Текст книги "Маленькая история большой жизни (СИ)"

Автор книги: Владимир Лагутин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Простите, – вскочив с кровати, поспешно обуваясь, сказал Иван.

– Лежи, лежи, – не отрываясь от книги, ответил фельдшер.

– Что Вы читаете?

– Так, медицинский справочник на немецком.

В это время, Иван почувствовал сильный зуд и начал потирать глаза.

– А вот этого не надо.

Фельдшер отложил книгу, встал и подошёл к Ивану. Он отодвинул его руки от лица, взял за подбородок, приподнял голову и повернул к свету.

– Открой глаза пошире. Да… Пойдем, покажем тебя нашему немецкому коллеге.

Они прошли в кабинет, в котором с утра Андрей Владимирович осматривал Ивана. Здесь за столом сидел невысокий мужчина полного телосложения. Он был одет в военную офицерскую форму, поверх которой был накинут белый медицинский халат. Редкие светлые коротко стриженые волосы были зачесаны назад и казались: то ли мокрыми, то ли жирными.

– Es ist das Iwan? – громким басом немец обратился к фельдшеру.

– Ja, ich sagte gerade darüber Ihnen, – бегло, без акцента ответил Александр Владимирович.

Ивана это удивило. От неожиданности он пристально посмотрел на этого загадочного русского доктора, который так хорошо знает язык врага.

– Lege sich auf die Liege, ich werde dich anschauen.

– Ложись, доктор Генрих тебя осмотрит.

Иван лег. Фельдшер достал из шкафа металлический инструмент и передал его немцу. Тот, наклоняясь над пациентом, расширил ему веки; Иван одновременно почувствовал боль и холод. Затем достал из кармана халата небольшой фонарик и направил его луч поочередно: сначала в правый глаз, затем в левый.

На этом процедура осмотра была окончена, инструменты немец уже убрал от лица Ивана, но не отходил от него.

– Wenn auch den Mund öffnen wird und es wird die Zunge herausstrecken, – сказал он через плечо, не поворачивая голову.

Lege

– Открой рот и высуни язык, – перевёл фельдшер.

Иван показал язык. После доктор отошел и сел за стол.

– Всё, можешь идти в палату.

Выходя из кабинета, Иван слышал, как Генрих с Александром Владимировичем начали что-то обсуждать по-немецки.

Когда фельдшер зашёл в палату, Иван сидел на кровати, уставившись куда-то в пол. Александр Владимирович сел рядом.

*Es ist das Iwan? – Это тот самый Иван? Ja, ich sagte gerade darüber Ihnen. – Да, именно о нем я Вам говорил.

Lege sich auf die Liege, ich werde dich anschauen. – Ложись на кушетку, я осмотрю тебя.

Wenn auch den Mund öffnen wird und es wird die Zunge herausstrecken. – Пусть откроет рот и высунет язык.

– Вот что, Ваня… Доктор Генрих не видит оснований снимать тебя с работ или переводить в другое место из химцеха. Я же буду с тобой откровенен. Если сейчас не назначить тебе лечение, зрение ты потеряешь.

– Мне возвращаться в барак?

– В барак ты вернешься сегодня вечером. Ко мне будешь приходить каждый день: рано утром и вечером, после работы. Я буду промывать и лечить твои глаза.

– Спасибо, – с надрывом произнес Иван.

– Да, и ещё: каждый день я буду тебе давать чистый платок, чтобы ты мог протирать слезящиеся глаза, не занося при этом инфекцию. А сейчас ложись, отдыхай; я зайду к тебе позже.

Было около полудня, когда Ивана навестил фельдшер. Он принес ему плошку, доверху наполненную варёным картофелем, и кружку с чаем.

– Рубай, набирайся сил.

Иван с жадностью принялся глотать горячий картофель. За время плена, он забыл, когда досыта наедался. В этот раз был как раз-таки такой случай.

– Ну вот, молодец! Теперь можно и здоровье поправить, – улыбнувшись, сказал Андрей Владимирович.

Он принёс пузырек и закапал парню глаза, а затем сделал компресс. Вечером процедура повторилась. После чего Иван отправился в свой барак. Он рассказал Сергею о своём знакомстве с фельдшером.

Глава IX

В течение двух месяцев Иван каждый день заходил в санчасть к Андрею Владимировичу. Но фельдшер не только лечил своего пациента; по вечерам он подкармливал парня. Часть еды Иван приносил в барак и делился с Сергеем.

