355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Кунин » Сволочи » Текст книги (страница 1)
Сволочи
  • Текст добавлен: 8 апреля 2021, 22:30

Текст книги "Сволочи"


Автор книги: Владимир Кунин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Владимир Кунин
Сволочи

© Текст. В. В. Кунин, наследники, 2020

© Агентство ФТМ, Лтд., 2020

На небольшом плацу «показушной» элитной воинской части, расквартированной чуть ли не в самом центре Москвы, в тенечке сидит взмыленный и злой молоденький старший лейтенант.

Он протирает изнутри мокрую от пота форменную фуражку с высоченной тульей и, не скрывая раздражения, говорит другому упарившемуся лейтенанту лет двадцати трех:

– Понагнали чуть ли не со всей России… понимаешь, какую-то, блин, дохлую команду и хотят, чтобы я за пять дней что-то там из них, мать их в душу, толковое сделал!..

Юный лейтенантик устало опирается о большой магнитофон, стоящий на столике между ним и старшим лейтенантом, приваливается спиной к огромному динамику и глубокомысленно замечает:

– Ну полный атас, блин…

Старший лейтенант выматерился одними губами, решительно надрючил на голову свою глуповатую огромную фуражку, встал и крикнул в глубину плаца:

– Кончай перекур!!! Становись!..

…Теперь мы увидим тех, кого собрали «чуть ли не со всей России».

У высокого каменного забора, из-за которого в весеннее небо торчали приметы сегодняшней Москвы, под специальным навесом из камуфляжного брезентового тента, у длинных солдатских столов на скамейках сидели…

…несколько десятков измученных восьмидесятилетних стариков, скудно одетых, с протертыми орденскими колодками Второй мировой войны.

Под этим же навесом расположился и медпункт воинской части: зеленая машина скорой помощи, столик с лекарствами, доктор и фельдшер с погонами под белыми халатами…

Сейчас фельдшер измерял давление на дряблой и высохшей руке одного из стариков…

– Все! Все!.. Кончай ночевать!.. – снова раздраженно прокричал старший лейтенант зычным «командным» голосом. – Становись!!!

Старики, тяжело дыша, стали медленно вставать со скамеек и неловко строиться. Кто еле волочил ноги, кто скрипел протезом, кто тяжело опирался на палку…

…и только один из них достаточно бодро затушил сигарету, растер окурок об асфальт плаца и быстро стал в строй.

Это был красивый старик в модной спортивной куртке, в тщательно отглаженных брюках и дорогих, хорошо начищенных туфлях.

Он явно был несколько моложе всех остальных. Может, семидесяти шести – семидесяти семи лет. Но у него были живые, ироничные глаза, да и держался он намного бодрее остальных.

Единственное, что портило его, – глубокий старый шрам, перерезавший ему лоб, надбровную дугу, щеку и уходивший к правому уху…

Старики кое-как, кряхтя и постанывая от усталости, построились.

– Р-р-равняйсь! Смирно!!! – рявкнул старший лейтенант.

Старики покорно подравнялись и подтянули животы.

– Вольно… – с нескрываемым презрением скомандовал старший лейтенант. Строй обмяк.

– Повторяю еще раз!.. – плачущим от отчаяния голосом прокричал старший лейтенант. – Через четыре дня, в день ознаменования Великой Победы над фашизьмом, вы, дорогие наши граждане-господа-товарищи ветераны, должны будете чеканным строем… Подчеркиваю, чеканным!.. строем пройти мимо трибун, где будут стоять все наше командование, все наше правительство, лучшие люди нашей страны и иностранные гости со всех стран мира, некоторые из которых тоже когда-то, понимаешь, ковали эту Победу с точки зрения ихнего Второго фронта!

Рядом с моложавым стариком со шрамом на лице стоял древний старик с единственной звездочкой Героя Советского Союза на какой-то шерстяной кофте грубой деревенской вязки.

Этот старик напряженно пытался понять, что выкрикивает старший лейтенант, ничего из-за глухоты не разобрал и спросил у старика со шрамом:

– Чего он блеет-то?..

– Говорит, что мы с тобой, корешок, еще ой-ой-ой какие молодцы!.. – ответил ему с усмешкой старик со шрамом.

– Куда там… – грустно проговорил глухой Герой. Но в эту секунду откуда-то к старшему лейтенанту подкатил на древней ободранной инвалидной коляске безногий старик в шляпе.

– Мне куды с моим тарантасом?

– Вас-то где носило?! – возмутился старший лейтенант.

– До ветру, сынок, ездил. А чего?

Старший лейтенант беспомощно посмотрел на безногого и сказал:

– Становитесь… В смысле – поезжайте в конец строя.

– Это какого же хрена я должен в конец строя?!! – возмутился безногий. – Я полный кавалер орденов Славы, едрена вошь! Какой такой еще «конец строя»?!! Я на энтим своем «мирседесе» еще кого хошь обгоню!..

Старик со шрамом улыбнулся, громко сказал из строя:

– Тогда, браток, тебе нужно бронетанковую колонну возглавить.

Стариковский строй задребезжал смехом… Старший лейтенант недобро покосился на моложавого старика со шрамом, скомандовал:

– Прекратить хиханьки и хаханьки! – И к безногому: – А вы выбирайте себе место где хотите…

И безногий уверенно покатил во главу строя, приговаривая:

– Не знаю, как с бронетанковой колонной, а уж вас-то, старых пердунов, запросто возглавлю!!!

– Равняйсь! Смирно!.. Направо! – отчаянно закричал старший лейтенант и повернулся к молоденькому лейтенантику у магнитофона:

– Внимание! Как скажу: «Шагом марш!» – врубай музыку!

И снова к стариковскому строю:

– Внимательней, товарищи ветераны! Шаго-о-ом… марш!!!

Лейтенантик нажал на клавишу в магнитофоне, и два гигантских динамика исторгли в небо Москвы звуки «Прощания славянки».

Строй древних старцев, чудом зацепившихся за жизнь на этой Богом проклятой земле, шаркая пошел по плацу.

– Выше ножку!.. – кричал старший лейтенант. – Прибавили темпу!.. Слушай музыку!.. Раз, два! Раз, два…

Моложавый старик со шрамом шел за глухим Героем. Герой в вязаной кофте по слабости все никак не мог набрать нужный темп, и старик со шрамом каждую секунду об него спотыкался и, чтобы не уронить Героя, все время поддерживал его сзади…

Но старший лейтенантик этого уже совсем не мог вынести!

– Рота-а-а-а, стой! Налево!

На полуноте оборвался марш «Прощание славянки»…

Старики остановились. Довольно слаженно повернулись налево. Старший лейтенант аж клокотал от возмущения!..

Он подошел прямо к моложавому пижонистому старику и в назидание всем остальным громко спросил:

– Вы что, уважаемый, строем никогда не ходили?!

Старик со шрамом на лице посмотрел смешливым глазом на старшего лейтенанта, улыбнулся и ласково ответил:

– Представь себе, малыш, – НИКОГДА…

…Этот же шрам, пересекающий чуть ли не все лицо, мы увидим у мальчишки четырнадцати лет от роду…

…каким и был далекой весной сорок третьего года прошлого столетия сегодняшний моложавый старик-ветеран.

И тогда мы поймем, что шрам этот – отнюдь не фронтовое ранение, а попросту след жестокой и кровавой драки между блатняками и уркаганами того времени…

Ночь. Алма-Ата сорок третьего…

Была ночь… Была окраина полуголодной, но спасительной Алма-Аты, забитой эвакуированными, военными госпиталями, изнемогавшей от жуликов-интендантов, семейных трагедий, спекуляции и жестоких детских банд карманников, «домушников», малолетних налетчиков и несовершеннолетних убийц…

По-южному темной, непроглядной ночью под негромкое журчание арыков мальчишка со шрамом через все лицо сидел на облучке казахской арбы с высокими бортами, которую тащил самый обыкновенный степной ишак.

Арба была чуть ли не до половины загружена, и груз этот от посторонних глаз прикрывал брошенный сверху брезент.

Пасть у ишака была замотана тряпьем. Он тряс головой, силясь сбросить с себя этот намордник, но мальчишка со шрамом огревал ишака длинным кнутом и тихо приговаривал:

– Ну, ты, сука!.. Не дергайся, как свинья на веревке. Заложить всех хочешь, падла?! Вперед смотри, мудила…

Ночь. Районное отделение милиции

Портрет Сталина, военные плакаты сорок третьего, грубо сделанный электрический стенд со схемой охраняемых объектов районно-государственного значения этой окраины Алма-Аты – продовольственные склады, территория военного госпиталя, военкомат и особняк второго секретаря коммунистической партии Казахской ССР… Это мы узнаем из надписей под «объектами». Двое милиционеров спят на деревянных скамейках…

Один дежурит у коммутатора и поглядывает на стенд – не замигает ли лампочка, не прозвучит ли тревожный сигнал…

Кто-то набивает диск автомата ППШ патронами…

Двое играют в нарды: здоровенный детина-казах, старшина милиции, и молоденький белобрысый русский паренек со скрюченной левой рукой. На пиджаке у него медаль «За отвагу» и нашивки ранений.

Колчерукий ловко бросает кости, передвигает шашки, спрашивает детину-казаха:

– А почему в госпитале осколок не вынули?

– Близко у сердца. Нельзя трогать, помирать могу.

– А с осколком не можешь?

– Могу. Только когда сопсем старый буду. А тебе что говорили?

Белобрысый помахал искалеченной рукой:

– Сказали – через год разработается и можно будет опять на фронт…

Ночь. Почти не освещенная окраинная улица Алма-Аты

Тащит ишак арбу вдоль высокого саманного забора. Поверх забора – колючая проволока, тусклые фонари.

За забором длинный глинобитный барак типа железнодорожного пакгауза. Запертые ворота выходят прямо на деревянную эстакаду. Для удобства разгрузки и погрузки с грузовиков…

Ишак протаскивает арбу еще метров сорок мимо запертой проходной, мимо слабо освещенного щита с надписью: «Продсклад № 4 Наркомата Обороны и Наркомата Здравоохранения СССР. Вход только по пропускам с предъявлением накладных и удостоверения личности».

Мальчишка со шрамом останавливает ишака у кучи мусора, сваленной прямо на землю у забора, и негромко говорит:

– Станция Березайка… Кому надо – вылезай-ка!

В арбе откидывается брезент, и оттуда выскакивают четверо.

Один лет пятнадцати, в кепочке-восьмиклинке, в тельнике под рубашечкой. Коротенький пиджачок в талию, хромовые сапожки – гармошечкой с вывернутым белым «поднарядом».

Двоим, одетым попроще, не больше четырнадцати. А четвертому и того меньше. Лет тринадцать, наверное…

– Понеслась по проселочной, – командует старший.

Двое стремительно начинают разгребать мусор у забора, освобождая внушительный подкоп.

– Тяпа! Остаешься здесь, – говорит старший самому младшему. – Смотришь в оба. Держишь скотину, чтоб арбу не увела… Упустишь – весь портрет распишу!!!

Тяпа деловито кивнул, взял ишака под уздцы.

– Котька! Художник!.. На крышу, – приказывает старший мальчишке со шрамом. – Я прошу закурить – ты прыгаешь сверху. Как тогда в Каскелене… Ясно?

Котя-художник подмигивает напарнику и ныряет в подкоп.

– Чего стоите, как сявки обосранные?! – тихо рявкает урка на двух пацанов. – Пошел!!!

Те быстро пролезают в подкоп под забором. Блатной оглядывается, достает из арбы короткую и мощную «фомку» – стальной ломик с расплющенным и загнутым концом, сует его под ремень и тоже исчезает в подкопе…

Ночь. Тускло освещенная территория продсклада

У дальнего торца складского барака Котя-художник достает из-за пазухи моток толстой веревки с петлей. Размахивается – петля летит наверх метров на пять и надевается на выступающий конек крыши склада. Котя мгновенно забирается по веревке на крышу… Двое пацанов ползут под эстакадой… Старший, почти не таясь, идет к дремлющему сторожу…

Неслышно, мягкими тренированными прыжками Котя-художник бежит по крыше туда, куда направляется старший пацан – Лаврик. Все ближе стягиваются к сторожу детские «темные силы»… На краю крыши над сторожем уже стоит готовый к прыжку Котя. Лаврик вплотную подходит к дремлющему сторожу, ухмыляется:

– Дядя! Закурить не найдется?

Сторож открывает глаза, вскакивает, отшатывается в испуге…

…но тут с крыши на него прыгает Художник!.. Сторож падает на доски эстакады, пытается сбросить с себя Котьку-художника…

…блатной Лаврик вырывает у него двустволку, выхватывает из-за голенища финку и всаживает ее в живот сторожу.

Тот сгибается пополам, зажимает живот руками, хрипит.

Лаврик бросает ружье Художнику, вытаскивает фомку, срывает ею замок с ворот склада, тихо приказывает:

– Все тащите в арбу! Главное – сгущенка!!! – И вместе с двумя пацанами исчезает на складе.

Котя смотрит на корчащегося сторожа, «разламывает» его ружье и видит, что…

…в стволах нет патронов!

Он поднимает двустволку, смотрит сквозь пустые стволы на тусклую лампочку у забора…

– Художник, бляха-муха!.. Ты где?! Давай сюда!

Пацаны с коробками дешевых конфет и каменными мятными пряниками, с полными жующими ртами, выбегают из склада, мчатся к подкопу, протискивают коробки наружу, грузят в арбу…

Бегут назад за новыми коробками.

Старший тащит два тяжелых короба, хрипит от натуги:

– Масло сливочное – тяжелое, сучара! Котька, помоги…

Котя показывает ему пустые ружейные стволы:

– У него даже патронов не было…

– Да хер с ним! Были бы – он бы тебя и зашмолял, не пожалел. Помогай таскать! Порошок, яичный порошок ищите!.. И сгущенку…

…Грузят, грузят арбу коробками с продуктами, жрут что-то на ходу, давятся, снова бегут на склад…

Один пацан уже блюет – обожрался от жадности и голодухи.

Ишак трясет головой, старается сбросить намордник.

Тяпа набирает из коробки полные карманы мятных пряников, снимает тряпье с морды ишака, начинает кормить его пряниками.

– Ты только не ори, – шепчет он ишаку. – Я сейчас тебе еще что-нибудь притараню…

Внутри склада

– Яичный порошок и сгущенку ищите! Барыга именно сгущенку заказывал! Говорил, все возьмет – под завязку!.. И порошок… Но только американский… – шипит Лаврик.

– Есть! Есть сгущенка!.. – несется из глубины склада.

Ночь. Складская эстакада

Под сторожем лужа крови… Кровь течет по доскам эстакады, капает в щели между досок.

Сторож приходит в сознание, подползает к стене, приподнимается из последних сил, одной рукой зажимает рану в животе – кровь сочится сквозь пальцы, – второй рукой нажимает на кнопку сигнала тревоги…

Ночь. Районное отделение милиции

Короткие резкие звонки тревоги понеслись из старенького динамика под стендом-схемой охраняемых объектов! Часто и пугающе мигает одна лампочка.

– Опять четвертый продсклад шарашат! – орет дежурный. – Уголовка – на выезд!!! Талгарская, угол Коммунаров!..

Летят на пол нарды, рассыпаются шашки и кости, вскакивают со своих скамеек сонные милиционеры – в галифе, сапогах, а поверх гимнастерок гражданские пиджачки с оттопыренной наганом правой полой… А на голове обязательная кепочка – за версту узнаваемая форма сотрудника уголовного розыска сорок третьего…

Старшина-казах схватил автомат ППШ, метнулся к дежурному:

– Давай дубликат ключей от их въездных ворот!

– Распишись сначала. – Дежурный протягивает старшине канцелярскую книгу, в другой руке держит ключи.

– Пошел ты, сучий потрох!!! – взъярился белобрысый с искалеченной рукой и вырвал ключи из рук дежурного. – Там, может, людей режут, а ты!.. Айда в машину, мужики!!!

Ночь. Территория продсклада

Надрываясь от тяжести, двое пацанов волокут по земле восмидесятикилограммовый мешок с сахарным песком. Дотаскивают до подкопа, пытаются протиснуть его наружу…

…где стоит в темноте арба и Тяпа кормит ишака пряниками…

Ночь. Окраинные улицы спящей Алма-Аты…

Мчится открытый расхлябанный американский «додж – три четверти» с пятью сотрудниками уголовного розыска. В форме только двое – старшина-казах и водитель.

– У Талгарской выключи фары, чтобы не спугнуть, – говорит водителю один в кепке.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю