355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владислав Баев » Горничная. Gib mir deine Seele » Текст книги (страница 1)
Горничная. Gib mir deine Seele
  • Текст добавлен: 5 ноября 2020, 00:30

Текст книги "Горничная. Gib mir deine Seele"


Автор книги: Владислав Баев


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Владислав Баев
Горничная. Gib mir deine Seele

Вместо пролога, или Откуда растут ноги

Ей снились радужные сны

Сквозь розовые призмы,

А с наступлением весны

Мечты растаяли капризны.

Кареглазая, с чёрными прямыми волосами, худенькая и невысокая молодая девушка Аня Кошкина – сирота, после выписки из приюта для детей устраивается на курсы обучения горничных в одном занимательном агентстве. Это же так модно, круто и интересно, а ещё есть шанс отправиться за границу и пожить у богатеев! Хотя бы так прикоснуться к жизни излишне обеспеченных…

В контракте агентства и обучаемых значится следующее: «Агентство обязуется трудоустроить своих выпускников в Европе. Транспортные расходы и ежедневные траты при поиске места работы агентство также берёт на себя!» Чем не мечта русской девочки-сиротки?

И вот, когда девушка закончила полугодовые курсы, то её обучающая контора выдала на руки Ане рекомендательное письмо целиком и полностью на не знакомом ей немецком языке: «Die Besitzerin dieses Briefes, Mademoiselle Anna Koshkina, hat eine vollständige Ausbildung zur Magd absolviert, ist jedoch in dieser Position völlig inkompetent. Wir empfehlen, dass Sie sich höflich weigern, dieses Mädchen einzustellen. Die Agentur ist nicht an dem weiteren Schicksal von Anna Koshkina interessiert, da wir beabsichtigen, sie nach dem ersten Auftrag aus unserer Agentur zu entlassen, wenn der Arbeitgeber nicht beabsichtigt, den Vertrag mit ihr zu verlängern».

Аню привезли в Прагу. Представитель агентства помогал в поисках девушке. Прочитав рекомендацию, каждый очередной наниматель почему-то отказывал просительнице Анне. То мест уже нет, то требуются девушки уже с опытом, а иногда просто и вежливо: «Litujeme, ale nejste pro nás vhodný!11
  В переводе с чешского – «Извините, но Вы рожей не вышли!»


[Закрыть]
» Агент перевёл ей эти слова как: «Извините, но Вы нам не подходите!»

«Да что ж это такое? Они, что, все сговорились?» – уже начала отчаиваться девушка, почти-почти горничная. Она зашла в интернет-кафе и вбила текст рекомендации в программу-переводчик. Уж больно интересно ей стало, что такого могло там написать про неё агентство? Вот что выдал переводчик, бездушный компьютерный набор символов и кодов: «Обладательница этого письма, мадемуазель Анна Кошкина, прошла полное обучение в качестве горничной, но совершенно некомпетентна на этой должности. Мы рекомендуем Вам вежливо отказаться от найма этой девушки. Дальнейшая судьба Анны Кошкиной агентство не интересует, так как мы намерены уволить её из нашего агентства после первого же задания, если работодатель не намерен продлевать с ней контракт».

«Вот сволочи! Чем же я так им не приглянулась? Или они всем своим выпускницам в рекомендациях такое пишут? Или только тем, у кого нет родственников и знакомых? О судьбе которых никто не поинтересуется? – всерьёз обеспокоилась своими перспективами Аня. – Можно убить, продать в рабство… Похоже, у меня только один выход – всеми правдами и неправдами добиться, чтобы наниматель продлил контракт!»

Пять отказов. Шесть. Семь… Сегодня Аню привезли ещё к одному старенькому особняку-частной гостинице на несколько номеров, на самой окраине города. Вывеска гласила: Gib mir deine Seele!22
  В переводе с немецкого – «Отдай мне свою душу!»


[Закрыть]
Наниматели приняли её на ресепшене. Когда же они прочитали рекомендацию, то переглянулись между собой и сказали: «Přesně to, co je potřeba. Bereme vás, vy nám vyhovujete!33
  В переводе с чешского – «То, что нужно. Мы берём Вас, Вы нам подходите!»


[Закрыть]
»

– Я не понимаю по-французски! – смутилась Аня. – Простите!

Девушке повезло, что в Чехии есть русскоговорящее население. Вот и дворецкий был знаком с этим восточным, «азиатским» языком.

