Текст книги "Прочь наркотики!"

Автор книги: Владимир Жириновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

В провинции Читраль уже изготовленными наркотиками торгуют преимущественно оптом. Закупают наркотики в большинстве своем выходцы из афганского Бадахшана, которые приобретают 1 кг героина по достаточно низкой цене в 650 долларов. Характерно, что, как и в других случаях, наркомаршрут у контрабандистов предельно отлажен и безопасен. Доставка наркотиков из этого региона в Афганистан осуществляется путем подкупа пакистанских таможенников и полицейских. По установленной таксе за пропуск 10–12 кг героина они получают 150 долларов «премиальных». Затем наркотики переправляются контрабандистами на сопредельную территорию, где опять же скупаются наркокурьерами и транспортируются в центральные районы.

3. Российские пограничники в Таджикистане – единственное препятствие для наркотиков

По вышеназванным каналам переправа наркотического зелья давно отработана и осуществляется с минимальными для наркомафии потерями. Если реально оценивать ситуацию, то настоящую борьбу против этого крайне опасного явления по периметру афганской границы ведут только погранохрана и спецслужбы Ирана, а также российские пограничники, расквартированные в Таджикистане. Иранские службы в течение прошлого года смогли задержать порядка 40 тонн наркотиков. У российских пограничников результат скромнее. Это связано не только с разными объемами наркотранзита, но также и с состоянием пограничных служб. На таджикско-афганской границе российские пограничники испытывают серьезнейшие проблемы, связанные с обеспечением материальными средствами, и в первую очередь – горюче-смазочными материалами (ГСМ). Получаемые ГСМ покрывают потребности только на 25–30 %. В погранвойсках отсутствуют современные средства связи. Недостаточно подготовлен к службе и поступающий в погрангруппу призывной контингент.

Все это дополняется правовой неопределенностью, в которой оказались российские пограничники, неся боевую службу на территории иностранного государства. Например, проведение оперативно-поисковых мероприятий возможно только в пограничной полосе, которая редко когда превышает ширину в 1–3 километра. Если контрабандист успел незамеченным преодолеть этот рубеж и скрыться в приграничном населенном пункте, то его задача выполнена фактически – на 99 %. Преследовать его в глубине таджикской территории российские пограничники не имеют права по причине отсутствия на это юридических оснований, а взаимодействие с силовыми и правоохранительными органами Республики Таджикистан в низовых структурах крайне неэффективно. Поэтому даже доверительное, негласное сотрудничество местных жителей с пограничниками стало для них смертельно опасным.

Наркомафия постоянно совершенствует тактику действий. Широко использует современную мобильную связь закрытого типа, которая отсутствует у пограничников. Афганскими наркокурьерами активно используются приборы ночного видения. Непосредственно перед переправой наркотиков в течение многих суток проводится интенсивная разведка местности. На ложных направлениях имитируются демонстративные и отвлекающие действия. Прорыв осуществляется под прикрытием боевых групп как с афганской, так и с таджикской территории. Зачастую упредить такие действия наркоконтрабандистов попросту не удается, что приводит к боевым столкновениям, ставшим уже привычным элементом служебно-боевой деятельности российской Пограничной группы.

Несмотря на перечисленные трудности, в отличие от иранских спецслужб, которые могут на законных основаниях беспрепятственно проводить оперативную работу на всей территории своей страны, российские пограничники в целом показывают неплохие результаты. В результате целенаправленных мероприятий удалось в значительной мере нейтрализовать «Ошский узел» – своеобразный перевалочный пункт налаженного наркотрафика. Создание на Памирском тракте пограничных постов, усиление таможенного контроля, более решительные действия спецслужб заставили наркомафию отказаться от концентрации здесь основных потоков наркотиков. Успех носит относительный характер и не снимает проблему в целом. Наркомафия быстро переориентировалась и сместила маршруты в сторону от «опасного» участка. Ограничив операции в Оше, наркокурьеры переместились в Худжанд и туркменский город Гушгы (бывшая Кушка).

Несмотря на наличие в Таджикистане и СНГ большого числа спецслужб, нацеленных правительствами на борьбу с транспортировкой наркотиков, самой больной проблемой является отсутствие единого центра, который бы направлял и координировал эту работу. Совершенно ясно, что без единого руководства, которое бы объединило государственные и международные организации, полностью пресечь или хотя бы ограничить поступления афганских наркотиков в пределы СНГ не удастся.

