Текст книги "Смерть на борту"

Автор книги: Владимир Коркош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Смерть на борту

В юности море многих из наспривлекала морская романтика, атмосфера приключений и возможность побывать в разных уголках планеты. У тех, кому удалось осуществить свои мечты и попасть в морские дали, юношеская восторженность скоро закончилась. Морская романтика– это не только лазурные берега экзотичных тропических стран, которые чаще всего мы наблюдали с борта судна, но и тяжелый изнуряющий труд с бесконечными чередующими вахтами. В первую очередь это касается работников рыбопромыслового флота.

Бессонные ночи, изматывающая тяжелая работав холодном промерзающем трюме и одновременно удушающая жара на палубе – все это не добавляет романтики и здоровья. Кроме того, профессия рыбака достаточно травмоопасна и чревата тяжелыми последствиями. Иногда разрывались ваера, удерживающий трал, калеча при этом членов траловой команды. Лопались тралы полные рыбы, увлекая их за собой моряков в морскую пугающую глубину. Перебор выловленной рыбы, ради коммерческой выгоды, причем в штормовую погоду, приводило к снижению остойчивости судов, которые порою переворачивались и шли на дно вместе с грузом и экипажем. Ежегодно отмечается череда выявленных нарушений безопасности судна приводящих к гибели рыбаков.

Добавляет риска в работе на судах в океанских рейсах не менее важные, но весьма серьезные проблемы. Жизнь моряка в море ограничивается размерами судна, маленькой тесной каютой, с дозированным потреблением воды, а также однообразным питанием, как правило, без свежих овощей и фруктов, если нет заходов в порты или нет возможности взять их с базы.

На психику, кроме тяжелых условий жизни на судне,влияет ограниченное общение, то есть нахождение в экипаже с одними и теми же людьми в течении длительного времени. Встречаются в рейсе люди больные, неуравновешенные, с которыми очень тяжело общаться, особенно если живешь с ними в одной каюте. Люди естественно устают,изматываются от непрерывной рутинной работы и длительной, отупляющей однообразной размеренности морских будней.

Увы! Но бывает, что сходят с ума или выбрасываются в море. В одном из рейсов в Тихом океане, у нас, на восьмом месяце плавания без захода в порт рыбмастер сошел с ума. Он бегал по палубе и уверял всех что американский космический корабль скоро приводнится рядом с нами и надо готовится их встретить. Кричал, что необходимо срочно сообщить в КГБ, во избежание утечки рыбопромысловых тайн, после чего стал рваться в радиорубку, чтобы связаться с вышеуказанной организацией. Пришлось его утихомирить и последний месяц в рейсе он лежал, повязанный в отдельной каюте. Работы он нам добавил.

Иногда люди просто пропадали с борта судна. То ли сами выбросились, то ли их выбрасывали психическо-неуравновешенные или злопамятные мстительные недоброжелатели. Следователей на судах нет, поэтому все скрыто во мраке.

Кроме того, порою в морскую пучину летели и стукачи. В одном из рейсов, одного их них, на нашем судне, разоблачили и во время шторма выбросили за борт. Правда штормовая волна вернула его на палубу обратно. В результате все трое (потерпевший и двое исполнителей приговора) сошли с ума. Чуть не утопленный страдалец, при выходев рейс или по приходу в родной порт, тайно передавал сведение о контрабанде таможенникам.Во все времена находились людишки, которые ради своих корыстных целей предавали своих товарищей.

Как ни странно, но на судах бросаются за борт и от неразделенной любви. И это было также на нашем судне СРТМ “Марлин”в Индийском океане. В длительных рейсах порою работают на судах и женщины – повара и их помощницы. Кто– то из них хочет заработать, а кто-то выйти замуж. И не мудрено! К концу рейса даже самые непривлекательные из них для моряков страдающих длительное время воздержанием и отсутствием женской ласки– все они -писаные красавицы. В одну из них влюбился моторист, но она не ответила ему взаимностью, и в конечном итоге, он выбросился за борт. Это уже отдельная история, которую я описал в одном из своих очерков.

Кроме того, на судах отсутствует квалифицированная медицинская помощь. Фельдшер, кроме как предоставить таблетку, перевязать и сделать укол и подать совет, больше ничем не поможет. Так что если у вас острый приступ аппендицита или сердечный приступ посредине океана, то смерти вам не избежать.

Для плавания в море необходимо пройти медкомиссию. Право, нельзя же моряку с больным сердцем или язвой желудка идти в рейс! В этом случае, как я уже сказал, без врачебной помощи весьма возможен летальный исход. Не буду напоминать вам о том, как проходят у нас медкомиссию. Вы должны и так догадаться. Вот и работали у нас в рейсе язвенники и сердечники. Один из язвенников работал на нашем судне старшим механиком. Скрюченный от боли он с трудом выполнял свои обязанности.Таблетки пил горстями, но ничего не помогало.

В одном из рейсов мы работали в открытой части океана на промысле тунца. В толще воды, на глубине, к хребтине яруса крепятся поводцы с крючками и наживкой из мелких рыб или кальмаров.Вылавливались не только ценные в пищевом отношении тунцы и мечеобразные, но и акулы. А у акул очень большая и жирная печень, которая заменяет плавательный пузырь, который имеется у других рыб и позволяет им держаться на плаву. Вес печени этих монстров составляет около одной трети от их массы тела. Это просто хранилище питательных веществ и лечебное сырье. В первую очередь это источник витамина А, а также Е и D. Впрочем, ранее полагали, что только печень трески аккумулирует вышеуказанные эликсиры жизни, которые считали панацеей от многих болезней. Во время Второй Мировой Войны для лечения раненых, в Англии и США, использовались вытяжки из печени трески. Ученые медики установили, что она увеличивает сопротивляемость организма инфекциям, эффективно излечивает простуды и лихорадки, помогает при заболеваниях щитовидной железы, язвы желудка и прочее, прочее.

Но после того как немцы оккупировали Норвегию, в водах которой норвежские рыбаки облавливали треску, американцы стали искать другой источник этого надежного лекарства и обнаружили его в печени акулы. К сведению жителей Крыма, в печени катрана, который обитает в Черном море, витамина А, содержится более чем в других акулах, и в 10 раз больше, чем в печени трески. Кстати, о чудодейственных свойствах печени акул, где заложены всевозможные питательные элементы, знали еще в древности. В настоящеевремя многие фармакологические центры мира ведут исследования целебных свойств печени акулы. Бедные акулы!

Наш судовой дед, то есть старший механик, родом из Старого Крыма, прочитал в популярном журнале о целебных свойствах печени акулы. И как только пошли первые уловы он уже с тазиком в руках стоял на палубе в ожидании выловленных пелагических хищников. Не дожидаясь, пока рыбмастер начнет их разделывать, он собственноручно, еще живым акулам вспарывал брюхо, вытаскивал печень и наполнял ею свой тазик. Затем он относил его на верхний мостик, над рулевой рубкой, и тропическое жаркое солнце заканчивало за него работу.

Через несколько часов рыбий жир уже был готов и плавал на поверхности. Особенно ему понравились тигровые акулы, от которых он больше всего набирал рыбьего жира, поскольку печень у них была огромная. Пол-литровой банкой, не отходя от тазика, дед с удовольствием выпивал ее и ежедневно повторял эту процедуру. И что вы думаете? К концу рейса он забыл уже о болях в животе и, как молодой козлик из машинного отделения выпрыгивал за доли секунды в ходовую рубку. На моей памяти это единственный случай эффективного положительного самолечения. К следующему рейсу он с гордостью сказал мне, что медкомиссию он прошел как положено!

Горькая память осталась у меня после смерти моего коллеги и друга, инженера гидролога, погибшего на борту судна СРТР“Аметист” в Беринговом море от сердечного приступа. Самое невероятное, что это случилось в составе рыболовецкой флотилией, рядом с рыбопромысловой базой, где находились высококвалифицированные врачи.

К слову сказать, рыбоконсервная продукция, вырабатываемая на плавучих базах в районе промысла, обладает великолепными вкусовыми качествами по сравнению с продукцией береговых предприятий, изготовленной из размороженной рыбы.

Как– то вечером, после ужина, гидролог подошел ко мне, и попросил разрешения освободить его от вахты по выполнению научной программы, так как он почувствовал сильные боли в сердце (я был начальником рейса, то есть руководителем научной группы). У него и раньше были периодические боли в груди в области сердца. Вот так проходят медкомиссию!

Но в этот раз, по-видимому, все было серьезнее. Лицо у него покрылось липким холодным потом и приняло страдальческий вид от трудно переносимой боли. Он стал жаловаться на все расширяющую боль в груди, нехватку воздуха и потери ориентации в пространстве. Нарушалась частота биения сердца, вплоть до временных остановок. Судовой фельдшер сказал, что это симптомы обширного инфаркта и срочно надо вызывать врача с базы или просить борт, то есть подойти вплотную к базе, чтобы врач могла принять надлежащие меры на борту нашего судна. И отправлять его на боте ни в коем случае нельзя. В крайнем случае врач должна сама приехать на боте к больному с соответствующим оборудованием и лекарствами.

Наш капитан тотчас связался с плавбазой и доложил о тяжелой сложившейся ситуации на нашем судне. В ответ мы услышали отказ дать нам борт. Капитана плавбазы в какой-то степени понять можно. Уж очень многие суда просят у него дать борт, порою по надуманным причинам. Хочется увидеть новые лица, поговорить с ними, почитать относительно свежую прессу. А сколько женщин на борту плавбазы! Просто умопомрачительно много по меркам маленького судна. У нас, кроме Прасковьи, пенсионного возраста, с необъятными габаритами талии, в этом рейсе больше никого не было. Вот и дорывались моряки до прекрасного пола на плавбазе. Причем те и рады. У них свои проблемы. Очень мало мужиков. Но к обоюдному удовольствию, подобные трудности были решаемы.Потом моряков с судов собирали по всей плавбазе.

Но в этот раз случай был совершенно другой. Я подключился к радиопереговорам и стал убеждать и настаивать дать нам борт, чтобы не трогать тяжелобольного. На связь вышла врач и сообщила, что приехать она не сможет. Посоветовала давать больному нитроглицерин, а если не поможет, то вышлет бот, чтобы привезти ее к ней. Мои уговоры она игнорировала и в конечном итоге заявила, чтобы я не лез не в свои дела и заткнулся. Хороша мамзель! И еще клятву Гиппократа давала! Фельдшер уверял, что при обширном инфаркте необходим полный покой и постельный режим. Впрочем, мы с капитаном это знали и поэтому были так настойчивы к нашей просьбе. Но нам уже сообщили, что бот уже вышел, но без врача.

С большими трудом гидролога на носилках перенесли с борта судна на маленький бот, и вместе с фельдшером и капитаном мы вышли к базе. Ветер усиливался, и бот, как шарик для игры в пинг-понг, выбрасывало наверх и с шумом бросало вниз. Наш страдалец позеленел, стал задыхаться, глаза остекленели, и из– под него потекла моча. Мы с фельдшером переглянулись. Все кончено! Его молча перенесли на борт базы и отнесли в медпункт. Скоро вышла врач, молодая миловидная женщина.

–Вы привезли труп, -испуганно сказала она и пригласила к себе. Наш товарищ лежал на кушетке, накрытый простыней.

Врач достала скальпель, прижгла на спиртовке и приложила к его ступне. Никакой реакции со стороны несчастного товарища не последовало.

–Вы убедились? -спросили она.

–Мы– то убедились, – ответил я,– но он был живой, когда его отправляли на базу, что подтвердят многочисленные свидетели. И вы были обязаны в этой тяжелой ситуации прибыть на судно или дать нам борт и принять соответствующие меры. И посему я вынужден написать на ваши действия рапорт вышестоящему начальству на материке.Фельдшер поддержал меня и утвердительно кивал головой.

Врач побледнела и со слезами выскочила из медпункта. Тотчас пришел капитан и стал уговаривать нас не поднимать шума. Возможно, она была его любовницей, поскольку он слишком рьяно ее защищал. Но мы не отступались. Обидно было, что из-за какой-то стервы, пусть даже она была любовницей капитана, умер наш товарищ. Тогда капитан базы пошел другим путем. Он предложил нашему капитану полные сутки стоянки у борта базы (обычно не более 12 часов: этого времени достаточно для бункеровки водой и топливом) и полностью обеспечить свежими продуктами, овощами, фруктами и даже апельсинами. Неслыханное дело!

Наш капитан стал колебаться. Узнав об этом условии, члены команды закричали от восторга и бросились уговаривать нас. В ход пошли иезуитские доводы. Все равно его не вернешь к жизни. Возможно он умер еще на нашем судне. Не надо было идти больным в рейс. Как будто сами все здоровые! Да и вообще, зачем теперь ломать жизнь такой красивой молодой женщине?

Я долго сопротивлялся. Фельдшер уже сдался, равно как и наш капитан. Уж очень ему понравилось, как его принимали и угощали на плавбазе. Обычно моряков, кроме второго штурмана, отвечающего за продукты, и мотористов принимающих топливо, на борт базы никого не допускают. Правда, все равно матросы ухитрялись попасть на базу и судовые рыбообработчицы прятали их, где могли. Но в данном случае им предлагали это официально. Умереть и не встать! На меня косились злобные взгляды матросов. Капитан, пряча глаза, уговаривал бросить это кляузное дело. Но как я мог простить этой стерве смерть моего друга? Долго размышлять мне не дали. Я до сих пор не могу себе простить, что согласился, не выдержав давления со стороны команды.

В итоге мы простояли у борта базы двое суток, пока собирали всю команду и изготовили цинковый гроб для нашего товарища. Гроб опустили в холодный рыбный трюм и отошли от борта. Но работа не ладилась. Команда запила и отказалась ловить и спускать рыбную продукцию в трюм, где лежал наш товарищ. Отказались также продолжать выполнять научную программу. Мы с капитаном дали срочную РДО в адрес руководства и получили разрешение возвращаться в порт обратно. Впрочем, рейс практически заканчивался. Вот так мы теряли своих товарищей в дальних рейсах.