Текст книги "Курс молодого овца или самозащита в уголовном суде. Часть1. Глава1"

Автор книги: Владислав Шейченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Владислав И. Шейченко

КУРС МОЛОДОГО ОВЦА

или

Самозащита в уголовном суде

г. Тверь

Посвящается_________________________________

(укажи свою кличку, № клейма, влажность носа, размер копыт)

Оглавление:

Вводный трёп (1)

Глава I. Кто есть кто (3)

1.1. Суд, судьи (6)

1.2. Прокурор, следователь, дознаватель (12)

.3.  Оперативные сотрудники (14)

.4. Потерпевший, частный обвинитель (16)

.5.  Защитник (17)

.6. Подозреваемый, обвиняемый (18)

.7.  Свидетель (19)

.8.  Эксперт, специалист (20)

.9. Понятые (21)

Общие характеристики овцы: процессуальная глупость, доверчивость, слабоволие, раболепие, беззащитность, правовой пессимизм, безличие. На правовых пастбищах и фермах уголовного судопроизводства число овец стадного разряда – 95% населения, тех кто обрёл эти свойства не столько в силу врождённых изъянов, как по политической воле пастухов от властей. Оказаться овцой не стыдно, вдруг обнаружив себя таковым. Стыдно ею оставаться, срамно смириться с этим. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» – вопрошал себя овца Раскольников. Уймись, Расколыч, безусловно, ты – тварь, но имеющая Право (в то время, как и Право имеет тебя).

Существует общеобязательный закон, и существуют права для каждого из нас (овец), обязанности для каждого из них (пастухов и псовых), и есть порядок, изначально доступный, якобы, для всех. Покорность закону сама по себе естественна и правильна (коли Закон справедлив), неповиновение – бардак, а массовое неповиновение – хаос. Если нет согласия с установками закона, с ними тоже можно бороться, но легальными способами – через разрешённые правовые средства, например, оспаривая такой закон перед Конституционным Судом РФ. Но всякий человек, попадающий в сферу уголовных гонений, а от таких случаев страховым полисом не отгородиться, в теперешные времена неизбежно оказывается в среде беззакония (мнимой законности), правового беспредела (произвола). Он не готов к этому, да и не может быть готов в условиях информационного вакуума и вранья. Когда же у него появляется понимание действительности, и он обретает знания и желание сопротивляться, тогда оказывается безвозвратно пропащим. Локомотив по нему уже проехал и костей не собрать. Знакомься, это – овца. Другой, даже зная реальное положение вещей, пусть и некоторым опытом обладает, но погряз в неверии к силам своим и возможностям общим, не имеет воли и желания противостоять. Этот – тоже овца. А вот двуногий, он без пониманий и без стремлений постичь, постоять за себя, то ли слепо веря в справедливость, то ли полагаясь на удачу, отдался на жребий судьбы. И этот – овца. Узнаёшь себя в них?

То, что ты сейчас не преследуем в уголовном порядке и для тебя не видится поводов к этому – малое утешенье. Менты считают это только своей недоработкой, и.значит, ты – следующий. Любой без вины может стать виновным в этом государстве; любой, в малом повинный, обвинён станет в большем; всякий, верующий в Право своё, узнает однажды, что Право есть Лево; калечащий жернов судилища скрипит за спиной каждого. Потенциально все мы жертвы этой механики, а потому – овцы в перспективе могучей. Овцы не по природе, ни с рождения вовсе, а под воздействием направленной на это системной политики властей. Так тому и быть, если овен не готов к этому, хотя бы знанием путей и не наделён процессуальным здравием. Тем более, в отсутствие опыта и закалёнки.

А даже, если и не готов, не всеоружен, всё при условии своевременности поправимо. И голышом можно уворачиваться от кнутовищ. Овечья суть в нас – волшебная штука. У этой твари дрожащей, при её деятельном стремлении вдруг расчихляются клыки, рожки победитовые и кольчужное руно. Такая может порезать волкодава, трепануть пастушка. У такой есть шанс с боем соскочить из отары и ферм, а и погибнет, то с почётом. Знавал я множество из них. Красавцы, право слово!

Как автор этой писанины не преследую личных целей. А вот же – крендель я кусанный – возомнил из себя знатока. Знания и опыт указали на востребованность таких увещеваний и острую необходимость верных помощи и советов крайне широкому кругу сограждан бедолажных. Тем, кто столкнулся с уголовным преследованием, волею судьбы не уберёгся от обвинений или осуждения, тем, кто не только вправе, но действительное желает защитить себя. Это равно касается и всех остальных в рамках негласного принципа судопроизводства «от тюрьмы и от сумы…».

Не имея специальных благословений от властей и лизоблюдов, посмел вскрыть их поганые приёмы и лживое мурло. За что могут и седло отстучать. И плевать! Я – не ахти какой писака, прямо скажем – дрянной, так уж извините за корявость изложения.

Причины же создания именно такой формы комментариев следующие:

Во-первых, существует множество литературных источников, авторы которых пытались объяснить тактику и стратегию защиты в суде. С массивом подобного рода литературы знаком. Её авторы – вполне маститые авторитеты, признанные специалисты от юриспруденции и практикующие юристы, включая адвокатов славных. Но, предлагаемые ими текста изложены на специфическом языке, загромождены юридической терминологией, сухими комментариями или пространными рассуждениями. Такие изложения попросту оказываются недоступны для понимания простолюдину, именно тому, кто более и нуждается в поддержке. Складывается впечатление, что эти ребятушки трудились лишь для самих себя и своего клубка кишения, в порядке самоутверждения, создания имиджа, занимаются самолюбованием и саморекламой, как павлины выпендриваются друг перед другом. Уяснить смысл, тем более полезно воспользоваться такого рода наставлениями затруднительно.

Во-вторых, представленные в печати советчики – номенклатурное гнильё, так или иначе, относятся к определённым госструктурам, необратимо пропитаны духом этих структур и, соответственно, отражают (защищают) их интересы. Речь идёт условно об условно пяти государственно-властных сегментах: менты, следаки, прокуратура, суд, адвокатура. Особнячком переминаются представители научно-преподавательского братства. Первая пятерня имеет собственный однобокий опыт понимания и применения законов, и в условиях существования негласных правил игры, стремятся утаить действительность, намеренно искажают Закон через обсуждение всяких абстрактных ситуаций в их идеальном виде, каковых на самом деле не бывает. Что же касается учённой братии, то эти – голые теоретики. Они крайне далеки от жизненной струи, где правит второй принцип российского судоскотства: «закон, что дышло, куда повернут, туда и вышло». Но в трудах всех научных умов этот принцип намеренно упущен, ведь они сами приложили руку к такому формату законов, позволяющему жонглировать правилами. Поэтому заинтересованный читатель из этого чтива не сможет познать суть «дышла», способы ворочания им, а также приёмы противодействия таким манипуляциям.

В-третьих, автор убеждён, что уяснить всю глубину процессов возможно только посредством самопереживания и крайней заинтересованности в происходящем. Только через собственные искания, пробы, ошибки и по истинной воле к достижению цели приходят верные выводы и приёмы борений. Все другие участники производства, кроме обвиняемого, не решают вопросов своей судьбы (карьера и гонорары не в счёт). Поэтому их интересы в деле ограничены и формальны. Что психологически препятствует поиску средств и способов, точному проникновению в происходящее, добросовестности и принципиальной борьбе «до конца».

Пишущий эти строки имеет достаточное юридическое образование и познания в области права, способен мыслить с позиции любых участников процесса. С другой стороны, личным опытом является судьба обвиняемого в совершении преступлений, причём крайних форм тяжести (особо тяжкие – умышленное убийство); непосредственное участие в качестве обвиняемого в судебных рассмотрениях различными составами (проф.судьи, суд присяжных) по всем без исключения стадиям и инстанциям (следствие, разбирательство, кассация, надзор, вновь открывшиеся обстоятельства) перед лицом всевозможных судебных органов (включая Конституционный и Евро-суды) при наличии обширной практики помощи другим обвиняемым со знанием их положения и обстоятельств дел, практических процедур и позиций властей в их отношении. Это позволило вызнать существующие «правила игры», и не столько нормативные, как негласную подоплёку происходящего.

В-четвёртых, большим ущербом известных мне комментаторов является их боязнь откровений из-за неизбежного преследования за такое. Являясь в большинстве официальными прикормышами власти, достигнув общественного веса, такие опасаются навредить своему благополучию, утратить своё положение от предсказуемых негласных давлений со стороны вышестоящих и силовых структур. Безусловно, что выступление против воли иерархов повлечёт травлю, а нарушение сложившихся табу – отлучение от кормушки. А вот я свободен в исповеди, мне косточки из языка удалили. Такая шалупонь как я много не потеряю. Ну, покошмарят слегонца, так в том разве препятствие пасть разевать. Небольшой повод для мщения Системе присутствует, но он вторичен. А если хотя бы одной овце советы мои станут облегчением, счастлив буду несказуемо.

И последнее. Читатель не должен тешить себя надеждой, что обнаружит подробные и окончательные инструкции действий для конкретно его дела. Это невозможно из-за бесконечно большого разнообразия вариантов развития событий, обстоятельств производства, межличностных отношений по разным делюгам. Существуют лишь общие правила, тенденции, ошибки, предсказуемые для любого дела. Вот это и надо знать, этим пользоваться, пользоваться с умом. Творческий подход в работе с имеющейся информацией, примерка её к собственной ситуации – это помощь, что позволит с Законом быть на «ты», а с мусорами – на «цыц».

Хотя и выразил выше неудовлетворённость свою по всевозможным трудам, но всё же благодарен их авторам за дарения мыслей и познаний. Конечно, имею и благодарность ко всем мусорам, что кошмарили всеобъемлюще. Без этого также невозможно постичь было реалии. Желаю упростить общение с тобой, перехожу на «ты» и стану именовать тебя «Курсант», сообразно формату материала. Мы не на кафедрах и вне казарм, условия барачно-бардачные. Пребудь фантомным собеседником мне и слухай сюда.

I . Кто есть кто.

Закон так и определил всех участвующих в уголовном деле лиц – Участники судопроизводства. Это общее наименование. Далее, в зависимости от интересов, целей, задач, прав и обязанностей (а также аппетитов, кармы, походки, размеров кошелька и задницы) участники группируются: суд (судьи, присяжные заседатели), стороны обвинения и защиты, прочие (пассивные) участники. Представители судейства призваны разрешать споры по существу и выносить решения в пользу одной из сторон. Стороны – это две подгруппы участников, спорящих перед судом между собой при конфликте их интересов. Сторона обвинения – все те, кто осуществляют от имени государства и жертв преступлений, а сами жертвы – и от собственного имени, уголовное преследование, добиваются разоблачения, осуждения, наказания и возмещения вреда. Перечисляем: прокуроры, дознаватели, следователи, потерпевшие и их представители, истцы. Вторая сторона – сторона защиты – те, кто защищается от преследования, противостоит обвинению: подозреваемые, обвиняемые (они же – подсудимые, осужденные), защитники, ответчики. Ну а «пассивные» участники – все остальные, кто не имеет собственного интереса в исходе судебного спора, его результатов, но привлекаются для обеспечения позиций сторон, производства процессуальных действий и мероприятий: понятые, свидетели, эксперты, специалисты, секретари, переводчики, помощники судей.

Но это строго законодательное распределение ролей и функций (формальные признаки). Мы со школьной скамьи помним три закона дерьмодинамики: Не всякий враг – кто обосрал; не всякий друг – кто из говна вытащил; попал в говно, так не чирикай. В силу этих положений и приведённое отнесение всех перечисленных участников к той или иной стороне, группе очень условны и идеальны, так как в реальности повсеместны размывы, разложение, смещение, подмена статусов – процессуальных положений участников по их действительным позициям по делу. В первую очередь все участники – это живые люди (например, не признают в качестве свидетеля собаку, а потерпевшим – куст малины), наделённые индивидуальными, порой скрытыми чувствами, мировоззрениями, убеждениями, совестью, интересами. Поэтому и о действительном положении участника необходимо судить не столько по его официальному наименованию, но и по фактическому положению в деле. Так, можно наблюдать подыгрывание судьи одной из сторон или конкретному участнику; обвиняемый даёт показания против сообвиняемого-соучастника; защитник способен предать интересы стороны защиты путём «слива» информации; случается, потерпевший поддерживает позицию подсудимого, противопоставляя себя другим участникам обвинения; прокурор, вдруг, создаёт препятствия в уголовном преследовании и добывает сведения в пользу защиты. Так же и свидетели, специалисты, прочие всякие эксперты да переводчики. Казалось бы, они привлекаются к участию в процессе одной стороной, но представляемые ими сведения или их действия оказываются более полезны для противоположной стороны. Нет исключений и для секретаря судебного заседания, который очень творчески может подредактировать содержание протокола.

А отсюда делаем вывод: внешнее обличье участника обманчиво, его наименованию слепо не доверяй. В такой ситуации выгоднее всего всех-всех-всех заведомо считать противниками (не врагами). Здесь применим принцип Презумпции вреда: все считаются вредителями, пока не обнаружится обратное. Соглашаюсь, что такие установки чужды нормальным взаимоотношениям людей. Это правило вынужденное, временное и продиктовано только реально сложившимися обстоятельствами направленной против тебя травли, обмана, лицемерия, произвола, тотальной несправедливостью твоих оппонентов, необратимостью грядущих итогов и отсутствием «второй попытки». Такой (анти-)принцип оправдываем собственной осторожностью и безвыходностью. Казнённому безразлична мораль живых. Так знай же, курсант, что фатальным будет запоздалое выяснение вредительской сути твоих мнимых союзников, как и не полное знание истинной личины противоборцев. И наоборот, нет особого ущерба при подтвердившейся или вдруг открытой дружественности наименованного союзника, тем паче оппонента. Во всяком случае, никогда не поздно покаяться в недоверии и подозрительности.

Твоей скорейшей задачей является определение истинных обличий других участников производства (кто там под шкурами притаился?), с целью выяснения лисьих морд. Это наиболее коварные противники, их действия непредсказуемы и опасны. Мы, прежде всего, говорим о профессиональных участниках. Редко оборотни встречаются в среде потерпевших, тем более в неактивном сегменте. Выяснение личины опирается, в том числе и на психическое (чувственное) восприятие и оценку поведения, действий и высказываний самого участника или окруженцев его. Вполне доверяй своей интуиции, которая отметит фальшь, нелогичность, наигранность, или открытость, искренность, другие проявления стремлений и воли. В меньшей степени применимы суждения по результатам собственно деятельности. Если эта деятельность не текущая, промежуточная или посторонняя вовсе, то её итоги очень могут быть необратимы, невосполнимы. Выводы окажутся запоздалыми и никчёмными.

В случае же выявления несоответствий в объявленном статусе участника по его наименованию, действительному его положению в процессе, при условии, что такая ситуация может навредить твоим интересам, конечно есть необходимость нейтрализовать, обезвредить или ослабить вредительство. Ату его, ату!

Да, имеются и в самом Законе положения о средствах и способах противодействий по таким случаям. Например, процедура и право отвода. Но отвод участнику возможен только при наличии перечисленных в том же Законе оснований, а также в условиях наличия доказательств предвзятости, несправедливости или заинтересованности в исходе дела у отводимого участника. В большинстве случаев таких доказательств в твёрдо выраженной форме получить не удаётся. Твои личные убеждения и сомнения в чьей-либо чистоплотности останутся только беспонтовыми предположениями. Профессиональные участники (судья, прокурор, следователь, адвокат) свои негативы не подтвердят и не продемонстрируют открыто в действиях или на словах. Суд в таких случаях любые рассуждения о недопустимости чьего-либо участия, в том числе и в свой адрес, отвергнет ввиду их «явной необоснованности». Отвод не осуществится, а лисья рожа лишь станет осторожнее и отомстит при случае.

Одним словом, отвод в указанных случаях непродуктивен. Однако разоблачительный результат сам по себе никуда не делся, и ты его можешь иметь в виду. Знание о двуличье важно для верной оценки обстановки, соотношения сил. Изобличенный (твоим мнением) участник становится отчасти предсказуем, и появляется возможность прогнозировать его деятельность. Более того, эта ситуация позволяет тебе по принципу обоюдности отступить от моральных внутренних запретов. Кое у кого появляется повод взаимно не быть открытым и честниньким Буратинкой, появляется причина для использования тех же приёмов в качестве равного (равноправного) противодействия. Речь идёт о скрытых провокациях, способных привести противника в замешательство, к ошибкам или даже нарушениям закона. Что в дальнейшем грамотном применении может пользу принесть: уступки, смягчения, прочие выгоды. Противник твой под флагом добродетели действует супротив тебя грязно и подло? Ты вправе отвечать его же методами. Примерчик.

Обнаружилось заигрывание, ложная самоуверенность следователя, и ты подозреваешь его в негласном сотрудничестве с защитником против тебя. Эти двое всячески дают понять, что обвиняемый обречён из-за достаточности доказательств причастности и вины. Блеф. Таким путём оказывается давление, и вводят в заблуждение разнесчастного тебя. Ну а ты вину не признаёшь либо уклоняешься от каких-либо комментариев по этому поводу, уверен в недоказанности или недоказуемости обвинительных претензий. Явных оснований для отвода адвоката и следователя не имеется. Замена защитника вовсе не гарантирует спокухи, ну а следователь может тактику сменить, станет более осторожным и, в том числе и нечестными способами, всё же насобирает необходимую совокупность доказательств. При всём притом ты не знаешь наверняка, насколько эти деятели блефуют. Тогда следует выиграть время, усыпить бдительность и понизить риск вреда. Даёшь понять, что осознаёшь свою обречённость и неизбежность осуждения. Изображаешь полный дипрессняк, но твердишь одно: полное согласие с обвинением будет дано только в суде; нет желания сейчас как-либо высказываться по сути обвинения (отвалите, мне хреново). При этом (якобы) имеется твёрдое намерение просить суд (и только на предварительном слушании) об Особом порядке разбирательства, так как (по твоему мнению) только это гарантирует более мягкое наказание. Такое вот тупое упрямство при явно выраженном пораженческом настрое. Велика вероятность, что твоим блеяниям поверят. Для справки: Особый порядок предполагает полное раскаяние, согласие с обвинением и исключает процедуру доказывания обстоятельств (смотри главу 40 УПК). Есть шанс, что следователь расслабиться, будет вяло заниматься сбором доказательств и ослабит своё внимание к формированию материалов дела, соблюдению процедурных требований. Ознакомление с материалами дела по окончании расследования позволит тебе перепроверить и сопоставить позиции сторон. Ты же всё это время не сидел, поджав хвост, а неистово собирал свои доказательства? Далее. Вопреки всем заверениям и намёкам, ты в суде не делаешь заявлений об Особом порядке и отклоняешь всякие предложения об этом. Сюрприз. Не только для следователя и псевдозащитника (этому, вообще-то, наплевать), но и для судьи (его тоже заранее предупредят о твоих побуждениях). Со стадии предварительных слушаний нет оснований инициировать дополнительное расследование. Сторона обвинения окажется лишённой возможности доработать свою позицию, существенно переформировать доказательственную базу, переформулировать прежнее обвинение, исправить (отбелить) нарушения, подкорректировать процессуальные документики. Я уверяю, что при должной бдительности, много выгодного для себя брака обнаружишь в деле, их брак – твоя выгода. Указанные приёмчики в разных вариациях были использованы в конкретных делах и повлекли разной степени благоприятия, в том числе усечение объёма обвинения, смягчение наказания.

Отдельной подгруппой выделяю таких участников, как свидетели и понятые, но из числа сотрудников правоохранительных структур, а в особенности свидетелей – сотрудников полиции (в просторечье – ментов), кто осуществлял оперативно-розыскное производство по твоему или смежному делу, а также из числа следователей и дознавателей (в просторечье – следаки), проводивших расследование. Эта категория участников в любом случае относиться только к свидетелям обвинения, кто всегда будет предвзят в твоём отношении, крайне опасен под своей фальшивой шкуркой. По сути, сами являясь обвинителями и в силу служебных сочувствий обвинению, данные свидетели дадут только выгодные для обвинения и изобличающие (либо нейтрализующие) тебя показания, при всякой возможности скроют, исказят любую анти-обвинительную информацию. Причины: а всё потому, что отрицательный для стороны результат по делу, выявленные нарушения и упущения однозначно поставят под сомнение и качество оперативной деятельности, качество расследования, должностные и профессиональные соответствия, компетентность. Показания таких свидетелей (и понятых в качестве свидетелей) в суде согласовываются, корректируются с другими доказательствами и выверяются под общее лекало обвинения. Эти свидетели всё понимают и готовно поддерживают ожидания стороны обвинения. Они легко уясняют своё предназначение, склонны ко лжи или блуду «во имя справедливости», знают и понимают обстоятельства рассматриваемого дела и нюансы производства по нему, в полной мере посвящены в позиции сторон и лики других важных участников. Их показания, особенно в судебном разбирательстве, заранее проверяются, они готовы к неожиданностям, разворотам ситуаций, чутко определяют «смену декораций» и настроений, способны угадывать ролевые границы. Например. Свидетелю поставлен непредвиденный вопрос или у него вдруг возникли сомнения по содержанию показаний в ответе. Любимым и проверенным приёмом для таких случаев в среде этих свидетелей являются ответы «Не помню. Ранее давал по этому поводу показания об известных мне фактах и обстоятельствах, поддерживаю эти показания». Другая причина (субъективно-психологическая) в том, что самовоспитание, личный опыт, сложившиеся стереотипы, ложные «честь мундира» и прочие круговые поруки подсознательно удерживают этих участников в рамках интересов и подавляющего влияния стороны обвинения.

Теперь об участниках по порядочку и по степени влияния на твою судьбинушку.

1.1. Суд, судьи. Суд – это орган власти такой, отдельная государственная структура, третья, самая стрёмная голова Горына¹. Этого «монстра» абстрактно легко представить искусственно созданным организмом со специальными функциями, задачами, правилами существования и деятельности внутри него и вовне. Но у этого чудовища божьи полномочия – карать зло, вершить справедливость, оберегать человеческие ценности. Странная и страшная мешанина.

Суд существует составляющими его судьями и деятельностью этих субъектов. За вывеской «Суд» роится сообщество этих самых судей. И нас интересуют именно судьи, которые в итоге и от имени государства (считай – Народа, общества в целом!) решают твою участь. Поэтому, когда далее мы скажем «суд», то подразумеваем судей. Ага? И понимаем в числе этой кодлы судей всех звеньев судебной системы: от мировых судей до председателей Верховного, Высшего Арбитражного и Конституционного Судов, а также присяжных заседателей. Только присяжных обсудим отдельно, так как они качественно отличаются от профессионалов.

Профессиональный характер деятельности судей означает, что судейством, оправлением правосудия они занимаются в рамках своей профессии, осуществляя такую вот трудовую деятельность в должности «судья», являясь специалистами-юристами. Работа это у них такая. Токарь точит, проститутка сосёт, а судья судит. За это денежки получают нехилые (кроме токаря). Работа у судьи властная и кроме большого заработка приносит многие блага лично для них и родни. Судья имеет весомое общественное положение – статус, авторитет, блат. (Блат – не спорю, а по статусу и авторитету – сомневаюсь). Это почётно и удовлетворяет личные амбиции. Есть и отрицательные эффекты, например, угроза мести со стороны недовольных «клиентов». Даже прибить со злости могут. Ну что ж, за всё когда-то нужно платить.

Считается, что судьёй может быть назначен не только обладатель серьёзной квалификации и опыта в области юриспруденции, но и личность, соответствующая высокому уровню духовно-нравственных устоев. Куда там! Как говаривал один уважаемый мною дядька: юристы и педерасты – это тёмное пятно на теле нашего общества. С педиками он, конечно, погорячился. Но ещё смачнее «пятно», когда два указанных субъекта ютятся в одном флаконе.

И если судьям закон (издаваемый, якобы, по воле народа) предоставил реальное право решать твою судьбу, сами они по скромности своей соотносят себя с Высшей Волей (Божественной), веруют в свою всемогущественность, от которой до вседозволенности расстояние плевка. Но мы, курсант, пока оставляем такое восприятие в сторонке и обращаем внимание на другие факторы. Судьи – то ж обычные смертные и ничто человеческое им не чуждо. Они также кушать хотят, дышат теми же атмосферами, также любят своих детей, лечат болячки, имеют настроения или кое-кого имеют, или кое-кто имеет их, мечтают, пукают по ночам.

Закон (Конституция, О статусе судей, УПК) требует, чтобы судьи отличались определёнными качествами, что позволяло бы им прининать правильные решения. Общие требования: справедливость, независимость, беспристрастность, следование только закону, внутреннему своему убеждению и совести. Подробнее:

Справедливость. Эта категория очень объёмна, подвижна, глубоко философична и спорна при попытках её проявления. Не станем вдаваться в научные понятийные определители. Каждый из нас, пусть вне возможности умненько объяснить, но представляет для себя суть «справедливости» в среде жизненных отношений. Не так ли? Справедливым может считаться то, что правильно, оправданно мнением большинства, отвечает чаяниям нормального существования, с чем согласны при установлении баланса в интересах разных людей и их групп. Правильность, хотя и должна бы устанавливаться с учётом твоего и моего мнений, но наша с тобой точка зрения может не соответствовать усмотрению большинства других людей, в чьём обществе мы варимся. Мы с тобой можем считать справедливым: дать по башке любому, оскорбившему нас. Но вот общественное большинство отвергает такое насилие, как акт несправедливости. И мы должны с этим считаться. Общий же критерий оценки на предмет справедливости явствует из субъективного восприятия происходящего: не поступай так, как не хотел бы, чтобы поступили в твоём отношении, а любые крайности должны иметь разумное оправдание.

Справедливость судей отдельно в законе не обсуждается, но имеются ссылки об обязательной справедливости приговора, справедливости наказания. Естественно, справедливые «продукты» может произвести только справедливый производитель посредством справедливой деятельности. Любое отступление от справедливости в процессе принятия приговора или назначения наказания автоматически ставит под сомнение справедливость их приёмщика и назначателя. Оценку справедливости приговоров и наказаний вправе делать, в общем-то, кто угодно, но обязательными к учёту будут приниматься только оценочные выводы вышестоящих судов, а по вопросу справедливости судебного разбирательства – Евросуда и Международной комиссии по правам человека. Исходя из того, что несправедливыми признаются только ничтожные единицы приговоров и наказаний, можно бы считать деятельность судов в целом справедливой, а самих российских судей – справедливыми. Неужели? Но взглянем, а кем дана оценка справедливости? Да всё теми же судьями. Ворон ворону глаз разве склюёт? Мнение сторон в процессе, да и народное в целом судейством учитывается только формально. Собственно народ этих всех судей (как и представителей обвинения) не избирал, судьи вовсе не являются выразителями воли гражданского большинства. А четверо из пяти обывателей убеждены в отсутствии справедливости в судах. С чего бы это? И стороны (участники) в процессах, по меньшей мере, в половине от общего объёма жалоб, ссылаются на несправедливость, но лишь в единичных случаях вышестоящие суды соглашаются с этим. Я перечислил не все аспекты существования справедливости. Она должна бы проявляться при множестве иных условий и требований к судейству. Абсолютной справедливости возможно и не добиться, к идеалам только стремятся, но не уходят от них, не отступают так откровенно от этого принципа, как это происходит в России.

Независимость. Судья, формируя свои выводы по спорным вопросам и принимая решения, должен быть связан только мнением и требованиями (позициями) сторон, что излагаются сторонами в открытом заседании гласно. В споре сторон судья может отдать предпочтение какой-либо из этих позиций, как наиболее убедительной, подтверждённой доказательствами или не опровергнутой, несомненной для суда во всех отношениях. Независимость предполагает ограждение от посторонних влияний на мнение и убеждение судьи, когда эти влияния происходят за рамками судебного заседания и обсуждаемого в разбирательстве. Суд может принимать решение, независимое лишь в условиях отсутствия постороннего давления в любой форме от кого бы то ни было.

В наше время независимость судей отличается однобокостью и косолапостью, существует в виде независимости только от мнения стороны защиты. Высокие наши правители провозгласили беспощадную борьбу за судейскую независимость при одновременном противодействии коррупции. Прелестно, кабы не одно «но». Коррупция в судах, безусловно, присутствует, да только не в тех масштабах, как это может показаться или как это пытаются преподнести. Речь идёт об единичных случаях и только о возможных взятках со стороны защиты. Если и можно предположить, что крайне заинтересованный или озлобленный потерпевший способен задействовать финансы с целью, например, более жёсткого наказания подсудимого, то невероятной представляется взятка со стороны прокурора или следователя. С другой стороны, только редкий обвиняемый (его родственники) способны изыскать десятки тысяч американских денежков, тем более отыскать пути их передачи по адресу, тем более результативно, тем более без кидалова со стороны судьи или посредников. С третьей стороны, если проблема коррумпированности судов столь острая и требует чрезвычайного вмешательства, где официальные данные о размахе самого явления, где данные о массовых изобличениях судей и их привлечения к ответственности? Не наблюдаем. Ну так, постреливают изредка председателей судов за не выполнение взяточных обязательств или отстраняют «в отставку». Тогда все визги о тотальном давлении и зависимости от обвиняемой стороны – это блеф, домыслы и что-то третье.