– Ты принята на работу, девочка! – сказал он на честном русском. – Заступаешь завтра. Трудись усердно, следуй несложным правилам – и всё будет хорошо. Итак, пробный период ничем не отличается от обычного многолетнего контракта, кроме сниженной на 30% оплаты, идущей на обучение кандидатки… Права и обязанности – те же. Да, срок пробного периода – полгода. Далее – либо мы заключим полноценный контракт, либо распрощаемся, всё зависит от удовлетворённости друг другом нанимателя и работника. S námi je všechno fér!44
  В переводе с чешского – «У нас всё по-честному!»


[Закрыть]

– Меня всё устраивает! – обрадовалась мадемуазель Кошкина. – Каковы же правила?

– Днём – уборка гостиницы, ночью – комнат. На дверях таблички "Nerušit!" и "Odnést!"55
  В переводе с чешского – «Не беспокоить!" и «Уберите!»


[Закрыть]
– к первым не суйтесь, вторые – комнаты требуют уборки. Вам лучше не встречаться с клиентами, раз языка не знаете, иначе может выйти конфуз! Жить будете в одной из комнат для слуг в подвале. Питанием и униформой обеспечивает наниматель. Душевая и уборная на подвальном этаже – смело пользуйтесь! Nebuď stydlivý!66
  В переводе с чешского – «Не стесняйтесь!»


[Закрыть]
Кормёжка – на кухне. Увольнительная в город возможна раз в неделю на 8 часов, но не приветствуется. И да, с полуночи до двух и с четырёх до шести – время гостей. А также время заезда. Горничным строго-настрого, вплоть до увольнения, запрещается в это время покидать свои комнаты. Что бы ни случилось. Шум, грохот? Ничего – гостям дозволяется. Крики, пожар? Администрация всё решит без вашей помощи! И на улицу ночью, даже с двух до четырёх – ни-ни!

– Комнаты с инвентарём? Прачечная? – деловито поинтересовалась новоиспечённая горничная.

– Всё в подвале. Покажи-ка мне свои руки! – дворецкий взял протянутые руки Ани в свои и придирчиво осмотрел, повернул ладонями вверх. – Хорошо, руки не неженки, но трудяги! Vynikající!77
  В переводе с чешского – «Отлично!»


[Закрыть]

– Подпиши и приложи большой палец сюда, вместо печати! Вот, – и дворецкий быстро и ловко уколол булавкой Аню в большой пальчик левой руки. – Осваивайся! Ты где остановилась – в гостинице? Тебе нужна помощь с переездом?

– Нет, спасибо, у меня всё с собой! – и Аня кивнула на небольшой рюкзачок за её плечами. Только осталось предупредить администратора отеля. Она подписала договор ручкой и кровью.

Комнатушка, конечно, была невелика. Коробочка два на два метра. Здесь, напротив двери, присутствовала прочно привинченная к полу кровать у крошечного окошка, едва выглядывающего из подвала наружу. Небольшой складной столик и такой же небольшой шкаф-купе с зеркалом на двери, в шкафу уже висела униформа горничной, выстиранная и выглаженная, пусть и не новая. Два комплекта плюс пижама-не пижама, но ночнушка. На небольшом, узком подоконнике стоял кувшин с водой и стакан, а рядом лежала упаковка таблеток «Aus Angst88
  В переводе с немецкого – «От страха», или же «без страха».


[Закрыть]
», которые дворецкий настоятельно просил принимать перед заступлением на ночное дежурство. «Ну уж нет! Ещё на наркоту какую подсадят!» – твёрдо для себя решила Аня.

Из окошка же был виден небольшой участок сада и крохотный кусочек неба. Жалкий огрызок. А само окошко было зарешёчено, мелко и ячеисто.

В подвале, кроме служебных, располагались ещё комнатки прислуги, но не так уж и много. Небольшая гостиница не требовала многочисленного персонала. Чистенький, светлый первый этаж. Не жилой, половину пространства занимал огромный холл. Статуи и гобелены. Горничная, смахивающая пыль со статуи горгульи, испуганно шарахнулась от Ани, явно не настроенная для беседы, и поспешила в противоположный конец этажа, к кухне, занимающей вторую часть первого этажа.

На второй этаж вела красивая, застеленная кроваво-красным ковром лестница с перилами в виде диковинных зверей. Антуражненько! Второй этаж – коридор с портретами каких-то людей. По обе стороны коридора располагались гостевые комнаты. Раз, два, три… Восемь. Не густо. Но какое ей, горничной, дело? Работы меньше! Двери плотные, металлические, собственно, как и в подвале, в том числе, и в её комнатушке.

