355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Гриньков » Заказ на олигарха » Текст книги (страница 1)
Заказ на олигарха
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 21:21

Текст книги "Заказ на олигарха"


Автор книги: Владимир Гриньков


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Владимир Гриньков
Заказ на олигарха

Директор охранного агентства «Барбакан» Роман Александрович Хамза столкнулся с Китайгородцевым в лифте. Обычно в подобных случаях Хамза только кивнет приветственно или, в лучшем случае, спросит невнимательно: «Как дела?» – и так же невнимательно выслушает непременное: «Нормально», – а тут вдруг воззрился так, будто чем-то Китайгородцев сумел его внимание привлечь.

– Ты где сейчас? – спросил Хамза. – На каком объекте?

– Уже ни на каком. Я в отпуск ухожу. С завтрашнего дня.

– Куда-нибудь едешь? За границу? Или по родной стране на теплоходе?

– Не решил еще.

– То есть планов никаких? Ни в какое турагентство деньги не успел отнести?

– Нет.

– Вот и хорошо, – цинично порадовался чужой неустроенности Хамза. – Ты мне нужен.

– Отпуск! – воспротивился почувствовавший неладное Китайгородцев.

– Успеешь! – певуче посулил воспрянувший духом Хамза. – Толик! У меня работенка для тебя – почти курорт. Мы сейчас с Проскуровым работаем…

– Только не это! – сразу сказал Китайгородцев.

– Почему? – вопросительно глянул Хамза.

– Наслышан, – ответил неопределенно Китайгородцев.

– Ты с ним работать не будешь. Ты с женой его работать будешь. И с его ребенком. Год мальчику.

И снова Китайгородцев сказал:

– Только не это! Ну зачем из меня делать няньку?

– Толик! – произнес Хамза тоном, каким обычно разговаривают с людьми, не понимающими своего счастья. – Женщина с сынулей собралась на все лето уехать из Москвы. Под Муром. Река Ока. Красивые места. Спокойно. Тихо. Там у них дача. Одна из многих. И среди этого великолепия – ты. Поди, плохо? Уже считай, что отпуск. А свой отпуск ты позже отгуляешь. Когда вернешься. И вообще – ты жену Проскурова видел? Молодая, красивая, ноги от ушей. Тебе понравится. Вот увидишь.

Только этого еще не хватало.

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ

Про ноги от ушей и про то, что мне понравится, – это шеф так пошутил. Потому что телохранителя, у которого с его подопечным возникает что-то личное, нужно сразу списывать на берег, как в подобных случаях говорит Хамза. В нашем агентстве так и происходит – при малейших подозрениях. Телохранитель – это человек-функция. Ничего личного. А если появляются личные мотивы – может произойти сбой. Последний случай такого рода был у нас года два назад. Сотрудник нашего агентства охранял дочку одного очень небедного человека. И возникла у них взаимная симпатия. То есть он продолжал ее охранять вроде как по службе, только смотрел на девушку уже не просто как телохранитель – и окружающее он, соответственно, тоже видел теперь как-то иначе. И вот однажды они сидели в ресторане. Рядом веселилась компания. Мужская. Где едва ли не на каждом был синий берет и тельняшка. Бывшие десантники профессиональный праздник отмечали. И вот, когда эти ребята хорошо набрались, им женского общества захотелось. А девушка, подопечная нашего сотрудника, – вот она, рядом. И с нею – всего лишь один парень. А тех, в тельняшках, было шестеро. И они полезли, еще не зная, с кем имеют дело. Тогда телохранитель достал свой пистолет, положил вмиг протрезвевших ухажеров на пол и спокойно вывел свою подопечную из ресторана. Наверное, он был очень горд собой. Защитил. Поступил, как настоящий мужчина. Но не как телохранитель, к сожалению. Потому что настоящий телохранитель не изображал бы из себя неустрашимого мачо, а эвакуировал бы свою подопечную еще до того, как подозрительная компания по соседству успела набраться до зеленых чертиков в глазах. Получалось, что парень перед девушкой пофорсил, забыв о работе и своих непосредственных обязанностях. Хамза, когда узнал о происшедшем, выгнал горе-героя с работы.

* * *

В обширном и тщательно охраняемом проскуровском поместье в районе престижного Рублево-Успенского шоссе Китайгородцева встретил мужчина в возрасте под пятьдесят: невысокий, с аккуратной прической редких светлых волос, с неуловимым внимательным взглядом, вежливый и совершенно неулыбчивый.

– Вы из «Барбакана»? – уточнил он и пожал руку Китайгородцева мягким осторожным движением. – Мне Хамза звонил. Меня зовут Алексей Алексеевич. Сейчас я вас введу в курс дела.

За следующие пять минут Алексей Алексеевич в присутствии Китайгородцева успел обнаружить непорядок на цветочной клумбе и указать на это мгновенно принявшему виноватый вид садовнику, потом поговорил по мобильному телефону, твердо заявив невидимому собеседнику, что вылет переносится на три часа раньше и никакие возражения не принимаются, потом еще говорил по телефону, обсуждая подробности приобретения какого-то особняка на Мясницкой улице, и этот разговор закончил словами о том, что покупка на таких условиях нецелесообразна и он Проскурову даже докладывать не будет о сделанном предложении и что, если у продавца возникнут новые предложения, более интересные, он готов их обсуждать.

Пока продолжались все эти переговоры, Алексей Алексеевич и Китайгородцев дошли до огромного двухэтажного дома, площадь помещений в котором наверняка составляла более тысячи метров.

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ

Хорошо Проскуров тут обосновался. Надежно. С умом. Здесь есть и кустарники, и низкорослые деревья, но все они на периферии поместья, ближе к забору, а непосредственно перед домом пространство открытое – все видно, как на ладони. Все дорожки освещены. Видеокамеры установлены повсюду, но их не видно – я их нахожу только потому, что знаю, где искать. Все окна первого этажа, несмотря на летнюю жару, закрыты наглухо, и я голову даю на отсечение, что там бронестекло. Маленькая крепость, замаскированная под внушительных размеров, но все-таки довольно легкомысленный на вид особняк.

– Дети есть?

Застигнутый вопросом врасплох, Китайгородцев вопросительно посмотрел на Алексея Алексеевича Котелкова.

– Нет, – сказал после паузы.

– Это ничего, – равнодушно произнес Алексей Алексеевич. – Давно в «Барбакане»?

– Да.

– Нравится?

– Да.

– Право на ношение оружия у тебя, конечно, есть?

– Есть.

Вошли в дом. Алексей Алексеевич спросил у домработницы, которая натирала и без того сияющее чистотой зеркало размерами с футбольные ворота.

– Виктория Александровна у себя?

– Да, Алексей Алексеевич.

– Скажи ей, что охранник для Мурома приехал. Мы будем у меня.

Алексей Алексеевич привел Китайгородцева в одну из комнат, которая служила ему кабинетом: рабочий стол, сейф, полки с папками и книгами, компьютер. Кивнул на кресло:

– Садись!

Сам сел за стол и сразу стал похож на начальника. Даже взгляд у него при этом изменился – суше и строже смотрел.

– Коротко! – сказал Алексей Алексеевич. – Виктория Александровна – это супруга Сергея Алексеевича.

Проскурова, стало быть.

– С сыном со своим, с Алешей…

В честь деда назвали, отметил Китайгородцев.

– … уезжает на дачу под Муром на все лето, – продолжал Алексей Алексеевич. – Поедет недели через две, когда там будет все готово. Ваш человек туда уехал…

Алексей Алексеевич заглянул в свои записи, отыскивая имя и фамилию откомандированного под Муром работника «Барбакана».

– Баранов, – подсказал Китайгородцев.

– Да, правильно, Баранов. Он там осмотрится на месте. Определится, что по вашей линии необходимо сделать, и тогда вы сразу уезжаете. Ориентировочно вы там – до сентября.

Открылась дверь кабинета, и вошла высокая стройная женщина с внешностью фотомодели. Алексей Алексеевич тут же поднялся из-за стола, Китайгородцев последовал его примеру.

– Виктория Александровна, это телохранитель из того охранного агентства, с которым мы работаем, – доложил Алексей Алексеевич. – Хамза предлагает нам его для Мурома.

У нее глаза были такой голубизны, что в них хотелось смотреть, не отрываясь.

