Текст книги "Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды"

Автор книги: Владислав Картавцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава пятая. Дела семейные

– Алло!

– Борисыч, мы заканчиваем! – совершенно пьяный старший кладовщик Юра еле ворочал языком. Товар принимал его заместитель Сашка, который почти никогда не злоупотреблял алкоголем, зато Юра на правах командира формально руководил процессом. Грузчики и оставшиеся кладовщики вполне могли бы обойтись и без него, но он всегда оставался на ночные работы, чтобы:

– во-первых, получить сверхурочные,

– во-вторых, пообщаться в дружном коллективе,

– в-третьих, напиться до чертей.

Последнее у него получался особенно хорошо. Я не помнил ни одной трудовой ночи, чтобы к ее середине у Юры не подкашивались ноги, и он не начинал строить из себя профсоюзного лидера, ратующего за права складских работников – а заодно и приглашенных грузчиков.

Когда я только начинал курировать склад под руководством своего директора, в прошлом бывшего кадрового военного (ему оставалось до генерала совсем чуть-чуть, но тут развалился СССР, и вся карьера пошла прахом), у меня совершенно не было опыта, как вести себя с нажравшимся гегемоном. Который, к тому же, по пьяной лавочке постоянно лезет в драку.

Я мог за себя спокойно постоять (бывший мастер спорта по плаванию, потом – десять лет восточных единоборств в жестком стиле, плюс участие в мелкой полу-банде в начале девяностых), но радости от этого мне было мало. Разобьешь вот такому морду, и что потом? C работы увольняться? Или же пытаться уладить дело миром, выплачивая ему приличные отступные?

В общем, дилемма, которую я до поры до времени не мог решить. Пока директор не подсказал правильный выход. У него был громадный опыт общения с подчиненными (все-таки, бывший военный комендант Алма-Атинского гарнизона), и так, как он умел возить их мордой по столу, я, наверное, не смог бы научиться никогда.

Обычно, если кто-то провинился (например, один из водителей служебных автомобилей), он вызывал их всех вместе и начинал капать на мозги. Причем, не имело никакого значения, все они виноваты, или же только один из них: «Ты виноват? Отлично, отвечать будет весь коллектив!»

Бедолаги выстраивались в шеренгу перед столом директора (он сидел напротив в кресле) и терпели его разнос от сорока минут до полутора часов кряду. Все зависело от настроения директора – было ли у него на них время, или же он торопился.

Сначала он долго и нудно объяснял подчиненным, что здесь они никто, и звать их никак, и что работают они за деньги, а если кому не нравится, то может увольняться. Потом переходил на личности и доставал «из-под сукна» все их накопившиеся промашки и огрехи, которыми и тыкал в лицо. И все это, само собой, перемежалось едким казарменным юмором и трехэтажным матом, от которого даже у видавшего виды боцмана уши бы свернулись в трубочку.

Зато как его уважали подчиненные! Не то, что остальных! И считали настоящим командиром-защитником, который, если нужно, встанет за них грудью, но если ты виноват – то непременно раскатает в плоский блин!

До поры до времени я работал у него замом. И набрался достаточно опыта, чтобы четко понимать, как следует вести себя в коллективе. И совершенно без разницы, кто в нем работает. Авторитет – вещь нематериальная, и если он у человека есть, то с ним считаются везде.

Так вот – как-то раз после очередной нашей стычки с пьяным кладовщиком Юрой, на которой тот размахивал кулаками и так и нарывался, чтобы получить в морду с ноги, директор вызвал меня с целью узнать, что же между нами произошло.

Выслушав меня (а ко мне он относился очень хорошо), он немного помолчал и сказал:

– Никогда не нужно затевать свару с подчиненным в присутствии других подчиненных! Когда они собираются в кучку, то чувствуют поддержку друг друга, но если их разъединить, то с ними можно делать все, что хочешь. Человек в одиночестве начинает думать только о себе, а психология толпы – это массовость, которую очень трудно преодолеть.

Конечно, он говорил другими словами, но смысл был таким. А слова – это всего лишь сотрясание воздуха, ими можно пользоваться, как душа пожелает.

Директор затянулся сигаретой и улыбнулся чему-то своему:

– Сейчас ты вызови этого Юру и урони его ниже подвала! Если ты не сделаешь этого сразу, то можешь забыть об уважении!

Директор был, конечно, прав. И мне самому стоило раньше догадаться, что соломину переломить намного легче, чем целый веник. Впрочем, жизненный опыт приходит болезненно и понемногу, так что судить сам себя я не стал.

В итоге вышло все именно так, как и говорил директор. Протрезвевший Юра быстро уяснил, что я могу его легко уволить, и его не спасет ни его пролетарская сознательность, ни пьяный гонор. С тех пор моя проблема с ним была решена.

– Борисыч, мы тебя ждем внизу, – Юра хотел, чтобы я сам убедился, что все чин по чину, товар принят, проблем никаких нет.

На часах было всего лишь полдвенадцатого. Обе фуры они разгрузили меньше, чем за два часа, и это вызвало у меня настоящую оторопь. Оказалось, там было не так много товара, как обычно, поэтому и возиться долго не пришлось.

Пока я разговаривал с Юрой по телефону (слушать его пьяный бред после разгрузки входило в мои прямые обязанности), Аленка оделась и включила свет. Вид у нее был немного помятый, но жутко довольный, и она этого не скрывала.

Ее взгляд говорил о многом – в частности, что я молодец! Мне было приятно!

Она обняла меня сзади, положила руки мне в район ширинки и стала игриво массировать через джинсы моего поникшего война. Впрочем, мало на что рассчитывая, а только так – ради ласки. Я чмокнул ее в щеку и пошел провожать.

Мы немного постояли на темной лестнице, на которой было включено только дежурное ночное освещение, поцеловались на прощание, и она упорхнула домой. Ну или куда-нибудь еще. Может быть, в ночной клуб к мальчикам! Ведь никогда нельзя точно сказать, что у этих студенток на уме.

Я потащился на склад. Товаром были забиты все проходы (которые по нормам противопожарной безопасности должны были оставаться свободными), и кладовщики с грузчиками прыгали по коробкам, как кузнечики, сверяясь с накладными и артикулами.

– Борисыч, у нас все тип-топ! – Юра стоял, раскачиваясь, рядом со складом и держал в руке поллитровку, – будешь?

Он протянул мне бутылку, в которой уже было на дне. Я не стал отнекиваться. Вечер выдался по-настоящему трудовой (у всех по разному, конечно, но, как говорится, такова судьба), и его следовало проводить добрым глоточком благословенной беленькой завода «Кристалл».

Закуску всю уже съели, так что пришлось занюхать рукавом. Я закурил. Нужно было собираться и тоже двигать к себе на Первомайскую.

– Или, может, остаться на работе? – с тоской подумал я, – что мне там делать? Впрочем, как минимум, «дома» была постель, душ и возможность отдохнуть по-человечески.

Если я планировал добраться сегодня до кровати, нужно было спешить. Пока пешком до метро, пока доедешь до нужной станции, могут и переходы закрыться. В любом случае ночевать на мягком матрасе и под одеялом лучше, чем на кресле в офисе – тем более, что потом ни помыться, ни побриться, ни почистить зубы!

В итоге желание комфорта победило, и я быстро выкатился на улицу. Я наделся, что жена будет уже спать, и никто не помешает мне просто нормально лечь – без предъявления эмоциональных, денежных и мировоззренческих претензий.

Не тут-то было! Меня уже ждали. Стоило мне только переступить порог квартиры, как я еле успел увернуться от удара длиннющим резиновым членом, который, скорее всего, был подарен моей неблаговерной супруге одним из ее многочисленных ухажеров. По крайней мере, я ей его не покупал, но, может – она сама? Чтобы утолить безмерную страсть?

Со времени моих занятий восточными единоборствами у меня все еще сохранилась неплохая реакция – я вовремя отпрянул и поэтому остался жив и без травм. Стоит отдать должное жене – орудие возмездия она выбрала самое что ни на есть убойное! И если она преследовала цель напугать меня до икоты, то у нее получилось!

– Значит, у тебя хватило совести заявиться сюда? – вопли жены напоминали скрежет выдираемых из бревен гвоздей. Я уверен, они перебудили всех соседей на три этажа вниз. Вниз – потому что наша квартира располагалась на последнем девятом этаже, и над нами никого не было. Впрочем, и так слушателей хватало.

Не прошло и пяти секунд, как первый очнувшийся сосед лупанул чем-то железным по батарее, прозрачно намекая, что время для семейных разборок выбрано не самое удачное. Я с ним был полностью согласен, но меня никто не слушал.

Жена наступала с членом наперевес, и вид у нее был настолько зловещий, что я инстинктивно выскочил обратно в подъезд и быстро захлопнул за собой дверь. Я собирался увеличить дистанцию между мной и ею до максимально возможного предела. И, наверное, в иной ситуации этого бы было достаточно, чтобы ее эмоции постепенно схлынули, и она успокоилась. Но не в этот раз.

Щелкнул замок – жена выскочила следом. Ее лицо было перекошено дикой злобой, а фаллос, занесенный над головой подобно карающему мечу Немезиды, мог навести ужас на кого угодно. В итоге нет ничего удивительного, что я принял решение бежать. Бежать без оглядки, и неважно куда – лишь бы подальше от этого страшного места.

Я пулей скатился вниз по лестнице, слыша позади истошные подвывания жены, и выбежал на улицу. Мое положение было удручающим – кругом ночь, дождь льет, не переставая, жрать охота, и плюс ко всему, кажется, меня окончательно выгнали из дома. По крайней мере, туда, где есть шанс быть поколоченным резиновым членом, я сам – ни ногой!

Я вытащил из кармана мобильник и принялся судорожно просматривать телефонную книгу. Мне нужно было собраться с мыслями и понять, где найти приют. По крайней мере, на ночь.

Варианты, конечно, были. Например – просто заселиться в гостиницу на несколько дней, пока ситуация в той или иной степени не рассосется. Или же пойти к парням в общагу Московского Государственного Технического Университета им Н.Э. Баумана, в которой я прожил шесть лет, и из которой выехал, можно сказать, совсем недавно.

Рядом еще общага Первого Медицинского – там у меня масса знакомых медичек, но вход посреди ночи в эту обитель молодых (но уже опытных) женских тел сильно затруднен.

Наконец, Ева, к которой я мог завалиться в любое время, и, конечно, офис – ведь никто еще не отнял у меня персональное кресло рядом с фикусом и компьютером с гигантским монитором.

Бауманская общага казалась мне лучшим выбором. Во-первых, совсем близко, во-вторых, бесплатно, в-третьих, там можно поесть на халяву, и в-четвертых, там весело.

Впрочем, и здесь были нюансы. Многое зависело от того, притащили ли друзья любовниц на ночь. Если так, то вожделенная уединенная койка в чертежной комнате может быть занята, и мне придется спать на раскладушке у кого-нибудь из них. Что, конечно, тоже ничего, но одному лучше. Тем более, что в комнатах всегда жутко накурено, и просыпаешься с больной головой.

Как бы то ни было, мой путь лежал на Шестую Парковую улицу – к студентам и бывшим студентам. Время – почти два, двери в общаге уже давно закрыты, но у меня были отличные отношения с консьержкой, которая сидит на входе. Я знал ее еще со времен учебы и по старой памяти иногда дарил ей небольшие презенты. А время от времени даже пил с ней чай, болтая о том, о сем.

Поэтому проблем у меня не возникло. Баба Ната (так звали консьержку) отворила двери и, ни слова не говоря, впустила меня посреди ночи. Она была женщиной понимающей и никогда не задавала лишних вопросов.

Я поднялся на седьмой этаж (лифт не работал) и облегченно вздохнул: спать еще никто не собирался – народ резался в преферанс и, судя по всему, засел за карты до самого утра.

Вся гоп-компания была в сборе. Артур, Жорка, Вован и Серега. Они только-только начали писать пулю по десять копеек за вист и даже были еще почти трезвыми. Мое появление ознаменовалось бурными выражениями радости – когда-то мы вместе учились и считали друг друга хорошими друзьями.

Единственным моим отличием был статус москвича с квартирой, в то время как они так и до сих пор и жили в общаге, теперь, правда, уже на коммерческой основе – не то, что раньше.

– Здорово, Влад! Какими судьбами? – Артур отбросил карты и деловито полез в холодильник. Наверное, по моему дикому виду он понял, что сейчас для меня самое главное – это еда. Кроме того, Артур всегда отличался хлебосольностью и считал, что: «Гость в доме – накрывай на стол!»

– Водку будешь?

– Само собой! – не выпить водки сейчас было равносильно оскорблению.

– Как жизнь? Давненько что-то ты к нам не забегал! – Серега придвинул ко мне стопку и наполнил ее из бутылки до краев, – ну, давай, твое здоровье!

Мы выпили, и я с жадностью вгрызся зубами в кусок хлеба, лежащий на столе. Артур достал из холодильника здоровенный казан (и как он, интересно, там поместился?) и пошел на кухню разогревать его содержимое. Через минуту оттуда пошел такой чудесный запах, что у меня моментально потекли слюнки, и я сделал над собой усилие, чтобы удержаться и за раз не съесть весь оставшийся у парней хлеб.

– Арик сегодня плов готовил, как чувствовал, что ты к нам нагрянешь! – Серега похрустел пальцами и закурил «Беломор». Привычка к папиросам стала его второй натурой, и хотя сейчас все курили исключительно сигареты, он все так же рыскал по Москве в поисках вожделенного «Беломора» и «Казбека».

Впрочем, «Казбек» окончательно сгинул в небытие, а почему так произошло, никто толком объяснить не мог. А ведь когда-то это были очень качественные папиросы и с легкостью брали призовые места на любых табачных выставках.

– Ну, как живут бизнесмены, квартиру еще не купил? – Серега глубоко затянулся, набрал полные легкие дыма и выпустил его кольцами. У него получалось отлично, а я вот так и не научился вытворять с дымом подобные чудеса. Кольца указывали на особый фарт курильщика – красиво и стильно. И, кроме того, девушкам почему-то нравилось.

Вообще, жизнь в общаге была особенной и не похожей на ту, что снаружи. Общага имела свой непередаваемый колорит, и с ним мало что могло сравниться. Вот даже и девушки здесь были зачастую общими, и никоим образом этого не стеснялись. Они и сами были не против, и меняли партнеров с невероятной скоростью.

Любовь, царившая здесь, была легкой, быстрой и совсем необременительной. По обоюдному согласию, и без каких бы то ни было обязательств. Впрочем, это не касалось первокурсниц – еще почти девочек, которые блюли себя в чистоте и добродетели. Их никто не трогал.

Во-первых, они, в основном, были еще несовершеннолетними – а это табу. Во-вторых: какой интерес выслушивать их мечтания о внеземной фееричной любви, которая должна предшествовать дикому сексу, и без которой немыслимо вообще ничего?

«Козерожкам» всегда давали время пожить в плену своих фантазий, возмужать (если к ним употребимо это слово), набраться опыта и поменять отношение к жизни. И вот тогда можно было общаться с ними к обоюдному удовольствию!

Обычно через два-три года студентки понимали, что время-то уходит, молодость не возвратится, а принца на белом коне как не было, так и нет. Зато кругом вдосталь молодых парней, которые (хоть и озабочены учебой и зарабатыванием денег), но все же совсем не прочь повеселиться и разделить с девушкой свою любовь.

– Нет, квартиру не купил, и, кажется, в ближайшее время не предвидится. Кстати, что у вас сегодня с чертежной комнатой? Свободна?

– Да, вроде бы! – нужно у Арика спросить, – ключи у него. А что, тебя жена опять выгнала?

– Точно!

– Знаешь, – Серега достал очередную папиросу из пачки, размял ее пальцами и закурил. Он дымил, как паровоз, и я до сих пор не понимаю, как у него от такого количества никотина и смол не отваливаются легкие, – давно хотел у тебя спросить. Конечно, это не мое дело, но что ты с ней возишься? Во-первых, страшная, как фашистка, во-вторых – ну ты и сам знаешь!

Серега смутился. Он был достаточно искренним и прямым человеком и, вроде, собрался назвать вещи своими именами (что моя жена – как бы это помягче выразиться: в общем, женщина не самого тяжелого поведения), но передумал. Все-таки мы с ним были друзьями, и он старался беречь мои чувства, дескать: «Пусть сам разбирается!»

– И в-третьих, – Серега немного помолчал, а потом довел свою мысль до логического завершения, – мне всегда казалось, что семья создается для детей и для нормальной уютной жизни. В конце концов, для совместных прогулок в парке и поездок в отпуск. А у тебя что? Ни того, ни другого, вообще ничего! Как в той песне Пугачевой с Сукачевым: «Он влюбился как-то раз!..» Хотя, конечно, это твои проблемы! Давай выпьем, что ли, по такому случаю!

Мы снова выпили, а потом еще. Вскоре с кухни возвратился Артур с разогретым в казане пловом, и я с удовольствием набросился на еду. Плов был необыкновенно вкусный – Арик настоящий мастером и всегда гордится своими поварскими талантами.

Конечно, знай я, что мне придется вот так внезапно заявиться в общагу, я бы прихватил с собой и еды, и выпивки – но в данном случае приходилось рассчитывать только на запасы друзей.

– Артур, – после того, как с трапезой было покончено, а Жорик принялся вертеть в руках колоду карт, – дай мне ключ от чертежки! Переночую я у вас сегодня, пожалуй! И кстати, ты можешь застолбить за мной комнату дня на три, пока я со своими проблемами не разберусь? Ну, и само собой, с меня ящик водки и два ящика пива! Ты меня знаешь!

– Да, ладно, Влад, кончай базар! – Арик был серьезен, – можно подумать, ты нас ни разу не выручал! Хотя, конечно, водка и пиво – это то, что нужно, и мы от такого подарка не откажемся! На тебе ключи – можешь спускаться и ночевать. Я думаю, недельку поживешь, а потом посмотрим!

– Да – насчет белья! Вот возьми! – Арик достал из тумбочки закатанный в полиэтилен комплект (у него всегда было в запасе чистое белье – если вдруг возникнет желание пообниматься с дамой) и отдал мне. – Потом вернешь!

– Спасибо, парни! – я был им благодарен. Конечно, я в них не сомневался, но все же обстоятельства могли сложиться так, что мне пришлось бы убраться не солоно хлебавши. – Надеюсь, я никого не напрягаю?

Вопрос повис в воздухе. Артур махнул рукой, дескать: «Какие проблемы?», и переключил все внимание на долгожданный преферанс, от которого я их отвлек своим внезапным появлением. Намек был более чем прозрачным: пятому здесь все равно делать было нечего, и я мог спокойно отправляться спать.

Честно говоря, я и сам мечтал добраться до кровати, у меня шумело в голове, а сил после бурного секса с Аленкой и не менее бурной семейной сцены не было вообще.

– Да, знали бы парни, чем собиралась меня поколотить моя жена! Они бы, наверное, не оценили ее шутки! Впрочем, собираться-то она собиралась, но ничего у нее не вышло – и это самое главное!

– Кстати, – а ведь это отличный повод разбежаться с ней насовсем! Типа, я терпел, пока ты била меня по голове сковородой и даже дуршлагом, но стоило тебе взять в руки громадный резиновый член – здесь уж совсем другое дело! Ты перешла черту, и теперь я не вижу никакой возможности оставаться рядом с собой. Можешь трахать им своих хахалей, если они того пожелают!

Я отворил чертежную комнату, прошел в самый дальний угол и открыл еще одну дверь, за которой располагалась небольшая уютная кондейка площадью метра три на четыре. Это была знаменитая «Комната любви», и она была самым вожделенным местом в общаге.

Ее стены повидали столько на своем веку, что если бы здесь стояла скрытая видеокамера, порно-материала хватило бы на пару тысяч фильмов. Обычно не проходило и ночи, чтобы кто-нибудь не занимал «любовницкую» на пару-тройку часов. Но мне повезло – наверное, всевышний (в которого, впрочем, я не верил) был на моей стороне, и сегодня я мог отдохнуть в долгожданном одиночестве. А потом еще недельку, как уверял Артур.

Я быстро расправил стоявшую в углу полуторную кровать и поменял на ней белье. Оно было чистым, отглаженным и даже накрахмаленным. Ничего не скажешь – Арик к каждой своей женщине подходил с уважением. Ну, или делал вид – здесь я ничего конкретного сказать не мог.

– Спать! Все – теперь спать! – я завел будильник на наручных часах на семь утра. Несмотря на мой новый разведенный статус (а это, можно сказать, было делом уже почти решенным), работу никто не отменял, деньги все так же нужно было зарабатывать, и они стали еще более необходимыми.

Я собирался снять квартиру и начать копить на собственное жилье. До развода (а я думал о нем уже в прошедшем времени – что было хорошим знаком) проблема покупки новой квартиры не стояла так остро, хотя я и завидовал предприимчивым знакомым, которые смогли достать нужную сумму.

Я же довольствовался просто откладыванием мелочи про запас. Как-никак, метры были, их можно было разменять, а потом уже действовать, исходя из новых вводных. Но своим внезапным (но, похоже, окончательным) побегом я все поставил с ног на голову, и теперь жизнь открывала передо мной новые горизонты. И самым лучшим из них, безусловно, была свобода!