4. Государство должно помочь пограничникам!

Недостаточная результативность в пресечении деятельности наркомафии находится в прямой зависимости от уровня коррумпированности государственных структур. В газетах появились обвинения в адрес российских пограничников, несущих службу в Республике Таджикистан. Однако даже если судить по общему объему задержанных наркотиков, то российские пограничники в этом деле являются абсолютными рекордсменами по сравнению со всеми взаимодействующими силовыми структурами. На российском фоне достижения узбекских пограничников выглядят весьма бледно. Отсутствие заметных успехов в борьбе с наркоэкспансией проявляется также у киргизских и туркменских защитников границы. Когда границы этих государств находились под охраной российских пограничных сил, задержание наркотиков осуществлялось регулярно. С прекращением охраны этих участков бывшей советской границы российскими пограничниками задержания каких бы то ни было крупных партий наркотиков практически прекратились. Эти факты свидетельствуют либо о крайне низком профессионализме новорожденных национальных пограничников, либо о серьезной коррумпированности в их структурах.

У командования Пограничной группы в Республике Таджикистан появилась серьезная обеспокоенность по поводу ситуации в районе аэропорта поселка Пархар, который оказался вне контроля российских пограничников. Этот аэропорт начал функционировать по просьбе посольства Исламского государства Афганистан в Республике Таджикистан. Необходимость этого объяснялась якобы большими затратами, которые несет афганское правительство в связи с переправкой афганской транспортной авиацией военных грузов. Маршрут полетов афганских вертолетов следующий: Курган-Тюбе – Пархар – г. Талукан провинции Тахор и Панджшерское ущелье. Есть все основания считать, что на данном направлении афганским наркоконтрабандистам удалось наладить основной транзитный поток наркотиков на таджикскую территорию. По данным спецслужб, именно таким способом на таджикскую территорию поступает более 70 % всех наркотиков.

Российские пограничники постоянно фиксируют несанкционированные полеты на данном направлении. Неоднократные предупреждения афганским пилотам о недопустимости самовольных полетов над территорией Таджикистана пока еще ни к чему не привели. Так, за период 1999–2000 гг. было совершено более 800 вылетов из Таджикистана в Афганистан и обратно, из них более 200 – без оповещения российских пограничников. Без их присутствия осуществляется также досмотр грузов и пограничный контроль, что является нарушением заключенного между Россией и Республикой Таджикистан соглашения.

В руководстве российской пограничной службы в Республике Таджикистан считают, что в целях пресечения возможной противозаконной деятельности на данном направлении необходимо восстановить должный пограничный и таможенный контроль. Подобный порядок будет в полной мере соответствовать подписанному в мае 1993 г. Соглашению между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан о статусе Пограничных войск РФ.

Подводя итог «наркопроблеме», можно с определенностью утверждать, что в расширении масштабов наркобизнеса и деятельности наркомафии в центрально-азиатском регионе, как в зеркале, отражается крайне низкая результативность совместных усилий государств СНГ и мирового сообщества в целом в борьбе с этим злом. Несмотря на большие силы и траты, привлекаемые Россией и Республикой Таджикистан на проведение совместных спецопераций, объем оборота наркотиков все равно продолжает неуклонно расти, приобретая с каждым годом все более массовый характер.

Причины этого страшного явления достаточно очевидны. Прежде всего, этому непосредственно способствуют общественно-политиче-ская нестабильность и ослабленный экономический потенциал республик данного региона, усиливаемые незаинтересованностью отдельных руководителей в окончательном устранении этого зла. Действительно, ликвидация наркоструктур автоматически потребует от руководства реализации дорогостоящих социальных программ для переориентации деятельности больших групп населения. А именно на удовлетворение этих нужд попросту нет ни материальных средств, ни интеллектуальных ресурсов. Самым серьезным образом настораживает вовлечение в наркодеятельность граждан практически всех социальных слоев общества. Это опаснейшим образом коррумпирует общество и парализует работу силовых структур. С другой стороны слабость юридической базы подрывает авторитет власти и органов правопорядка. Несмотря на довольно частые задержания наркокурьеров российскими пограничниками, очень редко дело доходит до суда. Для повышения эффективности работы российских пограничников назрела острая потребность в использовании бескомпромиссного и предельно жесткого опыта стран Юго-Восточной Азии. Например, наличие у наркокурьера самой минимальной дозы наркотиков где-нибудь в Сингапуре является основанием для вынесения ему исключительной меры наказания.

