Текст книги "Набор "Юный алхимик" (СИ)"

Автор книги: Владимир Аникин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   С семенами он сразу рванул к деду, хвастаться. И чуть не спалился. Пока он бегал, с работы пришёл папа. Хорошо, что он не пошёл на кухню, а завалился на диван книжку почитать, да задремал. Юрка успел вернуться и на кухне свои реактивы собрать и в свою комнату унести.

   А за семена дедушка Юру долго хвалил. Сказал, что вот Юра освоил себе алхимическую специализацию, возвращение формы. Есть много другого в алхимии, но всё не охватишь, а здесь есть явные успехи.

   Тогда Юра решил пойти дальше. Папа маме как-то принёс цветы. Они постояли в вазе, потом, естественно, завяли. Утром, уходя на работу, мама сухие цветы положила в мусорное ведро, а Юре дала поручение: после уроков мусор вынести. Юра получение исполнил, но пару цветков из ведра достал и сохранил. Потом он их сжёг и, волнуясь, приступил к операциям с пеплом. И что? Получил! Получил вновь цветы! Были они странные. Цветы Юра отнёс дедушке, показать. Дед стал гордый и попросил цветы ему оставить на память.

   – Ты ещё многого не ценишь, – сказал дедушка. – У тебя они полежат, потом где-нибудь заваляются, а потом их выбросят. Не ты, так папа с мамой. А я сохраню. Это – первый настоящий успех. Его надо сберечь.

   Уже весна пришла. Всё больше тянуло на игры. Ходили с Петькой, с Виталиком, то в футбол с пацанами поиграть, то просто по улицам пошляться. Папа одобрял, говорил:

   – Иди, иди по свежему воздуху погуляй. А-то всё дома сидишь, в четырёх стенах.

   Мама сразу подключалась:

   – А летом, в отпуск, надо бы ребёнка к морю вывезти. Он после этого зимой меньше болеет.

   И вот Юра из школы домой бежал, торопился. Договорились в Quake Champions по сети рубануться. Мимо соседнего подъезда пробегал, пробежал уже, но тормознул. Сидит на лавке девчонка из этого подъезда, в Юркиной школе учится на год моложе. Сидит и плачет.

   Юра вернулся, махнул приветственно рукой, в которой ранец за ручку держал, и радостно говорит:

   – Чего ноешь? Что-то потеряла.

   Та заплакала сильнее, но стала лицо отворачивать. Юра подумал: «Вот ещё воображала. Чего физию воротишь?» Но всё равно переспросил:

   – Случилось чего?

   Потом подумал, что может, правда, чего серьёзное? Может, кого из родителей скорая забрала. А девчушка держит на коленях какую-то коробочку, руками обхватила, слёзы ручьями льёт. Стал Юрка допытываться. Та неохотно, но, в конце концов, рассказала свою историю. И вот что Юра понял. Жил у Маринки, так девчонку зовут, попугай. Жил давно, уже был как член семьи. Маринка его любила. Он у неё по голове ходил, что-то в волосах клювом искал, чирикал, или как там попугаи поют, какие звуки издают. И вот попугай помер от болезни или старости. Родители вдруг разволновались, что для девочки смерть живого существа может быть настоящим ударом, и решили так: сказать, что попугай просто улетел. Мол, забыли окно открыть, а тут весна, его на природу потянуло. Улетел попугай и не вернулся. Самого же попугая решили похоронить за гаражами, в коробке из-под обуви. И тут вдруг папе в голову пришла дикая мысль, что кошки по запаху труп попугая найдут, откопают и будут по двору таскать. Ребёнок их это увидит, своего попугая узнает, и удар психике будет нанесён страшный. И папа пошёл в гараж и там попугая сжёг. У них в гараже мангал хранился. Есть у нас такие люди, вынесут из гаража мангал на улицу и шашлыки жарят. Сидят прямо в гараже с шашлыком, с винцом, никакой природы им не надо. Странные люди, но есть такие.

   Так вот. Папа попугая сжёг и уже пепел в коробочку собрал, а коробку за гаражами закопал. А Маринка из школы пришла, дверь была открыта, её домой ждали. Входит тихо, а папа маме докладывает, как и где он пепел попугайский зарыл. Вот тут конкретно трагедия. Девчонка из дома выскочила, по пути рыдает. Побежала на то место, про которое папа рассказывал, и выкопала коробочку с прахом. Что с ней делать, с коробочкой? Да, поди ж разбери. Сидит, плачет. То ли по попугаю, то от обиды, что родители так себя повели. Вроде как предатели. Что-то в Юрке перевернулось. Махнул он рукой:

   – Айда ко мне!

   – Зачем? – всхлипнула Маринка.

   – Айда, говорю.

   Пришли к Юре домой. Маринку он отправил в ванную, умываться. А сам разложил свои препараты и начал алхимичить. Когда Маринка из ванны пришла, он уже почти всё смешал.

   – Ты что делаешь? – начала протестовать девочка, но Юра жестом её притормозил и продолжил.

   Когда из радужного сияния явился попугай, сказать, что был шок – ничего не сказать. Попугай лежал на спине, приподняв лапки и раскинув крылья. Был он как живой, но только «как». Неживой он был.

   Дети смотрели на него молча. Наконец, Маринка опять всхлипнула.

   – Ну что? – проворчал Юра.

   – Не знаю, – честно призналась девочка. – Это он, конечно, наш Тоша. А он мёртвый?

   Юра пожал плечами и сказал решительно.

   – Пошли?

   – А ещё куда?

   – К деду.

   Маринка испугалась:

   – К какому деду?

   – Да к моему дедушке, – успокоил Юра, – он через двор живёт.

   Позвонили в дверь, дедушка открыл.

   – А бабушка дома? – шёпотом спросил Юра. Не хотелось ему бабушку во всю эту алхимию впутывать.

   – Заходи. На рынок ушла, за мясом и чаем. И ещё за капустой. Будет любимому внуку борщ варить.

   У Юры в животе заурчало. Тут у него сотовый зазвонил. Петька:

   – Ты где? Ты что ещё не в сети? Мы уже батл начинаем.

   – Мне некогда, вы играйте. Я потом всё расскажу, – сказал Юрка и отключился.

   Дед детей внимательно выслушал, долго смотрел на них, молчал. Дети сидели на диване тихие, ручки между коленочками зажали. Попугайчик на столе лежит, не дышит. Дед перевёл взгляд на внука:

   – Да, натворил ты дел. Точнее, дело ты сотворил.

   – А что? – робко спросил внук.

   – Да, теперь уже ничего.

   Дед поднялся, взял попугая и ушёл в свою комнату. Стало тихо. Было слышно, как за окном проехала машина. Затем какие-то птицы на ветке дерева стали ругаться. Что-то где-то скрипнуло. И мальчик, и девочка боялись пошевелиться. Что делать они не знали, поэтому лучше вообще ничего не делать. Даже не дышать. Так и дыхание затаили.

   И вдруг что-то защебетало. Щебет стал приближаться, раздались шаги. Вошёл дед с попугаем на руке. Попугай встряхивался, трепетал крыльями и говорил о чём-то своём, попугайском.

   – Ой! – Маринка расцвела, робко протянула руку.

   Дедушка посадил на худенькую ручку попугая. Тот сделал два прыжка и продолжил свой рассказ.

   Девочка смотрела, не моргая, не отрываясь:

   – Тоша. Тоша.

   Попугай посмотрел на неё. Ещё раз перепрыгнул по руке. Девочка смотрела внимательно и сказала:

   – Это Тоша. Но он какой-то не такой.

   – Сядь, – сказал дедушка. – И ты, Юра, тоже.

   Девочка заметила, что на лбу на птички появилась как залысинка, раньше не было.

   – Воскресение тяжёлая процедура, – сказал дедушка. – И тот Тоша, и не тот. Он скорее не живой. Послушай меня, внучка.

   Девочка повернула к нему личико.

   – Смерть не просто пережить. И чужую смерть пережить тяжело, а уж собственную... Он теперь не будет есть, не будет пить. Ухаживать за ним не надо. Петь и двигаться будет только при свете. Свет выключила – птица замолчала. Клетку платком накрыла – птица замолчала.

   – А зачем клетку платком накрывать?

   – Бесконечное щебетание может надоесть тебе, может родителям. Пользуйся птичкой.

   – Он не умрёт?

   – Он таким может быть вечно, – отрезал дед. – Если вдруг, ты решишь, что попугай тебе больше не нужен, принеси мне. Если захочешь, то я могу тебе потом отдать просто чучелом. Будет стоять на полочке.

   Маринка долго смотрела на попугая, он тёрся клювом о руку.

   – Нет. Пусть поживёт.

   И вдруг спохватилась:

   – А что я родителям скажу?

   – А ты скажи, – дал наставление дедушка, – что я развожу попугаев. И у меня был один лишний. Юра узнал о твоём горе и попросил меня, а я тебе попугая подарил.

   И тут бабушка вернулась. Увидела всю честную компанию и охнула:

   – Внук-то вырос! С девочкой пришёл. Сейчас я вас кормить буду.

   – Успокойся, бабка, – рассмеялся дедушка. – Это девочка хорошая, но просто знакомая. У неё попугай приболел чем-то.

   Бабушка встрепенулась, но дедушка её осадил:

   – Не бойся! Не заразным, не птичьим гриппом. Вот внук решил, что я могу что-то посоветовать. А что я могу? Я же химик, а не орнитолог, не ветеринар. Пошли, дети, я вас провожу.

   Бабушка заквохтала:

   – А как же обед? Как же?

   – Они сытые, – отрезал дед. – А Юрку пацаны ждут играть. Уже звонили.

   – И правда! – вспомнил Юрик.

   Дедушка с детьми оделись и вышли на улицу.

   – Беги домой, внучка, – сказал дедушка Маринке. Та рванула, аж пятки сверкнули.

   Юра посмотрел на деда:

   – Я что-то не так сделал?

   Дедушка думал о своём:

   – А может, правда, вернёмся, пообедаем? Пацаны уже без тебя играют, а ты и не ел.

   Юра подумал, подумал и согласился:

   – А давай!

   Потому что есть хотелось.

   Они вернулись домой и обрадовали бабушку, что голодны как звери. Пока она грохотала на кухне, сели у деда в комнатке.

   – Ты понимаешь, – сказал дедушка. – Вернуть жизнь – практически невозможная задача. Ты хотел сделать доброе дело. А получилось оно?

   Юра засопел:

   – А что? Не получилось?

   – Марина потеряла Тошу. Тоша – это личность.

   – Это попугай-то личность?

   – А почему нет? У него были свои привычки, он знал всех членов семьи. Он реагировал на каждого по-своему. А вот представь. Если бы я стал не узнавать тебя, бабушку, твоих папу с мамой. Но ходил бы, улыбался, что-то делал механически. Я был бы тем же человеком, что и раньше? Или другим? Был бы я вообще человеком?

   – Это как зомби? – уточник Юра.

   – Почти.

   – А что ты тогда с попугаем сделал?

   И тут до Юры дошло:

   – Говорящая голова! Говорящая голова Альберта Великого и Фомы Аквинского!

   Дедушка заулыбался:

   – Ты уже это знаешь? Очень хорошо.

   – Так вот почему надо свет выключать, платком накрывать. Фома же голову разбил, так она его достала.

   – Молодец! – похвалил дедушка, – сообразил. Это принцип голема. В рот вкладывается специальная таблеточка. Она не растворяется. Просто должна быть во рту. И на лоб наносится нужный символ. Всё.

   – И всё-таки, что я сделал неправильно?

   – Ты же не вернул девочке попугая. Ты создал его чучело. А я из него сделал нечто, игрушку. Это ли она хотела? Может быть, она должна была осмыслить на примере попугая, что есть смерть? Осознать это?

   – Значит, чудо не получилось?

   – А вот тут не прав. Ты действовал из самых добрых побуждений и поэтому совершил чудо.

   – А из злых побуждений чудо совершить нельзя?

   – Никогда!

   – А злые маги?

   – Есть. Есть белые и чёрные маги, добрые и злые волшебники, есть «светлые» и «тёмные» шаманы. А вот есть старое слово – «кудесник», происходящее от слова «чудо». Кудесник не бывает белым, чёрным или фиолетовым. Он просто кудесник. Он творит чудеса, значит, по определению добр.

   – А злой не может сотворить чудо?

   – А что, смерть, гадость, болезни, насланные на человека, можно считать чудом? Гнусность никто чудом не назовёт. Воскрешение, исцеление, неожиданный подарок – вот истинное чудо.

   На кухне уже орала бабушка:

   – Да что же вас не дозовёшься! У меня уже всё давно накрыто! Быстро марш за стол!

   Юра пошёл мыть руки и, намыливая их, думал, что мало вещество перекалить, переплавить, перегнать. Вот себя перекалить, перегнать, перековать – это задача куда серьёзней и, пожалуй, насущней.