Затем Аня заглянула на кухню и, хоть официально она начинала свою работу здесь только завтра, ей предложили отобедать. За счёт заведения. Зачем отказываться? Не обижать же местных и старожилов на месте будущей работы. Обед был вполне себе простенький, но съедобный и сытный.

После обеда девушка прогулялась по саду особняка. Здесь было где погулять: огромные деревья, множество цветов, кустистые стриженые лабиринты. Лавочки и скамеечки, фонтаны. Сам же особняк был обнесён высоким кованым забором.

Затем Аня вернулась в отель, где остановилась прежде, расплатилась и сдала номер. Попрощалась с агентом. Погуляла по городу. Красивый и величественный. И только поздно вечером, почти пол-одиннадцатого, она добралась до своего места первой работы. Охрана особняка впустила её без вопросов, – видимо, предупреждена.

Время позднее, Аня отправилась в свою каморку – давить подушку. И поделом ей, подушке, – ей суждено проиграть Аниной макушке!

Ночь первая, или Накануне вступления в должность

Теперь ты в горничных, подруга,

Семьёю станет вся прислуга.

Смотри, учись, мотай на ус!

А ты стоишь: «Боюсь-боюсь»!

Аня проснулась. Где-то наверху дружно загремели двери и ноги затопали по лестнице. Взглянув на часы, вздохнула – ровно полночь. Гости покидают свою обитель. В комнате было несколько душновато. Встав на колени на кровати, Аня открыла окно. Свежий ночной воздух облизнул ей лицо и холодным потоком устремился вниз, шевеля рюшечки и бантики на девушкиной ночной маечке. На улице было темно, сад совсем не освещался и утопал во тьме. Только одинокая луна пробивалась сквозь облака. Умеренно облачно, и звёзд не видно.

Гости топали уже у неё над головой, очевидно, устремившись на кухню, ибо из окна было слышно, как загремела посуда. У них там, небось, «шведский стол», сейчас набирают, что по нраву, рассаживаются. Слышался приглушённый расстоянием и стенами смех.

«Надо бы выспаться – завтра первый рабочий день, большая ответственность!» – подумала Аня и вновь растянулась на кровати.

Но заснуть ей не дали. Вскоре наверху завыла какая-то собака, и началась возня на кухне. Гремела и билась посуда, падали стулья. Затем зазвенело стекло – похоже, на кухне разбили окно. Кто-то грузный, тяжело дыша, пробежал под окном Ани. Или, правильнее, – над окном. Желания посмотреть, кто это там, у девушки не возникло.

Лунный свет лился в окошко и оставлял на двери отпечаток ячеек оконной решётки. На миг что-то перекрыло этот свет, всего на мгновение. «Наверное, очередная тучка набежала», – отметила про себя Аня. Спустя минуту-другую где-то в отдалении раздался вой, затем резко оборвавшийся скулежом.

«Да что же это за бедлам-то такой! – выругалась девушка, закрывая уши руками. – Если тут каждую ночь так, то хоть беруши выдавали бы!»

Кто-то протопал из кухни по лестнице обратно к себе в номер. Гости расходились по своим делам.

Аня забылась на какое-то время, а затем в подвале захлопали двери. Девушка взглянула на часы – два ночи. Должно быть, ночная смена отправлялась на уборку номеров.

Накрыв голову подушкой, Аня, наконец, уснула. Она уже не слышала, как кто-то топчется около её окна, сопя, шумно вдыхая и процеживая воздух. Девушка также не слышала, когда в четыре служки расползлись по своим «клетям» в подвале; да постояльцев, возвращающихся в свои номера вплоть до шести утра.

Стук в дверь вырвал её из объятий сна. Она подскочила на кровати, скидывая с головы подушку, ибо ей показалось, что кто-то душит её. Но нет – всего лишь подушка.

– Подъём! Время работы! – прозвучало из-за двери, и местный «будильник» отправился к следующей комнатушке.

«Эх, а время на утренний туалет? – расстроилась Аня. – Хотя бы умыться и зубы почистить! Либо уже не успеваю, либо сейчас там такая очередина будет, он же общественный».

