржал, схватил маленького Ивана за шиворот и закинул на шкаф, где хранились веники, половые тряпки и швабры. Ленка своими маленькими кулачками ринулась на обидчика. Но Валерка-Горилла только ржал и отталкивал ее. В итоге сестре пришлось постирать извергу носки. Потом она еле-еле сняла со шкафа перепуганного брата, и долго плакала, вздрагивая тоненькими плечами. В тот день Иван своим детским умом понял, что стыдно быть слабым. Он поклялся себе, что когда вырастит, оторвет Вовке-Горилле голову. Урок физкультуры стал главным школьным предметом для мальчика. Физрук его часто нахваливал и выставлял на городские соревнования по гимнастике. И там Иван благодаря нечеловеческой злости, которая бушевала в его сердце, часто брал призовые места. Ему даже предлагали перевестись в спорт интернат, но из-за сестры он наотрез отказался. Иван так же игнорировал предложения своих ровесников выпить вина или закурить сигарету. Алкоголь, табак, столярный клей, делают человека слабым, а слабых он презирал. Ивана пытались взять на слабо пару раз, но Иван таких искусителей, не стесняясь, посылал куда подальше.

  Было еще одно событие в жизни Ивана, которое окончательно сформировала его личностные приоритеты. Как-то посреди ночи, когда Ивану было восемь лет, сестра подняла его с кроватки, приставила палец к губам, и повела его на чердак. На чердаке их ждал Саша Решетников, одноклассник его сестры. Многие шептались, что у Саши проблемы с головой, а еще поговаривали, что он законченный псих, и место его дурдоме. Однако его родная сестра общалась только с этим странным Сашей. Иван же знал, что Лена с плохим человеком общаться не будет. На чердаке, Саша Решетников показал несколько фокусов. Он двигал, не касаясь рукой, спичечный коробок. Отгадывал фигуры, которая рисовала его сестра на листочке. А под конец он попросил Ивана смотреть на блестящую монетку. И когда Саша досчитал до десяти, Иван увидел, что стоит в одних трусах, а одежда его лежит рядом на полу.

  – Будешь учиться таким фокусам? – сказал Ивану Саша.

  – Спрашиваешь, конечно, да! – с радостью согласился Иван, – а, я смогу наказать Валерку-Гориллу?

  – Легко, – ответил Саша.

  После этой ночи, ребята занимались практически каждый день. Иван научился гипнозу и немного телекинезу, остальные чудесные штуки он осилить так и не смог. Зато в гипнозе он стал дока. И через два года упорных занятий, он поквитался с Валеркой-Гориллой.

  – Привет Валера, – Иван поздоровался предельно уважительно с извергом, встретив его в общем коридоре.

  – Здоров, малявка. Че деньги есть лишние?

  – Да, вот возьми, десять копеек.

  – Че, шнурок, в шестерки метишь? – только и успел договорить Валерка-Горилла. А когда очнулся, он увидел, что стоит абсолютно голый на улице, его одежда закинута на высокое дерево. И на него пялилась вся школа интернат и дружно гоготала.

  Конечно, потом Ивану пришлось не сладко, и после ответки изверга, Иван пролежал в медицинском изоляторе целую неделю. Однако Валерка-Горилла стал его однозначно побаиваться.

  Дальнейшие дни пребывания в интернате не оставили сколько-нибудь заметного отклика в сердце Ивана. И когда он заканчивал восьмой класс, а его сестра десятый, за ними приехал внезапно разбогатевший Саша Решетников и увез в другую новую жизнь. Он стал по настоящему сильным человеком, одно его коробила, что сестра Лена-Алена и странный ее друг Саша-Шурик, периодически командовали им, как маленьким ребенком. Это его бесило.

  Театр уж полон; ложи блещут;

  Партер и кресла, все кипит;

  В райке нетерпеливо плещут,

  И, взвившись, занавес шумит.

  В любительской театр студии не было лож, не было райка, так называемого верхнего театрального яруса, зато весь партер занимали добротные театральные кресла. Кстати этим современная театр студия выгодно отличалась от театра пушкинских времен, тогда партер обычно наполовину заполнялся стоячими местами. Зрителей на премьеру сказки "Тень" Евгения Шварца набралось ровно столько, сколько вмещал этот небольшой зал. Главным образом это были друзья, знакомые и родственники артистов. На фоне всей этой разношерстной демократично одетой публики выделялась одна троица, девушка в шикарном вечернем платье, и два ее спутника одетые в элегантные фраки. Правда, один из спутников по непонятной причине додумался вместе с фраком надеть белые спортивные кроссовки.

  – Ваня, это что за маскарад? – спросила сестрица Аленушка братца Иванушку.

  – А это наш Иванушка, надо понимать, в знак протеста напялил кроссочи, – ответил за Ивана Шурик, – против чего на сей раз протестуем, господин Че Гевара?

  – На сей раз причины политические – ответил туманно Иван.

  – А именно? – попросил уточнения Шурик.

  – Не могу позволить себе носить дорогущие кожаные ботинки, пока голодают дети Центральной Африканской республики. Не имею на это морального права.

  Высказал свою политическую точку зрения Ваня.

  – Может быть, для начала стоит обратиться в ООН, – резонно заметил предводитель ордена, – или в международный красный крест, оказать материальную поддержку. В конце концов, организовать специальный фонд помощи несправедливо голодающих детей. Зачем своим нелепым видом портить сегодняшний спектакль.

  – Все ясно, – вновь вместо Ивана ответила уже Шурику сестра, – Че Гевара не доволен тем, что его вынудили одеть фрак. Пойми Иван, мы с Шуриком хотим, чтобы ты вырос интеллигентным всесторонне образованным человеком... Вы посмотрите, наши старые знакомые. А вот эта особа обещала оторвать мне голову.

  Алена кивнула Олегу Твердову и мило улыбнулась Веронике. Олег, который держал за руку Юлю, так же кивнул в ответ. Вероника, которая была в сопровождении Рината, сделала вид, что не узнала Лену-Алену.

  – Олег, это кто? – тихо спросил Олега Ринат.

  – Длинного очкарика зовут Шурик, девушка в элегантном платье – Алена, вот тот качек – Иван. Алена – гипнотизер, Иван – боксер, а Шурик у них самый главный, – дал примерную раскладку Олег.

  – Если эта особа еще раз на тебя посмотрит, я выцарапаю ей глаза, – прошептала Юля Олегу.