Текст книги "Жизнь...собачья (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ладно, пошли, – согласился я, – тебе, конечно, повезло больше, тебе особых условий не надо.

Ричард снова завилял хвостом в сладостном предвкушении.

– Да брось плакаться, хозяин, – как бы успокаивал он меня, – можешь ее к нам позвать на чай, лучше с собачкой, а то можно и к ним напроситься. Там еще и угостят чем-нибудь.

– Нет, только без собак, – возразил я, – так что пользуйся моментом, пошли быстрее.

Пес подпрыгнул при виде поводка.

– Вот хозяин, то что мы с тобой сейчас торопливо делаем и есть самый настоящий инстинкт. И не надо никакого Павлова с его лампочками. Бежим!

История 5. СТАРЕТЬ ЛУЧШЕ В ОДИНОЧЕСТВЕ.

Я сидел в кресле на балконе дачи и читал книгу. Мой верный пес лежал в пяти метрах и нежился в лучах заходящего июньского солнышка. Сторонний наблюдатель решил бы, что и хозяин, и его собака являются созданиями недалекими. Они оба сидят на огромном балконе, пол которого вымощен керамической плиткой, а под ними внизу прекрасный лужок с мягкой подстриженной травой. Чтобы сидеть на балконе не обязательно покидать город. Так решил бы досужий наблюдатель и то при условии, что он сам является городским жителем. Житель деревенский нас со псом понял бы. В июне месяце, в лесу, в теплый вечер полно комаров и прочих кровососущих насекомых, а на балконе, продуваемом со всех сторон и находящемся на определенной высоте, их почти нет. Можно спокойно читать и даже загорать.

Я посмотрел на соседний участок. Там из дверей дома вышла стройная, светловолосая женщина и потянулась. Видимо, только что проснулась. Это была Наташа. Ей почти тридцать восемь лет, не замужем, имеет сына – шестнадцатилетнего оболтуса, который гоняет иногда на мотоцикле и нарушает патриархальную тишину нашего хутора. Наташу нельзя было назвать красавицей, но определенный шарм в ней безусловно присутствовал. Длинные светлые волосы, девичья фигура и приятный голосок делали ее очень привлекательной. Был у нее в прошлом году приятель, или как принято выражаться в уголовном судопроизводстве, сожитель. Всё лето он работал в огороде, заготавливал дрова, ремонтировал дачу. Словом, пахал не разгибаясь. Но к окончанию прошлогоднего дачного сезона они расстались.

Наташа тоже увидела меня и помахала рукой. Я ответил на приветствие. Потом она, понимая, что я за ней наблюдаю принялась полоть какую-то грядку, повернувшись ко мне спиной. И напрасно. Как раз то, что она демонстрировала, не являлось ее главным достоинством, а скорее наоборот.

– Собакин, глянь на соседний участок.

Пес приподнялся, исполнил мою просьбу и снова разлегся на нагретой солнцем плитке.

– И как тебе? – спросил я.

Рич посмотрел в мою сторону. Участок, как участок, порядка побольше, чем у нас с тобой, дорогой хозяин. А всё потому, что хозяин не любит сельское хозяйство и не уделяет должного внимания выращиванию овощей и фруктов. Впрочем, его, Ричарда, это тоже не интересует. Вот если бы можно было выращивать колбасу, или на худой конец, сыр, то он бы....

– Ха, – ухмыльнулся я, – тогда бы и я из огорода не уходил. Но речь не об этом. Я про Наташу, ты ее видел?

Пес насторожился. Ну, мол, видел и что?

– Как она тебе? – не унимался я.

Собакин поднялся и нервно заходил по балкону. Его так и подмывало сказать:

– Наташа, как Наташа. Не хуже и не лучше других. У нас, мол, была такая пару лет назад, так мы от нее еле избавились.

–Нет, – уверенно заявил я, – если ты о Наде, то Наташа совсем другая. Наташа и моложе лет на пять, и ростом повыше, и, вообще, она мне больше нравится, чем Надя.

Пес громко фыркнул, что означало:

– И у Нади, и у Наташи, и у любой другой прибившейся к нам с тобой женщины, задача одна – вбить между нами клин, переключить, хозяин, твое внимание и заботу на нее, и ее многочисленных родственников. Короче говоря, хозяин, если ты посмотришь на себя в зеркало, а также заглянешь в свой паспорт, то легко можешь обнаружить, что ты годишься только для решения накопившихся проблем этих женщин. Больше ни для чего. Уж не думаешь же ты, что та же Надя воспылала к тебе такими чувствами, что мы ее еле выгнали? Просто она работала на трех работах, у нее дочь школу заканчивала. Кто дочь будет образовывать? Вот она нас с тобой и выбрала, так как мы к ней на "Ауди" приехали. Подумала, бедняжка, что мы с тобой богаты и решим ее проблемы.

– Что-то, ты Собакин, уж больно циничен. Неужели нет бескорыстных женщин, у которых нет подобных проблем? Чтобы женщина была не бедна, хороша собой, еще не состарилась и не обросла целлюлитом? Такой женщине нужна только любовь, что означает редкие свидания с интересным мужчиной для чисто постельных отношений и приятных разговоров. И ничего больше! Никаких желаний заменить собой и футбол, и рок-музыку, и верного пса и много еще чего.

– Обычно такие дамы замужем. Не сами же они стали не бедными. Из одиноких женщин, ты таких встречал? – фыркнул Собакин.

– Нет, – признался я.

Собакин поднялся и подойдя ко мне лизнул мою щеку. Это означало:

– Эх, хозяин. Такие женщины, о которых ты мечтаешь, если они еще и одиноки, заводят себе собаку и заботятся о ней. Впрочем, мужчины тоже. Давай не будем ничего менять, ты поступил абсолютно правильно. А Наташа, – пес посмотрел на соседний участок, где Наташа продолжала делать вид, что без прополки грядки никак сейчас не обойтись, – ее через пять минут сожрут комары. И поделом. Лучше бы приготовила что-нибудь мясное и принесла нам с тобой. Тогда бы мы на ее старания совсем бы по другому посмотрели. А, хозяин?

– Вечно, всё у тебя сводится к еде. Но в чем-то ты, безусловно, прав. Исходя из нашего с тобой опыта, цели и задачи, которые ставят перед собой женщины знакомясь со мной, а затем и укладываясь в постель, чисто меркантильные. Это правда. Все они верят, что до сих пор неотразимы настолько, что доверив мне самое сокровенное, они вправе рассчитывать на мою ответную любезность. Это могут быть какие-то работы, подарки, но чаще всего деньги. При этом, Собакин, их совершенно не смущает, что самим им около сорока и даже за сорок. Что я не создавал им проблем, чтобы их решать. Что лучшие их дни давно позади, и это касается внешнего вида прежде всего. По мне, наоборот, они должны быть благодарны, что кто-то еще пытается их соблазнить и затащить в кровать. Пройдет еще немного времени и таких охотников тоже не станет. Вот ответь мне, Собакин, если бы ты, например, соблазнил какую-нибудь пуделиху, считал бы ты себя обязанным? При этом у этой пуделихи было бы уже два помета, и оба, естественно не от тебя?

Рич поднял на меня глаза и тихонько завыл, что означало:

– Что ты, хозяин, сравниваешь. Прошу не напоминать мне о печальной участи благородных и породистых собак. У нас, особенно у породистых особей, все связи с противоположным полом расписаны вперед. Поэтому соблазнить пуделиху чистых кровей мне никак не получится. А кидаться на дворняжку я не буду, происхождение не позволяет. Что касается твоих рассуждений о женщинах бальзаковского возраста, то, конечно, я с тобой согласен. Та же Наташа, если останется в нашем доме на ночь, то с утра не она сама, а ты будешь полоть грядки в ее огороде. И про меня забудешь. Затем тебе предстоит купить ее сыну новый мотоцикл, а потом пропихнуть его в институт. Я не прав? Поэтому смотри лучше в книгу, а не на соседний участок.