Руководство российской пограничной службы в Таджикистане вынуждено с горечью констатировать, что вопрос неоправданно низкого материального содержания военнослужащих по-прежнему остается нерешенным. Нетрудно спрогнозировать поведение сотрудника погранслужбы, ведущего полунищенское существование, когда ему предлагают «закрыть глаза» на противоправную деятельность наркомафии и получить вознаграждение, равное сумме его 10-20-летнего денежного содержания. В противном случае в ход идут угрозы расправы, которые зачастую осуществляются с предельной жестокостью. Поэтому немаловажное значение здесь обретает еще и обеспечение личной безопасности тех, кто борется с наркомафией.

Стали уже хроническими болезнями и острейший недостаток спецаппаратуры, плохое техническое оснащение спецсредствами, недостаточная численность сотрудников и их низкая квалификация. Этими недостатками умело пользуются иные госчиновники, имеющие свой корыстный интерес в сфере наркобизнеса и вследствие этого тормозящие борьбу с ним. Явление это тем более нетерпимое и непростительное, если иметь в виду, что международная наркомафия выработала четко отлаженный механизм взаимодействия, железную дисциплину, чуть ли не идеальные методы конспирации. К этому надо добавить мобильность, живучесть, взаимовыручку и круговую поруку, основанную на родоплеменных отношениях, где самым страшным преступлением является предательство. Демонстрируя потрясающую приспосабливаемость к новым условиям, наркомафия заранее ставит госструктуры, с их неповоротливостью, в невыгодное, даже проигрышное, положение.

В ФПС Российской Федерации существует мнение, что на фоне укрепления взаимодействия международных наркосиндикатов отмечается их повышенный интерес именно к СНГ. Преступные сообщества намерены и в будущем расширять в странах СНГ объемы сбыта и транспортировки через их территории наркотиков. Происходящие на постсоветском пространстве процессы приватизации бывшей госсобственности, правовая неразбериха и откровенная слабость многих государственных структур служат как бы катализатором не только для безнаказанной деятельности этих сообществ, отмывания ими финансовых средств, но и для тесного сращивания их с элементами государственной власти. Идет процесс формирования зловещей двухзвенной цепи под названием «криминальные деньги плюс криминальная власть».

Кому-то, может быть, покажется, что я подменяю проблему наркомании молодежи политической проблемой взаимоотношений со странами СНГ, охраной границ Российской Федерации. Но ведь я не врач-нарколог. Я не собираюсь никого из тех, кто пристрастился к наркотикам, подвергать лечению. Это не мое дело. Для этого есть специальные врачебные и вневрачебные структуры. Их деятельность в моей брошюре не анализируется. Повторяю, я не врач-нарколог. Я политик, государственный деятель. И предлагаю решение вопроса именно с политических, государственных позиций. Мне это решение видится таким, каким я его представил читателям. Если кто-то что-то сможет добавить сюда, развить затронутые сюжеты, мы все скажем ему «спасибо». Потому что борьба с наркотиками – это коллективное, общественное дело. В одиночку его даже не сдвинуть с места. Здесь, как издревле повелось на Руси, вопрос нужно решать всем миром, сообща…

ОСТАНОВИТЬ НАРКОАГРЕССИЮ ПРОТИВ РОССИИ!

Из выступления аудитора счетной палаты РФ,

депутата фракции ЛДПР в Госдуме в 1999–2001 г.г.

ВЛАДИСЛАВА ИГНАТОВА на 12 съезде ЛДПР 12 мая 2001 г.

Свое выступление я хочу посвятить крайне важной проблеме для России. Не секрет, что наркоагрессия против государства приняла катастрофические формы и привела к реальной угрозе национальной безопасности и целостности нашей Родины.

Незаконное распространение наркотиков среди молодежи приводит к деградации населения России, что в свою очередь чревато уничтожением генофонда.

По данным Совета Безопасности, в России на сегодняшний день насчитывается около 3-х млн. наркоманов. Ежегодный оборот только героина в России по экспертным оценкам в 2001 году может составить около 355 тонн, что в ценовом измерении составляет более 11 млрд. долларов США.

Количество «героиновых» наркоманов за период с 1991 по 1999 гг. выросло в России в 12 раз и составило от 60 до 80 % от общего количества наркоманов. По данным Минздрава РФ число подростков, впервые взятых на учет с диагнозом «наркомания», в период с 1991 по 1999 гг. возросло в 18 раз. Активно распространяются наркотики среди учащихся средних и высших учебных заведений.

Данная проблема нас не может не волновать, так как программа ЛДПР направлена на укрепление державной целостности и благополучия России.

При активной поддержке депутатов фракции ЛДПР указанная проблема широко обсуждается в Государственной Думе. В частности нами был разработан пакет законопроектов, направленных на ужесточение уголовного наказания за распространение наркотиков.

В ноябре 2000 года мной совместно с депутатами фракции был организован «круглый стол» на тему: «Коррупция – как основная составляющая незаконного оборота наркотиков». В работе «круглого стола» приняли участие руководители всех правоохранительных органов, органов прокуратуры, здравоохранения, образования, лидеры общественных организаций. В ходе заседания обсуждались вопросы разработки и принятия конкретных законодательных мер по пресечению наркоагрессии против России. Итогом «круглого стола» стали совместное заявление, призывающее к объединению всех прогрессивных сил в борьбе с распространением наркотиков.

Мне приходилось неоднократно проводить пресс-конференции с тем, чтобы через средства массовой информации привлечь внимание к данной проблеме и призвать всех россиян дать гражданский отпор наркотикам.

Активное информационное взаимодействие по указанной проблеме ведется с регионами России. По данным экспертов в наибольшей степени поражены наркоманией Астраханская, Волгоградская, Самарская, Ростовская, Свердловская, Тюменская, Томская, Омская, Новосибирская, Кемеровская, Иркутская, Ленинградская области, а также Краснодарский край. Алтайский край, Красноярский край. Приморский край, Хабаровский край, Республика Тыва, Санкт-Петербург и Москва.

Многие губернаторы и главы органов законодательной власти субъектов активно поддержали инициативу фракции ЛДПР по проведению в Государственной Думе парламентских слушаний, посвященных проблеме противостояния наркоагрессии.

Нельзя не отметить активную работу активистов и координаторов партии. Особенно хочется отметить координаторов Костромской, Самарской партийных организаций, которые наиболее активно взаимодействуют с органами власти по теме незаконного оборота наркотиков и наркотических средств, тем самым, пропагандируя ЛДПР как организацию, ведущую активную борьбу за национальную безопасность России.

Надеюсь, что и другие партийные организации включатся в работу по данному вопросу, потому как, на мой взгляд, национальная безопасность России является в нынешней ситуации основополагающим направлением в сохранении генофонда нации, против которого развязана нарковойна. Остановить наркоагрессию возможно только жесткими и решительными методами, а именно путем введения смертной казни за незаконное распространение наркотических средств. Вопрос о необходимости введения высшей меры наказания за наркопреступления неоднократно озвучивался мной как членом Комиссии по борьбе с коррупцией в прессе, а также в ходе работы «круглого стола».

Хочу поблагодарить за поддержку в этом направлении Председателя партии Владимира Вольфовича Жириновского. Ведь очень важно, чтобы эту инициативу не перехватили наши политические оппоненты.

С этой трибуны я хочу призвать членов ЛДПР активно включиться в работу. Сегодня против нашей Родины ведется настоящая нарковойна, поражение в которой приведет к национальной катастрофе.

Мы, как прогрессивная политическая составляющая, России обязаны победить в этой войне!

Север надо защищать

Выступление В. Жириновского на парламентских слушаниях: «Об основах государственной политики РФ в районах крайнего Севера и приравненных к ним местностях» 23 мая 2002 года

Председательствующий. Спасибо. После такого эмоционального выступления, Владимир Вольфович, и вам, наверно, трудно будет выступать.

Пожалуйста, Владимир Вольфович Жириновский.

Жириновский В.В. Конкуренции не боюсь и люди с мест должны так и выступать, чтобы мы лучше знали проблемы. Ну, я еще три года назад все об этом сказал (см. В. Жириновский. Проблемы Севера и Дальнего Востока. 1999 г. – прим. ред.), но, к сожалению, отсутствие политической демократии и страх перед тем, что какие-то партии выработают какую-то концепцию, он мешает вовремя принимать правильные политические решения. Нам нужно разобраться в двух вопросах.

Если все трудности Севера связаны с тем, что мы меняем всю систему отношений экономических, политических, социальных в связи с тем, что закончился советский период, начался другой период, тогда многое можно было бы как бы простить или понять. Но если это запланированная политическая крупная провокация, тогда, конечно, это очень неприятно, потому что ошибка была в плане строительства стационарных городов. Но это от недопонимания. Просто не рассчитывали, просто не знали, принимая кабинетные решения.

Это вот тот самый случай, когда смена режима в 1917 году, она отозвалась в 1950 году, когда решили осваивать Север, и везде висели объявления: «На Север! На Север!» Льготы, надбавки, все хорошо, и все уезжали зарабатывать туда, это было даже счастье, что человек завербовался и уехал. А теперь счастье оттуда уехать обратно. И вот если сегодня наше Министерство экономики и другие специалисты это делают именно с точки зрения, чтобы обезлюдить Север, то это можно считать, конечно, государственным преступлением. О плохом я не хочу говорить, потому что это всё все знают, лучше конкретно, чем бы можно было бы улучшить.

Сегодня система у нас – убрать все льготы. И для средней полосы это правильно, потому что человек должен сам через собственную зарплату решать куда направить деньги, иначе иждивенчество, когда здоровый лечит больного, когда умный лечит дурака, когда у человека есть дача, он оплачивает чей-то проезд в Сочи, в санаторий, это все было ненормально. Это была попытка искусственно построить социализм. Это не нужно делать. Дайте все заработанные деньги в руки человеку, он сам решит, как ему обустроить свою жизнь.

Но вот по отношению Севера, поскольку мы северная страна, и в отношении детей, вот только по двум позициям все-таки надо было бы сохранить привилегии. Сохранить, чтобы помочь молодому поколению. Дети не виноваты. Север это наше богатство, наша кладовая. Тем более, с учетом климатических изменений мы еще больше можем использовать фактор Севера.

Есть такие вещи как туризм, например. Ведь люди устали от южного туризма, от 5-звездочных отелей. Вы в чум пригласите, вот там, где живет коренной народ. Люди приедут один раз в жизни посмотреть, что такое Север, что такое тундра, что такое оленья упряжка, что такое кушать мерзлую рыбу, что такое студеное море.

Огромное количество туристов приезжают в Мурманск, чтобы сесть на атомный ледокол «Советский Союз», еще старое название, дойти до Южного полюса. Для них это счастье. А до Северного? Вот путешествие. Там очередь, кто мешает, все эти простаивающие суда запустить под северный туризм. Люди поедут с удовольствием. Где эта предприимчивость, где эти чиновники, где эта молодежь, чтобы этим бы занялись.

Если иностранцев использовать, то для Мурманской области нет никакой угрозы, скажем, если использовать норвежцев. Ну, скажите норвежцам, ваша рабочая сила, пожалуйста, здесь есть возможности. Ведь в Мурманске уже ночью посмотришь, половина квартир, не горит свет, уехали. Значит, жилье есть и работа есть. Ну, организуйте, если они нужны. А если они не нужны, если там только функции торгового морского порта, тогда вообще не надо стонать. Законсервируйте эти квартиры.

Можно использовать иначе этот жилой фонд, каким-то образом дайте в Петербург, в Москву заявку, что здесь ты не получишь жилье. Если хочешь получить, поезжай туда, хотя бы лет 5–6 пожить. Но объяснить им, молодежь же не знает, что есть города, где есть пустые квартиры. Они думают, что везде очередь. А на Севере есть уже такие места, где ты сразу можешь получить жилье. Но люди не знают. Люди разводятся, он с удовольствием уедет куда угодно. А не так уж плохо жить в Мурманске, или в Архангельске, или в Карелии, там тоже есть курортные места. Но их не все знают, поэтому можно все развивать, все делать.

Но у нас идет политическая борьба. Губернатор пришел к власти, ему надо удержаться, или депутатов избрали в законодательное собрание, им нужно удержаться. И они друг друга отстреливают, друг на друга выливают ушаты грязи, им некогда заниматься обустройством жизни. То же самое в Москве, постоянные интриги.