– Как ваше имя? – спросила Виктория.

– Анатолий.

– Фамилия?

– Китайгородцев.

– Давно работаете?

– Да.

– Какой вы, право, немногословный, – едва заметно улыбнулась женщина.

Китайгородцев промолчал.

– Мы уезжаем через две недели, – сказала женщина. – Но вы с нами – уже с сегодняшнего дня.

Хочет присмотреться, понял Китайгородцев.

– Идемте, я покажу вам нашего ребенка, – сказала Виктория. – Вам доводилось прежде заниматься детьми?

– Нет.

– Придется научиться. Тут своя специфика, и я надеюсь, что у вас получится.

Хотя Китайгородцев молчал, Виктория вдруг заподозрила, что у него свое мнение на этот счет, и поинтересовалась, глядя на него внимательно:

– Вы со мной не согласны?

– В чем? – уточнил Китайгородцев.

– В том, что есть своя специфика.

– Возможно, – ответил Китайгородцев с невозмутимым видом. – Но в том, что касается охраны – тут требования общие, как правило.

Женщина смотрела так, словно ждала продолжения. Продолжения не последовало.

– Но я надеюсь, в нашем доме с охраной все в порядке, – сказала Виктория, и можно было угадать улыбку в ее словах.

– Возможно.

– Или вы заметили что-то?

– Да.

У Алексея Алексеевича поползли вверх брови.

– Что же? – заинтересовалась Виктория, заметно развеселившись.

– В коридоре третий по счету светильник не горит, там возникла темная зона. Входная дверь вашего дома открывается внутрь, а не наружу, при пожаре чревато. На лестнице, что ведет на второй этаж, отсутствует ковровая дорожка, ее сняли для чистки, судя по всему, но ничего временно не постелили взамен, а там полированный мрамор и очень легко поскользнуться. И еще по пути сюда я не увидел ни одного огнетушителя.

– Они спрятаны, чтобы не маячить, – пояснил Алексей Алексеевич.

– Огнетушитель должен маячить, – озвучил давно затвержденную аксиому Китайгородцев. – Неспроста у них всегда яркий красный цвет. Огнетушитель должен увидеть даже полуслепой человек, который впервые в этом доме.

Виктория уже не улыбалась.

– Наверняка вы увидели и что-то такое, что касается ребенка, – предположила она.

– У вас электрические розетки во всех помещениях – не выше двадцати сантиметров от пола. Необходимо поставить заглушки. Пол в некоторых комнатах, как я заметил, натирают – лучше бы этого пока не делать, потому что скользко. И вообще, лучше бы выделить для ребенка детскую зону, где продумать все в смысле безопасности от и до, а за границы этой зоны его не выпускать.

– Серьезный подход, – сказала Виктория. – Я подумаю над вашими словами.

* * *

Виктория и Китайгородцев направились на второй этаж дома. Алексей Алексеевич неотступно следовал за ними.

– Мальчика зовут Алеша, – говорила Виктория. – Ему год. Славный мальчишка. Но чужих не любит. Будет плакать, когда вас увидит.

И походка у нее была, как у фотомодели. Может, она и была фотомоделью когда-то? У них с Проскуровым мезальянс. Он вдвое ее старше. У него возраст – вот как у Алексея Алексеевича примерно. А она ему в дочери годится. Да, точно, она фотомоделью была. И он из-за нее ушел из семьи. Что-то Хамза про проскуровского сына говорил. Школьник. Старшеклассник. И никак Виктория матерью старшеклассника быть не может. Значит, есть еще какая-то женщина. Прежняя жена Проскурова.

Виктория открыла одну из дверей, и Китайгородцев увидел огромную детскую комнату, залитую солнечным светом, и в этой комнате – ухоженную няню в возрасте под пятьдесят и неуверенно вышагивающего по полу мальчугана в памперсе. Когда дверь распахнулась, мальчишка обернулся и воззрился на Китайгородцева с таким видом, будто вот-вот готов был расплакаться. Китайгородцев остановился в дверях и на мальчика даже не смотрел. Достал из кармана блестящую никелированную зажигалку, повертел ее в руках с задумчивым видом. Мальчишка переключился с лица незнакомого ему человека на вещицу в его руках. Тогда Китайгородцев – щелк! – зажег пламя – щелк! – погасил. Ребенок смотрел завороженно.