– Да тебе повезло, – однажды, усмехнувшись, сказал Сергей.

– Почему?

– Если бы ты не попал в этот цех, и у тебя не испортилось бы зрение; мы с тобой долго бы тут не протянули. Уж я то, точно.

Сергей за последнее время сильно исхудал, ладони его были стерты в кровь. Всё это было следствием изнуряющей работы.

– Сил больше нет. Боюсь, рухну, и немцы меня расстреляют. Доходяги им не нужны, – в отчаянии говорил Сергей.

– Серёга, ты чего? Надо держаться! – подбадривал друга Иван.

– А зачем? Сколько мы уже здесь? А сколько нам ещё мучиться?

– Я не знаю. Но надо жить, сколько бы нам не осталось. Пойдём завтра с утра к фельдшеру, он посмотрит твои руки, – твёрдо сказал Иван.

Утром они вдвоём сидели в санчасти. Андрей Владимирович закапал глаза Вани, а затем обработал кровавые раны на руках Сергея и забинтовал их, положив под бинты мазь. Он угостил ребят чаем и хлебом. А ещё фельдшер рассказал о том, что Красная армия сражается в ожесточенных боях под Харьковом и Сталинградом.

– Откуда Вы это знаете? – поинтересовался Сергей.

– Доктор Генрих приносит свежую немецкую прессу.

– Наши наступают? – спросил Иван.

– К сожалению, пока нет. Но отчаиваться не стоит. Скоро они дадут прикурить этим гадам, – стукнув кулаком по столу, твёрдо ответил Андрей Владимирович.

Так он говорил ребятам летом 1942 года. Этими же словами он поддерживал дух ребят зимой 1943, когда советские войска теснили немца под Москвой; призывал к терпению изнеможённых пацанов осенью, рассказывая о поражение гитлеровских войск под Курском.

Он давно избавил Ивана от недуга, сохранив ему зрение. А ребята всё по-прежнему продолжали бегать к фельдшеру, который старался поддерживать жизнь не только в их щуплых обессиливших телах, подкармливая и делясь своим паем; но и лечил их больные души, вселяя веру и надежду в них.

Зимой 1944 года Андрей Владимирович радостно сообщил Ивану и Сергею о том, что немцев уже бьют на территории Украины. Он даже достал из стеклянного шкафчика медицинский спирт. Сам пригубил немного и предложил парням. Иван отказался, он никогда не пробовал спиртное.

– А я выпью за наших солдат, – сказал Сергей, сделав глоток.

– Правильно! За их мужество и победу. А ещё, за то, что нам осталось ждать совсем немного, – одобрил Андрей Владимирович.

– Ну, тогда и я выпью, – робко сказал Иван.

Сергей протянул ему пузырёк. Иван сделал маленький глоток и почувствовал ужасное, неприятное жжение. Спирт, словно пламенем, запылал внутри.

– Запей, – протянув стакан воды, сказал фельдшер.

Этим стаканом воды пожар был потушен, только теперь Иван почувствовал, как у него закружилась голова.

– Ничего, это пройдёт, – улыбнулся Сергей.

Затем была пауза, казавшаяся Ивану вечностью, так подействовал спирт на молодой организм. Голова закружилась, тело размякло. Хотелось упасть в мягкий стог сена и лежать там вечно. За окном было темно, снег застилал стекло пушистыми хлопьями. В этот момент Иван почувствовал такой уют и тепло. Чувство это было ему знакомо: так было раньше, когда он проводил долгие зимние вечера в кругу семьи. Это было в то далёкое довоенное время. И рядом была мама и сестрёнки. Сейчас же он как будто забылся и с головой окунулся в это тёплое прошлое. Только голос фельдшера вернул Ивана в лагерные застенки.

– Наши теснят фашистов на территории Польши, освобождая концентрационные лагеря.

– Это Вы в газетах прочитали? – восторженно спросил Сергей.

– Нет, в газетах немцы такое не пишут. Доктор Генрих рассказывал. Он ждёт перевода в Германию, подальше отсюда.

– Так значит, нас скоро освободят, – с трудом выговорил Иван, язык его почти не слушался.

– Именно об этом я и хотел поговорить с Вами, – голос Андрея Владимировича звучал надрывно и встревожено.

