Текст книги "Продать и предать. Новейшая история российской армии"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

А 15 декабря 2011 года «отец нации» в набившем уже всем оскомину многочасовом телешоу «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение» поведал, с какого именно потолка он берет цифры. Оказывается, уверенность что «мы к концу 2010 года проблему закроем» базировалась на его… доверчивости: «Мне принесли цифры стоящих в очередях, нуждающихся и уволенных офицеров в стране – 70 тыс. человек. Исходя из этих потребностей было дано поручение министерствам финансов и экономики просчитать возможности бюджета и выделить на соответствующие годы вперед необходимые под этот объем жилья ресурсы, что и было сделано…». Но затем «вдруг» якобы «выяснилось, что учеты в Министерстве обороны велись из рук вон плохо, и оказалось, что на очереди не 70 тыс., а 150». Попутно всезнающий Путин признал, что то же самое было и с квартирами для ветеранов Великой Отечественной войны: сначала пообещали, потом посчитали, еще раз пообещали, денежки выделили, а потом «вдруг» узнали, что нуждающихся ветеранов войны, оказывается, в два с половиной раза больше! Исполнители, значит, подвели наивного премьера, обманули, злодеи… И что, кого-нибудь из тех, кто обманул доверие главы правительства, наказали? Как же, ждите! Но дальше-то что?

А дальше то, что почти троекратный президент обещать явно устал, и, похоже, понимая, что бесквартирные офицеры уже не его электорат, лишь вяло выдал все туже мантру: «отоварим квартирами и всех военнослужащих, которые стояли в муниципальных очередях. Мы же просто про них вспомнили…». И, вестимо, «мы эту проблему тоже закроем и сделаем это обязательно». Но, как показала практика, «отоварят» и «закроют», видимо, не раньше, чем зароют – последнего бесквартного офицера… Тем паче, сколько таковых на самом деле власть не знает и знать попросту не хочет.

В сухом остатке у нас, по сути, столь же огромное количество бесквартирных военнослужащих, как и 10 лет назад, стабильно держащееся на уровне 160–170 тысяч человек.

Бездомный «стратег»

Но это лишь те, кто вышел в запас относительно недавно, а ведь есть еще офицеры и прапорщики, покинувшие армию сразу после распада СССР, в начале-середине 1990-х – о них в Кремле и Доме правительства стараются вообще не вспоминать. Хотя именно уволенные в те годы – едва ли не самая бесправная и обездоленная часть ветеранов военной службы.

Как уже говорилось, лишь в апреле 2010 года государство впервые сделало чистосердечное признание: оно банально кинуло тех, кто отдал десятки лет своей жизни военной службе. Явка с повинной, конечно, похвальна, а дальше-то что?

А то самое, что у майора Дручинина. С майором Сергеем Дручининым мы знакомы давно, но лишь несколько лет назад узнал, что своего жилья у него нет. Хотя из 57 лет жизни 22 года – или «календаря», как говорят в армии – отдано службе в ВВС, обитает бывший пилот в чужой квартире – у своей сестры в подмосковном Пушкино.

Итак, знакомьтесь: майор Сергей Иванович Дручинин, налет на ракетоносцах около 2 тысяч часов, 22 календарных года в строю, 38 лет выслуги в льготном исчислении. Награда Родины за беспорочную службу – уже 20 лет без жилья.

Началась эта история давно и обычно: закончив школу в Спасске-Дальнем, в 1972 году Сергей стал курсантом Тамбовского высшего военного авиационного училища летчиков (ТВВАУЛ) – это кузница летных кадров Дальней (стратегической) авиации. Особых проблем с выбором жизненного пути у него не было. Скажем, одни рвались в чекисты, насмотревшись романтики сериала «Щит и меч» или прагматично «очарованные» перспективой работенки за границей. Другим, чтобы принять решение, незачем было смотреть, например, фильм «Офицеры» с его пафосным «Есть такая профессия – Родину защищать» – все это уже было их жизнью с рождения: гарнизонные городки, отцы-офицеры. Сергей – потомственный военный: в армии служили его дед, отец, сам он родился и вырос в гарнизонах. Парень с детства знал, куда пойдет, прекрасно понимая, хотя бы по жизни и быту своего отца и его сослуживцев, что идти в Дальнюю авиацию за длинным рублем – это не по адресу, и что кроме романтики неба там будет труд, тяжкий, выматывающий и опасный. Закончив училище, лейтенант Сергей Дручинин был направлен для прохождения службы в свою любимую Дальнюю авиацию. Мечта сбылась: перед ним открылось небо всей страны, если не всей планеты. С 1976 по 1994 годы он – пилот-бомбардировщик: освоил самолет Ту-16, пилотировал дальний сверхзвуковой ракетоносец с изменяемой геометрией крыла Ту-22М, два года летал на сверхзвуковом стратегическом бомбардировщике Ту-160. Последнее место службы – Бобруйск (Могилевская область, Белоруссия), 200-й гвардейский Брестский Краснознаменный тяжелый бомбардировочный авиационный полк (ГТБАП). Последняя должность – командир ракетоносца Ту-22МЗ. В США этот «бомбер» уважительно именуют «Бэкфайр» – «Встречный огонь».