Девушка переоделась в униформу, с благоговением поглядывая на себя в зеркало. Наконец-то у неё своя рабочая форма! «А она очень даже ничего! И не только форма, – улыбнулась собственному отражению девушка-первый день горничная, – симпатичная! Будь я подростком-богатеем, обязательно бы слюни распустила и влюбилась по уши!» Довольная собой, причёсанная и с форменным ободочком на голове, Аня выпорхнула в коридор. Очередь, как и ожидалось, была, но не такая длинная, как девушка боялась. Перед ней стояли две горничные, а одна уже плескалась за дверью уборной в раковине. Обе стоящие впереди были молоденькими, но уже года на 3-4 старше Ани. Ещё одна дверка открылась и оттуда выпорхнула последняя из служек, почти ровесница Ани, если и старше, то максимум – на год. Белобрысенькая, глазки зелёные, по сторонам озорно так и стреляют! Носик плюшкой, щёчки с ямочками, ещё и веснушки. Примостившись следом за Аней, она хихикнула:

– Привет! Новенькая?

– Да, первый день, – обрадовалась, что хоть кто-то из старожилов заговорил с ней, Аня.

– Вижу-вижу! Спала плохо?

– Да-а… У вас каждую ночь тут так шумно?

– По-разному, но чаще это означает, что шумят по-разному, – снова хихикнула девчушка и протянула что-то в кулачке Ане. – Держи! Считай подарком! Меня, кстати, Викой зовут.

– Меня Аней, – новобранка приняла подарок и раскрыла собственную ладошку с ним, подарком оказались беруши. – Ой! Спасибо огромное!

– Да не за что! Ты не думай – не надёванные, запасные! – потупила ресницы Вика.

– Вика, а ты давно тут? У нас много ещё времени на, – Аня кивнула в сторону очереди.

– Неделю уже! А это – успеем! Потом ещё завтракать пойдём. Часов в девять и начнём работу, – весело ответила Вика.

В это время из уборной вынырнула первая горничная, самая старшая из всех, лет 25-27 на первый взгляд. Глаза тусклые, волосы белые-белые. Не естественного цвета. «Наверное, крашенная», – решила Аня.

И в самом деле, они все и всё успели. Вот только перед завтраком на кухне пришлось помочь прибраться – расставить поваленные стулья, подмести и помыть полы, протереть стол… Как раз к десяти и закончили. Подумаешь, завтрак на час задержался! В приюте иногда дети и без завтрака оставались, или старшие оставляли младших. Так тоже бывало.

Вчерашняя статуя горгульи оказалась разбита. Аня с Викой собрали осколки и вынесли до помойки за воротами особняка. Из помойки омерзительно воняло. Аня зажмурила нос и заглянула внутрь.

– Кошечка, мёртвая, вся в крови! – пискнула она и отпрянула.

– Привыкнешь! Иногда случается, – утешила её Вика, приобняв за плечики. – Меня это тоже поначалу коробило. Ты, кстати, тоже детдомовская? Русская?

– Да, – кивнула Аня, спеша назад, подальше от помойки.

– Ага, как и все мы здесь, – заметила Вика. – Катарина и Миа – австрийки, говорят, прибыли сюда одновременно. По-немецки между собой «шпрехают», всё заодно держатся. Будет и мне теперь компания! Катарина – чёрненькая, Миа – светленькая. А самая старшая горничная – немка, Урсула. Самая долгожительница тут. Дольше неё только дворецкий здесь работает. Урсула, хоть и немка, но с австрийками на немецком совсем не «Вась-Вась», особнячком всё держится. Видишь, какая белая? Седая! Наверное, насмотрелась ужасов… Где-то, когда-то. А пойдём-ка теперь в сад, к моему любимому фонтанчику? – сменила тему Вика.

– Пойдём. А нас ругать не будут? Дел ещё, небось, невпроворот! – засомневалась Аня.

– Мы быстренько! – подмигнула ей Вика. – Туда и обратно. Да одним глазком.

До фонтана они так и не добрались. Дорогу к нему преграждали растянутые ленточки – охрана перекрыла проход. Отсюда, где стояли девушки, видно не было, но охранники что-то далеко и за кустом соскребали с газона, засовывая в мешок для мусора. Заметив девушек, один из охранников махнул им рукой, мол, чешите отсюда.

Пришлось вернуться. Дворецкий определил их в прачечную.

Прачечная располагалась в подвале. Здесь стиралось бельё (постельное, одежда, полотенца и прочая), отглаживалось и отпаривалось. Девушки зависли тут надолго – до обеда, и после него ещё на какое-то время. Затем, когда с бельём было покончено, дворецкий сообщил девушкам, что эта ночь – их.