Сергей, казалось, понял; о чём хотел сказать фельдшер. Он поменялся в лице, сделавшись в тот час бледно-серым.

– Отходя, немцы расстреливают пленных, жгут их в крематориях. Выход у нас один – бежать.

– Но как? – выдавливая из себя, спросил Иван.

Несмотря на легкий туман в голове, он всё понимал.

– Вы рассказывали мне о польском фермере, у которого работали. Так вот, на днях я разговаривал с Ежи. Он укроет Вас у себя, до прихода наших войск.

– Почему нас? А как же Вы, Андрей Владимирович? – поинтересовался Сергей.

– Всё это не просто. Сами понимаете, сквозь охрану лагеря нам не прорваться, и времени, планировать что-то, у нас нет. Я договорился с Генрихом, мы выдадим Вас за мёртвых и вывезем за территорию лагеря для захоронения. Ежи заберёт Вас и спрячет.

– А как же Вы? – снова спросил Сергей.

– Доктор Генрих, безусловно, изменился в последнее время: он стал трусливее и отзывчивее. Но одно дело – подтвердить смерть двух заключённых, и совсем другое вывезти их с целью побега. На это он не пойдет. Я сделаю это сам. Завтра…

– Как завтра?

– Да, Ваня, завтра. На работу утром из барака не выходите. Я приду чуть позже, с двумя мешками для трупов. Затем, вывезу Вас. Ежи будет в условленном месте.

Андрей Владимирович знал, что у ребят куча вопросов к нему. Так же он понимал, что вряд ли найдет ответы на них, которые удовлетворят Ивана и Сергея.

– На этом – всё: никаких споров и разговоров. Делайте, как я сказал. Завтра утром я приду за Вами в барак. А сейчас Вам пора, скоро подъём.

Глава X.

Иван проснулся от того, что его теребил за плечо Сергей. В бараке уже никого не было. Вскоре пришёл Андрей Владимирович с двумя мешками. В один из них первый лёг Сергей. Фельдшер ловкими движениями прихватил его нитками, закрыв отверстие. Следующим был Иван. Когда всё было готово, Андрей Владимирович сказал:

– Теперь лежите тихо, я скоро вернуть, будем Вас грузить.

Лёжа в душном пыльном мешке, Иван слышал, как в барак пришли люди и молча, без лишних разговоров, вынесли тела на улицу и погрузили в сани. Затем, долго тянущиеся минуты во внутреннем дворе лагеря: Ивана с Сергеем положили вначале, а затем, видимо, сносили тела из соседних бараков, размещая их поверх. Иван не сразу понял, почему фельдшер разместил их с другом именно так: было тяжело, душно, да ещё и мороз давал о себе знать. Когда же сани тронулись в путь, были сразу остановлены у лагерных ворот.

– Leichen, – крикнул Андрей Владимирович немецкому солдату, подходящему к саням.

Через мгновенье Иван услышал, как сверху что-то лязгнуло, надавив на него сверху. Это немецкий солдат вонзил заостренный металлический прут в тела, лежавшие над Иваном. Именно поэтому, зная о проверках подобного рода, фельдшер положил ребят под самый низ.

– Fahrgeschäften, – махнув рукой, сказал немец.

Лошадь медленно поволокла сани. Через пару минут отозвался фельдшер, отъехав подальше от лагеря:

– Ну как Вы там?

– Нормально, – первым отозвался Сергей.

– Я тоже, – сказал Иван.

– Через пару километров нас будет ждать Ежи, там переберетесь к нему.

Когда остановились, послышался знакомый голос.

– Давно Вас жду. Уже думал, не случилось ли чего.

– Всё хорошо. Давай доставать, они в самом низу.

Ежи с Андреем Владимировичем сгрузили на снег тела, разрезав мешки, в которых находились ребята.

– Быстро, в мою повозку, – сказал поляк.

Иван с Сергеем метнулись к соседним саням, набитым тюками, и зарылись в них.

– Андрей Владимирович, давайте с нами, – высунув голову, произнёс Сергей.

– Нет, Серёжа, тогда немцы поймут неладное. А так, может ещё кому в лагере моя помощь пригодится. А Вы, ребятки, не поминайте меня лихом. Будьте живы!

– До свиданья.

– Спасибо Вам за всё, Андрей Владимирович, – выглядывая с саней, прослезился Иван.

