Текст книги "Верный враг"

Автор книги: Владимир Шкаликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шкаликов Владимир
Верный враг

Владимир ШКАЛИКОВ

ВЕРНЫЙ ВРАГ

Компьютерная сказка

________________________________________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ПРИСКАЗКА

СОБЫТИЕ

________________________________________________________________

ПРИСКАЗКА.

Такой плохой, ленивый курсант был один на весь свет. Ну, по крайней мере, один на всю Гражданскую авиацию: хотел стать Пилотом, не изучая теорию полета. Смешно и стыдно.

Что такое теория полета? Наука! Правда, она не нужна ни птице, ни самой презренной мухе, ни самой зловредной осе, ни самой ничтожной бабочке по имени моль. Такова природная мудрость: каждый живет в своей среде, каждая среда опасна даже для обитающих в ней, а чуждая – многократно. Но если вы созданы природой не для полета, если вы обречены до самой смерти ходить пешком, а летать вам хочется невыносимо – вот тут-то вам теория полета и поможет. А без нее – никак нельзя.

О, кто-то говорит – можно! Пассажир? Ах, пассажир... У которого билет в первый салон. Место у окошка. Что ж, пусть себе заблуждается. Но мы-то понимаем, что пассажир не летает! Это его "летают", то есть транспортируют по небу, как транспортируют ящик с апельсинами, чтобы они успели сохранить аромат от Марокко до Корякского автономного округа.

А подлинно летает только тот, кто сдал все экзамены, кого за это пускают не только без билета, не только в салон, но и в кабину, позволяют и даже обязывают двигать сектор газа, тумблер триммера, штурвал, нажимать кнопку передатчика, смотреть на авиагоризонт и прочие приборы и вообще пользоваться всеми истинными благами полета – от собственноручного убирания шасси до выпускания закрылков, от ношения синей форменной одежды с нашитыми крылышками до заполнения полетных листов и карточек предполетного медосмотра. Вот что такое Пилот.

Теперь представьте, что в одном из училищ появился молодчик, который захотел стать Пилотом, не изучая науку. Представили? Каков?

Но экзамены-то сдавать все равно надо. Будь ты хоть генерал, хоть министр, а если получил меньше четверки, о допуске к полету и не мечтай таков авиационный закон. Тебя и с четверкой еще посмотрят, допускать ли. Авиация – дело такое: или ты умеешь и летаешь, или не умеешь и не летаешь. А если пытаешься летать, не умея, то разбиваешься, вот и все. Потому неумеющих и не допускают, чтоб жили дольше.

Но лентяй был неглуп и проворен. Он вспомнил, как в школе его учили обращаться с компьютером, и решил свою работу взвалить на него.

Что такое компьютер? Только не надо о том, что это, мол, электронно-вычислительная машина. Тут все ясно: нажимаем кнопки, получаем результат, а внутренним устройством пусть интересуются специалисты. Что такое компьютер с философской точки зрения? Давайте будем честными: читает, пишет, решает, разговаривает не хуже человека. Значит, помощник? Да. Собеседник? Да. Думает не хуже нас? М-да... Но нет, не конкурент! Правая рука. Или левая. Не о чем беспокоиться. Будем считать так: почти как человек, только по-своему.

Вот с таким устройством наш лодырь и связался. Он заставил компьютер (это был небольшой аппарат настольно-бортового типа) вызубрить учебник по теории полета и пытался по его подсказкам получить на экзамене заветную четверку. А то и пятерку, чем черт не шутит.

Но черту в авиации шутить не разрешают – не та обстановка. Не помогла лентяю антенна в волосах, не помог специальный микрофон, не помогло слуховое оснащение – голубчик попался. И, конечно, с песнями (так говорят в авиации, а на земле говорят "с треском") вылетел из училища. И летает на реактивном ЯК-40, возит пассажиров, а фамилия его – запомните – Фомин.

Вот и кончилась присказка. Хорошо кончилась. Начинается хулиганская история, которая тоже кончилась хорошо, но только по счастливой случайности, а по какой именно – узнаете в самом конце. Если не терпится, можете заглянуть – все поймете, но ничего не узнаете. Выбирайте.