– Дежурим, значит, – пояснила Вика Анне. – С двух до четырёх. Держись меня. Обычно по одной горничной назначают. А сегодня либо съезжают сразу несколько гостей и ожидают новых, либо меня тебе в помощь определили.

– Извини, если второе, – виновато развела руками Аня.

– Забей! – улыбнулась Вика и весело подмигнула. – Если бы ты не появилась в штате, то дежурить всё равно моя бы очередь была!

На сегодня горничные справились со всей работой и немножко погуляли по саду. Хорошо! Воздух чистый. Когда поужинали, Вика заявила:

– Знаешь, какое время самое лучшее для отдыха и сна?

– И? – поинтересовалась Аня, которая этой ночью не выспалась.

– А вот теперешнее! После ужина и до полуночи. Вперёд! А кто последний – ночью унитазы постояльцев будет чистить! – и Вика припустила бегом к входу в гостиницу.

– Вот свистушка! – выругалась Аня и рванула следом.

Конечно же, она уже не успела обогнать Вику, и новобранку сегодня ожидали страшные ночные горшки постояльцев… Честно говоря, они ей даже во сне приснились, пока она вечером дрыхла без задних ног; глазастые, зубастые, с булькающей в них грязно-зелёной жижей. А один из них жевал окровавленную кошку и стучал ей об железо:

– Тук-тук! Тук!

Аня проснулась.

– Тук-тук! – снова постучали в её металлическую дверь. – Подъём! Ночное дежурство!

На часах было без пятнадцати минут два ночи…

Ночь вторая, и Она же – первая пахотная

Чудные вещи здесь творятся, –

Особый мир и свой закон,

И жутко как-то притворяться,

Что наша явь – всего лишь сон!

Да, наряд Ани выглядел несколько жёвано. Ибо не фиг спать в рабочей одежде! Впредь будет уроком! Одёрнув униформу и огладив её ладошками, она нашла, что, тем не менее, такой способ тоже имеет право на жизнь, ибо собралась она так значительно быстрее. «Вот только как к такой неопрятности отнесётся работодатель? А мне жизненно необходимо здесь задержаться подольше, продлить контракт! Наверное… Кхм», – размышляла между тем девушка.

Дождавшись Вики, но не «–педии», она засеменила за подругой, получать инвентарь. Тележка с чистым бельём, вёдра-швабры-тряпки, мыла-шампуни, в том числе и от блох, мешки для мусора, закрытый непрозрачный контейнер с надписью «7» и прочая, прочая, прочая. В том числе и пылесос.

– Как мы это всё наверх-то потащим? – ужаснулась Аня.

– Легко! Всё же на тележке помещается! – хихикнула Вика.

– Да… Ну а саму тележку-то? – не унималась Аня, слабо себе представляя, как её тягать по лестнице, а уж если дежурят ночью чаще всего в одиночку… Мама не горюй!

Напарница засмеялась и покатила тележку. Мимо прачечной – к самой дальней стене.

– Смотри, тут подъёмник. Устанавливаешь на него тележку и идёшь на второй этаж за своим добром, – улыбнулась Вика. – Так, сколько сейчас времени? Есть два? Есть. Тогда – вперёд!

Она нажала на малоприметную кнопку в стене и взяла Аню за руку:

– За работу! На второй. Если быстро управимся, то по первому прошвырнуться надо бы. И следи за временем! Всегда. Если упустишь, то обруч на голове – твоё последнее спасение, – он напомнит.

Подъёмник сдвинулся и без шума пополз вверх, а высоко над ним вверх пополз потолок подвала, он же – пол от первого этажа. Где-то остановился наверху, а снизу на месте уехавшей вверх плоскости остался большущий красный крест на полу, мол, не стой тут! Вика же потянула Аню за собой к лестнице, ведущей из подвала на первый этаж. Выходила она рядом с ресепшеном. Значит, дежурящий там всегда в курсе – во сколько заступила и вернулась обратно ночная смена горничных. Контролирует, бдит.

– Вик, а нам тоже на лифте этом нельзя? – хлюпнула носом Аня.

– Дурында, не лифт это, а подъёмник, только для груза! – снова хихикнула подруга.

«Интересно, она по жизни такая смешливая, или что-то скрывает за своими «хиханьками»?» – совершенно непонятно откуда у Ани в голове возникла такая мысль, но девушка тут же погнала её силой разума прочь, и та забилась куда-то далеко, в один из закутков подсознания, обещая свербеть и надоедать в отместку.