*Leichen– трупы. * Fahrgeschäften – проезжай.

Глава XI

Жили на ферме у Ежи в постоянном страхе. Прятались в подвале. Несколько раз к фермеру приезжали полицай, забирали провиант, не устраивая никаких обысков. После последнего визита, в феврале, Ежи рассказал ребятам, что немцы готовят отступление, уничтожая документацию в лагере и массово убивая заключённых. А ещё через несколько дней в окрестностях стала отчётливо слышна канонада тяжёлой артиллерии.

Ранним утром полуторка с бойцами советской армии остановилась возле фермы. Ежи вышел во двор. Из кабины вышел офицер и направился к дому.

– Хозяин, есть кто в доме, кроме тебя?

– Да, пан капитан, двое русских пленных.

– Зови, – офицер повернулся к машине и махнул рукой.

С полуторки спрыгнули два бойца с автоматами и подбежали к капитану. Ежи зашел в дом и уже через пару минут во дворе перед военными стоял фермер, а позади его два молодых парня.

– Кто такие? Как оказались здесь?

Иван с Сергеем в двух словах рассказали: откуда они родом, как попали в лагерь и как фельдшер, Андрей Владимирович, помог им бежать.

– Проверим, – ответил капитан, выслушал рассказ ребят, – а сейчас идите к машине, поедите с нами.

– А лагерь освободили, фельдшер жив? – неожиданно спросил Иван.

– Вчера взяли. Немцы перед отступлением много пленных уничтожили.

Полуторка объехала еще несколько ферм в окрестности, собрав еще семерых таких же бывших узников, как Иван и Сергей. С их слов, всем им помог бежать тот самый Андрей Владимирович. Капитан внимательно выслушивал каждого, обещая всё выяснить. Затем машина направилась к лагерю.

На территории стояла военная техника, перед бараками расположилось несколько полевых кухонь, возле которых вперемешку толпились военные с бывшими узниками. В одном из административных зданий, теперь располагалась канцелярия. Там расположились несколько офицеров, разбирая немецкие архивы и вызывая пленных для подтверждения личности. Всем, прошедшим проверку, выдавали справку. Ивану с Сергеем предстояло тоже пройти эту процедуру.

По возвращению в лагерь ребята сразу же попытались найти Андрея Владимирович, но все попытки были тщетны. Никто из бывших узников толком ничего не знал о фельдшере, и куда он пропал. Уже во время допроса, молодой лейтенант рассказал Ивану, как много пленных было истреблено немцами при отступлении, и что Андрей Владимирович был расстрелян.

– Вы уверены? Может, он всё же жив?

– Уверен. О его расстреле рассказал немецкий врач.

– Доктор Генрих?

– Да. По его словам, администрация лагеря узнала, что он причастен к побегу нескольких пленных. Видимо, Вы были в их числе?

– Всё верно, он помог нам бежать и укрыться на ферме. Хороший мужик, – Иван прослезился.

Лейтенант хотел знать всё: как попал в лагерь, на каких работах был занят и, конечно же, как удалось сбежать. Те же вопросы в соседнем кабинете задавали и Сергею. Тщательной проверке подвергались все пленные.

      Часть архива немцам не удалось вывезти, либо уничтожить; дела и документы Ивана и Сергея были среди них. Ребятам выдали справки надлежащего образца, удостоверяющие личность. Теперь они вместе с остальными так же ждали отправки на Родину.

В один момент Иван ощутил, что весь мир перевернулся. Такое же чувство он испытывал в начале войны, когда немецкие войска оккупировали его родной город, когда в одночасье пришлось расстаться с самыми близкими и родными людьми. Тогда хотелось плакать, кричать от страха и бежать, бежать, куда глаза глядят от всего этого ужаса. Сейчас же, он почувствовал необыкновенный прилив сил, предвкушение скорого возвращения домой, встреча с семьёй: он искренне верил, что с матерью и сёстрами всё в порядке, и они ждут его с нетерпением. И наконец, самое радостное: он и все вокруг понимали, что конец войны – не за горами.

Глава XII

На дворе стоял теплый май: солнце, зелень кругом. Здание железнодорожного вокзала, родные улочки. Казалось, город совсем не изменился за эти годы. Ваня с Сергеем не шли, а бежали. Слишком долгой была разлука, слишком длинной была дорог домой.

– Давай, сначала ко мне, – запыхавшись на бегу, сказал Иван.

