Текст книги "Пирамида Хаоса"

Автор книги: Владислав Пашковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

* * *

Поначалу Джима оперировали через каждые полтора месяца. Новые руки, которые ему "приращивали", не приживались. Комиссия определила, что отторгаются именно кости, тогда как связки и сухожилия приживаются на все сто.

Сейчас Джим сидел в просторном зале для отдыха и пытался унять боль в левом плече. После очередной ампутации ссохшейся конечности он отказался от болеутоляющего.

Зал был абсолютно пуст, и поэтому приход девушки не мог быть не замечен Она села в одно из шарообразных кресел и отрешилась. Джим повернул кресло так, чтобы можно было рассмотреть незнакомку. Это был первый поступок, который бы Джим не совершил, если бы не зарождавшееся в нем затаенное искрометное чувство. Какая-то внутренняя волна, а может, интуитивное чувство или...

Девушка открыла глаза и посмотрела на Джима. Взгляды их встретились. В зал вошел и направился к ней один из внутренней охраны.

– Мисс Смолли Кво, вас просят пройти в конференц-зал. Девушка встала и пошла за охранником. Возле двери она обернулась и помахала рукой.

* * *

В зале Смолли сразу прошла к трибуне. Все удивленно переглянулись. Предполагалось, что сначала будет приветственная речь, затем краткий обзор последних событий, а уж потом попросят выступить представителя клана альбенаретцев.

Смолли подошла к трибуне.

– Здравствуйте. Извините за столь неофициальный подход, но в этом есть необходимость. В зале наконец-то расселись.

– Леди и джентльмены! – Смолли выдержала паузу. – Среди вас есть "чужие". – Зал неодобрительно загудел. – Если не возражаете, я попрошу принести прибор, обнаруживающий в организме чужеродное тело.

Председатель конференции тихо отдал распоряжение. В это время некоторые стали подниматься с мест.

– Прошу не делать поспешных выводов, – продолжала Смолли, обращаясь к залу. – Это совсем иного рода "чужие", не те, кого вы боитесь.

Принесли прибор. Двое мужчин стали ходить по залу, и прибор вдруг заверещал. Охранник уже готов был сжечь несчастного, но Смолли вовремя успела выхватить лучемет из руки охранника. Все были настолько поражены происшедшим, что не заметили, каким образом девушка оказалась в тридцати метрах от трибуны.

– Я предупреждала не делать поспешных выводов, – продолжала Смолли уже с трибуны. Лучемет она положила рядом с графином. – "Чужак" ушел, и вы это можете проверить.

Проверили. Смолли была права. Но и после этого, пока шла конференция, охранник ходил по рядам с прибором в руках.

* * *

Генерал Шерин вошел в кабинет и, подождав, когда закроется дверь, пнул ее ногой.

"Так и хочется хлопнуть дверью", – подумал генерал.

Он подошел к столу, нажал кнопку коммуникационной связи и вызвал Энтони Магка. Энтони только что посадил представительницу из клана альбенаретцев в космическую яхту правительственного образца и, счастливый, стоял у шлюза в порт. Вызов генерала не предвещал ничего хорошего, тем более после такой сумбурной конференции. Но медлить Энтони не стал.

Шерин развалился в кресле, положив ноги на стол.Распаренное от усилий лицо генерала напоминало дряблый помидор.

– Мой генерал, – просипел голос секретарши из динамика, – Энтони Магк здесь.

– Пусть войдет, – приказал генерал, отключив связь нажимом каблука.

Энтони влетел, нет, вскочил и встал по струнке, слегка выгнув спину. На лице его играла блаженная улыбка. Такой улыбкой можно было бы завоевать симпатии миллиона зрителей стереоканала "Супергалактика". Но Энтони предпочитал завоевывать только симпатию шефа.

– Какого черта! – выругался генерал, видимо не зная, с чего начать.

– Шеф?! – полувопросительно сказал Энтони.

– Что за пресс-папье ты сегодня устроил?

– Вы насчет маленькой конференции?

– Да, чтоб тебя разорвало!

– Виноват! – громко крикнул Энтони. Шерину иногда казалось, что такими криками Энтони над ним издевается. – Но дело в том, что последняя экспедиция нашла разумную жизнь в облике альбенаретцев в семнадцатом измерении по Файклу в области траектории Земли. А это наш сектор и...

– Зна-а-ю, – протянул раздраженно генерал.

– Все дело в политике. Если бы не политика... – Энтони попытался сменить тему.

– Опять политиканы! – Шерин возбужденно встал. – Пора кончать с этой мелочью. У альбенаретцев поставить военную базу под носом и их чертову представительницу...

– Вы правы, генерал, – позволил себе перебить шефа Энтони. Все-таки девушка ему понравилась. – Но если бы не политики, мы давно уже не смогли бы держать Галактику под контролем.

– Каким контролем?! Какую Галактику?! – Шерин в бешенстве схватил Энтони за грудки. – Да мы и на пустой, выжженной Земле ничего контролировать не можем!

– Примите успокоительное, – тихо произнес Энтони. Его положение в настоящий момент ему явно не нравилось. Он был в руках генерала в буквальном смысле этого слова и до спасительного пола оставалось целых полметра. А если швырнуть со всего размаху...

Шерин опустил Энтони и сел в кресло.

– Магк, – сказал генерал, – собери штаб. Энтони уже выскочил за дверь.

* * *

Сэм и Артур ждали Джима в вестибюле военного училища.

– Ну как? – спросил Артур.

– Сказали, что теперь не отсохнет. – Джим похлопал по левой руке.

– Хорошо, – сказал Артур, – а у нас для тебя новость. Джим принял выжидательную позицию.

– Помнишь о твоей просьбе, связанной с Ромовым?

– Где он?!

– В восьмом квартале экспериментального района. – Артур щелкнул пальцами.

Джим обнял Артура и Сэма.

– Тихо ты, раздавишь, – прошипел Сэм.

– Спасибо, ребята.

– Надеюсь, ты нас возьмешь? – спросил Артур.

– Ну конечно. Я вас познакомлю.

Мимо прошел вахтенный офицер, и они отдали честь.

– После занятий, на заднем дворе училища, – сказал Джим.

* * *

Пока Сэм отвлекал дежурного, они проникли в экспериментальный район.

– Здесь охраны больше не будет до инкубатора, – сообщил Артур.

Они спокойно прошли два квартала и свернули за угол. В воздухе висела табличка: "ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА".

– Что будем делать? – спросил Джим.

– Видишь вон те контрольные щитки?

– Да. – Джим посмотрел на округлые выпуклости, расположенные на стенах города.

– Их всего пять, – многозначительно произнес Артур.

– Да хоть одна, как мы их пройдем?

– Не кипятись. Сейчас все объясню. Если мы встанем в их секторе и будем стоять, то тревога не сработает до тех пор, пока мы не пройдем. Джим беспокойно огляделся по сторонам. – Не суетись ты...

– Раньше я доверял людям, – перебил его Джим, – но сейчас... Самые опасные джунгли – это человек. Самый опасный зверь – это человек. Человеку надо бояться человека.

– Пока оставим твои философские умозаключения. Надо накинуть на контрольные щитки вот эти мешки.

Артур вытащил из внутреннего кармана и развернул то, что назвал мешками.

– Это синтетическая биочеловеческая ткань, – сказал Артур и накинул на один из щитков самый ближний мешок.

Они прошли по коридору и свернули налево, туда, где горели лампочки рабочего освещения.

– Скорее всего, он там. – Артур шел впереди.

Коридор кончился внезапно, и они очутились в открытом помещении, в центре которого находился куб черного цвета с периметром основания около двадцати четырех метров.

Они обошли куб вокруг, и Артур уже хотел двинуться дальше, но Джим его остановил.

– Он здесь, – сказал Джим.

– Почему ты так думаешь?

– Я знаю, что он здесь, – уверенно повторил Джим.

Они отыскали контрольный пункт и удивились минимальному количеству кнопок. Под каждой написано: "СВЕТ", "ТЕНЬ" и "ОТКРЫТО". Рядом с кнопкой "ОТКРЫТО" – прорезь, видимо для личной карточки.

Джим нажал "СВЕТ".

Куб как-то озарился и стал мерцать. Стены потускнели и превратились в прозрачный материал. То, что они увидели, их несколько удивило. Внутри куба были кровать, ванна, сте-реовизор и отхожее место. В углу стояло кресло.

В ванне находился человек. Джим не сразу узнал Дмитрия. Лицо его стало каким-то неестественным, одутловато-опухшим, цвета заплесневелого хлеба.

– Джим?! – выдавил из себя Дмитрий. – Ты пришел... Я знал, что ты придешь. Ты мне нужен, Джим. Джим был готов разорвать себе грудь от нахлынувшего на него чувства.

– Как ты? – прохрипел Джим.

Дмитрий поднял левую руку, вернее, то, что от нее осталось. Вместо руки Джим увидел гигантскую культю в форме дирижабля. Эта масса подрагивала и пучилась не переставая.

– Что они с тобой сделали?

– Подопытного кролика, – ответил Ромов. В его голосе было столько горечи, что Джим едва не заплакал. – Я тебя очень прошу, Джим, убей меня. Мое тело давно погибло, но они терзают мое сознание. Освободи мое сознание, Джим.

– Но ты ведь жив! Они тебя вылечат. Должны вылечить, обязаны! прокричал Джим, прильнув к стене.

– Джим, – казалось, Ромов пытался успокоить Джима, – то, что они делают... Они отрезают мне руки и ноги, вылавливая этих тварей. Отрезают и тут же сжигают. Вместо старых рук пришивают новые, как эти. – Дмитрий снова показал дирижаблеобразную культю. – Потом опять отрезают и снова пришивают, – продолжал бормотать Дмитрий.

– Но они ведь помогают? – сам не веря в это, сказал Джим.

– Нет, Джим, нет. Они все размножаются и размножаются, эти проклятые твари... Эти твари... Впрочем, чем они хуже людей? – Дмитрий поморщился и стиснул зубы.

– Хорошо, Дима. Как скажешь.

Джим отключил "СВЕТ", и стены снова стали непроницаемы для взгляда.

Артур подошел и положил Джиму руку на плечо. Он хотел что-то сказать, как-то успокоить. Но слова, нужные слова не приходили в голову. Так они и стояли молча.

На обратном пути их никто не заметил. Они благополучно покинули экспериментальный район и лицом к лицу столкнулись с Сэмом.

– Ну как? – спросил Сэм.

– Оставь, – сказал Артур.

Сэм молча пошел сзади. Любопытство его распирало, но он не подавал виду. Сэм был младше Артура и все время стремился выглядеть старше.

– Мне нужен мой меч, – наконец сказал Джим.

– Думаю, ты уже можешь его получить. Ты скоро закончишь училище, а ношение оружия у военных не запрещается.

– Да на этой базе я еще не видел ни одного гражданского, кроме себя самого в зеркале.

– Тут бывают послы и представители... – начал было Артур. И вдруг прямо перед ними возникла девушка.

* * *

Смолли прошла в космическую яхту и молча села в противоперегрузочное кресло. Яхта отделилась от "Челленджера" и легла на параллельный курс. Как только заработал двигатель, Смолли снова была на борту базы. Она телепортировалась в закрытый хозяйственный квартал, разобрала "телекинически" пару ящиков и сделала неказистое на вид продолговатое ложе. Затем забаррикадировала все ходы и лазы и только после этого облегченно вздохнула. А пустая космическая яхта уже совершала переход в гиперпространство, чтобы сгинуть навеки.

Свежий Шелест сидел в тамбуре планетного вездехода в космическом порту и собирался с мыслями. Его метаморфозное тело сейчас занимало металлическую перегородку из твердого сплава, часть стены из титана и приваренную к стене дюралевую урну для мусора. В урне, полой внутри, можно было разместиться.

"Итак, можно подвести итог, – думал или сознавал Свежий Шелест, – эти животные сегодня меня почти обнаружили. Что за дрянная работа мне попалась!" Свежий Шелест сокрушенно ухнул в урне – словно кто-то крикнул в пустую бочку.

Мысли, как и тело, монотонно растекались по стене и перегородке.

"Эти мерзкие вонючие твари меня чуть было не обнаружили", – снова возмутился Свежий Шелест.

Мысли о счастье, в отличие от мыслей о работе, которые сейчас протекали в главном нервном центре, периодически всплывали на поверхность сознания.

"Как хорошо было бы быть... – подумал Свежий Шелест. – Освободиться от этой работы, когда уподобляешься животному, ходишь по земле. Освободиться и спокойно проплыть для начала на высоте двух метров, а затем все выше и выше". Свежий Шелест вспомнил родные миры и с тоской подумал о своем перводелении, когда он был молодым и хлестким. Именно тогда он вызвался покорять миры.

"Еще бы не вызваться", – подумал Свежий Шелест. – Пятьдесят две планетные системы уже были забиты его сородичами. Планеты напоминали твердый кисель, и, чтобы делиться и производить, нужны были новые миры.

Свежему Шелесту достался этот сектор Галактики, и он знал, что если он и его сородичи здесь победят, то...

Волна ликования захватила инопланетного разведчика, и он сплюнул от восторга на дно дюралевой урны.

"Тогда мне разрешат пятьсот семьдесят свободных делений!" Мысленная буря застопорила процессы, и Свежий Шелест испытал ОТРЕШЕНИЕ. "И все-таки как им удалось ощутить меня?"

* * *

Смолли ощупывала каждый квартал этой гигантской базы и почти каждого человека. Восемнадцать дней поисков привели ее к сознанию генерала Шерина. Смолли и в других людях замечала остатки "чужака", но Шерин был просто напичкан "чужими" отходами. Все люди, в которых хоть немного посидел "чужак", по наблюдениям Смолли, были немного "исправлены". В телах "посещенных" нервные окончания видоизменялись и запутывались вдоль позвоночника. Психика таких "посещенных" тоже оставляла желать лучшего. Психически перенастроенные люди искренне верили в то, что они...

Как будто некая невидимая сетка проникла в глубину сознания и проросла корнями в главные чакры. Перенастройка была настолько тонка и изящна, что Смолли не смогла в ней разобраться. Она поняла одно: "чужак" был против человеческой расы, а "посещенные" стали его орудием.

Смолли следила за Шериным и ждала. Через некоторое время "чужак" появился. Смолли его распознала.

Шерин сел за стол и закурил.

– Курите, – обратился он к расположившимся вокруг стола офицерам штаба.

Седой полковник связи молча набил табаком древнюю трубку. Остальные воздержались и продолжали молча сидеть.

– За пятьдесят лет существования базы "Челленджер" мы ни разу не получили нового оснащения с Лантастика. Не было и прямых тесных связей со столицей, – начал генерал. – По моему мнению и мнению других компетентных лиц, мы вправе отделиться от "Объединенных планет" и начать полнокровную независимую жизнь.

– Либо я чего-то не понимаю, либо вы, полковник, рехнулись, проговорил седой.

Остальные офицеры продолжали хранить молчание.

– Точно! – воскликнул генерал. – Чего это я? Вам, полковник Уиндер, я просто приказываю прекратить связь с Лантастиком.

– Этого вы не можете приказать! – стоял на своем седой. – Вы-то чего молчите?

Офицеры, которым был адресован вопрос, никак не отреагировали. Уиндер вскочил и направился к двери. Шерин вытащил из стола пистолет, прицелился и надавил на спусковой крючок.

Тут вмешалась Смолли, следившая за всем этим безумным спектаклем. "Чужак" засел в Шерине, это бесспорно.

Остальные офицеры оказались "посещенными". Все, кроме седого.

* * *

Свежий Шелест почувствовал неладное в самом начале. Все шло как надо. Еще одно маленькое давление, и эти животные отщепятся от большого стада, а потом передерутся между собой. Сознание Шерина, вымуштрованное и вышколенное военным режимом, теперь работало на Свежего Шелеста.

Была одна маленькая преграда – офицер Уиндер. Свежий Шелест желал ее устранить.

Шерин вытащил из ящика стола пистолет. Направил дуло в спину взбунтовавшегося полковника и нажал на спусковой крючок. В голове зашумело, и генерал ощутил себя двойным, нет, тройным. Разум генерала испытал шок и отступил в глубину, "поджав хвост". Свежий Шелест на несколько секунд пытался восстановить власть над сознанием Шерина, но Смолли уже била в него из всех психических орудий.

Внезапное нападение и сила атаки не замедлили сказаться на инопланетном разведчике.

Уиндер обернулся и увидел направленное на него дуло пистолета. С генералом что-то происходило. Он выронил пистолет, на лице отразился детский ужас, и он упал.

Свежий Шелест несся по коридорам, пытаясь найти укромное место. Его подгонял неописуемый страх. Страх перед неизвестным. Самый древний страх, затаившийся на долгие века где-то в глубине организма и возродившийся при благоприятных обстоятельствах.

Перегородки, палубы, урны, покрышки автомобилей, гусеницы вездеходов проскакивал испуганный разведчик. Тело его утратило сплоченность, и за ним трудно было уследить.

То и дело кусочки жидкого тела отрывались и растекались по полу, оставляя отчетливый след. Наконец Свежий Шелест совсем обезумел и забился в угол, вобрав в себя свои нервные центры.

Смолли, довольная результатом, материализовалась в пятидесяти метрах от "чужака" и столкнулась лицом к лицу с Джимом. Сэм, заметивший появление девушки самым последним, налетел на Артура.

– Джим, – представился Джим, протягивая руку.

– Смолли.

– А это мои друзья, Артур и Сэм.

– Хорошо. Мне нужна ваша помощь.

Все происходило слишком быстро и словно в тумане. Смолли как-то неестественно кратко объяснила ситуацию, и самое удивительное, ребята ее поняли. Джим согласился принять в себя "чужака" и допросить. Смолли его страховала.

"Чужак" не сопротивлялся и вошел в Джима, почувствовав безопасность. Тут его сознание открыла Смолли, и Джим, до сих пор спокойно все перенесший, закричал. Крик его разнесся по коридорам "Челленджера" и многократное эхо повторило вопль. Тело Джима отторгло "чужака", который познал смерть. Джим потерял сознание.

* * *

Джим очнулся от шлепков по щекам. Артур методично приводил его в чувство.

– Все, хватит, – сказал Джим и хотел встать, но не смог. Он лежал пристегнутый ремнями к жесткой койке в больничном лазарете.

– Надеюсь, на этот раз ты все-таки пришел в себя, – сказал Артур.

– Что все это значит?

Джим не знал, как ему прореагировать. То ли ругаться, то ли извиняться. Каким-то отдаленным внутренним чувством он понимал: "Все это неспроста"

– Я же был с вами. Да, я был с вами, и вдруг появилась девушка, вспомнил Джим. – Очень красивая девушка. Уж если быть девушкой, то именно такой.

– Все хотят быть такими девушками, но не у каждого получается.

Джим не понял шутки Артура и продолжал:

– Потом мы выловили этого "чужака" и посадили в меня. Я потерял сознание. И вот я здесь.

Джим весь засветился от ощущения, что вспомнил.

– До этого момента все было правильно. Джим нервно дернул плечами.

– Я что-то натворил? – спросил Джим.

– Ну, если откровенно, то да.

– Я кого-то... – Джим вопросительно посмотрел на Артура. Страшная догадка посетила его все еще туманный разум. – Убил?

– Об этом лучше всего тебе поведал бы Ханс Кристиан Андерсен в своей новой сказке "Трехдюймовочка".

– Не понял.

– Да ладно, забудь. Давай я тебя освобожу. Артур стал расстегивать ремни, державшие Джима.

– Знаешь, Джим, ты вляпался в очень скверную историю и меня с собой прихватил. После того как мы тебя тогда растолкали, ты с моей помощью ограбил оружейный склад. Воспользовался услугами девушки. Кстати, она периодически куда-то исчезает. В общем, ты пришел к Ромову снова и...

– Хватит! – закричал Джим. Он вспомнил. Вспомнил тот самый момент, когда стоял возле куба и смотрел на бурлящую массу, корчившуюся возле ванны. Смолли сказала, что Дмитрий все еще в сознании и страдает.

Потом было сумасшествие. Джим открыл куб и стал сжигать всю эту массу. Сантиметр за сантиметром он уничтожал тварь, поглотившую друга, которая еще недавно была Дмитрием. Это было безумие. Смолли застыла с неописуемым ужасом в глазах. Тварь визжала и корчилась. А в ушах звонил колокол и нашептывали сирены языком гремучих змей: "Джим, Джим, Джим". Это бесконечное "Джим, Джим, Джим". От напряжения болели скулы, а ладони покрылись испариной. Смолли исчезла, появились офицеры охраны, и он их расшвырял. Хорошо еще, что не сжег. Его схватили, бросили на пол и сделали укол.

– Хватит, – повторил Джим, – я вспомнил.

Артур перестал расстегивать ремни и нерешительно отошел. Весь ужас пережитого отражался на лице Джима, и стоило подумать, прежде чем освобождать его от пут.

– Да не бойся ты. Я в своем уме. – Джим спокойно лежал. Артур снова стал расстегивать ремни.

– Джим, завтра будет специальная комиссия. – Артур нервно расстегнул последний ремень. – Что ты им скажешь?

Только сейчас Джим понял, что Артур совсем еще мальчишка. Джим никогда не вдавался в подробности, касающиеся его друзей. А возраст он считал "подробностью".

– Не беспокойся, Артур, – сказал Джим, – я был один, везде один.

– Ты не так понял, – возразил было Артур.

– Артур, так будет лучше. Ведь ты всегда сможешь помочь. Верно?!

– Да! – Артур пожал Джиму руку, пытаясь выразить всю признательность, которую испытывал к Джиму.

* * *

Светало. Розовые лучики света стали падать на полированный пластиковый пол казармы.

"Черт бы побрал этих землян! – думал Розуел. – Всегда так, только начнешь какое-нибудь по-настоящему грандиозное дело всей жизни – вмешаются, растопчут и поставят тебя на самое поганое место какого-нибудь мусорщика. Черт бы побрал их всех!"

– Подъем! – заорал дневальный.

С трехъярусных коек посыпались люди.

Отгоне натянул желто-коричневые штаны, такого же цвета легкую куртку, затянул ремень и обул сапоги-ботинки, предварительно намотав портянки. Поначалу многие надевали носки, но во время маршевых переходов носки сбивались и натирали ноги. Слава Богу, что среди них оказалась пара русских, которые научили пользоваться портянками.

– Стрр-оо-йся!

Дежурный оглядел строй суровым взглядом и пошел докладывать взводному.

Пока сержант докладывал, Отгоне украдкой оглядел строй. Карла еще не было. Несколько дней назад он показал, кто чего стоит, и ему прострелили обе ноги. Поговаривают, будто командование теперь сделает его инструктором по рукопашному бою.

– Разойдись! – скомандовал сержант.

Отгоне взглянул на часы. До завтрака оставалось пятнадцать минут.

"Еще неизвестно, где лучше. – Розуел вспомнил изолятор, в котором провел целый месяц. – И откуда они понабрали столько ублюдков? Надо двигать отсюда к чертовой матери".

* * *

Из лазарета Карла направили прямо в изолятор. Изолятор располагался за древним городом альбенаретцев, в котором самих альбенаретцев, по правде говоря, уже давно не было.

Все это напоминало кошмарный сон. Сначала первый звездолет. Потом объявление военного положения. Затем страшная бойня у Хуастонской башни. Создание гигантской тюрьмы-изолятора и военной базы.

– Эй, салага, – обратился к Карлу здоровенный мужик заросшего вида. Сегодня у меня день рождения, – мужик нагло усмехнулся, – и я должен получить подарок.

Карл добродушно улыбнулся.

– Твоего кольца, – мужик указал на безымянный палец Карла, – вполне достаточно.

Карл продолжал улыбаться. Заросший театрально возмутился и вытащил из кармана плазменный нож. Карл ударил заросшего ладонью в лоб и согнул руку с ножом в болевом контроле.

– Я по-о-о-шутил. Я по-о-шутил, – застонал заросший. К ним подошел охранник.

– А, это ты, триста двадцатый! А ну-ка отпусти этого парня. Карл отпустил.

– Если еще раз попадешься... – пригрозил охранник. Вечером следующего дня к камере Карла подошел заросший.

– Привет, Карл, это я, Нуолти, – сказал он дружелюбно, будто старому товарищу.

– Здравствуй, Нуолти.

– Ты извини, – Нуолти замялся, – скучно и все такое... – Он попытался объяснить вчерашний инцидент.

– Ничего.

– Я хотел тебя предупредить, я по изоляторам давно. – Нуолти опасливо оглянулся. – Ты сегодня на очереди у этих. – Нуолти ударил двумя пальцами по плечу. – Ночью придут.

– Спасибо, – сказал Карл в пустоту. Нуолти исчез.

Предупреждение не помогло. Ночью в камеру впустили сонный газ.

Голова как боксерская груша после тренировки. Тяжелая и бездумная. Этот ржавый скрип уже замучил. Полное безразличие сменяется приступами ярости, а затем снова безразличие. Но этот скрежет! Кажется, будто голову ватой набили, даже уши заложило. Туман заполнял мозг твердой жижей и приятно тянул на дно, в глубину сознания.

"Черт бы побрал этот скрежет!" – подумал Карл, с трудом разлепив набрякшие веки. Взгляд заскользил по грязному бетонному полу к металлической решетке камеры.

Решетчатая дверь стояла на месте. "Но откуда же этот паршивый скрежет?" Карл закрыл глаза и почувствовал накатывавшие волнами сон. Но скрежет не давал спать.

Скрежет сознания избитого тела мешал ему заснуть. А сон был так близок и приятен!

Тряска разбудила Карла. Он открыл глаза и увидел звездное небо. Яркие маленькие бусинки разбросаны в причудливых формах. Повеяло свежестью. Карл наклонил голову и от резкой пронзительной боли застонал.

– Тихо! – Розуел остановился и опустил носилки. С другой стороны стоял Нуолти.

– Где? – прошептал Карл.

Розуел не понял вопроса и, немного поразмыслив, не ответил.

– Пошли, – сказал Розуел.

Они взяли носилки и двинулись дальше. Впереди виднелась свалка. В носу засвербило от резкого запаха отходов. Обойдя горы мусора, они оказались возле прямоугольного столбика.

Носилки поставили. Розуел достал из кармана белый шарик альбенаретцев и опустил в приемную щель. У основания прямоугольного столбика появился слабый свет. Розуел стал неистово жестикулировать. Нуолти, не видевший ранее языка альбенаретцев, скорчил недоуменную гримасу. Прямоугольный столбик слабо замерцал, и свалка, небо, запах – все исчезло.

Остался столбик. Нуолти огляделся. Потолка помещения видно не было Стены уходили вертикально вверх.

– Ни одного осветительного прибора, – заметил Розуел, – а видимость неплохая.

– Да, – промычал Нуолти

– Чудная все-таки у них психология, – как-то не в тему продолжал Розуел.

* * *

Космический модуль-носитель отделился от базы и медленно, используя малые планетарные, отодвинулся в сторону. Работа двигателей полностью заглушалась шумопоглотителями, и Джим ощущал только слабую вибрацию.

Он сидел в кабине одноместного истребителя и ждал команду к включению коммуникационного боевого компьютера, встроенного в боевую машину. Страховочные ремни широкими лентами исполосовали застегнутого в скафандр Джима.

Гермошлем с открытым забралом покоился в резонирующем силовом поле.

Пока делать было нечего, и Джим рассеянно вспоминал последнюю встречу со Смолли. Он вышел из зала комиссии в большом недоумении. Его приговор отложили до лучших времен. И тут перед входом в зал, как всегда внезапно и ниоткуда, появилась эта очаровательная девушка.

– Джим, – сказала она, – тебя пошлют в маршевый отряд. Я подслушала некоторые их мысли.

– Спасибо. Ты так много для меня сделала, – усмехнулся Джим и тут же пожалел о сказанном.

Но Смолли не обиделась. Так, по крайней мере, показалось Джиму. Она стояла перед ним такая же неприступная, с таким же твердым характером. Джим как бы ощутил ее вызов. Молчание затянулось.

– Смолли, – выдавил из себя Джим, – ты мне нравишься.

– Ты мне тоже, – выпалила она. И снова молчание.

Джим пытался как-то занять руки, которые сейчас ему очень мешали. Смолли же напоминала телеграфный столб без проводов.

– Я не шутил, то есть не шучу, – продолжил Джим, давая понять, что все равно их "мосты сожжены".

– Я... да.

Со стороны могло показаться, что они ведут какой-то закодированный, секретный разговор.

– Пока, – сказала Смолли.

–Пока, – ответил Джим, и они обменялись затянувшимися рукопожатиями. Руки их горели, и каждый ощущал учащенный пульс другого.

* * *

– Сто семнадцатый! Сто семнадцатый!

Джим очнулся.

– Сто семнадцатый слушает. – Джим отбросил все лишние мысли.

– Готовность один. Удачи! – продолжал голос.

Джим включил кнопку загрузки компьютера, и в то же мгновение кабина истребителя закрылась.

"Как в банке", – подумал Джим.

Центральный монитор засветился, и какой-то тип уставился оттуда на Джима.

– Я главный администратор маршевого похода, – представился тип, – в процессе полета в звездолете-носителе вы обязаны освоить управление звездным истребителем и в точности знать свое боевое задание.

Джим расслабился и откинул голову.

– Истребитель класса "В" модель LX 807, в котором вы сейчас находитесь, усовершенствован в двух секциях: секции обслуживания двигателя и секции ведения боя. Но прежде чем я начну излагать информацию, вы должны ответить на один вопрос.

На экране появился вопрос: "На какой модели истребителя вы отстаивали интересы Лантастика в последний раз?" И снизу три пронумерованных ответа: "1. Модель FJ 101 – 507. 2. Модель КБ 05. 3. Не участвовал".

Джим ткнул пальцем в цифру "три" на миниатюрной клавиатуре, встроенной в монитор.

– Отлично, – продолжил администратор. – Чем избавляться от вредных привычек, лучше их не иметь.

Вибрация исчезла бесследно. Джим облегченно вздохнул. Ноги уже начинали зудеть.

– Под креслом пилота находится инструментальный контейнер. Там же упакован миниатюрный робот-манипулятор.

Джим включил кондиционер, и кабинка заполнилась свежим воздухом.

– Вы должны провести тренировочный бой. Для полного уничтожения противника вам дается пять минут. – Администратор отключился, и на мониторе появились звезды

Джима почти сразу атаковали, и его хорошенько тряхнуло. Он включил левый передний двигатель и развернулся. Прямо на него скользила точка мнимого врага. Бой завершился, и Джим расслабился.

– Вы допускаетесь к маршевой атаке. Ваше местонахождение: сектор ГХ 72 во втором измерении по Файклу, в области траектории восьмой планеты Конопуса. Ваша задача: снизиться над планетой, с высоты трехсот метров совершая полет по спирали, найти пункт, обозначенный на электронной карте, и нанести бомбовый удар.

– Вас понял, – ответил Джим.

– Приступайте к выполнению задачи. – Изображение на экране померкло, и боевая машина ожила.

Джим был восхищен. С левой стороны от него, на маленьких электронных картах, ярко выступили его координаты и местоположение в пространстве. Чуть выше светящихся цифр проецировалось изображение космоса. С правой стороны мерцали функциональные клавиши управления "пространственным" двигателем, системы жизнеобеспечения и медицинской помощи.

Джим взялся за штурвал с тремя разноцветными кнопками и опустил гермошлем.

– Сто семнадцатый к старту готов.

– Включите защитный экран! – скомандовал голос.

Джим ничего не почувствовал, настолько мягко его выплюнули в космос из звездолета носителя. На центральном мониторе он увидел только что покинутый корабль-носитель.

Но что-то Джиму не понравилось в его облике, или это от новизны ощущений? Джим включил автопилот и через пару минут оказался над восьмой планетой. Смутный осадок, переходящий в ноющее беспокойство, не оставлял Джима с того момента, как он покинул звездолет. Что-то было не так.

Джим перевел истребитель на заранее рассчитанную орбиту и почувствовал, как машина вздрогнула. Цифры бежали по экрану с бешеной скоростью. Скорость все возрастала.

Температурный режим вышел из нормы. И тут Джим все понял и ужаснулся. После выброса из корабля-носителя он должен был оказаться от него не далее километра, а на экране отчетливо сияла цифра пятнадцать. Джим понял: приборы вышли из строя или специально испорчены. Он также понял, что это конец. Джим Грей всем телом ощущал, как его маленький кораблик прожигает атмосферу и горит куском расплавленного метеорита.