Поэтому в условиях демократии здесь трудно что-либо решить, очень трудно. Но можно опыт советского периода было бы использовать в этом отношении. Полно избытка рабочей силы в той же Болгарии на Балканах и им тоже нужен северный лес и эта нефть нужна, и ценные металлы, все это нужно.

Но и мы конечно, депутаты, все-таки могли бы добиться, чтобы какие-то минимальные надбавки, льготы и пенсионное обеспечение все-таки было именно для Севера.

И, конечно, нам не понятно, когда вывели системы ПВО, целые дивизии, воинские подразделения. Мы полностью оголили весь Север, Дальний Восток. Вроде бы некому нападать. Это хорошо, если это будет правильным решением. То есть, нам трудно определить, что же будет в будущем, так сказать, какова позиция США.

Вот сегодня прилетает сюда наш новый друг Джордж Буш. Если эта встреча как Рибентроп-Молотов, то это плохо. Значит на два года мир, а потом снова ждать какой-то политической провокации. Если это встреча как Горбачев-Рейган, тоже плохо, последствия оказались печальными. Поэтому, если они договорятся о хорошем, тогда действительно нам армия нужна только на юге и тогда оправдано сокращение армии. А если же нам армия понадобится на том Дальнем Востоке, где сегодня очень большая угроза со стороны южных соседей, тогда это ошибка была, разминирование советско-китайской границы и сокращение Тихоокеанского флота и так далее.

Они сегодня живы все и даже в этом зале сидят, кто принимал решение, вот каковы были причины, значит, преднамеренно это делалось с тем, чтобы как бы создать безлюдные пространства, и иностранцам хорошо было бы их заселять, и никто бы не оказал противодействия, ни силовые структуры, ни само население. Как вот распределение квот на рыбную ловлю. Нам надо посчитать сейчас то, что стали квоты стали распределять здесь на конкурсе в Москве, сколько заработали и сколько потеряли с учетом всего, то, что безработными стали сотни тысяч рыбаков, то, что остановились где-то рыбзаводы.

Сегодня мы опытные уже, у нас есть экономист, у нас прекрасная работа Института переходной экономики, Гайдар. Вот он же работает, институт, чего он делает? 10 лет работает институт, получает деньги из бюджета. Чего они делают? Может быть, им этот институт в другое место перенести? Туда вот, губернаторы к себе пусть их позовут на Крайний Север, на Дальний Восток.

То есть, сегодня уже можно все просчитать, все посмотреть, спокойно принять нужные решения. Вот сокращение двух служб, я считаю, совершенно непродуманным. Вот Лесная служба, царь ее создал, при коммунистах была сильная. Мы взяли и ее убрали, вот горят все леса. То есть, нужен хозяин или частник, или государственная структура.

Россия страна как бы крайностей. Я не уверен, что мы добьемся успеха, нам нужна крайность. Вот будет сильный мороз, сильное землетрясение, сильные пожары, мы поумнеем. А в тихой спокойной обстановке до нас как-то это не очень доходит. Мы привыкли к большим каким-то событиям, нам нужен 1917-й год или выход в космос. А вот так тихо, спокойненько осваивать Север или на юге каких-то бандитов в горах ловить, это как бы не очень нам подходит. Но, видимо, надо переключаться нам, что больше больших проблем не будет. Все будет тихо, спокойно, так сказать. То есть, от оркестра, где барабаны звучат, к оркестру, где флейта и скрипка. Не понятно, да? Топор или компьютер. Вот пальчиками компьютер перебирать. Наши люди с топором это умеют, это лучше получается.

Поэтому надо сокращать выборы, они совершенно не нужны. Достаточно выбрать Президента, депутатов Государственной Думы и может быть законодательные собрания крупных губерний, крупных. Но когда в районе выборы каждый день идут, то глава администрации, то районный какой-то совет, и все не могут понять, где самоуправление, где муниципальная собственность, где государство кончается, где начинается.

Чехарду нужно эту прекратить, поэтому демократию немножко сократить, а экономику немножко прибавить и восстановить две службы – лесного хозяйства и по делам Севера. Потому что Север все-таки особая категория, нельзя с юга страны, из обычного ведомства понять проблемы Севера.

Я в Норильск приехал, ну, Заполярный город – это понятно, или там полярный день, это еще тоже понятно, занавесил окно летом и ты спишь, вроде бы ночь. В полярную ночь, конечно, сложнее. Но я когда вошел в цех, я простоял там 3 минуты и выскочил оттуда, потому что страшные условия: нечем дышать, горло сразу першит, такое впечатление, что вокруг отравленный воздух. Это отличный комбинат, но люди там 8 часов стоят, смена, и живут там 15–20 лет, это просто герои. Поэтому, надо прогнать всех, кто занимается Севером, через эти горячие цеха, где делается богатство Родины.

Рыбку можно ловить, я вот благодарен губернатору бывшему Назарову, он все говорит: поехали на рыбалку. Я думал, шутит, наверное. Ну, какая рыбалка? Чукотка, рыбалка. Приезжаю, как в сказке. Сети запустили уже до меня, только вытаскивай. Дали сапоги резиновые, я тащу огромные рыбины, вспарывают при мне огромные лохани с икрой. Да за этот туризм люди заплатят бешеные деньги, чтобы войти в это студеное море, вытащить этих белуг на берег и вспороть брюхо и увидеть эту икру, которую они видят в баночках по 200 долларов килограмм в Париже. Раз в год очень богатая семья позволяет на новогодний стол, там они в ней купаются. В Магадане мне дали икру, а рыба валяется, рыбозавод стоит. Кто остановил? Говорят, не хватает энергии, не хватает зарплаты, чего-то не хватает. Ума не хватает некоторым чиновникам здесь, в центре.

Поэтому вы на Севере, кто приехал, ни в чем не виноваты. Виноваты здесь мы, депутаты Государственной Думы, вот они сейчас здесь рядом заседают, ни разу ничего не приняли в поддержку Севера.

Поэтому надо защищать Север, эти богатства, тем более в условиях будущих климатических бедствий. Это наступает. Но в то же время предупредить заранее жителей прибрежных городов, что там тоже бедствие будет и Мурманск зальет, и Архангельск зальет, и Магадан, все, что на берегу неправильно строили наши градостроители. За это тоже нужно наказывать. Ленск смыло, потому что не там построили город. Надо строить города только подальше от всех водоемов, от всех гор. Вот Тамбов, Липецк – это хорошо, Москва, Воронеж, Вологда тоже. А Петербург, например, – это же дорогой город, он нам не нужен. Мы деньги тратим на то, чтобы его не заливало. Его давно смыть должно было. А мы его держим, этот город. Значит, на него есть деньги, да? А на Север, там, где богатства наши – нет. Петербург, кроме оппозиции власти, ничего не дает, это гнилье. Царь ненавидел Петербург, и коммунисты ненавидели и сегодня мы ненавидим по известным причинам.

Поэтому давайте Север защищать. И мы можем этих министров вывернуть наизнанку, а мы их не выворачиваем. Мы должны добиться восстановления комитета по делам Севера, тоже министерство назвать, министерство по делам Севера и настоящий коренной северянин должен возглавить это министерство. И все сотрудники должны быть в командировках там, на Севере. Не в Сочи, а туда выезжать и быстрей и лучше решать все вопросы и защищать. Никому не отдавать, ни американцам, ни японцам, ни китайцам. Поработали и уезжают пускай, оставляя здесь созданные ими богатства.

Не надо бояться использовать иностранцев как временную рабочую силу, но ни в коем случае не позволять им укореняться и создавать противоборствующие национальные группировки. Нельзя чтобы одни китайцы. Китайцы, японцы и корейцы. Если 10 китайцев запустили, запустите 10 корейцев и 10 японцев. Они друг друга, в конце концов, уничтожат, а богатства останутся нам.

Председательствующий. Спасибо, спасибо, Владимир Вольфович. Я так думаю, что, я хочу подчеркнуть, 2 секунды, что всегда, вот за эти годы работы в Думе, Владимир Вольфович всегда поддерживал северян, наши программы, и выступал. И естественно мы всегда рады вас видеть на Севере. Я приглашаю вас на Северный Полюс, можно там даже прыгнуть с парашютом. И я думаю, мы искренне согласны с тем, что вы говорите, особенно по программам, связанным с детьми, с поддержкой Севера, министерства и так далее, и так далее. Спасибо.