Его дом был немного ближе к вокзалу.

– Нет, я к своим, соскучился, ждать не могу.

Добежав до большого перекрестка, Иван повернул налево и громко крикнул:

– Жду тебя, дружище!

– Хорошо! – не останавливаясь, ответил Сергей.

Он бежал по маленьким извилистым улочкам, мимо деревянных построек барачного типа, свернул за угол и ловким движением перемахнул через покошенный штакетник, окрашенный в зеленый цвет, как тогда, осенью 41-ого. Во дворе стоял всё тот же двухэтажный кирпичный дом. Иван забежал в парадную и поднялся на второй этаж. Дверь в квартиру была закрыта. Сердце выскакивало из груди. Он судорожно постучал. Внутренний замок громко щёлкнул, дверь открылась. Мать с сестрами стояли в передней. Иван вздохнул с облегчением и заплакал…

Поворот судьбы.

Глава I

Эта история началась в небольшом городке. Может быть, именно поэтому она покажется такой знакомой многим читателям. Всё дело в том, что жизнь горожанина в провинции, в силу своей размеренности и однообразности, похожа на сотни других …

      Был обычный майский день. Мамы за ручку с детьми бежали в школу. Для малышей это была первая волнительная встреча с миром знаний, которую они запомнили на всю жизнь. Только сейчас они почувствовали, что скоро станут первоклассниками, и что за десять лет обучения в школе откроют для себя много нового и загадочного. Каждый думал, какая парта ему достанется, с кем будет сидеть, о чём сегодня расскажет им их первая учительница, да и вообще какая она – проводник в мир знаний. И вот, казалось бы, все собрались; учитель начала знакомиться с ребятами, как вдруг в дверь постучали.

– Людмила Петровна, здравствуйте, можно войти? Я сегодня задержалась на работе, поэтому мы с Артёмом немного опоздали.

– Ну, конечно же. Артём проходи. Наталья Анатольевна, а Вы пока с остальными родителями подождите в коридоре, я потом всех позову.

Наталья Анатольевна завела сына в класс, сказав ласковым голосом:

– Не робей сынок, ты же у меня мужчина, – и закрыла за ним дверь.

– Ты немного опоздал, я уже рассадила всех, поэтому можешь выбрать с кем сесть.

В классе осталось ещё несколько свободных мест. Артём окинул взором всех ребят. И вдруг, неописуемый восторг и изумление вызвал у него рыжеволосый мальчик, сидевший за третьей партой в первом ряду. Он направился к нему и занял свободное место рядом.

– Вот, теперь я могу с вами со всеми познакомиться, – сказала Людмила Петровна.

Она называла фамилию и имя каждого ребёнка, тот в свою очередь поднимал руку или вставал. Когда прозвучала фамилия Игнатов, Артём встал, сказав, – Это, я, – и торопливо сел на место. Уже почти назвали весь список, а он так ещё и не знал, как же зовут его соседа. С нетерпением он смотрел то на учителя, то на этого рыжеволосого, что сидел с ним рядом.

– Яковлев Рома, – прозвучал голос учителя.

Тут Артем увидел, как его сосед встрепенулся, вскочил со своего места и гордо поднял голову. Фамилия Ромы была последней в списке учащихся, и видно было, как он с нетерпением ждал, когда же её произнесут.

После того как закончилась перекличка Людмила Петровна начала рассказывать детям, что такое школа, как много интересного им предстоит узнать, что уже скоро, первого сентября они станут первоклассниками. Ребята внимательно слушали учителя, все кроме этих двоих за третьей партой. Мальчики шёпотом что-то обсуждали, иногда посмеиваясь, и перемигиваясь друг с другом, за что и получили своё первое замечание. Но их это не расстроило, видно было, как рады они знакомству.  И эти эмоции были куда сильнее, чем первое впечатление от школы. Когда возвращались домой, Тёма всю дорогу рассказывал, что у него появился новый друг – Ромка.

– Мама, ты знаешь, у него есть собака: большая такая, Леди зовут. А ещё у Ромы бабушка живёт в деревне, и он с папой каждые выходные ездит к ней на машине. Да, а летом они поедут отдыхать на Чёрное море. А мы ведь тоже поедем, помнишь, ты говорила? Как думаешь, мы там их увидим?

– Тёма, вы ещё две недели на подготовку вместе ходить будете, успеете надоесть друг другу.

– Нет, ты что, мы ведь лучшие друзья.

Наталья Анатольевна внимательно слушала своего сына, разделяя его восторг, связанный с новым знакомством. Примерно такие же слова в этот вечер слышала и мать Ромы Яковлева.  Вот только две эти взрослые умудрённые опытом женщины и представить себе не могли, что именно так зарождается настоящая мужская дружба. Незаметно пролетели последние весенние деньки. За две недели будущие первоклассники хорошо поработали, готовясь к школе, успели познакомиться друг с другом. По поведению ребят Людмила Петровна отметила, что класс, скорее всего, будет дружным. А ведь в самом начале она действительно переживала, каким образом сложатся отношения этих малюток. Но опасения оказались напрасными, девять мальчиков и пятнадцать девочек, таких разных, таких непохожих неплохо ладили между собой.

Глава II

Да, школьные стены не раз проверяли этот класс на “прочность”: вместе готовились к урокам, списывали на контрольных, участвовали в различных мероприятиях, убегали с занятий – в общем, учились жить. За их плечами давно уже была начальная школа, но все они горячо любили и помнили свою первую учительницу, бегали к ней на переменах и рассказывали о своих победах и неудачах, а она радостно смотрела на них и говорила:

– Какие же вы у меня уже взрослые!

Уже взрослые… До выпуска оставалось полтора года, Рома и Артём были уже в десятом классе. С годами дружба их становилась только сильнее. Они вместе уже пять лет занимались боксом в одной секции, на выходных ездили в деревню к Ромкиной бабушке, на рыбалку, а каникулы проводили в спортивных лагерях. Всё шло своим чередом, пока в один прекрасный морозный день на пороге школы не появилась стройная, голубоглазая девушка пятнадцати лет. Её звали Вика. Тогда шла первая учебная неделя второго полугодия. Вика со своими родителями недавно переехала в этот тихий маленький городок, папа её был военный, и его перевели служить сюда с Дальнего Востока. Артем увидел эту незнакомку ещё перед школой.

– Рома, посмотри. Кто это? – спросил он удивлённо.

– Не знаю, я её в нашей школе раньше не видел.

Девушка окинула взглядом таращащихся на неё парней и зашла в вестибюль.

– Слышишь, Тёма, может новенькая, а может…

– Красивая, правда. Догоним, спросим, как зовут, кто она такая?

– Оставь. Мало ли к кому она пришла, да и вообще у нас химия через 5 минут; пошли, а то опоздаем.

Ребята направились в класс. После звонка в кабинет вошла Нина Сергеевна, учитель химии и классный руководитель 10 “А”, а следом за ней незнакомка, с которой ребята столкнулись на пороге школы.

– Познакомьтесь. Это – Вика Миронова. С сегодняшнего дня она будет учиться в вашем классе. Девушка заняла свободное место.

– Вот видишь, сама пришла. А ты говорил: догоним, узнаем. Вот на перемене всё и узнаем, – улыбнувшись, сказал Рома.

– Это хорошо, что она к нам в класс попала. Правда? Как думаешь, она местная, или откуда-то приехала?

– Тёма, я же тебе сказал, на перемене узнаем. А сейчас открой учебник, а то химичка ещё к доске вызовет.

Весь урок Артём делился своими впечатлениями о новенькой. Рома понял, что эта голубоглазая понравилась его другу, хотя сам ничего примечательного он в ней не видел. “Ну, девчонка, как девчонка, ничего особенного.

Да, стройная, темноволосая, с голубыми глазами. И что? У нас пол класса таких же красоток. Чего он так завелся?”, – заметил он про себя. На перемене весь класс столпился возле новенькой. Девушка рассказала, откуда приехала, где училась раньше, кто её родители, чем она увлекается. Вопросов было море, больше всех, конечно, интересовался Артём. А Рома всё говорил одноклассникам, – “Да отстаньте вы от человека, что так налетели, как коршуны. Что она о нас подумает? Скажет, вот надоедливые, и перейдёт в “Б” класс”. Так прошёл весь день. Ребят интересовало всё, казалось, они хотят узнать о своей однокласснице как можно больше. Вика терпеливо отвечала на все вопросы. Коллектив принял её, и она чрезмерно была этому рада. После уроков Артём и Рома вызвались проводить Вику домой. Девушка была не против.

