Текст книги "Параллель"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Профессор нагнулся и сгреб в охапку мелкие купюры из ящика. Он посмотрел на грязную пачку и бросил деньги обратно. Затем вздохнул и задумчиво произнес:

– Хотя, знаете, самая маленькая житейская радость кажется мне теперь ценнее самой грандиозной фантазии...

Рон слушал этот странный разговор и вдруг увидел все вокруг новыми глазами. Вот наш мир, словно чертово колесо, выбрасывает слабейших к краю. Самые неприспособленные не могут удержаться и там и разжимают пальцы. Остальным предлагаются дешевые суррогаты жизни. Несчастным влюбленным – бесконечные сериалы, неизлечимо больным – колдуны я шаманы, неудачливым героям – компьютерные игры. В придачу – хороший выбор наркотиков – всегда открытый люк на небо! Да, чуть не забыл про запасной выход – психиатрическую лечебницу...

"Ну что, – отчаянно и весело подумал Рон, – Будем и дальше играть по этим вонючим правилам? Или пойдем на блеф?

Он встал и пошел прочь от банка. Возле троллейбусной остановки он достал из кармана диск и через решетку отправил в канализацию.

– А, Рон! Здравствуйте. Решились? Правильно, с этим не стоит тянуть... Нет, нет! К Юле мы сейчас не пойдем. Сначала ко мне. Побеседуем.

Врач потащил Рона путаными путями коридоров в свой кабинет. Когда от придушенных застенных воплей, от запахов больницы и хлорки туалетов Рону стало тошно, его втолкнули, наконец в маленький кабинетик с неизменной решеткой на окне.

Врач посадил Рона на грубо покрашенный белый стул я сам сел напротив, положив руки, на колени. Рон выжидающе молчал. Сергей Маркович, поджав губу, словно в трансе, раскачивался взад и вперед. Наконец, он заговорил.

– Понимаешь. Рон... Ничего, что я на "ты"? Я тридцать лет вожусь с больными людьми, психами, как их называют. И я не могу утверждать, что умею лечить их. Странно, да? Я ведь врач, я должен лечить. Я пытаюсь лечить, так как меня учили, так как принято. Но меня не покидает ощущение, что я лишний среди своих пациентов. Они заболевают, непонятно, по чьей воле, и выздоравливают, когда приходит время. Видишь картину?

Рон посмотрел. К синей стенке был кнопками приколот лист бумаги с изображением черного квадрата.

– Что, правда похоже? Сам срисовал у Малевича. Потрясающий образ. Когда я начинаю вглядываться в душу своего пациента (я ведь лечу душу, верно?), то через нагромождение ненужного и случайного я каждый раз вижу этот Черный квадрат. И все. Он как крышка черного ящика, как могильная плита прячет устройство человеческой души. А как я могу чинить то, что непонятно как устроено?. .

– Вы хотите сказать, что лечить Юлю бесполезно? – устало спросил Рон.

– Я просто хочу объяснить свое положение. Я могу литрами вкалывать лекарства и засыпать Юлю таблетками. Да, это остановит приступы. Но ни на шаг не приблизит девочку к нормальной жизни.

– Что же могу сделать я?

– Попробуй протянуть ей руку. Пусть в своем кошмаре она будет не одна.

– Как вы это себе представляете?

– Побудь с ней во время припадка. Поговори с ней.

– Как, она с вами разговаривает во время приступа?

– В том-то и дето, что мы для нее не существуем, мы где-то "за", вне ее фантазий. Но к тебе она, вроде бы, неравнодушна. Может, ты отодвинешь эту черную плиту?..

Приоткрыв дверь, в кабинет заглянула сестра. На вопросительный взгляд Сергея Марковича она кивнула в ответ. Врач посмотрел на Рона.

– Юля уже без сознания. Пойдем?

И они пошли.

В палате была хорошая звукоизоляция, и было бы тихо, если бы не пикание зуммера, отсчитывающего пульс спящей.

Рон сидел на табуретке у изголовья Юлиной кровати и ждал. Время от времени Юля вздрагивала и бормотала что-то бессвязное. Рон пытался заговорить с ней, но в ответ слышал лишь сбивчивое "пи-пи-пи" Юлиного

сердца. Наступала ночь и на уставшего Рона накатывался сон. Рон уже искал более-менее удобную позу, что бы отключиться, как вдруг ее спокойный и ясный голос произнес:

– А что можешь ты, чужестранец?. .

Сон улетучился, Рон склонился над изголовьем койки. Неподвижные глаза Юли смотрели прямо на него.

– Ты... в сознании, Юля? Ты меня слышишь? – сбивчиво заговорил Рон и взял ее за руку.

Юля вздрогнула, и ее взгляд прошел сквозь Рона куда-то в стену.

Больше она не говорила, а Рон, продолжая держать ее за руку, присел на край койки. Ее рука чуть дрожала. Рон ощущал эту дрожь ладонью, всем своим телом. Ему начинало казаться, что это он сам дрожит от холода и усталости. Он сидел и ждал. А позже ему захотелось спать.

* * *

... Он вышел яз узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отдыхавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыльями и повалялся куда-то в воздушную бездну, Рональд подошел к краю стены и, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз, где раскинулся чужой город. Но незнакомым его все же нельзя было назвать. Где-то Рональд его уже видел. Может, на старых гравюрах в университетской библиотеке? Наверное. Вот и единственная в городе прямая улица – от замка к самым крепостным воротам, вот крутые черепичные крыж, каких больше нигде теперь не делают, вот и замок на скале...

Рональд пошел по стене к замку, скрипя осыпавшейся каменной крошкой. Он проходил мимо стражников, внимательно осматривающих город, но как будто не замечающих его. И все время в лицо дул свежий степной ветер.

Там, где стена смыкалась с дворцом, вход закрывала мощная дубовая дверь. Но Рональд, не останавливаясь, толкнул ее, и дверь без скрипа ушла в темноту. Удивляясь своей уверенности, Рональд шел по темному коридору, ориентируясь на шум голосов, вскоре оказался в просторном заде среди множества тихо разговаривающих людей.

"Здесь, "– понял Рональд и стал изучать свое окружение.

Люди держались группами. Вот самая многочисленная: судя по академическим шапочкам и мантиям – это врачи. Рядом, тесным полукругом, солидные озабоченные чем-то вельможи. И непонятная кампания молодых щеголей, вяло беседующих у окна.

– Кто это? – раздалось сзади, Рональда схватили за плечи и развернули в воздухе сильные руки.

Рональд был сжат между двумя одинаковыми атлетами в тонких кольчугах. А перед ним в углу, закутавшись в черную ткань, сидела принцесса.

– Кто ты такой? Как ты попал сюда? – принцесса спрашивала жестко, но смотрела на Рональда с интересом.

– Я... Рон... нальд из Дракара. Я лекарь. Я слышал, во дворце нужны врачи... И пришел...

– Что-то ты не то говоришь, малый, – откуда-то вынырнул худой долговязый тип, и теперь в упор изучал Рональда, – Ты слишком молод для врача, к тому же тебя не приглашали... И Дракар – где это?

"Да это же Макс, – подумал Рональд, – Стоп, а кто такой Макс?. . "

– Э, брат! Ты, наверное, неправильно представляешь себе свое положение. Знаешь, кто я? Я Особый советник Его Величества. И тебя это обстоятельство не смущает? Лучше признайся сразу: ты шпион Сити? Или может быть, Черный всадник?

– Да нет же, я просто врач! – вскричал Рональд, и его скрутили еще крепче, – Я хотел помочь вашему королю!

– А что можешь сделать ты, чужестранец? – печально спросила принцесса и махнула рукой.

В голове Рональда что-то лопнуло, державшие его руки ослабли, и он, теряя сознание, рухнул на мраморные плиты.

– Вот только головой так биться не стоит, дорогой. Что случилось, Рон, заснул?

Рон пытался осмыслить окружающее, но страшно болела голова. Он пощупал. Выше правого виска что-то набухло.

– Что это было, Сергей Маркович? – сдавленно спросил Рон.

– Ну, что... Заснул, упал, стукнулся головой об табуретку – вон к какой угол! Ничего, е кем не бывает.

– Я не о том... Этот сон... Док, вы этого ждали от меня?

– Погоди, погоди, не пойму ...

– Я как будто попал в эту книгу. ... Ну, ту, что вы сказали прочитать. И там была Юля...

– Успокойся. Ты просто перенервничал. Я думал, ты поговоришь с ней на. близкую ей тему, найдешь общий язык...

Рон не слушал. Он неловко поднялся с пола и, держась за ушибленную голову, принялся рыться свободной рукой в своей сумке. Он нашел книгу и: стал быстро листать страницы.

– Так, так. Вот это место... Зачем я сказал, что из Дракара? Это же из другой главы. Вот он меня и заподозрил.

Врач молча посмотрел на Рона. Затем ПРОМЯМЛИЛ: " Ну-ну..."

– Сергей Маркович! Мне кажется, мы на верном пути. МЫ точно угадали, что надо делать... Я посижу еще с Юлей?

– Посиди, посиди, – безжизненно сказал врач и почесал в затылке.

* * *

... Он вышел из узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отдыхавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыльями и повалился куда-то в ВОЗДУШНУЮ бездну.

Рональд подошел к краю стены, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз...

-Ну, здесь мы пропусти, Сергей Маркович?

– Тебе виднее. Рон...

-... А что можешь сделать ты, чужестранец? – с надеждой спросила принцесса.

– Я попробую древнее мистическое средство, – Рональд словно говорил заученный текст, – Если вы поверите мне, Ваше Высочество, я попробую спасти жизнь вашего отца.

– Да, конечно. Только все, что можно, уже пробовали... Отпустите его!

Рональда аккуратно поставили на пол. И не обращая внимания на протестующие возгласы священника, не глядя ни на кого, он направился к лежащему королю. Он чувствовал на себе настороженные взгляды советников, презрительные и насмешливые взгляды врачей, но главное – полный надежды взгляд принцессы.

Король был бледен. Его неровное дыхание то и дело переходило в хрип, по осунувшемуся лицу стекали струйки пота. Рональд склонился над телом, изучая рану. Что он понимал в медицине? Знал ли он, что делать? Он помнил одно: здесь все подчиняется определенным правилам, и обещанное им мистическое средство обязательно поможет.

Рука сама потянулась к висящей на поясе холщовой сумке. Отсыпав в ладонь немного порошка, Рональд закрыл глаза и прошептал заклятья на языке древних. Затем взмахнул рукой, и порошок с ядовитым шипением растаял в воздухе. Лица окружающих расплылись в зеленоватой дымке. Рональд закатал рукав и положил руку на рану. Король застонал. А рука стала медленно погружаться внутрь человека. Собрав в кулак всю боль измученного тела, Рональд вырвал руку из раны и бросил ее содержимое на пол. Люди в испуге отскочили: по камню, разбрасывая раскаленные капли, крутился огненный клубок. И вот он лопнул, разлетевшись гаснущими искрами...

Со всех сторон к королю кинулись люди. Врачи взглянули на больного и разом отпрянули – ни следа не осталось от раны на поражённой груди. Король лежал так же неподвижно, но теперь он просто спокойно спал.

Принцесса бросилась к отцу и заплакала у него на груди. Затем вдруг вскочила и, растерянно улыбаясь, поискала глазами Рональда. Того скрывала от нее плотная толпа ученых лекарей, которым не терпелось обсудить с Рональдом новый медицинский феномен. Советники повеселели и бодро хлопали друг друга по плечам.

Мрачен был только епископ. Он еще больше сгорбился, вцепившись в почерневший от времени крест на грубой цепи. Когда мимо пробегала радостная принцесса, он остановил ее жестом и проскрипел:

– Как же это понимать, Ваше высочество? Вы принимаете у себя магов и чародеев? Больше того, вы позволил! Колдуну... гм... излечить нашего короля! И когда? Тогда, когда Его Величеству грозит отлучение от Церкви! Одумайтесь, Церковь этого не поймет.

– Но ведь папа теперь здоров. Ваше святейшество, – весело воскликнула принцесса, – Бросьте эти глупости и радуйтесь вместе с нами!

– Да, да, подозрительный тип, – как всегда ни к месту появился Особый советник, – Мы обязательно займемся им.

Принцесса резко вскинула руку и щелкнула пальцами. За ее спиной возникли фигуры телохранителей.

– Если хоть волос упадет с головы чужеземца – виновного убить на месте! – отрезала принцесса.

Епископ, сверкнув глазами, попятился назад. Особый советник словно растворился в воздухе.

Принцесса и Рональд стояли на краю дворцовой террасы и смотрели на степь.

– Зови меня просто Джулия, – попросила принцесса.

– О'кей, Джулия, – согласился Рональд.

– Знаешь, Рональд, когда тебя схватила стража, ты был на краю гибели. Я бы казнила любого, кого заподозрила бы в предательстве. Ведь я очень боюсь за отца, Я вообще трусиха, если честно. А тебе я поверила. Сразу. Правда, странно? Мне показалось, что я тебя знаю. Давно-давно. И при этом ты совершенно чужой...

Рональд внимательно посмотрел на Джулию и неуверенно начал:

– Ваше Вели... Джулия! Я только что хотел сказать тебе о том же...

– Правда?!

– Постой, погоди... Ты знаешь, что такое параллель?

– Что-то мне когда-то говорили гувернантки...

– Так вот. Параллельные линии никогда не пересекаются. Жизнь каждого человека идет по своей прямой, пересекаясь иногда с линией судьбы другого. А некоторые линии не пересекаются никогда. Можно знать о существовании другого, чувствовать рядом его дыхание, но не встретить ни разу.

– Но ведь мы встретились? Значит, эти линия все-таки пересекаются, – улыбнулась принцесса.

– Возможно. Но мне кажется, что сейчас я просто перепрыгнул на твою параллель, я боюсь, мне на ней долго не удержаться...

Рональд замолчал. Принцесса недоуменно пожала плечами и переменила тему. Потом они опустились в парк, и принцесса принялась учить Рональда стрелять из лука. Странно, удивлялась она, приехать сюда из такой дали, совершенно не умея обращаться с оружием. Рональд тетивой сорвал себе кожу на пальцах и показал Джулии, как можно прямо на глазах затягивать рану. Джулии нравились эти странные зрелища, и она сама полоснула себе по руке тонким изящным кинжалом. Когда Рональд посредством магии восстанавливал белизну кожи принцессы, то вдруг увидел, что ее рука на сгибе полностью исколота, превратившись в незаживающий рубец.

– Что это? – спросил Рональд.

– А, это? Не знаю. У меня так всегда, – беспечно ответила Джулия. Рональд напряг все свои магические силы, но рубец не пропадал.

– Значит, и ты не всесилен! – констатировала принцесса.

Потом они выехали верхом за город и понеслись по холмам, не обращая внимания на многочисленные посты и дозоры, выставляемые днем за стенами после недавних событий. Когда усталые и веселые они въехали на подъемный мост, Рональд решил сказать Джулии что-то важное. Но к нему вдруг подскочили стражники и стянули с коня. Один из них принялся трясти Рональда за ворот, бить ладонями по лицу и кричать:

-Эй, друг! Очнись! Очнись, я тебе говорю!

На этот раз Рон очнулся мгновенно и сразу закрыл лицо от щедрых пощечин Сергея Марковича. Рядом маячило озабоченное лицо сестры.

* * *

– Ну, Рон, напугал ты нас! Знаешь, кем ты сейчас был?

– Кем? – без особого интереса спросил Рон.

– Точной копией Юли, дружок! При этом у тебя чуть не остановилось сердце. Хорошо, что сестра была рядом. Ну, и как ты себя чувствуешь?

– Да нормально... Вроде.

– Тогда рассказывай. И я скажу, что обо всем этом думаю.

Врач помолчал, переваривая услышанное. Потом вздохнул, тяжело и устало.

– Ну, что ж... Ты пытался вытащить Юлю за руку и ... не удержал ее, сорвался сам.

– Так что, теперь уже все?

– Не знаю, С таким я еще не сталкивался. Ты ведь видишь, как это оказалось опасно. Как бы мне не пришлось вытаскивать вас обоих. Но теперь я хоть понял Юлю.

– Поняли?

– Мне так кажется. Наша девочка просто придумала себе мир, такой какой в жизни ей не увидеть. Она населила этот мир теми, кто ей дорог или интересен, избавила его от скуки повседневности и живет там, не пуская чужаков. Одного не могу понять – как ты-то влез в ее сны? Если пойму – Нобелевская премия мне обеспечена!

– Какая, в общем разница... Вот вы говорите – сны. А как же приступы? Все эти уколы, таблетки...

– Это же не обычный здоровый сон. Человеческий мозг просто не справляется с такой искусственной жизнью. Мозг должен общаться с настоящим миром, а не кипеть в собственном соку.

– Как зациклившийся процессор, – подвел Рон.

– Да. Именно зациклившийся...

Рон встал.

– Я пойду, доктор?

– Ты в состоянии? А то посиди. Еще лучше – кардиограммку снимем, а?

– Нет, Сергей Маркович, я пойду. Но... я вернусь.

Рон возвращался домой. Была глубокая ночь, нигде не горели Фонари, а даже луна притаилась за облаками, экономя драгоценный серебряный свет.

Рона качало от усталости. Он шел, не разбирая дороги, шлепая по свежим лужам и спотыкаясь о невидимые бордюры.

Его ждали возле дома. Когда Рон вошел во двор, возле подъезда вспыхнули фары, немного погорели, как бы рассматривая, и недвусмысленно подмигнули: садись, мол.

Задняя дверь желтого "Нисана" была услужливо приоткрыта, и Рон сел. Его оттеснили в середину, дверь хлопнула, и завелся двигатель.

– Покатаемся? – спросил Макс. Он сидел рядом с водителем.

– Почему бы и нет, – согласился Рон. Других вари антов все равно не предлагалось.

Взвизгнули шины, и за окнами поплыл черно-белый пейзаж.

– Ну, что, дружок, от работы отлыниваешь? В банке все беспокоятся такой ценный молодой специалист не вышел на работу. И когда? Когда через его руки, оказывается, должны пройти... э-э-э... Десять? Я не ошибаюсь? Миллионов баксов.

Макс резко обернулся.

– Ты что же это, сволочь! За нос нас водишь? Почему об этих бабках я узнал не от тебя?

– Я... только вчера... – выдавил Рон.

– Ладно, это отдельный разговор. Сегодня ты должен был запустить программу. Где ты шлялся, падаль? Только не говори, что был в ментуре.

– Я... был в психушке, если вам так интересно...

Двое по бокам заколыхались в добродушном хохоте.

– Это правда, – прогнусавил водитель, – у него там подружка.

– Вот как? – удивился Макс и приблизил лицо к Рону. В тусклом свете приборного щитка оно показалось Рону странно похожим. На кого?. .

– Ладно, проверим, может, и навестим... Короче, парень. Завтра. Слышишь? Завтра твой последний срок. Паша, докажи, что этот срок последний.

Что-то щелкнуло, и под ребра уткнулся тупой кусок железа.

– Жалко будет убивать такого умного парня, но к тебе, братан, доверия нету, – Макс весело подмигнул, и машина остановилась.

Его вытолкнули на улицу. Это было где-то на окраине города.

– Пройдись, подумай! – крикнули из отъезжающей машины, и Рон остался один.

На проходной Рона долго не пропускали. Его сбивчивые и запутанные объяснения не нравились бдительному охраннику. Наконец, договорились позвонить Сергею Марковичу, благо он сегодня дежурил, и Рону дали «добро».

Врач не очень удивился возвращению Рона. Чего-то такого он ждал. Ни о чем не спрашивая, он провел Рона в пруцедурную, там, как раз, была свободная койка. Засыпая, Рон подумал, как странно врач стал смотреть на него.

Так Сергей Маркович смотрел на своих пациентов.

* * *

Король выздоравливал прямо на глазах. Он был бодр и весел, но из-за слабости пока не покидал постели. Когда Рональд для вида проверял его состояние, король взрывался фонтаном неумеренных восторгов, похвал и острот. Он обещал назначить Рональда старшим лекарем, нет, главным чародеем, а лучше – епископом и чародеем в одном лице. Присутствовавший при этом епископ не понимал шуток, он менялся в лице, бледнел, дрожал от ярости и уходил.

Джулия была счастлива. Ее мир обретал стабильность. Все было, как всегда, и даже лучше. Рядом появился тот, с кем было интересно, весело и просто хорошо. Это было, как в старинной сказке. Близился традиционный хэппи-энд, как вдруг...

В королевскую спальню ворвался гонец. Он рухнул на колени и проехал на скользких плитах, оставляя за собой кровавые полосы.

– Ваш... Вел... Дозоры перебиты... Войска Сити... Союзники... Город окружен...

– Как?! – король приподнялся, – Они же обещали!

– Это их ультиматум, – гонец протянул заляпанную кровью пергаментную трубку.

Король кивнул ближайшему к нему советнику и закрыл глаза. Тот взял, развернул пергамент и быстро прочел:

– Его величеству. . Валонскому. . . Вероломное убийство нашего посла. . Тайная подготовка войны... Сдать город... Иначе... Вез пощады,

Король поднял голову. Он был мрачен.

– Это плохие новости!

Гонец сник. Двое гвардейцев подхватили его за руки и поволокли к окну. Мелькнули ноги, раздался слабый крик. Появилась уборщица в синем халате и стала шваброй размазывать кровь.

Король попытался встать, но не смог.

– Я не смогу защищать город из спальни, – подавленно сказал он. Джулия и Рональд уже были здесь.

– Жюли, – сказал король дочери, – Займи мое место на стенах. Командовать я поручу военному советнику, ты же станешь знаменем Валона. А ты, чужестранец, можешь уйти. Тебе покажут тайный выход в степь.

– Я останусь, – тихо сказал Рональд, – Мне нечего делать в степи.

– Хорошо, оставайся. Я верю тебе.

Рональд и принцесса стояли за широким зубцом на верхушке Башни Отчаяния. За широким рвом начиналась дикая трава. Сейчас ее топтали копыта вражеской конницы.

С утра к стенам Валона стягивались многотысячные когорты, фаланги и легионы. К вечеру подоспела тяжелая осадная техника. Столичные специалисты умело налаживали катапульты, собирали штурмовые лестницы и подкатывали к старту тараны. Рабы уже почти засыпали отрезок рва под убранным мостом и, падая под стрелами защитников города, они лишь увеличивали насыпь.

Валонцы поняли: осады не будет. И если штурм удастся, народу васков придет конец.

По стенам бегали, разнося королевские распоряжения, посыльные. Пехотинцы распределились по бойницам, повсюду слышались резкие команды офицеров. Уже кипела в огромных котлах смола, в нетерпении пролиться на головы непрошенных гостей. У бойниц стрелки привинчивали к стойкам аркебузы.

Рядом с Джулией и Рональдом стражники укладывали связки горючих стрел. И тут один из воинов выпрямился и глухо произнес, указывая рукой на запад:

– Постойте, но ведь солнце-то садится...

Bee прекратили работу и посмотрели на солнечный диск, заползающий за линию горизонта. Солнце пытались нагнать неизвестно откуда появившиеся тучи.

– Скоро ночь! – пронеслось по рядам воинов.

Суета на стенах прекратилась, весь город, сжимающий оружие, приумолк. Темнело. Сверкали далекие молнии.

А возня за стенами продолжалась. Воодушевленные бездействием горожан, захватчики взялись за дело. Через стены полетели булыжники и огненные шары чего-то горючего, затрещали под ударами ворота. Смертники взвалили на плечи лестницы и ждали последнего приказа...

Горожане молча переглядывались и посматривали в бойницы на атакующих врагов...

И тут завыли собаки.

Джулия вскочила на каменную ступеньку и дернула за руку Рональда. Они смотрели вниз.

Вражеский лагерь был освещен тысячами огней факелов и костров. И на это зарево с далеких холмов наползала бесформенная тень. Вот она коснулась дальних огней, и те растворились, словно в чернилах. Между костров поплыли черные разводы, и в лагере на миг наступила недоуменная тишина. И эта тишина взорвалась воплем ужаса, отчаяния и боли. Тьма поглотила последний огонек, и остались только лязг металла, топот копыт, испуганное ржание и стон.

И хлынул дождь. Шум водяных струй и грома перекрыл звуки агонии вражеской армии, И только молнии, точно фотовспышки, выхватывали из мрака отдельные кадры хроники смерти.

– Черные всадники?! – спросил потрясенный Рональд.

– Да, они не верили в них, – неподвижно глядя в темноту, ответила Джулия.

– Но... но ведь их нет в книге! Они из игры...

– В какой книге? Что за игра?

– Даже так – не помнишь? Впрочем, сейчас это не имеет значения... О, черт! Сейчас ведь предатели откроют ворота войскам Сити. А там... Там Черные всадники! Уйдем отсюда!

– Стой! Что за бред? Какие предатели? Что за книга? Я никуда не пойду – я должна быть здесь.

Раздался глухой удар, затем едва слышный вдалеке звон тяжелых цепей и протяжный деревянный скрип.

– Поднимают ворота! Бежим, Джулия!

Принцесса подчинилась, и они побежали вниз по винтовой лестнице башни, а потом по безлюдным улицам в сторону дворца. Со стороны ворот доносились яростные крики схватки.

Черные всадники ворвались в город.

У покосившегося дома с забитыми окнами Рональд остановился как вкопанный. У стены стояла будка старого телефона-автомата.

– Мне нужно позвонить, Джулия. У тебя нет карточки?

Карточки у принцессы не оказалось. Но она сняла с груди серебряный крестик и протянула Рональду. Рональд, не задумываясь, сунул крестик в приемную щель. Та будто специально была сделана под него.

Что-то щелкнуло, и крестик провалился. На фоне шипения и треска

в трубке поплыли длинные гудки.

– Сергей Маркович, вы меня слышите? Але!

– Доктор! Доктор! – чуть слышно раздалось в трубке, – Он заговорил !

– Я слышу тебя, Рон! Почему ты не открываешь глаза?

– У меня нет времени, доктор. Мы в опасности. Вы оказались правы, Сергей Маркович! Я действительно сорвался. И оказался в своем собственном бреду. Но я.... Мы попробуем вырваться!

– Успокойся, Рон, мы контролируем ситуацию. Сестра, подготовьте реанимацию. Впрочем, что за чушь я говорю?...

Рональд нажал на рычаг и мельком глянул на Джулию. Та потерянно озиралась, держа его за рукав. Рональд осторожно достал за цепочку провалившийся крестик.

– Еще один звонок, крошка, – пробормотал он, набирая номер,

– Але! Макс? Узнал? Да я. Я только сказать, что выхожу из твоей грязной игры. Что? А плевать! Попробуй...

– Тебе конец, гаденыш! – крикнули в трубке.

– Тебе конец, гаденыш! – раздалось за спиной и на голову посыпалось разбитое отекло.

Рональда вырвали из будки и поставили спиной к стене. Он е усилием поднял голову. Перед ним, с тяжелым армейским пистолетом в руке, стоял Особый советник Его величества.

– Я сразу понял, кто предатель! Ну, что скажешь, шпион? Ваше Высочество, вам он тоже врал, будто врач, фокусы всякие показывал? Говори, по твоему приказу открыли ворота?! Молчать!

Джулия сначала растерянно смотрела на эту сцену, а потом вдруг с криком кинулась на державших Рональда, пытаясь оттащить их от стены.

– Советник взвел курок и приставил ствол ко лбу Рональда, другой рукой удерживая рвущуюся к нему Джулию.

– Ты стал проблемой для нас, чужестранец. Но эта проблема разрешима.

Рональд посмотрел в глаза настоящему хрестоматийному предателю и процитировал:

– "Но тот не успел закончить фразы, так как в затылок ему вонзился метко брошенный дротик..."

Советник удивленно вскинул брови и повалился на спину. По сюжету

сзади должен был стоять король, превозмогший болезнь и шедший на защиту своего города. Но короля там не оказалось.

Во всей своей жуткой красе на том конце улицы гарцевал Черный всадник. Еще два коротких взмаха черной рукой, и рядом упали мертвые стражники.

Джулия сдавленно вскрикнула. Из черного силуэта выделялись только огромные сверкающие белки глаз. Всадник смотрел на Рональда и медленно

приближался.

Рональд сорвался с места и, схватив Джулию за руку, потащил ее в какой-то проулок. Сзади раздавалось мерное "цок-цок-цок". Они бежали, задыхаясь и сбивая наги о грубый булыжник утиц, пока не пропало это страшное цоканье.

Теперь они сидели за столиком в маленьком трактире где-то в центре Валона.

– Хозяин! – крикнул Сергей . 'Маркович, – Кувшин старого абалонского, бутылку минералки и пепельницу!

Пока толстый трактирщик в кожаном фартуке суетился возле стола, расставляя огромные железные кубки, Рональд пытался сопоставить в голове несопоставимые вещи. Он ожидал чего угодно в этом призрачном мире, только не встречи в грязном переулке по своим лечащим врачом.

Когда они с Джулией, что было сил, спасались от преследования, в одном бедном квартале наткнулись на банду мародеров, что избивали какого-то беднягу. Рональд никогда не стал бы связываться с бандитами, но в руке у него был отобранный у Особого советника "стечкин", и он высадил очередь в стену над суетливой компанией. Мародеры в ужасе, поминая дьявола и всех святых, разбежались, а Рональд помог их жертве подняться.

– Привет, Рон! – сказала жертва и подмигнула подбитым глазом.

– Сергей Маркович! – обалдел Рональд.

– Я не Сергей Маркович, – сказал тот, отряхивая свою академическую мантию, – Хотя, мы с ним, в общем-то, коллеги, Я тоже, в некотором роде, врач и также занимаюсь больными душами. Так что, зовите меня просто "доктор". А, впрочем, пускай. Похожу в Сергеях Марковичах.

Рональд ничего не понимал. Но жадно слушал человека, в руках которого судьба Джулии. Да что там – и его теперь тоже.

– А я вас давно жду... Ой, здравствуйте. Ваше Высочество! Ну и мрачные ж тут места! И народец, признаться, гнилой. Да, чего мы стоим? Пойдем, тут неподалеку неплохая забегаловка, там безопасно. Посидим, обсохнем. Я вижу, дама совсем замерзла...

... И теперь они сидят в этом уютном сухом подвальчике, окруженные разноязычным людом, беспокойно обсуждающим последние события. Неподалеку двое сарацинов приникли к радиоприемнику, откуда неслась бесконечная арабская речь. За стойкой на полную громкость работал телевизор с непрекращающимся репортажем с передовой. Бои шли уже в городе, Черные всадники вытеснили защитников Валона за внутреннюю стену. Сообщалось, что оставшиеся в живых воины Сити перешли на сторону горожан. Время от времени включали прямую трансляцию из собора, где епископ служил молебен с призывом к покаянию перед наступающим Страшным судом.

Доктор достал пачку "Винстона", и предложил Рональду. Они закурили. Принцесса взяла пачку со Стола, и, секунду подумав, вынула сигарету. Док щелкнул зажигалкой, и принцесса блаженно улыбнувшись, отправила в потолок тонкую струйку дыма.

И тогда доктор заговорил.

– Вот ведь, какие дела, друзья мои. Я к вам по делу. Мои коллеги, врачи, так сказать, обеспокоены. Уж слишком вы вжились в свои фантазии. Джулия, милая, я понимаю, что тебе нравится тот мир, который ты себе придумала. Ты хотела, чтобы все было хорошо, чтобы тебя все любили, чтобы никогда не было горя я печали. Красивая мечта! Но ведь так не бывает в жизни. А твои мечты незаметно превратились в твою же нереальную, и от этого ущербную ЖИЗНЬ. Ты понимаешь меня, девочка?

– Нет, – призналась принцесса.

– Конечно не понимает, док! Она же больна, – с укором произнес Рональд,

– Больным человек делает себя сам. Это и тебя касается, Рон...

Вернулся трактирщик с большим, в паутине, кувшином. Ловким движением он отбил горлышко и плеснул немного Сергею Марковичу. Тот пригубил, почмокал губами, задумчиво уставившись в потолок, и вывел диагноз:

– Великолепно! Разлейте моим друзьям. Видно, ты очень любишь свой мир, Джулия. Даже вино здесь лучше, чем могло бы быть в реальности. Попробуйте, рекомендую, как врач, – он хохотнул.

Рональд и Джулия подняли свои кубки и сделали по глотку. Ничего не скажешь, хорошее абалонское. Доктор посидел немного, закрыв глаза и смакуя вино, затем стал печальнее и сказал:

– Да, это был хороший мир. Как старая добрая сказка. Жаль, но человеку в нем нет места.

И продолжил:

– Вы оба пытаетесь уйти в себя, спрятавшись от неразрешимых, как вам кажется, проблем. Но этим вы нарушаете не вами установленные законы. Жизнь посылает зам испытания, а вы прячете голову в панцирь. Но ведь жизнь – это такая штука – она выдернет вас из-под любого панциря... Эй, приятель, сделай звук потише!