Текст книги "Конец легенды"

Автор книги: Владимир Корчагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Владимир Корчагин
Конец легенды.

Океан всегда был полон тайн, всегда служил источником легенд. Но люди не мирились с этим, старались найти разгадку необыкновенным явлениям. Однако только теперь, когда на помощь человеку пришла наука, океан начал приоткрывать завесу своей таинственности, и оказалось, что большинство легенд – всего лишь отзвуки естественных процессов природы. О крушении одной из таких легенд, легенды об «островах-призраках», рассказывается в этой повести.

Но океан интересен не только этим. Воды Мирового океана сыграли исключительную роль в эволюции нашей планеты. Им, океаническим водам, обязан чистый живительный воздух Земли, ее мягкий благодатный климат, ее богатейший растительный и животный мир. Об этом повествуется в книге.

Читатель увидит также, что сохранение природных богатств и использование научных открытий в мирных целях неотделимы от борьбы с буржуазной идеологией и самым страшным ее проявлением – неофашизмом.

Глава первая

Звонок прозвенел вовремя. Денис Крымов, двадцатитрехлетний аспирант кафедры петрографии, больше всего боялся, что материала подготовленной им пробной лекции не хватит на академический час и придется отвечать на всякого рода каверзные вопросы, какие студенты специально приберегают для начинающих преподавателей. Но все получилось отлично. Он даже перебрал минуту, рассказывая о подводном вулканизме, и теперь с легким сердцем чеканил заключительные фразы лекции, видя, как студенты все чаще поглядывают на часы. Оставалось поблагодарить их за внимание, собрать конспекты и медленно, с легким полупоклоном, как это делает завкафедрой профессор Шванов, выйти из аудитории. Однако в задних рядах поднялась рука.

– Разрешите вопрос?

– П-пожалуйста, – похолодел Денис, возвращаясь к кафедре. С места поднялся маленький веснушчатый паренек.

– Как я понял из вашей лекции, – начал он скороговоркой, – породы, выстилающие дно океанических впадин, возникли в основном за счет подводного вулканизма?

– Да, сейчас это можно считать почти доказанным.

– Тогда почему в одних случаях образовались базальты, а в других – стекловатые туфы типа пемз?

– Условия кристаллизации магмы были разные, – ответил Денис, выразительно посмотрев на часы.

– Какая же разница может быть под водой? – не унимался паренек.

– Ну, мало ли… Скажем, разное давление водных толщ. И потом… – Денис понимал, что одной разницы в давлении воды здесь явно недостаточно. Но больше в голову не приходило решительно ничего. – И потом… могли иметь место такие факторы, каких мы не можем пока ни оценить, ни смоделировать,– закончил он не совсем уверенно.

Паренек пожал плечами и сел на место. Но тут же поднялась его соседка, рослая розовощекая брюнетка.

– Я тоже по поводу этих самых пемз. Вы сказали, кажется, что они легче воды?

– Да, эти вулканические стекла отличаются такой большой пористостью, что удельный вес их существенно меньше единицы.

– Почему, в таком случае, они не плавают по морям и океанам?

– Ну, знаете ли… Ведь это части океанического дна, части вулканических структур. Что может заставить их отделиться от общего субстрата?

– Как что? А вулканические взрывы!

– Вулканические взрывы?… Гм… В принципе это не исключено… Я как-то не подумал о такой ситуации… Вулканические взрывы, конечно, могли оторвать отдельные глыбы от подводного кратера. Но я никогда не слышал о таких каменных айсбергах. Надо посмотреть в специальной литературе… – Денис отер пот с лица. А прямо перед его носом снова поднялась рука.

– Скажите, а на Венере вулканизм есть?

– Это не совсем по теме лекции… Но я могу сказать, что в соответствии с общими представлениями о развитии планет земной группы, вулканизм должен быть и на Венере и на Марсе.

– Но вы сказали, что значительную долю продуктов извержения вулканов составляют водяные пары.

– Да, это так, – согласился Денис.

– Тогда почему на Венере нет ни воды, ни водяных паров?

– Вы правы… Воды на Венере нет. Именно потому-то ее атмосфера и перенасыщена углекислотой, что в свою очередь предопределило столь высокую температуру поверхности планеты. Будь на Венере вода, она, возможно, была бы копией Земли. А вот почему там нет воды? Почему вулканы Венеры не выбрасывают водяных паров? Не знаю. И никто пока вам не скажет этого. – Денис и сам дорого бы дал за ответ на эту величайшую загадку природы. Но сейчас он был обязан отвечать на любой вопрос, и укоризненный взгляд студента заставил его еще ниже опустить глаза к конспектам.

Из аудитории Денис вышел, не поднимая головы, и медленно, не глядя по сторонам, побрел по гудящему, как улей, коридору. Настроение было испорчено. Как мог он так нескладно отвечать на вопросы студентов? Как мог до такой степени растеряться, что не вспомнил даже, что пемзы в отличие от базальтов образуются из сильно газированных магм? Да и с Венерой тоже… Можно представить, как потешались сейчас над его ответами. Но что, в самом деле, за магма без водяных паров там, на Венере? Надо сейчас же расспросить шефа.

– Нина Аркадьевна, – обратился он к идущей навстречу лаборантке, – Сергей Львович у себя?

– Да. И просил вас сразу после лекции зайти к нему.

– Просил зайти?!

На душе у Дениса стало еще неуютнее. Профессор никогда не вызывал к себе в кабинет для чего-нибудь хорошего. В подобном случае он сам заходил в аспирантскую. Вызов же мог означать одно – шеф чем-то недоволен.

В сильном смятении Денис приоткрыл тяжелую дверь.

– Сергей Львович, вы меня звали?

– Да-да, заходите, пожалуйста, садитесь.

Денис опустился на кончик стула и с замиранием сердца начал перебирать все грехи, какие мог припомнить ему сейчас заведующий кафедрой. Но тот не торопился с расправой. Склонившись над столом, он продолжал что-то быстро писать, не глядя на Дениса и не обращая внимания на его нетерпение и муки. Денис приготовился к худшему.

Наконец профессор отложил перо и поднял глаза на своего аспиранта.

– Ну-с, молодой человек, вас можно, кажется, поздравить?

– С чем? – еле выдохнул Денис.

– С вызовом.

– С каким вызовом?

– Вот тебе раз! – неожиданно рассмеялся завкафедрой. – С вызовом в Соединенные Штаты, в Пенсильванский университет, на стажировку. Вы что, забыли?

Денис вскочил.

– Вызов в Америку?! Пришел! Вы не шутите, Сергей Львович? Я уж перестал и надеяться, ведь столько времени…

– Да я и сам почти потерял надежду. Но вот, пожалуйста, – он протянул Денису вскрытый конверт. – Завтра же вам надлежит быть в Москве. А там – Ленинград. И океаном – в Нью-Йорк.

– Но почему сейчас, весной? Ведь там, в американских университетах, тоже, наверное, скоро все разъедутся на каникулы?

– Да. Но в вызове сказано, что первые три месяца вы проведете в Вашингтоне, на курсах по изучению языка.

– Зачем? Я и без того почти в совершенстве…

– Почти? А надо, чтобы не «почти», а в совершенстве владели языком, прежде чем приступите к работе в лаборатории.

– Понятно. Так вы сказали, что уже завтра я должен быть в Москве?

– Кажется, завтра. Да вы читайте, читайте! Денис быстро пробежал глазами вызов.

– Завтра, двадцать пятого в Москве… Но ведь надо собраться и вообще…

– Что вообще? Какие сборы? Что у вас семья, дети!

– Собраться, конечно, не долго, но…

– Вот и бегите, собирайтесь! – заключил профессор. – Все документы в научной части готовы, я звонил. План стажировки в этой папке. В случае любых осложнений пишите прямо на кафедру. Ну и… кажется, все.

Домой, в общежитие Денис летел как на крыльях. Но на полпути спохватился, зашел в телефонную будку, быстро набрал номер.

– Физтех? Попросите аспирантку Зимину. Да, Зимину! Тоня, ты? Слушай… Мне надо тебя видеть…

В трубке помолчали.

– Завтра межвузовская конференция, там и увидимся.

– Мне надо увидеть тебя сегодня, сейчас!

– Что за спешка?

– Надо, Тоня, надо! Завтра будет поздно.

– Ладно, подходи к институту, я выйду.

Денис поспешил к физикотехническому. Тоня не заставила себя долго ждать.

– Здравствуй, Денис. Что-нибудь случилось?

– Не то, чтобы случилось, а как тебе сказать… В общем, уезжаю я, Тоня. Сегодня вечером в Америку уезжаю.

– В Америку?! Да, вспомнила, ты как-то говорил, что собираешься туда на стажировку. Что ж, счастливого пути!

– Но мне надо с тобой поговорить. Я должен сказать тебе…

– Что, Денис?

– Как что? Неужели ты не догадываешься, не видишь, что я…

– Что ты любишь меня?

– Да. И я хочу знать…

– Денис, милый, ты и так все знаешь. Я ценю, уважаю тебя. Мне приятно проводить с тобой время. Но… Я не люблю тебя. – Она словно споткнулась, – постаралась улыбкой загладить свою резкость. А Денис будто увидел себя в зеркале: длинного, худого, нескладного, постоянно неуверенного в себе, теряющегося в любой мало-мальски непривычной обстановке. Он знал, таких не любят, и только ниже опустил голову. Что еще можно было сказать ей? Но Тоня не уходила. Молчала, словно ждала, что он скажет что-то еще. Наконец, она сказала:

– Да ведь и ты не любишь меня.

– Я?!

– Ну, скажи, только честно, если бы ты не уезжал в Америку, позвонил бы мне сегодня?

– Если бы надо было…

– Если бы надо было! Эх, ты! Да не хмурься, не сердись, мы же друзья. И останемся друзьями, Ты пиши мне. Мне никто никогда не писал из-за границы. А может, и сувенирчик какой привезешь. Кстати, сколько тебе будут там платить?

– Не знаю. Меня это меньше всего интересует.

– Знакомая песня! Ты всегда умилял своим отношением к деньгам. Но там, куда ты едешь, деньгам молятся, на деньгах женятся, ради денег не щадят жизни.

– Может быть. Но я еду заниматься наукой и не собираюсь иметь дело ни с кем, кроме людей науки. А настоящие ученые выше этого.

– Боюсь, не пришлось бы тебе раскаяться в твоем стремлении отгородиться от всего наукой.

– Ну, это наш старый спор.

– А решится он, наверное, там. И ты честно напишешь мне об этом. Хорошо? А теперь до свидания. – Она чмокнула его в щеку и побежала к подъезду.

Денис проводил ее глазами и медленно побрел к общежитию. Времени на сборы оставалось, действительно, больше чем достаточно.

Глава вторая

Путешествие по океану оказалось вовсе не таким привлекательным, как это рисовалось Денису. Весь день – вода и вода. И на палубах – одни скучающие старухи. Вся интересная публика в каютах или в барах. Но бары не привлекали Дениса. Да и финансовый регламент его не предусматривал такого времяпрепровождения. Единственное, чем он мог скрасить однообразие длинного пути, это прислушиваться к разговору случайных собеседников и приучать свой слух к английскому языку. Но разговоры о ценах на дамские чулки и состоянии какого-нибудь Макгифферта или Иглтона скоро наскучили Денису. Впрочем, сегодня ему определенно повезло. На прогулочной палубе собралась большая компания подвыпивших старичков, по-видимому, бывших моряков, которым было что рассказать друг другу.

– Нет, что ни говорите,– горячился один из них, – спутники, космические корабли – это, конечно, здорово. Но море до сих пор полно загадочных тайн. Ведь все эти «летучие голландцы», «острова-призраки»…

– А брось! – перебил его невысокий коренастый бородач в старом потертом кителе. – Еще «летучие голландцы» – куда ни шло. В конце концов, крепкая посудина может болтаться по волнам и с погибшим экипажем. Но эти ваши «острова-призраки»… В них я не поверю, хоть вы клянитесь самой страшной клятвой!

– Не веришь? – враз заговорили сгрудившиеся вокруг него старики. – А эта история с Томом Рваное Ухо, что в прошлом веке закопал клад на острове, который затем исчез!

– Вранье! – не сдавался бородач в кителе. – Просто у парня память отшибло с рома.

– Или еще тот случай с норвежцами, когда они, сидя в полузатопленном барке, своими глазами видели, как вдали по горизонту прошла какая-то земля!

– А почему они решили, что это не их пронесло течением или ветром мимо какого-нибудь острова?

– Так в том-то и дело, что не было в тех местах никакого острова ни до, ни после этого.

– Ну, померещилось со страху. Галлюцинация какая-нибудь.

– Галлюцинация, говоришь? А как быть с греком Иванополусом, который несколько дней гнался на самодельном плоту за такой же вот землей, да так и не догнал ее, остров будто дразнил его, а потом и совсем исчез за горизонтом.

– Грек мог и приврать, – продолжал упорствовать бородач.

– За грека никто не поручится, это верно, – вступил в разговор седоусый моряк. – А вот старику Майку я верю, как себе самому. И этот Майк рассказывал, что причалил он как-то к небольшому островку. Руль у него заклинило или еще что. Словом, пришлось швартоваться на ремонт. Ну, подлатал он свою посудину, снялся через недельку с якоря. А как вышел в океан да глянул в секстант, так и вспомнил всех чертей и святых: отнесло его за время стоянки градусов на шесть к югу…

– Да что там говорить, – выступил вперед еще один оратор, больше похожий на банковского клерка, чем на отставного моряка. – Стоит вспомнить ту историю трехлетней давности, когда м-р Томпсон решил проучить свою супругу…

– Какой еще м-р Томпсон? И при чем здесь его супруга? – недовольно загомонили моряки.

– Как какой м-р Томпсон? Вы что, газет не читаете? Этот Томпсон был едва ли не самым богатым человеком во всей Луизиане, а женат на красавице, каких не сыщешь в самом Голливуде.

– Удивил! Мало в Штатах богачей и красавиц? Что же из этого?

– А то, что характер у этой кошечки был прямо-таки тигриный, – не унимался словоохотливый «клерк». – Знаете таких красоток, готовых из мужа веревки вить? Ну, а м-р Томпсон, надо вам заметить, тоже был не ангел. Далеко-о не ангел! Вот и решил он приструнить свою женушку. Думал-думал, как это сделать, и придумал. Пригласил ее однажды прокатиться по океану – у м-ра Томпсона своя яхта была – и завез в такие тартарары, куда ни один из вас, капитанов, будь он хоть черту брат, ни за какие коврижки не рискнул бы нос сунуть.

– Ну, ты ври, да знай меру! – снова загомонили старики. – Нет такого уголка в океане, где бы кто-нибудь из нас не побывал.

– Ладно, – сбавил тон «клерк». – Не в этом дело. Может, и не такое это гиблое место. А только был там у м-ра Томпсона необитаемый островок на примете. Так себе остров – плюнуть некуда. Но с пальмами и всякой такой экзотикой. Вот на этот-то остров и высадил Томпсон свою суженую с дочкой. Так, мол, и так, или покоришься мне, или оставаться тебе на этом острове до конца дней своих. Тут бы миссис Томпсон и одуматься, признать волю мужа. Ан нет. Тогда поднял м-р Томпсон якорь и – поминай как звали! Ушел в Пуэрто-Рико. Ушел, конечно, для вида, чтобы только попугать непокорную жену, а недельки через две за ней вернуться. Да все получилось по-другому. Когда через полмесяца или около того яхта вернулась на оставленное место, острова там словно не бывало…

– Невероятно!

– Что невероятно? Он это, остров-призрак, я же говорил…

– А может, просто ошибся капитан? – раздалось сразу несколько голосов.

– Ничего не ошибся! – горячился рассказчик. – В газетах ясно было сказано, капитан вывел яхту на то же самое место. И потом еще с неделю колесил по всему этому району. Остров как сквозь воду канул.

– И что же м-р Томпсон? – поинтересовался кто-то из слушателей.

– М-р Томпсон? А что ему оставалось делать? Погоревал, покаялся и занялся своими делами. М-р Томпсон был деловой человек.

– А остров?– подал голос Денис.

– Остров пропал, я же говорил. Совсем пропал.

– Н-да, история… И тут, значит, не обошлось без острова-призрака?– покачал головой бородач в кителе.

– А ты что думаешь? – снова вступил в разговор моряк с седыми усами. – Ясно, это он, тот вечный бродяга, на какой в свое время высадился старик Майк.

– Вот и я говорю… – подхватил рассказчик.

– Ты говоришь!– вскипел вдруг усач.– Мы толкуем об острове-призраке. О нем любой матрос слышал. А то, что ты говоришь об этом самом м-ре Томпсоне, так это бред собачий! Кто высадит свою жену и дочь на такой остров!

– Что значит, бред собачий? Я говорю, в газетах писалось…

– Ха, в газетах! Утка с ощипанными перьями! – раздался вдруг над самым ухом Дениса насмешливый девичий голос.

Он быстро поднял глаза. До этого все его внимание было поглощено спором старых моряков, что требовало немалого напряжения, поскольку английским языком он владел далеко еще не в совершенстве. И теперь он не без удивления увидел, что толпа вокруг них сильно выросла и что рядом с ним стоит молодая красивая женщина с неестественно длинными ресницами и ярко накрашенными губами.

– Простите, мисс, вы сказали «утка с ощипанными перьями», – несмело обратился к ней Денис, думая, что не совсем точно перевел эту фразу на русский язык.

– Ну, разумеется! Обычная газетная утка! А вы не согласны со мной?

– Ах, газетная утка! – понял наконец Денис, – Да, вы правы, все это очень смахивает на примитивную погоню за сенсацией. – Он был чрезвычайно доволен, что так свободно говорит с настоящей американкой, и поспешил составить еще две-три приличествующие фразы.

– Не правда ли, это очень странно, что некоторые газеты предоставляют свои страницы подобного рода лженаучным инсинуациям.

– Вас удивляет это?

– Конечно! Ведь главная задача любого печатного слова, насколько я понимаю, поднимать культурный уровень людей.

– Да? – в глазах незнакомки блеснули насмешливые искорки. – Вы это серьезно? Хотите сказать, что глупое вранье о блуждающих островах, свидетелями какого мы только что были, всего лишь досадный случай?

Денис понял, что сказал нечто по американским меркам неподходящее. Нужно было как-то реабилитировать себя. Но прежде чем он смог придумать подходящую фразу, к ним обратился молчащий до сих пор мужчина с трубкой в зубах.

– А почему вы считаете, молодые люди, что все это лишь газетное вранье? – произнес он, не вынимая трубки изо рта.

– Потому что я сама журналистка и знаю, как стряпаются подобного рода сообщения, – ответила девушка.

Мужчина пыхнул трубкой, укоризненно покачал головой.

– Может быть, вы и знаете это, мисс…

– Меня зовут Эвелина, – подсказала девушка.

– Очень приятно, мисс Эвелина. Так вот, может, вы и знакомы с секретами газетной кухни, только должен сказать вам, что капитаном яхты, о которой шла речь, был я.

– Вы?!

– Да, я. И могу подтвердить, что яхта вернулась в тот злополучный день точно к оставленному месту а действительно не нашла там острова…

– Вы что же, хотите сказать, что все, что рассказал этот господин, истинная правда?

– Нет, этого я не хочу сказать. В рассказе его нет и половины правды. Но то, что остров, на котором осталась миссис Томпсон, в самом деле бесследно исчез, в этом я готов поклясться на библии.

– Вот как! Это уже интересно. Послушайте, м-р…

– Уильям Грей, с вашего позволения.

– М-р Грей, позвольте пригласить вас в бар и предложить стаканчик виски, да расскажите, пожалуйста, как в действительности все это было.

– Спасибо, мисс Эвелина, виски я давно не пью. А рассказать – расскажу, отчего не рассказать. Только пойдемте сядем вон там, в кресла.

– С удовольствием, м-р Грей, – Эвелина подхватила старика под руку и повела по палубе. Однако Денис остановил их, тронув девушку за локоть.

– Простите, мисс Эвелина и вы м-р Грей, позвольте мне присоединиться к вам. Меня чрезвычайно заинтересовала эта история с исчезновением острова. И поверьте, это не просто любопытство.

Эвелина бросила на него ревнивый взгляд.

– А вы не журналист?

– Нет, я научный работник, аспирант-геолог из Советского Союза.

– Из Советского Союза? О-о! – Эвелина осмотрела его с ног до головы. – Очень приятно с вами познакомиться. – Она протянула ему руку. – Эвелина Хинтон.

Денис назвал себя.

– Очень рада такой встрече, – продолжала Эвелина с очаровательной улыбкой. – Я давно мечтала встретиться и поговорить с человеком из Советского Союза. Вы, надеюсь, не откажетесь от беседы со мной?

– Напротив, сочту за честь.

– Тогда вот что, господа. Приглашаю вас к себе в каюту. Уж от стаканчика-то сухого вина вы не откажетесь, м-р Грей?

– Как вам сказать…

– Пойдемте, пойдемте, господа!

Денис и м-р Грей направились за американкой.

Глава третья

– Так что же все-таки произошло в океане? – напомнила Эвелина, когда они разместились в небольшой уютной каюте и выпили вина. – Надеюсь, теперь, в этом узком кругу, вы расскажете все, как было.

– Да, сейчас я могу рассказать все, абсолютно все. Тем более, что м-р Томпсон, не тот м-р Томпсон, о котором шла речь, а другой м-р Томпсон, двоюродный брат мужа миссис Томпсон, скончался в прошлом году и освободил таким образом меня от обязанности хранить его тайну.

– Позвольте, а при чем здесь этот другой м-р Томпсон? – перебила Эвелина.

– А при том, что именно этот м-р Томпсон, Джордж Томпсон; и был главным виновником разыгравшейся трагедии. Это он был «едва ли не самым богатым человеком в Луизиане». И это ему принадлежала яхта «Даная», капитаном которой я был в тот злополучный год. Хоть и досталось ему все это богатство…

– Очередной банкир из рассыльных? – усмехнулась Эвелина.

– Очередной миллионер из мошенников, – жестко возразил Грей.

– О-о! – понимающе улыбнулась американка.

– Нет, это был не гангстер, не грабитель, – поспешил уточнить Грей. – Это был вполне респектабельный человек с приятной наружностью, утонченными манерами джентльмена. Только на какие подлости ни пускался он, чтобы сколотить свое состояние! Скольких человек разорил, пустил по миру, заставил страдать!

– Обычная история, м-р Грей, – снова улыбнулась Эвелина.

– Но зачем это, мисс, зачем?! Ведь вот умер он, и не было в последний час около него ни одного близкого человека. Даже семьей не сумел обзавестись. Узаконил, правда, перед самой смертью одного из своих незаконнорожденных отпрысков то ли из Австрии, то ли из Германии, страшно, видно, стало, что некому будет награбленное добро оставить. Так тот и на похороны не приехал. Хотя от завещанного наследства, говорят, не отказался. И отчима своего, который вырастил его, дал ему образование, даже на порог свой больше не пустил. Еще бы – сын миллионера! Такой быстро пойдет по стопам отца…

Старик Грей закашлялся, потом долго раскуривал свою трубочку. Наконец, сказал:

– Так вот, это он, Джордж Томпсон пригласил своего брата с женой и дочкой на морскую прогулку, он приказал мне подойти к неизвестной земле, он высадил своих «дорогих» родственников на этот, оказавшийся необитаемым, остров, а затем, возвратившись из Пуэрто-Рико, не обнаружил его на прежнем месте. А все беды, включая газетный пасквиль, о котором вы только что слышали, свалились на голову его брата, Роберта Томпсона, хоть тот и походил на своего кузена не больше, чем макрель на акулу. Было ему тогда лет сорок или около того, служил он по ученой части, читал лекции в женском колледже, жил лишь на трудовые доходы и, поверьте, трудно представить человека более доброго, более интеллигентного, более обходительного, чем он. Такой же милой, обаятельной, душевной женщиной была и миссис Томпсон. И жили они друг с другом в мире и согласии, как дай бог всякому. А уж дочь их, мисс Норма – ей исполнилось тогда восемнадцать лет – и вовсе была ангелом небесным: неправдоподобно красивая, лицом в мать, свежая, как росистый цветок, с такой копной пышных светлокаштановых волос, что, казалось, волны тяжелого бархата падают ей на плечи. Но особенно красивы были у нее глаза. Да-а… Глаза необыкновенные. Синие-синие, как море в тропиках, они будто источали мягкое теплое сияние, и оттого все лицо мисс Нормы светилось какой-то особой добротой. Девушка она была рослая, много занималась гимнастикой и фигурой поспорила бы с любой античной богиней. И столько в ней было приветливости, что, верите, до сих пор комок к горлу подкатывает, как вспомню о ее судьбе… – старый моряк на минуту замолк, почмокал трубкой, окутал себя клубами душистого дыма.

– Простите, м-р Грей, – воспользовался этой паузой Денис. – Вы сказали, дочь четы Томпсон звали Нормой. Откуда в такой обычной, как будто, американской семье столь необычное имя? До сих пор я знал лишь одну Норму – прекрасную жрицу друидов, дочь Оровезо…

– О-о!– искренне удивилась американка. – У вас в России слушают Беллини?

– Россия слишком громадна и многолика, – ответил Денис. – Трудно сказать, чем увлекаются все мои соотечественники. Мне же, действительно, нравится итальянская опера, особенно в постановке «Ла Скала».

– Вы имеете возможность бывать в Италии?! – еще больше изумилась журналистка.

– Почти. Я имею возможность изредка смотреть передачи по телевизору.

– Ах, по телевизору! – сразу развеселилась американка. – А вы, русские, шутники! Как это я читала о вас где-то: мы любим красивую одежду, мы любим элегантные машины на… страницах иллюстрированных журналов.

– Бывает и так, – сухо заметил Денис. – Но писать об этом, смеяться над этим…

– Да вы не сердитесь, м-р Крымов, я просто к слову. Но, в самом деле, м-р Грей, откуда у этой красавицы такое имя?

– Как вам сказать… М-р Томпсон читал в колледже всемирную литературу и искусство. Ну и, очевидно, поэтому…

– Возможно. Но вы определенно заинтересовали нашего русского друга. Не так ли, м-р Крымов? Такая внешность и такое имя…

– Меня больше заинтересовала ее судьба, мисс Эвелина. Но продолжайте, м-р Грей, прошу вас.

– Ну-с, так вот, – снова заговорил старый капитан, – эту семью и пригласил мой хозяин тем летом прогуляться на своей яхте по океану. И не заплывали мы ни в какие тартарары, яхта шла обычным прогулочным курсом, пока не наткнулись мы на этот чертов остров. Остров крохотный. На картах моих не был даже обозначен. Пальм, правда, там не было. Но столько зелени, такая чистота, свежесть! Было это, как сейчас помню, ясным летним утром. Вошли мы в удобную круглую бухту, причалили к белому пляжику и решили недельки полторы-две поробинзонить…

– Все высадились на остров?– поспешил уточнить Денис.

– Нет. Я вообще почти не покидал яхты. Матросы – тоже. Ну, а пассажиры мои иной день с утра до вечера пропадали на острове.

– Все вместе?

– Всяко случалось. Бывало и все вместе, бывало и по одиночке, по двое. Не в этом дело. А вот на пятый или шестой день, когда миссис Томпсон с дочкой гуляли по острову, между братьями возник большой спор. Не помню уж, с чего он начался. Только кончился тем, что хозяин предложил брату крупное пари, якобы не веря, что тот сможет остаться на острове один или с семьей месяца на два – на три в роли Робинзона. Я присутствовал при их разговоре. И очень мне почему-то не понравилось это пари. Но пари было заключено. Норма пришла в восторг от такой затеи. Она прыгала и хлопала в ладоши, словно получила невесть какой подарок.

– Но позвольте, – заметила Эвелина, – значит, на острове они остались втроем?

– Даже вчетвером, если считать и ручную обезьянку мисс Нормы.

– Великолепно! Прямо, как в Ноевом ковчеге. Продолжайте, м-р Грей!

Тот снова пыхнул трубкой.

– Ну-с, построили мы им на острове небольшой домик, оставили питьевой воды, всю необходимую утварь и сразу же отправились в Пуэрто-Рико. Там у хозяина были какие-то коммерческие дела. В Пуэрто-Рико пришлось задержаться: сначала хозяин с делами никак не мог разделаться, потом океан заштормил. Словом, лишь двенадцать недель спустя легли мы на обратный курс и пошли к острову. Но во всем этом не было еще никакой беды: продовольствия и воды мы оставили Томпсонам минимум на пять месяцев, медикаменты и все прочее тоже были у них в достатке. И несмотря на это не мог я отделаться от какой-то непонятной тревоги, недоброго предчувствия за исход пари. Дело в том, что миссис Томпсон, действительно, была удивительно красивой, и мой хозяин частенько в отсутствии брата бросал на нее такие взгляды, какие не могли не навести на размышления. Боюсь, хозяин делал ей какие-то предложения и получал решительный отказ. Словом, мне кажется, у него было достаточно оснований насолить миссис Томпсон, да и своему брату тоже. Вот почему мне так не понравилось заключенное пари. Слишком настораживала также сумма, какую назвал тогда хозяин. По всему было видно, очень уж хотелось ему оставить Роберта на острове. Помнится, он так торопил нас с разгрузкой, что пришлось прихватить даже часть ночи. А на рассвете яхта уже покинула остров. Зато отплытие из Пуэрто-Рико оттягивалось под любым предлогом. В последний момент, когда все уже было готово к снятию с якоря, хозяин вдруг приказал красить яхту, заставил механика перебирать совершенно исправный двигатель. Но самое подозрительное заключалось в том, что когда мы пришли на прежнее место и не обнаружили там острова, он абсолютно не был удивлен. Я лишь с трудом уговорил его потратить неделю на поиски исчезнувшего острова. В те дни он не выходил из своей каюты или часами сидел в радиорубке и с утра до вечера тянул коньяк. Когда же, по возвращении в Штаты, я стал настаивать на организации поисковой экспедиции, он накричал на меня, пригрозив сообщить судебным органам, что я намеренно вывел яхту не в тот район, и вообще запретил говорить с кем бы то ни было на эту тему. Ну, а газеты… Вы слышали, как это было преподнесено широкой публике.

Грей тяжело вздохнул.

– После всего случившегося мой хозяин продал яхту, а я ушел в отставку. Но мы встречались еще время от времени, и всякий раз я не мог отделаться от мысли, что он знал о том, что остров исчезнет. И был у нас еще один крупный разговор. Года полтора спустя после трагедии я узнал, что он наследовал большое состояние, и решил снова попросить его организовать поисковую экспедицию, предложив свои безвозмездные услуги в качестве капитана. Он долго юлил, ссылался то на одно, то на другое. Потом вдруг сказал:

– Слушайте, Грей, не спрашивайте меня ни о чем и не пытайтесь наводить никаких справок, поверьте на слово – остров этот искать бесполезно.

На том мы и расстались. А в прошлом году, незадолго до смерти, он пригласил меня к себе и сказал: «Уильям, это я повинен в смерти брата». Вот и вся история…

– Как вся? – воскликнула Эвелина. – А что все-таки произошло с островом?

– Не знаю. Этой загадке, видимо, не суждено быть разгаданной. Хозяин унес ее в могилу.

– Нет, подождите, – вступил в разговор Денис – Попробуем все-таки разобраться. Вы говорили, что увидели остров впервые и до этого хозяин ничего не знал о нем?

– Да, это так.

– Теперь скажите, вы были на этом острове или все время оставались на яхте?

– Я обошел его кругом по береговой линии.

– А хозяин?

– Хозяин облазил весь остров вдоль и поперек.

– Значит, он мог заметить нечто такое, что не могли заметить вы?

– Возможно. Но он гулял по острову с братом. И тот тоже мог бы заметить что-либо необычное. Между тем, он без тени сомнения остался на острове.

– Ну, это еще ни о чем не говорит. Вы сказали, кажется, что он преподавал в колледже литературу и, стало быть, не был естественником. А ваш хозяин, он какое получил образование?