– За одно и город мне покажете, я ещё не всё успела посмотреть.

Школа находилась в центре города, а Вика жила на окраине. Ребята решили прогуляться пешком, благо погода стояла хорошая: слегка потрескивал мороз и шёл мелкий снег. Мальчики рассказывали о своём городе, показывая архитектурные памятники, которых, кстати, было не мало, несмотря на провинциальный характер этого населенного пункта.

– Ребята, а кем вы хотите стать? Куда собираетесь после школы?

– Мы с Ромкой думаем поступать в спортивную академию.

– Да, тренер говорит, что за нами будущее российского бокса.

– Какие же вы молодцы! Мне нравятся спортивные ребята.

– Вика, а ты куда поступать собираешься? – спросил Артём.

– Я хочу быть военной, как папа. А ещё мне очень нравиться английский язык, поэтому думаю, что стану хорошим военным переводчиком.

– Удивила. Обычно девчонки хотят стать экономистами, юристами, бухгалтерами. Почему же ты выбрала такую профессию? Ведь армия для мужчин, – заметил Рома.

– Для мужчин? Тогда скажи мне, а ты собираешься служить?

– Нет конечно. После спортивной академии, могут забрать, но это совсем не то: просто выступления за спортивный клуб армии.

– Вот видишь, и так думают многие.

– А что удивительного, служить сейчас не престижно. Судя по зарплатам, военные не нужны нашей стране, –  поддержал друга Артём.

– Может быть… Но зато они нужны нашему народу!

После этого разговора одноклассники брели молча. Каждый из них думал о чём-то своём.

– Вот и пришли. Здесь я живу, сказала Вика, указывая на пятиэтажный панельный дом. Вон мои окна на третьем этаже. Спасибо, что проводили. Ну, я пошла.

– Пока.

– Подожди. А можно мы завтра с Ромкой перед школой за тобой зайдём?

– Ты что, спятил, это ведь нам добираться из другого конца города? – возмущённо заметил Рома.

– Не хочешь, не иди. Вика, я зайду за тобой?

– Нет уж, вдвоём зайдём. Ладно?

– Хорошо мальчики, тогда в 8:00 я вас жду.

Глава III

На часах было 7:10, когда в квартире Яковлевых раздался телефонный звонок. Рома неторопливо взял трубку, дожёвывая бутерброд, который мама ему сделала на завтрак.

– Алло…

– Ромка, это ты? Привет.

– Привет. Что не спится?

– Как ты разве забыл, что мы договорились с Викой на 8:00?

– Ничего я не забыл.

– Тогда я через 10 минут буду у тебя.

– Слушай, Тёма, мы на автобусе через 15, ну, в крайнем случае, через 20 минут будем у неё. Верно?

– Да.

– А теперь посмотри на часы. Сколько сейчас?

– Уже 12 минут восьмого.

– Уже… Ещё, а не уже. Куда ты торопишься? Хочешь у подъезда помёрзнуть? Да и вообще, дай я спокойно позавтракаю.

– Да успеешь ты позавтракать. Всё, через 10 минут жди.

В трубке раздались гудки. Рома отправился на кухню допивать чай. Вскоре позвонили в дверь: это был Артём. Он пришёл даже раньше, чем обещал, вызвав возмущение в свой адрес со стороны друга.

– Что ты копаешься? Пошли уже, опоздаем.

– Я тебя не узнаю. Ты что так суетишься, торопишься? Влюбился что ли?

– И вовсе я не влюбился, – с обидой произнёс Артём.

– Ладно, не обижайся.

– Да я не обижаюсь. Просто, понимаешь, она мне нравится.

– Вижу, не слепой. Только не пойму, что ты в ней нашёл…

– Пойдём скорей, а то опоздаем. Мы ведь ей обещали.

– Идём, идём.

С этими словами мальчики вышли на улицу. На дворе стояло морозная январская погода. По обочинам дорог горели фонари, освещая укрытую снегом землю. Кругом было тихо и спокойно, и только проезжающие мимо машины давали понять, что город уже не спит.

Ровно в 7:45 друзья уже стояли у подъезда своей новой одноклассницы. Артём взглянул на её окна, затем на часы, произнеся радостно:

– Скоро выйдет. Видишь, свет горит, значит собирается.

– Может, в подъезде подождём?

– А вдруг она нас в окно выглядывать будет? Давай лучше здесь постоим.