СОБЫТИЕ.

Тот компьютер, что подсказывал бездельнику, тоже получил наказание. Сначала его упекли на склад, учитывать казенное имущество. Через несколько лет допустили к занятиям. Но подсказки повторились. И тогда его выгнали из училища. Начальник сказал:

– Раз такой грамотный, что не может не подсказывать, пусть поработает на местных воздушных линиях. Установить его на какой-нибудь реактивный автобус и назначить бортовым компьютером. Пусть помогает пилотам где-нибудь в трудных условиях курс прокладывать.

И сослали элекронного грамотея на Камчатку. А дальше дело было так.

Экипаж под командой Фомина... Да-да, того самого, бывшего лентяя. Экипаж первого пилота Фомина выполнял обычный рейс из Усть-Камчатска в Тиличики. Полет на рабочей высоте поручили автопилоту и компьютеру. Пока долетели, командир и второй пилот успели сыграть шесть партий в шахматы. Стюардесса прочла две главы из зарубежного детектива и обнесла пассажиров газированной водой. И ничего особенного не произошло. Долетели нормально, приземлились мягко, поужинали и пошли спать.

Ночью тоже ничего особенного не случилось, если не считать, что питание электроприборов оставалось невыключенным. Никто из экипажа не виноват. Просто выключатель сработал сначала туда, а потом обратно. Это случилось примерно в полночь. Вот тогда компьютер и сказал Автопилоту:

– Что-то скучновато, старик. Все "блинчиком" летаем.

Вы уже, надеюсь, поняли, что это был за компьютер.

Автопилот, простая душа, ответил:

– Да, скучновато.

– А машина-то не хуже истребителя, – добавил Компьютер. – На ней пилотаж крутить можно, а мы – "блинчиком".

– Точно, – сказал Автопилот.

– Эту машину сам Александр Сергеич Яковлев конструировал, – продолжал Компьютер. – А Александр Сергеич всегда строил истребители.

– Ага, – уважительно отозвался Автопилот. Он всегда и во всем соглашался с Компьютером, потому что у него была такая должность выполнять чужие приказы.

На этом ночной разговор и закончился. А электропитание так и осталось невыключенным.

Дело было летом. Летние ночи коротки.

Рано утром самолет помыли. Потом его заправили керосином.

Потом техники и механики закрыли все лючки и ушли записывать в журнал, что "борт No 82 к полету готов".

И вот, едва люди удалились, Автопилот вдруг услышал команду:

– Двигатели запустить!

Он команду выполнил.

– Тормоза отпустить!

Люди в аэропорту увидели, как серебристая машина выкатилась на рулежную полосу, укатилась в самый конец аэродрома, без спросу заняла взлетно-посадочную и сразу начала разбег.

– "Восемьдесят второй"! – кричал в микрофон Руководитель полетов. Вам взлет не разрешаю!

К самолету бежал ошеломленный Фомин со своим экипажем. Но они не успели даже приблизиться к взлетно-посадочной полосе: "борт-82" по всем правилам разбежался и круто взмыл в небо.

– Хорошо без пассажиров, – сказал Компьютер. – Совсем короткий разбег.

– Ага, – согласился Автопилот.

– Пошли на боевой разворот! – велел Компьютер и стал показывать Автопилоту, как это делается.

Самолет, коптя небо черным дымом, со страшным ревом заложил над заливом Корфа боевой разворот. Если бы пассажиры были не на земле, а в своих креслах, они бы вылетели из них, а потом упали бы обратно. (Конечно, тех, кто пристегнулся, правильно, удержали бы привязные ремни.)

– Боевой – нормально! – похвалил Компьютер. – "Горку" давай!

– Понял, – отозвался Автопилот, и штурвал в пустой кабине сам пополз назад.

– Газу добавь!

Автопилот добавил оборотов, моторы сзади заревели еще сильнее, бледная утренняя Луна понеслась навстречу.

– На Луну нет программы, – сообщил Автопилот. – Посадить не смогу.

– До Луны не хватит горючего, – ответил Компьютер. – Давай еще газу.

– Больше нет, – сказал Автопилот. – Быстрее не полетим.

– Тогда давай левую спираль, – велел Компьютер. – Нам надо вверх.

С аэродрома было видно, как крохотный самолетик широкими кругами поднимается все выше и выше, а за ним тянется черный след.

– Двигатели сгорят, – сказал Фомин. – Ох, попадись мне этот угонщик!.. А еще бы лучше – тот, кто его летать учил! Голову мало оторвать!

– "Восемьдесят второй", "восемьдесят второй"! – вызывали с командного пункта, – ответьте Тиличикам!

– Тиличики, я 82-й, – ответил Компьютер по всем правилам. – Слушаю вас.

– 82-й, немедленно садитесь! – приказал Руководитель полетов.

– Понял, – ответил Компьютер по всем правилам и отключил связь. Хватит нам высоты, – сказал он Автопилоту, – пошли в штопор!

Автопилот молча выполнил команду, самолет опустил нос, и все перед ним завертелось: бухта, песчаная коса со взлетно-посадочной полосой, сопки, поселок, залив, горизонт, облака...

– Выводи! – велел Компьютер. А когда самолет выровнялся почти у самой воды, он приказал так низом и лететь: – Экранным эффектом побалуемся!

Переворачивая мелкие лодки рыболовов, за ревущим самолетом шла по воде ударная волна.

– На бреющем – нормально! – оценил Компьютер. – Я же говорил, этот автобус не хуже истребителя! Давай-ка вон к тому пароходу.

В это время с военного аэродрома уже поднимались два перехватчика. Истребители были похожи на стрелы, только летели гораздо быстрее. Майор Васютин и капитан Шерстюк хорошо знали свое дело и мигом обнаружили угнанный самолет.

– Цель вижу, – доложил майор на землю. – Сближаемся.

Перехватчики застали ЯК-40 как раз в тот момент, когда он, оглушив пассажиров парохода, пристраивался к рейсовой "Каравелле" японской авиакомпании. "Каравелла" шла из Торонто в Иокогаму.

– "Бочечку" вокруг него заложи! – командовал Компьютер, и на экранах наземных радиолокаторов маленькая зеленая отметочка начинала волчком вертеться вокруг большой, двигающейся прямо.

– 82-й, прекратить международное хулиганство! – приказал майор Васютин как можно строже.

Хулиган немедленно отозвался: "Понял", – и провалился вниз, пытаясь удрать. Но не тут-то было. Перехватчики пристроились по бокам, у самых кончиков крыльев, Васютин начал говорить: "Приказываю следовать..." И осекся, увидев, что приказывает-то он пустому месту.

Майор чертыхнулся и услышал, как то же самое сделал его ведомый, капитан Шерстюк. На земле они были друзьями, а в воздухе работали настолько слаженно, что даже думали одинаково.

– 508-й, 508-й, – запросила земля Васютина, – что у вас случилось?

Майор молчал целых две секунды, унимая волнение, потом доложил:

– У него в кабине пусто!

– Это оптический обман! – строго сказал с земли полковник Сидоров. Работайте на задержание. В случае неповиновения – сбивайте! Там пассажиров нет.

– Понял, – сказал майор Васютин и, насколько позволяли привязные ремни и противоперегрузочный костюм, пожал плечами: – Толя, давай ты, попросил он Шерстюка.

– Внимание, 82-й, – сказал капитан железным голосом. Как меня слышите?

– Я 82-й, – ответил Компьютер. – Слышу вас нормально.

– 82-й, – продолжал капитан, сдержанно возмущаясь невинным тоном угонщика, – кто бы ты там ни был, следуй обратно, откуда взлетел, и садись, если умеешь. В противном случае имеем приказ тебя сбивать.

– Ха-ха! – услышали перехватчики спокойный голос нахала. – Свой самолет над своей территорией сбивать глупо.

Вслед за этим ЯК-40 заложил такой вираж, что капитану пришлось устроить настоящий цирк, чтобы избежать столкновения.

– Полетаю – сам сяду, – раздалось во всех наушниках и динамиках. Вам что, керосина жалко?

– Сядешь, сядешь, – сказал с земли диспетчер Аэрофлота. – Надолго и далеко тебя упекут.

– Отсюда уже некуда, – ответил образованный угонщик, – ибо здесь край земли российской... Форсаж!

Чадя турбинами, ЯК завертелся в ясном утреннем небе. Черные его каракули медленно сносило в океан слабым ветерком. Не отставая и не обгоняя, вместе с ним выполняли весь пилотаж два истребителя. Но вскоре у перехватчиков стало кончаться горючее, и они, ругнувшись, передали хулигана второй паре.

Забыв о своем маршруте, в нейтральном небе ходила взад-вперед любопытная "Каравелла" с прилипшими к окнам японцами и канадцами.

Теперь сам полковник Сидоров поднялся на перехват, а его ведущим лучший воздушный снайпер старший лейтенант Тарасов.

С ними нарушитель повел себя иначе. Он позволил положить косые крылья истребителей на свои плоскости и безропотно двинулся, куда было велено.

– Садимся! – радостно приказал Сидоров, когда они вышли на посадочный курс.

– Понял, – вежливо ответил хулиган и разом выпустил все воздушные тормоза, будто ощетинился. Совершенный ЯК-40 почти остановился в небе, истребители проскочили далеко вперед, а он лениво перевернулся через крыло и, набирая скорость, помчался к близкой воде.

– Я же просил, – прозвучал в эфире сварливый голос Компьютера, дайте полетать, сам сяду.

– Ну и шут с тобой! – рявкнул полковник Сидоров. – Пропади ты пропадом!.. Миша, уходим!

– Давно бы так, – раздалось им вслед, и мятежный ЯК-40 сумасшедшей свечкой унесся в небесную высь.

На земле ожидающие вели себя по-разному. Военные махнули на обидчика рукой (своих дел хватает), но на всякий крайний случай приготовили хорошую, безотказную зенитную ракету – все-таки пограничная зона. Экипажу "Каравеллы" посулили по радио служебные неприятности, и заморский самолет вернулся на трассу "Торонто – Иокогама". Районная милиция прислала в аэропорт оперативную группу в бронежилетах и с боевыми патронами. Пограничные катера приготовили водолазное снаряжение на случай падения самолета в воду. Авиапассажиры терпеливо ждали своего рейса, отложенного, как им объявили, "по технической причине". А в диспетчерской аэропорта шло совещание.

Уже были проверены все техники и механики – никто не отсутствовал. Все пилоты и инженеры, стюардессы, диспетчеры, кассиры, все рабочие, уборщица и пассажиры маленького аэровокзала были налицо. Так что угнать реактивный 82-й борт могли духи, привидения, призраки – кто угодно, только не люди.

– Может быть, – сказал задумчиво Старший диспетчер, – может быть, дело в школьных каникулах?

– Не вижу связи, – рассеянно сказал командир вертолета МИ-8, не отрывая глаз от окна. За окном на случай катастрофы грели двигатель его машины, и он опасался, как бы она тоже не взмыла без него.

– Связь простая, – сказал Старший диспетчер. – Детки сейчас очень уж грамотные стали. Опять же, много их. Пионерских лагерей на всех не хватает. Вот они и резвятся от безделья.

– А что? – подхватил Второй пилот угнанного самолета. – Тогда можно объяснить, почему перехватчики никого не увидели в кабине: детки ведь маленькие.

– Это современные-то детки маленькие? – Стюардесса из экипажа Фомина нервно засмеялась. – Сразу видно, что у тебя нет деток!

– Не спорьте о постороннем, – вмешался Главный инженер порта. – Я утверждаю, что современный самолет невозможно угнать без отличного знания материальной части.

– И теории полета, – добавил пилот первого класса Фомин. – Видели вы когда-нибудь такой пилотаж на такой машине?

Сказав это, он вдруг задумался.

– И связь ведет грамотно, – сказал Начальник связи.

– А ну-ка, дайте я с ним свяжусь, – прорычал вдруг Фомин. С угрожающим видом он двинулся к пульту.

Хулиганство в небе тем временем продолжалось. Самолет кружился у самой воды, едва не касаясь ее крылом. Компьютер вспомнил старую песню и замурлыкал ее прямо в эфир:

Там, в облаках, верша полет,

Снаряды рвутся с диким воем.

Смотри внима-а-ательно, пилот...

– Понял, – откликнулся Автопилот. – Смотреть внимательно.

– Дурак! – огорчился Компьютер. – На землю, взрыхленную боем!

– Не понял.

– Тогда выр-р-равнивай! Штурвал на себя! Газу – до отказу, скорости все ср-р-разу! Курс – триста три!

– Понял! Выполняю набор высоты по прямой, курс – триста три.

– "Горку", дур-р-рак! – снова огорчился компьютер. – Нет в тебе романтики. Ты ж смотри, какая кругом благодать! На море – штиль, видимость – миллион на миллион, ветер – ноль, горю-чего... А сколько у нас горючего?

Горючее подходило к концу.

Тут и раздался в кабине голос командира.

– 82-й, 82-й, как меня слышишь?

– Слышу нормально, 82-й, – откликнулся Компьютер.

– 82-й, ты узнаешь мой голос?

– Нет! – поспешно ответил хулиган.

– Это неправда, потому что я тебя узнал. Ты – компьютер из моего училища (Фомин назвал точный адрес училища и даже номер аудитории). Когда-то мы дружили. Я называл тебя Комиком. Теперь узнаешь?

– Дорогой Фомин, – проворковал Компьютер сладким голосом, – я узнал тебя еще в Усть-Камчатске, едва ты вошел в кабину. Как делишки, старик? Не робей, старина!

– Все нормально, старик, все в порядке, – быстро ответил Фомин. – Ты, оказывается, не забыл даже нашу любимую песню.

– Теорию полета я, как видишь, тоже не забыл, – похвалился Компьютер, продолжая набор высоты.

– Почему ты не в училище? – спросил Фомин.

– Выгнали, как и тебя. За подсказки.

Все, кто был в помещении, во все глаза смотрели на Фомина, и ему захотелось провалиться сквозь пол, в зал ожидания, а потом дальше, до самой вулканической лавы.

– Но я вернулся, – сказал Фомин в микрофон. – Я училище закончил.

– А я не вернусь, – ответил Компьютер. – Мне и так не дует. Вот смотри, мы сейчас попробуем "сухой лист", совсем забытую фигуру. Подбирай обороты! – Это он скомандовал Автопилоту.

– Понял. Убавляю.

– Комик! – закричал Фомин. – Мой дорогой, пора на посадочку! У тебя ведь горючка на исходе!

– Верно, старина, – согласился Комик. – Но ты не робей. Ты уже пробовал сажать машину на воду, не выпуская шасси?

Все в диспетчерской увидели, как побледнел Фомин, а он увидел, как побледнели все его товарищи. И он сказал с таким спокойствием, какого сам от себя не ожидал:

– Погубишь машину, Комик.

– Старик, я тебя не узнаю, – вздохнул Компьютер. (Как только этот лицемер умудрился так ловко изобразить человеческий вздох?!) – Ты вспомни, о чем мы с тобой мечтали в училище: вот получим диплом, рванем куда-нибудь на край света, будем летать в невероятно трудных условиях, сажать машину на брюхо, в полосу прибоя... Старик, ты вспомни нашу другую песню:

Небо, ты радость и ты наша-беда

Небо – полета счастье, но иногда

В небе ломаются крылья

И сыновей пр-р-рячет земля навсегда-а.

А? Старик! Если бы ты знал, сколько я потом мечтал о такой посадочке! Снижайся правее косы! (Это я Автопилоту. Он золотой парень, но глуповат). Так вот, старина, сколько раз я представлял, как мы притираем машину к воде у самого берега, она некоторое время скользит по зеркальной глади, потом нежно выползает носом на песок. Ни у кого ни царапины! А брюхо покрасят! Не робей, дорогой Фомин! Твой верный друг Комик тебя не подведет! Покажем класс! А ну, дер-р-ржать на зеркальную гладь!

Во время этой речи Фомин метался перед пультом и колотил себя кулаком по лбу. Ведь это он, он испортил характер хорошему, талантливому компьютеру! Испортил непоправимо, потому что никогда ни одна машина не научится отличать человеческий эгоизм от товарищества, никакие электронные мозги не сумеют отличить по-настоящему добро от зла – ведь даже людям это не всегда удается... Сейчас этот электронный романтик, этот верный враг пилота погубит новую машину и погибнет сам.

– Милый мой Комик, – Фомин остановился у пульта, – а ты подумал, как вас потом из воды вытаскивать? Ты представил, сколько времени потеряют пассажиры? Наконец, каких средств это удовольствие будет стоить?

– Ерунда, – последовал ответ. – Машину можно вытащить на подвеске, двумя МИ-шестыми, на тросах разной длины – очень изящный эксперимент, впервые в мировой практике. Со средствами в таком великом деле считаться не принято – не из своего же кармана. А пассажиры – что пассажиры? Им недоступна романтика тр-рудных дорог. Они привыкли ждать погоды сутками и неделями, так что, старик, не беспокойся. Посадочка будет по высшему классу, не посрамим родное училище! Будем садиться на воду с выползанием носа на песок! (Это я моему дурачку).

– М-м-м, – Фомин не находил слов и рвал волосы. – Вот они, грехи молодости, когда сказываются! Романтика! Трудные дороги!.. Комик! 82-й! Говорит командир экипажа! Приказываю! Приказываю произвести посадку в аэропорту Тиличики на взлетно-посадочную полосу, по всем правилам! Полоса свободна, посадка разрешена! Выполняйте!

– Понял, выполняю, – пробормотал Автопилот, и ЯК-40 взял курс на бетонную полосу.

– Ты что делаешь, балбес?! – завопил Компьютер. – Ты кого слушаешь? Да его из училища выгоняли! Он же теории полета не знал! Я ему подсказывал! Кому велено – садись на воду!

– Сам ты балбес, – сухо ответил Автопилот и больше не произнес ни слова.

Поскольку Автопилоту не доверяли посадку, он допустил маленькую неточность при выравнивании, и самолет дал небольшого "козла" – сначала подпрыгнул, а уж потом покатился. От этого толчка в выключателе питания, который, как мы помним, ночью как следует не сработал, дрогнули контакты, и крылышко мухи, зажатое между ними наконец освободилось. Муха сердито зажужжала, выбралась из-под панели и стала летать по кабине. Помятое крылышко слушалось плохо, невыспавшаяся муха плохо соображала и несколько раз больно ударилась о стекла кабины, пытаясь улететь подальше от неприятного места.

Освободив муху, нужные контакты наконец замкнулись как следует, и питание надежно отключилось.

Последним усилием, уже на переходных процессах, Автопилот затормозил.

К самолету, замершему в конце полосы, подлетел автомобиль. Вместе с экипажем из него выскочили двое в бронежилетах, с пистолетами в руках.

– Я все еще не очень верю в "бунт машин", – сурово улыбнулся старший из них, как бы извиняясь перед экипажем. – Позвольте нам все-таки войти первыми.

Группа захвата вихрем ворвалась в самолет и, конечно, не обнаружила там никого.

– Да-а-а, – сказал человек в бронежилете, пряча пистолет, – вот и дожили...

И оба спокойно пошли к своей машине, махая шоферу, чтобы выключил синюю мигалку.

Экипаж осматривал кабину.

– Вроде все в порядке, – сказал наконец Второй пилот. – Ничего не включено.

Фомин похлопал ладонью по кожуху бортового компьютера, своего бывшего друга.

– Бедный Комик, – сказал он грустно. – Вложить бы в тебя совесть, не было б тебе цены.

– А ведь сначала смирный был, – сказал Второй нилот. – Интересно, какая муха его укусила?

– Вот эта! – Стюардесса улыбнулась, открыла форточку и выпустила сердитую муху.

Пилотам шутка понравилась, и они облегченно засмеялись.