– Я не курю, – мягко произнес Китайгородцев, обращаясь к Виктории. – Но зажигалка у меня всегда с собой.

Он заговорил, и мальчишка тут же забыл про зажигалку, но Китайгородцев – щелк! – напомнил ему о ее существовании.

– Зажигалка – это очень полезная вещь, – с прежней мягкостью в голосе сообщил Китайгородцев, и только теперь стало понятно, что не слова сейчас важны, а важна интонация, с которой эти слова произносятся.

Он гипнотизировал мальчика. Приучал его к себе. Приручал.

Щелк! Вспыхнуло пламя.

Щелк! Погасло.

Китайгородцев сделал пару шагов вперед, положил зажигалку на пол и отступил, вернулся к двери.

Мальчишка проковылял через всю огромную комнату, добрел наконец до зажигалки, взял ее в руки и разглядывал с завороженным видом. Потом поднял глаза на Китайгородцева. И вовсе он не собирался плакать.

Китайгородцев улыбнулся.

Мальчишка смотрел серьезно.

Китайгородцев закрыл свое лицо ладонями и издал прерывистый шипящий звук:

– Пщ – пщ – пщ – пщ – пщ – пщ – пщ…

Приоткрыл ладонь, выглянул.

Мальчишка не улыбался.

Китайгородцев снова закрыл лицо и издал те же самые звуки. Первой не выдержала Виктория, засмеялась. И мальчишка засмеялся тоже.

– Вы действительно не имели дела с детьми? – спросила Виктория. – Не очень-то мне верится.

– Просто незнакомый человек не должен сразу приближаться к ребенку. Это настораживает его. Ребенка надо приручить, – сказал Китайгородцев.

* * *

Днем к дому подъехал роскошный черный автомобиль. Остановился у входа. И никто из него не вышел. Потом водитель, видимо, спохватился, покинул свое место, обошел автомобиль, распахнул заднюю правую дверцу и замер с каменным выражением лица, а из проема дверцы сначала вынырнула нога в синей штанине джинсов и стоптанной кроссовке, а после и сам человек появился – тщедушный подросток с некрасивым от злости лицом. Подросток что-то процедил сквозь зубы, адресуя слова водителю, у которого и теперь ни один мускул на лице не дрогнул – выучка, и мальчишка прошел в дом, всем своим видом демонстрируя, какой паршивый этот дом, и день сегодня такой же паршивый, и вообще паршиво все – без малейших изъятий.

Наблюдавший за этой сценой из окна Китайгородцев услышал, как вздохнула стоящая рядом Виктория. Она не смогла справиться с эмоциями. Не подавила вздох и теперь посчитала нужным хоть что-то объяснить Китайгородцеву, ставшему невольным свидетелем проявленной ею слабости.

– Петр Сергеич, – сказала она. – Проскуров-средний.

Старший сын Проскурова, понял Китайгородцев. Но никак не отреагировал на слова своей собеседницы. А она решила, что Китайгородцев не понял ее.

– Сводный брат моего Алеши, – пояснила Виктория. – Он здесь не живет. Сегодня первый день. Отец хочет, чтобы сын пожил у него это лето. До начала сентября.

Кажется, сама она была этому совсем не рада.

* * *

С Петром Сергеевичем Проскуровым Китайгородцев столкнулся нос к носу в тот же день. Китайгородцев находился в одной из комнат дома, когда входная дверь вдруг распахнулась – на пороге стоял старший сын хозяина. Было ощущение, что мальчишка заглянул сюда без всякой цели. Просто шел по коридору и открыл дверь наугад. Никого он здесь увидеть не ожидал и не хотел, а когда обнаружил в комнате незнакомца, готов был проследовать дальше, но плечевая кобура с пистолетом у Китайгородцева привлекла его внимание. Обычно Китайгородцев носил либо пиджак, либо куртку, которые скрывали оружие от посторонних взглядов, а тут он был один, пиджак снял, и кобура оказалась на виду.

Мальчишка смотрел на пистолет не мигая.

– Петя! – послышался мужской голос.

И сам господин Проскуров собственной персоной нарисовался в проеме двери.

Китайгородцев уже держал в руках свой пиджак, прикрывая кобуру с пистолетом. Проскуров только скользнул по нему взглядом, и можно было подумать даже, что он Китайгородцева не увидел, хотя, конечно, увидел, просто Проскуров был настоящим, стопроцентным хозяином, который обслугу не замечает до тех пор, пока человек или не понадобится, или не провинится.

– Пойдем, – сказал Проскуров-старший сыну.

Приобнял за плечо и увлек за собой вдоль по коридору. Дверь комнаты так и осталась распахнутой.

* * *

– Вы должны все время быть рядом с ребенком, – сказала Виктория. – Вы лично за него в ответе. Защищаете Алешеньку ото всех. Даже от няни. Даже от членов семьи.

Она улыбнулась, давая понять, что это шутка. Китайгородцев промолчал.

– В доме вы – рядом с ребенком, – продолжала Виктория. – Прогулки на свежем воздухе – вы опять рядом. Любой выезд в город – только с вами.

Улыбка с ее лица уже стерлась, и она перечисляла свои требования с серьезным видом школьницы, добросовестно старающейся не забыть ничего из заученного накануне.

– Вам все понятно? – спросила она у Китайгородцева.

– Почти. Есть что-то такое, на что следует обратить внимание?

– Это вы о чем? – уточнила Виктория.

– Может быть, какие-то ситуации вам видятся более опасными. Что-то такое, от чего надо особенно оберегать Алешу. Или какие-то люди могут создать для него проблемы.

– Нет, – сказала после паузы Виктория. – Ничего такого.

* * *

Алешину няню звали Оксана Петровна. Два высших образования, мягкие движения, присущие заботливым матерям, и фрикативное произношение буквы «г», отчего слышится скорее «х», что выдавало в ней уроженку Украины.

Она обходилась с Алешей так, будто это был ее собственный внук, причем любимый. Не отбывала время рядом с ним, отрабатывая свою зарплату, а постоянно общалась, что-то рассказывая и о чем-то упрашивая, вызывая его на контакт и исподволь давая тот опыт жизни, который дети в Алешином возрасте впитывают как губка. Алеша ни разу не отказался от сока, предложенного ему няней, а это означало, что Оксана Петровна всегда точно угадывала, когда мальчик захочет пить. И уже тем более она успевала подгадать тот момент, когда необходимо подставить руки – и ни разу Китайгородцев не увидел, чтобы мальчишка, споткнувшись, упал, его няня всегда была начеку.

Алеша прогуливался по лужайке перед домом. Няня была рядом. Китайгородцев держался в отдалении. Вроде бы и рядом и в то же время не переключает на себя внимание мальчишки, который общается с няней.

Идиллическая картина. Солнечный летний день, но не жарко. Плывут по небу причудливой формы облака. Лужайка подстрижена так ровно, будто здесь собирались в гольф играть, да после передумали. Цветочные клумбы столь прихотливы, что взгляд невозможно оторвать, и наглядно видно, что не всегда зарытые в землю деньги потрачены напрасно…

Резкий звук – и сразу внимание Китайгородцева переключилось.

Из-за дома на тарахтящем квадрицикле выскочил Петя. Погнал своего железного скакуна через лужайку, газанул, пришпорил. На лице – восторг и упоение скоростью. Домчался до деревьев, притормозил, развернулся, вновь крутанул ручку газа.

Он мчался, и траектория движения рычащей железяки пролегала слишком близко от маленького Алеши и от няни, Китайгородцев эту геометрию вычислил без труда и пошел к Алеше, держа в поле зрения одновременно и его, и приближающийся квадрицикл.

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ

Не пытаться перехватить… Не пытаться остановить… Железо телом не затормозишь… Алешу в охапку и – в сторону… Убрать мальчишку с траектории движения… Няня… няню не успеваю… Только отвлекусь… Няня пускай спасается сама…

Китайгородцев уже был рядом с Алешей. Оставалось только взять мальчишку на руки. И в поле зрения Китайгородцев сейчас держал квадрицикл. Расстояние было небольшим. Последние полтора десятка метров. Тут Петя качнул рулем, и квадрицикл, ревя, промчался мимо. Китайгородцев проследил за ним взглядом. На пути следования квадрицикла была клумба, и Петя, если бы захотел, еще имел возможность эту клумбу объехать. Но не захотел. Пропорол в клумбе безобразную колею, убивая еще секунду назад живые цветы, и помчался дальше, унося прочь первобытный восторг дикаря.

Оксана Петровна тоже смотрела ему вслед. И Китайгородцев обнаружил, какое бледное у женщины лицо. Будто сахарной пудрой обсыпано.

– Идите в дом, – сказал Китайгородцев нарочито спокойно. – На открытом солнце ребенку долго быть нельзя.

* * *

Вечером в проскуровское поместье приехал Хамза. Китайгородцев увидел его случайно – Хамза как раз выходил из машины.

– Толик, здравствуй, – сказал невнимательно Хамза и протянул ладонь для приветствия. – Как дела? Освоился?

– Тут проблемы, Роман Александрович, – ответил негромко Китайгородцев. – И кажется, серьезные.

Хамза кивнул, по-прежнему рассеянно, но потом будто очнулся и всмотрелся в лицо собеседника, как люди обычно смотрят, пытаясь запоздало сообразить, что же такое они только что услышали и не послышалось ли им.

– Похоже, жена хозяина приставила телохранителя к своему ребенку не для того, чтобы от малыша комаров отгоняли, – сказал Китайгородцев. – Она всерьез за малыша боится.

– Это она тебе сказала?

– Это я так понял.

– Им угрожали? – хмурился Хамза.

Ему, мол, в первую очередь должны были об этом сообщить, а он не в курсе, и это никуда не годится.

– Нет, насчет угроз – это вряд ли, – ответил Китайгородцев. – У хозяина, у Проскурова, была семья. Был сын, Петя. А потом появилась молодая красивая Виктория, родила Проскурову другого сына, и Проскуров из семьи ушел. И у старшенького, у Пети, теперь нет никаких оснований любить младшего братика. Виктория боится, что Петя с братиком сделает что-то плохое.

– Ты уверен?

– За этот день мне много разных подробностей открылось. Но главное – меня к младшенькому приставили с сегодняшнего дня. И сегодня же здесь появился старшенький.

– Петя?

– Он самый. Приехал, чтобы у отца пожить. На все лето. И мы с Петей появились здесь одновременно. Вряд ли это просто совпадение. И из-за Пети, как я думаю, Виктория засобиралась в глухомань, под Муром. Она ведь до конца лета там собирается пробыть. Покуда Петя обратно к своей маме не уедет.

Хамза размышлял недолго.

– Хорошо, – кивнул он. – Я свяжусь с Барановым, подгоню его. Что-то долго он там в Муроме обстановку изучает. Пускай Викторию забирает поскорее – так и ей будет спокойнее, и нам. А ты останешься здесь.

Китайгородцев посмотрел на шефа вопросительно.

– То, что ты рассказал мне, Толик, – это не проблемы, – произнес Хамза. – Вот у нашего Проскурова – действительно проблемы. Оказывается, за ним по пятам уже много месяцев ходит киллер.

Только теперь стало понятно, почему Хамза был так невнимателен при разговоре.

– Киллер ищет, как подступиться к Проскурову? – уточнил Китайгородцев.

– Ты не понял, Толик. Киллер – он здесь. Он в ближайшем окружении Проскурова. И только ждет удобного момента, чтобы убить. А мы узнали об этом только что.

* * *

Выводы, к которым пришел Китайгородцев, в тот же вечер подтвердил Алексей Алексеевич. Он заглянул в комнату, где перед сном ужинал малолетний Алексей Сергеич (истошно вопя и отмахиваясь от ложки с кашей, которой пыталась накормить мальца невозмутимая няня) и где присутствовал Китайгородцев – и поманил Китайгородцева, предлагая тому выйти в коридор.

– Я хотел с вами поговорить, – сообщил Алексей Алексеевич, когда они оказались наедине.

Вид у Котелкова был озабоченный. С первого взгляда видно – большие проблемы, он встревожен.

– Так что такое случилось на прогулке? – осведомился Алексей Алексеевич.

Вот оно что.

Китайгородцев коротко поведал об устроенном Петей Проскуровым ралли.

Алексей Алексеевич хмурился.