– Ты прав. Стареть лучше в одиночку. Это не я придумал, это медицинский факт. Меньше стрессов, меньше забот в уже немолодом возрасте.

– Аппетит опять же гораздо лучше и еду никто не отнимет, – чихнул, соглашаясь со мной, мой верный пес.

Я почесал Собакину за ухом. Потом снова принялся читать, развернув кресло в противоположную от соседнего участка сторону. Пес чрезвычайно обрадовался этому обстоятельству, лег неподалеку от меня и закрыл глаза.

История 6. ФУТБОЛ УМЕР В РОССИИ

Я смотрел по телевизору футбол и как обычно сильно переживал за наших. Но соперник был наголову сильнее. Мы проигрывали с разницей в два мяча, до конца матча оставалось минут пятнадцать. Глядя на экран я не видел за счет чего наши собираются отыгрываться. Скорее они надеются, что им больше не забьют и проиграют они, более или менее, достойно. Это меня печалило больше всего. Зачем выходить на поле если мечтаешь удержать счет 0:2 не в свою пользу и этим довольствуешься. Более того, считаешь это достижением.

Я повернулся к моему верному псу, старательно делающему вид, что он тоже смотрит футбол и переживает за наших:

– Вот скажи мне, Собакин. Почему наши соперники и бегают быстрее, и с мячом обращаются лучше, и не устают совсем? А заработная плата у футболистов в нашем внутреннем чемпионате не меньше, чем в большинстве развитых в футбольном отношении стран. Если платят почти одинаково, то почему мы настолько хуже их играем?

Рич укоризненно на меня посмотрел, что означало:

– Мне откуда это известно? Я что, футболом интересуюсь? Спроси, хозяин, что-нибудь полегче. Я и компанию-то тебе составляю, только чтобы доставить тебе удовольствие.

– Хорошо, я попытаюсь задать вопрос по другому. Вот есть две собаки, одного возраста. Кормят их абсолютно одинаково. Но! Одна собака стала хорошим охотником, а вторая нет. Почему?

Пес заинтересовался. Он тихонько тявкнул, требуя уточнить исходные данные.

– Конечно, – спохватился я, – оба хозяина являются охотниками и учили своих собак по одинаковой методике. Но один из псов охотником так и не стал. Я был бы рад услышать от тебя о причинах?

Собакин отошел от телевизора, уселся на диван и тихо заскулил.

– Понял, понял – согласился я, – очень важно какой породы собака. Делать из болонки охотничью собаку, только время терять. Но мы с тобой сделаем допущение, что в нашем случае имеются в виду собаки охотничьих пород и в роду у них были сплошь охотники.

Рич глубоко зевнул, что означало, что тогда он не знает, почему охотник получился только из одной собаки. И вообще, он – пудель, и рассуждать об охоте не может в силу полной к ней неспособности. Вот если бы речь шла о хождении на задних лапах или прыжках в высоту, тут бы он мог поделиться своими соображениями... И вообще, на дворе двадцать первый век... Какая может быть охота, да еще с собаками... Ты, хозяин, еще про красные флажки вспомни...При чем здесь футбол?

Тут нашим забили третий гол. Кошмар!

– Все, больше смотреть этот позор у меня нет сил, – я выключил телевизор. – Собакин, я как-то смотрел фильм, где была показана охота. Не сегодняшняя, а та, которая была в прошлом. Так вот там была сцена, где по полю бежал заяц, а за ним целая куча охотничьих собак. Собаки старались опередить друг друга и каждая старалась первой настичь добычу. Между собаками была конкуренция. Потому что та собака, которая догоняла зайца и приносила его хозяину, получала угощение.

Пес тихонько фыркнул, мол, не понимаю, куда ты хозяин клонишь? Ты хочешь сказать, что если я буду тебе приносить зайцев, то мой рацион будет изменен в лучшую сторону? Где я тебе их возьму, зайцев? Ты уж бы так не пугал меня...Совсем ты со своим футболом с катушек слетел, надо жалобу на телевидение написать, чтобы не показывали впрямую такое безобразие...

– Ты меня не понял, – погладил я пса по голове, – со мной все в порядке. Я про футболистов наших хотел тебе разъяснить. Ведь если охотничьим собакам раздавать угощение до начала охоты, то зайца они вряд ли догонят. А у нас именно так и происходит. В любой клубной команде обязательно должно выйти на поле не менее пяти наших доморощенных игроков. Хороший ты игрок или плохой, с похмелья ты или нет, попадаешь ты с трех метров в пустые ворота или не попадаешь – всё это не важно! Важно, чтобы у тебя был наш паспорт и тогда ты точно выйдешь на поле! Называется это "лимитом на легионеров". Какая уж тут конкуренция? Где тут стимул в повышении мастерства? О какой карьере идет речь? Поэтому, Собакин, все наши футболисты играют на Родине и никого за уши не оттащишь от такой халявы. Отсюда и успехов у нашей сборной давно уже нет.

Пёс глубоко вздохнул, что означало:

– И что? Кроме тебя, хозяин, эту проблему никто не видит? У вас есть и тренеры, и президенты футбольной лиги страны, и даже, насколько я слышал, министр спорта. И, получается, все они ни черта в футболе не смыслят, а вот мой хозяин....

– Перестань паясничать, – остановил я Собакина, – я не претендую на звание специалиста, я просто озвучиваю позицию большинства игроков, тренеров, менеджеров и свою позицию тоже. Но наш министр спорта считает иначе. Причем, о чрезмерном количестве легионеров в нашем футбольном чемпионате пару лет назад высказался сам Президент. Может, это у него случайно вылетело, может, он и не хотел, чтобы за его словами что-то последовало. Он от футбола очень далекий человек, зато вся власть у него. И ослушаться его с некоторых пор никто не посмеет, министр спорта в том числе. Вот мы и имеем в футболе страны то, что имеем. Все знают причину, но устранить ее никому не под силу.

Ричард подошел поближе и положил голову мне на колени, что означало:

– Успокоился бы ты, хозяин. Ну чего ты разнервничался. Причем здесь футбол? Разве как-то иначе у нас в здравоохранении или ветеринарном обслуживании? Вспомни, когда меня змея укусила, что тебе сказали про антидот в собачьей больнице. Или еще про дороги можешь вспомнить, или про тротуары, на которых даже собаки могут ноги поломать...Это я к тому, что не может быть, что везде плохо, а в футболе все в порядке. Так не бывает. Хорошо хоть мы с тобой это понимаем и не тешим себя иллюзиями. Хотя ты вроде бы все-таки тешишь...

– Но ведь хочется верить в чудо. Говорят, что футбол родился в Англии, вырос в Бразилии, а скончался в России. Жалко.

Пес поднял на меня печальный взгляд, мол, все там будем.

История 7. О ДВОЙНЫХ СТАНДАРТАХ

Был поздний вечер. Я одним глазом, борясь со сном, досматривал очередную серию «Глухаря». Сериал я скачал из интернета специально, чтобы спокойно без рекламы посмотреть. «Глухарь» растянулся на два сезона и пользовался огромной популярностью у зрителей. Исполнитель главной роли стал вообще суперзвездой. Я смотрел уже второй сезон и никак не мог понять причины популярности сериала у зрителей. Показан обыкновенный райотдел милиции. Все берут взятки и зарабатывают как могут. Причем, если следователь раскрыл кражу и вернул потерпевшему украденное, то брать за это денежную благодарность не считается зазорным. Более того, следователь может позвать на помощь своего приятеля оперативника и не заводив уголовное дело, за деньги отыскать какую-нибудь пропажу или решить семейный конфликт. Это тоже нормально. При этом как-то не заостряется внимание на том, что «калымят» следователь с приятелем в рабочее время, используют казенное имущество, табельное оружие, средства связи и так далее. Тем не менее, исполнитель главной роли безусловно хорош и, на нем в основном и держится сериал. Что на самом деле таких ментов не бывает, не так уж и важно. Это же кино.

Тут с кухни пришел мой пес Ричард и улегся на ковер посреди комнаты.

– Ты чего "Глухаря" не смотришь? – спросил я его, – тебе же вроде нравился этот сериал.

Пес равнодушно глянул на экран, как бы отвечая, что всё хорошо в меру. Если сериал продолжается уже пятьдесят с лишним серий, то это ненормально. А, вообще, он вроде бы просил меня скачать какой-нибудь приличный фильм. "Ко мне, Мухтар!", например. Или вот, "Белый Бим – Черное Ухо" тоже хорошее кино. На худой конец "Трое в лодке не считая собаки" тоже подойдет. Из иностранных – "Собачья работа", замечательный фильм. Сериалы тоже есть приличные. Один только "Четыре танкиста и собака" чего стоит или про Рекса-полицейского. Вот эти фильмы он бы с удовольствием посмотрел, а "Глухарь" твой – это для лохов.

Я понял о чем идет речь.

– Я не могу исполнить твоей просьбы, Барбос, так как это будет называться пиратством и преследуется по закону. А ты, насколько я успел заметить, законы чтишь.

Ричард глухо зарычал. Из такого проявления негодования следовало:

– "Глухаря" ты тоже скачал. Это – не пиратство? Значит, скачивать фильмы, которые я прошу скачать – это пиратство, а те, которые нравятся тебе – не пиратство? Это попахивает двойными стандартами. Более того, я здесь усматриваю дискриминацию по принадлежности к определенному виду.

– Ну, ну, – замахал я на него руками, – тебе дай волю, ты тут и не такое усмотришь. Значит, по-твоему я должен скачать фильм, то есть нарушить закон, а ты его будешь смотреть и перед законом будешь чистеньким? В случае чего, отвечать придется мне одному? Где справедливость?

– Эх, хозяин, справедливость – вещь очень оценочная, и у каждого она своя. Вот, вы люди, как только не издеваетесь над собаками, а собака, все равно, остается другом человека. А казалось бы, с какого такого бодуна нам с вами дружить?

Пес быстро заходил по комнате взад перед, что означало, что он находится в состоянии сильного душевного волнения.

– Ну, это ты загнул, – возразил я Собакину, – наша дружба уходит корнями в глубокую древность. Именно человек сделал из волка собаку. А то бегал бы ты сейчас по лесам... голодный, не чесаный....

– Ага, – фыркнул пес, – человека из обезьяны сделал труд, а собаку из волка сделал человек... А дальше, как у писателя Гоголя, мол, я тебя сотворил, я тебя и ...

– Не утрируй, – укорил я своего пса.

– А разве не вы столько собак угробили на псевдонаучных, медицинских экспериментах? Один живодер Павлов чего стоит! И вообще все свои новые изобретения вы сначала опробовали на собаках. Даже в космос собак первыми отправили... А в чисто моральном плане? У вас даже пословицы и поговорки созданы для того, чтобы унизить всё собачье племя. Например, "бешеной собаке – семь верст не крюк", или "лучше собака – друг, чем друг – собака". Я уж даже не вспоминаю про "собаке – собачья смерть". У вас если холод, то собачий. Если чушь, то собачья. И это вместо благодарности за нашу собачью верность, за тот же космос... Вон про котов ни одной пословицы нет. Толку от них в доме нет никакого, но они абсолютно уверены, что весь мир вместе с хозяином, его домом, его диваном и прочими прелестями создан специально для ублажения котов и никак иначе. Но вы люди им все прощаете и любите больше, чем нас.

– Ну, ладно, успокойся, – потрепал я своего пса по холке, – везде бывают перегибы. Конкретно ко мне у тебя претензии есть? Я не могу отвечать за всех людей, только за себя.

Пес уткнулся своим носом мне в грудь, что означало, что ко мне у него претензий нет, но я скорее исключение из общего правила.

– Насчет исключения из правил, это точно. Смотри, у моей матушки кот Пуся – высокомерный, возомнивший о себе, что он тут ответственный квартиросъёмщик со всеми вытекающими правами. Единственная от него польза, что он ест рыбу, которую я ловлю зимой. У сестры – кот Нафаня. Здоровенный, избалованный хорошей кухней котяра размером с пуделя средних пород. Тот вообще считает себя центром мироздания. Пользу он приносит своим внешним видом. У племянницы тоже кот – Сёма. Этого я пока не видел, он еще не вырос, но уже исцарапал все стены и пометил всю обувь в ее квартире. Тем не менее все они обожают своих котов. Но, скажу тебе Собакин, любовь их не является взаимной. Кошки не любят своих хозяев, они их терпят. Это научный факт. А вот собаки любят своих хозяев, причем даже если сидят на цепи возле дома и регулярно получают зуботычины. А почему так?

Пес поднял на меня глаза, как бы спрашивая:

– И почему?

– Потому что в собаке человек хотел прежде всего увидеть друга и помощника, а в кошке просто предмет интерьера. Такие отношения людей с собаками и кошками зародились очень давно и существует до сих пор. И к сожалению в последнее время предпочтение отдается интерьеру. Из всех моих знакомых и приятелей собак не держит никто, а вот кошки почти у всех, а про родственников ты уже слышал.

Пес фыркнул, мол, понятно, что друзей обычно не ценят или ценят, когда уже бывает поздно. И это, дорогой хозяин, характерно не только для отношений к нам, собакам. Это стало правилом для отношений между самими людьми. Разве не так?

Мне осталось только согласиться с моим верным псом.

История 8. КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО

Сегодня я вернулся домой когда уже начало смеркаться. Загнав машину в гараж и вдоволь насмотревшись на выражение бурной радости моим псом, я переоделся и принялся готовить нам ужин. Вроде бы и не перетрудился я сегодня, а устал так, что хотелось побыстрее прилечь. И настроение было паршивое от ощущения какой-то безысходности.

Пес заметил мое состояние и не требовал ускорения процесса приготовления еды, как это бывало обычно, а сел на пол и вопрошающе посмотрел на меня. Мол, что случилось? Почему такая апатия?

– Был сегодня в суде, – начал я свой рассказ, – по делу Самсонова. Помнишь это дело, я тебе рассказывал? Наш с тобой клиент – потерпевший, а судят бывшего главу администрации соседнего поселка. Судят за мошенничество с квартирами, а также и с земельными участками. Вспомнил? Дело началось еще в прошлом году поздней осенью. Мы тогда с тобой решили, что измельчал нынче мошенник: никаких замысловатых схем увода денег у нерасторопных граждан никто не выдумывает, всё прямолинейно и цинично.

Собакин мотнул головой, дескать, вспомнил он про это дело. Чего, мол, удивляться хозяин? Провинция, она и в Африке, провинция. Как говорится, каков поп, таков и приход. Это тебе не Марат обчистивший американские и африканские банки не вставая со своего дивана в Йошкар-Оле. И даже не начальник цеха завода "Ява" вырабатывавший левой продукции больше, чем официальной, причем из строго ограниченного количества сырья. Вот это были мошенники! А гонорары какие...

Собакин, а вслед за ним и я застонали, закрыв глаза от нахлынувших воспоминаний.

– Ну, я и не главу администрации защищаю, – начал оправдываться я, – у того местный адвокат. Я на стороне одного из потерпевших. Но дело не в этом, Собакин. Я, конечно, с тобой соглашусь, что сейчас сложно найти мошенничество достойное уровня нашей с тобой квалификации. Но настроение мое испорчено сосем не уровнем мошенничества в нашей стране.

Я, наконец, закончил приготовление ужина. Собакин получил в свою тарелку мелко нарезанную колбасу, пару ложек гречневой каши, а также распаренные кусочки собачьего корма. Мне достался салат из огурцов с помидорами и пара сваренных накануне хвостов минтая. Мы быстро насытились и переместились на веранду. Я со стаканом чая, а Собакин со специальной палочкой для очистки зубов. На веранде я продолжил излагать причину моего плохого настроения:

– Судебное заседание было назначено на четырнадцать часов. То есть сразу после обеденного перерыва в суде. Явилось много народа: сам подсудимый с адвокатом, потерпевших пятеро, частично тоже с адвокатами, свидетелей несколько человек. Ну и, конечно, прокурор, секретарь и сам судья тоже были на месте. У трех других судей нашего районного суда тоже были назначены судебные заседания. Правда не такие представительные, как наше, но в общей сложности около десятка человек явилось для отправления правосудия и к другим судьям. Все шло обычным порядком. Если судебное заседание в нашем районном суде назначено на четырнадцать часов, это значит, что начнется оно не раньше четырнадцати часов тридцати минут. Так было всегда и никто по этому поводу не заморачивается. Судьи тоже люди и им после обеда хочется и покурить, и поболтать и просто отдохнуть.

Собакин начал зевать. Я, мол, об этом осведомлен. Если ты, хозяин, не перейдешь к сути, я усну. Я тоже устал, пока тебя дожидался...

– Хорошо, я перехожу к предмету моего рассказа. В четырнадцать двадцать в суд приехала внезапная проверка из областного суда. Проверяющая была одна: женщина лет сорока, маленькая, сухая и судя по выражению лица, еще та стерва. Всех судей во главе с председателем нашего районного суда она собрала в один из залов судебного заседания. Из этого зала они вышли только через три с половиной часа. Причем судьи нашего районного суда вышли с такими лицами, будто им сообщили, что на Землю летит метеорит и до столкновения осталось пять минут. Судить уже было поздно и все судьи просто сообщили ожидавшим их гражданам дату и время следующего судебного заседания. Вот и все. Я, собственно, хотел бы услышать твое мнение по поводу этого безобразия. Проверяющая видела в коридорах много народа? Видела. Она могла сначала распорядиться отпустить граждан, явившихся в суд, а потом воспитывать судей? Могла. Сами судьи могли сообщить проверяющей, что у них назначены суды и люди ждут? Могли. Наконец, чтобы надавать тумаков судьям вовсе не обязательно приезжать в рабочее время. Приезжай после работы или вообще в выходной, и никто из граждан не пострадает. Но произошло то, что произошло. О гражданах, в чьих интересах собственно и существует судопроизводство, никто и не вспомнил. Из-за это всего я и устал, и раздражен, а толку что?

Собакин закончил с палочкой для чистки зубов и положил голову мне на колени. Стоило, мол, хозяин расстраиваться из-за подобной ерунды. Разве когда-нибудь было по-другому? Неужели тебе, как юристу прежде всего, не ясно, что при существующем порядке назначения судей только так и может быть. У нас судей не выбирают на выборах, как в приличных странах, а назначает лично Президент. Поэтому судье районного суда, и его председателю, и областному суду и Верховному глубоко плевать на подсудимых и потерпевших, истцов и ответчиков. Они перед ними не отчитываются, они боятся только вышестоящее начальство и никого больше. А вышестоящее начальство боится еще более вышестоящего. И так до самого верха... Поэтому, хозяин, береги нервы и смотри на вещи проще.... Помнишь, хозяин, ты мне рассказывал, как в прошлом году в Москве у тебя судебное заседание было назначено на четырнадцать часов, а началось в двадцать два тридцать? Причем, судья сразу же заявила, что устала и предложила вам всем прийти на следующий день. Вспомнил? При всём при этом судье было известно, что ты, хозяин, приехал издалека.

– Ты хочешь сказать, Собакин, что судопроизводство существует для судей, полиция для полицейских, тюрьмы для тюремщиков? А граждане им просто мешают? Гражданам постоянно что-то надо?

Пес поднял голову и посмотрел на меня печальными глазами. Чего, мол, я тебе, хозяин, могу ответить на твои вопросы. Ты и сам знаешь на них ответы, так как помнится, изучал "Теорию государства и права" и не только в марксистском понимании. Я с подобными науками не знаком, зато слышал о жившем в позапрошлом веке поэте Некрасове и его стихотворении про то, кому на Руси жить хорошо. Перечитай, дескать, хозяин, Некрасова. Правильное стихотворение, до сих пор правильное.

ИСТОРИЯ 9. ИСКУШЕНИЕ

– А в чем здесь фишка, Собакин? – я повернулся к своему псу, который сидел на диване и внимательно меня слушал, – фишка в том, что Козлов не убивал Рукавишникова, и его жену тоже не убивал. Во всяком случае, он мне в этом поклялся. Да и не походит он на убийцу.

Пес спрыгнул с дивана на пол и заходил по комнате. Он слегка поскуливал и громко фыркал.

– И ты ему веришь? – как бы спрашивал он меня, – ты веришь этому беспринципному алкашу? Тогда как он смог так кровью измазаться? Он с трупами обнимался?

– Он их переворачивал, – сказал я, – верить или не верить, дело не моё. Мне за это не платят. Раз клиент говорит, что не убивал, значит так оно и есть. Значит будем доказывать, что он не убивал. Нам с тобой и по закону положено занимать только ту позицию, которой придерживается подзащитный.

Ричард даже взвизгнул от моего цинизма.

– Я понимаю, хозяин, что ты хочешь угодить жене Козлова и, особенно, его дочери, хотя по-моему она не в нашем вкусе. Это ведь они оплатили наши с тобой услуги. Тем более они обе всему поселку растрезвонили, что их отец и муж невинно страдает, что он не убивал Рукавишниковых, что его скоро освободят из-под стражи и он вернется к своим любимым занятиям: пьянству и мелкому воровству на "радость" всем соседям. Теперь у него есть самый великий адвокат в нашей области, а может и во всей стране, который разметет все обвинения. Только помяни мои слова, хозяин, что когда Козлов получит свои двадцать лет, а это точно произойдет, ты из великого адвоката превратишься для Козловых в сквалыжника и стяжателя от юриспруденции. Жена и дочка Козлова тебя просто сожрут, и славу тебе создадут по всей округе соответствующую. Зря ты с ними связался, хозяин.

Пес снова уселся на диван, вынул язык и громко задышал. Таким нервным я давно его не видел.

Я понимал, что Собакин прав, не надо было браться за это дело, но гонорар... О двойном убийстве в поселке я узнал сразу, в день происшествия. Мне было известно, что в тот же день по подозрению в убийстве был арестован Козлов – местный пьяница. Ко мне родственницы арестованного обратились только спустя два месяца после убийства. Я уже тогда хотел их послать куда подальше. Если бы Козлова задержали случайно, то давно бы уже выпустили. Следствие вел следственный комитет, и там обычно не ошибаются. Значит, есть у них основания не сомневаться в виновности Козлова. Обо всем этом я тогда, месяц назад, уже знал, но тем не менее защищать вероятного убийцу согласился. Дело в том, что я прекрасно знал Козлова. Он был маленького роста, тщедушный, пожилой, спившийся мужичок. Его била жена по любому поводу, его били собутыльники совсем без повода. Чтобы представить его с ножом в руках, убивающим двух человек, которые и сильнее его и больше в размерах, и трезвые к тому же... Признаюсь, закрались у меня сомнения. Я также знал, что более противных, вздорных и бестолковых баб, чем мать и дочь Козловы, в нашем поселке не было. В случае провала моей защиты, а провалом считался бы любой исход дела, кроме оправдания Козлова, мои нанимательницы меня бы замучили. Поэтому я назвал сумму гонорара, которая им была явно не по карману, а они взяли и согласились. Более того, старшая Козлова вытряхнула из принесенного ею полиэтиленового пакета кучу денег прямо мне на стол и отсчитала запрошенную мною сумму. Даже в тот момент еще можно было отказаться, но искушение было сильным, и я взялся за защиту Козлова. Единственное, что мне удалось для себя у них вырвать, так это немного изменить поставленную передо мной задачу. Мы договорились, что я берусь не вызволять из неволи невиновного Козлова, а выяснять кто убил Рукавишниковых. Я понимал, что такой договоренности грош цена, и неприятностей от этих вздорных баб мне не избежать. Но, повторюсь, что размер гонорара включал в себя все предстоящие моральные издержки.

– Так ты мне помогать отказываешься? – спросил я Собакина, – у тебя принципы? Не хочешь участвовать в выгораживании убийцы двух человек?