Служил Сергей в частях, несших боевое дежурство. А это значит, что пилот Дручинин в самый разгар «холодной войны» – лет этак 15 – был на самой передовой ее линии. В самом прямом смысле: не раз вылетал на боевое патрулирование с ядерным оружием на борту. Жизнь «стратега» – во всей ее красе и ужасе способен представить лишь сам «стратег»: это семь-восемь часов, а то все сутки полета по периметру границ – когда советских, когда вовсе и не советских, – с ядерным зарядом на борту. Правда, пояснил Сергей, формально экипаж не имел права знать, с каким именно «изделием» предстоит полет, крылатыми ракетами в ядерном оснащении или «обычном», окажется ли вылет учебным или это будет боевым патрулированием. Но что именно они везут на сей раз, профессионалам было несложно догадаться даже по микроскопическим нюансам.

И все это время пилот находится в непрестанном ожидании: поступит приказ произвести боевой пуск или пронесет! Бывает, рассказывал Сергей, что за иной полет теряешь несколько килограмм веса, а по нужде так и вовсе ходишь в обычное жестяное ведро – туалет системы сортир авиаконструкторы предусмотрят лишь наТу-160. И все это не лирика: командир стратегического бомбардировщика сродни командиру ядерной ракетной субмарины – в руках и того, и другого, без преувеличения, были судьбы мира. Зависевшие, помимо прочего, от профессионализма, крепости нервов, физического, психического и, пожалуй, нравственного здоровья тех, кто держал штурвалы. Таких, как он, было немного: по обе стороны линии фронта той войны «ядерных» пилотов и командиров ракетных субмарин едва наберется сотня, от силы полторы.

Невозможно представить, чтобы боевого летчика, совершившего сотни вылетов, в каждом из которых он мог получить приказ начать войну – и готов был его выполнить, – чтобы такого человека страна отблагодарила, оставив без крыши над головой?! Но вышло именно так.

Когда распался Советский Союз, полк формально перевели на авиабазу Белая в Иркутской области. Фактически же его развалили: знамя, матчасть и документацию в Россию отправили, а летный состав – выкинули на улицу. В Главном штабе ВВС России развели руками, сообщив «белорусским» летчикам: «местов» для вас нет. Сергею тогда было всего лишь 37 лет: пилот в самом соку, ему бы еще летать и летать. Не говоря уже о том, что на его подготовку и переподготовку государство затратило миллионы рублей – тех еще, настоящих. Вот с тех пор и мыкается без своей крыши над головой Сергей Иванович Дручинин, майор запаса, бывший командир стратегического ракетоносца. Хотя все права на жилье у офицера несомненны – по закону!

Как это бывает на практике, расскажет любой офицер, выслуживший свое после 1992 года. Сначала дело заволокитит родимое Министерство обороны – аккурат до тех пор, пока не выйдут положенные сроки обеспечения жильем по их линии. И потом военные чиновники пожмут плечами: рады бы, но это уже компетенция местных властей…

Явившись согласно выданному предписанию в подмосковный Пушкинский военкомат, в январе 1995 года Сергей Дручинин с семьей (жена и дочка) был зачислен в списки на очередь офицеров запаса. Заметьте: даже еще не в очередь, а лишь в списки на зачисление туда! Потом попал в очередь, где «счастливо» и обитал следующие девять лет – не в квартире, в очереди! В 2003 году номер его очереди был 50-й, в 2004-м – 40-й: за год очередь подвинулась на 10 человек, восемь из которых получили сертификаты, а двое – квартиры, но в другом городе.

А спустя два года бывший командир ракетоносца совершенно случайно узнал, что еще 29 ноября 2004 года постановлением № 3246, подписанным главой Пушкинского района Олегом Копыловым, из очереди офицеров запаса он снят – как… обеспеченный жильем! Какое жилье, что за бред?! Логика муниципальных чинуш, к закону никакого отношения не имевшая, была проста: раз зарегистрирован у своей сестры, значит, жилье у тебя есть. «Ах, не согласен? – Подавай в суд».

– Я как раз тогда собирался устраиваться в гражданскую авиацию, ведь мог же еще летать и очень хотел, – пояснил Сергей. – Звали в солидную авиакомпанию, уже все было почти решено, только поставили условие: сделай постоянную регистрацию. Им это нужно было, чтобы я не претендовал на их жилплощадь. Вот и получился почти замкнутый круг: для устройства на работу нужна постоянная регистрация, столичная или подмосковная, а как это сделать, если жилье-то не мое?! Пока решал проблему, время ушло – и ни возвращения в небо, ни положенного по закону жилья…

С тех пор майор и судится, работая, где придется, занимая угол у родной сестры. Распалась семья: не вынеся «радостей» кочевой жизни, подала на развод и вернулась в родную Белоруссию жена. На что отдел учета и распределения жилой площади администрации Пушкинского района немедленно отреагировал с нескрываемой радостью. В документе № 443 от 3 августа 2005 года за подписью начальника отдела Р. А. Ярмухаммятова непонятливому майору разъясняют: вас зачислили для получения жилой площади на очередь офицеров запаса, но тогда у вас была семья из трех человек, а ныне вы в разводе – жена уже бывшая, дочь – гражданка Белоруссии, и живете вы в квартире с сестрой и племянницей. Значит, «жильем, согласно действующему законодательству обеспечены».

Пошли суды – долгие, бесплодные, с нескончаемыми запросами и отписками. Выдав мне необъятную кипу бумаг, Сергей демонстрирует собственноручно составленную им схему своего многолетнего перемещения по замкнутому кругу. В коллекции Дручинина отписки из администрации г. Пушкино и ее различных подразделений, из Пушкинского городского суда, городского УВД и ГУВД Московской области, прокуратур – Пушкинской городской, Московской областной, Генеральной. Также обильно отметились Следственный комитет РФ, Следственный отдел по г. Пушкино Главного следственного управления СК при прокуратуре РФ по Московской области, правительство Московской области, депутаты Госдумы, аппарат правительства РФ, Министерство здравоохранения и социального развития, администрация Президента РФ. Самый свежий ответ из администрации Президента РФ на бланке Управления по работе с обращениями граждан и организаций № А26–15–183240 от 23 марта 2011 года за подписью Е. Зыбкина гласит: «Ваше обращение на имя Президента направлено в прокуратуру Московской области…»

– Везде и всегда одно и то же, – восклицает майор Дручинин, – куда бы ни направлялась жалоба, верхний эшелон спускает ее той инстанции, на которую и жалуешься!

Во всех своих отписках аппаратчики – из администрации Пушкинского района, правительства Московской области, прокуратур, СК и пр., и пр. – талдычат одно и то же: «Нарушений закона нет… Оснований для возбуждения уголовных дел в отношении чиновников нет… Вы были сняты с очереди, как обеспеченный жилой площадью». Но где она, эта площадь-то?!

Обращался Дручинин и к своим бывшим сослуживцам, например, к генерал-лейтенанту Игорю Хворову – в 2002–2007 гг. командующиму Дальней авиацией, затем начальнику Главного штаба ВВС: «Мы однокашники по училищу, он на год раньше кончил. В Бобруйске был моим командиром полка…». Встречался и с нынешним командующим Дальней авиацией, генерал-лейтенантом Анатолием Жихаревым: «Мы тоже из одного училища, он на два года позже выпускался, служили вместе…».

Спрашиваю Сергея: «Ну и что они, друзья-однополчане, помогли?». – Сергей пожимает плечами: «За жизнь поговорили, посидели… Но вот помочь, сказали, не в силах – нет, мол, у них никакой возможности, не по их ведомству это…».

Поймал себя на том, что видеть уже не могу все эти бумаги: тошнит от них, полное омерзение наступает, и кулаки невольно стискиваются в ярости. Ведь дело настолько ясное и очевидное: правда и закон целиком на стороне майора Дручинина. Испробовано все, но не выйти их порочного круга – невозможно что-либо изменить в этой подлой чиновничьей системе.

А в переписке особенно задел за живое такой финт: суд направил в жилотдел г. Пушкино запрос стребованием представить учетное дело Дручинина СИ. И был получен оригинальный ответ за подписью начальника отдела Комитета по управлению имуществом администрации Пушкинского муниципального района Московской области В. А. Каверина: «Учетное дело гр. Дручинина СИ. уничтожено как документ, не имеющий научно-исторической ценности и утративший практическое значение». Это ведь, майор Дручинин, то самое государство и ответило, которому ты послужил: никакой от тебя «научно-исторической ценности», а «практическое значение» ты и вовсе утратил… Рассчитались, что называется, сполна!

Кстати, таких, как Дручинин, ветеранов военной службы, бесплодно ждущих заслуженное жилье от государства, в Пушкино не менее 38: кто-то стоит в очереди восемь лет, кто – десять, а иные и вовсе с 1992-го. И ведь деньги же под жилье для них выделялись – где они?! Спрашиваю Сергея: вас так много, у вас одна и та же проблема, но вы – люди военные, дисциплинированные, собранные, не то, что мы, гражданские разгильдяи, разве не можете хотя бы сорганизоваться, скоординировать друг с другом свои действия? В ответ вздох: «Мы же военные – люди дисциплинированные и государственные, привыкли жить по уставам и приказам, терпеливо снося все тяготы, а не митинговать и жаловаться. И, что греха таить, привыкли, что кто-то за тебя решает, если и не все, то многое. Да и стоит собраться, сразу сочтут за заговорщиков…».

Если честно, меня уже не особо удивляют мытарства Сергея Дручинина именно в Пушкино. Многое становится более понятным, когда присматриваешься к персонам тех, от кого там зависят судьбы ветеранского жилья, чьи фамилии и подписи украшают бланки многочисленных отписок и отказов, полученных Дручининым. И фигуранты там встречаются весьма красочные, хоть коллекционируй их автографы для истории.

Например, в архиве у Дручинина есть интересный «подписант»: отписка за № 0–90/460-ф/25–3 от 11 июня 2009 года подписана заместителем руководителя администрации Пушкинского муниципального района Московской области – председателем Комитета по управлению имуществом Д. В. Соломатиным. В этой бумаге чиновник, давая уникальную, им же самим придуманную трактовку понятия «член семьи», пытается доказать прокуратуре, что Сергей Дручинин был снят с учета нуждающихся «в связи с обеспеченностью жилой площадью по норме, т. е. решением его жилищной проблемы»: какие могут быть у него проблемы, если он «был вселен на жилую площадь своей сестры»?! Так вот этот самый Денис Васильевич Соломатин в декабре 2010 года был арестован по обвинению в мошенничестве (ч.4 ст.159 УК РФ). По данным Департамента экономической безопасности МВД, вышепоименованный гражданин и его сообщники присвоили земельные участки на общую сумму свыше 500 миллионов рублей. А среди подельников Соломатина еще один чиновник немалого ранга – начальник отдела земельных отношений Пушкинского района и зампред Комитета по управлению имуществом Алексей Сальников.

Теперь о прокурорах. До конца 2009 года отписки и отказные бумажки из Пушкинской городской прокуратуры приходили к Сергею Дручинину за подписью городского прокурора Р. И. Нищеменко. А затем в вышестоящие инстанции поступила коллективное заявление граждан г. Пушкино на творимые этим прокурором безобразия. И в декабре 2009 года Романа Игоревича Нищеменко от греха подальше перевели в Одинцово – тоже прокурором. А в мае 2011 года – уже в качестве прокурора г. Одинцово – гражданин Нищеменко Р. И. был взят под стражу: ему инкриминировали получение взяток от организаторов незаконного игорного бизнеса. Вместо погоревшего Нищеменко прокурором Пушкино был назначен Руслан Резуменко – из его ведомства майор Дручинин тоже успел получить кучку никчемных отписок. Так вот, в июне 2011 года прокурор Резуменко получил строгий выговор и был отстранен от занимаемой должности – тоже в связи со скандалом вокруг подпольных казино.

С тех пор Сергей Дручинин получает отписки уже от Татьяны Монаховой, много лет работающей заместителем Пушкинского городского прокурора. Возбуждать уголовные дела в отношении муниципальных чиновников Татьяна Владимировна незаконно отказывается, предпочитая давать интервью городским СМИ – как «самая успешная женщина нашего города». В которых, например, на вопрос городского портала pushkino.tv «Какое учебное заведение вы окончили?», с гордостью отвечает: «Перловский институт потребительской кооперации»…

В эту же благоухающую бочку «меда» можно добавить не менее ароматную каплю из Пушкинского городского суда: как следует из открытого письма адвоката Сергея Селезнева на имя президента, премьера и генпрокурора, через Пушкинский городской суд «практикуется крышевание рейдерских захватов недвижимого имущества граждан». В связи с чем подразделение СК РФ по Пушкино в мае 2011 года возбудило уголовное дело в отношении некоего судебного эксперта, входящего в сплоченный «семейный клан при Пушкинском городском суде».

Прямо полный набор современных «джентльменов удачи»: мошенничество на сотни миллионов рублей, отъем недвижимого имущества у граждан, «крышевание» игорного бизнеса, получение взяток, рейдерство! Остается только развести руками: при таком-то размахе дел воистину стоящих, до бездомных ли офицеров муниципальным чиновникам, прокурорам, «полиционерам» и судьям?!

Подполковничья история

На подполковника Владимира Кунчикалеева вышел случайно, уже готовя этот материал: тоже без жилья – свыше 15 лет. Решил проверить, пообщался, теперь листаю объемную пачку бумаг, львиная доля которых – банальные отписки.

Подполковник Владимир Кунчикалеев, уроженец Саратова, военный летчик 1 класса, 59 лет, 28 из которых – в армии, в льготном же исчислении и вовсе 55 лет выслуги. Последняя должность – заместитель командира авиационного полка. Воевал в Йемене (1973–1974 гг.), дважды – в Афганистане (1978–1982 гг.; 1988–1989 гг.), в Таджикистане (1992–1997 гг.). Как воевал, свидетельствуют ордена Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. Но красноречивее всего выписка из летной книжки: общий налет 5700 часов и ровно 600 боевых вылетов – 144 боевых вылета в Южном Йемене, 380 боевых вылетов засчитано в Афганистане, 76 боевых вылетов в Таджикистане. Много это или мало? В одной из саратовских газет нашел скупое интервью Кунчикалеева: «…Служил в Кандагаре начиная с 80-х годов, и там уже был кошмар… даже дети были готовы расстрелять любого чужака из автомата». Еще он вспоминал, что «руки от жары «прилипали» к штурвалу, потом на ладонях оставались следы от ожогов». А про его таджикскую эпопею нашел на одном из авиафорумов выдержки из писем его сослуживца, штурмана Николая Виноградова: «… Началась война в Таджикистане. А потом оказалось, что мы, русские, воевали в Таджикистане, а нас, оказывается, приватизировал Узбекистан… Нас там в упор расстреливали, потеряли несколько бортов, а в средствах массовой информации говорилось, что боевые действия там не ведутся. Летали в Таджикистане без оружия, как голуби мира, и расстреливали этих голубей все кому не лень… Нам с Кунчикалеевым тоже досталось, привозили по 40 пробоин, дуршлаг».

А еще на парадном кителе авиатора над орденами – золотистая нашивка за тяжелое ранения: в «активе» у подполковника шесть осколочных ранений. И несколько военных травм, Кунчикалеев – инвалид войны III группы. Казалось бы, какой тут еще квартирный вопрос? Однако, невзирая ни на какие заслуги, выслуги, стажи и, главное, законы, своего жилья у подполковника все еще нет. И потому он вместе с семьей (три человека) вынужден снимать квартиру в некогда родном Саратове. Чиновники которого футболят боевого офицера только так: измывательство над человеком и законами откровенное. Сначала он шесть лет стоял в очереди для военнослужащих. Стоял-стоял и достоялся: в 2004 году (какое совпадение – как и Дручинина!) чиновники отдела по учету и распределению жилой площади, взяли и выкинули его из очереди. Переведя, в нарушение законодательства, в другую – на… улучшение жилищных условий. Хотя улучшать Куничкалееву ввиду полного отсутствия жилья было просто нечего. В очереди же, в самый конец которой его всунули, стояли за жильем за счет средств местного бюджета, и последний раз там квартиру там давали в… 1978 году! Вот имена чиновников, столь лихо обошедшихся с подполковником: В. В. Занозин (тогдашний и. о. начальника отдела по учету и распределению жилой площади администрации г. Саратова), Ю. Н. Толкунов (секретарь общественной комиссии по жилищным вопросам при администрации г. Саратова), ВТ. Николаев. Впрочем, антигероев в этой истории столько, что запросто можно перечислить все ключевые фигуры администрации Саратова. Аргумент же граждан-чиновников был таков: да ты, подполковник, в нашей армии вообще не служил, поскольку служил в… узбекской.

Проходил службу Кунчикалиев в Туркестанском военном округе, и когда Советский Союз распался, его вертолетный полк выводить в Россию не стали. К тому же в соседнем Таджикистане вовсю шла гражданская война, в которой Москва и Ташкент тоже поучаствовали. В частности, задействовали там столь «удобно» случившийся под рукой вертолетный полк. Офицерам и прапорщикам, которые «не местные», товарищи из Минобороны России сообщили: увольняться или уезжать не надо, как не нужно и принимать местную присягу; Советского Союза нет, но вы остаетесь военнослужащими ВС СССР. Со всеми положенными льготами, в том числе, жилищными. 22 января 1993 года министры обороны РФ Узбекистана заключили Соглашение о порядке прохождения военной службы офицерами на переходный период (до 2000 года). Так что на продолживших службу бывших советских военнослужащих распространялись все пункты «Положения о прохождении воинской службы офицерским составом Вооруженных Сил СССР», утвержденного Постановлением Совмина СССР № 240 от 18 марта 1985 года. Потому, когда 20 декабря 1997 года Кунчикалеев приказом министра обороны Узбекистана был уволен с действительной военной службы, увольнялся он вовсе не из узбекской армии. О чем и сказано во всех официальных документах. Так, справка военкомата Саратовской области от 10 июня 2004 года (исх. № БС-97236) за подписью полковника Н. Воронкова гласит: «Дана подполковнику запаса, военному летчику 1 класса КУНЧИКАЛЕЕВУ Владимиру Николаевичу, 1950 г. рождения в том, что он проходил военную службу в Вооруженных Силах с 1.04.1969 г. по 28.12.1997 г.». Посему и пенсия ему начислена по линии российского военного ведомства, и выданы ему удостоверения ветерана боевых действий и инвалида войны – российского, замечу, ветерана и инвалида войны, а никак не узбекского или йеменского! Вот еще справка (исх. № 753 от 18 мая 2007 г.) за подписью ВрИО военного комиссара Саратовской области полковника С. Синягина. Черным по белому: с 1 апреля 1969 года по 20 декабря 1997 года Кунчикалеев «проходил воинскую службу в Вооруженных Силах СССР», 28 с гаком «календарей» и 55 лет льготной выслуги. Там же по-военному лаконично отпечатано: уволен согласно «Соглашения между Министром обороны Российской Федерации и Министром обороны Республики Узбкистан о порядке прохождения службы офицерами». И еще цитата оттуда же: «Обеспечивается пенсией и пользуется всеми льготами и преимуществами, установленными для уволенных в запас военнослужащих Министерства Обороны Российской Федерации в соответствии с Законом Российской Федерации от 22 января 1993 года № 4338–1 «О статусе военнослужащих», в том числе получения жилого помещения за счет средств Федерального бюджета не позднее чем в трехмесячный срок со дня подачи заявления для включения в списки нуждающихся в получении жилья в избранном постоянном месте жительства…». Три месяца уже прошли, даже три года, и не раз – где квартира подполковника Кунчикалеева, уважаемые граждане, губернатор Саратовской области Павел Ипатов и глава муниципального образования «Город Саратов» Олег Грищенко? Тот же вопрос к министру обороны.

Пока вместо квартиры тонны отписок: из правительства области, областных министерств, областной думы, городской администрации, облуполномоченного по правам человека. Обращался подполковник в прокуратуру, Госдуму и, разумеется, в родное Министерство обороны. В ответ расписки, отписки и прочие записки. Областная прокуратура, правда, еще в 2003 году установив, что «около 5 лет комиссия вводила в заблуждение Кунчикалеева В. Н.», потребовала от тогдашнего мэра: законность – соблюсти, права Кунчикалеева восстановить, а виновных – привлечь к ответственности. Как же, да чихать хотела саратовская администрация на эти прокурорские писульки!

Когда в Минобороны направила запрос зампред комитета Госдумы по обороне Светлана Савицкая, там слегка зашевелились. И 27 февраля 2010 года Департамент имущественных отношений Минобороны отправил послание на деревню дедушке – администрации Заводского района Саратова: так и так, мол, подполковник имеет все права, но «собственного жилья не имеет и в течение 12 лет вынужден снимать квартиру», посему нижайше ходатайствуем «о предоставлении в ближайшее время В. Н. Кунчикалееву жилого помещения по установленным нормам». Видимо, ждать и слать письма придется долго. И ведь таких историй вам до кучи в любом гарнизоне накидают, на любом форуму их полно.