– Но ведь и я там бы спокойно могла разместиться. А если взвесить тележку, то ещё неизвестно, кто из нас с ней оказался бы легче.

Вика озорно оглянулась:

– А ты так хочешь проверить? Инструкция, конечно, не позволяет, но если тебе так интересно, – и Вика даже остановилась, раздумывая, не повернуть ли назад и не отправить Аню вверх вместо груза.

– Нет-нет! – быстро опротестовала предложение подруги новоиспечённая горничная. – Не будем нарушать инструкции, я здесь планирую ещё поработать.

– А не страшно? – хихикнула Вика.

– А есть чего бояться? – в лоб спросила Аня подругу.

– Урсула говорит, что нет, если инструкции соблюдать. А, глядя на её возраст, я ей верю. Она здесь давненько. Вот только поседела несколько рановато… Как считаешь, может витаминов ей не хватает?

– Не знаю. Не слышала о таком. Я же не доктор, – отмахнулась Аня и увела разговор в сторону, потому что от этой темы на неё почему-то повеяло холодком. – Вик, а ты таблетки глотаешь? Ну те, что на подоконнике лежат?

– Не! Мало ли что нам на кухне в еду и питьё подмешивают! А ты ещё – таблетки! Спи вечером, а ночью – беруши в уши! И без таблеток норм.

– Я тоже так подумала, – и Аня замолчала, потому что они поднялись по лестнице к ресепшену.

Здесь невозмутимо стоял подтянутый дворецкий.

– Доброй ночи! – поздоровалась Вика и следом за ней – Аня.

– Доброй, – кивнул он, – и спокойной!

– Идём, идём! Сразу на второй! – подсказывала шёпотом Вика. – Подъёмник ускользил прямиком туда.

Горничные поднялись по лестнице на второй этаж. Налево уходил коридор к номерам, справа был небольшой тупичок. Вот в нем-то сейчас и красовалась тележка с инвентарём.

Где-то за пределами особняка, далеко-далеко, залаяла собака, потом ещё и ещё одна. Вика вздрогнула, прислушалась. Ане даже показалось, что у её подруги на голове волосы хотят встать дыбом. Чего только не придумаешь себе ночью! Аня положила ладонь на плечо подруги:

– Собачек боишься? А я вот – обожаю. Но кошки меня почему-то на дух не переносят. Но ты не бойся – эти пёсики далеко, в городе.

Ободок с ушками на голове Вики дёрнулся, и девушка недовольно фыркнула:

– Не боюсь я – просто не люблю! И не удивительно, что кошки к тебе не подходили, если собачек всё ласкала. Небось, за версту запах чуяли, – и Вика шумно вдохнула носом. – А сейчас ты уже и не пахнешь, отмылась, наверное, после приюта. И собачки эти вовсе не в городе. Или не собачки. Тут недалеко кладбище – они оттуда сейчас гавкают. Недовольные…

– Не любишь, а вон как в их лае разбираешься! – подмигнула Аня и ущипнула Вику за руку.

– Ой-нь! – шикнула та. – Не делай так – а то поцарапаю!

Взяв тележку, Аня собралась уже катить её по коридору.

– Погоди! Видишь, подсвечник на стене? Тут, возле подъёмника? – остановила Вика подопечную.

– Вижу, а чего он повёрнут на бок?

– Запоминай: когда поворачиваешь его из такого положения вверх – «лифт» отправится вниз, если сверху опустить вниз – «лифт» отсюда отправится прямиком на чердак, а вот эта полочка, – Вика ткнула ножкой в подъёмник под тележкой, – приедет снизу.

– На чердак нам лучше ни-ни? – уже зная ответ, всё же спросила Аня.

– Умная девочка! А теперь в самый конец давай, – поучала на неделю более опытная подруга, – шагай! Сначала смотришь, что предстоит, чтобы правильно распределить силы. Время-то у тебя ограничено! Не забывай!

На двери 7-го номера висела табличка «Убрать!», на местном языке, конечно, но написание и значение этого слова девушка уже успела запомнить; на 2-м и соседнем 4-м красовалась табличка «Zdarma!99
  В переводе с чешского – «Свободно!»


[Закрыть]
», а на остальных – «Не беспокоить!».

– Ага, второй и четвёртый съехали, я так и думала, – кивнула Вика, довольная, что её догадка оказалась верной. – Тут будет уборка долгой, посему начнём с седьмого. И раз посетитель вывесил табличку «Убрать!», то ему быть в номере категорически возбраняется. Но ты всё равно всегда стучи на всякий случай.

Аня постучалась – в ответ тишина. «Было бы гораздо хуже, если бы мне постучали в ответ», – улыбнулась своим мыслям девушка.

– А теперь, – воскликнула радостно Вика, – берём вот эту карточку, «Лилу-мультипаспорт» и делаем так – Вжик!

Девушка провела карточкой вдоль электронного замка, и он, пиликнув, щёлкнул и загорелся зелёным вместо красного цвета.

– Мастер-ключ! – радостно сообщила свою догадку Аня. – А куда его ещё засунуть можно?

– Я бы сказала, – хихикнула Вика, – но боюсь, ты обидишься!

Аня фыркнула и толкнула дверь перед собой. Не открывается! Толкнула снова! То же самое.

– А ты посильнее! – подначивала её подруга. – С разбега!

Аня надула губки и шагнула в сторону:

– Сломана твоя «мультипаспорт»!

– А вот и нет! – хитро улыбнулась Вика и потянула дверь на себя.

Дверь спокойно открылась.

– Прошу! – Вика сделала издевательский жест рукой.

Ну-у… Вроде и обычный, приглашающий, но после такого «облома» с дверью…

– Вредина! – Выдала Аня и первой шагнула в комнату. Комната шагнула ей навстречу. Или ей только показалось?

Но времени обдумать не осталось, так как следом уже впихивалась Вика, проталкивая Аню вперёд.

– Твои – горшки! Ты же помнишь, что проспорила мне вчера в беге? – сочла необходимым напомнить Вика.

– Да-да… Помню я, помню.

Пока Вика обновляла воду и полотенца, Анна упорно пыталась пробить раковину и отдраить толчок от какой-то зелёной слизи:

– Фу! Гадость! – тихо ругалась она, орудуя ёршиком внизу и вантузом сверху.

– Не так! Не так! Смотри, как перепачкалась! – всплеснула руками Вика, войдя проверить младшенькую. – Да просто «Аквамариса»1010
  Aqua maris в переводе с латинского означает «морская вода».


[Закрыть]
залей в обе дырки на пять-шесть минут, а потом смой горяченькой!

– А его разве не в нос? – удивилась Аня.

– Да хоть клизму ставь – всё пробьёт! Вот, смотри! – и Вика вытащила 2,5-литровую пластиковую бутыль типа «канистра» с удлинённым носиком. На ней красовалось «Aqua maris» и ещё честная надпись: «Nalijte do díry mořskou vodu – a vaše problémy pominou!1111
  В переводе с чешского – «Залейте в отверстие морскую воду – и ваши проблемы утекут!»


[Закрыть]
»

Аня взяла из рук подруги предложенную ёмкость от засоров и стала неуверенно сливать прозрачную жидкость в слизь, которая сразу зашипела и запузырилась.

– Лей больше! Не жалей! Этого де…засорятора на складах полно.

Пока засоры пузырились, горничные отправились в спальную комнату и единственную в номере. Кровать аккуратно заправлена и даже не примята. Вика без зазрения совести растянулась на простынях и принюхалась:

– Чистые, менять не нужно.

– Интересно, а постоялец здесь живёт или только вещи хранит да на кухню покушать приходит? – поинтересовалась Аня.

– Всё возможно, – Вика вскрутилась с кровати, достала контейнер с надписью «7» и отправилась к столику под огромным плазменным телевизором на стене. «Телек» включился сам и зашипел помехами. Но это не остановило горничную с заказом клиента. Аня же поправляла смятую подругой постель.

На столе под телевизором был установлен портрет какого-то немолодого мужчины, судя по форме, военного из высших чинов. Напротив него горела свечка. Вика плюхнула посылку на стол, отодвигая свечку и портрет. Телевизор зашипел сильнее, открытые ставни окна захлопали на ветру, а белый тюль развевался, как саван. Свет замерцал. Входная дверь захлопнулась.

– Кажется, хозяину такое обращение не нравится! – всполошилась Аня и схватила Вику за локоть той руки, что потянулась было затушить свечку. – Не тронь! Видимо, хозяину дороги эти вещи.

Телевизор выключился, сам, так же, как сам и включился прежде.

– Да ладно, ему нельзя обижать нас здесь в это время! – недобро улыбаясь, медленно выговорила Вика, пытаясь стряхнуть с себя руку Ани.

– Оставь! – Аня подхватила посылку и перенесла её на прикроватную тумбочку. – Она отлично расположится и тут! И при входе в комнату её сразу видно.

Затем Аня вернула портрет «генерала» на место и свечку перед ним. Выкинула мусор из корзины: мятые бумажки и фантики от конфет, преимущественно мармеладных. Вернулась в ванную, совмещённую с санузлом, и подивилась результату «морской воды»: слизи не осталось и следа! Горячая водица в раковину и из лейки душа – в унитаз – довершили начатое дело. Вытерев пот со лба, Аня вышла из санузла. Как раз вовремя, чтобы заметить, как Вика, обжёгшись, отдёрнула руку от свечи. Пламя отказалось гаснуть. Горничная обиженно подула на обожжённые пальчики, а затем схватилась ими за ушко на ободке:

– Уф! Уф! Фррр!

– Время! Время! – напомнила Аня, и Вика, вздрогнув, оглянулась, как будто её поймали на горячем.

Но Аня уже выходила из комнаты. Тюль и ставни перестали трепетать на ветру, а свет снова горел ровно и ярко.

Следующий номер был вторым. Так гласила «цифиря» на нём, а не только порядок захода в него горничных. Уже издалека, как только зажгли свет, стало видно, что в номере что-то не так. С кроватью. Мятые и окровавленные простыни, кровь на полу, возле балконной двери.

– Надо сообщить дежурному на ресепшене! – тут же забеспокоилась Аня.

– Не нужно, успокойся! Это здесь в порядке вещей. Только криво на тебя смотреть будут, – отчитала Аню подруга, комкая в кулёк окровавленные простыни. Матрац под ними тоже оказался красным. – Швабру и ведро бери – твоя лужа у балкона! И из комнаты на балкон ночью, как ты помнишь – запрет! Там – улица.

Аня, шокированная, послушно взялась за инвентарь «полотёрки». Вика тем временем тоже взяла из тележки ведёрко с белым порошком. Надпись на ведре гласила: «Proti krvi1212
  В переводе с чешского – «Антикровин».


[Закрыть]
». Девушка щедро посыпала этим порошком матрац на местах впитавшейся крови. Матрац зашипел и пошёл красноватым дымком. Кровь испарялась! И вот, через минуту, матрац был уже очищен. А Аня только начала смывать лужу у балкона. Кровь была ещё полужидкой, густой.

Вика, критически осмотрев матрац, напряглась и перевернула его на противоположную сторону. Сморщилась. Жёлтые пятна. Принюхалась:

– Фу! – и снова перевернула матрац, как было.

Аня тоже закончила, но кровь всё же успела въесться в паркетный пол.

– На, сыпани! – опытная протянула ведёрко неопытной и отправилась за свежими простынями к тележке.

Аня щепотками посыпала кровяное пятно, увлечённо наблюдая, как то тает на глазах, и недоумевая: зачем тогда её заставили сначала смыть жидкую кровь, а не сразу сыпать на неё? «Может, порошок действует на высохшую», – для себя решила девушка.

– Быстрее давай! Время тает! – не дала задать ей уже вертевшийся на языке вопрос подруга. – У нас сорок минут в запасе!

Горничные заторопились, сменяя полотенца, ванные принадлежности, бутыли с водой, и промывая бокалы, на дне которых ещё плескались остатки густого-густого красного… «вина» – для себя твёрдо решила Аня. Но её уверенность в этом несколько подорвал следующий подслушанный разговор, который проникал в убираемый номер через приоткрытую форточку от соседей по номеру, что сейчас вышли на балкон, подышать свежим ночным воздухом:

– Дорогой, когда же мы уже наделаем детишек? Влад, – томно спросила она, полунагая, с лямками маечки, сползающей с левого плечика, бледного и аппетитного. Отчего-то именно так представила себе говорившую Аня.

– Ты опять за своё? – ответил Влад. – Дети – это огромная ответственность перед людским обществом.

– Я готова понести ответственность!

Влад удручённо вздохнул:

– Ну хорошо, хорошо! Сдаюсь! Но за их поступки перед людьми ты будешь отвечать сама!

– Да, дорогой! – обрадовалась она, облизываясь, предположительно.

– Чпок! – раздался хлопок от соседей, и что-то крохотное взмыло в небо, размахивая перепончатыми крылышками по направлению к городу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю