Текст книги "Пробежка (СИ)"
Автор книги: Владимир Рыжков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Генерал-демократ – это то же самое, что еврей-оленевод...
– Но въевшееся в нас правило, что “закон – что телеграфный столб: перепрыгнуть нельзя, а обойти можно” и отменять надо по-генеральски.
– Так что давай определимся хотя бы вчерне с тактикой и стратегией, поставим цели и начнём, помолясь...
В комнату вошла миловидная женщина с волнистыми рыжеватыми волосами и приятным, чуть скуластым лицом. Хозяин встал и познакомил жену с Егором, представив его как неожиданного, но дорогого гостя. Она пригласила их к обеду, но генерал попросил чуть повременить, вызвал машину и, отдав ей смартфон, сказал:
– Инна, тебя отвезут в штаб и снимут две копии с этого аппарата. Будь неотрывно при этом и проследи, чтобы диски не дублировались и запись была стёрта из памяти компьютера.
Пока Инна отсутствовала, они вчерне набросали конспект:
1. Создание в регионах общественного института “смотрящих за властью”, на замечания которых обязаны реагировать все ветви власти, правоохранительные органы и СМИ.
2. Создание антикоррупционной силовой службы, подчинённой только Комитету, и в которую может обратиться любой гражданин, а любой журналист допускается до дел чиновников. Служба обязана начать расследование обвинений по любому заявлению, в свою очередь граждане ответственны за ложное обвинение в коррупции. Введение “презумции коррумпированности чиновника” (не следствие, а сам чиновник обязан доказать, что в его действиях не было корысти, и его расходы соответствуют доходам); обязательное декларирование имущества чиновника и близких родственников. Имущество, стоимость которого превышает официальный доход, конфискуется. Вводятся штрафы, в несколько раз превышающие сумму вымогательства, потеря всех льгот, которые предоставляет государственная служба, пенсий и социального обслуживания, запрещение работать в государственных организациях (парламентарий автоматически лишается депутатского мандата со дня признания его виновным в суде, любое высокопоставленное лицо, включая Президента, не имеет иммунитета за нарушение закона), вводится система поощрения должностных лиц за позитивные действия... Уголовному наказанию подлежит как получившее взятку лицо, так и давшее её: взятка приравнивается к государственной измене, за особо крупные взятки – вплоть до расстрела. Ежегодно министр внутренних дел представляет доклад парламенту об обнаруженных фактах коррупции и принятых мерах. Во всех госструктурах вводится принцип одного окна, а по мере компьютеризации страны – южнокорейская программа OPEN, позволяющая в режиме реального времени контролировать рассмотрение заявлений граждан.
3. Первое в экономике – создание институтов рыночной экономики: право собственности, система коммерческих и инвестиционных банков, товарные и фондовые биржи, торговый кодекс, бухгалтерский учет, страхование, аудиторские фирмы, арбитраж и (или) хозяйственные суды, реклама...
Второй шаг – сначала создание новых конкурирующих предприятий, а затем трансформация старых предприятий в жизнеспособные прибыльные фирмы, эволюционное, поэтапное, с экспериментальными проверками продвижение к рынку, а не обвальная хозяйственная либерализация. С первых шагов реформа должна работать на уменьшение энергетической зависимости и дефицитности экономики, смещение ресурсов в сторону сектора обслуживания и внутреннего рынка потребительских товаров. Газификация всей России плюс дороги. Искоренение принципа “Вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем”. Прекратить обман с зарплатами: достойная зарплата формирует высокоплатёжный спрос населения.
Третий шаг – приватизация государственных предприятий, т.е. перевод их в частный сектор. Важнее изменения формы собственности современность и технологичность предприятий, квалифицированность управленцев и рабочих, нацеленность продукции на спрос и удовлетворение потребностей населения, рынки сбыта. Правительство должно вести такую торговую политику и политику регулирования, чтобы привлекать иностранных инвесторов, способных принести необходимые опыт и финансовые средства, защищать от вымогательства и чрезмерного налогообложения – и, главное, не мешать.
Переход к рынку – “двухколейный”: не рынок будет сам себя регулировать, а работает с элементами плановой экономики и конкурируя с ней. Местные органы власти осуществляют первоочередные разгосударствление и приватизацию в таких сферах, как торговля, обслуживание населения, общественное питание, сельское хозяйство, местное и коммунальное хозяйство, автомобильный транспорт, малые предприятия промышленности, жильё и возможность выкупа земли у государства (только для сельскохозяйственного производства). Устанавливаются критерии недобросовестной конкуренции и монополистической деятельности, вертикальные хозяйственные связи заменяются горизонтальными. Малому бизнесу – государственная поддержка в первую очередь.
Почти все крупные предприятия должны перейти в частные руки, но сначала переводятся на форму акционерного общества, а затем продаются его акции. Форма продажи – прозрачные аукционы после аудиторской оценки. При нехватке средств возможны рассрочка, аренда с обязательной выплатой всей стоимости после определённого срока. В аукционах участвуют только законные по своему накоплению средства. В некоторых сферах за государством сохраняется монополия: армия, суд, налоги, оборонные заводы, предприятия, связанные с использованием ядерной технологии, аэрокосмическая промышленность, судостроение, океанский флот, порты общегосударственного значения, продуктопроводы, линии дальней связи, военные объекты Министерства обороны, магистральные железные дороги, лекарственные средства, производство алкоголя, выведенная из оборота земля...
Рубль должен постепенно становиться полностью конвертируемым.
4. Приоритет информационным и инновационным технологиям, мобилизация на преодоление технического отставания.Чиновник ответственен за безответственность в рассмотрении и реализации изобретений штрафом на сумму упущенной выгоды.
5. Предотвратить криминализацию экономики и номенклатурное разворовывание. К ворам в законе и ОПГ применима хирургическая шоковая терапия.
6. Отмена национальных границ внутри страны и замена их на территориальные округа.
7. Отмена цензуры в идеологии и искусстве, но жёсткий контроль за извращением свобод.
8. Перекрытие утечки капиталов, преференции и госгарантии иностранным инвестициям, создание свободных экономических зон...
Так, используя различные программы переходного периода, практический опыт их реализации и осознание ошибок, заговорщики сделали выжимки из массива информации, конкретику оставив экономистам и управленцам будущей команды.
– Покажи мне видео моих похорон, Егор, – попросил Лебедь. – Ночью буду изучать материал, не хочу, чтобы Инна услышала.
Что чувствовал мощный мужик, можно только догадываться, но держа смартфон в огромной лапище, генерал ни разу не моргнул.
– Да, брат, сделал меня уникальным: ну кто ещё может похвастаться, что видел собственные похороны? Всегда с этой дамой был непочтителен – вот и удостоился комплимента...
– И к кому мой вояка напрашивается на комплименты? – давно вернувшаяся Инна решительно прервала тайную сходку. – Заморишь гостя, стратег!
– Вот, Егор, как для родителей мы вечные мальчишки, так и жёнам офицерским не выше лейтенантов!
– Ну первую команду от Инны Александровны, положим, ты ещё до звёздочек выполнил, когда получил взбучку от комсомолки за неубранное рабочее место на Новочеркасском заводе постоянных магнитов. Постоянные магниты таки оказали действие...
– И заметь, Лебедушка, – я ему ни слова. – Мы с ней идеально созданы друг для друга и даже фамилии у нас – Лебедь и Чиркова – птичьи.
– Эх ты, птичка моя с ангельским голоском...
– Я уже предлагал (да простят мне женщины) отрезать мне одно яйцо. Тогда заговорю фальцетом.
– Вот такой он: не в полном согласии с собой и окружающими, бравый и внутренне неустроенный, грубый и ранимый...
– Ну тогда скорей к столу – под стопочку здесь лишь и разберёшься.
За столом после тоста за хозяйку Лебедь ещё раз представил гостя, рубанув, что ей хотя бы с младшим сыном надо срочно уехать к матери. А Егор поддержал категорический отказ Инны доводом, что ни в чём нельзя повторять неосторожность Рохлина...
По нелюдимости Егор генерала, может, даже и превосходил, но среди этих людей ему было хорошо и спокойно. Понимая, чем может закончиться его врезка в их налаженную жизнь, они без страха дали ему кров и помощь. Что-то надо было делать с легализацией гостя. Решили, что генерал устроит дальнего родственника жены, у которого украли документы, своим помощником и выдаст ему временное удостоверение. Возможно их заимствование у самого себя в Бресте, а более молодой восстановит паспорт заявлением о пропаже.
У милой хозяйки и ужин вышел отменный. Лебедь сыпал анекдотами и своими афоризмами, Егор в тон рассказал, как генерал, распереживавшись, дал оценку симфонического концерта дирижёру Шпиллеру: “Вы знаете, Иван Всеволодович, музыка бывает хорошая и симфоническая”...
– Ну спасибо, Егор, что и ты генералов ценишь за одну извилину в мозгу, да и ту от фуражки...
Посмотрели документальный фильм о Лебеде, и Инна Александровна, замерев, вглядывалась в себя и мужа и расплакалась, увидев не рождённых ещё внуков.
– Что с нами будет, Егор?
Тот растерянно посмотрел на Лебедя. Генерал кивнул, разрешая.
– Вы живёте в своем доме в Подмосковье. Дочь Екатерина с семьей в Туле, ее муж – военный, артиллерист. Оба сына в Москве. У вас девять внуков, двое из которых – Александры Ивановичи. Причем один из них – полный тезка – родился, как и дедушка, в апреле.
– А Саша?
– Инна, вы же посмотрели фильм, до губернаторства мужа... В 2002 году он погиб в авиакатастрофе. Но мы попытаемся это предотвратить.
– Что бы вы ни задумали, я вас благословляю. Но умоляю – будьте осторожны.
Пришло утро, и Егор увидел, что такое генеральская хватка. День Лебедь договаривался. Первый бросок был в последний день августа, субботу, в Подмосковье на дачу к уже практически бывшему командиру “Альфы” Виктору Карпухину, где и собрались его минский коллега Александр Лопанов, член коллегии прокуратуры СССР Виктор Илюхин, начальник Военной академии Генштаба Игорь Родионов и тогдашний её слушатель Лев Рохлин. Пятеро были “афганцами”.
– Мы все здесь реальные мужики и Егор тоже: можно пощупать. Но появление его – факт не сегодняшнего знания. Я ему верю. Убийственным документам, которые вам покажут, вынужден верить тоже. Будущее, зафиксированное в них, мы, как всегда, прошляпили. Вы пытались сопротивляться нечисти, развалившей Союз и грызущей останки. Есть шанс подкорректировать нашу реальность и попытаться удержать державу от краха. Времени на подготовку – три месяца.
Информацию вывели на экран телевизора. Комментируя её, Егор только сейчас осознал, какую бомбу он держит в руках и какие люди сидят рядом. Проигрыши свои и смерти они встречали с профессиональным анализом и достоинством воинов.
Без лишних слов распределили работу. Силовое обеспечение переворота доверялось десантникам Лебедя, офицерам “Альфы” и спецназу КГБ Белоруссии. Егору поручили подготовить обращение Комитета спасения и документальный фильм о предательстве ельцинской клики в бандитские 90-е.
Через пару дней он отдал смонтированный фильм и текст обращения Лебедю, и тот отпустил его в Брест. Генерал дал адреса людей, могущих помочь в нештатной ситуации, договорились о связи. Понимая, что Егор находится здесь в подвешенном состоянии и в любой момент рискует опять попасть в хроновыверт, Александр обнял его и попрощался:
– Мой спецпорученец встретит на вокзале. До Минска поедешь под охраной. Там отдашь ей дубли фильмов и документов для командира спецназа.
– Ей? Женщина у меня в охранниках?
– Ну, если заедает мужской шовинизм, будь спок: Майя – мастер боя и инструктор спецназа.
– Ох, десант, уж если в тебе женщины рулят, нет ельциноидам пощады!
– Счастливо тебе! Буду ждать, но если что – знай: мы сделали всё, что могли.
У седьмого вагона поезда Москва-Вюнсдорф к Егору подошла шатенка с короткой стрижкой, с грацией египетской Бастет, со скуластым азиатским лицом и изумрудными глазищами. “Вот же генерал-однолюб – и свой десант под жену строит” – подумалось Егору, сразу захотевшему сдаться ВДВ.
Грозный тридцатилетний капитан защебетал и полез обниматься, как девчонка, дождавшаяся милого дядюшку.
Устроившись в купе, она тут же потащила его в ресторан, заявив на неловкость Егора, что это приказ генерала, а она приказы выполняет. Тем более, что командировочными Лебедь не обидел. Болтушке позавидовала бы любая блондинка, но Егор заметил, каким цепким взглядом она просканировала закусывающую публику.
Оказалось, что к Лебедю она прибилась в Афгане, преданная вербовщиком, с которым она сбежала из Японии от отца-дипломата. Ветреная девчонка, влюблённая в хокку и карате, потеряла голову, а правоверный сдал её в обучение и пользование воинам джихада. В ближайшем же столкновении с шурави она помогла четырём духам обрести объятия гурий и сбежала к десантному родному и могучему. Увидев молодую копию жены, Лебедь растерялся как мальчишка, а потом рявкнул двум своим мордоворотам стеречь её до конца боя и с ранеными запихнуть в вертолёт. Она “одолжила” у солдатиков автомат и, мешая “банзай!” с “ура-а!”, поскакала как коза в психическую атаку по склону на оторопевших моджахедов. Русским стало стыдно огрызаться из-за валунов, и кинжальным броском духов смяли.
Так “дочь полка” и батальонный талисман провоевала полтора года до контузии Лебедя, а затем добавила ещё три, пока он учился в академии. Презирающие смерть бородатые духи цепенели при перехвате позывного “японаМа” и скатывались с позиции быстрее всех разномастных солдат удачи. Боевых орденов у командира диверсантов-шурави было больше, чем у Лебедя, и из афганской мясорубки она вышла уже офицером. Не потеряв ни одного из своих мальчиков, лейтенант привела их в охрану Лебедя, с которым растаскивала во всех горячих точках режущих друг друга нациков и фанатиков.
С детской непосредственностью подруги по песочнице она выпалила Егору всю свою жизнь и начала выпытывать, что будет там со всеми нами. Помогая Инне Лебедь снимать информацию с мобильника Егора, она умудрилась попасть на последний полёт своего генерала и разревелась после у того в кабинете, заработав разнос и двое суток губы. Пришлось уже и Егору заверять Майю, что они и пробуют упредить и переиначить его безвременье.
Уже давно его ни к кому так не тянуло: душа бередилась родством. По возрасту она годилась ему во внучки, но этот возраст был всего лишь возрастом тела; по жизненному опыту не уступала, а прочие условности глушил шальной позывной. Доверчивость и женская жажда любви смешались с выпитым вином в такую гремучую смесь, лунным бликом скользнувшую под его простыню, что Егор почувствовал, что ещё живой...
На небесном табло завидушка-луна бесстыдно меняла счёт в вечной игре М и Ж, когда ключом, отобранным у связанной в своём закутке проводницы, два амбала открыли дверь и вломились в тесное купе спального вагона. Лежащий снизу Егор почувствовал мгновенное женское сжатие, толчок – и пах нападающего раздробила майина пятка. Соскользнувшая тень уклонилась от пудового кулака, и ртутный лунный высверк сломал кадык медленно оседающей второй туши.
– Ни одному уроду не остановить меня, когда люблю, – шептала она, опять покрывая и вбирая его в себя. – Догоняй меня, мой милый...
И он догнал.
Профессионально обыскав напавших, она, кроме пистолетов, ничего не нашла. Они дотащили тела до тамбура и выбросили в черноту откоса. Затем Майя, не включая свет, развязала проводницу и посоветовала ей всё забыть.
В купе она достала странно портативную для российской действительности армейскую рацию и доложила Лебедю о нападении. Тот чертыхнулся и приказал ей после передачи документов не возвращаться, а доставить Егора в Брест на оперативной машине.
Сон бежал от адреналина, но болтушка оказалась женщиной, с которой можно молчать. Она спрятала голову на его груди, а он, удивляясь неизъяснимой близости, гладил её волосы и собирал мурашек со спины.
В Брест добрались в середине дня. У двенадцатиэтажных башен по Гаврилова, в одной из которых когда-то жил Егор, они отпустили чекистов, дошли до гостиницы “Строитель” по Ленинградской. Оставив Майю отдыхать, он вернулся к своему дому.
Провалившись во времени, Егор не заморачивался его безумными теориями. Закон Мерфи “Если события могут развиваться по худшему из возможных путей, то так всё и случится” оборачивался надеждой, потому что худшее он уже видел. Дерево возможных результатов после его вмешательства выкинет ли параллельный побег, скорректирует ли егорову ветвь или размажется миражами – пока не разглядеть... Коль ухватил себя за волосы – тащи!
Во всех предполагаемых парадоксах не рекомендовалась одному лицу одновременно оказаться в одном миге и пространстве. Но надеясь, что за четверть века все частицы его тела, обновившись, уже не тождественны нынешнему хозяину квартиры, т.е. не коснёшься – не аннигилируешь, Егор позвонил в знакомую дверь.
Которую через пару долгих минут и... открыл сам себе. Усталость и недосып хозяина нивелировали разницу лет.
– Не помню, что сегодня пригнал? – спросил Егор из коридора.
– Мерс... ты кто, что-то физия знакома?
– Веди к зеркалу – поймёшь.
Зеркало подтолкнуло интуицию, и Егор образца 91-го ущипнул себя и вознамерился было хлопнуть по плечу гостя, но тот уклонился и крикнул:
– Друг друга не касаться!
Младший понял, что это не сон только на кухне после третьего бокала и подробностей, спрятанных в памяти ниже плинтуса. Плюс прослушав исторический экскурс на четверть века и задуманное развитие нынешней ситуации, просьбу о деньгах и документах, координаты Майи и Лебедя на случай форс-мажора...
Пока Егор предупреждал младшего о будущих подводных камнях по жизни и в здоровье, советовал отойти от перегона, открыть с московскими парнями бизнес по компьютеризации страны и помогать Лебедю, вернулись с работы жена и сын с продлёнки. Девятилетний Тимоха с радостью убежал тестировать царский дядин подарок-смартфон, в котором всё лишнее было стёрто, а ошарашенная жена двух мужей явно побаивалась откровений старшего.
Просмотрев фильм о будущем страны и увидев фото внучки, Егор-младший достал деньги, полученные утром за пригнанную машину, и протянул паспорт. В этот момент влетел взбудораженный своим сокровищем Тимка и, запрыгнув в избытке чувств на спину отца, толкнул его на такого похожего “дядю”...
... который споткнулся, но удержался на беговой дорожке, увидев свою радость, бежавшую к нему с раскинутыми руками. Когда она прыгнула к нему на грудь, он понял, что никуда не запараллелил, страна не исчезла, всё образовалось, и он любит эту кроху больше всего на свете...
А многослойная задница, в которой трепыхались, осталась только лирическим отступлением.
