Текст книги "Кандидат в маги"
Автор книги: Владислав Выставной
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
10
Любители пребывали в крайне невеселом настроении. Все дело было в той неприятной истории, в которую они вляпались, едва только попали на Тот Свет.
При всей своей любезности крестный цезарь оказался человеком деловым и крайне циничным.
– Поймите меня, – говорил крестный цезарь, любуясь на свет игрой кока-колы в хрустальном бокале. – Не было еще случая, чтобы моя империя пропустила такое важное событие, как выборы. Конечно, сфера нашего влияния несколько сузилась: мы не может теперь влиять на выборы президента – ведь он находится далеко за границами Периметра, окружившего наш город...
– Чего? – не поняла Криста.
– Локализация здесь так называется, – догадался Эрик.
– Именно, – кивнул крестный цезарь, – но как ни называй, факт остается фактом: выборы Мага – это самое важное политическое событие со времени Старта Игры. Но поскольку мы – не вполне легальная организация, то и прямо выдвинуть своего Кандидата мы тоже не можем. А потому нам нужны посредники...
– Мы не собираемся сотрудничать с мафией! – резко заявил Эрик.
– О, боги! – скривился крестный цезарь. – Кто же вас просит сотрудничать с нами? Я просто хочу попросить вас передать необходимые документы в вашу избирательную комиссию. Ну, а уж там, как решат. Ведь не воевать же мне с вашим городом, верно?
Крестный цезарь тихо рассмеялся.
– Не повезем мы никаких документов, – сказал Богдан. – Никто еще не заставлял магов-любителей делать то, что они считают противоречащим их принципам и внутреннему убеждению...
– Ну, а если я скажу, что в противном случае вы вообще никогда не вернетесь домой и даже не выйдете из этого лимузина? – прищурился крестный цезарь.
– Похоже вы не оставляете нам выбора, – немедленно отозвался Богдан, будто только и ждал этой угрозы. – Давайте ваши документы.
– Тем более, что на нашей территории они в первую очередь попадут в руки Волшебного Милиционера, – добавила Криста, осуждающе посмотрев на Богдана.
– О, это пожалуйста! – воскликнул крестный цезарь. – Ничего противозаконного! Вот, передайте вашему Миллионеру! Шучу – я хотел сказать – Милиционеру!
И он протянул любителям небольшой серебристый чемоданчик. Богдан взял его в руки, потряс, понюхал.
– Легкий, – сказал он. – Хм. А вдруг там наркотики или бомба?
– И я передаю ее вашим органам правопорядка? – ухмыльнулся крестный цезарь. – За кого вы меня принимаете? Нью-Йоркская древнеримская мафия на весь мир славится своей законопослушностью и добропорядочностью! Мы и профсоюзы опекаем, и легкую промышленность, детские сады, понимаешь, строим, школы...
– Деньги отмываете на строительстве? – уточнил Эрик.
– Ну, мы за взаимовыгодное сотрудничество, – развел руками цезарь. – Древнеримская мафия всегда любила строительство. Вон, Колизей до сих пор стоит, хоть и взяли с него миллиард сестерциев отката. А какие дороги мы строили в Европе... Кстати, как она там?
– Кто? – переспросил Богдан.
– Европа. Ах, да... Вы же из Азии.
Богдан стал аж пунцовым от обиды и злости, но смолчал.
– Не будем спорить насчет географии, – решительно заявила Криста. – Чемоданчик мы сдадим в милицию, как и обещали. На этом, я думаю, мы наше знакомство и закончим.
– Как скажете, – развел руками крестный цезарь. – Только учтите: чемоданчик должен попасть в Волшебную Москву. Иначе мне придется убить вас – просто для поддержания собственного авторитета. У нас и там есть свои руки...
– Когда это вы успели? – с сомнением поинтересовался Эрик.
– Пока вы давали свое замечательное интервью, – охотно пояснил крестный цезарь. – «Весело и оперативно!» – вот девиз, начертанный на гербе нашей империи.
– А как он выглядит, ваш герб? – уже вылезая из лимузина, спросил Богдан.
– А вон он! – небрежно кивнул в сторону крестный цезарь.
Дверца захлопнулась, и лошади неспешно утащили бронированный лимузин, свернув на какую-то авеню в тени дворцов-небоскребов. Богдан посмотрел туда, куда ему указал главный мафиози. Здесь, над известной закусочной броско светилась большая стилизованная буква «м».
– «М» – значит, «Макдоналдс»? – пробормотал Богдан.
– В данном случае, наверное, «мафия», – предположил Эрик. – Что с чемоданчиком делать будем?
– Выкинем его и сбежим! – заявил Богдан. – Еще не хватало – приказы мафии выполнять...
Богдан подошел к замеченному за углом неподалеку мусорному контейнеру, занес над ним руку с чемоданчиком и разжал пальцы.
– Оп-па... – недоуменно сказал он. – Вот это номер...
Чемоданчик повис на его руке, прикованный полицейскими наручниками.
– А мафиози-то здесь не промах! – заметила Криста. – Может, пожалуемся в полицию?
Друзья огляделись и заметили у обочины полицейскую машину. Бросился было к ней, но оттуда, с ухмылкой вдруг вылез знакомого вида легионер в темных очках.
– Даже не думайте, – сказал он. – Делайте, как договорились с Великим и непобедимым крестным цезарем, да продлят боги его дни. Иначе сгниете в федеральной тюрьме...
– Черт с ними! – буркнул Богдан. – Волкоп в две секунды эти браслеты снимет...
– Ладно, – с тяжелым сердцем сказала Криста. – Видимо, и вправду придется эту штуку домой тащить. Что ж, не нашли здесь нормального Кандидата, опозорились при миллионной аудитории – теперь можно и домой возвращаться...
– Осталось только найти такого же таксиста, как наш был, что за желание домой нас свозит, – сказал Эрик.
И тут же рядом скрипнули тормоза. Любители обернулись на звук и увидели знакомую желтую колымагу, а в окошке – улыбающееся лицо таксиста Гриши. Тот вылез из машины и крикнул:
– Ну, вот! Пришло время!
– Какое время? – пробормотал Богдан, бессмысленно возясь с наручниками.
– Время исполнять мое желание! – пояснил таксист. – Ведь вы, вроде, домой собрались? Вот! И я тоже хочу вернуться на историческую родину.
– Так, а кто же вам мешал без нас вернуться? – пожала плечами Криста.
– Законы физики, – пояснил таксист. – Понимаете, на Тот Свет попасть легко, но мало кто с него назад возвращается. В общем, там колдовской барьер на границе. Нас он отсюда не пускает. На вас, колдунов, вся надежда...
– Мы не колдуны, мы любители, – сказал Эрик.
– Это не важно, – отмахнулся таксист. – Это, в общем, мое желание. Ведь вы все равно как-то собираетесь возвращаться?
– Ну? – тупо сказал Богдан.
– Ну, так поехали! – воскликнул Гриша.
Путь домой любителям показался слишком долгим и чересчур тоскливым. Даже музыку на этот раз Гриша поставил совершенно душераздирающую, словно желая подыграть пассажирам в их настроении.
Богдан тщетно пытался отделаться от чемоданчика. Эрик задумчиво смотрел на мелькающие за окошком огни тоннеля. Криста шептала себе под нос что-то нечленораздельное – очевидно, какие-то заклинания – и поглаживала маленькое урчащее Чудовище...
Перед дверью в привычный мир такси притормозило. Таксист выглядел довольно озабоченным.
– Чего? Чего вы стали? – вздрогнул Богдан, отвлекаясь от ковыряния в замке наручников.
– Чую засаду, – проговорил таксист.
Криста закрыла глаза и протянула вперед руки.
– Да, – прошептала она. – Там есть кто-то...
– Ну, так придумайте что-нибудь, чтобы проехать можно было, – попросил таксист.
– Тогда колдуем Невидимость? – предложил Эрик.
– А что еще остается? – Криста пожала плечами.
Любители взялись за руки и нестройным хором проговорили заклинание.
– Вроде получилось... – неуверенно сказала Криста. – Езжайте быстрее, а то нас слишком много, и машина тяжелая – на такую массу маны может просто не хватить.
Всполошенные рассказом караульного, который в панике бежал со своего поста у Люка на Тот Свет, гномы направили в секретный тоннель свои самые мощные силы, основой которых стал бронепоезд под гордым именем «Врешь – не возьмешь!» На броневых листах его виднелись следы давних сражений, тщательно заваренные и любовно закрашенные.
Гномы были не особо сильными вояками, однако же, во всем ценили основательность и качество. А потому засаду на месте уничтоженной каменной пробки они подготовили серьезную.
Помимо бронепоезда было пригнано сюда множество гномов-резервистов, которые немедленно принялись возводить блокпосты из мешков с песком, комфортабельные вагоны-теплушки, штабной поезд и десяток полевых кухонь на дрезинах. Для того, чтобы разместить все это хозяйство, туннель перед Люком был оперативно расширен, проложены дополнительные железнодорожные пути, проведено электричество для мощных прожекторов и вентиляторов.
Гномы были как раз очень заняты запуском резервного генератора электроэнергии и сборкой нар для гномов-караульных, а потому им было не до наблюдений за самим люком.
А потому никто не заметил, как в воздухе, словно сидя на невидимом стуле и нелепо держа перед собой «баранку» от руля, под странное тоскливое мяукание, пролетел с испуганным видом пролетел какой-то человек.
Просто на таксиста Гришу магической силы заклинания Невидимости как раз и не хватило.
Волкоп задумчиво разглядывал плоский блестящий чемоданчик, доставленный в Волшебную Москву с чужой территории. Ему легко удалось освободить Богдана от наручников, и теперь тот с наслаждением потирал натертое металлом запястье.
Чемоданчик лежал на капоте патрульной машины: на всякий случай странное послание римской мафии было решено увезти за МКАД – подальше от центра города.
Любители в ожидании смотрели то на Волкопа, то на чемоданчик. Им было интересно, к какому решению придет главный хранитель правопорядка в Волшебной Москве.
– Хм, – сказал, наконец, Волкоп. – Внутри нет ничего противозаконного. Это не наркотики, не взрывчатка, не деньги...
Любители сразу же поверили Волкопу: взгляд у того был поострее рентгена. Волкоп задумчиво прищурился и сказал:
– Там что-то вроде пластика и резины...
Любители удивленно переглянулись.
– Странно, – сказала Криста. – И как это резина может быть связана с выборами.
– Мне все равно, – сказал Волкоп. – Но чемодан этот открывать не будем. А еще лучше...
Волкоп достал из кобуры свой знаменитый реализатор.
– ...отправим-ка его на сто первый километр!
– Правильное решение! – с облегчением произнес очень волновавшийся по поводу непонятной посылки инспектор Горемыкин.
Однако Волкоп ничего сделать не успел: внезапно защелки чемоданчика звонко щелкнули, и крышка его принялась подниматься под приятную мелодию – как из музыкальной шкатулки.
– Ложись! Бомба! – заорал Богдан и бросился в пыльную землю.
Никто, однако же, не последовал его примеру. И Богдан с удрученным видом поднялся на ноги, отряхиваясь и бормоча под нос какие-то ругательства.
Между тем чемоданчик раскрылся полностью. И тут же раздался хлопок и свист – как у сдувающегося воздушного шарика. Однако же ничего не сдувалось – напротив, словно спасательная резиновая лодка, из чемоданчика вывалилось и принялось раздуваться в объеме нечто бесформенное.
Бесформенное, впрочем, только поначалу: с неприятным звуком в сторону оттопырилась рука, потом нога, потом изнутри была выдавлена наружу голова, которая по мере надувания обрела достойный и респектабельный вид некоего седовласого джентльмена.
Наконец, под короткий, довольно непривычный звук выскочили наружу и оформились нос и уши джентльмена, и шипение прекратилось. Вновь надутый человек легко и даже изящно поднялся на ноги.
– Здравствуйте! – улыбаясь неправдоподобно белозубой улыбкой, с легким акцентом произнес джентльмен. – Разрешите представиться: Кандидат в Маги от Волшебного полигона Нью-Йорк. Можете звать меня просто: мистер Мистер...
Часть вторая. У БУДУЩЕГО ДЛИННЫЕ РУКИ
1
«– Дорогие друзья! Не побоюсь этого слова – братья по Игре, Игре, которая сплотила нас, объединив против множества бед и лишений, что хлынули на наши счастливые некогда земли! Но время ли оглядываться назад, на тот, уже забытый нами, так называемый „нормальный“ мир? Многие скажут – зачем? Ведь мы можем спокойненько жить и так, привыкнув к несуразностям волшебной Игры, забыв, что, по сути, все мы помещены в одно тесное гетто – за невидимой границей всего остального мира, как ни называй эту границу – Периметр ли, Локализация ли!
А что это значит, спрашиваю я себя? Это значит, что кто-то, не будем показывать пальцем, кто, посмел покуситься на одно из важнейших прав человека – право на свободу передвижения!...»
Уверенный, исполненный энергии и крайне убедительный голос плавно разливался меж стен, лаская слух точно выверенным тембром – словно приятная фоновая музыка в дорогом ресторане.
– Хорошо болтает, уверенно, – одобрительно сказал толстяк Большая Мама, сидевший прямо на полу впереди всех.
– Демагогия, – скривился обладатель длинных дрэдов Веник. – Он что угодно скажет в угоду избирателям...
– Ну, уж нет, у нас это не прокатит, – усмехнулся с головы до ног татуированный Крюгер. – Наш избиратель – особенный, ему совсем другого надо, а атаманша?
– Это точно, – машинально отозвалась Марина, погруженная в свои собственные мысли.
Разбойники сидели в большой лекционной аудитории, лениво пялясь в проецируемое на развернутый экран изображение. Изображение было стереоскопическими и проецировалось прямо из глаз подопытной крысы-мутанта, которую вывели в мрачных лабораториях биофака любопытные разбойники-экспериментаторы.
Крысы, как известно, и без того в Волшебной Москве были таковы, что своим видом вызывали оторопь и приступ страха, но разбойники-студиозусы из Университета, что на диких и неприступных Воробьевых горах, своими изуверскими опытами создавали совсем уж невообразимых монстров.
Впрочем, сама крыса-проектор не вызывала у разбойников никакого удивления. Они следили за теледебатами, которые вовсю уже шли по волшебному телевидению.
Кандидатов в Маги было немало. Неожиданно побороться за этот пост вызвалось множество крупных фигур Волшебной Москвы. Оно и понятно: Маг обладает почти абсолютной властью в Игре – вплоть до ее, Игры, прекращения.
Вот здесь-то и возникла загвоздка: оказывается, далеко не все в Волшебной Москве желали, чтобы затянувшаяся Игра, наконец, закончилась, и все, наконец-то, вернулось на круги своя – в простой и понятный, обыденный и суетливый мир, мир, начисто лишенный магии!
Нет, многие, очень многие только в Игре ощутили, наконец, подлинный вкус к жизни, почувствовали острый, рафинированный, освобожденный от обыденных предрассудков вкус к Власти, Успеху, Наслаждению, Тайне...
Говорят, Игра задумывалась неведомыми Магами, как быстрая и четкая: несколько Игроков, один Арбитр, следящий за ходом игры, и один Магистр Правил, который придумает, как будет идти сама Игра и за что будут бороться Игроки.
Только вот из этой схемы ничего не вышло.
Игра споткнулась о своего первого же Магистра Правил, все пошло наперекосяк, засосав огромный мегаполис в пучину бесконечной возни добрых сил и не очень. Некоторых это противостояние давно уже начало утомлять, некоторые же, напротив, видели в Игре немало перспектив для собственного роста. И, напротив, с ужасом представляли себе окончание царствования колдовства и магии...
...Между тем, солидный, ухоженный и внушающий доверие 87,9 процентам избирателей Волшебного Нью-Йорка седовласый Кандидат в Маги с далекого, но столь же волшебного Того Света, продолжал свою речь:
«– И это не единственное ущемление ваших, дорогие избиратели, прав, которое сулит нам продолжение Игры. А кто, скажите, спрашивал нашего разрешения на напяливание Личин, которое произошло во время пресловутого Старта Игры? Согласен, не все из нас святые, люди вообще по природе своей не идеальны. Но почему одних без суда и следствия превратили в гномов и отправили на дно жизни – копать метро?! Другие же ни за что ни про что получили сверкающую форму и власть применять силу без санкции суда, прокурора и без предоставления адвоката обвиняемому!...
– Уважаемый мистер Мистер, вы нарушаете регламент, переходя на личности! – сказал ведущий, роль которого исполняла хмурая горилла в белой сорочке и при галстуке. – Не трогайте господина Волкопа, мы все его уважаем и любим...
– Вот! – воскликнул мистер Мистер, торжественно взмахнув рукой. – «Любим и уважаем!» Но скажите, при чем здесь закон?!
– Здесь вам не Тот Свет! – прорычали со стороны, и камера быстро переехала на здоровяка в рабочем комбинезоне и сверкающей золотом строительной каске, почему-то с помпезным острием на макушке. – Пусть в вашем Нью-Йорке всем адвокаты заправляют, а по улицам мафиози разгуливают! А вот у меня под землей разговор короткий: если ты бандит и тунеядец – то мы даже уважаемого Волкопа вызывать не будем: просто замуруем в стену тоннеля, да и дело с концом...
На последних словах голос здоровяка заглушили бурные аплодисменты. Потому, что это был знаменитый Бригадир гномов: он тоже участвовал в дебатах. И, разумеется, претендовал на должность Мага.
Был Бригадир грубоват и несколько резковат в высказываниях, но этим только усиливал собственную популярность, особенно среди многочисленных сторонников «твердой руки».
Ведь, как известно, гномы в своем метро, хоть и пашут, как проклятые, зато взамен имеют стабильность, работу, сытный паек, а так же право... и дальше вкалывать, как проклятые! Может показаться удивительным, но многим такое положение вещей весьма импонировало.
– Слово передается уважаемому Бригадиру, – поспешно сказал ведущий.
– Вы тут много болтаете о каких-то правах, – насмешливо оглядывая собеседников, сказал Бригадир. – Но почему-то совсем забываете об обязанностях. А вот я считаю, что лица без регистрации обязаны покинуть Волшебную Москву! Я говорю про Черкизовскую Орду, кто не понял! И если никто не может этого сделать, то я сделаю это сам – как только вы изберете меня Магом. И тогда все мы будем жить хорошо, припеваючи! Никто не будет работать больше пятнадцати часов в сутки, и все будут есть и пить от пуза! Это вам обещаю я, Бригадир, а не какой-нибудь надувной выскочка!
Под гром аплодисментов седовласый Кандидат протестующее завопил:
– Я не надувной! Это поклеп! Какие у вас доказательства? Да и если надувной даже, это еще не значит...
– Стоп, стоп, стоп! – поднял могучую лапу горилла-ведущий. – Прекратите полемику, у нас регламент...
Но мистер Мистер и Бригадир продолжали громко препираться, пока ведущий вдруг не издал истошный, страшный и совершенно звериный рев. Он залез с ногами на свою тумбу-трибуну и принялся колотить себя кулаками в грудь с грохотом оркестровых барабанов. Пасть его разверзлась, обнажая жуткие зубы и красные десны. На стекле камеры немедленно осели крупные брызги, объектив даже несколько запотел.
Кандидаты и зрители в некотором оцепенении замолчали. Ведущий слез с трибуны и невозмутимо произнес:
– Спасибо! Следующий Кандидат в Маги! Прошу вас, Карина Ильинична...
Изображение переключилось на юную, ослепительно красивую девушку в длинном платье, с венком из лесных цветов на голове. Не надо было долго смотреть на нее, чтобы признать в ней самую настоящую ведьму – из Коломенской Чащи.
– Только прошу вас не смотреть в камеру, – поспешно добавил ведущий. – Иначе ваш взгляд могут счесть давлением на избирателей...
– И избирательниц! – томно выкрикнула из зрительного зала какая-то дамочка.
– Хорошо, – глубоким бархатистым голосом сказала Карина. – Я понимаю, что некоторые из избирателей боятся моей красоты и молодости...
– Это все колдовские штучки! – взвизгнула из-за своей стойки весьма полная дама, лицо которой украшало невероятное количество косметики (от возмущения с ее лица, словно снег, посыпалась пудра). – Избиратели знают, откуда у тебя эта красота! Тебе же далеко за семьдесят!»
Разбойники дружно расхохотались, хлопая друг друга по плечам и тыкая в бока локтями.
– А Степанида молодец! – усмехнулся Веник. – Столько энергии... Даже не знаю, что возьмет верх – красота или коммерческая хватка?
– И не только коммерческая, – заметил Крюгер. – Степанида снова во главе Орды!
– Все собирают силы, – задумчиво сказала Марина. – Ох, не нравятся мне эти выборы...
– Демократия – самая подлая форма правления. Но это лучшее, что у нас есть, – важно сказал Большая Мама. —
– Эй, ты, хватит умничать! – небрежно бросил Крюгер.
– Это не я сказал, это Черчилль, – обиделся толстяк. – Я не дословно, но близко к тексту...
– Дайте послушать! – скривился Веник и покосился на Марину.
Та по-прежнему прибывала в задумчивости. Да, ей не до выборов сейчас, когда ее собственный сын и устроил всю эту заварушку.
Все знали, как Марина любит своего непутевого Тему. И еще больше – как беспокоится за него. И ведь были основания...
«– Уважаемая Степанида, у вас будет слово! – примирительно сказал ведущий.
– Это уж точно, – усмехнулась Степанида, предводительница Черкизовской Орды... – Я-то своего не упущу, даже не надейтесь...»
– Надежда – это ведь то, что, в конце-концов, умирает? – лучезарно улыбнулась Карина.
– То, что умирает последним, – поправил ведущий.
– Вот-вот, умирает, – сладко повторила Карина. – Все вокруг стремится к своему концу, к разложению, смерти. И я, вроде бы, должна уже сгорбиться под тяжестью лет... Да, да, я не стесняюсь своего возраста. Но кто из вас, мои любимые избиратели, упрекнет меня в старости?
Карина обвела взглядом своих зеленых глаз замерший зрительный зал. И там, куда падали таинственные невидимые лучи, струящиеся из-под ее ресниц, раздавалось восхищенное «ах!»
– Мы, жители Чащи, знаем тайны жизни и смерти, – продолжала Карина. – И мы можем всех, всех сделать бессмертными... И даже более того – вечно юными потрясающе красивыми...
В зале немедленно поднялся ропот: поднятая тема явно задела зрителей за живое. Особенно оживились пожилые и некрасивые женщины.
– Вранье! Ложь! – прошипела Степанида, сжимая мясистые кулаки.
– Вы передергиваете! – поправляя и без того идеально сидевший галстук, проговорил мистер Мистер. – Вы неверно формулируете...
– А черт его знает, все может быть... – пробормотал в стороне Бригадир, искоса поглядывая на Карину.
– Да, да! – возвысила голос Карина. – Мы, те, кого вы, нежно любимые нами избиратели, зовете ведьмами, можем сделать вас воистину счастливыми! Всех, всех до единого! И все мы сольемся в одно светлое человеческое братство, наслаждаясь юностью, здоровьем и многим другим, с чем я вами поделюсь, если вы проголосуете за меня...
Зрители, заливаясь счастливым детским смехом, истово хлопали в ладоши. И Карина смотрела на них, как на своих маленьких детей, которым она только что раздала новогодние подарки...
– Так, так... – принюхиваясь, сказал ведущий. – Карина Ильинична, я, конечно, понимаю, что вы следуете своим традициям, однако я бы попросил не распылять в студии ваше болотное зелье!
– Но ведь никто и не запрещал, – продолжая улыбаться, сказала Карина. – Простите, не буду больше...
– Вы эти ведьминские штучки бросьте! – рявкнула Степанида и грохнула по трибуне увесистым кулаком, да так, что на ее обширной груди хлестко подпрыгнули многоярусные бусы. – Я бы тоже могла много чего в студию притащить – у нас в Орде всякого дурмана навалом! Только вот не думаю, что это главное! Наша сила – в простых вещах, понятных каждому покупателю! Что? Да, именно, я хотела сказать – избирателю! Так вот, Игра эта всех уже достала! Конечно, многие тут развесили уши и думают, что ведьма сделает их счастливой – ха-ха! Насмешили! На то они и ведьмы, чтобы обманывать простых покупателей, то есть обывателей! Не будет вам в Игре никакого счастья! Обманут вас и ведьмы, и гномы, и надувные мафиози – высосут из вас жизненную Избирательную Силу, да и дело с концом! А потому я вам не обещаю ничего нереального. Вы взрослые здравомыслящие люди, а потому должны понять, что Игра не дает развиваться нашему рынку! Я не только про Орду говорю, а вообще! Посмотрите, какие цены – это же уму не постижимо! А гномы хотят выгнать нас – и тогда, без конкурентов, вообще возьмут вас за горло! Но я говорю – не выйдет! Голосуйте за меня! У меня все просто: когда я стану Магом, мы прекратим Игру и заживем по-человечески! А чтобы вы мне поверили, я объявляю с сегодняшнего дня снижение цен на нашем рынке! Сразу – в два раза!
Зал взревел: видимо, Степанида ударила в самую точку.
Но тут раздалось насмешливое покашливание, переходящее в зловещее шипение. Зал немедленно прекратил бурное обсуждение услышанного, а камера выхватила молчавшего до этого пятого Кандидата.
Сначала было не очень понятно, кто это таков: за трибуной возвышалось что-то высокое и бесформенное, неопределенно грязного цвета. Но тут это что-то раздвинулось – и стало понятно, что Кандидат скрывался от аудитории за парой огромных кожистых крыльев – опаленных и изорванных.
Это был Генерал – единоличный начальник огромного и страшного Войска, того, что когда-то было призвано защищать Москву от всего мира или наоборот – весь мир от обезумевшей столицы, а теперь предоставленного самому себе.
Войско было олицетворением самой Игры – огромной уродливой личиной Войны и Смерти. Многие в Волшебной Москве благодарили высшие силы за то, что никто из многочисленных противоборствующих сторон так и не смог до сих пор перетянуть Войско на свою сторону. Хотя мудрые люди считали, что грубая мощь в Волшебной Игре вполне уравновешивается хитростью, удачливостью и покровительством добрых сил.
Тем не менее, желание Войска втянуться в финальную стадию Игры в качестве самостоятельной силы у многих вызвало обеспокоенность. И, видимо, небезосновательно...
...Генерал высокомерно осмотрел присутствующих тяжелым взглядом своих желтых, с узкими вертикальными зрачками, глаз. Вид его был ужасен, но все-таки, уже довольно привычен для москвичей: никого особо не пугали уже ни когти, ни клыки, ни маленькие рожки на лысом костистом черепе, ни длинный раздвоенный, будто у змеи, язык. Боялись не вида Генерала, а его слов.
– И о чем вы здесь говорите? – с презрением произнес Генерал. – Что за ворохи вранья, что за бессмысленные обещания, что за пляски перед избирателями? Почему никто не хочет сказать им правду?
Кандидаты настороженно молчали. Генерал оскалился, и некоторым показалось, что из его полураскрытого рта потекло зловоние, отдающее серой.
– Э-э-э... – неуверенно произнес ведущий. – Поясните, пожалуйста, что вы имеете ввиду?
– Я-то поясню, – сказал Генерал. – Ведь не для кого не секрет, что Правила написаны не столько для всех здесь собравшихся, сколько для кое-кого другого...
– Кого же это? – пробурчал Бригадир, глядя на Генерала исподлобья.
– Для Игроков! – веско сказал Генерал. – Для них, и больше ни для кого! Мы можем сколько угодно рядиться в Маги, но пока на сторону кого-то из нас не станет Игрок, все эти выборы останутся профанацией...
– Все так, – спокойно сказала Карина. – Говорят, в городе уже появились новые Игроки. Только где они? Мы не обязаны ждать, пока эти самые Игроки не изъявят желания участвовать в выборах. В конце-концов. Правила ничего не говорят об этом...
– Верно! – неожиданно поддержала Крину Степанида. – В Правилах нет ни слова об Игроках. И если они не появятся...
В это время к ведущему подскочила какая-то шустрая мартышка и принялась что-то активно шептать ему на ухо, подпрыгивая на месте от нетерпения.
– Хм... – довольно озадаченно сказал ведуший, когда мартышка закончила шептать и попятилась прочь из телевизионной картинки. – У нас тут появилась информация... М-да... Появилась информация, что в выборах изъявил желание участвовать некий Независимый Кандидат...
Генерал негромко, но довольно неприятно рассмеялся.
– И кто же он? – поинтересовался мистер Мистер.
– Никто не знает, – пожал плечами ведущий.
– Как он хоть выглядит? – спросила Степанида.
– Никто не видел, – сокрушенно покачав головой, сказал ведущий.
– Он хоть появится в студии? – нетерпеливо спросил Бригадир.
– Не знаю, – растерянно повторил ведущий и развел огромными лапами. – Он ничего не сообщил об этом. Он ведь Независимый Кандидат. То есть, совершенно независимый...»
– Независимый Кандидат?! Что это еще за птица? – удивленно воскликнул Веник.
Разбойники принялись шумно обсуждать услышанное.
Марина решительно поднялась с места. Разбойники немедленно приумолкли, уставившись на Марину. Даже крыса-проектор несколько приглушила звук.
– Я должна найти сына! – сказала Марина, глядя куда-то перед собой. – Чует сердце – что-то неладное творится...
– Давайте мы разведчиков разошлем! – предложил Крюгер.
– Это само собой, – кивнула Марина. – Пусть смотрят в оба: с этими выборами жди любой пакости от злых сил. Усильте посты и будьте готовы к осаде!
– К осаде? – удивился Веник.
– Атаманша дело говорит! – сказал Крюгер. – Оборону усилить не мешало бы. Нюхом чую: кто-то решит попробовать нас на прочность...
Оглушительно взревело, и аудитория наполнилась запахом бензина: атаманша привычно оседлала своего боевого скакуна с японскими корнями. Марина защелкнула шлем и, прощаясь, коротко махнула рукой в черной перчатке – совсем, как в юности.
Некоторые вещи со временем не меняются. И это здорово.