– Как знаешь. Пока всё равно здесь мёрзнем, ты хоть расскажи, чем она тебе так понравилась.

– Эх, Ромка, Ромка… Неужели ты не видишь, она ведь особенная.

– Нет, не вижу. Красивая, не глупая, только и всего. Да мы с ней всего-то один день знакомы. Что ты в ней разглядел?

– Не знаю, но что-то в ней есть такое, что тянет.

– Может ты и прав. Мне она тоже интересной показалась.

Время шло, ребята стояли на улице. Им было совсем не холодно. Артёма грело чувство под названием ЛЮБОВЬ. Он ждал девушку, которая ему нравится; и желание увидеть её было сильнее зимнего мороза. А Рому согревала ДРУЖБА. Он ждал вовсе не Вику. Всё это было ради Артёма, которому необходима была его поддержка. Вдруг скрипнула дверь подъезда, из которой показалась огромная собака. Это была немецкая овчарка. Она выбежала на улицу и принялась обнюхивать ребят.

– Фу. Иди, гуляй, – послышался голос мужчины, вышедшего вслед за ней.

Мальчики поняли, что это – хозяин собаки. Они с изумлением смотрели на пса, который продолжал крутиться возле их ног. Мужчина достал сигарету и закурил.

– Олимп, я кому сказал? Гулять.

Пёс повернулся и побежал вдоль дома.

– Что испугались?

– Нет, – ответил Артём.

– Хорошая у вас собака, а главное послушная, – добавил Рома.

– Ещё бы. Олимп у нас – пограничный пёс.  Ребята, вы ждёте кого, или просто так свежим воздухом дышите?

– Одноклассницу ждём, – ответил Артём.

Мужчина потушил окурок, затем звонко свистнул. Собака подбежала к нему, и они вместе направились в подъезд. Через две минуты на улице появилась Вика. Она радостно выбежала из дома, застёгивая на ходу куртку.

– Привет.

– Привет, – ответили в один голос мальчики.

– Давно ждёте?

– Только подошли, – сказал Рома.

– Врёте. Папа мне сказал, что вы давно на улице стоите.

– Что, в окно нас видел?

– Нет. Он Олимпа гулять выводил, а вы в это время у подъезда мёрзли.

– Так это был твой папа? – спросил Артём.

– Ничего себе у тебя собачка! – воскликнул Рома.

– Да. Это мой папа. Он всегда с Олимпом по утрам гуляет. А вечером уже я или мама.

– А почему он у вас пограничный?

– Просто в части, где служил папа, есть собачий питомник. Так вот, Олимп там был лучшей собакой, а незадолго до нашего отъезда его списали по возрасту. Мы с мамой настояли, чтобы забрать его; теперь Олимп – член нашей семьи. К остановке подъехал автобус. Ребята зашли и сели рядом. По дороге Рома рассказал про свою собаку, которой было уже 12 лет. А Артём вспомнил, как она кинулась на него, когда он в первый раз пришёл к Роме домой. Не успели за разговорами и оглянуться, как автобус остановился напротив школы. Первый вышел Артём, подав руку Вике, за ними Рома.

Глава IV

В школе уже во всех кабинетах горел свет. В вестибюле и коридорах стояли ученики разных классов: кто-то повторял заданный урок, кто-то живо беседовал. Вскоре прозвенел звонок, воцарилась тишина. Но длилось это не долго. Через 20 минут после начала урока в школу ворвались вооруженные люди в масках. Заблокировав дверь, они направились по кабинетам. Школа была большая – двухэтажная. На каждом этаже находилось по 15 кабинетов. Один автоматчик остался в вестибюле, пять человек направились на второй этаж, а четверо других двинулись по коридору первого. Послышались выстрелы, крики. В считанные минуты люди в масках согнали всех учащихся и учителей в актовый зал на втором этаже школы. Ученики 10“А” оказались среди нескольких сотен детей, находившихся здесь. Их класс был посажен на пол возле сцены (в зале не было кресел). Заложников охватила паника. Плач и возгласы недоумения оглушали команды, подаваемые вооруженными людьми. Вдруг, на сцену поднялся один из захватчиков. Он что-то сказал, но никто в зале его не услышал. Тогда этот невысокий плотного телосложения человек поднял автомат вверх, нажав на курок. Прозвучало три выстрела.