– Опасность действительно была? – уточнил он.

– Да, – честно ответил Китайгородцев.

– Петр Сергеевич делал это сознательно?

– Я думаю, что да.

По лицу Алексея Алексеевича пробежала тень.

– Он не любит младшего брата, – сообщил Котелков тоном, каким обычно вынужденно раскрывают неприглядные семейные тайны.

– Я это знаю, – сказал Китайгородцев, чтобы его собеседник не чувствовал излишней неловкости.

– Да? – удивился Алексей Алексеевич и посмотрел на Китайгородцева так, словно только что обнаружил, насколько он недооценивал этого человека.

Китайгородцев промолчал.

– Хорошо, я подумаю над тем, что нам предпринять, – сказал Алексей Алексеевич. – А у меня к вам просьба – не давайте делу ход. Нельзя, чтобы Сергей Алексеевич что-либо узнал. Надо его от этого оградить. В этой семье очень сложные отношения. Очень!

Он посмотрел в глаза Китайгородцеву, пытаясь определить, все ли правильно тот понял.

* * *

Хамза оставался в проскуровском поместье до поздней ночи, его машина стояла у ворот, и Китайгородцев знал, что шеф все еще находится здесь.

А во втором часу ночи Хамза пришел к Китайгородцеву. Был он хмур, еще больше, чем несколько часов назад. Видимо, беседа с Проскуровым не добавила Хамзе ни спокойствия, ни уверенности.

– Все совпадает, Толик, ошибки нет, – сообщил с мрачным видом Хамза.

– Киллер?

– Возможно. Проскуров подтвердил, что знал он такого человека.

– Какого человека?

– Его фамилия Лория. Имя – Роман. Он был компаньоном Проскурова. Не то чтобы они были равноправны. Проскуров – это кит. Большая рыба. А Лория – помельче. У Лории был свой бизнес. И часть этого бизнеса, не самая большая, принадлежала Проскурову. Год или чуть более назад Проскуров и Лория поссорились. И сразу как-то так получилось, что Лория угодил в тюрьму, а его бизнес отошел Проскурову.

– Он его посадил?

– Никто ведь в таких вещах никогда не признается, – напомнил Хамза.

– А вы как думаете?

– Посадил.

– Чтобы бизнесом завладеть?

– Это я не знаю. Да причина сейчас и не важна. Важно, что Лория считал Проскурова своим врагом. И желал его смерти. В ходе внутрикамерной разработки Лории было зафиксировано, как он проговорился: Проскуров, мол, не жилец. Его убийца ходит рядом с ним. И Проскурова не станет даже раньше, чем он, Лория, выйдет из тюрьмы. Торопиться с этим Лорией не стали. Только еще готовили комплекс мероприятий – чтобы прощупать его, чтобы решить, с какого бока к нему подступиться и как лучше информацию скачать. А его тем временем убили. Буквально через неделю. В камере случилась драка, и его кто-то слишком сильно приложил. И теперь у него уже не спросишь, что же такое он имел в виду.

– И вообще, – не блеф ли это был? – подсказал Китайгородцев.

– Это не блеф, Толик. Поверь мне.

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ

Хамза – такой человек, что никогда не скажет всего, что знает. А знает он очень много. И про Лорию этого несчастного, естественно, тоже. Я даже догадываюсь, откуда у Хамзы сведения. У большинства охранных агентств тесные связи с МВД и ФСБ. В том числе личные контакты. Среди наших сотрудников – много выходцев из этих служб. И всегда есть возможность обратиться к своим бывшим сослуживцам, чтобы получить интересующую информацию. Когда наше охранное агентство «Барбакан» взялось обеспечивать безопасность Проскурова, Хамза, конечно же, принялся качать всю доступную информацию об охраняемом объекте и его окружении. Это всегда делается, с тем чтобы выявить возможные риски и выработать меры по минимализации этих рисков. И вот среди прочего закинутый невод вытащил историю человека по фамилии Лория. Материалы оперативной разработки, зафиксированные внутрикамерным стукачом, то ли треп, то ли проговор Лории, стали для Хамзы сигналом тревоги, и я уверен, что Хамза уже многое успел перепроверить, если он с такой уверенностью говорит о том, что это не блеф и что киллер в действительности существует.

* * *

Утро Алексея Сергеевича Проскурова начиналось с водных процедур в специально построенном для него маленьком бассейне – рядом с большим, двадцатипятиметровым, который предназначался, по-видимому, для его родителей. В присутствии няни и Китайгородцева мальчика плескал в воде худой жилистый мужичок, который еще год назад, как успел узнать Китайгородцев, был одним из тренеров юношеской сборной Российской Федерации по плаванию.

Водные процедуры Алексею Сергеевичу явно нравились, и можно было только порадоваться за малыша, которому родители смогли создать такие превосходные условия для развития.

Мама Алеши появилась у кромки большого бассейна в коротком халатике, который она небрежно бросила на стоящий здесь же шезлонг, и осталась в умопомрачительном купальном костюме, который не столько скрывал, сколько подчеркивал, и Китайгородцев снова подумал о том, что она действительно была когда-то фотомоделью.

Виктория без разбега нырнула, красиво и почти без всплеска вошла в воду и долго плыла под водой, прежде чем вынырнула на поверхность. Проплыла до противоположного бортика бассейна, потом вернулась, потом еще раз повторила этот же маршрут и только после этого по лесенке поднялась на бортик – мокрая, гибкая, сильная.

Взяла со стола загодя приготовленный невидимой прислугой свежевыжатый сок, приблизилась к бассейну, в котором плескался ее сын.

– Что-то красное высыпало на лице, – сказала Виктория, всмотревшись. – Оксана Петровна…

Интонация не столько вопросительная, сколько требовательная.

Няня тотчас подтвердила догадку.

– Наверно, съели мы что-то не то, Виктория Александровна.

– Как не то? Почему съели? Алеша сам пошел и взял что-то со стола? – поинтересовалась Виктория, и в ее словах угадывался сарказм. – Продукты только те, которые рекомендовал диетолог?

– Совершенно верно.

– А откуда покраснение? Передайте Алексею Алексеевичу, чтобы он вызвал аллерголога.

– Сделаю.

– И диетолог пусть приедет, посмотрит, что он нам там понаписал.

– Хорошо, Виктория Александровна.

– Возьмите-ка Алешу на руки, – сказала Виктория, обращаясь к Китайгородцеву. – Я хочу взглянуть поближе.

Китайгородцев склонился над бассейном, тренер передал ему ребенка, Алеша заплакал – наверное, ему не понравилось то, насколько неожиданно прервались водные процедуры.

– Да, – сказала Виктория, всмотревшись. – Это аллергия.

Склонилась над малышом. Она оказалась настолько близко от Китайгородцева, что он уловил нежный запах ее тела.

К бассейну вышел Проскуров. Лишь мельком взглянул на жену и сына, сбросил халат на мокрый бортик и нырнул в бассейн, подняв тучи брызг. Это кит, вспомнились Китайгородцеву слова Хамзы, большая рыба. Хотя кит – это не рыба, а млекопитающее, кажется.

Проскуров шумно проплыл вперед-назад, тяжело вылез из бассейна, надел халат. Виктория сделала Китайгородцеву знак рукой, увлекая его за собой, пошла к мужу.

– У мальчика аллергия, – сказала Виктория супругу. – Я вызываю врача.

Проскуров скользнул взглядом по лицу сына.

– Ничего особенного, – оценил он. – Я думаю, не о чем беспокоиться.

В его голосе угадывалось равнодушие. Не черствость бесчувственного человека, а способность адекватно оценивать обстановку была ему присуща.

– А это охранник, который поедет с нами в Муром, – сообщила Виктория.

Проскуров даже не удостоил телохранителя взглядом.

– Новенький, что ли? – спросил он, ни на кого не глядя.

И получалось, что отвечать предстоит Китайгородцеву.

– Я здесь со вчерашнего дня, – сообщил Китайгородцев.

– Сейчас возьмешь моего сына, – сказал Проскуров. – Старшего. Петра. У него там проблемы какие-то со сверстниками. Обижают. Поедешь и пугнешь маленько, чтобы неповадно было, потом доложишь мне.

– Это невозможно.

– Что невозможно? – неприятно удивился Проскуров.

– Я не могу никого пугать. Не имею права.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю